На грани безумия

Глава 1

Спотыкаясь и толкаясь, Джефф, Пол и Джордж выбежали из дома на лужайку. Джефф успел предусмотрительно запастись фонариком.

— Проселочная дорога — единственное направление, которого он может держаться ночью, — заметил Пол. — Ники не решился бы пойти через лес, если только не хотел просто спрятаться. И фонариком не мог воспользоваться, опасаясь, что его заметит Марк.

— Если он сбежал по этой дороге, — предположил Джордж, — мы пропали. Как его догнать прежде, чем он доберется до шоссе, когда у него преимущество в четверть часа?

— Нечего топтаться на месте, — заявил Джефф. — Слушай, Джордж, мы с Полом в лучшей форме, чем ты, поэтому побежим по дороге, в надежде его перехватить. А ты возьми на себя сарай для лодок. Возможно, он решил сбежать по озеру. Так можно выиграть время, потому что нам придется обежать его по берегу.

— Марк запер все весла и подвесной мотор, — сообщил Пол. — Я вчера проверял.

— Ники не использовал мотор, иначе мы бы это услышали, — заметил Джефф. — Может, он нашел где-то весла? Джордж, если обнаружишь, что одной лодки не хватает, сразу скажи Марку. Тогда он даст нам побольше времени. По другую сторону от озера Ники не может достичь жилого места раньше чем через час. Пойдем, Пол!

— Нет, — угрюмо отказался тот, — я не оставлю здесь Пег.

— Ради бога, Пол! — вскричал Джефф. — Пег может спастись, только если мы найдем Ники!

— Я остаюсь. Если будет нужно, я схвачу его. Может, мне удастся подкрасться к Марку сзади.

— Не будь идиотом! — возмутился Джефф. — У этого автомата легкий спусковой крючок! Стоит только Марку услышать, что позади скрипнула половица, как он разрядит его в остальных! Подумай сам, Пол, пожалуйста! Сейчас не время спорить.

— Я пойду с тобой, Джефф, — предложил Джордж. — Пусть Пол займется лодками.

— Некогда тут спорить, — заключил Джефф. — Мы теряем наш единственный шанс. Двинулись!

Он повернулся и бросился бежать через лужайку к лесной дороге.

Это была извилистая, убегающая вниз дорога, протянувшаяся почти на четыре мили до самого шоссе. К тому же она была густо усеяна камнями, так что машины обычно ехали по ней на малой скорости. Бежать же ночью по камням лишь со слабым лучиком фонарика вообще было опасным делом. Джефф же мчался со всей скоростью, на которую только оказался способен, прикидывая на бегу вероятность настигнуть Ники. Тот мог освещать себе дорогу фонариком, только удалившись от дома на приличное расстояние. А сначала мог продвигаться только очень медленно. И хотя стояла ясная ночь, а небо было усеяно мириадами звезд, на дороге под густо растущими соснами было темно, как в туннеле. Ники, наверное, приходилось буквально нащупывать путь, прежде чем он смог зажечь фонарик, если, конечно, он вообще у него был. Эх, нужно было проверить! Посмотреть, захватил ли он фонарик!

Тут Джефф споткнулся и упал плашмя, выронив фонарь, который откатился в сторону. Он лежал, немного оглушенный падением, от которого у него перехватило дыхание. Сзади неуверенной рысцой бежал Джордж, громко выкликая:

— Ники! Ники, где ты?

Так он тебе и отозвался!

Джефф с трудом встал на ноги. Они пробежали всего пару сотен ярдов, но Джефф успел впасть в отчаяние. Ники услышит их, как только они к нему приблизятся. Тогда ему надо лишь сойти с дороги и затаиться в лесу. Его никогда не найти. Эта погоня бесполезна. Видно, Пол был прав. Им остается только вернуться, встретиться с Марком и разыграть свою последнюю карту — попробовать напасть на него всей кучей.

Наконец Джордж, тяжело дыша, догнал Джеффа.

— Нужно бежать дальше, Джефф, — сказал он.

— Бесполезно, — уныло ответил Джефф.

— У нас осталось уже меньше получаса, чтобы догнать Ники и вернуться назад. Нужно попытаться, Джефф, каким бы безнадежным это ни казалось. Может, с ним случилось то же, что и с тобой. В темноте Ники мог налететь на камень или на дерево. Нужно торопиться, пока еще есть время, слышишь, Джефф!

Тот потряс головой, чтобы окончательно прийти в себя после падения.

— Наверное, ты прав, Джордж. Хотя если бы мы вернулись, то могли бы что-нибудь сделать. Хотя бы попытаться.

— Пойдем, — позвал Джордж. — Еще немного, Джефф.

Из последних сил они побежали дальше, и Джордж снова стал окликать Ники.

— Он тебе не ответит, — проговорил Джефф. — Эта подлая крыса уже в безопасности. Ему только и остается, что прятаться в лесу до тех пор, пока он не услышит автоматную стрельбу, и тогда поймет, что лично ему уже ничего не грозит.

— Не… раз…говари…вай, — задыхаясь, выговорил Джордж. — Нам нужно продержаться еще минут десять.

Они торопливо бежали вперед, хватаясь друг за друга для поддержки, когда спотыкались о камень или о поваленное дерево. Неожиданно Джефф остановился:

— Бесполезно, Джордж. Он просто прячется в стороне от дороги, и все тут. Мы его не найдем. Я возвращаюсь.

— Зачем? — спросил Джордж странным, бесцветным голосом.

— Что значит — зачем?

— Зачем тебе возвращаться? — Джордж снял очки и протер стекла. — Можно просто идти дальше, Джефф. У тебя ведь не осталось там семьи, никого, кто обвинял бы тебя в предательстве.

— Слушай, Джордж, должен же я как-то прожить оставшуюся мне жизнь! Как я буду себя чувствовать, если сыграю труса, а Марк всех поубивает?

— Когда дело доходит до главного, — заявил Джордж, — благородство души редко оплачивается.

— Черт побери, кто здесь говорит о благородстве?! — вскипел Джефф. — Всегда есть шанс спастись, пока ты не погиб! Может, Ники сбежал на лодке. Может, Пол выпросил нам побольше времени. Если я смоюсь, вы окажетесь в том же самом положении.

Джордж надел очки.

— Ты все еще любишь Кей, да, Джефф?

— Давай лучше пойдем, — резко предложил тот.

— Я понимаю, каково это, — ухмыльнулся Джордж. — Лорин так и не забыла Марка. Может, мне стоило бы ей сказать: «Иди и бери его!» Но невозможно отпустить человека, которого любишь, верно?

— Ради бога, Джордж, ты не мог найти другого времени для этой психологической болтовни? Пойдем!

— Я только хотел, чтобы ты понял одно, — отозвался Джордж. — Ты всегда мне нравился, Джефф, больше остальных наших ребят. Плохо, что все так заканчивается. Наверное, между тобой и Кей все-таки что-то сохранилось.

— Слушай, побереги свое дыхание, чтобы спорить с Марком, — посоветовал Джефф и сухо рассмеялся. — Кажется, нам понадобится самый лучший в мире адвокат!

