Мышеловка для босса

Глава, в которой Маша становится настоящей героиней

— Ну, что сказал тебе Баев? — спросила Маша Вику, как только та положила трубку на рычаг.

— Да он Пастушевского ищет, — ответила она и взяла в руки сотовый телефон. Нажала несколько раз, послушала механический голос, который сообщал, что абоненту все равно, кто и где его ищет, и благополучно отложила трубку на стол со скучающим лицом. — И, похоже, не найдет.

Маша заерзала в кресле.

— Как это — не найдет?

— А очень просто, — Вика подняла на нее свои красивые глаза в обрамлении густо накрашенных ресниц. — Как ему его найти, если тот, наверняка, пьяный дома лежит?

— То есть как это — пьяный?

— Ну Маша, — Виктория демонстративно закатила глаза. — Пьяный — это значит выпимши, не трезвый.

Маша, которая после совместного посещения урока по рисованию техникой у-син начала относиться к Вике с некоторой теплотой и пониманием, снова подумала о том, насколько та глупа. Ну не может человек так поверхностно относиться к собственным обязанностям!

— Так Пастушевский дома?

— Да скорее всего, все это знают! Он не так давно в запои начал уходить. В последнее время, правда, все-таки взял себя в руки, вроде бы даже прекратил заливать за воротник. Наверное, цель себе какую поставил. Но, видимо, сегодня сорвался.

— Постой. Так Пастушевский должен был прислать Баеву проекты трехстороннего соглашения и справку для Владислава Петровича?

— Наверное, я не знаю, — поджала губы красавица и вернулась к просмотру страниц в интернете на своем компьютере.

Маша чуть не зарычала.

Толи все вокруг нее относятся к своей работе спустя рукава, толи это май, звенящий и влекущий так действует, что все забывают о своих должностных обязанностях, обо всем?!

Девушка вскочила, резко поправила упавшие на кончик носа очки и заявила шипящим шепотом:

— Нет, работать в таких условиях невозможно!

— В каких это? — удивленно приподняла брови Вика.

Маша покраснела от сдерживаемой ярости, а потом, все-таки, отпустила себя на волю. С размаху бросила простой карандаш об пол, который до этого задумчиво вертела между длинных пальцев, перешагнула через него, и, уверенно печатая шаг, дошла до двери.

Остановилась, снова надвинула очки с кончика носа на прежнее место, вытянула вперед указательный палец.

— Ты, Вика, прикрой меня!

— А ты куда? — ошарашенно пролепетала второй секретарь. — Маша, не уходи! А как же я?

— Вика, я иду в отдел к Пастушевскому, а ты найди мне его домашний адрес!

Маша резко открыла двери и вышла в коридор. Уверенно печатая шаг, она дошла до кабинета, где обитали сотрудники отдела экономического развития, которые как раз находились в подчинении Пастушевского.

Она открыла дверь большого кабинета резко, быстро, и поняла, что Баев уже позвонил и устроил разнос всем: от стола к столу бегали специалисты, сверяясь с цифрами. Но, судя по бестолковому передвижению, звонкам, преуспеть в таком деле без центральной, объединяющей руки будет сложно.

— Здравствуйте! — тихонько сказала Маша, но на нее никто не обратил внимания, впрочем, как обычно вне стен кабинетов.

— Здравствуйте! Я от Баева! — повысила голос девушка и тут же замерла под ошарашенным взглядом всех сотрудников отдела.

— Я его секретарь, Мария Исаева, ну! — пояснила она, дернув плечом. — За документами!

— Мы делаем, делаем! — откликнулся самый молодой сотрудник отдела, сидевший у окна. Он, видимо, действительно вбивал цифры, только делать это начал совсем недавно: вокруг него в беспорядке валялись бумаги.

— Не удивлена, — буркнула под нос Маша.

А потом приосанилась, выпрямила спину, и сказала ровно, четко, повысив голос:

— Мне нужны документы через полчаса.

— Через полчаса? — недоверчиво хмыкнули рядом с ней. — Да мы такой пакет неделю готовим.

— Так что же не приготовили-то? — огрызнулась она.

— Так, Маша, не срывайте процесс, — подал голос парень у окна. Он раскачивался на стуле, оперевшись о спинку. — Не видите — работа идет. Значит, все пришлем.

Тут Маша не выдержала. Все те процессы, которые начали происходить в ее душе совсем недавно, вдруг дали о себе знать. Она плотно закрыла за собой дверь, подошла к молодому человеку и постучала его по плечу указательным пальцем.

— Освободите место.

— Чтоо? — вытаращил он глаза на нее. — Для чего это?

— Освободите место! Я сама набью документ. Мне он нужен срочно.

Вокруг все загалдели. Но Мари не повела и плечом. Она смотрела сверху вниз на сотрудника отдела, имя которого не помнила, и говорила, медленно, нарочито спокойно, чтобы он понял каждое ее слово.

— Поднимитесь в приемную, там Вика даст вам домашний адрес Пастушевского. Поедете к нему и привезете живым или мертвым. Понятно?

Под ее непрошибаемой энергией он опустила глаза и кивнул.

— А вы, — она повернулась к остальным, поможете мне сделать документ быстрее. Я знаю, что данные у вас были. Пастушевский периодически что — то присылал, но, видимо, все не объединял.

Она плюхнулась в кресло и придвинула мышку к себе поближе. Подтянула сиденье выше, нажав на рычажок внизу, и начала внимательно следить за тем, что происходит на экране.

