Мы

Глава 28

Вес

Мы выигрываем еще одну выездную игру. Но в то время, как все заваливаются в автобус в очень приподнятом настроении, я просто плюхаюсь на сиденье и хмуро отворачиваюсь к окну. Блейк уже успел окрестить меня Осликом Иа-Иа.

Впрочем, мне позволено киснуть. Новостей от Джейми по-прежнему нет. Я даже не знаю, смотрел ли он интервью – он не ответил на мое сообщение после эфира. Удрученный его радиомолчанием, я написал Синди и Джесс, но они обе ответили, что «не знают», смотрел он его или нет.

Как же мне претит возвращаться завтра в Торонто. Больше всего я хочу запрыгнуть в самолет и полететь в Калифорнию к Джейми, но я знаю, что в этом случае руководство убьет меня. Утром Фрэнк сообщил, что мое интервью посмотрело нереальное количество зрителей. Он хочет, чтобы на время домашних игр я был в Торонто. Чтобы я был «доступен», если ему понадобится созвать пресс-конференцию. Я не понимаю, зачем, потому что больше не планирую разговаривать с репортерами. Разве что о хоккее. Обсуждение моей личной жизни отныне под официальным запретом.

– Иа-Иа, ну хорош. – Тыкнув меня в плечо, Блейк приставляет к уголкам моего рта большой и указательный пальцы и растягивает его в искусственную улыбку.

– Ну извини, – бурчу я.

– Вот именно. Ты вгоняешь меня в тоску, хотя знаешь, что я счастлив только в том случае, когда счастлив.

Я поднимаю глаза.

– Это самая тупейшая вещь, которую ты когда-либо говорил.

– Не. Говорил и тупее.

Это да. К счастью, звонок телефона избавляет меня от необходимости слушать ободряющую речь, которую он, судя по всему, приготовил. Я смотрю на экран. Незнакомый бостонский номер. И немедленно начинаю жалеть, что он нас прервал. Все мои бостонские знакомые внесены в телефон, а значит звонит либо репортер, который каким-то образом раздобыл мой номер, либо – что хуже – кто-то от папы.

Но я все равно отвечаю, потому что устал слушать голос Иа-Иа у себя в голове.

– Алло? – говорю настороженным тоном.

– Это Райан? – Голос звучит как-то странно знакомо. Глубокий мужской баритон с хрипотцой. Черт, откуда я его знаю?

– Да. Кто это?

– Черт подери, сынок, у тебя до сих пор твой старый номер? Даже не верится, что я до тебя дозвонился.

Я морщу лоб.

– Кто… – Внезапно меня омывает волна ностальгии. Сынок. Сейчас этим ласковым словом меня называет только мать Джейми. Но раньше я часто слышал его от… – Реджи? – шокировано говорю я. – Это вы?

– Да, сэр, он самый. Рад слышать твой голос. Сколько ж лет прошло, Райан.

Я понимаю, что не видел его со времен старшей школы, когда Реджи вышел на пенсию.

– Слишком много, – отвечаю нетвердо. – Как вы?

– Отлично. Наслаждаюсь жизнью на пенсии. Но я позвонил не за тем, чтобы поговорить о себе. – Он делает паузу. – Я видел твое интервью. – Еще одна пауза. – Он не давал мне ни цента.

Я сглатываю.

– Что?

– Твой старик… Ты сказал, что не знаешь, не приплачивал ли он мне, чтобы я болел за тебя. Так вот, этого не было. – Голос Реджи становится непередаваемо мягким. – Наоборот, он чуть не уволил меня.

Меня встряхивает еще один шок.

– Что вы имеете в виду?

Он издает неприязненный звук.

– Шоферам положено ждать в машине. После твоей первой игры, которую я посмотрел, я сказал твоему старику, как хорошо ты сыграл. Он пригрозил выгнать меня, если я еще один раз вылезу из машины.

Ну, разумеется. Мой отец первостатейный козел.

