Мутные времена

Глава 5

Когда Васек убежал, окрыленный новыми возможностями, я уединился в своей комнате. Нужно было обдумать свои дальнейшие шаги. Родители меня тоже не трогали — им хватало впечатлений. Я вновь, для очистки совести, попытался покинуть восемьдесят девятый год, но опять безрезультатно.

"Ладно, — решил я, прекращая бесплодные попытки, — буду работать с тем, что есть".

Некоторым может показаться, что я, пообещав Ваську доставать для фарцовки дефицитные шмотки, действую как дебил — ведь к моим услугам ценности целого мир. Да, это так, но… Деньги будущего в восемьдесят девятом не дороже бумаги, на которой отпечатаны. Золото, брильянты — у меня здесь нет подхвата, чтобы сбыть их даже по бросовым ценам. Техника-электроника: с этим лучше не светиться вообще — слишком далеко ушел прогресс за пробежавшие двадцать лет! Появление на рынке такой техники обязательно привлечет ненужное мне внимание спецслужб, либо кого еще… А оно мне нужно? То-то же! Незачем определяться. Следуя этому принципу, я снял с себя китайский «адик» и вновь залез в растянутые трикушки биробиджанской швейной фабрики. Слишком много внимания к своей скромной персоне я получил за день, общаясь лишь с друзьями. А это большой прокол! Таких проколов лучше не допускать! Но вместе с тем, для моих далеко идущих планов, я отчаянно нуждался в средствах. «Карманные расходы» предстояли немалые. Ну не просить же уродителей деньги? К тому же у них таких сумм, которыми я собирался оперировать в ближайшем будущем, отродясь не было! Так что Васькино предложение о сотрудничестве легло на благодатную почву — это был самый быстрый и безболезненный на данный момент способ по-бырому срубить бабла. Конечно, безболезненный до определенной черты. Но я планировал завязать с поставками шмотья, едва только в моих руках окажется необходимая сумма. Желательно до возникновения каких-либо проблем… А что они возникнут, я не сомневался. От обилия мыслей моя голова распухла, словно воздушный шар. Хотя, возможно, это всего лишь отходняк от принятой днем дозы конины. Так, или иначе, я решил немного развеяться. Что там говорил Васек? Дискотека? Это даже интересно! Предупредив родителей о намерении прогуляться, я выскочил из квартиры. Музыку я услышал, едва только выбравшись из подъезда. Звук мощных колонок, долбивших на открытой площадке в центральном парке, было слышно в любой точке поселка. Но в одиннадцать вечера мощные динамики вырубят, и Новокачалинск погрузиться в первозданную тишину. А пока — гуляй, босота, в последний летний вечерок! Я вдохнул полной грудью прохладный воздух, пахнувший зрелой полынью, в изобилии разросшейся на старой детской площадке. Из избытка кислорода закружилась голова. Черт возьми, неужели все происходящее со мной действительность, а не сон? Я немного постоял в пустом дворе, а затем пошел на звук дискотеки. Тусовка была в самом разгаре: не успел я войти в парк, как мимо меня по аллейке промчался зажимающий ладонью рот какой-то парнишка с перекошенной физиономией. Я посторонился, пропуская перебравшего бедолагу. Вовремя! Пробежав еще несколько метров, паренек сложился пополам. До меня донеслись утробные звуки — пацанчика полоскало не по-детски. Пока он судорожно блевал, к нему подтянулся ментовской патруль. Я не стал дожидаться развязки и прошел вглубь окутанного вечерними сумерками парка, наполненного музыкой, как говорят в моем времени, «дискотеки восьмидесятых». В колонки мощно долбился «Silicon Dreams» со своим «Корлеоне». Мне приветственно махали руками из многочисленных беседок. Я ответно кивал головой, с трудом припоминая лица и имена.

— Серж! — донесся из темноты голос Патласа. — Давай сюда! Мы уже заждались!

Я пошел на звук голоса. За низкорослым кустарником обнаружилась чугунная лавочка с поломаной сидушкой. Мои друзья: Васька, Алеха и Вадёк, сидели на ее спинке, составив ноги на расщепленные доски сиденья. Мерцали огоньки сигарет. Моего обоняния коснулся сладковатый запах конопли.

— Сержик, ты вовремя — мы тока-тока пятку взорвали! — радостно сообщил мне Патлас, по всей видимости, его уже основательно приторкнуло. — Химка пантовая, на ацеке. Хапнешь пару тяг? — он протянул мне сморщенную беломорину начиненную легким наркотиком. — А то давай, дуну «паровозом»?

— Не-а, Леха, — мотнул я головой. — Не хочу. Да и тебе не советую…

— Слышь, Сержик, ну чё ты нудишь? Чего от химки будет? — он сдавленно хихикнул. — Приход нормуль, и отходняка никакого. Это ж тебе не ширево — к химозе не привыкают! — он жадно затянулся, забивая легкие приторным дымом конопли. — Давай! Вместе поржем! — Предложил он, выпустив мощную струю дыма после небольшой паузы.

— Конопля лишь первая ступенька! — грустно произнес я, зная заранее, что Патласу предстоит пройти все ступеньки и круги наркотического ада. Если Вадек с Васькой с годами завяжут с этим подростковым баловством, то Алеха этого сделать не сможет.

— Ну тебя, Сержик, как старый дед! Не хочешь хапнуть, так не ломай кайф другим! — Он передал пятку Вадьку. — Подлечи, а то пока Серж бакланил, прогорела совсем!

