Мышеловка для босса

Бегом к счастью

На часах еще не было и четырех утра, а солнце палило нещадно. Сквозь не задёрнутые шторы ровно и горячо лился утренний поток лучей. Из окна доносилось радостное чириканье птиц, которые оповещали всех, что новый день наступил.

Воздух уже не был прозрачным и свежим, а значит, еще через несколько часов будет так жарко, что можно будет жарить яичницу не на огне, а на простой сковороде, даже без масла.

Маша прислушалась, ожидая, что прямо сейчас в раскрытую форточку ворвется звук газонокосилки и запах скошенной травы — дворник взял моду служить будильником жителям домов спозаранку, чтобы не обрабатывать газон по жаре.

Но ни через двадцать минут, ни через тридцать пунктуальный сотрудник ЖЭКа не объявился.

Маша задумалась, а потом поняла: ну конечно, сегодня же суббота!

И именно поэтому она не спит уже несколько часов. Причиной ее раннего пробуждения были не птицы, не знойный воздух, не громко тикающие часы.

Ее одолевали сомнения.

Мысли роились вокруг недавнего звонка с предыдущего места работы. «Опережающее развитие» и тут ее опередило! Только — только она начала успокаиваться, нашла себя в спорте и рисовании, как тут…

Она снова прокрутила недавний разговор в голове.

«Александр Владимирович несколько раз уточнял, что ваше присутствие необходимо», — сказала его новый секретарь. И в голове забилось одно-единственное слово: необходимо, необходимо.

Почему необходимо? Кому необходимо?

Неужели действительно — необходимо? Или это простая формальность — реверанс за то, что она предложила такую идею?

Маша резко вскочила с кровати. Смысла просто так лежать и смотреть в потолок уже не было. Она включила музыку на полную громкость и приступила к утренней зарядке. Сейчас тело слушалось ее сразу же, не было ощущения усталости, кровь пульсировала в такт басам и настроение поднималось выше и выше.

И потому, когда Мари допивала свой зеленый чай, стоя в кухне, она была полностью готова ко всему. И к тому, что будет бежать дистанцию на легкоатлетическом марафоне, и к тому, что увидит на этом спортивном празднике Баева.

«Будет плохо, если вы откажетесь от приглашения Александра Владимировича. Такими предложениями не разбрасываются», — всплыли в голове слова секретаря Баева.

— А такими разбрасываются? — вспылила она сама на себя, натягивая тонкие эластичные бриджи.

— А вот такими? — она втиснулась в короткий спортивный топ, больше похожий на лиф.

— А вот такими? — завязала Маша волосы в распушенный хвост. — Какими разбрасываются?

Девушка оторвала ценник от лифа и спортивных бридж, положила картонки на тумбочку и вздохнула.

— А вот возьму, и не пойду никуда. Что я там не видела? Будет, небось, бегать там, красоваться, а я…

Это «не пойду» заняло у Марии полчаса. Чтобы отвлечься, она решила начать мыть окна — самое время, в конце августа! Набрала в тазик воды, достала чистящие средства. Во время кипучей деятельности продолжила разговор сама с собой.

— Он там, наверное, с какой-нибудь новой девушкой придет. Будет ее за локоть поддерживать, комплименты говорить, смотреть проникновенно!

Она распылила из пульверизатора чистящее средство на стекло и растерла тряпкой.

— А может быть, вообще, с этой новой секретаршей встречается. Вика не смогла пробиться к нему, я вообще оказалась предательницей, вот он и нашел себе девушку с прекрасным голосом. Она, небось, на каблуках и при макияже всегда, даже дома! Красится с детского сада! И говорит обольстительно, так, что все мужчины сразу в поклонники записываются. Цветы там, подарки… Тьфу.

Маша в сердцах плюнула на стекло. Подумала и стерла все тряпкой, смоченной водой.

— А с другой стороны, что я потеряю, если приду? Посмотрю со стороны, а заодно вообще покажу, что он потерял. Пусть видит. И зря, что ли, в «Спортмастере» я этот костюм вчера два часа выбирала?

Приняв такое непростое решение, она спрыгнула с подоконника и оправила одежду. Костюм ей самой очень нравился: белый, с красными полосками — яркий и привлекающий внимание. Теперь Маша не стеснялась носить такую одежду, зная, что тело, тренированное постоянными занятиями стриппластикой, не подведет.

До парка она добралась на такси — без приключений, но с приличным опозданием. Ради марафона городские власти перекрыли дорогу, чтобы не было происшествий. И это было верное решение — участников было явно много, но еще больше было собравшихся зевак, болельщиков.

