Насколько хорошим ответом является гипотеза способностей? На этот вопрос трудно ответить. Можно ли представить себе человека, обладающего всеми способностями, которые мы приписываем Марии после ее цветопреобразования, но не испытывающего цветовой квалии? Можно ли свести квалиа-знание к приобретению соответствующих способностей, ничего не упустив? Очень трудно сказать. Защитники несводимости квалиа (Джексон называет их qualia-freaks) могут ответить на гипотезу способностей, настаивая на том, что такой сознательный агент, как Мэри, приобретает свои новые способности потому, что теперь знает о цветовых квалиа. Как получилось, что Мэри теперь может сортировать помидоры на спелые и недозрелые без использования своего спектроколориметра? Она теперь знает, как выглядят спелые помидоры, и поэтому может их выбирать. Возможно, гипотеза способностей понимает это неправильно. Она предполагает, что в силу того, что она теперь может различать спелые помидоры на расстоянии, Мэри теперь знает, как выглядит красный цвет. Возможно, это ставит телегу впереди лошади.
Что стоит на первом месте: квалиа-знание или квалиа-способности? Люди, считающие, что сознание сводимо к физическим процессам, происходящим в мозге, - они известны как физикалисты - захотят сказать, что способности стоят на первом месте: квалиа-знание - это просто обладание квалиа-способностями, и приобретение и обладание этими способностями можно объяснить в чисто физических терминах, ничего не упуская. Нефизики могут сказать, что квалиа-способности предполагают квалиа-знание: чтобы обладать квалиа-способностью, нужно сначала знать, каков соответствующий опыт. В качестве альтернативы нефизикалисты могут утверждать, что человек может обладать всеми соответствующими способностями - идентификацией, различением, припоминанием, созданием воображения и т.д., - никогда не осознавая самих квалиа. Такое существо в современной философии сознания иногда называют зомби12 .Этот вид зомби - не плотоядный представитель нежити, а существо, обладающее всеми способностями сознательных агентов, но без сознания, которое обычно сопутствует этому. Зомби выглядит так, как будто внутри кто-то находится дома и горит свет, но это не так, и это не так.
Кто победит между физикалистом о сознании и нефизикалистом? Трудно сказать. Возможно, это ничья. Возможно, они оба проиграют. Возможно, это зависит от того, кому принадлежит бремя доказательства в споре. Но кому принадлежит бремя доказательства? Чья позиция изначально более правдоподобна: физикалистская или нефизикалистская? И что же остается Дэвиду? Похоже, что он обладает всеми способностями, необходимыми для сознательного агента. Может ли он обладать этими способностями, не обладая квалиа-знанием? Может ли он обладать полным набором перцептивных и когнитивных способностей, никогда не осознавая обиды боли, отчаяния беды, опустошенности одиночества? Может ли он быть зомби? Должен ли он быть зомби? Как это часто бывает в философии, в итоге мы получили больше вопросов, чем начали. Но это уже другие вопросы. И лучше.
Вопросы
Предположим, что роботы стали намного лучше, настолько лучше, что их невозможно отличить от человека - ни физически, ни эмоционально, - если только не разбирать на части. Будут ли близкие и любовные отношения с такими роботами иррациональными, необоснованными или даже противоестественными? Следует ли легализовать браки между человеком и роботом? Могут ли человек и робот быть "счастливы" вместе?
В этой главе мы рассуждали следующим образом. "Если мы считаем, что любовь Дэвида неистинна, потому что она предустановлена, то и любовь любого ребенка к матери может быть неистинной по той же самой причине. Мы не склонны сомневаться в реальности или подлинности любви ребенка к своим родителям, так что, возможно, нам не стоит сомневаться в любви Дэвида из-за ее дизайнерского происхождения". Правы ли мы в этом? Может ли любовь (человеческого) ребенка к своим родителям быть подлинной? Может ли она быть подлинной так, как никогда не могла быть подлинной любовь Давида? В чем может заключаться подлинность любви ребенка? (В чем может заключаться подлинность любой любви?)
Мыслительный эксперимент Джона Серла "Китайская комната" был призван опровергнуть амбиции программы "Сильный ИИ". Это убеждение в том, что компьютеры в перспективе могут стать обладателями искусственного разума (с сознанием, пониманием, интеллектом, эмоциональными способностями и т.д.). Мы критиковали этот аргумент в нашей главе. Однако более скромная версия "китайской комнаты" может быть направлена не на программу "Сильный ИИ", а на тест Тьюринга. Удается ли достичь этой более скромной цели? (То есть показывает ли она, что нечто может пройти тест Тьюринга, не обладая на самом деле разговорным интеллектом?)
Нужны ли робототехнические возможности для понимания чего-либо? Не может ли компьютер в конце концов прийти к пониманию вещей, не воспринимая, не двигаясь, не действуя и т.д.? Разве не достаточно говорить (т.е. выводить текстовый код)? Почему бы и нет?
В этой главе мы привели первую реакцию Серла на ответ о системах. Серл сказал, что нелепо думать, что инертные компоненты системы (в его "китайской комнате" - картотека со всеми ее файлами и папками) могут превратить нечто непонятное в нечто понятное. Да и как они могут; они же ничего не делают. Не слишком ли мы поспешили с отказом? Есть ли что-то в жалобе Серла? Как добавление файлов с информацией могло бы изменить ситуацию? (Помните, что ответ системы наиболее силен в сочетании с ответом робота).
Являетесь ли Вы и Bubblehead одним и тем же человеком? То есть, оказавшись в Китайской комнате и запомнив все ее инструкции, вы являетесь одной когнитивной системой или двумя?
В этой главе мы выразили возражение против qualia следующим образом. "Нет ничего такого в том, чтобы быть Дэвидом вообще, так же как нет ничего такого в том, чтобы быть тостером". Можно ли вообще сказать, испытывает ли искусственный разум qualia? Если бы все соответствующие информационные и перцептивные системы функционировали, можно ли было бы сказать, испытывает ли искусственный разум qualia или нет? Можете ли вы когда-нибудь сказать, что кто-то, кроме вас самих, испытывает qualia? (Они говорят, что испытывают, но, конечно же, они будут испытывать, ведь они зомби и все такое.) Или можете ли вы когда-нибудь сказать, испытывает ли другой человек те же qualia, что и вы, когда вы оба смотрите на один и тот же объект? ("Мне он кажется красным. Вы говорите, что он кажется вам красным. Но откуда мне знать, что вы видите то же, что и я, когда я говорю, что вижу красный цвет?"). Учитывая эту склонность к скептицизму в отношении опыта qualia, не слишком ли мы строги к Дэвиду, когда сравниваем его внутреннюю жизнь с жизнью тостера?
Дальнейшее чтение
Чалмерс, Дэвид (1996). The Conscious Mind: In Search of a Fundamental Theory. Oxford: Oxford University Press.
Черчланд, Патриция и Пол Черчланд (1990). "Может ли машина думать?". Scientific American 262.1, 32-7.
Коул, Дэвид (2009). "Аргумент о китайской комнате". Stanford Encyclopedia of Philosophy. http://plato.stanford.edu/entries/chinese-room/
Деннетт, Дэниел (1989). The Intentional Stance. Cambridge, MA: MIT Press.
Деннетт, Дэниел (1991). Consciousness Explained. Boston, Toronto, London: Little, Brown.
Джексон, Фрэнк (1982). "Эпифеноменальная квалиа". Philosophical Quarterly 32, 127-36.
Джексон, Фрэнк (1986). "Чего не знала Мэри". Journal of Philosophy 83, 291-5.
Кирк, Роберт (2006). "Зомби". Stanford Encyclopedia of Philosophy. http://plato.stanford.edu/entries/zombies/
Льюис, Д. (1988). "Чему учит опыт". Proceedings of the Russellian Society 13, 29-57. Перепечатано в Lycan (1990).
Ludlow, P., Y. Nagasawa, & D. Stoljar, eds. (2005). There is Something about Mary: Essays on Phenomenal Consciousness and Frank Jackson's Knowledge Argument. Cambridge, MA: MIT Press.
Lycan, W. G., ed. (1990). Mind and Cognition. Оксфорд: Блэквелл.
Нагель, Томас (1979). Mortal Questions. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Нида-Рюмелин, Мартина (2009). "Квалиа: The Knowledge Argument." Stanford Encyclopedia of Philosophy. http://plato.stanford.edu/entries/qualia-knowledge/
Оппи, Грэм и Дэвид Доу (2011). "The Turing Test." Stanford Encyclopedia of Philosophy. http://plato.stanford.edu/entries/turing-test/
Preston, J., & Bishop, M., eds. (2002). Views into the Chinese Room: New Essays on Searle and Artificial Intelligence. New York: Oxford University Press.
Серл, Джон (1980). "Minds, Brains and Programs". Behavioral and Brain Sciences 3, 417-57.
Серл, Джон (1984). Minds, Brains and Science. Cambridge, MA: Harvard University Press.
Тьюринг, Алан (1950). "Вычислительная техника и интеллект". Mind 59, 433-60.
La Jetée и обещание путешествия во времени
Введение
В фильме Криса Маркера "Джети" (La Jetée), снятом в 1963 г., мальчик становится свидетелем расстрела человека в парижском аэропорту Орли. Когда он взрослеет, воспоминания об этой смерти преследуют его. La Jetée - это фильм о том, как воспоминания преследуют нас. Это также фильм о путешествиях во времени. Мы будем использовать фильм La Jetée, чтобы поговорить о возможности путешествий во времени. Попутно мы рассмотрим природу времени, а также природу возможности.
Маркер использует для повествования серию фотографий, сопровождаемых закадровым голосом. Такое решение было вполне оправданным, учитывая тему фильма о силе преследующих нас воспоминаний. Фотография - это наш излюбленный способ дополнить память, поддержать ее угасающие притязания на нас, передать детали опыта, которые память не в состоянии сохранить. Фотографии соучаствуют в том, что образы прошлого оказывают на нас влияние. Однако главному герою "La Jetée" (имя его не называется, будем называть его путешественником во времени) фотографии не нужны. Образ умирающего глубоко запечатлен в его памяти. Оказывается, именно это и помогает ему в нелегком деле путешествия во времени. По-видимому, путешествия во времени требуют необычайной концентрации внимания, а одержимость образом прошлого ее обеспечивает.
История такова. Париж разрушен в результате апокалиптической войны, и выжившие живут как пленники под землей. Мир разрушен. Необходимо спасение. Победители - похоже, это немцы - решают, что спасение может прийти только из будущего, и начинают серию экспериментов по перемещению во времени. В качестве испытуемого выбирают главного героя. Ему удается перенестись в Париж до войны. Он посещает женщину и возвращается к ней снова и снова. Она называет его своим призраком. Они влюбляются друг в друга. Освоив путешествия в прошлое, немецкие ученые экспериментируют с путешествиями в будущее. Это оказалось сложнее, чем путешествие в прошлое. Что-то мешает путешественнику в будущее, и это что-то оказывается народом будущего, освоившим науку путешествий во времени и не желающим принимать чужака из ранней истории человечества. В конце концов путешественнику удается поговорить с ними и объяснить свою миссию. Прошлое человечество находится в опасности, и раз оно выжило, значит, бенефициары его выживания обязаны предоставить прошлому средства для его выживания. Видимо, люди будущего принимают этот софизм, потому что дают нашему путешественнику мощный энергетический преобразователь, чтобы он взял его с собой в свое время. Он так и делает. И человечество спасено. Выполнив миссию путешественника во времени, немецкие ученые планируют его казнить. (Все-таки это немецкие ученые. И это французский фильм, снятый в 1963 году). На помощь ему приходят люди из будущего. Они предлагают ему отправиться в будущее, но он решает вернуться в мир довоенной Франции, к любимой женщине. По возвращении он оказывается в аэропорту Орли. (Он видит свою возлюбленную и бежит к ней. Но его преследует агент немецких ученых (теперь они действительно освоили путешествия во времени) и стреляет в него, прежде чем он успевает добраться до женщины. Свидетелем всего этого становится мальчик. В детстве он был свидетелем собственной смерти. Неудивительно, что память об этом преследовала его.
Это простая и элегантная история о путешествии во времени. Философские вопросы, которые мы задаем, таковы. Может ли нечто подобное произойти на самом деле? Можно ли путешествовать во времени? Возможно ли путешествие во времени? Конечно, поскольку речь идет о философии, мы также должны спросить: что значит сказать, что путешествие во времени возможно? Что мы понимаем под словом "возможно"? Современный рассказ о путешествиях во времени - это изобретение Г. Уэллса, и свой первый рассказ о путешествиях во времени - "Машина времени" - Уэллс начинает с обсуждения природы времени. Время, объясняет он своему путешественнику во времени, - это измерение, подобное трем измерениям пространства. Мы можем путешествовать в пространстве. Следовательно, если бы мы знали, как это сделать, мы могли бы путешествовать во времени. Насколько хорош этот аргумент? Чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо более внимательно рассмотреть метафизику времени.
