На орбите

Глава 5

На борту «Бесстрашного», 17 мая, 17 ч. 44 мин. по тихоокеанскому времени

На рассвете Кип просыпается. Собственно, на околоземной орбите происходит шестнадцать рассветов в сутки, и поначалу Кип не может понять, какой именно он наблюдает. Он бросает взгляд на часы и с испугом обнаруживает, что в Калифорнии время совсем уже позднее. Сейчас он должен был пить шампанское на приеме в честь завершения полета.

Он припоминает, что видел сны — путаные, отрывочные, сны о своих детях, о лугах и о какой-то машине с откидывающимся верхом. Однако то, что он видит сейчас, это не сон, а реальность. Ему грозит опасность.

«Так что же меня убьет? Закончится еда, вода, кислород? Или я умру от скуки? — Кип усмехается, затем начинает вдруг хохотать до слез. — Вот именно. Я умру от скуки задолго до того, как кончится кислород».

Он вспоминает, что на курсах подготовки им рассказывали о системе циклической очистки воздуха и о том, что главное не кислород, а избавление от двуокиси углерода — проблема, которая едва не стоила жизни команде «Аполлона-13».

«Как долго я протяну?» — гадает он, отыскивая в инструкциях сведения о поглотителях CO₂.

«Пять дней. Один человек — пять дней».

Кип вспоминает о том, как он жаждал полететь в космос, как тревожилась Шарон. Он соскучился по детям. Близнецам Кэрли и Кэрри всего по пять лет. Они запомнят отца по фотографиям и семейному видео.

Кипу быстро найдут замену — как только Шарон встретит мужчину, достаточно покладистого, чтобы она могла им вертеть, как хочет.

А вот Джули — тринадцать, и потеря отца станет для нее трагедией. Сейчас девочка привязана к Шарон, но нельзя забывать, что когда-то внезапная смерть матери нанесла ей травму и она все еще не оправилась от потрясения.

«Слава богу, Джеррод твердо стоит на ногах». Его Кипу не хватает больше всего. Между ними осталось много недоговоренного, сын все еще сердится на него, и Кип ничего не может с этим поделать. Он вдруг вспоминает слова Билла Кэмпбелла, сказанные им незадолго до смерти: орбита настолько стабильна, что они смогут провести на ней еще лет пятьдесят или шестьдесят.

«Боже мой, — думает Кип, — когда этот кораблик войдет в атмосферу и сгорит вместе с моим давно уже безжизненным телом, Джерроду будет под восемьдесят. И вообще, каково будет сыну и девочкам знать о том, что покойный отец каждые девяносто минут пролетает у них над головой?»

Хотя, возможно, все будет иначе. Рано или поздно прилетит другой корабль, чтобы вскрыть капсулу, извлечь из компьютера данные и похоронить мертвецов.

«Есть ли у меня хоть какой-то шанс? Спасатели не прилетят, это нам ясно дали понять. А я сам могу сделать хоть что-то?»

Он пробовал нажимать на все кнопки подряд, до тошноты читал и перечитывал инструкции, и теперь для него было очевидно, что метеорит, убивший Билла, повредил двигатель.

«Смирись, дружок, — говорит он себе. — Через пять дней наступит конец. И точка».

Кип думает о том, как полагается человеку проводить свои последние пять дней на земле — или в его случае высоко над ней. Не то чтобы у него большой выбор, однако ясность ума он сохранил, хоть ум этот угнетен, полон горя и страха. Кип вспоминает о записях, которые начал делать. «Но ведь их никто не сможет прочитать в ближайшее время. Возможно, их найдут только через шестьдесят лет».

И все-таки рано или поздно кто-нибудь найдет его исповедь на жестком диске, загрузит в свой компьютер и внимательно прочитает. Так, может быть, стоит написать рассказ о случившемся и завещать права на него своим детям и внукам — может, им удастся получить за это деньги?

Кип вспоминает о своей давней мечте, которую вынашивал всю жизнь. Он представлял, как станет владельцем прекрасной парусной яхты с большой капитанской рубкой, несколькими каютами для гостей и изысканным кабинетом, обшитым деревянными панелями. Он представлял, как каждый вечер приходит в кабинет, открывает большой журнал и заносит в него почерком ясным и изысканным прекрасно составленные пассажи, повествующие о прошедшем дне, о том, что он пережил, о состоянии судна и о своей жизни.

Однако все это выглядело смехотворным в сравнении с действительностью — он был сверхзанятым отцом семейства, который нередко засыпал от усталости, не успев даже почистить зубы.

Кип оглядывается вокруг — он понимает, что на борту «Бесстрашного» не отыщется даже древесной щепки, но внезапно обнаруживает сходство между местом, где находится, и тем мифическим кабинетом. Воображению ничего не стоит изукрасить эти стены деревянными панелями. Быть может, ему даже удастся услышать поскрипывание крепких корабельных канатов, плеск волн, ударяющих в обшивку судна.

Журнала здесь нет, зато есть бортовой ноутбук. А когда-нибудь появятся и читатели.

Военно-воздушное училище США, Колорадо-Спрингс, штат Колорадо, 17 мая, 19 ч. 33 мин. по местному времени

Кадета Джеррода Доусона никогда раньше не вызывали к командиру училища. Он уже доложил о своей явке и теперь ждет, что ему скажут майор и подполковник, однако в комнату входит капеллан училища. Это пугает Джеррода.

— Сэр, могу ли я спросить, в чем дело?

Джеррод чувствует, как сердце его сжимается от страха. Весь день он избегал смотреть новости, хотел показать, что не одобряет причуд отца.

— Присядьте, пожалуйста, — просит полковник, и Джеррод опускается в кресло.

— Что-то случилось с моим отцом?

Все трое переглядываются, подтверждая его догадку.

— Вам известно, кадет, что сегодня ваш отец принял участие в гражданском космическом полете?

— Да, сэр.

— Нам позвонила ваша мать…

— Моя мать умерла, сэр. Это, должно быть, мачеха.

— Верно. Позвольте, я расскажу, что мне известно.

Национальный музей авиации и космонавтики, Вашингтон, округ Колумбия, 17 мая, 23 ч. 06 мин. по местному времени

Официальный прием и ужин, на котором в последнюю минуту вдруг появился глава НАСА, подходит к концу. Гости расходятся, минуя модели космических кораблей и летательных аппаратов — висящий на стене экземпляр «Души Сент-Луиса», «Спейсшип-1» Берта Ратана, аэроплан братьев Райт и капсулу «Проект Меркурий». Мужчины в смокингах выглядят элегантно, их спутницы в дорогих вечерних платьях — сногсшибательно.

Джеффа Шира цель этого сборища не интересует. Та, ради кого он пришел сюда, ожидает его возле уединенной ниши в стене.

Она оборачивается, одетая элегантно, но, как и полагается в таких случаях, строго.

— Дороти?

— Господин директор?

— Спасибо, что пришли так быстро.

Он уводит ее в соседний зал.

— Дороти, у меня есть для вас задание. Я получил приказ от Президента организовать операцию по спасению корабля АКП, который застрял на орбите. Вам о нем известно?

— Более-менее.

— Хорошо. Приказ есть приказ, особенно когда он исходит от Президента. Однако НАСА не забывает о мерах предосторожности. Мне нужно, чтобы вы отправились на Кейп. Если какой-нибудь комитет Конгресса будет допрашивать вас о том, какое официальное поручение я вам дал, говорите следующее: вы должны координировать действия агентства и следить за соблюдением мер безопасности.

— Понятно.

— Однако…

— Думаю, я поняла. Я знаю, как вы относитесь к частным полетам. Если выяснится, что риск слишком велик, наш корабль стартовать не сможет. А я очень постараюсь обнаружить те риски… на которые ребята с юга не обратили внимания.

Шир удовлетворенно кивает:

— Рад, что вы так к этому относитесь. Как вы понимаете, я не могу доверять каждому из работающих на Кейпе.

— Вы хотите получать от меня доклады?

— Нет. В случае чего мы должны все отрицать.

— Я так и думала. Тогда мне лучше испариться, — говорит она и быстро уходит.

На борту «Бесстрашного», 18 мая, 8 ч. 45 мин. по тихоокеанскому времени

Проснувшись, Кип вдруг понимает, что с момента старта корабля прошло больше суток. Он уже несколько раз открывал и закрывал ноутбук, но слова так и не складывались в связное повествование. И все же Кип еще раз открывает компьютер, закрепляет его на коленях и опускает пальцы на клавиатуру.

На экране снова появляется странный запрос — требуется ли ему некое соединение, и Кип не задумываясь отвечает «да». «Что за чертовщина?» — удивляется он. Все говорит о том, что компьютер ни к чему не подключен — ни к сетям, ни к модему, ни к другим компьютерам.

Он открывает файл и начинает все заново.

Тут он ловит себя на мысли — не обратиться ли с несколькими словами к Дайане? — и это желание его удивляет. Ее имя словно само собой всплывает в сознании Кипа. На мгновение ему кажется, что именно мысль о Дайане вдохновляет его, заставляя снова и снова искать возможность вернуться назад.

«Нет, — думает он. — Я не собираюсь сидеть тут и жаловаться компьютеру».

Кип чувствует в желудке боль, он не сразу понимает, что просто-напросто голоден. В боковом отсеке, куда он уже заглядывал, лежат белковые плитки и другая пища. Кип достает одну плитку и жадно грызет ее, запивая водой из пластиковой бутылки.

Его вновь завораживает солнце, уходящее за горизонт, быстрая смена красок — от ярко-красной к лиловой и к черноте звездного неба. «Интересно, — думает Кип, — когда все закончится и я окажусь… где-то там… смогу ли я так же остро воспринимать такую вот красоту?»

Рай. У него есть собственное определение рая, родившееся, вероятно, из-за того, что в последние несколько лет интимная жизнь его была довольно скудна. «Рай — в объятиях любой красивой женщины, если вам удастся ее заполучить».

В молодые годы ему случалось влюбляться так сильно, что он неделями не мог ни есть, ни думать о чем-то другом.

Например, Линда Гаммел — Кип улыбается, вспоминая ее. Он никогда никому о ней не рассказывал. Родители Кипа пришли бы в ужас, узнав об их романе, а отец Линды попросту убил бы его. Но теперь…

Кип бросает взгляд на клавиатуру, и его вдруг охватывает волнение при мысли о том, что он может воскресить те мгновения, пусть даже на экране компьютера.

Калгурли-Боулдер, Западная Австралия, 18 мая, 23 ч. 55 мин. по местному времени

Убедившись, что родители наконец улеглись спать, Аластер Вуд выскальзывает из постели, надевает теплый халат, садится за стол и включает свою самую главную драгоценность — компьютер с высокоскоростным Интернетом — лучший подарок, полученный им на двенадцатилетний день рождения.

Сонливость и круги под глазами, с которыми Аластер теперь появляется в школе, — это плата за ночные часы у монитора. Многие из его школьных друзей с головой ушли в видеоигры, он же каждую ночь путешествует по свету в режиме реального времени. И словно весь мир вливается в персональный портал Аластера.

Отец, конечно, никогда его не поймет. Аластер уже устал слышать слово «дегенерат» всякий раз, как его застают за клавиатурой. Но он любит отца и понимает: во всем, что касается компьютеров, тот попросту динозавр.

Войдя в сеть, Аластер снова перебирает в уме интернет-сайты, которые решил посетить в течение ближайших часов. Новая «доска объявлений» в Англии, несколько веб-сайтов в Штатах, включая тот, на котором размещены фотографии знаменитых актрис в бикини, попытка взлома плохо защищенного сайта, принадлежащего провайдеру услуг электронной почты, — вот его план на сегодня.

В почтовом ящике целая кипа писем от друзей, включая одно со ссылкой на название, которого он раньше не видел, на какой-то странный сервер. «Что за фигня?» — думает он, щелкая на ссылку. Появляется длинный список адресов электронной почты, Аластер наугад выбирает несколько и видит поток единиц и нулей, смысл которых ему непонятен. Здорово! Задачка заковыристая!

Аластер запускает программу перевода — все без толку, пробует другой вариант ее работы и наконец, с третьей попытки, открывает текст, и по экрану начинают ползти жалобы некой девушки на безответственного дружка.

Скука.

Он обнаруживает сообщение с какого-то малопонятного адреса, которое набирают прямо сейчас. Аластер снова включает программу перевода, и на экране появляются английские слова.

Аластер откидывается на спинку кресла, почесывает затылок. Стиль послания не принадлежит ни одному из знакомых ему хакеров, способных придумать подобный розыгрыш, но, с другой стороны, он ведь не знает всех шутников на планете. И все же кто-то пытается осуществить замысловатый мошеннический трюк.

Частный космический корабль. Ну еще бы. На всякий случай он запускает поисковую систему «Гугл» и вводит в окошко поиска слова «частный космический корабль» и «Бесстрашный». Шестнадцать тысяч совпадений, начиная с официального веб-сайта компании «Американские космические приключения». Аластер читает сообщение о состоявшемся вчера запуске космического корабля «Бесстрашный».

И тут его лицо расплывается в улыбке. «Вот мерзавцы, я и вправду чуть не купился! Этому шутнику хватает ума использовать подлинные имена и названия. Но меня не одурачишь!» Он продолжает читать сообщение на экране. Через десять минут Аластер решает прогнать весь текст через программу совпадений и посмотреть, что из этого выйдет.