– Но… – Я морщу лоб. Краем глаза я замечаю, что наш разговор внимательно слушает Блейк. – Но вы не перестали приходить на мои игры.

Реджи негромко смеется.

– Никто же не говорит, что я был умным, сынок. Но я решил: ну откуда он сможет узнать? Сам я, понятное дело, больше не говорил ему. Ты тоже молчал, вот и…

Внутри меня что-то надламывается, и меня захлестывают эмоции. Он пошел против моего отца – поставил под угрозу работу – только ради того, чтобы смотреть, как я играю в хоккей?

– Страшно гордился тобой, когда ты играл, – продолжает он. – Просто хотел, чтобы ты знал. Чтобы не думал, будто это было какой-то обязанностью, или что мне за это платили.

Мое горло сжимается.

– О. Окей.

– Я и твои университетские игры смотрел, когда их показывали по телевизору. Ну а этот сезон… Сынок, у меня просто нет слов. Ты раздаешь рекорды направо и налево. – Его голос садится. – Я чертовски горжусь тобой.

О, черт. Я сейчас реально заплачу. Прямо в автобусе. На глазах у тренера и всех остальных.

Я часто моргаю, чтобы не дать слезам ускользнуть.

– Спасибо, – шепчу.

– Ты хороший парень, Райан. Всегда был таким. – Я почти вижу, как на его морщинистом лице появляется косая улыбка. – Просто продолжай делать, что делаешь, слышишь меня? Забудь своего старика. Забудь критиков и болтунов. Проживай свою жизнь, как тебе хочется, и делай, что делаешь. И знай, что на твоей стороне всегда будут люди, которым не плевать на тебя.

Я снова смаргиваю набежавшие слезы.

– Спасибо вам, – повторяю.

– Здорово победили сегодня, – добавляет он, а потом вешает трубку.

Мои пальцы дрожат, когда я кладу телефон на бедро. Блейк бросает на меня заинтригованный взгляд.

– Кто это был?

– Старый друг. – Мое горло так сжалось, что непонятно, как у меня получается говорить. – Просто позвонил поздороваться.

Блейк энергично кивает.

– Привет из далекого прошлого, да? Клево. Хотя не всегда. Знаешь, кто ни с того ни с сего позвонил мне на прошлой неделе? Один дебилоид из школы. А знаешь, чего он хотел? Чтобы я засадил его чиксе.

Я собирался попросить Блейка заглохнуть, но услышав такое…

– Серьезно? – Я ошарашенно разеваю рот.

– Серьезно, как смерть. – Блейк округляет глаза. – Оказалось, что чпокнуться с хоккеистом – ее голубая мечта, вот он и подумал, что я буду чудесным подарком на ее день рождения.

– Ничего себе. – И тут я прищуриваюсь. – Твою мать. Только не говори, что ты согласился.

Блейк загадочно усмехается, и я издаю громкий стон.

– Блейк Райли, ты реально больной.

Усмешка на его лице дергается, и он разражается хохотом.

– Да ладно, расслабься. Естественно, я отказался. Я не настолько блядун.

– Не гони, Райли, – долетает до нас голос Эриксона, который сидит через проход. Видимо, не я один офигел от Блейкова привета из прошлого. – Ты настоящий кобель.

– Гав! – отзывается Блейк.

В ответ Эриксон воет, к нему присоединяется Фосберг, и вскоре половина моих одноклубников завывают, как ненормальные, до тех пор, пока со своего места не поднимается тренер Хэл.

– А ну замолчали, тупицы. – Он садится назад, и я слышу, как он бормочет нашему тренеру по защите: – Честное слово, как дети.

Я проглатываю смешок. Он прав. Мы и правда как дети. Взрослые и накаченные тестостероном дети.