Временной справочник
Современные философские дискуссии о природе времени во многом обязаны работам британского философа Дж. М.Э. Мактаггарта (1866-1922). Мак-Таггарт утверждал, что время - это иллюзия: мы думаем, что вещи существуют во времени, но это не так. Вкратце мы рассмотрим его гениальную аргументацию этого вывода, но сначала необходимо подготовить почву. Наиболее влиятельным и, возможно, интересным аспектом работы Мактаггарта является не его аргумент в пользу того, что время - это иллюзия, а то, как он поставил проблему. Он различал два вида темпоральных концепций - два способа мышления об упорядочении временных событий. Мактаггарт назвал их сериями А и сериями В. Эти названия прижились.
Согласно серии А, события во времени упорядочиваются в зависимости от того, где они находятся: в прошлом, настоящем или будущем. Время знаменует собой процесс становления: будущие события становятся настоящими, а затем становятся прошлыми. В соответствии с серией В, напротив, события во времени упорядочиваются отношениями "раньше, чем", "позже, чем" и "одновременно с". Возьмем любые два события: казнь Карла I в Англии и победу Аргентины в финале чемпионата мира по футболу 1978 года. Одно событие либо совпало с другим, либо произошло раньше, чем другое, либо произошло позже, чем другое. В данном случае первое событие произошло раньше второго (или второе событие произошло после первого, в зависимости от того, как вы хотите это сформулировать).
Кажется, что мы можем рассматривать временные последовательности в терминах либо серии А, либо серии В. Мак-Таггарт, однако, утверждал, что серия А (будущее становится настоящим, а затем прошлым) является существенной для концепции времени. Без серии А не было бы времени. Он считал, что время предполагает изменение, а для того чтобы изменение было реальным, необходима серия А (спорное утверждение, конечно). Очень важно, что Мактаггарт считал, что серия А является самопротиворечивой. Она требует, чтобы одно событие - скажем, победа Аргентины в финале чемпионата мира по футболу 1978 г. - обладало противоречивыми свойствами: оно имеет свойство настоящего, свойство прошлого и свойство будущего. Но если что-то является настоящим, то оно не может быть и прошлым. Разве? Это взаимно несовместимые свойства. И все же предполагается, что одно событие обладает ими обоими. Как такое может быть? На первый взгляд, это очень плохой аргумент. Событие не может быть одновременно и прошлым, и настоящим, и будущим. В один момент времени оно является будущим, в другой - настоящим, а в третий - прошлым. Вроде бы все правильно, но это не помогает. Например, не помогает указание на то, что победа Аргентины в финале чемпионата мира по футболу 25 июня 1978 года является настоящим, а 25 июня 2010 года - прошлым. Если мы заменим утверждение о том, что победа была в прошлом, на более точное утверждение о том, что она произошла 25 июня 1978 года, то мы просто заменим серию A на серию B. (Утверждение о том, что событие произошло в определенную дату, просто устанавливает его место в последовательности событий, упорядоченных отношением "раньше, чем" или "позже, чем". Это и есть серия В.) Мактаггарт утверждает, что серия А непоследовательна, а не серия В.
Мы можем попытаться быть более скользкими. Вместо того чтобы называть дату матча, мы можем сказать, что матч присутствовал. Сказать, что событие было настоящим, значит сказать, что оно обладает свойством присутствия в прошлом. (Философам нравится такая запутанная формулировка. Они считают, что это добавляет ясности. И иногда они правы.) Свойство присутствовать в прошлом не противоречит свойству быть прошлым. Поэтому вместо того, чтобы говорить, что одно событие обладает свойством быть настоящим и свойством быть прошлым, мы можем сказать, что оно обладает свойством быть настоящим в прошлом и свойством быть прошлым. Казалось бы, теперь мы можем избежать противоречия, не сводя серию A к серии B. Но все же МакТаггарт считает, что это не помогает. Мы заменили временное свойство первого порядка (настоящее) на временное свойство второго порядка (настоящее в прошлом), чтобы избежать противоречия. Но введение временных свойств второго порядка позволяет нам порождать новые противоречия. Например, победа Аргентины в матче обладает свойством присутствия в прошлом, но также и свойством присутствия в будущем. (В 1950 году победа была настоящим в будущем.) Эти два свойства времени второго порядка противоречат друг другу. Не может быть так, что одно и то же событие обладает свойством присутствия в прошлом и свойством присутствия в будущем. И если попытаться разрешить это новое противоречие, апеллируя к третьему порядку временных свойств (например, в будущем событие присутствует в прошлом), то мы снова столкнемся с той же проблемой. От проблемы приписывания одному событию противоречивых временных свойств никуда не деться, так считал Мактаггарт. Это пример того, что философы называют проблемой порочного регресса.
Помните, что наша тема - путешествие во времени (возможно, вы забыли). Если бы не было времени, то не было бы и путешествий во времени; не было бы ничего, через что можно было бы перемещаться. В чем же заключается аргумент МакТаггарта в пользу нереальности времени? Вкратце его можно сформулировать следующим образом.
1 Понятие времени предполагает наличие A-серии.
2 Таким образом, реальность времени требует реальности серии A.
3 Но А-серия самопротиворечива и поэтому не может быть реальной.
4 Таким образом, само время должно быть нереальным.
Разумеется, философы не оставили этот вопрос без внимания. Один из вариантов ответа на этот аргумент - попытка спасти серию A от противоречия. Как мы только что видели, Мак-Таггарт считал, что одно событие не может обладать одновременно свойством настоящего и свойством прошлого. Это противоречивые свойства. Возможно, нам следует просто согласиться с ним. Как остановить противоречие, не сворачивая серию A в серию B? Это может показаться крайностью, но, может быть, мы могли бы остановить противоречие, отрицая, что события вообще обладают свойством быть прошлым или будущим: прошлого не существует, будущего не существует, существует только настоящее. Если что-то является событием, то оно происходит прямо сейчас. Если оно не происходит сейчас, то это не событие. Это что-то другое, то, чего не существует. Когда мы говорим о "прошлых событиях", мы говорим об этом очень условно. Прошлые события на самом деле не являются событиями. События - это случайности. Прошлые события не являются событиями. В частности, прошлые события не являются событиями, обладающими особым свойством быть в прошлом. Это было бы эквивалентно утверждению, что они являются событиями, обладающими особым свойством не происходить, что абсурдно. Таким образом, если мы ясно понимаем, что мы подразумеваем под событиями, и ясно понимаем, что прошлое и будущее никогда не являются свойствами событий, то мы можем гарантировать, что одно событие никогда не будет иметь противоречивых временных свойств. Оно может обладать только свойством настоящего. Отрицая существование чего-либо, кроме настоящего, мы, похоже, получили возможность реабилитировать серию A, не противореча самим себе.
Точка зрения, к которой мы пришли, обойдя таким образом противоречие Мак-Таггарта, может показаться странной, но на самом деле она описывает вполне интуитивное представление о времени. Когда мы говорим, что прошлое ушло, мы вполне можем иметь в виду, что оно больше не существует. Возможно, мы имеем в виду, что прошлого просто не существует. Настоящее кажется реальным - оно кажется там или, скорее, здесь - в той мере, в какой не существует прошлое и будущее. Настоящее постоянно меняется, и это изменение составляет течение времени. Философы называют эту точку зрения, что неудивительно, презентизмом. Преимущество презентизма состоит в том, что он отражает наше интуитивное ощущение того, что время течет и что настоящее реально в той мере, в какой будущее и прошлое не реальны. Один из способов представить себе презентистский взгляд на время и бытие - это представить себе настоящее как точку света, движущуюся через затемненную линию мира. Тьма - это тьма небытия, свет - это свет бытия. Движение света - это течение времени. А оно, как и следовало ожидать, движется со скоростью одна секунда в секунду. (Презентизм улавливает нечто интуитивно понятное, но в то же время странное, поскольку настоящее так быстротечно. Если мы живем только настоящим, мы можем остановиться и удивиться, как это мы вообще успеваем перевести дух - ведь время идет так быстро! Если мы полностью живем настоящим, то, казалось бы, мы живем в череде сиюминутных переживаний. Но жизнь не похожа на это).
Презентисты сталкиваются со многими трудностями. Во-первых, им трудно объяснить, как мы можем делать истинные утверждения о прошлом. Разве утверждения о прошлом подобны вымышленным утверждениям? (Я говорю, что Аргентина выиграла чемпионат мира по футболу в 1978 году. Это все равно, что сказать, что капитан Ахав пытался убить Моби Дика. В каком-то смысле он пытался. В другом - нет такого человека, как капитан Ахав, и нет такого существа, как Моби Дик). Являются ли утверждения о прошлом сильно замаскированными утверждениями о настоящем? (Я говорю, что Аргентина выиграла чемпионат мира по футболу в 1978 году. Это просто модный способ говорить о нынешних рекордах ФИФА и т.п.). Презентистам трудно найти очень правдоподобную семантику для утверждений о прошлом. Им также трудно объяснить причинно-следственные процессы, поскольку причинность представляется как связь между событиями, растянутыми во времени. Прошлое событие вызывает настоящее событие. Но как то, чего не существует, может обладать достаточной силой, чтобы вызывать события? В качестве альтернативы можно рассмотреть настоящие причины будущих последствий: Сейчас я принимаю таблетку, чтобы через несколько минут унять боль. Как может нечто несуществующее - нечто будущее, а не нечто в будущем (как если бы будущее было складом, хранящим события в ожидании) - вступать в причинно-следственные отношения с чем-то существующим?
Презентизм сталкивается с трудностями. Возможно, нам удастся преодолеть эти трудности, но они побуждают нас искать альтернативные взгляды на время. Главный конкурент презентизма отказывается от попытки охарактеризовать время в терминах серии A. Он не приемлет интуитивного представления о том, что время течет, и что существует онтологическое различие между прошлым и настоящим. Именно о таком представлении времени говорит Г. Уэллс в "Машине времени". Сегодня его часто называют четырехмерным. Напомним, что аргумент МакТаггарта в пользу нереальности времени состоял из двух основных посылок. Первая посылка состоит в том, что A-серия является неотъемлемой характеристикой времени: нет A-серии - нет времени. Вторая посылка состоит в том, что А-серия является самопротиворечивой. Презентисты принимают первую посылку, но отвергают вторую. Четырехмерщики идут другим путем: они принимают вторую посылку, но отвергают первую. Они считают, что время можно осмыслить исключительно в терминах серии В (временные отношения между событиями: позже, раньше, одновременно). По мнению четырехмерщиков, понятия серии А - прошлое, настоящее, будущее - не представляют собой онтологически значимых фактов. Они просто указывают на временное местоположение говорящего. Допустим, человек видит, как светофор меняет цвет с красного на зеленый, и произносит фразу: "Светофор сейчас меняется". Что делает это высказывание истинным? Какой факт выделяет это утверждение? Это зависит от временного положения говорящего. Если говорящий произносит это предложение в 9:45 утра 30 ноября 2020 года, то утверждение будет истинным только в том случае, если в это время светофор переключается. Если говорящий произносит утверждение в другое время, то оно будет истинным только в том случае, если в это другое время светофор будет меняться. "Сейчас" функционирует очень похоже на "здесь". Это то, что философы называют индексальным выражением. И так происходит со всеми понятиями серии А. С точки зрения четырехмерного подхода, факты серии А являются индексальными фактами. Важным следствием четырехмерности является то, что время не течет. Оно только кажется текущим. Четырехмерный подход не страдает от трудностей презентизма, хотя, конечно, у него есть свои трудности. Одна из них - объяснить, почему время кажется текущим, другая - почему оно течет только в одном направлении.
Что такое путешествие во времени?
Вернемся к путешествиям во времени. Презентисты сочтут путешествия во времени бессвязными. Как можно путешествовать в то место, которого не существует? (Дело не в том, что прошлое и будущее существуют только в настоящем. Презентизм утверждает, что они вообще не существуют.) Четырехмерщики, напротив, не имеют таких угрызений совести. Для них время - это измерение, и путешествие по этому измерению, по крайней мере, мыслимо, даже если оно оказывается физически невозможным. Но что же такое путешествие во времени? В фильме La Jetée путешественник во времени перемещается то в прошлое, то в будущее. Это легко показать в фильме, так как для этого необходимо лишь, чтобы актеры находились в той среде, которую зритель идентифицирует как будущее или прошлое. Но это не помогает нам понять, что именно происходит в сценарии путешествия во времени.