Вадёк послюнил мизинец и притушил неровно подгоревший краешек беломорины.

— Так вот, поперлись мы в Николаевку на дэнс, — продолжил Алеха, видимо, прерванный моим появлением, рассказ. — Иваненыч браги три литра притащил и пазырь «Пшеничной», Бархатов пару пяток гашиша… В общем, хорошо поддали, гашишем отполировали… Сержик, ты ж был в ихнем деревенском сарае? Так вот, мы ихнюю дискотеку впятером разогнали! Там же ни ментов — на всю деревню один участковый. А он ночью из дома даже носа не высунет! Классно оторвались! Ползем, значит, до хаты из этого гадючника… Автобусов уже все — нету. И тут нагоняет нас местная николаевская босота… на лошадях! И давай нас кнутами гонять! Ну я…

— Да знаю я эту историю! — фырнул Вадек, поперхнувшись дымом.

— Да откуда тебе знать? Ты с Сержем в своем спортлагере гасился…

— Мне Иваненыч все рассказал! — не сдавался Вадек. — Он дома отлеживается — вся спина в рубцах! А ты, говорят, струхнул мальца? — он ехидно прищурился.

— Какой струхнул?! — распетушился Патлас. — Они же без башни, эти деревенские — затопчут конями.

— Ты и сдрисьнул по-тихой!

— А то, чего я, идиот? Чтоб как Иваненыч валяться? Я в болотину с дороги и сиганул! Там кочкарник — лошади не пойдут! Хоть в дерьме и извозился, зато жив-здоров! Ну чего, погнали на плац? Оторвемся! Завтра в школу…

— Торжественную линейку, посвященную началу нового учебного года, прошу считать открытой! — Хрипловатый голос директрисы, усиленный мощными динамиками, отчетливо слышался даже в самом дальнем уголке большого школьного стадиона. — Внести флаг школы!

Тягуче запели горны, дробно загремели барабаны, пионеры вскинули руки в салюте. Чеканя шаг, вдоль ровных рядов школьников промаршировал знаменосец с двумя ассистентками, так же держащих руки над головой в пионерском салюте. Тяжелое бархатное полотнище знамени лениво трепыхалось, переливаясь золотым шитьем. От обилия цветов, белых рубашек, бантов и передников, красных галстуков, начищенных до зеркального блеска горнов, пускающих солнечные зайчики, рябило в глазах. Знаменосец нарезал круг по стадиону и чинно остановился рядом с учителями.

— Дорогие ребята, — продолжила тронную речь директриса, — давайте поприветствуем тех, кто сегодня первый раз войдет в стены нашей школы! Самых маленьких учеников, для которых сегодня самый торжественный момент в жизни — наших первоклашек. Добро пожаловать, наши маленькие друзья!

«Буквы разные писать» запела пластинка, и на стадион в сопровождении педагогов вывели первоклашек…

После окончания линейки я выловил школьного главбосса:

— Здравствуйте, Любовь Михайловна! Можно с вами поговорить?

— Здравствуй, Сережа! — добродушно улыбнулась директриса. — У тебя что-то срочное? Может попозже?

— Не такое уж и срочное, — признался я. — Я просто хотел узнать, реально ли закончить десятый класс экстерном?

— Экстерном? — От удивления Любовь Михайловна даже сняла изящные очки в модной черепаховой оправе. — Давненько ничего подобного у нас в школе не было… К чему такая спешка? — поинтересовалась она.

— Есть у меня кое-какие обстоятельства, — туманно изрек я. Ну, не открывать же ей все карты! — Родители не против.

— Ты что, в институт надумал? Так ведь поздно уже документы подавать! Раньше нужно было…

— Нет, в институт я на следующий год буду поступать.

— Тогда я тебя не понимаю, — призналась директриса. — Нет, учишься ты хорошо — один из лучших учеников в десятых… Но экстерном? И готов сдать все экзамены?

— Хоть сейчас, — уверенно заявил я.

— Вот, значит, как… Хорошо, я созвонюсь с начальником райотдела по образованию, и выясню…

— Спасибо большое, Любовь Михайловна! — расплылся я в улыбке. Все-таки директриса — отличная тетка. — Поверьте, я не осрамлю честь школы…

— Я знаю, Сережа, знаю! Зайдешь ко мне после классного часа и напишешь заявление.

— Хорошо! — Я кивнул и пошел к группке своих одноклассников, до сих пор толкающихся на стадионе.

— Серж, ты чего это с Бондарчучкой перетирал? — спросил Алеха Патлас. — Она вон, сама не своя пошла? А нашу директрису из себя вывести…

— Я ей сказал, что в этом году хочу из школы свинтить…

— Серега, ты че с дуба рухнул? — покрутил пальцем у виска Вадек Петухов. — В фазанку, что ли, намылился? Так нужно было в прошлом году навинчивать! Уже год как был бы свободным человеком.

— Какая фазанка, Вадя? — скорчил я кислую мину. — Я чего, на идиота похож? Мне аттестат о полном среднем образовании нужен, иначе плакал мой институт!

— Тогда чего ты гонишь? — удивился Патлас.

— Я экстерном собираюсь десятый сдать! — огорошил я друзей своим решением.

— Тебя какая муха укусила? — спросил Вадек. — Как ты собираешься все темы за десятый… Чего-то я не видел, чтобы ты летом за книжками парился!