Удивительно, но, когда автобус наконец-то останавливается возле отеля, мое настроение остается по-прежнему неплохим. Поблагодарив водителя, я вслед за Блейком ступаю на тротуар и сразу же ослабляю галстук. Фрэнк не одобрит, что я расстаюсь со своим прилизанным видом, еще не добравшись до номера, но мне наплевать, что он там…

Черт. Наверное, я все-таки поспешил. В лобби стоит с полдюжины репортеров. Кто-то уже сует мне под нос микрофон, и я издаю мысленный стон. У меня нет настроения разговаривать с прессой. Чертов Фрэнк, думаю я. Мог бы предупредить, что после вчерашнего интервью наш отель наводнят журналисты.

О сегодняшнем матче они, конечно, не спрашивают и, пока Эриксон и Блейк с сочувствием глядят на меня, начинают напирать с вопросами о моих «гейских отношениях». Я в секунде от срыва – отношения есть отношения, и уточнение «гейские» ни к чему, – но внезапно Блейк берет меня за плечо.

– Бар, – шепчет он.

Я стискиваю зубы. Пошло все к чертям. Сейчас я хочу не надраться, а просто спрятаться в номере.

Мотнув головой, я бормочу, что не в настроении пить, но Блейк прерывает меня.

– Бар, – повторяет он. На этот раз тверже.

Нахмурившись, я перевожу взгляд на открытый бар в лобби, и мое сердце стремительно воспаряет и одновременно ухает вниз.

Джейми.

Здесь Джейми.

Он сидит за столиком около стойки, взгляд карих глаз всматривается в толпу. Сталкивается с моим. И мое сердце делает сальто и приземляется в горле.

Что он здесь делает? И как, черт побери, пробраться к нему, чтобы пресса не нащелкала новые «сенсационные» фото?

Я разрываюсь между сердцем и разумом. Броситься к нему? Написать, чтобы встретился со мной в номере? Но Джейми принимает решение за меня. Под взглядом моих округлившихся глаз он грациозно поднимается из-за столика и начинает идти мне навстречу. Его ноги отмеряют по мрамору пола большие шаги. Светлые волосы растрепались. А в руке он держит… Я щурюсь. Блядь. Это коробка. Та самая. Хотя нет. Другая, но очень похожая на ту, которая летом так часто переходила из рук в руки.

Я все смотрю на него, гадая, что это значит, почему он не в Калифорнии, зачем полетел через всю страну в Даллас…

Черт. Стервятники почуяли кровь.

На Джейми уже оборачиваются. Щелкает вспышка, но он продолжает идти. Стирая расстояние между нами, он продолжает держать меня в плену своего серьезного взгляда, и наконец он оказывается передо мной, его карие глаза ярко мерцают, он наклоняется и…

Целует меня.

Когда его губы легко задевают мои, меня пронзает радость – и паника. Он поцеловал меня без языка. Без явной страсти. Однако, когда он отступает назад, в его глазах невозможно не заметить желание. Иисусе. Я изо всех сил надеюсь, что камеры не запечатлели этот вожделеющий блеск, а Джейми, похоже, не обращает никакого внимания на пресловутый прожектор, направленный прямо на нас.

– Привет, – произносит он мягко.

Я чудом обретаю дар речи.

– Привет. Ч-что ты здесь делаешь?

Блейк рядом ухмыляется так широко, что у него вот-вот треснет лицо.

– Слушай… мы можем поговорить наедине? – Джейми оглядывается и наконец замечает, сколько людей смотрит на нас.

– К-конечно, – бормочу я.

Блейк берет меня за плечо.

– Вон там есть другие лифты.

Он кивает своей большой головой в сторону дальнего конца бара, и Джейми, не теряя времени даром, берет меня за руку и тянет туда.

Я иду за ним. Мы лавируем между высокими столиками, пока не оказываемся перед лифтом. Ощущение его ладони настолько приятно, что я вспоминаю, что не нажал кнопку только после того, как Джейми сжимает мне пальцы.

– Скажешь этаж?

– Девятый. Кажется. Да. – Мы уже ночевали здесь, но, когда часто меняешь отели, запоминать детали становится сложно. Я роюсь в кармане, ища карточку-ключ.

Джейми усмехается и нажимает на кнопку.