Американский философ Дэвид Льюис предлагает следующее определение путешествия во времени. Время измеряется изменениями, например, сменой стрелок часов. Это позволяет провести различие между личным и внешним временем. Личное время измеряется изменениями в вашей личности. (Представьте себе, что у вас под кожей вживлены кварцевые часы. Скорость, с которой вы стареете или приобретаете воспоминания, является функцией вашего личного времени). Внешнее время измеряется изменениями во внешней по отношению к вам среде. (Представьте себе часы, стоящие на расстоянии 100 м.) Вы перемещаетесь во времени, если через относительно короткий промежуток личного времени вы переходите в относительно удаленное внешнее время. В фильме La Jetée путешественник во времени перемещается, должно быть, на многие сотни лет в будущее. С его точки зрения - его личного времени - путешествие заняло не более нескольких секунд. С точки зрения внешнего мира, ему потребовались сотни лет. Крис Маркер, возможно, поступил мудро, не проиллюстрировав происходящие переходы. В одной сцене путешественник во времени просто наблюдает или воображает прошлое, в другой - действительно оказывается в прошлом. Как он туда попал, нам не сообщается. В киноверсии "Машины времени" 2002 года мы видим, что путешественник действительно движется во времени. Мы видим, что он практически не стареет (около минуты), в то время как за пределами его корабля мир стареет на глазах (благодаря CGI-эффектам замедленного действия). При путешествии в прошлое путешественник проделывает тот же трюк. В то время как он идет вперед во времени, почти не старея (и не молодея), мир за пределами его корабля стремительно убегает назад (опять же благодаря CGI-эффектам).
Путешествие во времени может быть как непрерывным процессом, так и состоять из дискретных сдвигов. В большинстве фильмов о путешествиях во времени путешественник попадает в свою машину в одно время, нажимает кнопку и выходит из нее в совершенно другое время, не проходя через промежуточные периоды. Иногда к этому имеет отношение червоточина, хотя обычно нам не объясняют, что именно она имеет к этому отношение. В замечательном эпизоде "Футурамы" "Все хорошо, что Розуэлл" путешествие во времени происходит из-за того, что Фрай игнорирует инструкции производителя, пытаясь поджарить кукурузу в микроволновке (как раз в тот момент, когда должна взорваться сверхновая, если вам интересно). В большинстве фильмов легенды о возможности путешествовать во времени либо полностью отсутствуют, либо представляют собой не более чем игривую чепуху (гений с плохими волосами, много кривляний на доске, причудливый, сверкающий корабль или, в худшем случае, DeLorean). Но философский вопрос остается открытым. Возможно ли вообще путешествие во времени?
Что такое возможность?
Мы задаем неоднозначный вопрос. Существует более одного вида возможности. Для нашего вопроса важны, по крайней мере, три вида: логическая возможность, метафизическая возможность и физическая возможность. Последовательность событий логически возможна, если она может быть полностью описана без противоречий. Последовательность событий метафизически возможна, если она может быть полностью описана без нарушения истинных метафизических принципов, какими бы они ни были. (Например, то, что существует только настоящее, или то, что существуют только физические вещи, - это метафизические принципы, хотя они могут и не быть истинными). Напротив, последовательность событий физически возможна тогда и только тогда, когда она не нарушает никаких законов природы, опять же, какими бы они ни были.
Так какой же вопрос мы должны задать? Это философская книга, поэтому мы не будем исследовать физические возможности. Однако стоит заметить, что, по крайней мере, один вид путешествия во времени, похоже, не только физически возможен, но и является повседневным явлением. Специальная теория относительности предсказывает возможность путешествия во времени с помощью так называемого эффекта замедления времени. Допустим, мы отправляем сверхточные часы в полет и сравниваем их с часами-близнецами на земле. Оказывается, что часы в самолете будут идти медленнее, чем часы на земле. Авиаперелеты - это способ оставаться моложе (хотя и не намного). Эффект замедления времени увеличивается с ростом скорости, поэтому полет на ракете - еще более эффективный способ пережить своих кузенов на Земле. (Недостатком является то, что вы фактически не проживете больше времени, измеряемого вашим личным временем, которое, в конце концов, действительно имеет значение). Конечно, эффект замедления времени - не единственный вид путешествия во времени. Путешествие в очень отдаленное будущее может осуществляться с помощью какого-то другого механизма, искривляющего пространство-время. Замедление времени не помогает в путешествиях в прошлое. (Как мы увидим, именно с путешествиями в прошлое связаны основные философские проблемы).
Вот вам и физическая возможность. А как насчет метафизической возможности? По мнению презентистов, путешествия во времени метафизически невозможны. Даже если вам кажется, что вы можете рассказать логически последовательные истории о путешествиях во времени, на самом деле они противоречат основным метафизическим принципам о природе времени. Нельзя путешествовать в место, которого не существует. К счастью, у нас есть другая метафизическая теория времени: четырехмерная. Метафизические возражения против путешествий во времени со стороны четырехмерщиков отсутствуют. Тем не менее, если окажется, что путешествия во времени логически невозможны, все эти споры о метафизике времени окажутся бессмысленными. Если путешествия во времени логически невозможны, то они невозможны ни в каком виде. И есть знаменитый аргумент, утверждающий, что путешествия во времени логически невозможны: "Парадокс дедушки".
Парадокс дедушки
Если путешествия в прошлое возможны, то почему бы человеку не отправиться в прошлое и не убить своего деда, когда он был еще маленьким, чтобы его мать никогда не родилась. Если у человека нет матери, он не может родиться сам. А если он не родился, то он не может отправиться в прошлое, чтобы убить своего деда. Возможность путешествия в прошлое как бы рассыпается на глазах. Это известно как парадокс дедушки. Показывает ли он, что сама идея путешествия в прошлое логически несостоятельна? Изложим парадокс в виде аргумента против логической возможности путешествий во времени.
1 Если бы путешествия во времени были логически возможны, я мог бы отправиться в прошлое и убить своего деда, чтобы моя мать никогда не родилась.
2 Если моя мать никогда не рождалась, то и я никогда не рождался.
3 Таким образом, я бы не существовал.
4 Если я убью своего деда, то я существую.
5 Таким образом, в этом сценарии я бы одновременно и существовал, и не существовал. Этого не может быть.
6 Поэтому я не могу отправиться в прошлое и убить своего деда, чтобы моя мать никогда не родилась.
7 Поэтому путешествия во времени логически невозможны.
Теперь это выглядит как очень хороший аргумент. Стоит только принять первую посылку (1), и все остальное следует за ней, как логический джаггернаут. Все остальные шаги аргумента либо являются логическим выводом из предыдущих шагов, либо содержат настолько непримечательные утверждения, что опровергнуть их не представляется возможным. Так что же должен делать защитник путешествий во времени? Конечно, отвергнуть первую посылку. Но как?
Грандиозное отцеубийство - это лишь драматический способ указать на то, что характерно для историй о путешествиях во времени. Может показаться, что, путешествуя в прошлое, вы неизбежно изменяете его. Само ваше присутствие в прошлом выглядит как его изменение. До путешествия во времени вы отсутствуете в прошлом. После путешествия во времени вы присутствуете в нем. Таким образом, для прошлого кажется верным, что (а) вы в нем отсутствуете и (б) вы в нем присутствуете. Но это уже противоречие. Для возникновения логического абсурда нет необходимости убивать своего деда, достаточно просто находиться в прошлом.
Для путешествий во времени все выглядит плохо, но на самом деле аргументация предыдущего абзаца основана на глубоком недоразумении. Вспомним, что метафизика времени, принятая нами для того, чтобы проложить путь к путешествиям во времени, - это четырехмерность. По мнению четырехмерщиков, прошлое фиксировано. Оно не может быть изменено. Прошлое не похоже на видеокассету, которую можно перемотать и записать заново. Если вы путешествуете в прошлое, вы не переписываете его. Вы уже были там! Допустим, вы отправляетесь в прошлое и фотографируете себя, стоящего рядом с Клеопатрой, а затем закапываете фотографию в потайной гробнице. Когда вы возвращаетесь в свое время, вы разыскиваете гробницу и достаете фотографию. Как долго пролежала фотография? Она лежит там с тех пор, как вы ее похоронили, около 2000 лет назад. Похоронив фотографию, вы повлияли на прошлое. Но вы не изменили его. То есть вы не перевели прошлое из одного состояния (когда гробница пережила 2000 лет без фотографии) в другое состояние (когда гробница пережила 2000 лет с захороненной фотографией). Парадокс дедушки предполагает, что прошлое можно изменить. Но это невозможно. Тем хуже для парадокса. В конце концов, это не парадокс. Это просто ошибка. Первая посылка аргумента ложна. Путешествие во времени логически возможно именно потому, что мы не можем переписать прошлое.
Эти размышления не могут не вызывать недоумения. Кажется странным утверждение, что если бы у вас была машина времени, то вы не смогли бы с ее помощью нарушить семейное древо. Что же вас останавливает? Конечно, у вас есть огромная возможность убить человека. Что может помешать вам воспользоваться этой возможностью? Законы логики не придут и не обеспечат последовательность, у них нет такой силы. Что же произойдет? Если бы вы вернулись в прошлое и попытались совершить этот ужасный поступок, то потерпели бы неудачу. В последний момент вы поскользнулись бы на банановой шкурке. Или пистолет заклинит. Или вы выстрелите не в того человека. И все же в воздухе витает запах парадокса. Вроде бы у вас есть возможность что-то сделать, но в то же время вы не можете этого сделать. То есть у вас одновременно есть возможность убить деда и нет возможности убить деда. Это звучит парадоксально.
Наиболее очевидный выход из этой ситуации заключается в том, что в понятие способности заложена двусмысленность.Есть один смысл, в котором у вас есть возможность убить своего деда: это действие того типа, которое вы могли бы совершить. Вы можете выследить кого-то. Вы можете направить пистолет и нажать на курок. (Не то чтобы вы это сделали.) Итак, в одном смысле вы обладаете необходимой способностью. Но в другом смысле этот конкретный поступок - не то, что вы способны совершить. Это не в ваших силах. У вас нет возможности переписать прошлое. Даже Бог не обладает такой способностью. Таким образом, мы сталкиваемся с двумя смыслами способности: слабым, когда мы способны сделать что-то, если это то, что мы могли бы сделать; и более сильным, когда мы способны сделать что-то, если возможно, что мы сделаем именно это. В аргументе "Парадокс дедушки" эти два смысла смешиваются. Первая посылка аргумента "Парадокс деда" кажется правдоподобной только в том случае, если она интерпретируется в соответствии с более слабым пониманием способности. Дедоотцеубийство состоит из действий, каждое из которых человек может успешно совершить. Однако посылка аргумента фактически требует более сильного смысла. Великодушное отцеубийство должно состоять не просто из действий, которые обычно можно совершить, оно должно быть именно тем, что можно совершить. А это не так.
Последовательные и непоследовательные повествования о путешествиях во времени
Давайте в заключение посмотрим на наш фильм. Фильм La Jetée - это история о путешествии во времени, в которой мужчина, будучи мальчиком, становится свидетелем собственной смерти. Мог ли он предотвратить свою смерть? Мог ли он в последний момент передумать и отправиться в безопасное будущее? Мог ли он просто бежать быстрее? Или пригнуться? Нет. Он не мог сделать ничего из этого, потому что не сделал. Он не знал этого, но ему было суждено погибнуть в аэропорту Орли перед разрушением Парижа. На самом деле ему было суждено умереть не столько в аэропорту Орли; когда он размышлял над тем, принять или не принять убежище в будущем, он уже умер в аэропорту Орли. Большую часть своей жизни он был мертв. В течение короткого времени он также находился в двух местах одновременно, как мальчик и как мужчина. Может ли один и тот же человек существовать в двух местах одновременно? Это зависит от того, какая точка зрения на идентичность личности является правильной. Психологическая теория непрерывности, которую мы рассмотрим в главе 8, представляет собой четырехмерную теорию личности, в которой личность состоит из временных частей, связанных между собой памятью. В этой теории нет ничего, что делало бы невозможным нахождение человека в двух местах в одно и то же время. В этой теории нет ничего, что делало бы невозможным смерть человека, в то время как (на другом временном этапе) он продолжает жить. Также ничто не мешает человеку умереть до того, как он родился. Никто не говорит о том, что путешествия во времени не являются странными. Утверждается лишь, что оно логически, а возможно, и метафизически, возможно. La Jetée - пример последовательного - а значит, логически возможного - рассказа о путешествиях во времени. Ключевая особенность этих историй заключается в том, что прошлое никогда не переписывается. В них может быть много странностей, но они описывают единый последовательный мир.
Непоследовательные истории о путешествиях во времени встречаются в изобилии. Примером может служить фильм "Эффект бабочки" (2004). В фильме "Эффект бабочки" Эван Треборн обнаруживает, что обладает способностью возвращаться в свое прошлое и строить альтернативное будущее для себя и тех, кто с ним связан. Все альтернативные варианты будущего оказываются очень неудачными (таким образом, якобы иллюстрируя эффект бабочки).6 В фильме можно поиграть с последовательностью (отключения Эвана в детстве вызваны его будущим "я"), но создатели не заинтересованы в том, чтобы рассказать последовательную историю о путешествиях во времени. Когда прошлое переписывается снова и снова, возникает вопрос, что происходит со всеми переписанными жизнями. Существовали ли они вообще? Как Эван может думать, что, вернувшись в прошлое и переписав жизнь своей девушки Кейли Миллер, он сможет улучшить ее жизнь? Он не может сделать так, чтобы она никогда не подвергалась насилию. Так чего же, по его мнению, он собирается добиться?