Глава 2

Из оставшихся в доме за все это время никто не произнес ни слова. Прислонясь к камину, с автоматом наготове Марк стоял в напряженной позе и пристально следил за каждым. Кей и Лорин сидели к нему лицом в двух глубоких креслах. Пег Нортон неловко съежилась в уголке дивана. Ферн возилась у бара, приготовляя себе уже третий бокал с того момента, как разразился кризис.

Доктор Смит, повернувшись спиной к Марку, рассматривал книги на полках с таким безмятежным видом, будто подыскивал что-нибудь почитать перед сном. Наконец, с неизменным бокалом в руке, к нему присоединилась Ферн.

— Значит, началось, да, Джонни? — шепотом спросила она.

— Вполне вероятно, — не оборачиваясь к ней, ответил доктор.

— Им не найти Ники, — убежденно произнесла девушка. — Его никто не волнует, он думает только о себе. — А поскольку доктор промолчал, продолжила: — Я о себе тоже не тревожусь. Не будь я трусихой, покончила бы с собой, когда убили Уолтера. Но мне не хватило духу.

Смит вынул часы и посмотрел на циферблат.

— Давайте пока не будем думать о поражении, — предложил он. — У нас еще есть десять минут.

— Вы боитесь умереть, доктор?

Он скупо усмехнулся:

— Скажем, мне еще не хочется умирать.

— А как вы думаете, он это сделает? Построит нас в линейку, разрешит нам выкурить по последней сигарете и в последний раз выпить? Или просто начнет стрелять без предупреждения? Я хочу сказать…

— Марк! — неожиданно прозвучал голос Кей, невероятно спокойный и бесстрастный.

Не оборачиваясь, доктор схватил Ферн за руку, как бы предупреждая не вмешиваться.

— Да, Кей? — Марк говорил тихо, неуверенно.

— Дорогой мой, ты сам понимаешь, что на самом деле ты не сможешь этого сделать, — проговорила Кей.

— Смогу и сделаю, — ответил Марк.

— Теперь я все понимаю гораздо лучше, чем прежде, Марк, — сообщила Кей. — Я бы предпочла побеседовать с тобой наедине, но раз это невозможно…

— Ты права, это совершенно невозможно, пока они не приведут назад Ники, — отозвался тот.

— Марк, теперь я понимаю то, что долгое время ставило меня в тупик. Я поняла, почему ты не хотел иметь детей. Поняла, почему ты так сильно изменился, после того как мы вернулись из свадебного путешествия. Если бы я все это знала с самого начала, то все время была бы рядом с тобой, дорогой.

— Неужели? — с горечью откликнулся он. — Нет, это ты серьезно? А может, предпочла бы мучить меня дальше? Может, именно ты это и делала?

— Если ты так считаешь, Марк, направь на меня дуло своего автомата и отпусти остальных, — решительно произнесла Кей. — Поскольку ни для тебя, ни для меня дальнейшая жизнь невозможна, почему бы не покончить с этим сейчас… между нами двоими? Почему другие должны за это расплачиваться? Я выйду с тобой из дома… куда-нибудь в лес… и там ты… сможешь это сделать.

Наступившая тишина казалась невыносимой. Когда в бокале Ферн звякнули льдинки, Лорин так подскочила, будто действительно началась стрельба. В светлых глазах Марка проскользнуло коварство.

— Там, на столике рядом с тобой, лежит карандаш, — обратился он к Кей. — Вырви из этой книги страницу и напиши на ней.

— Что я должна написать, Марк? — Кей взяла со столика какой-то роман и вырвала из него чистую страницу. — Скажи мне, что нужно написать?

— Напиши то, что ты знала обо мне все эти шесть лет, — пояснил Марк, — и передай листок мне. Если напишешь верно, я обещаю тебе быструю и безболезненную смерть.

Доктор Смит круто обернулся. С побелевшим лицом Кей неотрывно смотрела на мужа, ее губы слегка шевелились, словно беззвучно протестуя. Она положила листок бумаги на книгу, а карандаш замер в ее руке.

— Давай напиши это, чтобы я прочитал. Потом я сожгу листок, и мы уйдем в лес, где раз и навсегда покончим со всем этим. — Марк повысил голос.

— Но, Марк… — Кей осеклась. — Я… я…

— Я так и думал! — устало протянул тот. — Ради него ты готова на все! Ты даже умереть за него готова, так ведь?

— Господи, о ком ты говоришь?!

— Я говорю о Джеффе! — Дуглас быстро осмотрел комнату. — Может, кто другой попробует написать то, о чем я прочту? Это же спасительный выход из положения!

— Терпеть не могу всякую писанину, — буркнула Ферн, поднося бокал к губам.

— Если бы вы, Марк, дали мне немного времени, — мягко произнес доктор Смит, — полагаю, я смог бы написать для вас ответ — имя человека, которому все известно.

— Почему вы так думаете?

— Кажется, эти слова принадлежат доктору Джонсону: «Когда человек знает, что через месяц будет повешен, это невероятно помогает ему сконцентрировать все свои умственные способности».

— Доктор, я могу дать вам дополнительное время только при одном условии, — заявил Марк, — чтобы Ники через пять минут стоял здесь!

Смит достал из кармана трубку и начал набивать ее табаком, по щепотке вынимая его из старого кисета.

— А знаете, Марк, я не очень понимаю ход ваших рассуждений, — сообщил он. — Вы совершили преступление, за которое, видимо, можете поплатиться жизнью или хотя бы свободой. Неизвестный нам шантажист, пользуясь тем, что каким-то образом узнал о вашем преступлении, вконец вас измучил. И вот вы решаете, что вам лучше умереть, чем так жить, и при этом намереваетесь утащить с собой в могилу своего мучителя. Опасаясь, что шантажист может избежать вашей казни, вы собираетесь убить всех нас, если он не сознается. Но, Марк, ведь это противоречит здравому смыслу! Большинство людей предпочли бы дать ему сбежать, чем убить невиновных.

— А я и не настаиваю на том, чтобы меня считали нормальным, — огрызнулся Марк. — Кроме того, если шантажист Ники, то вы дали ему сбежать, а поэтому вы все виноваты. — Он поднял руку и взглянул на часы. — Осталось еще три минуты, доктор.

Снаружи издали донеслись возбужденные крики:

— Марк! Марк! Подожди! Мы уже идем!

— Это Джефф! — вырвалось у Кей.

— Да, дорогая, это он! — подтвердил Марк, повернув голову к двери.

И в этот момент из оружейной комнаты показался Пол Радд, вооруженный большим кухонным ножом. Увидев его, Ферн вздрогнула и выпустила из рук бокал, который со звоном ударился об пол, разлетевшись на осколки. Марк резко обернулся.

Пол был от него в пяти шагах, когда оглушительно застрекотала автоматная очередь, пронзив сумрак в комнате ярким пламенем. Пег Нортон завизжала и спрятала лицо в руки. Пол рухнул и покатился по полу, сбив кофейный столик перед Кей, затем замер у ее ног, корчась от боли.

Торопливо засунув трубку в карман, доктор впился глазами в исказившееся лицо Дугласа:

— Я могу осмотреть его, Марк?