У фирмы получилось снова сработать на опережение: такого спортивного праздника город никогда не видел. Тут были устроены пятачки для развлечения малышей, установлены палатки по продаже сластей и атрибутики для поддержки морального духа спортсменов. Над парком и дорогой для пробежки гремела музыка.

Во всей этой толчее Маша едва смогла найти палатку для организаторов.

Возле нее стояла недовольная руководитель аппарата в смешном спортивном костюме.

Без каблуков, привычной укладки, макияжа, женщина выглядела незаметной и походила больше на обычную тетку с продуктового отдела. Маша даже не сразу ее узнала.

— А, Исаева, все-таки пришла! — протянула она, оглядев презрительно фигуру девушки. — Могла бы и дома остаться.

— Здравствуйте, — ответила приличная Мари. — Ну как я могу пропустить такое событие, к организации которого сама приложили руку. Отличный получился кросс, не правда ли?

Он подмигнула и обошла дугой женщину. Та в ответ начала что-то говорить, но было понятно: Маша выиграла эту войну.

Впервые в разговоре с бывшим руководителем она не испытывала пиетета, страха, тревоги. Она была самом собой: умной, красивой, знающей себе цену. А потому и имела право не обращать внимание на тех, кто злился за ее спиной, как руководитель аппарата.

— Вы точно Мария Исаева? — с сомнением переспросила смешливая рыжеволосая девчонка у палатки организаторов.

— Точно! — ответила Маша, стараясь говорить громче, чтобы было слышно сквозь веселую музыку.

— Докажи! — прищурилась организатор.

Маша демонстративно похлопала себя по бедрам в обтягивающих спортивных бриджах.

— Извини, паспорт не захватила!

Девушка хмыкнула и кивнула, и все равно выдала номерок с чипом, который отслеживал перемещение спортсменов, браслет участника, внесла данные в электронный журнал.

После всех этих процедур Маша встала на старт своей дорожки, как оказалось, одной из самых последних.

— На старт! Внимание! Марш! — скомандовал кто-то в мегафон и немногочисленная вереница женщин потянулась вперед.

Маша попробовала пробиться в середину, но ее оттеснили более удачливые участницы. Попробовала зайти слева, справа, но ничего не выходило — людская река не пропускала опоздавших. И тогда она решила пробежать до финиша, к сцене, в свое удовольствие, по пути постаравшись избавиться от плохих мыслей.

Погода этому благоприятствовала: яркое, праздничное солнце, веселые птицы, благожелательные болельщики за ограждениями…

Тут Маша чуть не споткнулась: какая-то женщина прямо у невысокого забора держала огромный плакат с ее именем и смотрела прямо на нее. Увидев, что она замечена, женщина помахала рукой и улыбнулась.

Маша моргнула, но взяла себя в руки и побежала дальше.

«Привет!» — гласил следующий плакат в руках какого — то незнакомого мужчины. Тот вообще помахивал плакатом, стараясь привлечь внимание девушки. А увидев, что она смотрит на него недоуменно, кивнул головой: мол, ты, ты!

Маша замедлила и без того не очень быстрый бег, оказавшись практически в одиночестве в хвосте колонны.

«Я хочу!» — снова откуда-то вынырнули разноцветные буквы. Плакат держала девушка в огромных солнечных очках на половину лица. Маша не удержалась и указала пальцем себе в грудь, спросив одними губами: «Это мне?».

— Тебе! — крикнула девушка и рассмеялась.

Маша побежала дальше, чуть не вывернув голову, продолжая держать в поле зрения малоинформативный плакат.

Если предыдущие послания могли относиться ко всем участникам, то это было точно адресовано ей.

Запнувшись ногой о собственную ногу, она собралась и начала уже смотреть на редких болельщиков по краям ограждений, выискивая продолжение послания.

«Попросить у тебя!» — этот плакат едва ли не упал на нее, так активно пытался привлечь к себе внимание худощавый молодой человек с разноцветными дредами.

Маша округлила глаза.

— Ты крута, мать! — крикнул он, и компания рядом рассмеялась вместе с ним.

Мари перешла на очень замедленный бег. Теперь в колонне она была одна. Не считая молодой женщины с маленькой девочкой, которые скорее шли, чем бежали. Маша оглянулась на них, но все эти послания явно предназначались не им: пара так называемых спортсменок по дороге делали фотографии и пришли на кросс только для того, чтобы приобщиться к спортивному празднику.

Да что же это такое? Следующее сообщение появилось, когда Мари уже подумала, что все предыдущие плакаты — простое совпадение.