— Ты не видел… Суслика тоже никто не видел, а он есть…

— Чего? — синхронно произнесли, не понявшие моего юмора, товарищи.

— Занимался, говорю, летом!

— Слышь, Сержик, не гони! — Вадек мне явно не верил. — Мы с тобой два месяца в спортлагере кантовались, никаких учебников у тебя не было!

— Ладно, пацаны! — примирительно поднял я ладони. — Это уже моя проблема: сдал — не сдал.

— Сержик умный, отличник. Выкрутится! — неожиданно поддержал меня Патлас. — Он же у нас вечно по олимпиадам… За честь школы. Район брал, область брал… Эх, мне бы так! — мечтательно произнес он. — А если сдашь, куда?

— Здесь пока буду, — я пожал плечами. — До вступительных в институт.

— Тогда зачем вся эта суета? — не понял Алеха.

— Ну, есть у меня планы… Сами увидите… Со временем, — загадочно пообещал я.

После классного часа я постучал в дверь директорского кабинета.

— Можно, Любовь Михайловна? — заглянул я внутрь.

— Заходи, Сережа! — пригласила меня директриса. — Садись.

Я уселся в кресло напротив руководителя школы.

— Значит так, я созвонилась с комитетом образования, — произнесла Любовь Михайловна. — В принципе, сдать экзамены экстерном возможно. Ты хорошо подумал, Сережа?

— Хорошо, Любовь Михайловна, — заверил я её. — Можете на меня положиться. Вам не придется за меня краснеть!

— Все это я уже слышала… Ты знаешь, мне жаль отпускать тебя из школы раньше срока, — призналась она. — Я планировала послать тебя на олимпиаду по химии…

— Сергей Николаевич — на олимпиаду по физике, биологичка… Ой, простите. В общем, на биологию. Я же не могу разорваться на части. Есть другие ученики…

— Да, есть, — согласилась директриса, — но таких результатов, как у тебя… Максимум район… А ты каждый год на область! И по нескольким дисциплинам!

— Ой, ли, Любовь Михайловна? На области — максимум второе-третье место. И то не факт… Хотя, можете на меня рассчитывать, я ведь зачислен в десятый класс. Аттестат мне, в общем-то, до лета не пригодится. Так что формально я буду числиться учеником нашей школы.

— А знаешь, ты прав, — согласилась Любовь Михайловна. — Ты уверен, что справишься с экзаменами без проблем? Ведь если завалишь хоть один — это несмываемое пятно на нашу школу…

— На все сто процентов! — не дрогнув ни единым мускулом, заверил я директрису. — Зато, если я сдам все предметы на отлично, авторитет школы, да и ваш, как отличного руководителя, несомненно взлетит!

— Должна признать, Сережа, что ты рассуждаешь, как взрослый человек, — удивленно покачала головой Любовь Михайловна. — Да, если все пройдет успешно, наша школа будет считаться лучшей в районе… Да и в области тоже. Вот тебе листок и ручка — пиши заявление. Я продиктую: начальнику районного отдела образования…

Через два дня всех учащихся средних и старших классов как обычно угнали на поля, помогать собирать урожай нашим доблестным колхозникам. Меня же от этой почетной обязанности освободили под предлогом подготовки к предстоящим экзаменам. Это обстоятельство было мне на руку: до первого экзамена две недели. Это время я решил использовать с толком. Перво-наперво я обошел все поселковые видеосалоны (числом два), а также в близлежащих деревнях, в которых крутили продукцию преимущественно американского кинематографа с гнусавым переводом и в хреновом качестве. Зачастую видики демонстрировались на полуметровых отечественных телевизорах, не имеющих адаптера к заграничным видеоплейерам, поэтому и изображение они выдавали только черно-белое. Но, не смотря на все это, народ пер в видеосалоны валом, забивая маленькие помещения салончиков под завязку. Вход — рубль. Довольно дорого, если сравнить с расценками кинотеатра: утренние сеансы — десять копеек, дневные — двадцать, вечерние — тридцать. Но народ это не останавливало — кинотеатр не мог похвастаться таким репертуаром, поэтому прогорал. Я сходил и в кинотеатр: вместе со мной какой-то мутный фильм смотрело человек пять-семь. Смешно, для такого помещения! Это начало конца… Я знал, что кинотеатр в поселке закроется через несколько лет, в 92-ом или в 93-ем году. Сначала его сдадут в аренду китайским торговцам, а еще через пару-тройку лет перестроят в спортзал. Насчет кинотеатра у меня имелись кое-какие планы. Дело в том, что директором кинотеатра на данный момент был лучший друг моего дядьки Романа, поведением которого меня не так давно попрекала мама. Веселый и бесшабашный дядька до сих пор не был женат. Я частенько бывал у него в гостях. Он единственный из всей родни был в курсе, что я покуривал, но никогда меня не осуждал за это, а тем более не ругал… А иногда, по большому празднику, мог и стопочку налить. Несколько раз я сталкивался у него в гостях с Серафимовым Семеном Павловичем, а для знакомых, попросту Серафимычем — директором поселкового кинотеатра. В былые времена, когда в кинотеатрах были аншлаги, Серафимыч подкидывал мне абонементик-другой… Но те времена давно канули в Лету.

От моего дома до дядькиного было десять минут ходу. Дядькина хибара стояла в частном секторе. Нет, дом у него был хороший, добротный, правда без парового отопления, воды и с удобствами на улице. Но на то он и частный сектор. Время комфортабельных коттеджей еще не наступило. Я подошел к высокому дощатому забору, выкрашенному зеленой краской и, пнув ногой калитку, крикнул:

— Эй, есть дома кто?!