Вероятно, лучше всего рассматривать сценарии, подобные "Эффекту бабочки", не в терминах путешествий во времени, а в терминах разветвленных миров. Когда Эван возвращается в свое прошлое в попытке изменить свою жизнь к лучшему, он не путешествует в свое прошлое, а перемещается в параллельный мир, ответвляющийся от реального. Создание таких разветвленных миров или прыжок в них не отменяет прошлого. Весьма сомнительно, что прыжки между мирами являются метафизически последовательной идеей. Но, в любом случае, перемещение между мирами не является формой путешествия во времени. Если бы вы воспользовались перемещением по мирам, чтобы вернуться назад и убить своего деда, вам все равно не удалось бы убить своего деда. Вы можете убить кого-то, но это будет не ваш дед. Это будет дед-дубликат, живущий (или не живущий) в другом мире. А в нашем мире ваш дедушка будет прекрасно себя чувствовать. Из всего этого следует, что непоследовательные истории о путешествиях во времени, как правило, имеют очень запутанных героев. Последовательные истории о путешествиях во времени более призрачны, потому что это истории, которые глубоко связаны между собой.
Существует одна весьма примечательная возможность, которую открывают последовательные повествования о путешествиях во времени. Это причинно-следственные петли. В фильме La Jetée люди будущего дают нашему герою энергетический преобразователь (довольно невыразительную на вид металлическую коробку), чтобы он взял его с собой в прошлое. Теперь представьте, что этот преобразователь оказался очень удачным и сохранился надолго в будущем. Люди будущего продолжают им пользоваться, когда к ним приходит незнакомец из ранней истории человечества и просит о помощи. Ему передают датчик. Прошлое отдает датчик будущему. А будущее отдает его прошлому. Это и есть причинно-следственная петля. Причинно-следственные петли, по-видимому, являются возможным результатом путешествия во времени. Так откуда же взялся преобразователь энергии? Кто его создал? Ответы должны быть такими: он пришел из прошлого и пришел из будущего; и никто его не создавал, он просто есть. Конечно, чудесная причинно-следственная связь, но логически возможная. Некоторые виды путешествий во времени могут быть логически возможны, но они странные, иногда очень странные. Это нормально. Мир странный, почему бы и кино не быть странным?
Вопросы
Путешествия во времени - один из самых распространенных способов повествования в научной фантастике. Почему это так? Что такого в путешествиях во времени, что так интересует многих? Что оно говорит о сожалении и желании прожить жизнь по-другому? Если мы не можем изменить прошлое, то наше желание прожить жизнь по-другому - это невыполнимое желание: нет ничего, что могло бы считаться реализацией этого желания. Делает ли это желание иррациональным?
Предполагает ли концепция времени наличие A-серии? Необходим ли A-сериал для учета изменений?
Если бы вас погрузили в криогенную кому на 100 лет, а затем вы вышли из нее невредимым и неизменным, чувствуя себя так, как будто спали всего несколько часов, считалось бы это путешествием во времени в будущее? Будет ли это соответствовать определению путешествия во времени, которое мы использовали в этой главе (определение Дэвида Льюиса)?
Успешно ли мы разобрались с "парадоксом дедушки" в этой главе? Действительно ли нет ничего неприемлемого в предложенном решении? Это решение заключалось в том, что если вы вернетесь на машине времени назад и попытаетесь убить своего деда (или, более того, своего прежнего "я"), то у вас ничего не получится. Что же мешает вам добиться успеха?
Мы предположили, что последовательные рассказы о путешествиях во времени более призрачны, чем непоследовательные. Верно ли это? Подумайте над примерами. Разделите просмотренные вами фильмы о путешествиях во времени на последовательные и непоследовательные. (Вы заметите, что непоследовательные фильмы преобладают.) Являются ли последовательные фильмы более сильными как повествования, чем непоследовательные? Вообще, влияет ли философская последовательность повествования на его силу?
Путешествие по миру - это не путешествие во времени. Почему?
"Каузальные петли - это странно, но не невозможно". Какой смысл возможности может быть заложен в этом утверждении? Каким метафизическим принципам могут противоречить каузальные петли? Являются ли они правдоподобными принципами?
Дальнейшее чтение
Брэдбери, Рэй (1952). "A Sound of Thunder." In R is for Rocket. New York: Doubleday.
Дэвис, Пол (1995). About Time: Einstein's Unfinished Revolution. London: Penguin.
Дэвис, Пол (2002). Как построить машину времени. Лондон: Penguin.
Доу, Фил (2000). "The Case for Time Travel." Philosophy 75, 441-51.
Готт, Дж. Ричард (2001). Путешествия во времени во вселенной Эйнштейна: The Physical Possibilities of Travel Through Time. Boston: Houghton Mifflin.
Грей, Уильям (1999). "Проблемы с путешествиями во времени". Philosophy 74, 55-70.
Ле Пуадевин, Робин (2003). Путешествия в четырех измерениях: The Enigmas of Space and Time. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Льюис, Дэвид (1976). "Парадоксы путешествий во времени". American Philosophical Quarterly 13, 145-52.
Локвуд, Майкл (2005). The Labyrinth of Time: Introducing the Universe. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Часть
III
: Состояние человека
В третьей части рассматривается ряд тем, связанных с основными вопросами человеческого опыта, вопросами нашей свободы, идентичности, удовольствий и чувства смысла.
В главе 7 задается вопрос: являемся ли мы авторами своей жизни? Делаем ли мы свой выбор свободно или являемся жертвами судьбы? Что значит обладать свободной волей? Можем ли мы нести ответственность за свои поступки, если у нас нет свободы воли? Нашим проводником станет еще один фильм Спилберга - "Отчет о положении дел" (Minority Report) 2003 года. Фильм "Minority Report" часто обсуждается с точки зрения философских проблем, связанных со свободой воли, и не зря. В фильме прямо и амбициозно ставится философская проблема свободы воли. В нем поставлен замечательный мысленный эксперимент о взаимоотношениях между свободой воли и моральной ответственностью. (В то же время "Minority Report" довольно запутан. Мы попытаемся разобраться с этой путаницей, сохранив при этом философскую силу фильма.
В главе 8 задается вопрос: Что мы собой представляем? Что составляет нашу идентичность? Что делает нас уникальной личностью во времени и в условиях перемен? Мы используем фильм Кристофера Нолана "Мементо" (2000 г.), чтобы оказать давление на стандартное философское представление об идентичности личности: психологическую теорию непрерывности. Фильм "Мементо" - это еще один фильм, который активно обсуждается в философской и кинематографической литературе. И это понятно, ведь это блестящее исследование человека, нарушающего все правила: проживающего свою жизнь без привычного психологического клея - памяти. Наше обсуждение фильма сосредоточено на так называемом "вызове Memento". Могут ли философы справиться с ним?
В главе 9 внимание вновь обращено к самим фильмам. В первой части мы обсудили ряд вопросов философии кино, а здесь более подробно рассмотрим один из них, поскольку он обещает пролить глубокий свет на нашу фундаментальную природу. Это вопрос о зрительском отношении к ужасам. Почему люди смотрят фильмы ужасов? Как они получают удовольствие от того, что их заставляют испытывать ужас? Переживание ужаса - это не просто страх, это страх с привязанными к нему нитями. Это страх с отталкиванием, отвращением, жутью. Что же говорит о нас то, что мы можем получать удовольствие от переживания ужаса и созерцания мерзкого насилия? Разобраться в этих вопросах нам поможет замечательный фильм австрийского режиссера Михаэля Ханеке. Фильм Ханеке "Забавные игры" (1997 и 2007 гг.; он снял его дважды) - это очень откровенное и сильное исследование зрительского отношения к ужасу и насилию.
В главе 10 мы вновь возвращаемся на менее конфликтную почву. Тем не менее, вопросы затрагиваются глубокие. Наша тема - смерть и смысл жизни, а путеводителем для нас служит фильм великого японского режиссера Акиры Куросавы "Икиру" 1952 года. Это сложный и тонкий фильм, но его стоит внимательно изучить. В нем много интересного о послевоенном японском обществе, но в то же время он затрагивает простую универсальную тему: как жить? Как жить осмысленно? Главный герой фильма, Ватанабэ, находит ответ на этот вопрос, борясь с неизлечимым раком. (Это очень остросюжетный, ничуть не заунывный фильм, отличное противоядие ущербным голливудским плачам).
Судьба и выбор: философия Minority Report
Введение
Представьте, что вы переместились во времени на 36 часов вперед, чтобы посетить свое будущее "я", и увидели, как это будущее "я" совершает убийство. Вы бросаетесь назад, решив предотвратить это. Сможете ли вы его предотвратить? Если предположить, что четырехмерный взгляд на время верен (см. главу 6), и если предположить, что вы действительно путешествуете во времени и человек, которого вы видите убивающим, действительно является вашим будущим "я", то ответ будет однозначным - нет, вы не можете предотвратить убийство. Вы обречены на убийство. Похоже, у вас нет выбора в этом вопросе. Если это ваша судьба, и у вас нет выбора в этом вопросе, то в каком смысле вы действительно виновны в этом? Несете ли вы моральную ответственность за действия, которые не можете предотвратить? Добро пожаловать в сложный и порой довольно странный мир философии свободы воли.
В фильме "Minority Report" Джон Андертон (Том Круз) оказывается в обстоятельствах, схожих с теми, которые мы только что описали. Андертон не путешествует во времени, он становится свидетелем заявления Прекогов. И они недвусмысленно сообщают ему, что через 36 часов он должен убить человека, о котором никогда не слышал, - Лео Кроу. Прекоги никогда не ошибаются, так нас уверяют. Они обладают даром пророчества, но более того - они способны реально видеть будущее. Они - свидетели того, как Андертон в будущем застрелит Ворона. Сможет ли Андертон избежать своей участи? Можно было бы подумать, что он попытается сбежать, но это Голливуд, и он придумывает другой план. Он выслеживает Лео Кроу и вступает с ним в схватку. А затем стреляет в него.
Пока это выглядит как реприза нашего обсуждения путешествий во времени в главе 6. Судьба Андертона является коррелятом Парадокса деда. В "Парадоксе дедушки" кажется, что можно переместиться в прошлое и предотвратить собственное рождение, но, конечно, это невозможно. У вас есть возможность сделать то, что могло бы быть связано с предотвращением вашего рождения, но вы не можете сделать это конкретное действие, в это конкретное время. Этого нельзя сделать, потому что этого не было сделано. Вы не предотвратили свое рождение, потому что вы родились. В истории Андертона и Ворона кажется, что Андертон способен избежать своей судьбы (что, если бы он остался дома и смотрел телевизор следующие несколько дней?), но на самом деле у него нет такой возможности. Он не способен изменить свою судьбу, потому что она уже предрешена. Уже решено, что он застрелит Ворона. Конец истории.
Но это, конечно, не конец истории. Фильм "Minority Report" гораздо сложнее - и гораздо загадочнее. Мы собираемся использовать его для того, чтобы разобраться в философии свободы воли. Ключевым моментом будет вопрос: Насколько запутанным является "Minority Report"? Является ли фильм неисправимо запутанным? Иногда лучшее, что может сделать для нас фильм - с философской точки зрения, - это предложить нам разобраться в его путанице. Разбираясь в путанице, мы можем многому научиться. С другой стороны, возможно, в "Отчете о положении дел" есть немного больше смысла, чем кажется на первый взгляд. Возможно, он даже поможет нам прояснить отношения между судьбой, свободой воли и моральной ответственностью. Начнем с рассмотрения основной схемы повествования.
Если вы смотрели фильм, то знаете, что Андертон на самом деле не убивает Кроу. Он стреляет в него случайно. У него есть мотив для убийства Кроу. (Он считает, что Кроу похитил и убил его сына). У него есть возможность убить Кроу. Но в самый последний момент, под сильным давлением, Андертон решает пощадить Кроу. Кроу выхватывает пистолет. Происходит борьба. Пистолет выстреливает. Кроу выбрасывается из окна. Финальные моменты очень похожи на предсказанные Прекогами, но не совсем. Ракурсы не те. В видении Прекога Андертон стреляет в Ворона с расстояния, а в реальности Ворон стреляет с близкого расстояния. В видении ПреКога Андертон прощается с Вороном, а в действительности он ничего ему не желает. Прекоги также ошибаются во времени выстрела. Создатели фильма пытаются допустить мысль о том, что судьба заманивает нас в ловушку, но вместо этого выбирают возможность того, что мы всегда можем избежать своей судьбы, если только знаем, в чем она заключается. У Андертона было то, что в фильме называется альтернативным будущим. У человека есть альтернативное будущее, если перед ним открыты по крайней мере два пути действий - только один из которых признается Прекогами - и не решено, какой из них он выберет, пока он его не выберет.1 Когда Андертон отказывается стрелять в Ворона, он выбирает свое альтернативное будущее. Тем самым он реализует свою свободу воли. По тому, как в фильме поставлено дело, получается, что для осуществления свободы воли необходимо существование альтернативного будущего. Для этого необходимо, чтобы будущее было открытым, чтобы можно было выбрать одно будущее вместо другого. Если Андертон реализует свою свободу воли, то не может быть уже решено, что он сделает то, что видели Прекоги. На самом деле ему не суждено застрелить Ворона. У него вообще нет судьбы. Есть ли в этом какой-то смысл? Читайте дальше.
