Мусульманская Испания

1. Основание Алморавидского государства

Государство в Северной Африке, к которому в 1085 г. обратились взоры испанских мусульман, после падения Толедо достигло обширных размеров менее чем за гюлвека. Оно включало в себя не только все Марокко и Мавританию, но также бассейн реки Сенегал (на юге) и западную часть Алжира (на востоке). О религиозном движении алморавидов в истории сохранились лишь скудные сведения, которые не проясняют причин их быстрого успеха. Это одна из тех проблем, которые заслуживают более подробного рассмотрения[61].

Это движение возникло в группе скотоводческих кочевых берберских племен, известных под общим именем санхаджа. Их родиной были степи Сахары, но некоторые из них сместились к югу, до бассейна Сенегала и до верхнего Нигера. Они стали предками современных туарегов, и возможно, что само слово «Сенегал» происходит из их племенного названия (в его диалектальном варианте — санага). История движения начинается с паломничества в Мекку, совершенного несколькими знатными представителями санхаджа и возглавляемого Иахйей ибн Ибрахимом. На обратном пути они задержались в Кайруане, который был тогда интеллектуальным центром всей Северной Африки (не считая Египта). Большое впечатление на них произвело учение кайруанского правоведа маликитского толка Абу Имрана ал-Фаси2, который, видимо, умер вскоре после их отъезда. Он понял, как приезжие и их соплеменники нуждаются в просвещении, и помог склонить одного своего ученика, чтобы тот сопровождал их в качестве наставника. Этим наставником оказался Ибн Йасин (т. е. Абдаллах ибн Йасин ал-Джазули), произошло это в апреле 1039 г.

Та часть племени санхаджа, к которой принадлежал Йахиа ибн Ибрахим, однако, не приняла учения Ибн Йасина, и он вместе с несколькими учениками из другой ветви племени удалился на остров на реке Нигер, где, как сообщают, предался благочестию и богословию. Но не надо впадать в заблуждение, подсказываемое европейским подходом: при явной склонности к мистицизму и аскетизму эти люди зарекомендовали себя как отважные и стойкие воины. Арабы называют обитель, подобную той, где пребывал Ибн Йасин, рибат, отсюда пошло и обычное название движения Ибн Йасина — ал-мура-битун (т. е. «живущие в обители»), которое, претерпев искажения в европейских языках, превратилось в алморавидское. Приведенные факты показывают, что сапхаджа привлекло в первую очередь не само маликитское право, а связанное с ним мистическое учение. Здесь следует отметить также, что человек, первым так взволновавший санхаджа, Абу Имран ал-Фаси, более поздними суфиями-мистиками рассматривался как святой.

Около 1055 г. алморавидская армия начала экспансию, завоевав маленькое государство с оазисом в Сиджилмасе. Военными действиями руководил Йахья ибн Омар, но признанным духовным главой был Ибн Йасин. Когда Йахью примерно через год убили, Ибн Йасин присмотрел за тем, чтобы ему наследовал брат Абу Бакр ибн Омар. Сам Ибн Йасин был убит в 1058 г., и Абу Бакр возглавлял движение до своей смерти в 1087 г. Теперь успехи следовали один за другим, и в 1061 г. Абу Бакр передал своему двоюродному брату Йусуфу ибн Ташуфину полунезависимую власть над северными областями, сам сосредоточив внимание на юге. Из новой столицы Марракеша (Марракуш) Йусуф ибн Гашуфин распространил власть Алморавидов на плодородные земли Марокко и западной части современного Алжира.

Эта экспансия Алморавидов, как и рост их власти, частично объясняется раздробленностью покоренных областей, которые в этот период были разделены на множество мелких государств. Однако именно сочетание Алморавидами религиозных и политических целей дало им силы добиться некоего подобия единства племен санхаджа. Империи, выраставшие почти из ничего, были не таким уж редким явлением в кочевой жизни — сразу же возникает сравнение с религиозно-политическим движением в Аравии при Мухаммаде. Но тут же всплывают и многочисленные различия между этими двумя движениями. Одно из этих различий состоит в том, что перед Алморавидами была уже сложившаяся правовая система и они действовали по возможности в соответствии с указаниями маликитских юристов. Другим существенным моментом был тот факт, что они признавали себя частью большей единицы, объявив о своей лояльности по отношению к аббасидским халифам в Багдаде.