Заходить во двор без хозяина я опасался — слишком злобный пес сидел у дядьки на цепи. Порвет, и не посмотрит, что родственник!

— А, племяш! — раздался веселый голос из-за забора. Мне повезло — дядька был дома. — Заходи, Махно привязан — не дотянется.

Я без колебаний толкнул калитку и прошел во двор. Черт, а мне определенно везет: в глубине двора под навесом я заметил Серафимыча. Они с дядькой дули пиво, закусывая сушеными спинками минтая. Перед каждым из них высилась внушительная горка рыбных огрызков, а под столом виднелись опустошенные пивные бутылки. Видимо, сидели они давно.

— Здорово, племяш! — Дядька протянул мне крепкую сухую ладонь.

— Привет молодежи! — поздоровался со мной и Серафимыч. — Пиво будешь?

— Серафимыч, ты че спрашиваешь? Какой настоящий мужик от пива откажется? — Дядька сунул мне в руки влажную бутылку «Жигулевского». — Давай, садись! — Хлопнул он ладонью по лавке. — Рыба, пиво, свежий воздух…

Я сбил жестяную пробку о край стола и глотнул из бутылки.

— Давай, рассказывай, пацан, как до жизни такой дошел?

— Дядь Ром, ты о чем? — удивился я.

— Как о чем? — Подмигнул мне дядька. — Экзамены экстерном — это круто! Это надо отметить! Правда, Серафимыч?

— Угу! — Колыхнул отвисшими щеками директор кинотеатра и почесал необъятный живот.

— Мать рассказала? — догадался я.

— Ага, Ленка, — подтвердил дядька. — Представляешь, Серафимыч, встречаю вчера сестренку, она мне — Серега, типа, десятый класс экстерном закончить собрался! О, сюжет! Ну как тут за племянника не порадоваться? Давай, Серега, за успешную сдачу! — Он отсалютовал мне бутылкой. — Серафимыч, ну чего ты такой кислый сидишь! Племянник у меня человеком растет, а ты…

— Чего радоваться Роман, — горестно ответил Семен Павлович, прикладываясь к бутылке.

— Случилось что-то, дядь Семен? — полюбопытствовал я.

— Случилось, Серега, случилось. Представляешь, вызывают меня вчера в райком, — разоткровенничался Серафимыч, — и говорят: мол, твой кинотеатр — нерентабельное предприятие. И откуда, только, слов таких набрались, падлы? Люди, говорят, к тебе не ходят, прибыли нет, убытки одни. Так откуда ей взяться, прибыли-то? Видеосалоны чертовы всю публику к себе… Деньги лопатой гребут. Дайте, говорю, мне репертуар нормальный… Вон, когда «Кинг-Конга» крутили, какой аншлаг был? А они руками разводят, не можем мы обеспечить тебя таким репертуаром — дорого, даже при таких аншлагах. Так что в связи с новыми веяниями перестройки, переводится твой кинотеатр, Семен Павлович, на хозрасчет! Будет у тебя план, не бойся, говорят, маленький, который ты обязан государству сдать, а дальше крутись… Думай… То есть — флаг тебе в руки, Сёма! И как жить дальше? Вот такие, Серега, дела! Черт бы их всех побрал с перестройкой этой и хозрасчетом в придачу! Даже если все видюшники закрыть, хоть это и не реально… Гурген, хозяин салонов, такую мзду платит райкому, что нам и не снилась! Так вот, даже если и закрыть салоны, народ все равно ко мне не пойдет, им американские фильмы подавай…

— Слушай, Серафимыч, а если и тебе видюшник в кинотеатре поставить?

— Да не смеши ты меня, Рома! У меня такса за билет не та! Я не могу по рублю за вход драть! ОБХСС быстро в оборот возьмет и статью накрутит!

— Так ведь хозрасчет?

— Хозрасчет хозрасчетом, а утвержденные государством цены на билеты менять ни-ни! Такая вот перестройка вырисовывается!

— Погоди, тогда почему Гургена ОБХСС не трогает? — спросил дядька.

— Платит хорошо, делится с кем положено…

— А тебе что мешает платить и делиться?

— Собственность у меня государственная! — пояснил Серафимыч. — А он — кооперативщик… Хренов! — процедил сквозь сжатые зубы Семен Павлович.

Пока Серафимыч ругался, я внутренне ликовал: надо же, как удачно все складывается!

— Дядь Семен, если я правильно понимаю, у вас есть некая денежная сумма, которую вы ежемесячно должны сдавать в райком. Остальное, если, конечно, что-то останется, используете по собственному разумению… Ну, там, на закупку новых фильмов, на зарплаты…

— Эх, Сережа, мне бы сейчас твои заботы, — покачал головой Серафимыч. — Судя по последним месяцам, я даже четверть плана не делаю…

— Есть у меня одно предложение к тебе, дядь Семен. — Зарядил я прямо в лоб Серафимычу. — Если согласишься, и у меня все выгорит — будем в шоколаде… В принципе вы и так и так ничего не теряете.

— Во пацан дает! — изумился родственник. — Видел, Серафимыч, какое деловое поколение подрастает! Еще школу не закончил, а уже есть, что серьезным людям предложить!

— Давай, излагай, коллега, — Серафимыч, видимо, уже дошел до ручки, и попросту хватался за соломинку. Что может предложить шестнадцатилетний пацан?