— Я стрелял низко, — глухо сообщил тот.

Смит опустился рядом с Полом на колени.

— Спокойно, спокойно, — бормотал он.

— Ноги, мои ноги! — стонал Пол, закусив губы.

Доктор поднял с пола кухонный нож и разрезал им на раненом штанины. Руки Пола судорожно взметнулись к лицу, когда доктор стал исследовать раны пальцами.

— Вы точно срезали его, Марк, — произнес он, не поднимая глаз. — Похоже, что задеты обе берцовые кости. Мне нужна помощь, чтобы перенести его.

— В этом нет необходимости, — отрезал Марк. — Если Джефф и Джордж явятся без Ники…

На веранде послышался топот бегущих ног, затем дверь распахнулась, вбежал Джефф, а следом за ним и Джордж, оба бледные, запыхавшиеся.

— Господи, Марк, что ты наделал! — в отчаянии закричал Джефф.

Он быстро окинул глазами комнату в поисках Кей, и в его взгляде отразилось огромное облегчение, когда он увидел ее, сгорбившуюся на стуле.

— Стой на месте! — приказал Марк. — Пол пытался наброситься на меня с ножом. Я ранил его в ноги. Вы нашли Ники?

Джефф покачал головой:

— Дай нам еще немного времени, Марк. Может, он уплыл по озеру. Мы не могли его там искать.

— Сожалею, — медленно проговорил Марк. — Я предупреждал вас, что случится, если кто-то попробует сбежать.

— Разве это не доказывает, что твой шантажист — это Ники? — спросил Джефф. — Слушай, Марк, разберись со мной. Возьми кого-нибудь, ну хотя бы меня, в качестве заложника, но позволь остальным уйти.

— Нет! — рявкнул тот.

Доктор Смит встал и устремил на Дугласа спокойный взгляд серых глаз:

— Попробуем рассуждать логично, Марк. Вы рассчитали, что у Ники уйдет сорок пять минут на то, чтобы добраться до автострады. Следовательно, он только что на нее вышел. Допустим, потом поймал машину. Сказал водителю, что какой-то полоумный с автоматом собирается застрелить восемь человек. Неужели этот бедолага, вооруженный одним гаечным ключом, бросится сюда нас спасать? Вы же отлично все понимаете, Марк! В лучшем случае он довезет Ники до ближайшего отделения полиции. Там ему придется снова все рассказать — и вряд ли ему сразу поверят. Ведь в городе вас все очень уважают, Марк. — В рассудительном тоне Смита проскользнула нотка иронии. — Когда Ники их убедит — если убедит! — только тогда они отправятся сюда. Не один и не два полицейских, а столько, сколько успеют собрать. Зная, что вы вооружены автоматом, полицейские захватят все, что им понадобится для штурма, — прожектора, автоматы, бомбы со слезоточивым газом… Я пытаюсь вам доказать, Марк, что, даже если Ники удалось сбежать, пройдет по меньшей мере часа два, прежде чем здесь появится какая-то помощь. Даже с вашей точки зрения, еще есть время.

— Это не имеет значения, — буркнул Дуглас. — Ники с ними не вернулся, значит, я его потерял.

— А может, и нет, — возразил доктор.

— Что вы хотите сказать? — недоверчиво поинтересовался Марк.

— Не помню, кто из вас назвал Ники Макиавелли. А от людей не стоит ожидать честности и прямолинейности. Вы сами описали его как любителя грубых шуток, подловатого жулика и мошенника. Такой человек должен видеть результаты своей работы. Я вполне серьезно допускаю, что Ники вообще никуда не убегал.

— То есть как это? — быстро отреагировал Джефф.

— Он слишком рисковал, если бы задумал сбежать. Ведь Марк мог его заметить и открыть огонь. Ники не мог уверенно рассчитывать на то, что у него окажется преимущество хотя бы в пятнадцать минут, а приблизительно такой запас времени ему был необходим, чтобы оторваться от преследования. Этот человек, каким вы его описали, относится к психологическому типу «подглядывающего в скважину». Полагаю, он вообще никуда не уходил, а просто прячется где-то тут поблизости. Если бы Марк обнаружил его, он сказал бы, что просто бродит вокруг. Если бы вы все-таки подумали, что он сбежал, Ники мог рассчитывать на множество вариантов. Вы погнались бы за ним, что и сделали, и решили бы, что ему удалось сбежать. Тогда Марк мог бы выполнить свою угрозу убить всех оставшихся. А если бы его проделка не удалась, Марк мог сам броситься разыскивать Ники. В любом случае тогда у Ники было бы достаточно времени, чтобы смыться, к тому же удовлетворив свою жажду увидеть, что произойдет.

— Так ты дашь нам возможность поискать его, Марк? — с надеждой спросил Джефф.

— Я человек не азартный, — невозмутимо продолжил доктор, — но готов держать пари, что вы найдете его или в сарае для лодок, или в генераторной будке, или на чердаке над гаражом, — словом, где-нибудь поблизости.

— Так как же, Марк? — настаивал Джефф.

Марк облизнул сухие губы.

— Идите, — буркнул он.

— Идемте, доктор… Джордж.

— Вам придется пойти одному, Джефф, — отозвался Смит. — Мне понадобится помощь Джорджа, чтобы перенести Пола на кровать. У него сильное кровотечение. Мисс Нортон, мне нужна кипяченая вода. Кей, думаю, у вас найдется аптечка первой помощи? Ферн, налейте спиртного, пусть Пол выпьет, прежде чем мы поднимем его. — Он нерешительно взглянул на Марка и вскользь заметил: — А вы, Марк, выглядите так, будто это вас ранили.

В этот момент входная дверь вновь распахнулась, и в комнате появился Ники Банта, манерно подняв локоть руки, в которой торчала сигарета в длинном мундштуке.

— Что это здесь за стрельба? — спросил он.

Глава 3

Пег, которая двинулась было в сторону кухни выполнить приказание доктора, замерла на полпути, глядя на Ники так, будто увидела привидение. Затем, с исказившимся от злобы лицом, яростно кинулась к нему.

— Ах ты, подонок проклятый!

Захваченный врасплох, Ники не успел защититься от ее острых ноготков. Мундштук с сигаретой выпал у него изо рта. Он пятился назад, пытаясь прикрыть лицо и тонко повизгивая, как побитая собака.

Джефф опомнился первым и схватил Пег, стараясь оторвать ее от Ники. Затем раздался суровый окрик доктора:

— Мисс Нортон, мне нужна кипяченая вода! Вам надо напоминать, что Пол истекает кровью?

Казалось, этот окрик привел Пег в себя. Она расслабилась, и Джефф отпустил ее. Повернувшись, девушка убежала на кухню.

— Какого черта! — выругался Ники. Затем отнял руки от расцарапанного лица и испуганно уставился на испачканные кровью ладони. — Вы что, все с ума посходили?!

— Возможно, — откликнулся Джефф и, схватив Ники за руку, выдернул его на середину комнаты. — Она еще мало тебе выдала, подонок! Где ты был?