«Прощения!» — кричал плакат огромными красными буквами, привязанный к фонарю. Даже не захочешь — все равно увидишь его и прочтешь.

«Очень странный способ привлечения внимания», — подумала запыхавшаяся Мари.

Островки болельщиков становились все больше, и девушка поняла, что приближается к финишу.

— Наконец-то, — выдохнула она.

Кто-то резко дунул в трубу, подбадривая отстающих, и она от неожиданности запнулась о носок кроссовка и чуть не улетела носом в асфальт.

— Осторожнее! Тебе еще на сцену подниматься! — крикнул кто-то из толпы.

Маша повернулась и удивленно глянула в сторону шутника.

— Тебе, тебе! Ты бы поспешила! — громко сказал молодой человек в спортивном костюме и медалью на шее, обнимающий девушку. Та хихикнула и прижалась к нему еще больше.

— Какую еще сцену, — пробурчала под нос Мари. — Тут бы живой до финиша добраться. Там, наверное, и кросс уже закончился.

Она уже хотела свернуть с пути, и просто-напросто перелезть через забор, но передумала: на большом электронном рекламном баннере бежала бегущая строка.

«Маша! Я был не прав! Прости меня!», — прочитала Мари.

— Ну это уже ни в какие ворота… - вздохнула девушка. — Что-то со мной сегодня творится… Надо было вчера пораньше лечь спать, тогда бы и видений таких не было. Это все от недосыпа и переживаний!

Наконец, впереди показался деревянный высокий постамент. По обе стороны от него стояли люди с шарами и огромными промо-руками, переливающимися разноцветными рожками, электронными бантами, в общем, всяческой атрибутикой любого большого городского мероприятия.

«Финиш!» — догадалась девушка.

На импровизированной, собранной из досок конструкции, стояли две микрофонные стойки, стенд с медалями и кубками, и посередине- телескоп. Маша даже сквозь легкую тахикардию, проявившуюся из-за пробежки, а точнее, из-за последнего рывка, узнала его.

Аппарат был точно из кабинета Александра Владимировича. Она сама предложила коллективу подарить его на день рождения начальника, чтобы тот, наконец, нашел себе какое-то занятие, помимо того, чтобы третировать сотрудников, которые находились в его ведомстве.

Она даже периодически пододвигала телескоп поближе к его креслу, чтобы Баев, наконец, обратил на него свое внимание. И оказалось, что не зря. Александр все-таки узнал и вспомнил о его существовании!

Но… Что телескоп делает здесь?

Ответ Маша получила тут же. Как в замедленной съемке она приближалась по огороженному низким забором коридору для участников соревнования к ступенькам на сцену. По бокам от нее собиралась толпа, и Маша подумала, что под прицельными взглядами такого количества людей развернуться и сбежать у нее точно не получится, поэтому остается только одно — дойти до этой грубо сколоченной сцены, обозначающей финиш.

Она почти брела, а не бежала, и когда на сцену вышел человек в спортивной форме — светлых шортах, белой футболке с надписью и бейсболке — замерла прямо у ступенек.

Мужчина поправил головной убор, и подошел к микрофону, который стоял прямо посередине сцены. Маша похолодела. Прямо напротив нее стоял Баев во всей своей красе.

Она не видела его целых два месяца и за это время он стал еще больше, лучше. Ее сердце сразу загудело в грудной клетке, и показалось, что кто-то ударил в солнечное сплетение.

— Тук, тук, — он постучал по микрофону пальцем и на площади притихла музыка. — Как слышно?

Толпа загудела одобрительно и приветственно. Маша стояла не шелохнувшись, раздумывая, как можно слиться с людским морем, только бы не стоять как одинокая статуя в поле.

— Хорошо. Я рад, что вы все слышите меня, уважаемые сотрудники «Опережающего развития»! Бывшие, настоящие и будущие!

Все вокруг заулюлюкали. Откуда-то сбоку снова раздался раздражающий звук трубы. Баев одобрительно покосился в сторону трубача и показал ему большой палец. Тот в ответ снова резко дунул и все вокруг рассмеялись.

— Дорогие друзья. Я хочу вам кое в чем признаться. Еще пару месяцев назад я был совершенным глупцом, и пришло время исправлять свои ошибки. Ошибка моя была в том, что я всегда думал, что родство душ возникает с первого раза… - кто-то в толпе загоготал, и Баев поправился: — с первого взгляда. Но теперь я знаю: настоящая любовь вырастает из маленького ростка — из уважения, восхищения, дружбы, приятных моментов, из внимания друг к другу. Главное — не руководствоваться глазами, которые падки на красивую картинку, или умом, который ищет выгоду. Нужно выбирать сердцем. И если не прислушиваться к нему, вы выберете чужого, будете ломать себя под него, получая травмы, и пропустите настоящего человека, который будет обладать вашей душой.

