На грани свободы

ГЛАВА 15
НЕОЖИДАННЫЙ ПОДАРОК

— Я всё время вижу парнишку, которого застрелил, когда был там.

Марк Дункан был заметно зол на меня - не то, чтобы я винил его в этом. Поскольку он знал, что, как только я вышел из тюрьмы, исчез с радаров. Когда я признался и рассказал ему, что вижу галлюцинации, он отбросил свой гнев и внимательно посмотрел на меня.

— Может, в это время там находился кто-то, кто выглядел как тот мальчик, и ты подумал, что это он, или там вообще никого не было?

— Когда я попытался приблизиться к нему, там никого не оказалось. Он просто исчез.

— А ты что-нибудь слышал?

— Нет.

— Но раньше слышал, верно? Когда сидел за решёткой?

— Да, — признался я. — Несколько раз.

— И тогда ты его тоже видел? — спросил Марк.

— Нет, парнишку я увидел только пару недель назад.

— Это был всегда один и тот же человек?

— Да, — я протянул руку и почесал затылок.

— Сколько раз ты его видел?

— Полагаю, раза три или четыре, — я откинулся назад и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Не понимаю, почему я его вижу. Когда был там, то убил много людей.

Марк тоже откинулся на спинку и стал жевать кончик ручки.

— Расскажи мне, как ты его убил.

Я выложил ему всё - как я стоял на часах и увидел, как парнишка приближался к нашей базе. Рассказал ему о бомбах, привязанных к нему, и как он был молод. Я даже рассказал ему, что мой капитан убедил меня, будто я поступил хорошо.

— Так что? — спросил я. — Что это значит?

— Это может означать многое, — сказал Марк в типичной для всех психологов расплывчатой манере. — Как ты сказал, ты забрал много других жизней.

Когда он это говорил, его глаза чуть прищурились, и слегка изменилась поза.

Он знает.

Я не был уверен, что точно он нарыл за последние несколько недель, но не сомневался, что он выяснил, чем я зарабатывал на жизнь, и это не был неофициальный заработок за работу на стройке.

— Чем же эта жизнь отличается от других? — спросил он.

Я мог бы вызвать его на драку или, может быть, даже пригрозил бы заставить его замолчать, но не видел в этом смысла. Если он собирался сдать меня, то не похоже, что у него было что-то больше, чем у федералов. Его знания были интересными и изменили наши взаимоотношения, но, в конечном счёте, не имели для меня никакого значения.

— Думаю, потому что он был ребенком, — сказал я, но на самом деле не купился на его слова. Я лишал жизни членов банды ненамного старше, чем этот подросток. Я пожал плечами. — Может быть, он был девственником.

— Для тебя это имеет значение?

— Умереть девственником как-то хреново.

— Ты говоришь слишком легкомысленно для того, чтобы это было причиной, — возразил Марк. Он снова разозлился.

— Так в чём же тогда дело? — в раздражении задал я вопрос.

— Он символ, Эван, — сообщил мне Марк. — Символ того, что есть что-то, что ты должен выяснить. Если ты этого не сделаешь, то будешь продолжать видеть его.

Блядь.

* * *

— Твой телефон не отвечает.

— Прошу прощения за это, сэр, — я сел на диванчик в лаунж-зоне «Квэй» напротив Гавино и Андрея, вручив каждому свой новый номер. Миха и Крейг стояли в отведенных для них местах по бокам, пытаясь выглядеть пугающе. — Технические трудности.

Андрей что-то проворчал по-русски, – я, безусловно, должен выучить язык, если это будет продолжаться и дальше, – и сложил руки.

— У тебя есть для меня новости? — спросил Гавино.

Я достал из кармана два полароидных снимка и передал их.

— Уничтожьте их позже, разумеется.

Андрей взглянул на меня.

— Почему ты используешь такую старую технику? — спросил он. — У тебя нет камеры в телефоне?

— Ты хочешь, чтобы в качестве доказательств тебе притащили кучу цифровых фотографий? — спросил я. — Эти фотографии единственные помимо тех, которые получат копы, когда найдут тела. После пары дней в реке, они в любом случае не будут выглядеть так красиво.

— Ты считаешь, что это красиво? — спросил Андрей.

Я не спеша вытащил сигарету и откинулся на спинку. На мгновение задержал на нём взгляд, выпустил через стол дым, а потом ответил.

— Думаю, они прекрасны, — сказал я. — Отличные точные выстрелы - один в голову, один в горло. Неплохо, учитывая, что на таком расстоянии для приличной точности винтовка нуждается в оптическом прицеле. Может быть, я возьму ACOG⁸, или CCO⁹.

— Ты что, тащишься от этого? — заржал Миха.

— У меня встаёт только от одной мысли об этом, — я уставился прямо ему в глаза и смотрел, пока он не отвернулся.

— Хорошая работа, — выдал Гавино. — И быстрая.

— Да, сэр, — сказал я. — Такой уж я человек.

— Отдай ему его деньги, — Гавино посмотрел на Крейга. Тот вытащил плоский конверт из нагрудного кармана и передал его.

Я быстро пересчитал деньги и был приятно удивлен, что там действительно было десять штук. Я не без основания ожидал, что мне не заплатят за работу.

— Ладно, Арден, — объявил Греко, — с этого момента ты с нами. Но я буду наблюдать за тобой, так что не умничай. Ты понял?