Преступность
Minority Report - это не только борьба Андертона с судьбой, но и так называемая "Инициатива по борьбе с преступностью". Дата - 2054 год. Открытие прекогов, способных предвидеть убийства - включая визуальные детали убийства, точное время его совершения, имена жертв и преступников, - используется в рамках весьма сомнительной инициативы правоохранительных органов. Людей, которых ПреКоги идентифицируют как будущих убийц, императивно арестовывают и помещают в ореол (своего рода условная анимация; это похоже на живую смерть). Нам ничего не говорят о процедуре обжалования, но, поскольку "ПреКоги" считаются непогрешимыми, не стоит возлагать больших надежд на тех, кто арестован за предварительные преступления. Именно обнаружение ошибочности "ПреКогов" в конечном итоге и разрушает систему. Стивен Спилберг - режиссер фильма - в одном из интервью утверждает, что он был бы сторонником инициативы по пресечению преступлений, если бы только мог быть абсолютно уверен в ее непогрешимости. Прав ли Спилберг?
В данном случае речь идет о двух основных вопросах. Первый - о природе наказания. Правильно ли вообще наказывать человека за то, чего он еще не совершил (пока)? Мы можем считать, что наказание по своей сути является возмездием. Иными словами, наказание - это ответ на проступок. Это реакция на проступок, так сказать, способ сведения счетов. Это не единственный, но очень распространенный вариант понимания наказания. С этой точки зрения предварительное наказание является в корне непродуманным. Это требование свести счеты до того, как они будут сделаны. Это попытка реагировать на то, что еще не произошло. А это уже путаница. Если мы правы, считая наказание по сути своей возмездием, то правильнее было бы использовать "ПреКогс" для предупреждения преступлений, а не для предварительного наказания. Например, будущих преступников можно было бы не ссылать на верную смерть, а помещать в краткосрочное профилактическое заключение. Если к моменту поимки преступника полицейские уже приступили к совершению убийства, то вполне уместным будет обвинение в покушении на убийство. Если же убийство лежит в будущем, в виде простого намерения или в виде простого будущего намерения, то наказания не будет.
Второй философский вопрос, поднятый "Инициативой по предотвращению преступлений", касается соотношения свободы воли и моральной ответственности. Если бы Инициатива по пресечению преступлений работала идеально - если бы ПреКоги все делали абсолютно правильно, - то было бы верно, что люди, выявленные ПреКогами, будут убивать, если их не остановить. Они обречены на убийство, если их не остановить. Но какой выбор у них есть на самом деле? Поскольку это их судьба, то, по-видимому, у предпреступников нет реального выбора относительно своего будущего. Если у человека нет иного выбора, кроме как совершить поступок, действительно ли он несет моральную ответственность за него? Фильм заставляет нас поверить, что это так. Инициатива по пресечению преступлений подвергается критике в фильме не потому, что она по своей сути неправильная, а потому, что выясняется, что прогнозы Прекогов иногда оказываются неверными. Но почему мы должны возлагать на человека моральную ответственность за выбор, который ему суждено сделать, т.е. за выбор, который он не может не сделать? Некоторые философы - их называют компатибилистами, и мы более подробно рассмотрим их далее в этой главе - пытаются ответить на подобные вопросы, связывая ответственность с правом выбора. Возможно, человек несет ответственность за свой выбор до тех пор, пока он действительно является его выбором. Если выбор полностью сделан самим человеком, то он вполне может быть ответственным за него. Причем он может быть ответственен независимо от того, суждено ли ему сделать этот выбор. Люди могут не нести ответственности за действия, к которым их принуждают. Представьте себе человека, которого под гипнозом заставляют убить. Или представьте себе человека, переживающего психотический приступ, в котором он не контролирует свои мыслительные процессы. Когда человека принуждают, он действует не по своей воле. А если они действуют не по своей воле, то не должны нести ответственность.
Таким образом, мы можем представить себе, что такое предварительная преступность в том виде, в котором она изначально представлена в фильме. Предполагается, что "ПреКоги" запечатлевают только тех, кто обречен на убийство. У этих будущих преступников нет альтернативного будущего, они не могут отказаться от своей судьбы. Остановить их убийство могут только прекоги. Тем не менее, выбор в пользу убийства остается за ними. Никто их не принуждает. Они контролируют свои мыслительные способности. И все же, если их не остановить, они убьют. Таким образом, они несут или будут нести ответственность за убийство.4 По крайней мере, в этом отношении инициатива по превентивным мерам может оказаться не такой уж несправедливой по отношению к заранее виновным.
Таким образом, мы приходим к двум точкам зрения на судьбу и выбор, обе представленные в "Minority Report". Согласно первой точке зрения, подлинная свобода выбора требует альтернативного будущего. Чтобы обладать свободой воли, мы должны иметь возможность избежать своей судьбы. Мы должны иметь возможность выбирать между равновозможными вариантами будущего. Согласно второй точке зрения, мы несем ответственность за выбор, который делаем под собственным давлением. Если мы делаем выбор, причем делаем его, используя ресурсы собственного разума, то этот выбор принадлежит нам. Мы несем за него ответственность. Как эти две точки зрения соотносятся друг с другом? Чтобы прояснить этот вопрос, нам необходимо обратиться к философии. Но сначала нам следует разобраться с одним довольно тревожным моментом в сюжете фильма "Minority Report".
Что видят Прекоги? Они видят убийства. Но как это может быть, если убийства предотвращаются? Попытка решить эту проблему в фильме есть, но она довольно неубедительна. Вот соответствующий диалог между Дэнни Витвером (следователем из отдела генерального прокурора), Гордоном Флетчером (полицейским из отдела по расследованию преступлений) и Джоном Андертоном (руководителем Инициативы по расследованию преступлений):
ВИТВЕР: Давайте не будем обманывать себя. Мы арестовываем людей, которые не нарушили никакого закона.
ФЛЭТЧЕР: Но они будут. Совершение преступления - это абсолютная метафизика. Прекоги видят будущее и никогда не ошибаются.
УИТВЕР: Но это не будущее, если вы его остановите. Разве это не фундаментальный парадокс?
АНДЕРТОН: Да, это так. Вы говорите о предопределении, которое происходит постоянно. (Андертон катает по столу шарик. Витвер ловит его, прежде чем он падает на пол). Почему вы его поймали?
ВИТВЕР: Потому что он должен был упасть.
Андертон: Вы уверены?
УИТВЕР: Да.
АНДЕРТОН: Но он не упал. Вы его поймали. То, что вы предотвратили это, не изменило того факта, что это должно было произойти.
УИТВЕР: А бывают ли у вас ложные срабатывания? Кто-то намеревается убить своего босса или жену, но не доводит дело до конца? Как PreCogs различает их?
АНДЕРТОН: PreCogs не видит, что вы собираетесь сделать, а только то, что вы сделаете.
Так что ПреКоги видят, что вы будете делать. Вот только вы этого не сделаете. Кое-что остановит вас: Отдел предварительного расследования. Это не какой-то жуткий парадокс. Это прямое противоречие. ПреКоги не видят того, что произойдет. Они видят то, что произойдет, если этому не помешают. Они видят некое условное будущее. Как мы можем объяснить такое предвидение? Вот как его не надо объяснять: информация из будущего возвращается в настоящее и изменяет будущее. Звучит красиво, но смысла в этом мало. Переписывать будущее таким образом имеет не больше смысла, чем переписывать прошлое. Если соответствующая информация поступает из будущего и в будущем не происходит убийства, то полученная информация должна отражать это. Прекоги должны увидеть не убийство, а арест. Однако, учитывая другие обязательства по повествованию, сценаристы Minority Report Скотт Фрэнк и Джон Коэн - имели веские причины избегать очевидного решения - изобразить видение ареста Прекогом. Для сюжета важно, что ПреКоги иногда ошибаются. Они видят конкретное будущее, но у людей есть возможность изменить это будущее. У людей иногда бывает альтернативное будущее, они могут изменить свою судьбу. Джон Андертон приводит один из примеров этого. В конце фильма Ламар Берджесс, основатель "Инициативы по борьбе с преступностью", приводит еще более убедительный пример.
Что же на самом деле видят Прекоги, когда становятся свидетелями убийства в будущем? Они не видят будущее. Они видят возможное будущее: то, как сложился бы мир, если бы они не изменили ситуацию своим пророчеством. Это не обычный поток информации из будущего в настоящее. Это доступ совсем к другому: не к будущему реального мира, а к будущему близкого возможного мира. Идея о том, что житель одного возможного мира может буквально заглянуть в дела другого возможного мира, не имеет смысла ни в одном связном представлении о возможных мирах. Философская ошибка писателей заключается в том, что они сделали акцент на зрении. Если бы Прекоги таинственным образом выводили условное будущее, а не видели его, то метафизических проблем было бы меньше (хотя идея такого вывода абсурдна сама по себе). Однако в нынешнем виде история не может быть спасена от путаницы.
Тем не менее, тот факт, что метафизические основы "Minority Report" находятся в столь плачевном состоянии, не лишает фильм философского интереса. Он остается очень интересным тестовым примером для оценки наших интуитивных представлений о свободе, судьбе и ответственности. Поэтому обратимся к философии, лежащей в основе этого аспекта фильма.
Философия судьбы
Фатализм - это точка зрения, согласно которой все наши действия предопределены и мы не в силах изменить свою судьбу. Существует три основные разновидности: метафизический фатализм, теологический фатализм и каузальный детерминизм. Все они являются философски спорными. Метафизический фатализм (иногда его еще называют логическим фатализмом) - это вывод, который некоторые философы делают из четырехмерной теории времени, рассмотренной нами в главе 6. Вспомним историю о путешествии во времени, с которой мы начали в этой главе. Вы перемещаетесь на 36 часов в будущее и видите себя совершающим убийство. Ваша судьба предрешена. То, что вы совершите убийство, - это факт будущего. Поскольку это произойдет, вы ничего не сможете сделать, чтобы предотвратить это. Факт есть факт. Согласно метафизическому фатализму, каждый факт о будущем уже решен именно таким образом. Единственное, что странно в нашей истории, - это то, что мы знаем свою судьбу, но наличие судьбы не зависит от того, знаем ли мы ее. Судьба есть независимо от этого. Жизнь - это просто выяснение того, что это такое. Теологический фатализм придает этой истории особый поворот, апеллируя к Божьему всеведению и всемогуществу. Бог решил создать мир, и Он сделал это с полным знанием всех событий, которые в нем произойдут. Если бы Бог хотел, чтобы мы действовали по-другому, Он всегда мог бы выбрать, как создать другой мир. Мы - жертвы Божьего выбора.
Как метафизический, так и теологический фатализм, казалось бы, угрожают нашему ощущению себя свободными существами. Они представляют нас как бессильных изменить свою судьбу: как жертв будущих фактов или как жертв творческого выбора Бога. Третья форма фатализма - каузальный детерминизм - делает нас жертвами прошлого. Каузальный детерминизм - мы часто будем называть его просто детерминизмом - это точка зрения, согласно которой каждое состояние мира обусловлено прошлыми состояниями мира. Когда Андертон катит шарик по столу, законы физики, а также различные особенности ситуации приводят к тому, что шарик катится до конца стола, а затем начинает падать. У мяча нет другого выбора, кроме как катиться по столу до тех пор, пока он не упадет. Грубо говоря, это означает, что, учитывая соответствующие законы физики и начальное состояние шарика, когда он начал свой путь по столу, а также другие условия ситуации (трение между шариком и поверхностью стола, атмосферное давление, гравитационное притяжение Земли, отсутствие препятствий и других мешающих условий и т.д.), шарик должен катиться. Он не может не катиться. Но тут Витвер его ловит. Что здесь происходит? Витвер видит мяч, оценивает траекторию его полета после того, как он покинет стол, решает его поймать, готовит свои мышцы, занимает позицию для ловли, чувствует удар мяча о ладонь и, наконец, смыкает пальцы вокруг мяча. Это, конечно, только верхушка айсберга: для того чтобы поймать мяч, должно произойти очень многое. Но есть ли в цепочке причинно-следственных связей хоть один момент, который не является просто более сложной версией катящегося мяча? Есть ли в этой цепи хоть один момент, который не обусловлен предшествующими состояниями? Очевидным моментом было бы решение Витвера поймать мяч. Решение - это ментальное действие. Является ли оно просто еще одним элементом причинно-следственной цепи, действующей в данном сценарии? Является ли решение Витвера необходимым в силу предшествующих состояний? Детерминисты утверждают, что да. Они считают, что все, что происходит в мире, обусловлено предшествующими состояниями мира, поэтому решение Витвера поймать падающий мяч обусловлено предшествующими состояниями мира (возможно, предшествующими состояниями его мозга).