— Познакомился я в прошлом году на областной олимпиаде по физике с пацаном одним, — начал выдавать я мужикам заранее продуманную легенду. — Батя у него — большой человек. По заграницам ездит… И привез он из одной поездки проектор, как в кинотеатре. Только проектор этот к видику подключается и на стену изображение выдает. Ну, не такое большое, как в кинотеатре, но на пол-экрана его развернуть можно, без потери качества.

— Во буржуи дают! — восхищенно произнес дядька. — Дома кинотеатр устраивают! Это ж какие хоромы нужно иметь?

— Погоди, Роман, — попросил Серафимыч. — А отчего ты думаешь, что паренек этот твой проектор продаст? Он, наверное, таких деньжищ стоит…

— А он и не продаст, — согласился я. — Он пацан с мозгами. Я с ним до сих пор переписываюсь, а если в город выбираюсь обязательно в гости захожу. Так вот, был у нас однажды с ним разговор по поводу видеосалонов и кинотеатров. Где мы, чисто теоретически, обыграли твою, дядь Семен, ситуацию. Проектор он так даст… Ну не за бесплатно, разумеется… За долю в бизнесе.

— Как это? — озадаченно спросил Серафимыч.

— Все легко и просто! Ставим его проектор в кинотеатре. Фильмотека у него знатная, не чета Гургеновым видюшкам. Перевод дублированный, качество картинки — «изюм в шоколаде»! Малюем афиши, весь народ у нас… Отрабатываем твой план и зарплаты персоналу. Все остальное делим на троих… И заметь — ценник на входной билет останется тем же: утром — десять копеек, днем — двадцать, вечером — тридцать. Плюс-минус небольшие вариации цен в зависимости от места. Но все по госрасценкам! Можно еще и ночные сеансы устраивать! Да, нужно еще не забыть райкомовских подмазать, ментов и КГБешников — чтобы к репертуару не прикапывались. Ведь не трогают же они Гургена?

— Ну, племяш, ну… — поперхнулся пивом дядька. — Голова!

— А что, может получиться! — воспрял духом Серафимыч. — Как скоро ты сможешь все это устроить?

— Так, — прищурившись, принялся размышлять я. — Не раньше, чем через пару-тройку недель. Экзамены сдам — и в город к корефуле наведаюсь.

— А ты уверен, что он отдаст тебе проектор?

— Не суетись, дядь Сём! И проектор, и видик, и фильмы. По расчетам все оборудование окупится меньше, чем за полгода. А батя ему новую технику из-за бугра притараканит. Так что не дрейфь — прорвемся! Только у меня условие одно…

— Какое? — спросил Серафимыч.

— Чтобы кроме нас, здесь присутствующих, никто об этом сотрудничестве не знал. Сам понимаешь, я и дружок мой — несовершеннолетние… К тому же, батю корефули моего лучше не беспокоить!

— По рукам! — мгновенно согласился Семен Павлович.

— Парни, может, вы и меня пристроите? — неожиданно спросил дядька. — Достало меня на заводе горбатиться, когда такие дела…

— Ты ж начальник цеха, Роман? — произнес Серафимыч.

— Начальник, — согласился дядька. — Только у меня простой токарь на сделке больше денег поднимает. Думаешь, не обидно, что я, инженер с высшим образованием, какие-то крохи собираю?

— Я, в общем-то, не против, — сказал Семен Павлович. — Сработаемся.

— А ты как, племяш?

— Я тоже за. Ты, дядь Ром, будешь моим гарантом…

— Кем, кем? — рассмеялся дядька.

— Гарантом, что Серафимыч меня в один прекрасный момент не кинет.

— Это обманет, что ли? — переспросил дядька. — Сережка, Серафимыч — честный человек и, к тому же — мой лучший друг! Я тебе зуб даю…

— Я верю, дядь Ром. Но если ты будешь с нами в команде, мне спокойнее.

— Пиши на заводе «по собственному желанию», а я тебя приму заместителем директора кинотеатра по общим вопросам деятельности, — сказал Серафимыч.

— Вот и ладушки! — обрадовано произнес дядька, открывая очередную бутылку «Жигулевского».

Я не просто так взял отсрочку в три недели — нужно было как следует подготовиться. На следующее утро я переместился в альтернативку, побродил по Новокачалинску будущего, выискивая незапертую машину, желательно с полным баком. Для поездки в город хватило бы и половины, но я как обычно, перестраховывался. С третьей попытки я обнаружил «Хорька»[1] с практически полным баком и ключами в замке зажигания. Что ж, прокачусь в комфорте и с ветерком — гаишников в этом мире не существовало. В городе я надеялся найти проектор. В магазинах Новокачалинска таковой мне найти не посчастливилось. Да и понятно — не тот контингент. Что техника подобного класса существует, я знал не понаслышке — как-никак несколько лет работы в большом магазине бытовой техники не прошли даром. Я не сомневался, что без особого напряга обнаружу искомый прибор. А вот хороший видак придется поискать — в магазинах формат VHS уже не в ходу. Придется пошарить по сусекам, то есть по пустым квартирам, в поисках хорошего видеомагнитофона. Да и видеокассет сейчас в магазинах днем с огнем не сыщешь. Использовать же DVD я не мог. До города я долетел без каких-либо проблем. Выбрал большой магазин бытовой техники. Искомый проектор я нашел с первой попытки. Я пошарил в подсобке и на складе. Проекторов в магазине нашлось целых пять штук. Без зазрения совести я забрал все. На всякий случай… Походил меж полок с видеоаппаратурой. Соло видеомагнитофонов в продаже, как я и предполагал, не нашлось. Зато мне попался дуэт DVD-VHS. Для перезаписи самое то! Пяток дуэтов отправились в багажник вслед за проекторами. Следующая остановка — большой магазин DVD дисков. Нужно подобрать репертуарчик. Несколько часов я фильтровал фильмы по году выпуска. Показывать публике новые, еще не отснятые киноленты не стоило. Брал я только лицензию, в отличном качестве и дубляже. Ну, на год хватит, решил я, довольно оглядев несколько коробок с дисками. С видеомагнитофоном и кассетами пришлось немного повозиться, но, в конце концов, я справился и с этой проблемой. Правда, кассеты все были б/у, но ничего страшного — отсортирую со временем. К вечеру я уже вернулся в Новокачалинск и перетаскал товар в квартиру родителей. Потом переместился обратно в восемьдесят девятый год. Объявившись в прошлом, я в очередной раз попытался переместиться домой. Вновь безрезультатно! Скорее всего, мне придется остаться здесь и топать в будущее своим ходом.

