Мы, Мигель Мартинес

Глава двадцать третья. Каин и Авель

Москва. 26 мая 1932 года.

Начальник вооружений РККА Михаил Николаевич Тухачевский пребывал в весьма паршивом настроении. Его карьера, ушедшая было под откос вроде бы начала снова идти вверх, но почему-то внезапно опять начала тормозить. Всё было довольно-таки сложно. Его должны были назначить заместителем председателя Реввоенсовета СССР, но почему-то это назначение задержалось где-то на самом верху. Ворошилов его терпеть не мог, раскритиковал его идеи по реформирования Красной армии, и в итоге задвинули его на Ленинградский округ! Если бы знали, каких усилий ему стоило снова начать карабкаться наверх! И сколько сил пришлось приложить его друзьям для того, чтобы переубедить Сталина, доказать ему, что идеи красного командира не только правильные, но единственно правильные! И Сталин сам написал ему и извинился, что ошибался, доверил одно из ключевых управлений РККА.

Помогло и то, что в своё время Тухачевский вместе с Фрунзе бескомпромиссно критиковали тогдашнего начвоенмора Троцкого. Они с Фрунзе выдвинули марксистко-ленинскую идею революционной армии, армии атакующей и побеждающей благодаря напору и активным действиям. При этом считалось, что такие устаревшие методы ведения боевых действий, как оборона, и отступление не важны, не имеют практического значения. Оборонятся и отступать должны наши враги, а атакующая мощь пролетариата должна смести всё на своём пути. Он знал, что эта теория очень нравилась Сталину, Троцкий же, опираясь на мнение военспецов, подверг жёсткой критике теорию Фрунзе-Тухачевского, говорил о том, что Красная армия должна уметь воевать в любых условиях и применять любые методы ведения боевых действий. Он опирался в этом на того же Свечина, бывшего царского генерала, который утверждал, что в современной войне даже при манёвренных действиях, одной операцией не разгромить противника.

Что же, тогда их с Фрунзе идеи победили. Идеология Красной армии стала именно атака. Глубинные операции, основой успеха которых должна была стать механизация и моторизация РККА, причём скорейшая. И Тухачевский предлагал довести количество самолетов в армии до десяти тысяч, как минимум, а промышленность должна была обеспечить войска стотысячной армией танков, желательно, чтобы это количество было создано за один год, почему? Ну, танки слабоваты, потери будут большие, так за следующий год войны еще наклепать сто тысяч. От такой бронированной армады Европа рухнет, как карточный домик!

Череда последовательных операций! Бред! Эти старые хрычи дореволюционной закваски уже выжили из ума! И правильно их выгнали из армии! Правильно! Тухачевский поморщился. Особенно его раздражал Свечин, который, критикуя наступательную концепцию Тухачевского, тыкал Михаила в его же дерьмо, точнее, в обидное поражение под Варшавой. В этом не было его вины! Если бы конармия Буденного не задержалась у Львова, а поддержала натиск на Варшаву, поражения не было бы, а вот победа была так близка! И Тухачевский знал, что Буденный ударил на Львов по приказу Сталина, но говорил он об этом только самым близким и проверенным друзьям. А сегодня его настроение упало после посещения разведупра РККА, где он столкнулся с Александром Алексеевичем Свечиным. Того уже дважды арестовывали, и каждый раз отпускали. Что за невезуха! Даже статью написал, кляузу на бывшего генерала отправил куда следует. И название хорошее придумал: «Контрреволюция на военно-техническом фронте». Думал, что всё, не всплывёт генералишка. Ан нет, теперь он работает в структуре разведывательного управления. И как тут настроение не упадёт до нуля? И ведь, сволочь такая, не боится меня критиковать, вообще ничего не боится! Но тут, ко всем неприятностям не стало Ягоды, человека, на которого Михаил всегда мог рассчитывать, который вытаскивал его наверх.

