Мышеловка для босса

Глава двадцать четвертая, откровенная

Юлька уже ожидала у входа в спортивный центр. Постукивала нетерпеливо туфелькой об пол, стоя под козырьком. Маша сразу ее увидела, та эффектно выделялась на фоне серых дверей своим ярко-желтым плащом.

— Ну наконец-то, Мань! Ты б вообще ночью пришла! А что, подумаешь, что я тебя тут жду! — выдала она скороговоркой.

Маша, запыхавшись от забега на каблуках от автобусной остановки, только помахала рукой перед собой.

— Ладно, ладно! — смилостивилась бывшая одноклассница. — Ничего страшного, опоздаем на пять минут. Все равно все самое важное начинается через полчаса тренировки.

Она открыла двери и повела за собой Мари. Девушки прошли к стойке рецепшена, где Маша оформила единоразовый пропуск на бесплатное пробное занятие.

— Постой, — она ухватила подругу за рукав ярко-желтого плаща. Тот натянулся и зашуршал. — Тут написано, что занятие не по латиноамериканским танцам, а белли-данс! Это же… - она понизила голос и прошипела — Стриптиз!

Юля иронично вытаращила глаза.

— Какой сюрприз! — ехидно спародировала она позу подруги: пригнулась, широко открыла глаза и рот. — Стриптиз! Боже, да как я могу!

А потом вдруг выпрямилась ровно, встала как обычно — прямо и с уверенностью английской королевы перед верноподдаными, все-таки пояснила:

— На латину кончились купоны. Пойдем на белли-данс. И вообще, тебе какая разница, где учиться двигаться на каблуках? И так ходишь до сих пор, как гусыня. Между тем пора бы уже привыкнуть, а может быть, даже переходить на шпильки! Как я!

Она задрала голову выше, показывая, как должна выглядеть, по ее мнению, настоящая женщина. Короткий стильный плащ, модная юбка, блузка в тон, уложенные в прическу волосы. Сумочка сбоку как аксессуар, а не как продуктовая сетка, в которую можно спрятать половину гардероба и резиновые сапоги в придачу.

На ногах — туфли на довольно высоком каблуке, но сразу видно, настолько удобные, что их обладательница может легко передвигаться по мегаполису, не задерживаясь ни на минуту для того, чтобы отсидеться на лавочке, растирая икроножные мышцы.

— Попробуем, в конце концов. Думаешь, не справимся? Ха! И еще раз ха! — она сверкнула победно глазами. — Да мы даже биологию сдали нашей мегере, помнишь? Так что и белли-дансом каким-то легко расквитаемся.

Маша оглянулась на выход. Но там стеною уже стоял дождь. Не капли — струи — текли вниз лавиной, будто бы водопадом отрезая пути к отступлению. Где-то раскатисто прогремел майский гром, и девушка на рецепции испуганно ойкнула, выдавая вчерашнюю школьницу. Под козырек сразу же набились люди, но они не спешили заходить внутрь, что-то останавливало их, удерживало снаружи, может быть им тоже хотелось наблюдать, как проточные воды вспенивают лужи, пузырят их, делая удивительными и живыми.

Входные стеклянные двери сразу же запотели, и о том, что снаружи льет дождь, как из включённого на всю мощность автополива, говорили только звуки воды, запотевшие стекла и темные силуэты промокших прохожих.

Мари вздохнула и перевела взгляд на Юлю. Глаза той горели: она поняла, что Маша точно не пойдет под дождь, останется здесь, с нею. Но, самое интересное, что девушка сама понимала: ей хочется побывать на этом уроке. Хочется попробовать себя в чем — то новом, как это было с занятием по рисованию, приручением скоростного карта на автодроме, переодеванием в роковую красавицу, кружащую голову.

Она улыбнулась:

— А мы не опаздываем?

Юлька ухватила ее за руку и побежала вперед.

— Кажется, нам сюда.

Они пробежали по светлому коридору, мимо двух огромных залов, в которых, (как было видно через стекло) уже вовсю шли занятия. Музыка в одном зале гремела так сильно, что было удивительно, как это девушки не подпрыгивают на вибрирующих досках на полу.