— Да, сэр, — ответил я, спрятав конверт. — Я хотел бы знать, что нужно будет делать дальше.

— Дальше зайдёшь в мой офис, — сказал Гавино. — Я познакомлю тебя с остальной командой. Ты, наверное, уже знаешь их, и они, конечно, знают тебя. Не думаю, что ты будешь шокирован, когда услышишь, что некоторые из них не в восторге от этой идеи.

— Я понимаю. Они привыкнут ко мне.

Крейг фыркнул, чем заслужил неодобрительный взгляд Гавино.

— Пошёл ты, — сказал я большому ирландцу. — Может, если бы ты мог крепко держать в руках свой собственный пистолет, твой босс не нуждался бы во мне.

— Ты заносчивый ублюдок, — съязвил он. — Мне не нужны твои дерзости.

— Что тебе нужно, так это урок стрельбы. Как только мы разберёмся с этим, то сможем поговорить об отсутствии у тебя какой-либо реальной тактической подготовки.

— Хватит, — вздохнул Гавино. — Я не собираюсь ничего этого терпеть от вас, ребята, понятно?

Крейг глубоко вздохнул, прежде чем кивнуть. Гавино посмотрел на меня.

— Я просто предложил некоторые из моих других услуг, — сказал я ему.

— Ты просто ведёшь себя, как полный придурок, — поправил Гавино.

Я пожал плечами. Мне не хотелось заходить слишком далеко. Если бы я это сделал, то в конечном итоге Крейг стал бы следить за мной слишком пристально, а мне это не было нужно. Я хотел залезть в их структуру как можно глубже, чтобы найти то, что мне нужно, и свалить на хрен отсюда.

Из Чикаго.

Не важно, куда.

Пятеро из нас покинули бар и сели в лимузин, припаркованный перед зданием. Я знал, где находился офис Гавино, хотя никогда в нём не был. Из далека, взобравшись на крышу многоэтажного жилого дома в соседнем квартале с моим «Барретом» и полным магазином – да, но внутри – никогда.

Как только мы приехали, Гавино направился к большому, шикарному офису, гораздо большему, чем у Ринальдо, и сел в роскошное кожаное кресло. Повсюду бросалась в глаза расточительность, то, что Ринальдо берёг для своего дома, а не для рабочего места. Гавино, очевидно, любил покрасоваться тем, что имел.

Он стал меня знакомить с несколькими людьми, что не имело смысла, так как я знал там всех в лицо и по имени, кроме одной. Она была представлена как Дженна Рейнджер и, видимо, отвечала за ту часть бизнеса, которая занималась торговлей людьми.

От этого дерьма у меня пошли мурашки по коже.

Она была высокой, с телосложением культуристки, с круглой задницей, длинными каштановыми волосами и зелеными глазами. Дженна крепко сжала мою руку, когда мы знакомились, и удерживала её дольше, чем нужно было для приветствия. У меня было ощущение, что мне придется внимательно следить за ней, но я не возражал против этой идеи – она, на мой взгляд, была очень даже хороша. Но вот выбор её профессии был, безусловно, неожиданным. Похищать и ломать девушек - такое занятие для женщины казалось неуместным.

В комнату вошёл ещё один человек, и я сразу же узнал в нём Рюрика Дятлова, хотя мы и не встречались лично. Я убил нескольких человек, работающих на него, включая одного из его двоюродных братьев, но, насколько я знал, он не был в курсе этого.

Нас представили, и он холодно посмотрел на меня, усаживаясь рядом с Андреем, его партнером в российской компании. Как и большинство русских, он был блондином и пугающего размера, если, конечно, это могло кого-то испугать. Его английский не был так хорош, как у Андрея, но он, похоже, понимал происходящий разговор. Я почти сразу заметил, что он был сообразительнее, чем остальные, что и подтвердилось прямо перед тем, как я покинул комнату.

— Мистер Арден за короткое время доказал, что полезен для нас, — объявил Гавино группе. — Впрочем, думаю, что у него есть способ окончательно доказать свою лояльность, и я решил позволить ему участвовать в наших операциях в официальном порядке.

— Ты согласен с этим, — заявил Рюрик, глядя на Андрея. — Я говорил тебе о моих опасениях, но ты всё равно согласен.

Андрей ответил сначала по-русски, а затем по-английски.

— У него есть навыки, которые нам нужны, — сказал Андрей, — и как киллера, и как охранника.

— Только не проси его выполнять работу ножом, — прыснул Миха. — Судя по всему, он оставляет после себя бардак.

Я только слегка пожал плечами.

— Мне всё равно, я буду делать это, — ответил я, — пока не снимают очки за аккуратность.

Я внимательно наблюдал за Андреем и Гавино, пытаясь оценить их молчаливую беседу. Русские были связаны с организацией Греко гораздо глубже, чем я думал, и мне стало любопытно, понимал ли Ринальдо масштабы всего этого. Объединение сил этих двух организаций всегда было проблемой - как из-за численности, так и из-за доступа к зарубежным товарам. Ринальдо не понравилось бы то, как они все так тесно сотрудничают.

В начале года я проделал большую работу, чтобы воспрепятствовать этому, но они, должно быть, не получили верный сигнал.