Михаил Николаевич мнил себя великим стратегом. Говорят, что идиоты изучают тактику, середнячки — стратегию, а военные гении — логистику. Командуя фронтами, Тухачевский так и остался на уровне хорошего тактика с узким углом зрения «чтобы победить тысячу, гоплитов мне надо иметь полторы тысячи тяжелой пехоты и тысячу лучников»… При всей правильности некоторых его идей он ставил вопрос именно так: сто тысяч танков здесь и сейчас. И то, что эти танки будут с тонкой броней, пробиваемой даже обычными пулемётами винтовочного калибра, кого это должно было волновать? А то, что танки надо заправлять, что им нужна пехота для поддержки, которая будет двигаться со скоростью танковых колонн, а защита от атак авиации, а просто чем доставлять бензин для боевых колесниц? Машины, бочки, заправщики? А ресурс моторов? И где страна возьмёт эти сто тысяч двигателей? Закупит за золото? Нет, дураком Тухачевский не был. Он был самовлюблённым эгоистом с выраженными признаками нарциссизма. Да, по-своему талантлив. Да, упорен, настойчив, жесток, беспринципен. Плюс явные диктаторские замашки.

Нетерпимость к чужому мнению. Причисление к врагам всех, кто осмеливался ему перечить. И мечты! Мечты стать первым красным военачальником, победителем в мировой войне пролетариата. И все должны ему эту победу подготовить! Должны — и точка! И если Будённого за глаза именовали «Красным Мюратом», то почему бы ему не стать Красным Бонапартом?

Разведывательное управление Генерального штаба РККА.

На Свечина встреча с Тухачевским никакого впечатление не произвела. Александр Алексеевич хорошо знал, что поручик Тухачевский относится к нему не то чтобы предвзято, а очень и очень враждебно.

Ему было на это наплевать. Он не слишком ценил стратегические таланты красного командира, более того, считал его идеи вредными для РККА и старался это доказать. К его сожалению, красивые громкие лозунги сейчас ценились намного выше профессионализма. Особенно в военной области. Угар Гражданской войны, когда сотни талантливых полевых командиров от народа делали головокружительную карьеру, на его взгляд, помог подняться действительно одарённым людям, которые раньше не имели ни единого шанса пробиться наверх, но, с другой стороны без профессионалов Красная армия победить не смогла бы. Более ста тысяч офицеров и генералов царской армии перешли на сторону красных, например, тот же Брусилов, сам Свечин присоединился к большевикам в марте 1918 года, когда убедился, что другой альтернативы для того, чтобы сохранить страну просто нет. При этом умудрился и в РККА ввязаться в распрю с сильными мира сего. Таланты Свечина оценил Троцкий и вывел его из конфликта, отправив преподавать военное дело будущим красным командирам. А потом эта заруба с Тухачевским, которая имел намного более глубокие корни, чем просто критика польского похода Красной армии, закончившейся катастрофой под Варшавой. Это было столкновение двух основных течений — того же троцкизма с его немедленным движением к мировой революции любой ценой и аккуратным государственным подходом, при котором для подготовки к войне учитывались множество факторов: идеологических, экономических, политических. Удивительно, что Сталин, будучи государственником, отстаивающий идеи построения базы социализма в одном государстве — СССР, и вторично рассматривающий страну как плацдарм для мировой (европейской) революции поддерживал Тухачевского и Фрунзе с их идеями перманентного движения на Запад, а Троцкий наоборот, отстаивал идеи укрепления СССР и создания базы Красной армии как этапа к мировой революции. Увы, иногда политическая борьба преподносит весьма странные парадоксы!

Сейчас Свечин занимался важным делом. Хотя аналитического управления в Разведупре как такового не было, соответствующую работу разведка осуществляла. И участник русско-японской войны Александр Алексеевич готовил аналитическую записку о военных традициях нашего главного оппонента на Востоке, при этом еще и военно-географическое описание Маньчжурии. Захват Японией Маньчжурии и создание марионеточного государства Маньчжоу-го серьезно угрожало интересам СССР в этом регионе. Особенно учитывая недавний конфликт на КВЖД, который удалось погасить только с применением военной силы. И бывший генерал прекрасно понимал, что Страна Восходящего Солнца рано или поздно столкнётся с нашей страной, будет готовиться к войне и захвату Дальнего Востока. И единственной силой, что может им противостоять будет только Красная армия. При этом надо учитывать, что государство шло на сокращение вооруженных сил, просто из-за экономических причин, не хватало средств на коллективизацию и индустриализацию, катастрофически! Я даже не говорю о науке!