Во втором была совсем иная картина: шли занятия по йоге. Тихая мелодия, как мелодичные переливы мандолины, пробиралась сквозь щели в дверях, но тут же оседала под электрическим светом в коридоре. Мужчины и женщины под эту самую музыку лежали на полу и тянули вверх то одну руку, то другую.

Маша успела оглядеть эту идиллическую картину лишь полувзглядом: Юля тянула ее в раздевалку. Там она открыла шкафчик и сунула подруге черные тонкие трико и купальник. Вся эта одежда, если ее сжать в ладони, могла бы легко уместиться в кулаке, настолько была небольшой и тонкой.

— Мы в этом заниматься будем? — удивилась Маша.

— А то! — Юлька уже стягивала через верх рубашку, застряв в ее вырезе.

И оттуда донеслось ее приглушенное:

— Туфли, как я и говорила, не снимай. Танцевать будем в них.

Маша вздохнула, но, взглянув на часы, поняла, что медлить уже нет времени: стрелки часов показывали, что занятие началось уже шесть минут назад.

Она споро стянула юбку, кофту, вместе с очками, которые зацепились дужками за петли, натянула купальник и обомлела, увидев себя в зеркале. Эластичная черная тряпка превратилась в шикарный наряд. Он облек тело так плотно, что можно было увидеть каждую выпуклость ребер, каждый изгиб. Открытые руки, ноги и неглубокое декольте молочной кожей диссонансом контрастировали с глубоким, словно бездна, черным цветом.

Маша натянула лосины и надела свои красные туфли, предварительно аккуратно протерев их подошвы влажной салфеткой.

Пока Юля пыхтела, натягивая купальник, рассуждая, снимать ли ей под ним бюстгальтер или нет, Маша посмотрела на себя в зеркало. То, что она там увидела, ей понравилось: стройная, подтянутая, упругая, она как стрела вся звенела, готовая к действию. Очки этой натянутой струне были не нужны, и Маша достала из сумки линзы. Отрепетированным движением надела их, быстро и легко, а потом распустила волосы. Расчесала их быстрым и точным движением, так, что они, наэлектризованные, распушились во все стороны, и собрала их в высокий хвост.

Такое преображение не осталось незамеченным Юлей. Она присвистнула:

— Ну ты даешь! Это ж надо… А я и не знала, какая ты…

— Мы идем или нет? — притворно строго спросила Маша, скрывая приятное тепло, которое растеклось по венам. — Время не ждет!

Юлька охнула, ахнула, и, побросав кое-как вещи в маленький шкафчик, лязгнула ключом в замке.

— Бежим!

Действительно, пришлось бежать. Выскочив из раздевалки, Маша едва не поскользнулась на натертом полу, но, сохранив равновесие, удержалась.

Юлька открыла дверь в зал рядом и кивнула:

— Присоединяйся.

Опоздавших не ждали. В зале, где вовсю гремела музыка, шла разминка. И девушки тут же заняли свои места в самом конце зала, прямо у прозрачных стен.

— А теперь делаем приседы! — крикнула громко тренер, и вся команда из двадцати девушек, облаченных в черные купальники и короткие лосины, начали приседать. Маша последовала их примеру. Скинув туфли, она начала считать: раз, два, пять, двадцать..

— Еще! — прикрикнула на отстающих неугомонная тренер.

И снова: раз, два, пять, тридцать.

Когда, казалось, сил уже не осталось, женщина скомандовала:

— А теперь — растяжка!

Все потянулись нестройной, запыхавшейся муравьиной дорожкой за його-матами, которые ждали своей участи в углу. А после, расправив коврики на твердом дощатом полу, начали повторять движения за тренером.

Она отражалась в огромных зеркалах и Маше казалось поначалу, что повторить за этой спортивной женщиной ни одно движение не получится. Обтянутая легенсами расцветкой милитари накачанная попа поднималась вверх-вниз, тогда как добрая половина участниц добровольной экзекуции не могла сделать и двух движений.

Растяжка включала в себя все мыслимые и немыслимые элементы. Маше казалось, что занятие идет уже второй час, но, подняв глаза выше, увидела, что с того времени, как они вошли в этот зал, прошло всего лишь минут десять.

Девушки пыхтели по обеим сторонам от Маши, но старательно выполняли все, что говорит тренер. Наконец, растяжка на полу с упражнениями на ноги и руки завершилась, и девушки начали обувать туфли.

— А сейчас начинается самое интересное! — провозгласила тренер и Юлька наискосок от Маши тяжело вздохнула.

Музыка заполнила огромный зеркально-стеклянный зал и, казалось, проникла даже в капилляры. Кровь закипела. Маша почувствовала, как благодаря громким энергичным песням, движению, остатки хандры и неуверенности, которые все еще наполняли ее тело и душу, пропадают.

Тут было некогда думать и рефлексировать. Нужно было слушать свое тело, преодолевая комплексы, взращенные годами, двигаться, двигаться, двигаться.

— Улыбаемся, девочки! — прикрикнула тренер.

Девушки в купальниках, как по команде рассмеялись. И Маша тоже. Оттачивая наклон вперед с прогибом в спине, она думала, что никогда бы не решилась в прошлой жизни на то, чтобы, одевшись вот так откровенно, пойти на танцы по стриппластике.

И никогда бы прежде не получала от этого такое удовольствие.

— Ногу выше! Выше! Не жалеем себя! — тренер ходила между рядов черно-белых ласточек и раздавала указания.

Девушка глянула через плечо назад и ей показалось, что мелькнула знакомая мужская фигура. Но говорить об этом точно было невозможно: трудно что-либо понять, когда смотришь назад через расставленные ноги, нагнувшись к полу.

Кто это мог быть? Сердце забилось чаще. Ей показалось, что это он. Увидел ее, обнял взглядом и прошел дальше, чтобы не смущать, и может быть, дождаться после занятия.

От этой мысли стало жарко и в то же время легко. Сейчас, увидев ее в таком откровенном наряде, он наверняка не смог бы удержаться от комплимента. Маша представила, как его взгляд, темнее, скользит по открытым рукам, обтянутые лайкрой ногам, ощупывает талию, останавливается в области груди. А потом, резко подняв голову, смотрит в глаза, и говорит ей:

— Маша! Сделайте мне кофе!

Мари подскочила, выпрямилась и обернулась. Конечно же, за стеклянной стеной, спиной к которой она стояла, никого не было. Малочисленные серые тени таких же опоздавших, как они, посетителей, стремились быстрее преодолеть пространство. Никого, а тем более, Баева, в коридоре не было.

«Соберись, соберись!» — мысленно приказала себе девушка и усилием воли попыталась сосредоточиться на уроке.

Это удалось сделать не сразу. Александр никак не хотел покидать ее голову, и только после того, как она чуть не навернулась на каблуках, Маша, наконец, присмотрелась к тому, что ее окружает.

И тут она обратила внимание, что девушки на занятии делятся на две группы: те, кто, как и она, слепо повторяет движения за тренером, стараясь выполнить инструкции, не подвести, сделать все в точности, как нужно. И те, кто получал от музыки и занятия истинное удовольствие.

Они стояли в самом первом ряду, собирая спинами завистливые взгляды новичков и явно занимались для себя. На черных купальниках некоторых девушек были натянуты прозрачные с яркими пайетками майки, танцевальные, притягивающие взгляд. Лосины сняты, и все женские прелести обтянуты так, словно это была не ткань, а боди-арт — роспись по телу. Ярко-красная помада, распущенные волосы, а не собранные, как у остальных — все подчеркнуто- сексуально, демонстративно, напоказ.

Взмах головой — и словно искры сыпятся.

Девушки выполняли все упражнения, любуясь собой в зеркале. Маша видела: они именно любовались, вкладывая в каждое свое движение, в каждый свой полувздох, полувзгляд какую-то затаенную мысль, которая точно будила все низменные инстинкты, и заставляла думать о совершенно неприличных вещах.

Она тоже, не осознавая этого, начала повторять за одной из девушек у зеркала. Хрупкая блондинка только поглядывала на тренера, ожидая команды к новому движению. Маша же смотрела во все глаза, наблюдая и за спортивной, накачанной ведущей танцевального урока, и за той, которая жила, проецируя какую — то невероятную энергию в зеркало.

Мари слышала музыку, и в какой-то момент поняла, что не смотрит уже ни на кого. В ней самой изнутри поднималась весенними ростками травы затаенная нежность, которая перерастала в жгучую страсть.

Она представила, как Баев смотрит на нее своими глубокими, темнеющими глазами, как ерошит волосы, и не может встать с кресла, подойти и дотронуться. И от этого ощущения чувство вседозволенности захватывало все больше.

Взмах рукой, пасс ногой, — все отточено, верно, быстро. Никаких сомнений, сожалений, страхов и комплексов. Все они остались где-то там, в сумке, вместе с шерстяной юбкой и растянутым свитером, за крупными диоптриями неудачно подобранных очков.

Маша наслаждалась тем, что ее тело пело, она ощущала невероятный подъем. Все это время она прятала в себе саму себя, боялась показать, что женственная, красива, интересна. И почему? Потому что кому-то этого хотелось? Потому что кто-то сказал ей давно, что она некрасивое, недостойна? Потому что маме было удобнее видеть послушную дочь, привязанную к ней, и потому, что руководитель аппарата была уверенна — красивым девушкам не место в кресле секретаря?

Краешком сознания она снова подумала о том, что, увидь ее сейчас такой — раскрепощенной, красивой, Баев простил бы все эти игры с переодеванием, и оценил бы ее по — достоинству, но от окрика тренера эта мысль растворилась также легко, как и появилась.

Раздались хлопки.

— И запомните, девушки! — поймав внимание группы, тренер говорила громко и отчетливо.

— Ваша сексуальность, в первую очередь связана с жизнью. С тем, умеете ли вы ей радоваться. Сексуальность может развить в себе каждый! Она связана с любовью к себе, принятием себя, ровной самооценки и способностью находить гармонию, равновесие в мире. Развивайте в себе эту энергию! Радуйтесь каждому дню!

Делая завершающие движения — вытягивание спины, чтобы позвоночник выпрямился, Маша уже твердо стояла на каблуках. Последние слова тренера крутились в ушах, и Маша подумала, что дома, чуть позже, она обязательно еще раз обдумает их.

Она уверенно попрощалась вместе со всеми девушками с тренером, поблагодарив за занятие, и пошла к выходу, твердо печатая шаг. Сейчас каблуки уже не подводили хозяйку, Маша вышагивала ровно и не боялась поскользнуться или упасть. Какие-то шестьдесят минут в зале, и она преобразилась. Походка перестала быть напряженной, вертлявой. Колени расслабились и пружинили, делая шаг привлекательным, увлекающим, однако ровным и прямым.

— Маш, Маш, — догнала ее Юлька. Я задержусь на минуточку, дождись меня у входа!

Девушка вернулась в зал, где тренер открывала окна, проветривая помещение. Туда уже начинали стекаться мужчины на следующее занятие после девушек. Почти все многозначительно оглядывали женщин в облегающей форме — лосинах и купальниках, а те нисколько не стеснялись, но и не делали попыток поддержать зрительный флирт.

Маша поступила точно также: с ровной спиной, уверенной царской походкой она прошествовала мимо мужчин в раздевалку и там выдохнула. Ничего страшного или крамольного в этом дефиле не было, она просто немного подняла свою самооценку.

Мари переоделась, и также на каблуках, вышла в холл, ожидая Юльку.

Та заставила себя подождать, но, как выяснилось, не зря.

— Маш, я сейчас с таким мужчиной познакомилась! — радостно защебетала она, спускаясь по ступеням спортивного центра. — Высокий, спортивный, интересный. А глаза у него. ммм…

— Не женат? — скосилась Маша.

— Кольца нет! — жизнерадостно объявила Юля. — Обменялись телефонами и, надеюсь, в скором времени с ним увидеться!

Старательно обходя лужи, девушки дошли до автобусной остановки где и распрощались. Юля нырнула в подошедший автобус, а Маша решила пройтись пешком — до дома была всего одна остановка. Хотелось подышать свежим, чистым воздухом, водным, весенним, и уложить в душе все чувства, которые роились, бурлили, кипели в душе.