Муравей-жнец

Наездник-рисса

Сильный ветер вывернул с корнями старую ель и повалил ее на землю. Дерево быстро засохло. Хвоя пожелтела и осыпалась. На ствол и ветки напали короеды и источили ходами. Вскоре кора отвалилась кусками, обнажив древесину. И когда в стволе завелись белые личинки жуков-дровосеков и ос-рогохвостов, на поваленной ели появились наездники-риссы.

Рисса вся в движении. Ни минуты отдыха и покоя. Беспрестанно ползает она по стволу дерева и без устали колотит по нему своими длинными усиками, украшенными белыми колечками. Если бы не эти белые колечки, усики не различить глазами, так быстро постукивает ими рисса.

Для чего рисса обстукивает усиками дерево? Она что-то разыскивает, и работа эта очень ответственная и нелегкая. Попробуйте-ка определить, где в древесине живет жирная личинка дровосека. А она-то и нужна наезднику-риссе.

Трудно сказать, как находит рисса личинку дровосека и какую услугу в этом ей оказывают усики. Может быть, на усиках расположены очень чуткие обонятельные органы, которые способны уловить запах личинки сквозь толщину древесины в несколько сантиметров? Или рисса использует усики, как врач молоточек с плессиметром, и по легчайшему, совсем не улавливаемому ухом человека, звуку определяет, есть ли там, глубоко в древесине, ее добыча? А может быть, на усиках риссы расположены совсем особенные органы, еще не известные науке, что-нибудь похожее на локацию? У насекомых все еще много загадочного, неизвестного ученым.

Беспрерывно постукивая усиками, ползает рисса по дереву и вот что-то нашла, крутится на одном месте, отойдет в сторону и вновь возвращается обратно. Долго продолжается обследование подозрительного участка.

— Ну хватит тебе, рисса, — хочется крикнуть настойчивому насекомому, — пора приниматься за дело!

Но постукивание усиками все еще продолжается. Будто сомнение берет наездника и он сейчас решает очень сложную задачу и так поглощен своим занятием, что совсем не замечает направленного на него синего объектива фотоаппарата.

Но вот, кажется, сомнения рассеяны. Личинка дровосека — причина поисков риссы — здесь и, наверное, не подозревая опасности, мирно точит мощными челюстями древесину и лакомится этой столь неудобоваримой пищей. Внезапно рисса подняла усики кверху и расставила в стороны. Брюшко приподнято и длинная иголочка направлена наклонно к поверхности ствола. Поиски закончены. Рисса приступила к другому делу.

Еще выше поднято брюшко, два маленьких шажка вперед, и рисса застыла в неудобной позе, на самых цыпочках, опираясь на кончики лапок. Несколько поворотов в стороны — и вдруг воткнутая в дерево иголочка раздвоилась и от нее отошел в сторону и согнулся дугою футляр. Сверло (какое оно тоненькое!) стало медленно погружаться в дерево. А далее несколько минут усиленного труда… Футляр совсем согнулся скобкою, а сверло-яйцеклад почти все погрузилось в дерево и остановилось… Брюшко риссы конвульсивно вздрогнуло, по иголочке-яйцекладу, вонзенному в дерево, прошла едва заметная волна — это маленькое белое яичко отправилось в путь.

Потом брюшко поднимается кверху, вытаскивается иголочка-яйцеклад, футляр, согнутый скобкой, разгибается и закрывает иголочку. Работа закончена. Слегка затрепетали усики, зашевелились крылья, легкий подскок — и рисса взлетела в воздух, навсегда оставив поваленное дерево.

Теперь бы неплохо убедиться, в кого отложено яичко. Осторожно, сначала топором, затем ножом, слой за слоем вскрывается древесина. Показался ход, плотно забитый опилками, а за ним, как раз против того места, где рисса начала погружать свое сверло-яйцеклад, в просторном входе лежит белая личинка дровосека. Ее покой нарушен, она извивается от боли прокола, от яркого света и неожиданной теплоты солнечных лучей. Рисса не ошиблась и умело нашла свою добычу для будущей детки.