— Так, бродил себе на воздухе…

— Это ложь! Ты нарочно провернул этот фокус. Если бы доктор тебя не разгадал, ты спокойно дождался бы, пока мы все не погибли! — Джефф так яростно тряс Ники, что у того стучали зубы.

— Ну ладно, хватит! — закричал он. — Да, я хотел посмотреть, что произойдет! Но я не дал бы ему вас убить. Я появился бы до этого!

— Снова лжешь! — крикнул Джефф. — Посмотри на Пола!

— Откуда я мог знать, что он потеряет голову? — попытался отбиться Ники.

Марк, который молча наблюдал за этой сценой, медленно направился к выходу. У дверей он остановился.

— Не советую вам повторить такие шутки, никому не советую, — веско проговорил он, затем распахнул дверь и исчез в темноте.

Джордж Лукас без сил опустился на диван и закрыл лицо руками. Ферн принялась смешивать себе новую порцию мартини. Кей отправилась на поиски аптечки. Лорин, очевидно менее потрясенная, чем остальные, сидела на полу, положив голову Пола себе на колени.

Доктор Смит проинструктировал Джеффа и Джорджа, как поднимать Пола. Они ухватились за углы ковра, на котором он лежал, и осторожно подняли его. К счастью, на этом же этаже была одна спальня с ванной, куда его и перенесли. Кей, Лорин и Пег остались с доктором. Джефф с Джорджем вернулись в гостиную, где Ферн уютно свернулась калачиком на диване, а Ники промокал носовым платком кровоточащие царапины на лице. Джефф все не мог успокоиться, поэтому потребовал:

— Ладно, Ники, валяй рассказывай!

— О чем? — спросил тот.

— Что ты на самом деле задумал?

— Я хотел посмотреть, действительно ли Марк решится стрелять, — пояснил Ники. — Мне казалось, он не сможет этого сделать.

— Значит, тебе было все равно, что с нами случится?!

— Не будь идиотом! Я… просто вышел к водокачке и там ждал, пока не поднимется тревога. После того как вы отправились меня искать, пробрался на веранду и наблюдал за всем через окна. Я готов был появиться в любую минуту, Джефф. Не мог же я предположить, что Пол вдруг проявит себя таким героем!

— Если ты это задумал, почему не поставил нас в известность?

Ники пожал плечами:

— Вы же решили, чтобы тут верховодил этот старый костоправ, а он мне не нравится.

— Чтобы ты знал, этот старый костоправ насквозь тебя видит! — сообщил Джефф. — Если бы не он, мы бы сейчас не стояли и не болтали с тобой. Ты спрятался где-то поблизости и выжидал, что произойдет, именно так, как он и сказал. Ты бы спас свою подлую шкуру, не оставив нам ни малейшего шанса выжить!

— Говорю тебе, я собирался войти вовремя, чтобы его остановить, — продолжал отбиваться Ники.

— Что толку об этом спорить, Джефф? — устало произнес Джордж. — Мы ведь знаем Ники. Какое имеет значение, признает он правду или нет?

— Может, и не имеет, — согласился Джефф, — вот только я думаю, что, если его как следует потрясти, может, мы выбьем из него и всю историю. Сдается, он все знает про подлеца-шантажиста, да и всегда знал. Сдается мне, что это он и есть!

— На пустом гадании далеко не уедешь, — предупредил Джордж.

— Ну и что теперь будет? — спросил Джефф. — Если у нас и были сомнения насчет решимости Марка привести в действие свое намерение, то теперь их уже нет!

— Да, — подтвердил Джордж, — но я слишком утомлен, чтобы рассуждать.

— Да уж, старина Джордж, пожалуй, тебе это непривычно, — едко проговорил Ники. — Ведь в тяжелые минуты за тебя все всегда решал Марк, верно?

Джефф размахнулся и с силой ударил Ники по губам.

— Отныне держи свои идиотские остроты при себе, Ники! Каждый раз, как только откроешь рот, будешь получать вот по такому угощению!

— Ты не прав, Джефф, — протянул Джордж, не поднимая глаз. — Пусть себе болтает. Может, что-нибудь и выболтает. Какое нам сейчас дело до оскорблений!

Злобно сверкая черными глазками, Ники отнял ото рта руку.

— Ну, запомни, Джефф! — буркнул он. — Я тебе никогда этого не забуду. Никогда!

— А почему бы тебе, храбрый портняжка, сразу не отплатить мне? — отозвался Джефф, шагнув к нему. — Я бы предпочел, чтобы ты сделал это прямо сейчас.

— Ничего, мой час еще настанет, — пригрозил Ники. — Может, я еще передумаю и поговорю с доктором Смитом. Я хотел послать его ко всем чертям, если бы он пристал ко мне со своими психологическими изысканиями. Но возможно, еще изменю свое решение.

Джордж Лукас тяжело поднялся на ноги и повернулся лицом к Ники. Под глазами у него залегли темные тени.

— Пойдем, Ники, я помогу тебе промыть лицо, а то еще подцепишь какую-нибудь заразу через эти царапины. — Он глянул на Джеффа: — Глупо сейчас ссориться, Джефф. Мы все в одной лодке, и, если надеемся выжить, лучше нам грести всем вместе.

Глава 4

Положив ноги на высокий подлокотник дивана, Ферн полулежала с бокалом в руке. Она подняла его к свету и поворачивала, как будто ожидала что-то в нем увидеть.

— А ты знаешь, Джордж прав, — произнесла Ферн.

Джефф приблизился к камину и остановился, тупо глядя на ярко тлеющие угли. У него дрожали колени. После напряженного бега по лесной дороге и обратно, после мгновения невыразимого ужаса, которое он пережил, услышав автоматную стрельбу, и после взрыва гнева против Ники его ноги стали словно ватными.

— Я знаю, — откликнулся он. — Но когда увидел Ники, входящего в гостиную с этим идиотским мундштуком во рту…

— Всегда думала, что быть одинокой — большое преимущество, — проговорила Ферн. — Но в ситуации, подобной нашей, — мерзко.

— Как это?

Она отхлебнула немного мартини.

— Ну, понимаешь, мне известно, что я не шантажистка, а если бы была замужем — например, за тобой, — то знала бы и о том, шантажист ли мой муж. Ты не смог бы этого скрыть от меня, как мне представляется… Тогда, по крайней мере, был бы хоть один человек, с которым можно разговаривать не опасаясь.

— Марк обманывал Кей, — заявил Джефф. — Он обманывал нас всех. Мы и не подозревали, что с ним происходило что-то ужасное.

— Об этом я тебе и толкую, Джефф. — Ферн снова сделала глоток. — Какое уж тут удовольствие в том, чтобы напиваться до чертиков! Мне ли не знать… Чувствуешь себя отвратительно! Но… это лучше, чем когда не пьешь… Все эти годы я наблюдала, как Марк пускается в запои. Понимала, что у него есть для этого причина, но не знала, какая именно. Просто думала… что ему трудно быть нелюбимым мужем.

Джефф резко обернулся:

— Это ты о чем?

— Она его не любит, Джефф, — мягко поведала Ферн. — Не настолько же ты глуп, чтобы не видеть этого.