— Ты используешь для работы холодное оружие? — Рюрик язвительно кивнул в мою сторону, а потом продолжил со своим сильным акцентом. — С нами была женщина, которую убили ножом. Это была грязная работа.

Я сидел неподвижно и не отвечал. Я точно знал, о ком он говорил - Таша Зорина. Ринальдо попросил меня передать послание, убив её, и я это сделал. Андрей что-то ещё сказал Рюрику по-русски. Его тон был предостерегающим, но Рюрик, похоже, не был заинтересован в том, чтобы прислушиваться к нему.

— Ты был киллером нашего конкурента, — сказал он. — Сколько моих людей ты убил?

— Это всё уже история, — заявил Гавино.

— Я имею право знать! Если он тот человек, который положил её голову к моим дверям, я имею право знать!

Я откинулся в кресле и посмотрел на Гавино, гадая, как он собирался этому помешать. Помимо рассудка, он всё-таки был главным.

— Это уже история! — рявкнул он. — Я также хорошо знаю, что он убил многих из моих людей, и если я могу отбросить это в сторону, чтобы нанять его, то ты тоже сможешь! Это бизнес. Просто бизнес.

Рюрик посмотрел на Гавино, потом на Андрея, но не произнёс ни слова. Когда никто больше ничего не решился сказать, Гавино снова заговорил.

— Мистер Арден сейчас работает на меня. Правильно, Эван?

— Да, сэр.

— Он уже выполнил для меня кое-какую работу, и в ближайшее время у меня есть для него, что ещё сделать. Мы оставим прошлое позади.

— Я ему не доверяю, — заявил Рюрик.

— И я тебе не доверяю, — возразил Гавино, — но всё же нам удаётся работать вместе. Сколько партий икры ты потерял?

— Четыре, — сказал Рюрик.

— А теперь я предлагаю тебе защиту для твоей следующей партии. Мистер Арден обеспечит охрану, не так ли?

Я кивнул Гавино, но не отрывал взгляда от Рюрика.

— Этот вопрос улажен, — объявил Андрей. Он с Рюриком ещё раз поговорил по-русски, и, похоже, когда они закончили, то пришли к взаимопониманию. Вскоре после этого группа начала расходиться по своим делам. Мне сообщили время и место отгрузки следующей партии, и я решил, что пора разведать местность, чтобы подыскать подходящее место, где можно укрыться.

Дженна вышла за мной из кабинета в коридор.

— Ты знаешь, как заводить друзей, — заметила она.

— Это часть игры, — пожал я плечами и пошёл по коридору, но она остановила меня.

— Я много слышала о тебе, — сказала она, отбрасывая длинные каштановые волосы с плеча. — У тебя хорошая репутация.

— О чём речь?

Дженна засмеялась.

— О том, что ты безжалостный убийца, — она взглянула на меня и сделала ко мне шаг. Протянула руку и пробежалась пальчиками по моей груди. — Это заставляет меня задуматься, в чём ещё ты можешь быть... безжалостен.

Я наблюдал, как её рука добралась до моего пресса, а затем стала подниматься вверх по моей руке. Указательным пальцем она обвела контуры бицепса и обхватила его рукой.

— Недурно, — тихо прокомментировала она. — Тебе нравится заниматься в тренажёрном зале, хм?

— Я провожу там некоторое время, — признался я.

— Готова поспорить, что да.

Без какого-либо предупреждения, её губы оказались крепко прижаты к моим. Я инстинктивно ответил на поцелуй и обнял её одной рукой, схватив за задницу и прижимая к себе, пока её язык толкался внутрь моего рта.

Мне не стоит этого делать.

Никогда в жизни не попадал в такую ситуацию. Во всяком случае, у меня никогда не было отношений, которые считались бы «эксклюзивными», и я всегда подчинялся обстоятельствам, когда женщина на меня набрасывалась. Я редко отказывался, и то только тогда, когда планировал позже её убить.

Дженна была красивой женщиной, и я понимал, что согласие на её недвусмысленное предложение сработало бы в мою пользу, когда дело дошло бы до получения более подробной информации, которая мне понадобится, чтобы свалить Греко. Она находилась рядом с ним уже довольно давно. Он доверял ей гораздо больше, чем мне.

Я не оттолкнул её. И позволил себе ответить на её прикосновение, даже когда её ладонь накрыла мой член, который отреагировал вполне предсказуемо. Это не значило, что я собирался трахать её там, в коридоре, поэтому решил, что позволить ей действовать самой будет относительно безопасно. Она дала ясно понять, чего хотела - мне просто нужно было как можно дольше тянуть резину.

Она отстранилась первой, коротко прикусив мою губу зубами. Я открыл глаза и взглянул на неё с кривой усмешкой.

— А ты агрессивная маленькая штучка, не так ли?

— Я беру то, что хочу, — просто сказала она. — Всегда.

— Не совсем подходящее место для таких вещей, — сказал я, оглядев коридор офисного здания. Возле дверного проёма я увидел Миху, наблюдающего из-за стеклянной вставки двери. — Мне нужно кое-что сделать, но давай продолжим этот... «разговор» позже.

— Непременно, — Дженна шлёпнула меня по заднице, потом повернулась и неторопливой походкой двинулась дальше по коридору. Я легонько потряс головой, направился к выходу и вышел на улицу.