Тут Александр Алексеевич вспомнил слова Троцкого: «Свечин марксистом не был и никогда им не хотел быть. В теоретических своих положениях Свечин всячески восстаёт против возможности наступления Красной Армии против капиталистических стран. Сознательно или бессознательно он является агентом интервенции империализма».

Как его достали эти идеолухи!

Но выдержка и хладнокровие — это важные черты настоящего военного. Профессор высших военно-учебных заведений РККА сел за стол и взялся за работу. Перед ним лежали отчеты агентов в Китае, отслеживающие перемещения войск Японии в Маньчжурии. Просмотрев сводки, сравнив их с данными прессы (а он не гнушался использовать в своей работе и открытые источники, ибо нарыть ушлые журналисты могли весьма интересные факты), он поднял свои прошлые записи, подумал, что-то исправил. Один из листов перечеркнул: надо было его переделать полностью. Как у человека, занятого делом, у него не было времени для ненужных эмоций.

А вот это что? Письмо с просьбой дать интервью корреспонденту газеты «Правда» Михаилу Кольцову. Подписано Ярославским, новым главным редактором газеты. Так, это уже интересно, неужели кто-то хочет пощипать нашего красного Наполеончика? Тут указан телефон секретаря. Ну что же, перезвоню, на такой запрос надо ответить согласием.

Дача Авеля Енукидзе.

Тухачевский с трудом дождался вечера. Он заранее договорился о своем визите к Авелю Енукидзе, одному из старых и весьма влиятельных партийцев. Абдул, как называли его в партии, был представителем «старой ленинской гвардии», именно он в своё время отвечал за организацию похорон Владимира Ильича. Сейчас он занимал довольно скромный пост секретаря Центрального Исполнительного Комитета, но это только казалось, что должность его была скромной синекурой. Круг его деятельности чем-то напоминал круг деятельности Сталина, когда тот был обычным секретарем ЦК ВКП(б). Авель влиял на кадровую политику в советском государственном аппарате, поддерживал Зиновьева и Каменева, имел тесные связи с Коминтерном, был нужен всем и при этом вёл свою собственную игру. Он то числился сторонником Сталина, то не поддерживал его, но и не критиковал, вился ужом, старался усидеть на нескольких стульях одновременно. Именно с его подачи вновь загорелась звезда Тухачевского. Ягода стал его доверенным лицом, но при этом Авель умело оставался в тени.

Когда приехал Тухачевский, гостеприимный хозяин дома был в прекрасном расположении духа. За накрытым столом, установленном дорогими яствами и напитками на любой вкус, присутствовали дамы. Некая Мария Угольникова и ее дочь Лиза. Лизе было одиннадцать, а ее мама очень хотела добиться для своего непутевого мужа повышения и перевода в Ленинград. Она знала, что Авель Сафронович может этому поспособствовать, знала и цену этому «поспособствовать». О любвеобильности и страсти старого большевика к очень молоденьким девочкам в столице ходили упорные слухи.

Михаилу Николаевичу эта картина не слишком-то понравилась. Невысокий полный партиец увивался вокруг молоденькой девочки и разве что не облизывался при этом.

— Авель, мне надо с тобой поговорить наедине…

— Вот, какой ты некомпанейский товарищ, Миша! Хорошо, хорошо, сейчас мы выпьем вина, вот этого, оно сладкое, как поцелуй ребенка. За ваше здоровье! Девочки, извините, развлекайтесь. Я поставлю вам музыку.

Авель опорожнил бокал темно-красного вина, поставил пластинку, которая сперва зашипела и тут же полилась довольно громкая мелодия модного танца. Авель сделал «девочкам» ручкой и повёл Тухачевского в кабинет, который закрыл на ключ.