— Ты о Кей?

— Нет, о моей тетушке Агнес, дорогой. Ты ведь не знаешь, что здесь произошло, когда вы гонялись за Ники? — И она рассказала ему о выпаде Кей против Марка.

— Это хотя бы доказывает, что Кей не шантажистка, — констатировал Джефф.

— Не для меня, дорогой, — возразила Ферн. — Она не знала, что написать, — так, по крайней мере, говорила. Но нужно признать, ангел мой, чтобы прикинуться невиновной, можно было придумать ход и поумнее. Нет, я все же верю Джонни.

— Какому Джонни?

— Доктору Смиту. Он единственный, в ком я пока еще уверена.

Джефф пошарил в карманах в поисках сигареты.

— Ферн, так ты думаешь, что этим шантажистом могу быть я?

Она посмотрела на него и улыбнулась. Время от времени Джефф сознавал, что Ферн очень соблазнительная женщина.

— Может быть, дорогой, — ответила она. — У тебя такой веский предлог ненавидеть Марка. Он же похитил у тебя девушку! Только, если ты шантажист, я хотела бы узнать, что у тебя есть на него? Просто умираю от полной неосведомленности!

— Думаешь, мне не хочется этого знать?

Ферн тяжело вздохнула:

— Вот в том-то и трудность нашего положения. Каждый говорит именно то, что ему следует сказать, а ты не можешь решить, честен он или хитрит… Давай поменяем тему на что-нибудь совершенно противоположное.

Джефф с трудом выдавил улыбку:

— Например?

— Ну, не знаю… Давай поговорим о сексе, или о том, как ты находишь темы для своих статей, или есть ли здесь телевизор.

Он нахмурился:

— Кажется, Ферн, ты не боишься? Все боятся, а ты, похоже, нисколько.

— Я ужасно боюсь боли, — очень серьезно сообщила она. — Боюсь, что будет очень больно, когда это случится… Но умирать действительно не боюсь, если ты это имеешь в виду.

— Странно, — произнес Джефф, — но до сих пор я об этом как-то не думал. Нет, конечно, понимал, что конец незаметно приближается, но не собирался беспокоиться по этому поводу, пока не достигну сорока, пятидесяти или шестидесяти лет… Но сейчас, когда смерть может наступить сегодня, завтра или послезавтра, от этого в душе все переворачивается!

— Глупо все это, — заявила Ферн. — Я всегда думала, вот если бы знать, что мне осталось прожить определенное время, — ну, например, так сказали бы врачи, — то все оставшееся время я веселилась бы до чертиков. А теперь, когда это вот-вот случится, мы только и делаем, что сидим и думаем, как бы отсюда выкарабкаться, вместо того чтобы веселиться.

— И как ты полагаешь, здесь можно развлекаться? — сухо поинтересовался Джефф.

— Ну, для начала… Вот ты ни разу в жизни меня не поцеловал, Джефф.

— Неправда, — невольно засмеялся он. — Я целовал тебя на уроках танцев в школе мисс Партингтон, когда тебе было десять лет, а мне одиннадцать.

— Господи! — удивилась она. — И ты это помнишь?

— Конечно. Ты была первой девочкой, рядом с которой я оказался так близко, что слышал запах духов у тебя за ушком. У меня тогда чертовски закружилась голова.

— Стоило бы мне запомнить название тех духов! И что ж, теперь я потеряла свое очарование?

— Если мы когда-нибудь выберемся отсюда, проверь это на мне, — предложил Джефф. Затем его глаза снова приняли серьезное выражение. — Ты говорила, что Кей не любит Марка…

— Нет, определенно я больше не привлекаю мужчин! — с шутливой грустью пробормотала Ферн.

— Но она его верная и преданная жена, Ферн! Никогда ничем не проявила, что может… что может…

— Может любить кого-то другого?

— Да. Кей ни разу ни словом, ни жестом, ни взглядом не показала, что испытывает что-то ко мне… что бы там ни думал Марк!

— У Марка очень сложный характер, — сказала Ферн. — К несчастью для нас! А может, она и не любит тебя. Может, она тебя ненавидит.

— Боже милосердный! Ферн, за что ей меня ненавидеть? Я ничего ей не сделал… только всегда любил ее!

Ферн приподняла тяжелые веки и, посмотрев ему прямо в глаза, заявила:

— На месте Кей я ненавидела бы тебя всей душой!

— Но это безумие! — воскликнул Джефф. — За что?

— За то, что ты за меня не боролся. За то, что позволил мне выйти замуж за того, кого я не люблю.

— Но, Ферн, ради бога…

— Не забывай, милый, что я была на той знаменитой вечеринке, когда объявили об их помолвке. Я видела, как ты поправил на себе свой старый школьный галстук и не сказал ни слова. Я видела, какими глазами она на тебя смотрела — встревоженными, испуганными, полными надежды. А ты просто улыбнулся и пожелал ей счастья! Может, Кей и любит тебя за это, но, боже, как бы я тебя ненавидела! Упаси нас господь от благородных жестов — и от тех, кто их делает! — Она закрыла глаза. — Будь добр, сделай мне еще мартини. Теперь, когда я об этом думаю, мне что-то расхотелось целоваться с тобой.

Глава 5

— Да, я был на вечеринке, когда объявлялось об их помолвке, — устало подтвердил Джордж Лукас. — Бог свидетель, я помню ее во всех подробностях!

Доктор Смит уже сделал для Пола Радда все, что было в его силах. Кровотечение ему удалось остановить, но облегчить раненому страдания было нечем, так что пришлось просто влить в него около пинты виски и накачать снотворным, которое нашлось у Кей. Наконец Пол погрузился в беспокойный сон, перемежающийся глухими стонами. Рядом с ним осталась Пег, пообещавшая доктору позвать его сразу же, как только Пол очнется. Остальные женщины разошлись спать. Ушел спать и Ники.

Джефф и Джордж Лукас обсудили возможность того, что Ники вновь попытается сбежать, поэтому решили больше не рисковать. Несмотря на озлобленные протесты Банты, они заперли его в спальне, и Джефф даже забил гвоздями рамы окна.

— Если попробуешь выпрыгнуть из окна, — сказал он Ники, — тебе придется разбить стекло, и я услышу звон.

Вернувшись в гостиную, Джефф закрыл дверь на лестницу и приставил к ней стул. Если кто-нибудь захочет спуститься с верхнего этажа, он невольно его опрокинет, стул со стуком упадет, и это выдаст злоумышленника. Джефф согласился дежурить первым, пока Джордж попытается немного поспать.

— Разбуди меня через пару часов, хорошо, Джефф? — попросил Джордж.

— Минута в минуту, — пообещал тот.

— Пойду-ка я на кухню и налью себе горячего молока или еще чего-нибудь. Может, поскорее засну. Займу диван в библиотеке.

Но когда Джордж наконец добрался до библиотеки, он застал там доктора Смита, стоящего у камина и попыхивающего трубкой.

— Если хотите поспать, мистер Лукас, я найду себе другое место, — предложил доктор.