— Серега, ты? — в мою комнату, услышав подозрительный шум, заглянул отец. — Там был?

— Да, пап, — ответил я. — Слушай, хочешь посмотреть, какие киношки будут снимать в будущем? — предложил я.

— Фантастику? — завелся батя.

— А то? — зная об увлечении отца фантастикой, ответил я. — Я там несколько фильмов приготовил. Таких эффектов ты еще не видел! Поможешь телик сюда перенести? А то на вашем видюшник не пойдет.

— Тот, большой?

— Угу, он все-таки кинескоп. За исключением размера — ничего особенного. Если кто и увидит… Ничего страшного.

— Да, поставить бы тот, который ты нам в магазине показывал. Тонкий…

— Жидкокристаллический, — подсказал я. — Мы можем его поставить в альтернативной хате… Чтобы киноху на таком экране посмотреть, я вас туда запросто перекину…

— Заметано, сынок! — в предвкушении потер ладони отец. — Ну че, потащили?

— Что это вы тут творите? — Мама, вернувшаяся с работы чуть позже отца, с интересом рассматривала большой телевизор, занявший место на тумбочке взамен старого "Рекорда".

— Серега нам обещал устроить просмотр фильмов будущего, — пояснил отец. — А наш старичок их показывать не будет…

— Ох, мальчишки! — покачала головой мама.

— Лен, тебе разве не интересно? — спросил отец.

— Интересно, — не стала спорить мама. — Но кто вас, охламонов, накормит?

— А давай мы тебе поможем, — предложил я. — Холодильник ломится…

— Точно, мать, — поддержал меня отец, — сейчас быстро все покрошим, порежем… Пельменей Серегиных отварим… За ужином и смотреть начнем! Ну, Лен?

— А, давайте! — махнула рукой мама. — Начинайте готовить, я пока переоденусь.

Через полчаса ужин был готов, стол накрыт, а мои родители приготовились к просмотру.

— Надо же до чего техника дошла! — Отец держал в руках пускающий зайчики зеркальный диск DVD.

— Информация считывается лазерным лучом, — пояснил я.

— Фантастика! — Батя перебирал диски, решая, что посмотреть в первую очередь. — «Парк юрского периода», «Властелин Колец»… Это про хоббитов?

— Да, по Толкиену.

— «Кинг-Конг», ну это кино мы с матерью недавно видели… В кинотеатре у Серафимыча. Ты тоже, кстати, там был, — хохотнул он.

— Это не тот «Кинг-Конг» — новая версия. Покруче!

— Ладно, давай «Властелина Колец», — предложил он. — Лен, ты как, не против?

— Нет, смотрите, что хотите! Я фантастику не очень… Это вы с отцом — любители.

— А тебе мам, я потом подберу отличных мелодрам и детективов…

Я положил диск в лоток проигрывателя и нажал «плей».

Отец просидел перед экраном телевизора всю ночь — даже ядерная война не смогла бы оторвать его сейчас от «Властелина»…

Наконец наступил долгожданный день первого экзамена. С утра принарядившись в белоснежную рубашку и отутюженные брюки, я отправился в школу, где меня ждала экзаменационная комиссия: директриса, райкомовский представитель отдела образования и Галина Николаевна — мой преподаватель по русскому языку и литературе. По давно сложившемуся обычаю первым экзаменом было сочинение. Насчет сочинения я не переживал, как, впрочем и об остальных экзаменах. С моей нынешней феноменальной памятью написать несколько листов на любую из предложенных тем — как два пальца об асфальт. Да я могу цитировать целые романы!

— Готов, Сережа? — спросила меня директриса, когда я, поздоровавшись с комиссией, расположился за партой в пустом кабинете.

— Как пионер, Любовь Михайловна! — с улыбкой ответил я.

— Тогда, ни пуха тебе! — произнесла она, распечатывая конверт с темами сочинения.

— К черту! — как принято, ответил я.

— Галина Николаевна, — директриса передала лист бумаги с темами преподавателю русского, — запишите это на доске.