— Не подслушают?

— Нет, Миша, не нервничай. У меня безопасно.

— Авель, скажи, почему всё тормознулось? Что со смертью Ягоды?

— Ягоду мы списали. Он стал слишком опасен. Нет ничего опаснее глупого человека. Стал раздражать Хозяина.

Енукидзе врал, стараясь набить себе цену. Он знал, что это не его люди приложились к смерти начальника ОГПУ. Но надо было держать марку и создавать видимость всесилия. Ситуация с ОГПУ выходила из-под его контроля, впрочем, пока еще не критично. Конечно же, Киров, как и Лакоба, приведут за собой в аппарат уже не ОГПУ, а НКВД своих людей, но и его выдвиженцы там останутся, пусть и не на ключевых постах, но около оных. И, следовательно, сохранится возможность контроля.

— Но Ягода…

— Миша, в нашей борьбе приходится жертвовать фигурами, даже такими мощными. К сожалению, он сам прокололся. И нельзя было допустить, чтобы он заговорил. И он не заговорил. Это самое главное, Миша. А тебе чего переживать? Твое назначение подписано Ворошиловым, теперь его должен завизировать Хозяин, но это не будет завтра или послезавтра. Думаю, в июне, ближе к концу месяца. Сталин любит подумать, помусолить такие бумажки, переговорить с другими заинтересованными лицами. Но никаких других вариантов у него нет.

— Хорошо бы, понимаешь, моя программа реорганизации…

— Миша, подожди. Твоя программа обречена на провал, пока у руля страны стоит Сосо. Я тебе так скажу. В наши руки должен попасть компромат на него, очень серьезный компромат. Документы, которые подтверждают сотрудничество гражданина Джугашвили с царской охранкой.

— Это что, серьёзно?

— Это очень серьезно, Миша, это даже не завещание Ленина, которое только поставило под сомнение право Сталина занимать должность секретаря партии, это компромат, который поставит крест на его карьере. И мы должны приготовиться к тому, чтобы дать ему решительный бой. И произойдет он на следующем съезде партии. Мы хорошо подготовимся, Миша, мы проведём на съезд своих людей. Остальные нас поддержат, кроме небольшой группы преданных сталинцев, только их не так много, но к этому времени ты будешь не просто первым заместителем наркомвоенмора, ты должен будешь стать им! Два года у нас есть! Времени хватит!

— Из Ворошилова военный, как из говна пуля! Однако его поддерживает Будённый и командиры Первой конной.

— Миша. Но тебя тоже многие поддерживают!

— Меня беспокоит тот факт, что Свечина снова вытащили на поверхность. Я так старался его утопить, а он всплыл, теперь уже в разведупре. Сука конченая! Он мне опять начнёт палки в колёса вставлять!

— Миша, бывший царский генерал? И что из того? Кто на его статьи внимания обращает? Для наших он никто. Успокойся! Если будет сильно вредить, мы его успокоим совершенно! Ты лучше готовься стать замом наркома. Постарайся по первому времени с Климентом не ссориться. Может, напишешь работу про роль конной армии в Гражданской войне, в общем, подумай, надо всё аккуратно сделать. А потом мы найдем такую задачу, которую Сосо сможет поручить только Ворошилову. Сделаем всё аккуратно! Ты, главное, своих подтягивай… Армия должна будет подстраховать и закрепить решения съезда, понимаешь?

— Конечно, понимаю, Авель…

— Вот, и хватит о делах… У нас такие девочки за столом, чур, моя та, что поменьше! А!

И Енукидзе легонько толкнул Тухачевского в бок, при этом таинственно подмигивая. Михаил хорошо знал, что Авель как раз по девочкам, совсем по девочкам выступает. Впрочем, молодая тридцатилетняя женщина, симпатичная шатенка с пушистыми ресницами, чувственным ртом и внушительным бюстом пришлась ему по вкусу. Кроме того, он знал, что женщины в этом доме выполняют любые капризы его хозяина. Так почему бы и не развлечься после трудного и нервного трудового дня?