На грани анархии

Глава 34

Джулиан

День двадцать восьмой

В дверь кабинета суперинтенданта постучали.

Джулиан прислонился к стене книжных шкафов, скрестив руки на груди. Розамонд Синклер сидела за своим рабочим столом из красного дерева в домашнем кабинете, бумаги аккуратной стопкой лежали на чистой поверхности.

Маттиас Саттер и Себастьян Десото расположились напротив стола Розамонд в старинных деревянных креслах. Обычно на совещании присутствовал Ноа, но сейчас он проводил время дома со своей недавно вернувшейся женой, о чем Розамонд пока не знала.

— Входите, — резко проговорила Розамонд. Она не любила, когда ее прерывают.

В кабинет вел черный ход с задней террасы, которым пользовались ополченцы и члены совета. Офицеры Рейносо и Перес вошли, обдав всех холодным воздухом, и встали у двери. Они выглядели напряженными и озабоченными, их лица оставались мрачными.

Джулиан велел им подождать час, прежде чем явиться к суперинтенданту. Вместо того чтобы сразу рассказать матери, как он обещал Ноа, Джулиан решил предоставить это двум офицерам.

Розамонд умела если не убить, то возненавидеть гонца. Для Джулиана будет лучше, если новости поступят не от него.

— В чем дело? — Его мать перетасовала несколько бумаг, вздохнула и сцепила пальцы на столе. Она устремила на них взгляд. — Выкладывайте.

— Мэм, мне очень жаль, — начал Рейносо. — Но мы нашли тело.

— Чье?

Джулиан ждал этого, затаив дыхание.

— Гэвина Пайка, мэм, — произнесла Перес.

Розамонд застыла на месте.

— Что?

— Мне жаль, суперинтендант Синклер, — мрачно повторил Рейносо. — Ваш сын мертв.

Его мать сжала край стола жесткими пальцами.

— Нет. Это невозможно.

Рейносо бросил взгляд на Джулиана.

— Его тело обнаружили в Уотервлите. Опознание подтвердило его личность. Это он.

Розамонд опустилась обратно в кресло. Ее лицо побелело. Она обхватила руками горло, как будто впервые не знала, что с ними делать.

— Розамонд? — позвал Саттер, поднимаясь на ноги. — Ты в порядке?

Розамонд покачала головой, ее глаза сделались огромными и дикими. Ее взгляд метался по комнате, ни на чем не останавливаясь.

— Нет, — прошептала она. — Нет. Только не мой Гэвин. Нет, нет, нет!

— Принеси ей воды, — приказал Саттер.

Десото поднялся со своего места и отправился на кухню.

Джулиан едва успел заметить его уход. Саттер говорил с Розамонд, но его слова звучали далеко. Он уставился на мать, ожидая ее реакции.

Вернулся Десото со стаканом воды. Саттер взял его из его рук и протянул Розамонд.

— Выпей это. Тебе нужно выпить.

Она взяла стакан дрожащими руками. Все ее тело дрожало, дрожало от горя. Она выглядела так, будто постарела на десяток лет за пару минут. Ее глаза покраснели и расширились, но Розамонд не плакала.

Джулиан никогда не видел, чтобы она плакала, ни разу.

Джулиан понял, что именно ему следовало помочь матери, принести ей выпить, утешить ее, но он не мог заставить себя сдвинуться с места.

Розамонд махнула Саттеру рукой, и они с Десото вернулись на свои места. Рейносо и Перес наблюдали за ней, как за бомбой, которая вот-вот взорвется. Наверное, потому что так оно и было.

Она поставила стакан обратно на стол с такой силой, что звон эхом разнесся по комнате. Вытерла глаза и пригладила свои уложенные светлые волосы. Положив обе руки ладонями вниз на стол по обе стороны от стакана, она глубоко вздохнула.

— Что случилось с моим сыном?

Перес и Рейносо обменялись настороженными взглядами.

— Скажите мне, — приказала Розамонд, ее голос напоминал лед. — Прямо сейчас.

— Его убили, — сообщил Рейносо.

