Муравей-жнец

Кампонотус и бегунок

Сегодня наше путешествие испорчено: отвратительный встречный ветер со стороны Балхаша мешает плыть, отнимает силы. Он гуляет по реке, дымит на песчаных косах, крутит смерчи по безлюдным дорогам пустыни, поднимает волну с белыми гребешками и она обрушивается на щуплую байдарку, грозя ее сломать и опрокинуть. Наконец наши силы и терпение исчерпаны. К счастью, напротив чудесная рощица туранги. С зеленого берега, несмотря на свист ветра, доносятся песни соловья и кукушки. За рощицей видны Чулакские горы.

В рощицах туранги на открытых площадках между деревьями живет два интересных вида муравья — черно-красный кампонотус и узкобрюхий черный бегунок. Сегодня мы займемся ими.

Ход в муравейник кампонотуса широкий. Около него, как кратер миниатюрного вулкана, расположен валик свеженасыпанной земли. У муравейника никого нет. Муравьи-кампонотусы днем спят, а работают только ночью. Всегда степенные и медлительные, они не подходят по своему характеру для быстрого темпа дневной жизни пустыни, в которой так много ловких и энергичных хищников. К тому же ночью главные враги муравьев — ящерицы и птицы — спят, за свою жизнь опасаться нечего, и можно не спеша заниматься делами. Кампонотус — крупный муравей и поэтому представляет отличную приманку. Кроме того, ночью прохладно и добыча вяла. Медленные движения приобретены этими муравьями в результате долгой ночной жизни. И хотя живут кампопотусы в жаркой и сухой стране, климат их нор днем и поверхности пустыни ночью умеренный, прохладный.

Начинается раскопка. Ходы идут неглубоко под поверхностью земли. Обеспокоенные разрушением жилища, муравьи неловко мечутся во все стороны. Иногда из камер вываливаются в выкопанную яму большие грузные крылатые самки и очень маленькие тоже крылатые самцы. Они раз в пять меньше своих сестер. Скоро и самцы и самки должны разлететься из муравейника.

Постепенно ходы и камеры уводят нас к кусту селитрянки, и здесь оказывается интересная находка. В специальных камерах около корней растения сидят крупные белые личинки цикадок, размером около трех-четырех миллиметров каждая. У цикадок сзади нежный, пышный и ослепительно белый хвост из восковых нитей. Назначение этого хвоста непонятно.

Спасая свое добро, муравьи переносят яички и цикадок в отдаленные камеры. Цикадки для муравьев — своеобразные коровки. Они выделяют жидкие сладкие вещества, которыми кормятся кампонотусы. Кроме ночной охоты, оказывается, у кампонотуса еще развито и своеобразное муравьиное животноводство. Подобная черта для этого муравья раньше не была известна.

Найти самок — родительниц гнезда — не так просто. Они запрятались в самые глубокие ходы. Крылатые же самки и самцы были выведены еще с прошлого лета. Они перезимовали вместе с рабочими, и теперь в конце весны пришло время покидать родительское гнездо.

Для чего нужно было держать такую ораву нахлебников всю осень и зиму? Не слишком ли это накладно для муравейника? Но иначе нельзя. Чем раньше вылетят из гнезд крылатые самки, тем больше времени после брачного полета будет у них для организации собственного муравейника. А дело это трудное, ответственное и далеко не у всех оно благополучно кончается. Что же получилось, если бы крылатых стали выводить весной? У неторопливых кампонотусов они смогли вылететь только в разгар лета, когда наступает суровая жара и засуха и вся пустыня выгорает.

Теперь очередь за бегунком, и мы переходим к его муравейнику. Бегунок — дневной житель. Вот почему около его гнезда царит необыкновенное оживление. Со всех сторон к муравейнику мчатся с охоты ретивые добытчики и кое-кто волочит свои трофеи. На смену им во все стороны спешат другие охотники. А у входа идет беспрерывная работа. Из него беспрестанно выскакивают крупные рабочие с комочками земли. Отбросив ношу в сторону, каждый землекоп становится головой к выходу и быстро-быстро гребет передними ногами, отбрасывая назад комочки земли. Работа идет споро, и струйки земли летят беспрерывно. У входа всегда толпятся отгребатели. Казалось бы, в этом сейчас нет особой необходимости. Но такова сила привычки. В пустыне часты ветры с пылью, и когда все засыпает, нужно грести ногами изо всех сил, чтобы спасти свое жилище от погребения.

Попробуйте поймать бегунка. Это не так просто. Молниеносные движения, резкие броски в стороны, быстрые взмахи усиков… Очень энергичны бегунки и, кажется, в каждом из них сконцентрирован неистощимый запас энергии. Особенно поразительна быстрота, с которой передаются сигналы опасности. В какую-то долю секунды находящиеся снаружи бегунки все сразу могут перейти в атаку по неуловимому знаку только одного потревоженного муравья. Иначе нельзя. Днем пустыня кишит ящерицами. Они всюду стерегут бегунков, и чуть замешкается охотник, как попал в пасть своему неприятелю.

Наше вмешательство в мирную жизнь муравейника вносит необычайный переполох. И без того быстрые, бегунки начинают метаться в величайшей спешке. Самые крупные солдаты вскоре начинают понимать, откуда грозит опасность, и целым потоком направляются к нашим ногам. Не проходит и минуты, как муравьи у нас на шее, на голове, в рукавах; везде, где только можно пробраться, они копошатся и вонзают челюсти в кожу. Нелегко раскапывать муравейник, одновременно отбиваясь от самоотверженных защитников своего жилища.