2. Алморавиды в Испании

Иусуф ибн Ташуфин ([1090]—1106)

Али ибн Иусуф (1106—1143)

Ташуфин ибн Али (1143—1145)

Только безнадежное положение, в котором они оказались после падения Толедо в 1085 г., вынудило ал-Мугамида Севильского и других правителей ал-Андалуса пригласить Йусуфа ибн Ташуфина в Испанию. Прежде чем заключить с ним окончательное соглашение, они оговорили его возвращение в Африку после ожидаемого поражения христиан. Приняв в принципе эти условия, он выдвинул некоторые свои. Альхесирас был в конце концов отдан ему в качестве базы, и в конце лета 1086 г. он со своими войсками выступил навстречу армии Алфонсо VI. Войска сошлись при аз-Заллаке близ Бадахоса, и мусульмане одержали полную победу: оставшиеся в живых христиане бежали в беспорядке. Йусуф и его люди в соответствии с договором вернулись в Африку.

Однако, хоть битва при аз-Заллаке и охладила пыл Алфонсо, она не изменила положения в Испании. В силу своей разобщенности (а возможно и по другим причинам) мусульмане не могли противостоять христианам. Восточное побережье от Валенсии до Лорки все еще оставалось под контролем Алфонсо; в сильной крепости Аледо (между Лоркой и Мурсией) стоял кастильский гарнизон, и власть христиан в этом районе продолжала расти. Маликитские правоведы вместе с ал-Мутамидом и другими князьями вновь обратились к Йусуфу. Вероятно, Йусуф и его вояки, отведав роскоши ал-Андалуса, и сами не прочь были вернуться. Кроме того, они верили, что способствуют делу ислама, борясь с его врагами. Итак, весной 1090 г. алморавидские войска вторично высадились в Альхесирасе и Йусуф повел их вместе с отрядами андалусцев против крепости Аледо. Осада затянулась на несколько месяцев.

Когда прибыл Алфонсо VI с подкреплением, Йусуф отступил к Лорке, но Алфонсо счел, что отстоять крепость все равно не удастся, и сровнял ее с землей. Таким образом Йусуф получил важное преимущество.

За время осады Йусуф разобрался в политической ситуации в Испании. Он понял, что в большинстве мелких государств дела вершит арабо-андалусская аристократия, которая, исповедуя ислам, не слишком привержена религии, а больше занята поэзией, литературой и искусством. Вместе с тем он осознал, что с ним — поддержка простых людей и маликитских законоведов. И если сначала и подразумевалось, что он, поставив на ноги испанских мусульман, вернется назад, в Африку, то в конце 1090 г. такой вариант уже не устраивал его. Аристократы, стоявшие у власти в мелких княжествах и королевствах, были слишком заняты взаимными подозрениями, чтобы сопротивляться Алфонсо. Интересы мусульманства призвали Йусуфа объединить ал-Андалус под своей властью. К этому решению он склонялся как под давлением собственного честолюбия, так и под воздействием всего экспансионистского комплекса алмораидской политики, высшим выразителем которой он отныне становился.

Придя к решению, Йусуф не терял больше времени. К концу 1090 г. он без боя занял Гранаду. В марте 1091 г. ему сдалась Кордова, вскоре после этого он начал осаду Севильи, которая закончилась к сентябрю сдачей города вместе с ал-Мутамидом. Под его контроль перешло также много более мелких городов. Таким образом весь юг Испании был присоединен к империи Алморавидов, а как только представилась возможность, власть ее стала распространяться и на север. Наиболее важными вехами были захват Бадахоса в 1094 г., Валенсии в 1102 г. и Сарагосы в 1110 г. Сид, правитель Валенсии, умер в 1099 г., но его вдова отстаивала независимость еще несколько лет. Падение Валенсии и других малых государств свидетельствует о большом военном превосходстве Алморавидов над Алфонсо. Вместе с тем Алморавиды не были столь сильны, чтобы захватить территорию, которая была действительно занята христианами, стремившимися заселить пустующие земли мосарабами — христианами из ал-Андалуса. В частности, Алморавидам так и не удалось отвоевать Толедо.