Тут Баев поднял вверх руку, услышав едва слышимый гул толпы, которая начала обсуждать его слова.

— Понял, понял, закругляюсь! — он хмыкнул и толпа поддержала его шутку.

— Так получилось, что я чуть не пропустил настоящее сокровище своей жизни, доверившись глазам, а потом и разуму. И сейчас здесь присутствует человек, девушка, благодаря которой я вспомнил, понял, кем я являюсь на самом деле, которая разбудила и украла мое сердце и душу.

Маша чуть не разревелась от досады. Александр, яркий, светлый, как бог на Олимпе, играл с толпой, но она понимала, что ее бывший начальник сейчас говорит серьезно, ей-то были известны все его тона и полутона.

Она подумала, что сейчас на сцену выйдет какая-нибудь девушка, возможно, та самая секретарь с удивительным голосом, и он прямо сейчас, перед всеми этими людьми, скажет…

Маша даже задохнулась. Стало невероятно тяжело дышать, и дело было не в отдышке после бега, пусть и на самую короткую дистанцию. Стало больно и горько. Она даже прижала ладоши к щекам, чтобы удержаться.

— Эта девушка всегда была на моей стороне, всегда поддерживала меня, и сейчас я хочу сказать перед всеми, чтобы у нее не было возможности к отступлению. И она точно не решила, что я ее разыгрываю или хочу обмануть.

Все вокруг замерли. Звукооператор, чтобы накалить обстановку до предела, выключил музыку и сейчас были слышны только помехи микрофона, который держал Баев, хотя, возможно, это были звуки его горячего, рваного дыхания.

На баннере, где недавно бежала бегущая строка, появилось его лицо крупным планом.

Баев, наконец, перестал разговаривать с толпой, глядя в разные стороны, а подошел к самому краю сцены, насколько позволял шнур от микрофона и встал прямо напротив замершей Маши, вытянув руку ладонью вверх.

— Мария Исаева, прости меня, я был не прав.

Все вокруг заволновались, началось поверхностное движение, как в кронах деревьев при сильном ветре.

— Я вел себя как глупец, но сейчас я, честное слово, осознал все свои ошибки. Я хочу, чтобы между нами не было никаких недопониманий в дальнейшем. Я сейчас стою перед тобой настоящий, и хочу, чтобы ты тоже не притворялась рядом со мной, а была такой же искренней, как всегда.

Маша потянулась к нему навстречу и чуть не упала, когда очнулась. Этот Баев и раньше действовал на нее гипнотически, как удав на кролика, а сейчас, когда она, соскучившись, ловила каждый его жест, и подавно!

Александр не дал ей возможности подумать. Он оглянулся в поисках помощи, и увидев, что на сцену выходит генеральный директор, передал ему микрофон и легко сбежал по ступенькам к растерянной Маше.

Взял ее за руки, притянул к себе, оставив между телами крохотный промежуток. Маша сразу почувствовала, как стало жарко. Она даже практически услышала, как бьется ее сердце.

— Мария Михайловна, я думаю, что после такого признания вам лучше сказать «да»! Вы же знаете настырный характер нашего Александра Владимировича! — посмеялся Владислав Петрович в микрофон, и Маша нервно хмыкнула.

— Маша, давай не будем оглядываться назад, начнем все с самого начала. Обещаю, что ты не пожалеешь о своем выборе. Отныне — никаких сомнений и никакого обмана! Я хочу, чтобы ты воспитывала наших детей такими же упрямыми, сильными, веселыми, как ты сама!

В его глазах не было ни тени насмешки, только открытая искренность.

— Детей? — только это смогла жалобно пискнуть девушка.

Баев захохотал, закинув голову вверх. Он обнял Машу обеими руками, и она буквально провалилась в его привычный, родной и любимый запах.

— Ну хорошо, сначала просто сходим на свидание. Настоящее, — выделил он интонацией это слово, — свидание, а потом уже и о дальнейших планах поговорим.

Александр наклонился и поцеловал Машу легко, невесомо, и она почувствовала, как стали мягкими колени от нежности, накативших эмоций.

В это время организаторы убрали заграждения перед сценой, дождавшись последнего участника, включилась музыка и после непродолжительной речи генерального директора, который благодарил всех за поддержку, начался концерт.

Но Маша и Саша этого не уже не слышали — они шли, обнявшись, по парку, перебивая друг друга, делясь последними новостями.