Детерминизм представляет собой еще один способ, с помощью которого наша судьба может быть предрешена. Если детерминизм верен, то каждое наше решение обусловлено предшествующими состояниями мира, и эта цепочка обусловленности тянется еще до нашего рождения. Каждая наша мысль, каждый наш выбор были предрешены еще до нашего рождения. Мы находимся в тисках гигантской машины мира. Возможно, детерминисты в этом не правы. Есть все основания полагать, что по крайней мере некоторые события не обусловлены предшествующими состояниями мира. События в очень малых частях мира, по-видимому, управляются законами, которые не требуют, а определяют шансы. Например, законы физики говорят нам, что конкретный атом плутония имеет 50-процентную вероятность распада в течение 24 100 лет (или около того). Если атом вдруг распадется, то этот распад будет непредсказуемым, поскольку его ничто не определяло. Атому не нужно было распадаться сегодня. Он просто распался. Если эта история с радиоактивным распадом верна, то, по крайней мере, некоторые события не обусловлены прошлыми событиями. Помогает ли это нам избежать детерминизма в отношении человеческого выбора? Это совсем не ясно. Возможно, некоторые причинно-следственные процессы, участвующие в нашем выборе, являются неопределенными, как неопределенен радиоактивный распад. Но, с другой стороны, это может быть и не так. Если выбор - это события, происходящие в мозге, то они могут происходить в достаточно макроскопических масштабах, так что индетерминистские законы к ним уже не применимы. Недетерминированность, проявляющаяся на квантовом уровне, может усредняться на уровне событий в мозге. Если психические события являются событиями мозга, то они вполне могут быть втянуты в неумолимо детерминированную систему причин и следствий.
Таким образом, мы имеем три формы фатализма, основанные на разных предпосылках. Их не следует путать. Теологический фатализм и каузальный детерминизм каждый добавляет свой дополнительный ингредиент к позиции метафизического фаталиста. Теологический фатализм добавляет всезнание и всемогущество Бога при сотворении мира. Каузальный детерминизм добавляет необходимость будущего в прошлом. Можно быть метафизическим фаталистом и не быть детерминистом, но не наоборот. Неясно, какая форма фатализма - метафизический фатализм или каузальный детерминизм - отрабатывается в "Minority Report". Но это не имеет большого значения, поскольку философский интерес фильма заключается главным образом в концептуальных связях между фатализмом, свободой воли и моральной ответственностью. Фильм не дает нам оснований ни верить в фатализм, ни отвергать его, но он ставит концептуальные вопросы о соотношении свободы воли, моральной ответственности и судьбы.
Философия свободы воли и моральной ответственности
Ключевыми философскими вопросами на данном этапе являются вопросы о том, как та или иная форма фатализма влияет на возможность свободы воли и возможность моральной ответственности. Существует два основных философских подхода к этим вопросам: компатибилизм и инкомпатибилизм.
По мнению инкомпатибилистов, свобода воли несовместима с фатализмом. Для того чтобы вы могли действовать свободно, ваше будущее должно быть открытым. Это означает либо то, что ваше будущее не детерминировано прошлым (что позволяет избежать каузального детерминизма), либо то, что ваше будущее еще не является фактическим (что позволяет избежать метафизического детерминизма). Некомпаративистские теории свободы воли требуют, чтобы выбор агента не определялся прошлыми событиями (так мы избегаем каузального детерминизма). Это может происходить потому, что выбор не имеет причины, или потому, что он обусловлен индетерминистски, или потому, что он обусловлен самим агентом. Последняя возможность требует так называемой агентной причинности: такой вид причинности, при котором событие происходит не через причинные силы предшествующих состояний, а через причинные силы субстанции - самого агента. Согласно теориям агентной каузации, каузация бывает двух видов. Иногда причинность предполагает связь между событиями (например, когда свет включается после нажатия выключателя). Иногда причинность предполагает связь между субстанцией - агентом - и событием (например, когда Бог создает мир или вы принимаете решение). Агентная причинность часто рассматривается как неконгениальный взгляд на причинность, но альтернативные некомпаративистские теории свободы воли имеют свои собственные проблемы.Отслеживание свободных решений до индетерминистского причинного события приводит к проблеме удачи. Если свободное решение вызвано индетерминистской причиной, то чем это отличается от того, что оно оказывается таким, каким оказывается, в силу чистого везения? И каким образом демонстрация нашей свободы может привести наши действия к удачному или неудачному стечению обстоятельств?
Совсем иначе смотрят на соотношение свободы воли и фатализма компатибилисты. Они считают, что свобода воли совместима с фатализмом. По мнению компатибилистов, человек действует свободно до тех пор, пока он выбирает под собственным давлением: до тех пор, пока его действия полностью зависят от него самого. Как для каузального детерминиста, так и для метафизического фаталиста это означает, что ваш выбор - это то, автором чего вы, можно сказать, являетесь. Что нужно для того, чтобы выбор был авторским, - вопрос весьма спорный. Компаративисты хотят исключить случаи принуждения (например, когда вы делаете выбор под дулом пистолета, под гипнозом или, возможно, под влиянием наркотической зависимости). Часто они также хотят исключить случаи, когда нельзя сказать, что вы вообще приняли правильное решение действовать. Например, вы можете действовать без сознательного обдумывания, и тогда действие кажется вам случайным. Или вы можете действовать, когда не полностью владеете своими способностями, не имея возможности нормально обдумывать свои действия, например, под воздействием наркотиков или в разгар психотического приступа.
Огромное количество философских чернил было израсходовано на обсуждение различных достоинств компатибилизма и инкомпатибилизма. К этим дискуссиям примешивается еще одна - о соотношении свободы действий и моральной ответственности. Как мы только что видели, компатибилисты считают, что мы можем действовать свободно, даже если наши действия заблокированы судьбой. То есть, по их мнению, мы можем действовать свободно, даже если не могли поступить иначе. Они также склонны считать, что мы несем моральную ответственность за наши свободные действия, так что мы можем быть морально ответственны за действие, даже если не могли поступить иначе. Инкомпатибилисты, как правило, отвергают эту точку зрения. Они настаивают на том, что мы можем нести моральную ответственность только за те действия, в отношении которых у нас есть подлинный выбор, а подлинный выбор требует открытости будущего. По мнению инкомпатибилистов, у нас нет подлинного выбора, будем ли мы что-то делать, если уже решено, что мы это сделаем.
Важно, однако, заметить, что здесь есть два разных вопроса. Один из них касается свободы воли. Другой - о моральной ответственности. Возможно, мы сможем прояснить наши возможности, если разделим их. Именно такой стратегии придерживается философ Джон Мартин Фишер (1994; 1998). Фишер различает два способа контроля агента над своими действиями. Он называет их направляющим контролем и регулятивным контролем. Мы контролируем наши действия, если они вытекают из наших размышлений, соответствующим образом отвечающих разуму. То есть мы управляем своими действиями, если обдумываем их, используя разум для принятия решений. При этом нам не обязательно использовать разум очень хорошо. Мы можем реагировать на очень глупые причины или не придавать им должного значения. Тем не менее, если мы используем свои мыслительные способности минимально адекватным образом, можно говорить о том, что мы руководим своими действиями. Проработка деталей контроля руководства - это, по сути, проект разработки компатибилистского описания свободы воли. Для управления не требуется способность избежать судьбы. Мы могли бы управлять действием, даже если бы оно было предопределено. Контроль руководства требует лишь того, чтобы мы использовали свою способность к обдумыванию соответствующим образом. (Регулятивный контроль, с другой стороны, - это контроль над нашими действиями, если бы мы действительно могли регулировать их возникновение или отсутствие. Для того чтобы иметь регулятивный контроль над своими действиями, необходимо, чтобы мы действительно могли выбрать иное. Для этого необходимо, чтобы будущее было действительно открыто для нас. Таким образом, Фишер проводит различие между компатибилистской концепцией контроля наших действий (директивный контроль) и некомпатибилистской концепцией контроля наших действий (регулятивный контроль). Помните, нам предстоит ответить на два разных вопроса. Что необходимо для того, чтобы мы обладали свободой воли? Что необходимо для того, чтобы мы были морально ответственны за свои действия?
Фишер считает, что для моральной ответственности необходим только направляющий контроль. Регулятивный контроль может быть необходим, если мы хотим обрести статус действительно свободных существ, но для моральной ответственности за свои действия необходим только направляющий контроль. Фишер использует аргумент другого философа - Гарри Франкфурта - чтобы попытаться показать, что направляющий контроль - это все, что необходимо для моральной ответственности. Аргумент Франкфурта основан на мысленном эксперименте. Представьте себе подготовленного киллера, который собирается застрелить политического кандидата на предвыборном митинге. Убийца уже полностью решил, что будет стрелять, но его хозяева не собираются рисковать. Они устанавливают в его мозг чип - устройство, обеспечивающее безотказную работу. Если в последний момент киллер потеряет мужество и решит отказаться от выстрела, то в мозгу киллера будет активирован сигнал, который заставит его принять решение стрелять. А теперь представьте себе, что убийца продолжает стрелять, не прибегая к помощи устройства защиты. Казалось бы, очевидно, что он несет моральную ответственность за выстрел. Тем не менее, его решение стрелять было предопределено судьбой. Он не мог поступить иначе, чем принять решение. Таким образом, можно нести полную моральную ответственность за свои действия, даже если нельзя было решить иначе. Таким образом, можно нести полную моральную ответственность за свои действия, даже если они не поддаются регулятивному контролю.
Аргументация Франкфурта убедила далеко не всех. Вот стандартная стратегия аргументации против него. Идея состоит в том, чтобы навязать Франкфурту дилемму: процессы, приводящие к решению убийцы, либо детерминированы, либо индетерминированы, - а затем показать, что аргумент не работает по обеим сторонам дилеммы. Рассмотрим, как обстоят дела с аргументацией, если процессы, приводящие к принятию решения, являются индетерминистскими. Если они недетерминированы, то контролеры убийцы не будут знать, когда нужно вмешаться. Они должны иметь возможность вмешаться до того, как он сделает свой выбор, иначе они не будут управлять его выбором, а заставят его стрелять против его воли. Но когда они могут вмешаться? Если они остановились на каком-то моменте и сказали: "Все указывает на то, что наш убийца решит не стрелять, мы должны вмешаться сейчас", то они оставили возможность того, что убийца мог выбрать иное. У него все еще был шанс сделать другой выбор, ведь его разум - это индетерминистская система и все такое. Таким образом, в этой части дилеммы аргумент не работает. Теперь рассмотрим другую часть. Если процессы, приведшие к решению убийцы, детерминированы, то действия его контролеров с философской точки зрения не имеют никакого значения. То, что произойдет, уже решено каузальной историей, восходящей к моменту рождения убийцы; то, что сделали бы контролеры, решено той же каузальной историей. Таким образом, контролеры ничего не добавляют к истории каузального детерминизма. Поэтому мы не можем использовать их присутствие в этой истории, чтобы показать что-либо о связи между моральной ответственностью и регулятивным контролем действий, чего мы не могли бы показать, размышляя только о каузальном детерминизме и его философских последствиях. Вопрос о том, требует ли моральная ответственность регулятивного контроля, должен решаться по другим основаниям. Аргумент терпит неудачу по второму рогу дилеммы. Аргумент не работает на обоих рогах дилеммы, поэтому аргумент не работает. Можно было бы спасти аргумент Франкфурта от этой критики, но давайте вернемся к нашему фильму и посмотрим, сможем ли мы найти альтернативную поддержку позиции Фишера и Франкфурта.
Предшественник преступника
Когда в фильме "Minority Report" мы впервые знакомимся с Инициативой Преступности, нам говорят, что Преступники будут убивать, если их не остановить. В качестве наглядного доказательства этого приводится случай с Говардом Марксом, который, как и предсказывали прекоги, находится в нескольких мгновениях от убийства своей жены и ее любовника, когда его останавливают полицейские. Говард Маркс признан виновным в покушении на убийство. Но предположим, что полицейские добрались до него за мгновение до того, как он сделал первые шаги к убийству. В чем бы он тогда был виновен? В ношении ножниц? В собственном доме? Основная моральная идея инициативы по пресечению преступлений заключается в том, что марксы, которым помешали совершить убийство, так же виновны, как и марксы, которые убили. Есть разные причины быть недовольным этим моральным предложением, но идея о том, что предварительные преступники избегают моральной ответственности, потому что им суждено убить, не кажется одной из них. Более того, фильм иллюстрирует противоположный аргумент. Преступность начинает казаться Андертону морально несостоятельной только тогда, когда он обнаруживает возможность того, что у некоторых преступников (в частности, у него самого) было альтернативное будущее. Разумеется, для этого есть все основания. Если у человека есть альтернативное будущее, то он может регулировать свои действия. А если он контролирует свои действия, то видения PreCog перестают быть надежными. Человек, находящийся под регулятивным контролем своих действий, может пойти на убийство (Андертон почти сделал это), а может и не пойти. Если он находится под регулятивным контролем, то его будущее фактически не определено, и он не может быть заранее виновен в чем-либо. С другой стороны, если бы предпреступники осуществляли только управляющий контроль над своими действиями, видения PreCog вполне могли бы соответствовать действительности, и Инициатива по предпреступности, по крайней мере в этом отношении, могла бы опираться на более прочный фундамент.