— Гэвина убили? — Розамонд замешкалась. Она изо всех сил старалась сохранить спокойное, невозмутимое выражение лица, и ей это не удавалось. — Кто?

Рейносо и Перес снова посмотрели друг на друга.

— Кто убил моего сына? — прошептала Розамонд.

Рейносо неохотно прочистил горло.

— Очевидно, мэм, это была самооборона.

— Невозможно, — заявила Розамонд.

— Мы также нашли женщину. Не просто женщину. Ханну Шеридан.

Розамонд напряглась.

— Что?

— Пропавшая жена Ноа Шеридана, — уточнила Перес. — Она жива. Она была жива все это время. Ее похитили и держали в плену в хижине в Национальном лесу Манисти.

— Просто фантастика, — деревянным голосом произнесла Розамонд. Ее голос не звучал так, как будто это была фантастическая новость. — Но какое отношение это имеет к моему сыну?

— Ханна говорит… — Рейносо переминался с ноги на ногу. Его взгляд метался по комнате, словно он отчаянно хотел оказаться где угодно, только не здесь. — Она утверждает, что именно Гэвин Пайк похитил ее пять лет назад.

На мгновение воцарилась абсолютная тишина. Никто не двигался. Никто не дышал.

Маттиас Саттер удивленно поднял брови и перевел взгляд на Розамонд. У Десото открылся рот.

Джулиан наблюдал за матерью, замечая, как шок отражается на ее жестких чертах.

— Это правда? — спросил Саттер.

— Конечно, нет! — огрызнулась Розамонд.

— Это то, что, по ее словам, произошло, — заметила Перес.

Розамонд вскочила на ноги. Ярость и горе вспыхнули в ее глазах.

— Тогда она сумасшедшая! Она, должно быть, под наркотиками. Или жаждет мести. Она всегда завидовала близким отношениям Ноа с нами. Она всегда была неблагодарной маленькой шлюхой. — Розамонд сделала паузу, тяжело дыша. — Откуда ты вообще знаешь, что это Ханна Шеридан?

— Мы все узнали ее, мэм, — ответила Перес.

Глаза Розамонд переместились на Джулиана, ее взгляд умолял его отрицать это. Но он не мог. Он видел ее своими глазами. Как и многие другие.

— Это она.

— Она играет с вами! — почти кричала Розамонд. — Разве вы не видите? Она сбежала пять лет назад, чтобы бросить свою семью и жить хорошей жизнью, свободной от ответственности. Потом мир пошел кувырком, и ей понадобились безопасность и убежище. Кто может предложить это лучше, чем ее бывший муж? Что может быть лучше, чем Фолл-Крик с его самодостаточной общиной «Винтер Хейвен»? Вы сошли с ума, если верите в эту чушь!

— У нее есть ребенок, — отметила Перес. — Она утверждает, что ее неоднократно насиловали в течение пяти лет. Ребенок — результат этого изнасилования.

Розамонд отреагировала так, как будто ей дали пощечину.

— Ложь! Полная чушь! Горькая, манипулятивная ложь, направленная на то, чтобы очернить доброе имя моей семьи! Вот и все. Этот ребенок не имеет к нам никакого отношения. Никакого! Вы не можете это доказать! Вы не можете доказать ничего из этого!

Рейносо взглянул на Джулиана. Джулиан сохранял нейтральное выражение лица. Прошли времена тестов ДНК. По крайней мере, сегодня. Может быть, навсегда.

Джулиан не сомневался, но не собирался говорить об этом вслух.

— Мой сын невиновен, пока его вина не доказана! — проревела Розамонд. — Не забывайте об этом!

— Конечно, мэм, — натянуто ответила Перес.

Розамонд напряглась. Ее рот искривился, глаза вспыхнули от ярости. Она теряла хладнокровие, свой драгоценный контроль.

— Эта маленькая манипулирующая шлюха хладнокровно убила моего сына? Вы это хотите сказать?

— Нет, мэм, — отозвался Рейносо. — Это была не она.

Розамонд окинула офицеров холодным, враждебным взглядом.

— Тогда кто? Кто убил моего сына?