— Хотелось бы, конечно, заснуть. — Джордж тяжело опустился на диван. — Но сердце у меня до сих пор так и бухает. Господи! Когда мы с Джеффом услышали выстрелы, то подумали, что все кончено.

— Так и могло быть, — согласился доктор. — Но заметьте, мистер Лукас, Марк стрелял по ногам. Он не собирался в этот момент убивать Пола. Ему нужен шантажист, и Дуглас будет его искать до последней минуты, пока не потеряет надежду найти. И, как говорится в рекламном слогане, не воспримет никакого суррогата. Ни одному человеку, который по своему благородству захочет спасти остальных, как пыталась сделать Кей, это не удастся.

— И шантажист ничего не теряет, храня молчание, — продолжил Джордж. — Если он признается, для него это будет равносильно самоубийству; если затаится — может статься, в конце концов Марк так и не решится выполнить свою угрозу.

— Ничего не скажешь, очень хочется на это надеяться! — вздохнул доктор. — Но вопрос в том, что же все-таки угрожает Марку, если в душе он готов пойти до конца?

Джордж покачал головой:

— У меня буквально раскалывается голова от попыток додуматься, чем можно было так шантажировать Марка.

Усевшись в стороне, так чтобы его лицо было в тени, доктор чиркнул спичкой и поднес ее к своей трубке.

— Это очень трудная проблема, мистер Лукас. Чрезвычайно трудная и опасная. Понимаете, ведь если мы найдем ответ, значит, все узнаем о преступлении Марка — а это представляет для него опасность. Но если не сумеем ответить на этот вопрос, шантажист останется нераскрытым, и тогда у нас нет ни малейшего шанса спастись.

— Какой смысл и дальше ломать себе голову? — отозвался Джордж. — Наша песенка спета, и не имеет значения почему.

— Ну, если мы не найдем ответа, понятно, что нас ожидает. — Доктор Смит наконец раскурил трубку. — Но если выясним, то сможем попробовать договориться с Марком. Мне кажется, попытаться стоит.

— Но как? С чего начать? — С беспомощным отчаянием Джордж стукнул кулаком по столу.

— Есть два момента, о которых мне пока что ничего не известно, — ответил Смит. — Это те два случая, когда вы все находились вместе и когда шантажист мог видеть, как Марк совершал преступление.

— Вечеринка с помолвкой и тот уик-энд, когда умер отец Марка? — Джордж безнадежно покачал головой. — Нет, доктор, я уже тысячу раз прокручивал все это в голове.

— Но без меня, — возразил Смит. — А это могло бы помочь.

Джордж снял очки, положил их на столик рядом с диваном, откинулся назад и потер кулаками утомленные глаза.

— Да, я помню все до мельчайших подробностей, — сообщил он, — потому что это в корне изменило всю мою жизнь…

Психиатр терпеливо ждал, когда Лукас решится продолжить рассказ.

— Самоанализ — болезненная штука, доктор, — сказал он наконец. — Приходится вытаскивать на свет божий то, что все время пытаешься скрыть от самого себя.

— Мой опыт говорит: то, что человек извлекает из глубин своего подсознания, на самом деле не так страшно, как это казалось, — опроверг его Смит.

— За свою жизнь я ни в чем не достигал вершин, — начал Джордж. — У моих родителей был небольшой промтоварный магазинчик в Ривертоне. Я не принадлежал к высшим кругам общества. Ни в школе, ни в колледже никогда не был отличником. Только потом и кровью сумел окончить юридическую школу. Как видите, я вовсе не атлет. И в обществе не достиг сколько-нибудь заметного положения. Я просто честный адвокат, но никогда бы не стал им, если бы мне не привалило внезапное счастье… А впрочем, это только отчасти можно считать счастьем.

— Вам так нравится унижать себя, мистер Лукас? — спросил доктор.

— Уж что есть то есть, просто я честно рассказываю вам о себе, ничего не приукрашивая, — с некоторой горечью ответил Джордж. — Сегодня я был бы полным ничтожеством, если бы не тот отчасти счастливый случай.

— Ваша женитьба?

Джордж вскинул голову:

— Вы уже говорили на эту тему с кем-нибудь еще?

— Насчет вас — нет.

— Что ж, так или иначе, вы правы. — Лукас снова устремил взгляд на огонь. — Лорин принесла мне все, что у меня сейчас есть, — и счастье, и горе. А началось это давно, доктор, и раз и навсегда определило мою судьбу.

Впервые я увидел Лорин, когда учился в шестом классе. Наши парты стояли рядом. Уже тогда она была красавицей. А я носил очки и на зубах — такую металлическую скобку для исправления прикуса. — Он устало улыбнулся. — Думаю, в тот период даже моя мать утратила иллюзии насчет моей привлекательности. Лорин и не взглянула бы на меня, если бы я не стал для нее мальчиком на побегушках, верным псом. Она частенько высмеивала меня при других ребятах, демонстрируя, что я готов сделать все, что она ни пожелает… приказывала мне совершить что-нибудь глупое, даже унизительное. А я… я бросался это исполнять со всех ног, как послушная собачонка. — Он глубоко вздохнул. — Дети бывают ужасно жестокими. Ну, вот так мы и росли, затем перешли в старшие классы. Все это время Лорин просто меня терпела. Может, она меня жалела, не знаю. Во всяком случае, воспринимала только как часть окружающей обстановки. Я не очень-то подходил к ее кругу друзей, зато всегда в нужный момент оказывался под рукой. В старших классах самыми главными героями у нас были Джефф, Пол, Марк и еще парень по имени Уолтер Перри.

— Жених Ферн? — уточнил доктор.

— Да. Все они были красавцами с развитой мускулатурой, кроме Марка, зато тот блистал и в дискуссионном обществе, и в театральном кружке. Он был членом охотничьего клуба, его избирали президентом класса, редактором школьной газеты и, кроме того…

— Он был богат, — закончил за Джорджа доктор.

— Да. У него было страшно много денег — так нам тогда казалось. Но нельзя сказать, чтобы Марк был жадным. Нет, напротив — великодушным и щедрым. Марк был блестящим студентом и обаятельным парнем. Ему не приходилось покупать себе друзей. У него было все, что только ребенок может желать, и он охотно делился всем этим. Я восхищался Марком, очень его любил, и всегда любил до тех пор, пока…

— Пока Марк не предстал перед вами в другом свете, — подсказал доктор. — Словно раньше вы видели его отражение в кривом зеркале. Мистер Лукас, мне необходимо узнать о нем все, что возможно, как если бы удалось навести на него фокус. И кстати, этим мы можем спасти наши жизни.

— Вот я и пытаюсь вам рассказать, что до прошлой субботы, когда Марк вдруг раскрылся перед нами, я всегда считал его своим самым верным другом — по временам немного эксцентричным, но честным и надежным товарищем.

— В каком смысле эксцентричным? — поинтересовался Смит.

