На острие ножа

Глава 20

Алонсо Белла я не увидел и на следующий день. Явился на перекличку, переоделся, но мне сказали, что мой наставник взял отгул по личным делам. Я по-прежнему считался стажером; Гарри Иствуду не хотелось выпускать меня «в поле» в одиночку, поэтому меня прикомандировали к дежурной части. Целых восемь часов, всю смену, пришлось отвечать на звонки и заполнять бумаги.

Весь день я промаялся за столом, гадая, чем сейчас занят Алонсо. Чем дольше я маялся, тем тяжелее мне становилось. Очень может быть, моя грубая игра в ресторане «Мама касита» и потом в изоляторе натолкнула их на определенные подозрения…

Через восемь дней должны были состояться выборы мэра; на первой полосе «Курьера» появилась статья Аниты Хуарес, в которой во всех подробностях расписывался арест Рокки. Автор призывала к скорейшей смене власти в Хейвен-Парке. Под передовицей разместили массу гневных писем. Простые избиратели выражали гневный протест против методов работы сотрудников местного полицейского управления. Естественно, я понимал: братья Авила и Сесил Братано не станут сидеть на задницах и наблюдать, как проигрывают выборы. Пока у Рокки Чакона гораздо больше шансов очутиться в морге, чем в здании городской администрации.

В конце смены я пешком вернулся к начальной школе, переоделся в штатское, запер шкафчик и поехал в Велосипедный клуб. Хотя времени было всего пять часов, парковка уже была заполнена машинами страстных игроков. Я поднялся в свой номер, раскрашенный в бежевые и оранжево-персиковые тона, сбросил обувь, рухнул на кровать и полчаса пытался сообразить, что же делать дальше.

Когда работаешь под прикрытием, одна из важнейших проблем — как справиться со стрессом. По желанию — сотрудника полиции могут временно направить в отдел нравов. Там работают в штатском. Некоторые рассматривают работу в отделе нравов как временную передышку на пути из патрульной службы в уголовный розыск.

Почти все сотрудники патрульной службы почему-то очень хотят стать детективами. Но, попав в уголовный розыск, многие вскоре понимают, что не подходят для такой работы. Когда сидишь напротив какого-нибудь наркобарона в подпольном притоне, битком набитом подозрительными личностями, и понимаешь, что тебя в любой момент могут раскрыть и прикончить… да, такое напряжение способен выдержать не каждый.

Многие из тех, кто мечтал внедриться в банду, в конце концов просят начальство перевести их в группу прикрытия. Постоянный стресс и страх смерти иногда становятся невыносимыми. Именно поэтому задания, связанные со спецоперациями, как правило, ограничиваются несколькими неделями.

Последние дни я жил в страшном напряжении. Я не знал, следят за мной или нет, а если следят, то кто. Верить нельзя было никому, и в первую очередь типу, который попросил отправить меня в Хейвен-Парк. Я скучал по жене и временно утратил уважение сына. Какого черта я ввязался во всю эту историю?

В начале восьмого я так вымотался, что заснул прямо поверх персикового покрывала.

Из прерывистого сна меня вырвал звонок нового сотового телефона. Я сел и посмотрел на часы: без двадцати восемь. Оказывается, вырубился всего на полчаса. Я с трудом доковылял до трубки-«раскладушки» и раскрыл ее.

— Да? — промямлил я.

— Скалли? — спросил смутно знакомый голос.

— Да.

— Лейтенант Иствуд. Срочный вызов!

— В чем дело, лейтенант? — Нервы у меня были на пределе.

— Когда прибудешь на место, с тобой проведут инструктаж. Давай не тяни! Езжай на тренировочную базу на Пайн-стрит, переодевайся в форму. Перекличка в спортзале через двадцать минут.

— Уже еду, сэр!

Я нажал отбой и подумал: «Неужели началось? Неужели меня очень скоро увезут куда-нибудь в тихое место, прикончат, а труп сбросят в реку Лос-Анджелес?»