Власть этой берберской династии недолго продержалась в зените. Военачальники, высшие и низшие, так же как и рядовые воины, преисполнились восхищения культурой и роскошью жизни в ал-Андалусе, значительно превосходившими все, что они видели в североафриканских городах, не говоря уж об их родных степях. Это восхищение вело если не к разложению, то, во всяком случае, к ослаблению морального духа. Всех стали занимать прежде всего собственные интересы, и старшие военачальники потеряли контроль над своими подчиненными. Сам аппарат власти перестал быть сплоченным. Финансовые трудности вместе с вызывающим поведением берберских пришельцев привели к неприязни со стороны простого народа, неприязни, которой оказалось достаточно, чтобы изменить судьбу этого режима.

Спад начался в 1118 г. сдачей Сарагосы Алфонсо I Арагонскому (по прозвищу Батальядор — «Воитель»), этой неудаче способствовало вероломство большей части населения. Тому же христианскому королю удалось в 1125—1126 гг. совершить несколько походов далеко на юг страны и увести с собой немало мосарабов для поселения на вновь приобретенных христианских землях севера. Подобный же поход на юг осуществил в 1133 г. Алфонсо VII Кастильский. Все растущее недовольство простого народа привело к восстаниям 1144 и 1145 гг., с которыми окончилось алморавидское правление в Испании.

В оценке алморавидской Испании среди ученых нет общего мнения. До сих пор сохранила сторонников концепция Дози, согласно которой Йусуф ибн Ташуфин и его военачальники выступают полуварварами, а маликитские правоведы — узколобыми фанатиками, что и привело к смене блестящей и величавой культуры ал-Андалуса мрачным временем, когда поэты и писатели лишены были возможности свободного творчества. Ряд фактов подтверждает эту точку зрения, но в целом она представляется односторонней[62], хотя весь этот период требует еще дальнейшего изучения. Во-первых, здесь можно обнаружить элементы «классовой войны». Господствующий класс предшествующего периода, который мы назвали арабо-андалусской аристократией, уступил власть алморавидской династии, объединившейся с маликитскими правоведами и поддерживаемой простым народом (видимо, поначалу массы были более довольны ими, чем удельными правителями). Но ведь наши сведения об алморавидском правлении получены в основном от представителей бывшего господствующего класса, того самого класса, жизнь которого изменилась к худшему. И тем не менее, хотя некоторым поэтам трудит стало майти себе покровителей, декоративные искусства расцвели еще больше, а также и чисто народные песни и поэтические формы.

Как мы далее увидим, именно в алморавидский период испанские мусульмане впервые осознали отличительный характер своей религии и религиозной общины. До этого времени ислам в Испании часто (почти всегда) был формальной, официальной религией, принимаемой как должное, но без пылкого энтузиазма. Теперь же он стал для многих предметом глубокого внутреннего убеждения. Несомненно именно это усиление значимости ислама привело к тому, что правоведы стали затруднять жизнь местных иудеев и христиан. Возможно, что это новое осознание ислама было ответом на растущее самосознание христиан. Подобная же оппозиция, возможно, возникала и в литературе, в поэзии, поскольку они были светскими, испанскими и недостаточно мусульманскими. Вся обширная область общей культуры была поделена между христианской и арабо-андалусской аристократией. Одним из подтверждений этому служит готовность мусульман (при наличии охранных грамот) оставаться в городах, где они жили, после того как те переходили к христианам.

После окончательного ухода от власти Алморавидов, в 1145 г. в ал-Андалусе наступило весьма смутное время, пока страна не перешла к 1170 г. в цепкие руки Алмохадов. Указанные годы иногда называют вторым периодом «удельных князьков», но название это не слишком удачно. Хотя распад державы на маленькие государства действительно произошел, мелкие князья не представляли на этот раз «партий» (таваиф), как после краха Омейядского халифата. После 1145 г. некоторые из правителей малых государств признали сюзеренитет Алмохадов, другие — сюзеренитет различных христианских королей. Для обзора, подобного нашей книге, достаточно будет рассмотреть начало алмохадского периода с 1145 г.— момент их первого вмешательства в дела ал-Андалуса,