— У него было что-то вроде фобии к долгосрочным планам. Даже дату для обеда он не называл за несколько дней вперед. Теперь-то я понимаю почему. Но мне это всегда казалось странным. Хотя, надо признать, подобное поведение имело свои приятные стороны. Благодаря такой его черте у нас прошло много удачных импровизированных вечеринок. Обычно именно спонтанные встречи складываются лучше всего. Мы с Лорин усвоили: если хотим пригласить Марка и Кей, то лучше им об этом не говорить до самого последнего дня, и чем ближе к назначенному часу, тем лучше.

— А как он обходился со своими делами?

— За те шесть лет, что мы работаем вместе, Марк отказался всего лишь от двух крупных дел, по непонятным для меня причинам. Это были очень престижные во всех отношениях дела, которые принесли бы нам выгоду и дополнительную популярность. Но Марк только и сказал, что они «кажутся ему неподходящими». И оба раза предложил возместить мне финансовые потери.

— И вы приняли эти предложения?

— Нет, конечно! — с негодованием воскликнул Джордж. — Я доверял его мнению, и обычно он оказывался прав. Тот факт, что Марк допустил пару ошибок, не означал, что я был им недоволен. Невозможно всегда быть правым на все сто процентов. Разумеется, тогда я не имел ни малейшего представления, что тут и речи нет о его мнении, а кто-то отдает ему приказы, которым он вынужден подчиняться.

— Итак, вы выросли все вместе?

— Да. В нашей компании были Лорин и Марк, Джефф и Кей, Уолтер и Ферн и… мы с Ники, — с едкой горечью добавил Джордж. — Ники все время говорил мне: «Потанцуем, Джордж? Мы кажемся подходящей парой». Меня в компанию втянула Лорин — я был ее преданным и обожающим пажом. А Ники привел к нам Марк. Лишние ребята часто оказываются в таких компаниях, где нет лишних девушек. Во всяком случае, так получилось. Все мы, кроме Ники, поступили в разные колледжи. Марк и Джефф даже жили в одной комнате, когда учились в университете. Война многое забрала у нас — навсегда взяла Уолтера, — а после нее мы с Марком вернулись на юридический факультет. Сразу за тем это и произошло.

— Что именно?

— Ужин с помолвкой, — пояснил Лукас. — Марк пригласил нас всех к себе домой. После смерти Уолтера мы редко встречались с Ферн. Наверное, ей было тяжело вспоминать все, когда она оказывалась с нами. Но в тот вечер должна была прийти, и Марк по телефону попросил меня заехать за ней. Я… У меня было какое-то предчувствие насчет этой встречи. Марк говорил так весело и намекал на какой-то сюрприз. Откровенно говоря, я подумал, что они с Лорин собираются сообщить нам о своем намерении пожениться. При одной мысли об этом мне становилось тошно. И вовсе не хотелось идти, но пришлось.

— Должна была собраться вся компания?

— Не совсем так. Я мог отказаться. Но… я считаю, доктор, нужно уметь проигрывать.

— Не так это просто делается, как говорится, — заметил Смит.

— Словом, мне казалось, что я должен пойти. Помню, я опаздывал заехать за Ферн. Я долго одевался, никак не мог завязать галстук. Понимаете, это был торжественный обед. Марк это особо подчеркнул. «С шампанским и все в этом духе», — сказал он по телефону.

Обед проходил в доме судьи на высоком холме сразу за городом. Я знал, что судьи не будет, иначе Марк не пригласил бы нас туда. Судья старался вести себя с нами снисходительно, но как-то угнетал своим внушительным видом и тяжеловесным юмором, так что мы никогда у них не собирались, если он был дома.

Когда я добрался до Ферн, она была уже пьяна. Я тогда очень жалел ее. Да и сейчас тоже. По-моему, она могла бы найти себе какого-нибудь парня, который заменил бы ей Уолтера, но даже не искала. Помню, мы только отъехали от ее дома, как она положила голову мне на плечо. «Бедный Джордж, — сказала Ферн. — Мы с тобой потерянные души. Я всегда считала, что нам нечего там делать. Интересно, почему же мы все-таки едем?»

Так же как и мне, ей казалось, она знает, что нас там ждет. Для меня это означало потерять единственную девушку на свете, которую я любил. Для нее — видеть, как другие люди обрели счастье, которое она потеряла. Когда-то у нас состоялась другая вечеринка, на которой они с Уолтером объявили о своей помолвке, — до того, как он ушел на войну.

Мы с Ферн приехали последними. У судьи работала одна супружеская пара, которая вела его хозяйство, и у дверей нас приветствовал дворецкий с таким достоинством, как будто мы были иностранными дипломатами. Когда из холла мы шли по длинному темному коридору, то слышали доносившиеся из гостиной веселые голоса. Казалось, все были очень довольны, особенно Марк. Он попенял нам за опоздание и налил нам по двойному мартини, чтобы мы их «догнали».

Естественно, я посмотрел на Лорин, надеясь прочесть на ее лице, что здесь происходит. Она была раскрасневшейся и возбужденной, но не так, как я этого ожидал. И только я принялся за свой коктейль, как Лорин подошла ко мне и прошептала на ухо: «Ты не знаешь, Джордж, в чем дело?» — Лукас смущенно закашлялся. — Для меня ее вопрос был равносилен тому, как осужденный на смерть узнает об отмене приговора! Выходит, Лорин ничего не знает! А значит, здесь произойдет вовсе не то, чего я так боюсь! Нельзя же устроить объявление о помолвке так, чтобы невеста ни о чем не подозревала! От радости у меня сразу от души отлегло, и теперь уж я мог вовсю наслаждаться вечеринкой.

Ники, Пол и Пег все подзадоривали Марка сказать, по какому случаю торжество. Он вел себя очень таинственно и обещал, что мы узнаем обо всем в нужный момент, а он не собирается испортить всю постановку только для того, чтобы удовлетворить их любопытство.

Обед, сервированный в большой гостиной, был просто роскошным. Не могу сейчас сказать точно, что подавали, но помнится, я тогда подумал, что он дороже и изысканнее, чем обычно. Я имею в виду, что под каждую смену блюд подавали особые вина и все в этом роде. Больше всего я радовался тому, что случайно оказался за столом рядом с Лорин. После десерта подали кофе и бренди. Наконец, когда дворецкий покинул комнату, Марк постучал ложечкой по своей тарелке, приглашая всех замолчать. Потом поднялся, сияя улыбкой. От выпивки он немного раскраснелся, и я никогда не видел, чтобы его светлые глаза так сверкали.

«Леди и джентльмены!» — начал он.

Тут Ники захлопал в ладоши и закричал: «Внимание! Слушайте, слушайте!»

Затем Марк продолжил. Сказал, что у него есть известие, которое, как он надеется, обрадует всех так же, как и его. Сообщил, что собирался совершить самый важный в жизни шаг, который предстоит каждому мужчине.

«Короче говоря, — поведал Марк, — я как раз размышлял обо всех опасностях, которые таятся в браке, когда моя любимая девушка, к моему огромному удивлению и восхищению, приняла мое предложение! Поэтому предлагаю выпить в честь будущей миссис Марк Дуглас!»

Естественно, все посмотрели на Лорин, но Марк дотронулся до руки Кей и попросил: «Встань, дорогая, чтобы все могли тебя видеть в новой роли».