«Помогите! Я попался на удочку какого-то ловкача! Новая глава в книге жульнических трюков!»

Аластер рассылает сообщение тридцати трем своим друзьям, разбросанным по всему свету. И конечно, Бекки Найджел из Англии, единственной девочке, которая ему по-настоящему нравится.

Он запускает рассылку и снова выводит на экран послание, которое в этот самый момент набирает Кип.

Значок в углу экрана сигнализирует о том, что пришло письмо, и Аластер открывает его.

Он посылает ответ, гадая, что может делать Бекки за компьютером в два пополудни по лондонскому времени.

«Если все это правда, — думает он, — значит, по радио этого человека никто не слышит. А руководству космической программы что-нибудь известно о нем?»

Аластер откидывается на спинку кресла, не понимая, что теперь делать. Он как будто стал свидетелем исключительного события, происшедшего во взрослой жизни, вроде серьезного преступления или жуткой аварии, и именно ему надлежит сообщить об этом властям. Но если он постучит сейчас в дверь родительской спальни и попросит о помощи, отец страшно рассердится. Может, ему удастся справиться со всем самостоятельно? От одной этой мысли у него мурашки бегут по коже.

Штаб-квартира АКП, пустыня Мохаве, штат Калифорния, 10 ч. 20 мин. по тихоокеанскому времени

Ричард отвечает на звонок по сотовому телефону:

— Слушаю, Василий.

— Друг мой, мне пришлось здорово потрудиться. — Василий фыркает. — Но в НАСА решили подготовить шаттл и сделать то, о чем вы, Ричард, просили нас.

— Они не успеют. По крайней мере, я так думаю.

— Мы тоже так думаем, но вы же знаете, что происходит, когда к заднице НАСА подносят паяльную лампу. Они начинают крутиться по-настоящему.

— Однако… вы ведь по-прежнему готовы нам помочь?

— Конечно. Но теперь все становится и политическим вопросом, и вопросом чести России.

— Вот как?

— К делу подключился наш Президент, и, узнав, что НАСА тоже собирается сделать попытку и, возможно, потерпит неудачу, он распорядился отказаться от денег, предложенных американцами, и вернуть ваших людей на Землю, исходя из соображений гуманности.

— Правда? — переспрашивает Ричард, думая о своих двух миллионах долларов, посланных в московский банк.

Короткий смешок.

— Да, Ричард, никаких денег. Ваш перевод уже отправлен обратно. И теперь мы точно успеем вовремя.

— Спасибо, Василий!

— Да, и еще — мне только что звонил Хирагава из Японского космического агентства. Сказал, что китайцы тоже вот-вот примут решение об оказании помощи.

— Вы шутите.

— Нет. Так что к вашему кораблю может слететься целая толпа народу.

Калгурли-Боулдер, Западная Австралия, 18 мая, 1 ч. 50 мин. по местному времени

Подключение к веб-адресам, с которых поступало сообщение из космоса, прервано, и Аластер знает почему. Электронные письма, потоком хлынувшие в его почтовый ящик, переполнили его. Аластер заходит на сайт для чудиков, помешанных на космических путешествиях. Ну вот, пожалуйста, и сюда тоже поступает послание от человека, назвавшегося Кипом! Все правильно! Это ретрансляция!

Еще одно взволнованное письмо от Бекки приходит в альтернативный почтовый ящик.

Аластер смотрит на часы и обнаруживает, что уже почти полтретьего ночи. А ему казалось, будто он только-только сел за компьютер. Остается одно важное дело. Он выясняет электронный адрес калифорнийской компании, которая произвела запуск корабля, и отправляет туда письмо:

«Господи, что же он должен чувствовать там, совсем один?» — думает Аластер.

Он заглядывает в свой переполненный почтовый ящик и открывает последнее сообщение, адрес которого кажется ему невероятным: АКВ, Австралийская корпорация вещания, национальная теле- и радиосеть страны.

Аластер смотрит на номер телефона телекомпании и думает о том, что в начале всей этой истории он влез в частную переписку. А это почти преступление. «И я должен выступить по телику и рассказать об этом всему свету? Ну уж извините!»

Он чувствует непреодолимое желание выключить компьютер и где-нибудь спрятаться.

«Интересно, смогут ли меня найти по незарегистрированному адресу электронной почты? — гадает Аластер, чувствуя, как у него от страха сводит живот. — Отец мне башку оторвет».

Он выключает настольную лампу, ныряет под одеяло. Одеяло всегда казалось ему наилучшим средством защиты от обезумевшего мира.