Галина Николаевна красивым каллиграфическим подчерком вывела название трех предложенных тем. Я пробежался по тексту. Две темы, одна по роману Льва Толстого «Война и Мир», вторая по Александру Сергеевичу Пушкину — «Дубровский», оставили меня равнодушными. А вот третья: «Образы былинных богатырей, как проявление народного свободомыслия», показалась мне интересной. Как раз в духе времени. С чего же начать? Мне вспомнилось предисловие к еще не написанной фэнтезийной серии «Княжий пир» Юрия Никитина, о том, что в любой стране мира существует множество художественных произведений современных авторов, использующих мотивы народного эпоса, например король Артур и Рыцари Круглого Стола. В России же, отчего-то игнорируют собственное богатое наследие… Хм… Отличное выйдет вступление — спасибо Юрию Александровичу! Я схватил ручку и принялся быстро записывать чужие мысли, которые, впрочем, еще не были опубликованы. Черт! — меня неожиданно осенило. Благодаря своей феноменальной памяти я мог воспроизвести любое прочитанное мною художественное произведение. А я их прочитал в свое время несметное количество: тот же Никитин, Лукьяненко, Перумов, Головачев… А ведь грядет книжный бум. Год-два и рынок завалят книги. Не заделаться ли мне еще и писателем? Я могу предложить издательствам романы на любые фантастические и фэнтезийные темы! Но это же плагиат! Воровство! — Сопротивлялись во мне остатки порядочности. — Нарушение авторских прав!

— Какое воровство? Какие авторские права? — возражала другая моя половина, взращенная безвозмездной экспроприацией материальных ценностей альтернативного мира. — Эти произведения еще не написаны! Их нет еще даже в планах! Подумай, что ты можешь получить взамен? Известность, почет, славу… И деньги, большие деньги! Тебе не придется даже сильно напрягаться! Не об этом ли ты мечтал? Халява, сэр! Хватай, греби под себя! А писатели напишут еще! Осчастливят новыми произведениями своих читателей!

Я понял, что эта половина меня, «темная», все-таки взяла верх над «совестливой» моей частью. Деньгами я уже владел, а вот слава, почет и известность меня как-то обошли стороной. Так нужно исправить это недоразумение! Конечно, использовать нужно только поздние произведения, чтобы не попасть впросак. Да, я могу, кстати, использовать не только русскоязычных авторов. С такой же легкостью я воспроизведу и заграничных, коих тоже читал запоем. Могу так же предлагать и качественные переводы. От перспектив у меня перехватило дыхание! Но я нашел в себе силы и сосредоточился на сочинении. Ох, и выдам же я вам сейчас, мои дорогие преподавали! Такого вы еще не читывали! Закончив работу, я потянулся, разминая затекшие от долгого сидения мышцы. Вдосталь похрустев суставами, я еще раз пробежал глазам свое сочинение. Да, у меня получился жуткий сплав этакой псевдоисторической русской фэнтези аля Никитин, политических лозунгов в стиле РНЕ[2], сдобренных размышлениями вскормленных перестройкой доморощенных философов. Но вся эта взрывоопасная смесь читалась на одном дыхании. Злободневная (для конца восьмидесятых), острая… Внутренне усмехаясь, я сдал сочинение на проверку.

— Мне подождать? — спросил я. — Или…

— Подожди, Сережа, — сказала Галина Николаевна. — С одним сочинением мы управимся меньше, чем за час. — Как только закончим — сразу позовем.

— Хорошо, — сказал я, выходя за дверь.

Через полчаса меня пригласили обратно в кабинет. Слегка взволнованные преподаватели передавали из рук в руки исписанные мною листки.

— Сережа, — дрожащим голосом произнесла Галина Николаевна, — мы ознакомились с твоей работой. — К грамматике, орфографии и пунктуации вопросов нет — твердая пятерка… Даже с плюсом. В сочинении использованы настолько сложные формы предложений… А вот содержание…

— Что не так с содержанием? — притворно удивившись, произнес я.

— Видите ли, молодой человек, — произнесла женщина из комитета образования, пристально разглядывая меня поверх больших старомодных очков, — вы задумывались над тем, куда будете поступать?

— Ну… Есть пара вариантов, — пожал я плечами. — Только еще точно не решил.

— Послушайте совета умудренной годами женщины. Вы должны писать дальше! У вас талант! Такого, — она потрясла моим сочинением, — я еще не встречала! На мой взгляд — это нужно издавать массовым тиражом! Литинститут — вот куда вы должны подать документы. Если бы я не видела своими глазами, как это написали вы — я бы не поверила, что нечто подобное мог написать простой школьник. Галина Николаевна, Любовь Михайловна, я хочу поблагодарить вас, что вы воспитали такого ученика!

— Ну, Сереженька у нас личность разносторонняя, — расцвела от похвалы директриса, — он у нас по всем предметам… На районных и областных олимпиадах каждый год неплохо выступает!

— Скажите, Сергей, — вновь повернулась ко мне женщина из райкома, — вы раньше не пробовали писать? Образы героев вашего сочинения настолько живые… Я словно воочию их увидела. И Илья Муромец, и Добрыня, Алеша… Даже князь, не смотря на то, что он угнетатель трудового народа, не лишен некоторой… кх-м… обаятельности. Все сочинение пронизано таким духом патриотизма… Так писали? — вновь повторила она свой вопрос.

— Конечно, — ответил я. — Просто тема сочинения оказалась близкой к роману, над которым я недавно закончил работу.

— У тебя есть готовый роман? — восхищенно произнесла Галина Николаевна. — Так что же ты молчал, Сережа? Я, как преподаватель литературы, могла помочь тебе дельным советом!