Маша думала об Александре, о том, что заместитель будто специально спланировал диверсию, чтобы подорвать престиж начальника. Генеральный директор скор на расправу, на руку. Может так ему потом навредить… А видеть нахмуренного, уставшего, озабоченного Баева Маша не хотела. Ведь она знала, каким он может быть за пределами этого здания.

Рядом с ней упал листок с данными. Она перевела глаза.

— Это было у начальника на столе, войти без его пароля в систему на компьютере нельзя, не можем сказать, что он отправлял, что сводил, а что- нет.

— Ничего страшного, — улыбнулась она мужчине, который первый пришел к ней на выручку.

— Мы сейчас все восстановим.

Она зашла под своим паролем на почтовый ящик компании, просмотрела все письма от Пастушевского, выбрала последние.

Тут же к ней начали стекаться бумаги с соседних столов: сотрудники обновляли данные и выделяли то, что запрашивал начальник до этого.

Маша отчаянно заклацала по клавиатуре. Звук стоял такой, будто из окопа строчит пулемет. Сотовый телефон в кармане секретаря ожил, забурлил виброзвонком, но девушка не отвлекалась: она поставила себе цель и шла к ней. Отвлечёшься на минутку, и все, цифра сползет вниз, в другую графу и все изменится, смысл поменяется.

Она внимательно проверила все цифры, прочитала переписку Пастушевского с фирмой, чтобы сравнить данные, снова посмотрела на листы, что лежали перед ней, и только после этого сохранила документ и переслала его на почту Баеву.

Потёрла глаза под очками, встала, и, хоть очень хотелось потянуться, размять затекшие мышцы, поблагодарила всех за помощь и спокойно вышла из кабинета.

И только там, в коридоре, где проходили редкие сотрудники «Опережающего развития», поняла, что все это время была напряжена: руки дрожали, а в горле пересохло.

Она потерла ладони друг о друга и холодные пальцы согрелись, по венам пробежало спасительное тепло.

Маша улыбнулась: она знала, что все сделала правильно, прямо как на картодроме, когда решилась дать себе второй шанс и не пожалела об этом.

И Александр однозначно спасен! Он уже получил ее справку и, тут же проверив, внеся свои коррективы, уже отправил ее генеральному директору.

Мари вошла в приемную и удивилась: в кресле сидел Пастушевский и пил воду из прозрачного стакана. Его явно привезли откуда-то, не из дома. Пиджак был надет криво, воротник с правой стороны загнулся, а рубашка была застегнула не на все пуговицы ровно.

Виктория скептично наблюдала за ним. Увидев Машу, подскочила в кресле.

— Маш, Маша, ОН несколько раз тебя вызывал, искал. Я сказала, что ты в кадры вышла, с письмами, а сотовый забыла.

— Ничего, ничего. Я потом сама зайду, — тихо сказала Маша и подняла трубку внутреннего телефона. — Александр Владимирович, тут Пастушевский к вам. Идет.

Маша, все также стоя у стола, протянула распечатанные бумаги растерянному начальнику отдела. Он пригладил волосы пятерней и сказал:

— Девочки, ну что ж вы делаете, а?

— Тут справка по компании, — сказала Маша. — Это ваши сделали, потом поблагодарите их.

Не поверив ее словам, он взял бумаги в руки и просмотрел бегло, скоро. Удивленно вернулся к первым страницам.

— Точно мои сделали? — переспросил он.

Тут дверь кабинета открылась.

— Мария Михайловна, что ж вы доложили о том, что сам господин Пастушевский пожаловал, а сами задерживаете его у входа?

Маша не стала прятать взгляд. Она посмотрела на него прямо.

— Нет, он уже заходит к вам.

— Ну что ж, прошу, — Баев отворил дверь шире, но, когда Пастушевский уже вошел в кабинет, бросил непонятный взгляд на Машу. Она пожала плечами и выдержала его прицельный настрой.

И только когда дверь закрылась, она опустила плечи и сразу стала будто бы меньше ростом. Выдохнув, села в кресло, закрыла лицо руками, а потом начала массировать виски под дужками очков.

— Маш, ты за него, что ли, сделала справку? — с другого конца кабинета спросила ее Вика.

— Угу, — буркнула Мари.

— Ну и зачем? — протянула девушка. — Этот Пастушевский… он же не очень такая партия… Зачем он тебе?

Маша так удивилась, что даже руки на стол уронила.

— При чем тут Пастушевский? — громко воскликнула она. — Я не из-за него справки делала. Вика сложила руки на груди и, выгнув бровь, смотрела на Машу.

— Потому что это — моя работа, — повела подбородком девушка.

— Конечно, конечно, — Вика недоверчиво покосилась на коллегу. — Что-то не припомню такого рвения прежде.

Маша хмыкнула и вернулась к своим делам.

Вика продолжала делиться с миром своим негодованием.

— И был бы еще какой нормальный мужик, а тут. необязательный, опаздывает все время, явно выпивает, да еще и на сторону смотреть будет.

Маша сняла очки, протерла их платочком, который лежал рядом, прямо у клавиатуры. Близоруко сощурилась в сторону второго секретаря.

— На самом деле я хотела помочь Александру Владимировичу. И нас это тоже касается. Не будь справок, знаешь во сколько мы бы домой ушли? Вот то-то же!

— Вот дела! — всплеснула руками Виктория. — С каких это пор Мария Михайловна у нас с работы торопится уйти? Уж не красный ли снег за окошком пошел?

— С тех самых, — буркнула Маша, натянула очки и спряталась за монитор. И оттуда показала язык Вике, пользуясь тем, что она не видит этой детской выходки.