В течение следующих нескольких недель Гавино посылал меня за различными представителями преступного мира Чикаго. Это не всегда были люди Ринальдо - предполагалось, что между семьями должно было быть перемирие, хотя оно всегда было временным. Это было похоже на холодную войну между Соединенными Штатами и Советским Союзом - необходимость заставляла держать обе семьи в боевой готовности, но не потому, что кому-то из них нравилась эта идея. Я очень быстро понял, что Гавино влезал во многие предприятия, созданные семьёй Моретти, и присваивал их.

Конечно, Ринальдо делал то же самое.

Мне также удавалось быть слишком занятым, чтобы встретиться с Дженной, хотя она подходила ко мне несколько раз. Однако со мной всегда находился кто-то ещё, так что ей оставалось только кидать на меня похотливые взгляды с другого угла комнаты. Пару раз мы разговаривали, и стало ясно, что она была гораздо более открытой, чем должна была. Немного непринужденной беседы и легких прикосновений, и я уже собрал некоторую информацию, которая могла оказаться полезной. Ей нравилось немного потрепаться о своей работе, и кое-что из её высказываний было бо́льшим, чем она должна была себе позволить.

По просьбе Гавино я держался подальше от Рюрика. Было ясно, что я ему не нравлюсь, и Гавино делал всё, чтобы избежать любого конфликта. Я предпочел бы справиться с этим немного более жёстко, но мне дали очень чёткие инструкции не убивать никого, кто не был в моём списке.

Я держался вне поля зрения как можно дольше. Мои схемы передвижений были по-прежнему запутанными, и мы с Лиа останавливались или в арендованной квартире, или в номере отеля рядом с «Квэй». Я не выходил и не показывался на людях, и пока ещё Ринальдо со мной не связывался.

Каким-то образом дату слушания моего дела перенесли, так что я не должен был явиться в суд с моим адвокатом. Он оставлял сообщения через исправительный центр, но я ни на одно не ответил. Я предположил, что за отказом суда предоставить мне скорое рассмотрение дела стоял Трент, и это также было мне на руку. Не знаю, что бы я делал, если бы мне нужно было явиться в суд.

Ринальдо когда-нибудь выследит меня, это был всего лишь вопрос времени, но я надеялся, что прежде чем это произойдёт, у меня будет достаточно времени, чтобы накопать что-нибудь стоящее на Греко. Я говорил с Трентом по телефону, но избегал встречи с ним лично. Заявлял, что делал это потому, что нас не должны видеть вместе, и это работало какое-то время.

Он захотел встретиться на нейтральной территории и больше не собирался принимать никаких отказов. Я, наконец, согласился, но выбрал место для нашей встречи, которое было мне хорошо известно – ресторан «676» в отеле «Омни» в центре города.

Я почти сразу же понял, что что-то не так.

Было что-то в том, как он вошёл в бар, что меня тотчас обеспокоило. Федералов, как правило, легко определить по тому, как они ходят, как будто всем владеют, и, входя в комнату для свиданий в тюрьме, он шёл размашистым широким шагом, но на этот раз всё было иначе. Я не мог дать этому точное определение, но он вёл себя как-то беззаботнее - более уверенно. Как будто знал, что у него пара тузов в рукаве, а все остальные были в дерьме.

— Говори, что у тебя для меня есть, — сказал Трент, как только сел у барной стойки.

— Давай сначала найдём какое-нибудь более уединённое место.

Я посмотрел на Мишель с одной «л», бармена в «676», и привлек её внимание. Она налила мне ещё скотч, Трент захотел то же, и я сказал ей, что мы пойдём сядем у окна. Мы направились к группке стульев и диванов у окна, выходящего на Мичиган-авеню, и присели.

— Ну, говнюк? Что у тебя есть?

— Ты просто душка, — сказал я со смешком. — И этим ртом ты целуешь свою маму?

— Заткнись и расскажи, что ты знаешь. За две недели ты не дал мне ничего кроме дерьма. Если ты сообщишь что-нибудь полезное, тогда, может быть, я расскажу тебе, что слышал.

Я долго смотрел на него, но не похоже, чтобы он блефовал. Не уверен, какая у него была информация, но, должно быть, она заслуживала внимания, чтобы меня ею дразнить. Хотя, если он поднял так скоро эту тему, это означало, что он хотел, чтобы я это услышал, что бы там ни было.

И эта новость не была хорошей.

Если у него и было что-то, о чём он так сильно хотел мне рассказать, то это наверняка было то, что я не хотел бы услышать. Это также означало, что я должен был всё услышать, поэтому я хотел убедиться, что у Трента есть что-то, что он считал ценным.

— У меня есть кое-что, что тебе понравится, — сказал я Тренту, потягивая свой скотч, потом поставил бокал на стол перед собой и наклониться вперед. — На Греко работает женщина - мисс Дженна Рейнджер. Она та сука, которая отбирает товар для одного из его предприятий. Занимает высокий пост в организации и думает, что неуязвима.

— Да, — сказал Трент, прищурившись, — я знаю, кто она. И что насчёт неё?

— Ну, Греко сейчас не доволен ею. Кажется, последняя партия товара была не такой, какой должна была быть. В его понимании наказание за это заключается в том, что, когда она подберёт следующую партию, он собирается отправиться в поездку лично.

— Ты имеешь в виду, что он будет там сам, когда она подготовит кучу похищенных детей, которых собирается незаконно ввезти в страну?

— Точно.

Я реально смог увидеть, как он пускает слюни, скопившиеся в уголке его рта.

— Когда? Где?

— Когда - примерно в середине октября, — сказал я. — А вот где - они ещё не определились.

— Это ещё не скоро. Когда ты узнаешь детали?

— Наверное, сразу после того, как трахну сучку, — ответил я. Конечно, я не собирался трахаться с Дженной, но знал также, что Трент ожидал от меня такого дерьма, и это заставит его хоть ненадолго оставить Лиа в покое.

Он усмехнулся.

— Ты ничтожный мелкий говнюк, верно? — сказал он. — Иной раз я думаю, что, может быть, ты небезнадёжный, но это не так. Ты просто ебанутый, больной на голову, паршивый ублюдок, который тащится, когда кого-нибудь убивает.

Меня называли и похуже.

— Отправка товара будет производиться из Карибского бассейна, вероятно из Гаити или Доминиканской Республики. Думаю, они всё ещё находятся в процессе приобретения товара.

— Больные отморозки.

Так случилось, что в этом я был согласен с Трентом. Возможно, у меня было не так много моральных принципов, но это был один из них. Он допил свой напиток и начал подниматься без каких-либо дальнейших комментариев.

— Ты хотел мне что-то рассказать? — напомнил я ему.

Глаза Трента засверкали, а рот скривился в улыбке.

— Да, — признался он. — Нечто весьма приятное и давно назревшее.

— Давай выкладывай.

— Моретти знает, что ты работаешь на Греко, — с садистской улыбкой сказал Трент. — Он тебя раскусил, серьезно разозлился и решил преподать тебе урок, заключив контракт на твою подругу, если тебе есть до этого хоть какое-то дело.

В его голосе и позе не было никакой лжи - вообще никакой. То, что он говорил, было абсолютной правдой, и теперь Лиа официально оказалась по уши в дерьме, которое надвигалось с того момента, как Трент и Джонсон впервые посетили меня в тюрьме.

— Это открытый контракт, — сказал он. — Кто первым его выполнит, тот получает деньги.

— Сколько? — спросил я.

— Подумываешь, не взяться ли тебе за эту работу? — сказал Трент, за смеявшись. — Может, убьёшь её во время траха? Это упростит тебе задачу.

— Заткнись на хер, — зарычал я.

Он снова засмеялся.

— Значит, она что-то для тебя значит? У тебя забавный способ показать это.

— Ответь на грёбаный вопрос. Сколько стоит контракт?

— Пятнадцать, — сказал он мне. — Моретти, должно быть, думает, что до неё будет легко добраться.

Я не был уверен, меня больше оскорбило, что цена моей девушки была настолько низкой или взволновало, что это не та цена, которая бы привлекла охотников из других мест. В конечном счёте, я был рад, что её ищет не так много желающих заработать. Я бы, вероятно, смог за пару часов составить полный список наёмных убийц из Чикаго. Большинство из них я уже знал. Возможно, мы не пили вместе послеобеденный чай, но всё равно хорошо знали о деятельности друг друга.

Хотел бы я знать, удержит ли подальше некоторых из них моя репутация, но решил, что на самом деле это будет работать против меня. Определённо, были и те, кто рассматривал бы причиной для гордости такой способ разделаться со мной, даже несмотря на то, что Лиа сама по себе была относительно лёгкой мишенью.

Мне нужно было к ней вернуться.

— Спасибо, — пробормотал я, встал, допил свой скотч и собрался уходить.

— Не забудь связаться со мной немного раньше того, как придёт время. Ты понял, Арден?

— Да, да.

Я был очень осторожен по дороге домой. Я проделал гораздо более длинный путь и постоянно ожидал удар в спину. В какой-то момент в метро я заметил, что кто-то в тёмной одежде последние две остановки мелькал где-то рядом, и я попытался найти и краешком глаза рассмотреть его в вагоне. Но не смог никого обнаружить и посчитал, что это могла снова начать шалить моя паранойя, только рисковать жизнью Лиа не стоило.

Поэтому я выскочил на следующей остановке и некоторое время послонялся около поезда. И снова увидел того же парня в длинной тёмной, не по сезону плотной куртке и в толстовке с натянутым на голову капюшоном. Я дождался следующего поезда, зашёл, внимательно наблюдая за тем, как он сделал то же самое, а затем спрыгнул, прежде чем поезд начал двигаться.

Он ожидал, что я могу так поступить, и тоже вышел.

Ну, всё подтвердилось.

По-любому, я не собирался попусту тратить на него время - не тогда, когда моей самой большой заботой была Лиа. Я вышел из метро и направился к расположенной рядом аллее. Позади меня послышались шаги - в этот момент он должен был понять, что я узнал об этом - и они становились всё ближе. Я метнулся через лужи и мусор на асфальте, завернул за мусорные контейнеры и забежал в двери чёрного входа здания. Поднявшись на половину лестничного пролёта, проверил, что на лестничной клетке никого нет, повернулся и стал ждал.

Он появился внутри через секунду после этого, и мне было насрать, паранойя это или нет. Я вытащил свою «Беретту» и выстрелил.

В ушах зазвенело от оглушительного выстрела, отозвавшегося эхом в подъезде. Парень, лежащий у подножия лестницы, чуть шевелился, но он уже никогда не сможет подняться. Выстрел оставил огромную дыру в его спине, и это никак не исправить. И всё же я спустился вниз по лестнице и перевернул его своим ботинком.

Я узнал его.

Артур Дуглас был второсортным независимым наёмным убийцей. Он был не очень хорош и, как правило, оставлял следы и много улик. Этого было недостаточно, чтобы его поймали, и он по-прежнему продолжал раздражать людей, которые его нанимали. Очевидно, он бродяжничал, учитывая порванную куртку и толстовку с капюшоном. Может быть, он так маскировался - я не знал, и мне было плевать.

— Ты идиот, — сказал я перед тем, как пустить ему пулю в голову.

Всё еще со звоном в ушах я отправился обратно к метро и продолжил свой путь.

* * *

— Ты хотя бы скажешь, почему я собираю вещи?

Лиа, понятное дело, была раздражена. Я надавал ей кучу приказов, но совсем не объяснил причину, почему она должна была немедленно упаковать сумку, чтобы я мог перевести её в другое место. Как только я окончательно вышел из себя, она поняла, насколько всё серьёзно, и начала делать то, что я сказал, но всё ещё злилась.

Я не мог её в этом винить, но и не хотел напугать. Информация о том, что за её голову назначена цена, не добавила бы ей ни теплоты, ни нежности.

— Ты упаковываешь вещи, потому что собираешься провести несколько дней в другом месте, — сказал я.

— Скрытничаем?

Я вышел на балкон и посмотрел вниз, не ошивается ли там кто-нибудь подозрительный. Единственная, кого я увидел, была стервозная старая леди с явно беременной собакой на зелёной лужайке. Вероятно, подошло время для рождения щенков, и у меня в голове пронеслась мысль, сколько это будет мне стоить.

Я задвинул занавесками окно.

— Соберись, — кинул я через плечо. — Я уйду на час-полтора. Не выходи из квартиры – даже чтобы выгулять О́дина. Не приближайся к окну. Не открывай шторы. И не открывай чёртову дверь. Поняла?

Наши глаза встретились, и я смог увидеть, как она близка к истерике. Я быстро подошёл к ней, засунул «Беретту» в кобуру и притянул её к себе.

— Прости, — прошептал я ей в волосы. — Мне просто нужно уберечь тебя, хорошо? Сейчас здесь небезопасно. По дороге сюда за мной следили. Я позаботился об этом, но могут быть и другие, кого я не заметил. Мне нужно вытащить тебя отсюда и спрятать там, где я буду уверен, что с тобой всё будет в порядке.

Она съёжилась от моих слов и отвела взгляд. Я хотел извиниться и за пару других вещей, вроде того, что не предупредил о контракте на её убийство, и, может быть, за то, что целовал другую женщину, пока та ласкала мой член, но я этого не сделал. Просто не мог себе представить, что это хоть сколько-нибудь помогло бы в этой ситуации, и вообще имелась вполне реальная возможность сделать всё ещё хуже.

Я нежно поцеловал Лиа в лоб, затем запрокинул её голову и оставил ещё один поцелуй на губах. Она вздохнула, на мгновение прижалась ко мне, но потом оттолкнула, упёршись руками в мою грудь.

— Мне это не нравится, — в её голосе прозвучало поражение, и мне это не понравилось.

— Знаю, детка. Но я уже близок к решению проблемы, или, по крайней мере, намного ближе. У меня есть надёжная информация, и, если всё получится, мы могли бы выбраться отсюда уже через пару недель - максимум через месяц.

— Куда ты собираешься?

— Вернусь в квартиру, — сказал я ей. — Мне нужно кое-что взять.

— Мне пойти с тобой?

Я поднёс руку к её щеке.

— Я бы предпочёл держать тебя рядом, но шансы на то, что за моей квартирой наблюдают, практически сто процентов. И я очень не хочу, чтобы тебя видели.

— Почему?

Я в раздражении вздохнул.

— Пожалуйста, я не могу сейчас объяснить. Просто послушайся, ладно?

Она поджала губы, но кивнула. Я поцеловал её ещё раз, прежде чем проверить пистолет, и направился обратно к двери.

— Помни - не открывай дверь. Никому, блядь, понятно?

— Не буду.

— Хорошо.

Я не хотел терять время, поэтому возвращался в свою квартиру не таким длинным путём. Сначала отправился на север, по крайней мере, таким образом я сделаю вид, что приехал из другого района, но тем не менее прибыл вовремя. Я подошёл к двери квартиры тихо, прислушался, а потом вошёл внутрь.

Вроде бы всё было на своих местах, и, возможно, у меня снова началась паранойя, а, может, и нет, но сложилось чёткое ощущение, что кто-то здесь побывал. Хотя сейчас здесь никого не было, поэтому я стал собирать то, зачем пришёл.

В первую очередь - деньги.

У меня их было припрятано много, и, хотя копы конфисковали около восьмидесяти тысяч наличными, которые я хранил позади шкафа, было еще много заначек, скрытых гораздо более незаметно. Для таких случаев я держал немного денег на виду. Если бы они нашли только несколько сотен долларов, то стали бы искать ещё более усердно, чтобы найти остальное. Они даже не нашли то немногое, что я приклеил скотчем ко дну комода, так что, скорее всего, они не обнаружили ни один из моих других тайников.

А там было намного больше.

На кухне под поддоном холодильника было десять штук. В туалетном бачке было еще двадцать, запечатанные в полиэтиленовый пакет, и пятьдесят тысяч в вентиляционном коробе. Я достал наличные ещё из нескольких других мест, и в итоге, когда я закончил. В итоге у меня набралось сто десять штук.

Более чем достаточно, чтобы как можно быстрее скрыться, если нам придётся это сделать.

Я взял из шкафа одну из бесконечного запаса моих сумок и начал складывать туда деньги. Меня не было уже около часа, и я хотел вернуться как можно скорее. Я оставил Лиа немного напуганной и хотел быть там с ней, чтобы она не беспокоилась. Я всё ещё не был до конца уверен, должен ли рассказать ей о том, что за её голову назначена цена или нет. Может быть, ей необходимо знать – просто ситуация была слишком для меня необычной, и я не знал, что делать. Каждый раз, когда я думал о том, чтобы рассказать ей, я всё это проигрывал в голове. И я предвидел, что её реакция никогда не будет хорошей.

— Ты собираешься смыться?

Мой пистолет оказался в руке и был нацелен на входную дверь менее чем через секунду.

— Иисус Христос, твою мать! — закричал я на Джонатана Ферриса. — Ты хочешь, блядь, получить пулю в лоб?

— Ну, у меня больше нет твоего грёбаного номера телефона, засранец, — ответил он, достал сигарету, засунул её в рот и прислонился к дверям. — Как именно я должен был предупредить тебя, что собираюсь прийти?

— Не в этом, блядь, дело, — я сам не был уверен, в чём суть, но знал, что что-то не так. — Я сейчас слегка на взводе, и за подобное дерьмо могу тебя по ошибке пристрелить.

— Я всё ещё цел.

— Да, в этот раз тебе повезло, — я взглянул на него на миг, потом присел и прислонился к стене. Глубоко вздохнул и убрал пистолет в кобуру.

— Ты, кажется, немного более воинственный, чем обычно, — сказал Джонатан. — Какие-то проблемы?

Я проигнорировал вопрос, решив вместо этого задать свой.

— Так в чём дело? — спросил я. — Ты просто ошивался поблизости и решил подождать, пока я приду, или ты стал экстрасенсом, а я и не заметил когда это случилось?

Джонатан засмеялся. Он сделал несколько шагов по комнате и толкнул стоящий рядом с диваном приставной столик. Он вытянул ногу и указал на закрепленное там небольшое электронное устройство.

— Детектор движения, — объяснил он и поднёс свой смартфон, чтобы показать мне на экране приложение с мигающим текстом: «КВАРТИРА ЭВАНА». — Довольно просто, правда?

Я закатил глаза, досадуя, в основном, на себя. Я должен был понять, что у него было много способов узнать, где я и что я делал. Мне нужно быть осторожным.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я.

— Ну, брат, — ответил Джонатан, — я просто хотел увидеть тебя и посмотреть, смогу ли выяснить, думаешь ли ты что, чёрт возьми, делаешь.

— Ничего, — проворчал я. — Ничего я не делаю.

— Чушь собачья, — он закурил сигарету, хотя я сомневался, что Джонатан забыл, как сильно я ненавижу, когда в моей квартире курят. По крайней мере, он посмотрел на меня с кривой ухмылкой, а затем направился на балкон.

Я последовал за ним и прислонился к перилам. Он протянул мне пачку «Мальборо» и зажигалку, и мы оба большую часть времени молча продолжали курить сигареты, пока Джонатан, наконец, не заговорил.

— Убийство Ленни не было неожиданным, — сказал он, — но некоторые, скажем так, неожиданные темы в связи с этим заставили меня задуматься.

— Задуматься о чём? — спросил я, не пытаясь прикинуться дурачком, будто не знал, что парень мёртв. Это бы не помогло, и я был уверен, что знал, куда ведёт этот разговор.

— Применялось военное оружие, около реки и днём, что было довольно смело. Мастер тёмных дел даже не удосужился подождать, пока останется один, что означает определенный уровень уверенности, понимаешь?

Я пожал плечами, бросил окурок своей сигареты за балкон, а потом закурил ещё одну.

— И ещё иногда... ну, иногда, когда ты находишься рядом с кем-то в течение длительного времени, ты просто узнаёшь его работу, понимаешь, о чём я говорю?

Я перевёл на него взгляд и понял, что он не просто делал случайные заявления, надеясь, что я выдам себя. Он знал, что я не так глуп, чтобы позволить скинуть маску невозмутимости, и я понимал, что он не сделал бы таких заявлений, не будучи на сто процентов уверен.

Мне придётся его убить.

От этой мысли мой желудок сжался. Если бы я когда-нибудь и мог назвать кого-нибудь в своей жизни другом, это был бы Джонатан. Он был одним из немногих, кто никогда не давил на меня, требуя рассказать о том дерьме, что я пережил, но каким-то образом ему удавалось заставить меня говорить об этом больше, чем большинству людей - даже моему психологу. Он никогда не совал свой нос в чужие дела и всегда менял тему, прежде чем она становилась слишком напряжённой для меня.