— Стеснялся, — я наиграно потупил взгляд. — Писатель — это нечто высокое…

— Сережа! Этого не нужно стесняться! — произнесла женщина из райкома. — Такой талант — это счастье! Сергей, а скажите, почему вы решили закончить школу экстерном?

— Честно?

— Конечно! Да, я забыла представиться перед экзаменом: меня зовут Ольга Борисовна.

— Очень приятно! — вежливо произнес я.

— Так в чем причина, Сергей?

— Причина в том, Ольга Борисовна, — наконец-то я придумал настоящую причину! — школьные занятия мешают мне писать. Отвлекают, сбивают… Я трачу время на уроки, тогда, как могу полностью посвятить себя сюжету, героям…

— Что ж… — Ольга Борисовна развела руками, — жаль, что не существует оценки выше пятерки. Ты своим сочинением заслужил большего! Знаешь, что мы с тобой сделаем?

— Что? — заинтересованно спросил я.

— Ты мне дашь свои готовые романы. Я, когда буду в городе, покажу их одному очень уважаемому человеку. Члену Союза Писателей, между прочим…

— Кому, если не секрет?

— Да какой секрет? — рассмеялась Ольга Борисовна. — Чижову Егору Ильичу.

— Неужели самому Чижову? — ахнул я. — Он же давно… — Я чуть было не произнес «умер». Романами этого мастодонта от фантастики я зачитывался еще в младших и средних классах, наряду с произведениями Булычева, Крапивина и Казанцева.

— Да, он давно не пишет, — по-своему поняла мое восклицание Ольга Борисовна, — но дать хороший совет, а может быть, свести с нужными людьми…

«А вот это кстати! Надо же, как все удачно складывается! — В который раз за свое пребывание в прошлом подумал я. — Нужно будет подобрать в своем мозговом архиве романчик в подражание старому мастеру — есть у меня парочка… Заручиться поддержкой такого человека — считай, полдела сделано! Черт, судьба подкидывает мне поистине царские подарки».

— Ну что, Сережа, договорились? — спросила Ольга Борисовна.

— Конечно! — поспешно выпалил я. — Я даже не знаю… Это… просто… сказка… Спасибо, Ольга Борисовна! — рассыпался я в благодарности.

— Не нужно, не нужно! — отмахнулась Ольга Борисовна. — Я думаю, что Егор Ильич по достоинству оценит твою работу!

— А почему Чижов в нашем городе?.. Я думал, он в Москве живет, как все известные писатели…

— Ага, на даче, в Переделкино, — вновь добродушно улыбнулась Ольга Борисовна. — Он родом из нашей области. Его на старости лет в родные места потянуло. Купил себе дом в пригороде на берегу реки… Хотя, дом в Переделкино у него тоже имеется… Тут ты угадал. Я с ним по работе столкнулась, — разоткровенничалась Ольга Борисовна. — Устраивала для него творческие встречи через комитет комсомола. Так и познакомились, позже подружились. Очень интересный человек. Ну, да сам скоро с ним встретишься. Так когда можно получить рукописи? — по-деловому поинтересовалась она.

— Если можно, то после всех экзаменов, — попросил я небольшую отсрочку. — Да и рукописи в порядок привести нужно… А то боязно мне такому писателю…

— А ты, Сережа, приноси рукописи мне, — предложила Галина Николаевна. — Я как-никак литературовед со стажем.

— Хорошо! — согласно кивнула Ольга Борисовна. — Сдавай экзамены, и готовь рукописи. — Встретимся в конце сентября. Я за это время успею переговорить с Егором Ильичем.

— Ольга Борисовна, а зачем вам все это? Ну, там, мне помогать? — задал я провокационный вопрос.

— Талантам надо помогать, бездарности пробьются сами, — ответила она мне известной фразой. — А у тебя несомненный талант, Сережа! Поверь моему слову — ты далеко пойдешь!

— Еще раз спасибо, Ольга Борисовна! — сердечно поблагодарил я женщину. Все-таки есть на свете хорошие люди.

«Тебе не стыдно?» — Вновь принялась за свое моя «совестливая» половинка.

«Не стыдно! — мысленно огрызнулся я. — Вот стану известным и знаменитым, тоже буду помогать… А пока — буду пользоваться ситуацией!»

Домой я вернулся в отличном настроении. Переместился в альтернативку и поставил на перезапись очередную видюху. Стопка переписанных кассет с фильмами ежедневно росла как на дрожжах. Скоро новый репертуар кинотеатра будет готов. Обратно в восемьдесят девятый год я вернулся вечером.

— Ну, как сочинение? — поинтересовалась мама. — Или результаты завтра?

— Да нет, мам, сразу проверили. Пять-пять!

— Ого! — восхитилась мама. — А раньше у тебя правописание хромало.

— Я помню. За содержание всегда была пятерка, а вот за русский язык не выше четверки. Но, то дела минувших дней. Подожди, я еще известным писателем стану.

— С чего бы вдруг? — удивленно спросила мама. — Раньше ты только читал.

— А в будущем я еще и писать пробовал. На уровне хобби… А сейчас вот решил серьезно попробовать. И поступать, наверное, буду в литинститут.

Мама лишь покачала головой:

— Ты уже взрослый сынок… Даже слишком взрослый, — намекнула она на известные обстоятельства. — Тебе жить…

[1] «Тойота Хариер»

[2] РНЕ — «Русское Национальное Единство».