Около входа в муравейник, в самых поверхностных слоях почвы, расположены прогревочные камеры. Здесь бегунок использует тепло солнца с самых ранних весенних дней. Сейчас уже в камерах прогреваются большие куколки в шелковистых кокончиках. Это будущие крылатые самки и самцы. Они также вскоре вылетят и тоже будут иметь запас времени, что бы построить до наступления весны свое собственное жилище. Но проблему раннего выпуска крылатых самцов и самок энергичный бегунок разрешает по-другому, чем кампонотус и гораздо экономичней. Он их выкармливает раньше и не оставляет на зиму.

От поверхностных камер вниз идут вертикальные ходы. Вначале они широкие, потом суживаются. Ходы ведут в глубокие подземные жилища. Для того, чтобы до них добраться, наша походная лопатка мало пригодный инструмент.

Для чего же так глубоко идут ходы муравейника? Неужели ради того, чтобы зимовать в тепле? Но ведь это тоже палка о двух концах. Чтобы зимовать в тепле, надо все время кушать. У кампонотуса ходы поверхностные, зимою в них прохладно, временами даже проникает мороз, и муравьи все время спят и ничем не питаются.

У нашего бегунка есть родственник, относящийся к тому же роду мирмекоцистов. Он живет в Северной Америке и на зиму не засыпает. Но американский бегунок заготавливает на зиму пищу в своеобразные живые бочки. Нет, это не шутка! Так и называют таких муравьев «бочками». Это особые рабочие, брюшко которых от непрерывного кормления так раздувается, что становится размером с винную ягоду. В течение зимы такие муравьи постепенно по капельке отрыгивают запасенную пищу и ею кормится весь муравейник. Раньше туземцы даже специально раскапывали такие муравейники и, оторвав брюшко у муравьев-бочек, лакомились им. На праздниках блюдо из муравьев-бочек считалось одним из самых изысканных.

Может быть, и у наших бегунков есть тоже такие же бочки? Не попытаться ли дальше разрыть муравейник? Но для этого придется выкопать глубокую яму, затратив не менее двух дней непрерывной работы. А времени мало. К тому же живые бочки к весне должны быть пусты.

К нашему счастью, в одном месте туранговой рощицы когда-то река подмыла высокий песчаный берег, оторвала от него большой кусок и унесла. Здесь обнажился большой муравейник бегунка. Теперь он весь был виден в разрезе и поверхностью муравейника стала отвесная стена. Сама природа помогла нам познакомиться с устройством муравейника без особых хлопот.

Муравьи не покинули своего полуразрушенного жилища и приспособились к новой обстановке. По отвесной стене ловко бегают охотники и волокут добычу. Строителям тоже немало дел. Они все еще продолжают заделывать обнаженные ходы кусочками глины и проделывают новые. Интересны некоторые особенности работы бегунков. Когда закладываемый ход становится узким, муравей, затаскивая очередной кусочек глины, пятится в него уже задом. Если же около обнаженного хода или камеры остались мелкие частицы земли, муравей подбрасывает их ко входу ровно таким же способом, которым он откидывает почву от него в своем обычном жилище. Таким образом муравей может не только отбрасывать, но и прибрасывать землю. Разве можно после этого отказать муравьям в некоторой доле сообразительности и умении приспособить свои навыки к сильно изменившейся и даже необычной обстановке.

Как хорошо, что мы раньше не стали раскапывать муравейник бегунка, чтобы проследить его строение до самого конца. На обрыве ведь это так просто! Тонкие вертикальные срезы лопатой — и нам становится ясно, что жилище бегунка простирается на глубину около двух метров. Многочисленные горизонтальные камеры связаны между собой главным образом вертикальными ходами. И на этот раз мы испытываем на себе ожесточенное нападение защитников гнезда.

В самых глубоких и больших камерах оказались большие муравьи с таким раздувшимся брюшком, что стали видны прозрачные межсегментные складки. Это еще далеко не бочки, но, несомненно, что-то похожее ни них. Муравьи с большими брюшками явно хранили зимою запасы пищи, сейчас же изрядно исчерпали их. Ранее сколько я ни наблюдал за бегунками, никогда не видел на поверхности земли таких большебрюхих. По-видимому муравьям-бочкам не полагается выходить наружу. Драгоценными запасами не следует рисковать. Как интересно было бы посмотреть на этих муравьев поздней осенью!

Самая крупная зала муравейника, размером с большое яблоко, оказалась битком набитой муравьями. Их здесь скопилось не менее двух-трех сотен. Копошащаяся масса облепила со всех сторон крупную и грузную самку. Больше мы не находим самок. Найденная царица оказалась единственной в большом муравейнике.

Как сильно бегунок отличается от кампонотуса. Он ведет дневной, а не ночной образ жизни. Очень быстр и энергичен, и вялому кампонотусу не чета. Он воспитывает крылатых муравьев с самой ранней весны, а не осенью, устраивает прогревочные камеры, в которых использует тепло весеннего солнца. Он храбр и свиреп в защите своего жилища и, наконец, роет глубокие подземные ходы, в которых проводит зиму, не зная ее стужи, а не засыпает, как кампонотус в поверхностных холодных камерах. Все по-иному у бегунка. Два муравья обитают рядом, по соседству, в одной обстановке, но какая у них разная жизнь!