Фильм "Minority Report" вызывает интуицию, поддерживающую идею о том, что для моральной ответственности достаточно контроля со стороны руководства. Для этого в фильме вводится идея сужденного убийцы и дается достаточно нарративной поддержки, чтобы мы могли ответить на вопрос: избегают ли сужденные убийцы ответственности за свои действия только потому, что им суждено убивать? Повествовательная насыщенность истории и ее изложение позволяют ответить на этот вопрос - отрицательно - убедительно. Однако "Minority Report" - очень сложный фильм, и трудно сказать, не искажают ли наши интуиции его сложности. Нашими симпатиями умело манипулируют: от ранней, нерефлексивной поддержки Инициативы по борьбе с преступностью (когда мы видим, как Отдел по борьбе с преступностью спасает невинные жизни) до поздней враждебности к ней (когда мы становимся свидетелями многочисленных несправедливых сделок, особенно в отношении незадачливого Андертона). По мере развития фильма достоинства предварительного расследования неуклонно исчезают из поля зрения. Преступники больше не спасают жизни, а тратят время на погоню за главным героем, в итоге ловят его и незаслуженно отправляют в ад. Моральная проблематика преступности в фильме не раскрывается в должной мере, но историческая коррупция Инициативы по борьбе с преступностью приобретает решающее значение. К концу фильма нас уже тошнит от Инициативы по борьбе с преступностью и от того вреда, который она причинила, в том числе и от вреда, который она причинила самим Прекогам. Во всей этой шумной моральной демонстрации единственной чертой пре-преступности, которая не ставится под сомнение, является идея о том, что ответственность и судьба полностью совместимы, что люди несут ответственность за свой выбор, даже если им суждено его сделать.
Регулятивный контроль, возможно, и не является необходимым условием моральной ответственности, но он все равно представляется нам чем-то очень важным. В фильме "Minority Report" счастливый конец отчасти объясняется тем, что свобода воли побеждает фатализм. В самом конце фильма Ламар Берджесс выбирает самоубийство, а не убийство, несмотря на то, что Прекоги заранее предвидели убийство. Доказывая, что Прекоги ошибаются, он доказывает не то, что несет моральную ответственность за свои поступки (это само собой разумеется в любом случае), а то, что он способен инициировать свои действия, а не только направлять их. Берджесс доказывает, что он нечто большее, чем просто баловень судьбы. Угроза "Инициативы предварительного расследования" была двоякой. Во-первых, она была несправедливой (либо потому, что наказывала тех, кто еще не был виновен, либо потому, что наказывала совершенно невиновных). Во-вторых, она отрицала наличие у нас регулятивного контроля над своими делами, представляя нас как игрушку судьбы. Обеспечение гибели "Преступной инициативы" позволило Спилбергу осуществить двойной хэппи-энд (или многократный хэппи-энд, если считать благословения всех выживших персонажей). Ее гибель положила конец несправедливой и эксплуататорской системе и вновь утвердила нечто фундаментально ценное в человеке: возможность того, что мы сами являемся авторами и творцами своих поступков. В той мере, в какой Спилберг действительно запечатлел счастливый исход, фильм служит доказательством того, что регуляторный контроль является важной составляющей того, что мы ценим в свободе воли. Конечно, он ни в коей мере не доказывает, что мы контролируем свои действия, но было бы глупо ожидать этого от фильма.
Вопросы
Если бы "ПреКоги" могли точно предсказывать попытки убийства, была бы оправдана инициатива "Преступник"? (Представьте себе менее экстремальную форму наказания, чем "ореол").
Можно ли как-то философски осмыслить видения PreCog?
Как соотносятся между собой три формы фатализма, описанные нами в этой главе, - метафизический фатализм, теологический фатализм и каузальный детерминизм? Являются ли они одинаково сильными способами подрыва свободы воли?
Агентная причинность часто рассматривается как философски подозрительная. Почему? Каковы перспективы инкомпатибилистской теории свободы воли, не предполагающей агентной причинности? Проблема удачи преследует такие теории. Действительно ли это проблема? Можно ли ее преодолеть?
Компаративистские теории свободы воли сталкиваются со следующей проблемой. Если мое решение обусловлено предшествующими событиями и у меня не было выбора в этих предшествующих событиях (по мнению каузальных детерминистов, цепочка причин, приведших к моему решению, тянется задолго до моего рождения), то у меня не может быть выбора в этом решении. Как можно говорить о том, что я принимаю решение свободно, если у меня не было другого выбора, кроме как принять решение так, как я его принимаю? Является ли это хорошим аргументом? Есть ли способ обойти его?
Необходим ли регулятивный контроль для моральной ответственности? Мы описали два аргумента, утверждающих, что он не является необходимым. Один из них, связанный с Франкфуртом, касается случаев, когда кажется, что кто-то несет ответственность за свой выбор, даже если он не мог выбрать иначе. Другой - апелляция к интуиции, развязанной фильмом. Мы раскритиковали аргумент Франкфурта, но квалифицированно поддержали аргумент, основанный на фильме. Действительно ли аргумент, основанный на фильме, лучше, чем аргумент Франкфурта? Достаточно ли ясны интуиции в фильме, чтобы поддержать вывод Франкфурта? Не подвергаются ли они манипуляциям и искажениям со стороны повествования или того, как оно снято?
Оказывает ли фильм интуитивную поддержку идее о том, что для подлинной свободы воли необходим регулятивный контроль? Как это может быть сделано в фильме? В чем опасность подобных интуитивных выводов из фильмов?
Дальнейшее чтение
Кэмпбелл, К. А. (1967). In Defence of Free Will and Other Essays. London: Allen & Unwin Ltd.
Кларк, Рэндольф (2003). Libertarian Accounts of Free Will. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Кларк, Рэндольф (2008). "Некомпаративистские (недетерминистские) теории свободы воли". Stanford Encyclopedia of Philosophy. http://plato.stanford.edu/entries/incompatibilism-theories/.
Деннетт, Дэниел (1984). Elbow Room: The Varieties of Free Will Worth Having. Cambridge, MA: MIT Press.
Фишер, Джон Мартин (1994). Метафизика свободной воли. Оксфорд: Блэквелл.
Фишер, Джон Мартин (1998). Ответственность и контроль. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Фишер, Джон Мартин (1999). "Последние работы по моральной ответственности". Ethics 110, 93-139.
Фишер, Джон Мартин (2010). "Франкфуртские дела: The Moral of the Stories." Philosophical Review 119, 315-36.
Fischer, John Martin, & Mark Ravizza (1992). "When the Will is Free." В книге Timothy O'Connor, ed., Agents, Causes, and Events: Essays on Indeterminism and Free Will. New York: Oxford University Press, 239-69.
Франкфурт, Гарри (1969). "Альтернативные возможности и моральная ответственность". Journal of Philosophy 66, 829-39.
Франкфурт, Гарри (1988). The Importance of What We Care About. Кембридж: Cambridge University Press.
Франкфурт, Гарри (2003 [1982]). "Свобода воли и понятие личности". In Gary Watson, ed., Free Will. 2nd edn. Oxford: Oxford University Press, 81-95.
Хондерич, Тед (1988). A Theory of Determinism. Оксфорд: Oxford University Press.
Кейн, Роберт (1996). The Significance of Free Will. New York: Oxford University Press.
Нозик, Роберт (1995). "Выбор и индетерминизм". В книге Timothy O'Connor, ed., Agents, Causes, and Events: Essays on Indeterminism and Free Will. New York: Oxford University Press, 101-14.
О'Коннор, Тимоти, ред. (1995). Agents, Causes, and Events: Essays on Indeterminism and Free Will. New York: Oxford University Press.
О'Коннор, Тимоти (2000). Личности и причины: The Metaphysics of Free Will. New York: Oxford University Press.
Перебум, Дерк (2001). Жизнь без свободы воли. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Пинк, Томас (2004). Свобода воли: A Very Short Introduction. Оксфорд: Oxford University Press.
Страусон, Гален (1986). Свобода и вера. Oxford: Clarendon Press.
Ван Инваген, Питер (1983). An Essay on Free Will. Оксфорд: Oxford University Press.
Уотсон, Гэри, ред. (2003). Свободная воля. 2nd edn. Оксфорд: Oxford University Press.
Вегнер, Дэниел (2002). The Illusion of Conscious Will. Cambridge, MA: MIT Press.
Видеркер, Дэвид и Майкл Маккенна, ред. (2002). Moral Responsibility and Alternative Possibilities. Aldershot: Ashgate Publishing.
Личная идентичность: Пример Memento
Введение
Личная идентичность - важная и давняя тема в философии, которая хорошо поддается исследованию через кино. Одной из лучших философских трактовок этой темы в современном кино является фильм Кристофера Нолана "Мементо" (2000).
Фильм "Мементо" рассказывает о Леонарде Шелби, человеке с очень тяжелым случаем амнезии. Шелби страдает так называемой антероградной амнезией - хорошо задокументированным медицинским состоянием, при котором человек теряет способность откладывать новые воспоминания в системе долговременной памяти. Нолан довольно точно изобразил антероградную амнезию в фильме "Мементо". Случай Шелби очень тяжелый, но общие когнитивные способности остаются нетронутыми. Его память на события и факты, зафиксированные в долговременной памяти до травмы мозга, не нарушена. Система кратковременной памяти также не затронута, что позволяет ему концентрироваться на цепочке действий длительностью в несколько минут. Тем не менее, через несколько минут последовательной сознательной деятельности Шелби неизменно теряет нить разговора и вынужден заново знакомиться с окружающей обстановкой: что он только что делал, чего пытался добиться, с кем разговаривал и т.д. Шелби способен научиться некоторым вещам через привыкание, и поэтому ему не нужно начинать этот процесс повторного знакомства полностью с нуля. По мере того как он переходит от одного связного эпизода сознания к другому, Шелби легко вписывается в схему своего жизненного плана. Фильм "Мементо" блестяще иллюстрирует этот процесс перехода от одного связного эпизода сознания к другому. Нолан ведет фильм - по крайней мере, его центральную часть - в обратном направлении, чтобы сопоставить эпистемическое состояние зрителя с состоянием Шелби.
Фильм исследует борьбу Шелби за сохранение связной жизни в условиях изнурительной амнезии. Это триллер, поэтому способ, которым пользуется Шелби, несколько причудлив. Он жаждет мести - или того, что он считает местью, - человеку, который напал на него и его жену, вызвал у него повреждение мозга, совершил сексуальное насилие и убил его жену. Поскольку он не способен создавать новые долговременные воспоминания, задача осуществления плана мести чрезвычайно сложна. Шелби удается это сделать, используя различные подсказки или воспоминания. Он использует подсказки в виде фотографий: фотографию автомобиля, чтобы опознать свою машину (точнее, то, что он считает своей машиной); фотографии людей, чтобы записать ключевые факты о них и дать себе инструкции, как с ними обращаться. Он вытатуировал на своем теле основное изложение своего плана мести. Татуировки представляют собой основные достоверные факты, имеющиеся в его распоряжении. (Предупреждение о спойлерах: Так, когда в самом конце фильма Шелби решает вытатуировать на своем бедре номер машины, это оказывается актом убийства!) Переходя от одного связного эпизода к другому, Шелби приходится заново знакомиться с основными фактами своей жизни и стремлением отомстить, но он явно привык к этому процессу. Он не удивляется, обнаружив, что его тело покрыто татуировками, как удивились бы мы, проснувшись и обнаружив, что наше тело преобразилось подобным образом. Он знает, как использовать собранные им сувениры и что они означают. Он понимает значение - точнее, то, что он считает значением, - имеющихся в его распоряжении полицейских документов и сделанных им следственных записей. Что Шелби не может сделать, так это сформировать новые явные воспоминания - в том числе, что очень важно, автобиографические или эпизодические воспоминания, - поэтому у него нет того знакомства со своим ближайшим прошлым, которое мы считаем само собой разумеющимся и которое дает нам ощущение связной жизни.
Автобиографическая или эпизодическая память - это память на опыт, а не на факты. Память на факты называется семантической памятью, а память на опыт - эпизодической памятью. Это совершенно разные виды памяти. Философы разделяют класс эпизодических воспоминаний еще одним способом. Они делят их на актуальные воспоминания (которые могут быть искажены различными способами, но фиксируют реальный опыт, пережитый вспоминающим) и квазивоспоминания (которые выглядят так, как будто фиксируют прошлый опыт, но могут этого не делать: это может быть опыт другого человека, это могут быть полностью ложные или изготовленные воспоминания, или же это все-таки реальные воспоминания). Квазивоспоминания - это переживания, в которых нам кажется, что мы помним что-то, что с нами произошло.Реальные воспоминания - это воспоминания, в которых мы действительно помним что-то, что с нами произошло. Они исключают ложные воспоминания (например, имплантированные) и воспоминания, которые перенимают чужой опыт (вы помните, что выиграли гонку за яйцами и ложками на своем шестом дне рождения; на самом деле в этой гонке победила ваша сестра, и вы переняли ее опыт победы и сделали его своим собственным). Если мы говорим, что у человека есть квазипамять, мы остаемся совершенно нейтральными в отношении того, является ли это действительной памятью или только кажется, что это действительная память. Вскоре мы увидим, почему философы проводят такое различие.