Кей встала. Она была бледной, но спокойной и улыбалась. Лорин схватила меня за руку и с такой силой стиснула ее острыми ноготками, что я почувствовал, как у меня потекла по ладони кровь. Я едва не закричал от боли, но сдержался. Возможно, меня заставило промолчать выражение лица Джеффа Корнуолла. На какое-то мгновение мне показалось, что он вот-вот умрет на месте. Он был смертельно бледен и как будто не дышал.

Первым очнулся от потрясения Ники и поднял бокал. «За Марка и Кей!» — провозгласил он и продекламировал какие-то глупые, невыразительные стихи. А когда поднес бокал ко рту, все уже немного пришли в себя и шумно заговорили — все, кроме Лорин, которая так и не отпускала мою руку, и Джеффа, который сидел словно помертвевший.

«В гостиной подано шампанское, — сообщил Марк. — Пойдемте выпьем по бокалу».

Он взял Кей за руку и направился в гостиную, а за ним двинулись Пол, Пег и Ники. Лорин в ярости обернулась ко мне.

«Черт тебя побери! — закричала она, как будто это я был во всем виноват. — Почему ты мне ничего не сказал?!» — «Господи помилуй — я же ничего не знал! — ответил я. — Ей-богу, не имел ни малейшего представления! Мне очень жаль, Лорин, правда, ужасно жаль». — «Придержи при себе свою жалость!» — огрызнулась она, резко отодвинула стул, встала и направилась за остальными, глядя прямо перед собой.

Я остался за столом, осматривая ранки от ее ногтей и пытаясь остановить кровь салфеткой. Вы понимаете, на самом деле мне вовсе не было жаль. Я страшно обрадовался. Это означало, что я еще могу добиться Лорин.

Наконец я поднялся, чтобы выйти за ней, и тут заметил, что Джефф тоже так и сидит за столом. Рядом с ним стояла Ферн, обняв его за плечи. Другой рукой она нежно гладила его по волосам. Ферн ничего не говорила. Лучше всех остальных она понимала, что он чувствует. — Лукас судорожно вздохнул. — Вот так и прошел тот знаменитый ужин с объявлением помолвки, — закончил он.

Доктор Смит немного помолчал, затем сказал:

— Любопытная драма, мистер Лукас, но она не дает нам никаких ключей к разгадке преступления. Вы с Ферн прибыли позже, поэтому не знаете, что происходило до вашего появления. Однако что скажете относительно того, как все было потом?

— Что касается Лорин и Джеффа, они, конечно, чувствовали себя крайне стесненно и напряженно. А остальные ребята пили слишком много шампанского и, пожалуй, были преувеличенно оживленными, стараясь замять неловкость. Но как только позволили приличия, Лорин попросила меня отвезти ее домой.

— Вы уехали первыми?

— Да.

— И никаких признаков преступления? Как же вела себя Лорин, когда вы оказались с ней наедине?

— Она была чуть ли не в истерике, — сообщил Джордж. — Лорин считала, что Марк поступил с ней подло. Ведь между ними существовало понимание, и она могла рассчитывать, что он предупредит ее о своих намерениях. Ее это просто бесило, но больше всего, как мне кажется, Лорин была совершенно сбита с толку. Всю дорогу она говорила: «Они же никогда не были вместе. Не назначали друг другу свиданий. Я точно это знаю! Когда же все произошло? Он никогда не проявлял к ней интереса! Только ко мне!»

— Вас это тоже удивило? — спросил доктор Смит.

— Да, конечно. Только с другой точки зрения. Кей красивая девушка, с замечательным характером. Для любого мужчины прекрасная жена. Но Кей никогда не проводила время ни с кем, кроме Джеффа. И наверняка, судя по реакции Джеффа, ему и в голову не приходило, что его ждет. Правда, в тот момент я испытывал такое облегчение, что все время прикидывал, что из этого может произойти. — Джордж неловко помолчал. — Только дня через два я решился зайти к Лорин. Помню, что-то пробормотал насчет того, что ей известно, как я ее люблю, и что если я могу чем-нибудь помочь… Она посмотрела мне в глаза и сказала: «Ты можешь помочь мне восстановить мою пошатнувшуюся самоуверенность». — «Как?» — не понял я. «Ну, обычно, когда мужчина любит женщину, он просит ее выйти за него замуж!»

— Прямо так и сказала? — удивился доктор.

— Именно так, — устало подтвердил Джордж. — И вот я сделал ей предложение, а она его приняла! О, я понимал, что воспользовался моментом. Понимал, что она была вне себя от гнева, что ее гордость ранена и меня она не любит. Но… ведь я так мечтал о ней!

— Это то, что вы назвали «отчасти удачей»?

— Да, — кивнул Лукас. — Я никогда не заблуждался насчет себя, доктор. Когда через шесть месяцев умер судья и его практика перешла к Марку, в Ривертоне было не меньше десятка молодых адвокатов, которых он с большим успехом мог бы взять себе в компаньоны. Я думаю, он пригласил меня, желая каким-то образом загладить свою вину перед Лорин.

— Но ведь вы были его самым близким другом!

— На самом деле нет, — возразил Джордж. — Я… для Лорин был верным пажом, мальчиком на побегушках, и на этих условиях оказался принятым в их компанию. Женитьба помогла мне достичь успеха в профессии, но Лорин… она так и не полюбила меня, доктор. Она мирится со мной и, принимая во внимание то, что чувствует, можно сказать, замечательно ко мне относится. Но мне никогда не знать счастья в нашем браке, так же как и ей, бедняжке.

— Когда мужчина не требует от женщины любви, он не должен жаловаться, что не получает этого, — заметил доктор и вздохнул. — И вы никогда ничего не слышали о том, что произошло до или после этой вечеринки, что дало бы нам хоть какую-то ниточку к преступным действиям Марка?

Джордж покачал головой:

— Я возвращаюсь к тому, что твержу с самого начала. У Марка настоящее помрачение рассудка. Он не совершал никакого преступления!

— Может, и нет, — согласился доктор. — Но как вы объясняете…

Ему не удалось закончить фразу. Тишина в доме была нарушена жутким криком Пола Радда:

— Помогите! Ради бога, кто-нибудь, помогите!

Доктор Смит и Джордж мгновенно вскочили на ноги. Доктор бросился к спальне, откуда продолжали доноситься отчаянные мольбы Пола. Пробегая через гостиную, он увидел Джеффа, который вставал с дивана. Джефф выглядел так, будто крепко спал и был разбужен криком раненого Пола.

Пол Радд сидел на кровати, кое-как подпираясь локтями. По его пепельно-серому лицу ручьями струился пот, видимо от непереносимой боли. Эту боль причиняла ему Пег Нортон. Она сидела на стуле у его кровати, но вся верхняя часть ее туловища с проступающими на спине пятнами крови распростерлась на его забинтованных ногах. Несмотря на вопли Пола, Пег не двигалась. Она не могла двигаться, потому что была мертва. Из-под ее левой лопатки торчала ручка кухонного ножа, с которым этим вечером Пол попытался напасть на Марка. Его длинное лезвие проникло до самого ее сердца.