— Он уже знает, братан. Я ни хрена ему не говорил, даже когда стал подозревать, но он всё знает. Слишком много в этом районе убийств, похожих на твои, и ты не отвечаешь на его звонки.

— Ни одного не получал.

— Ты работаешь на конкурента. Ты ненавидишь Греко, так какого хрена?

Я не ответил. Он понял, что я не собираюсь отвечать на что-то настолько тупое.

— Ты не хочешь говорить, и это нормально, — сказал он. — Не знаю, что случилось с тобой в тюрьме, и ты, вероятно, мне не расскажешь, но я просто подумал, что ты должен знать, что сейчас он будет за тобой охотиться. И я не могу остановить это дерьмо.

— Я не жду от тебя никакой помощи, — сказал я ему.

— Ну, блядь, я всё равно это сделал, — ответил он.

Я увидел, что он подошёл ко мне ближе.

— Хотел тебе кое-что отдать, — Джонатан достал сложенный лист бумаги и передал его мне. — Я знаю, что прошло какое-то время, и я не знаю, как между нами обстоят дела, но я пообещал, что выясню, что смогу - так что я это сделал.

Поколебавшись, я протянул руку и взял у него лист. Развернув его, сразу же узнал фирменный бланк - стилизованное распятие в кругу из сплетённой пшеницы. В нижней части бумаги стояла печать штата Огайо, а сверху напечатаны слова «Свидетельство об усыновлении», за которыми следовало моё имя.

В документе фигурировало два имени с нацарапанными под ними подписями. Подписи находились прямо над словами мать и отец. Я чувствовал, как пульсировали мои запястья, пока просматривал документ, подтверждающий усыновление ребёнка Александра Янеза и Аниты Арден, сестрой Маргарет Арден.

Моей бабкой по материнской линии.

Я знал, кто такая сестра Маргарет - она часто присматривала за мной и другими детьми в детском доме. Она умерла, когда я учился в седьмом классе - примерно в то же время мать-настоятельница начала проводить со мной больше времени.

— Я проверил - они оба умерли, — сказал Джонатан. — Как и монахиня, которая усыновила тебя, но на обратной стороне я написал адреса, где они похоронены. Ну, на тот случай, если ты, например, захочешь туда отправиться.

Я смотрел на бумагу и не мог сказать ни слова, пытаясь найти смысл за пределами очевидного. Они были слишком молоды, чтобы заботиться обо мне? Моя бабка заставила их отдать меня ей? Зачем надо было воспитывать меня сиротой, вместо того, чтобы рассказать, кто моя бабушка?

Джонатан открыл раздвижную стеклянную дверь, и я, тупо следуя за ним, зашёл в квартиру и сел на диван. Сердце продолжало колотиться. Я мог только смотреть в документ и пытаться найти в нём хоть какой-то смысл. В мою голову лезли вопросы, на которые у меня не было ответов, хотя все эти годы я об этом и не задумывался. Я решил, что мне всё равно – для меня всегда останется загадкой, кем были мои родители и почему они решили меня бросить. Но теперь, когда у меня появилась немного информации, я хотел узнать больше.

— Ладно, — тихо сказал Джонатан, — я просто хотел отдать тебе это. Я пойду.

Ко мне вернулся голос.

— Эй, Джон?

— Что, брат?

— У меня тоже кое-что для тебя есть, — я вернулся в спальню, чтобы забрать всё ещё упакованную в полиэтиленовый пакет футболку «Спаси Ферриса», которую я купил для него какое-то время назад. Я передал ему пакет, и он открыл его.

Сначала Джонатан выглядел немного смущённым, а потом метнул на меня взгляд.

— Мой день рождения не сегодня, — заметил он.

— Я пропустил твой день рождения.

— Он был полгода назад.

— Я купил её в декабре.

— Ты что, собирался меня убить в декабре?

Джонатан всегда был гораздо более проницательным, чем казался, и мне необходимо было об этом помнить. Я улыбнулся одним уголком рта и пожал плечами.

— Я просто кое-что проверял. Но ты оказался чист.

— Ну, да, — скептически пробормотал Джонатан.

— Несколько минут назад я тоже рассматривал этот вариант, — я улыбнулся немного шире.

Джонатан засмеялся.

— Думаю, что я определенно благодарен тебе за это – во всех смыслах. Спасибо, брат.

Мы пожали руки, и он направился к двери.

— Ах, да, — произнёс Джонатан, щёлкнув пальцами. — У меня для тебя есть кое-что ещё, но я не взял это с собой. Вот, держи.

Он порылся в кармане, отыскал пару зажигалок, сунул их в другой карман, а потом вытащил ключ. Он бросил мне его лёгким движением кисти и вышел за дверь.

Это был ключ с номером от шкафчика с выгравированном на нём логотипом одного из местных тренажёрных залов. Мне было слишком любопытно, поэтому я не стал ждать и направился к ближайшему автобусу, который отвёз меня в тренажёрный зал. Внутри шкафчика лежала большая спортивная сумка. Сверху в сумке обнаружился мой старый телефон с несколькими десятками сообщений от Ринальдо, Марка Дункана и Джонатана. Я оглянулся, чтобы удостовериться, что никто за мной не наблюдал, положил телефон в карман, а затем быстро расстегнул на сумке молнию и заглянул внутрь.

Там был мой «Барретт».

Вряд ли что-то могло удивить меня больше.