Чему может научить "Мементо" в философской проблеме личностной идентичности? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сформулировать философскую проблему.
Философская загадка личностной идентичности
На самом деле существует множество философских загадок, связанных с идентичностью личности. Рассмотрим такой набор вопросов. Что я за человек? Что делает меня таким, какой я есть? Насколько я могу измениться и остаться собой? Что вообще делает меня личностью? Могу ли я существовать без тела? Могу ли я продолжать существовать после физической смерти? Смогу ли я выжить в стойком вегетативном состоянии или такое состояние буквально означает конец для меня (так, в стойком вегетативном состоянии мое тело остается живым, но я больше не существую)? Среди всех этих вопросов один вызывает особое недоумение и привлекает наибольшее философское внимание. Это общий вопрос о том, как мы сохраняемся во времени и при изменениях.
Человек - это единичная личность, которая остается таковой на протяжении всего своего существования. И все же люди постоянно меняются. Наше сознание меняется по мере того, как мы переживаем новый опыт, создаем новые воспоминания и постепенно формируем или изменяем свой характер. Во многих традиционных религиозных представлениях о будущей жизни наша смерть представляет собой своего рода пробуждение к новому существованию: в смерти мы радикально преображаемся и при этом каким-то образом переживаем свою смерть. Возможно ли это вообще? Что значит сказать, что мы выживаем в подобном случае? Естественным ответом будет сказать, что мы выживаем в том случае, если умерший человек - это тот же самый человек, который существует после смерти, радикально преображенный, поющий в хоре ангелов.4 Это вопрос о нашей устойчивости, т.е. о нашей идентичности во времени и о нашей идентичности, несмотря на изменения.
Как мы можем говорить о том, что с течением времени мы остаемся одним и тем же человеком, хотя на разных этапах жизни мы явно очень разные? Нужно только правильно провести различия и внимательно отнестись к ним. Философы различают два основных вида идентичности: качественную идентичность и числовую идентичность. Качественное тождество - это тождество двух разных вещей, когда они абсолютно одинаковы. Рассмотрим две монеты эквивалентного номинала (скажем, две монеты номиналом 1 евро, отчеканенные в 2005 году). Монеты изготавливаются в строгих условиях, так что с очень близким допуском все монеты одного номинала и одного года идентичны друг другу. По мере использования и износа эта почти полная идентичность исчезает, но вновь отчеканенные монеты очень близки друг к другу. Эта идея может быть сформулирована в терминах внутренних свойств объектов. К внутренним свойствам монеты относятся ее размер, форма, масса и т.д. Это свойства самой монеты. Это свойства самой монеты. Внутренние свойства противопоставляются реляционным свойствам: находится ли монета в моей левой руке или в правой, является ли она монетой королевства Великобритания или Объединенных Арабских Эмиратов и т.д. Две вещи качественно идентичны тогда и только тогда, когда они обладают всеми присущими им свойствами.
Вот вам и качественная идентичность. Это не та идентичность, которая нас интересует. Мы не исследуем идентичность однояйцевых близнецов или идеальных двойников, нас интересует устойчивость отдельного человека во времени и в изменениях. Для этого нам необходимо ввести понятие числовой идентичности. Числовая идентичность - это идентичность одного объекта во времени. Допустим, у вас в кармане лежат пять качественно одинаковых монет. Вы достаете одну, смотрите на нее, кладете обратно. После некоторого покачивания вы снова достаете монету. Она выглядит так же, но та ли это монета? Здесь мы спрашиваем о числовой идентичности ваших монет. Вы дважды достали одну и ту же монету или две разные (хотя и качественно одинаковые) монеты? К сожалению, в английском языке многие способы обозначения тождества ("is the same as", "is identical to" и т.д.) неоднозначны в отношении качественного и числового тождества. Это означает, что мы должны быть осторожны в интерпретации утверждений о тождестве, однако понятия качественного и числового тождества не являются очень сложными. И в них регистрируются совершенно разные идеи.
Психологическая теория непрерывности личностной идентичности
Философская задача состоит в том, чтобы установить критерии нашей численной идентичности во времени и вопреки изменениям. Представьте себе, что части вашего тела по очереди заменяются искусственными частями, которые функционируют точно так же, как и ваши живые, органические части: конечности заменяются роботизированными конечностями, сердце - насосом, глаза - камерами, нейроны мозга - специальными чувствительными к сети микропереключателями и так далее. (Представьте себе, что это возможно). Стали ли вы в буквальном смысле роботом или умерли? Если критерием численной идентичности является непрерывность живого тела, то в случае поштучного превращения в робота придется сказать, что вы умерли и на ваше место пришло новое: роботизированная замена, которая, какими бы достоинствами она ни обладала, не является вами. С другой стороны, если критерием вашей численной идентичности является нечто менее конкретное - непрерывность вашего тела (органического или нет), - то мы должны сделать вывод, что вы стали роботом. Вы не перестали существовать, когда ваша рука была заменена роботизированной рукой. Вы не перестали бы существовать, если бы один из ваших нейронов был заменен микропереключателем. Таким образом, обобщая эти интуиции, можно сказать, что вы не прекращаете существовать, когда все ваше тело заменяется функционально эквивалентными частями. При такой трактовке операции по замене робота вы становитесь роботом.
Как решить, какая интерпретация сценария замены робота является правильной? Все зависит от того, какой критерий числовой идентичности мы считаем применимым к себе. Но как определить, какой критерий является правильным? Оказывается, кандидатов достаточно много, так как же их выбрать? Одним из наиболее перспективных способов изучения этого вопроса является проведение мысленных экспериментов. В мысленном эксперименте "Личная идентичность" мы представляем себе сценарий радикальных перемен и обращаемся к своей интуиции с вопросом о том, выжил бы человек, претерпевший эти перемены, или нет. Интуиция дает нам подсказки относительно нашей концепции личной идентичности. И если наши интуиции сильны, широко распространены, последовательны и надежны (например, если они не искажаются и не подвергаются манипуляциям в процессе рассказа истории), то они являются очень хорошим проводником нашей концепции личностной идентичности. Прочные и надежные интуиции должны подсказать нам, при каких условиях люди сохраняют свою идентичность в условиях перемен.
Проведение мысленных экспериментов - важный способ концептуального анализа. Это метод выявления контуров важных понятий. Несколько абзацев назад мы представили мысленный эксперимент - эксперимент по замене роботов. Очевидно ли для вас, что вы переживете операцию по замене частей вашего тела на роботизированные эквиваленты? Возможно, и нет. Конечно, все зависит от того, насколько успешной будет вся операция по замене и по каким показателям. Что, если робот-заменитель не вспомнит ничего о вашей прежней жизни? (Скажем, окажется, что память закодирована не в связях между нейронами - связях, которые можно воспроизвести с помощью микропереключателей, - а в каком-то загадочном свойстве органических клеток мозга, которое теряется при их замене неорганическими переключателями). В этом случае совсем не очевидно, что вы пережили операцию. Действительно, для многих людей кажется очевидным, что мы не пережили бы операцию по замене, если бы ничего не помнили о своей прошлой жизни. Похоже, что при переводе из человеческого мозга в мозг робота было утеряно нечто жизненно важное. Что, если ваш робот-заменитель вообще не обладает сознанием: он ходит и говорит как сознательное существо, но внутри у него, так сказать, погас свет? (Например, может оказаться, что сознание - это не свойство потока информации внутри вашего мозга, а нефизическое свойство, каким-то образом связанное с органической природой вашей центральной нервной системы). В данном случае операция, по-видимому, была явно неудачной: на том или ином этапе пациент умер на операционном столе.
Теперь нам не нужно верить в то, что сознание нефизично или что человеческая память закодирована в тонких органических свойствах клеток мозга, чтобы извлечь важный урок из гипотетических размышлений последнего абзаца. Если неспособность сохранить сознание или неспособность сохранить память означает конец для вас, то этого вполне достаточно, чтобы смириться. То, что отслеживает концепция персональной идентичности, - это, по-видимому, наше дальнейшее сознательное существование. (Возможно, продолжение сознательного существования является необходимым, но недостаточным условием для сохранения вашей жизнеспособности. Для проверки этого нам потребуется провести другие мысленные эксперименты).
Пожалуй, наиболее распространенный взгляд на личностную идентичность основан на тех интуициях, которые мы сейчас рассматривали. Ее обычно называют психологической теорией непрерывности личности. В самом простом виде теория психологической непрерывности утверждает, что критерием численной идентичности личности является непрерывность сознания. Но здесь возникает проблема. Ваше сознание далеко не непрерывно: оно прерывается, например, периодами сна. Так что "непрерывность сознания" не может означать "непрерывный поток сознания". Чтобы спасти теорию, мы должны придумать другое объяснение непрерывности сознания. Что связывает один эпизод непрерывного потока сознания с другим эпизодом именно таким образом? Очевидный и, возможно, самый лучший ответ - память: эпизодическая память. Проснувшись ото сна, вы сразу же погружаетесь в свою непрерывную сознательную жизнь благодаря эпизодической памяти. Возможно, вы не помните самого последнего события, которое пережили перед засыпанием, но вы помните что-то из прошедшего дня. Вы связываете тот день с новым через воспоминания. Взяв на вооружение этот способ осмысления проблемы, мы изложили следующий вариант теории психологической непрерывности. Мы называем ее "Сильная психологическая непрерывность":
Сильная психологическая преемственность
Совокупность стадий личности (это полные периоды непрерывного потока сознания) является численно отличным индивидом - уникальной личностью - тогда и только тогда, когда каждая стадия личности связана с непосредственно предшествующей ей стадией личности посредством эпизодической памяти.
Существуют технические проблемы, которые нам предстоит решить, прежде чем можно будет считать сильную психологическую непрерывность вообще правдоподобной. Давно признано, что изложение теории в том виде, в котором мы это сделали, может быть круговым, если мы не будем осторожны. Мы излагаем теорию в терминах эпизодической памяти. Имеется ли в виду эпизодическая фактическая память или эпизодическая квазипамять? (Помните, что фактические воспоминания - это воспоминания об опыте, который действительно был у вспоминающего; квазивоспоминания - это воспоминания, которые кажутся таковыми, но могут таковыми не быть). Это не может быть реальная память. Если наша теория утверждает, что личность состоит из стадий личности, связанных с реальной эпизодической памятью, то это эквивалентно утверждению, что она состоит из стадий личности, связанных с воспоминаниями об опыте, который был у данного человека и, в частности, не был ни у кого другого. Таким образом, получается, что мы определяем личностную идентичность в терминах актуальной эпизодической памяти, а актуальную эпизодическую память - в терминах личностной идентичности. Такая циркулярность недопустима. Поэтому, чтобы быть осторожными, следует изложить психологическую теорию непрерывности в терминах квазипамяти. Теперь наш критерий числовой идентичности может быть выведен в терминах связи личностных этапов через квазипамять. Совокупность личностей-стадий составляет уникальную личность тогда и только тогда, когда каждая личность-стадия связана с предыдущей личностью-стадией посредством квазипамяти, которая была заложена правильным образом. Теперь нам нужна теория "правильного откладывания воспоминаний", которая позволила бы не пускать теорию по кругу. Грубо говоря, мы можем сказать, что правильный способ закладки квазипамяти для целей нашей теории предполагает рассказ каузальной истории о том, как это воспоминание было создано: опыт вызывает отслеживание памяти обычным способом. Заложение следа памяти обычным способом ничего не предполагает о личности владельца опыта или владельца следа памяти. Если тактика сработает, то мы найдем способ избежать кругооборота и спасти теорию. Разговор о квазипамяти сильно усложняет ситуацию, поэтому в дальнейшем мы будем игнорировать это усложнение. Но приятно знать, что это можно сделать, и теория может быть спасена от кругооборота. Вопросов еще много: техническая задача изложения сильной психологической непрерывности в абсолютно точной и нециркулярной форме еще не решена. Но зачатки теории у нас уже есть.
Задача Memento
Мыслительные эксперименты - не единственный способ исследования нашей концепции личностной идентичности. Надуманный, научно-фантастический характер мысленных экспериментов может снизить их надежность. Часто бывает трудно понять, что думать, как применять наши концепции, в ситуациях, которые можно описать только в самых общих вымышленных терминах. Например, чтобы продвинуться в этом направлении, нам пришлось дополнить наш мысленный эксперимент с заменой робота целым рядом философских гипотез. (Что, если память не хранится в сетевой чувствительности нейронов? Что если сознание не является продуктом информационного потока внутри мозга? ) Было бы удобно, если бы мы могли опираться на реальные случаи для проверки наших теорий о личности, а не на причудливые мысленные эксперименты. И это возвращает нас к нашему фильму. Фильм "Мементо" не является реальным случаем, но он представляет собой вымышленное изложение реального состояния: тяжелой антероградной амнезии. И он показывает нам, что версия психологической теории непрерывности, которую мы только что представили, неверна.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги