На пыльных тропинках далеких планет

Фрагмент 2

Оказалось, через их сутки. По моим часам, сократившиеся до четырёх часов шести минут. Единственное, что я успел сделать за это время — перебросить к Базе три четверти «приданого» да слегка перекусить сухпаем.

На этот раз оператор начал разговор именно с вопроса о том, сколько прошло времени по моим часам. Всё это время, действуя по принципу «бери больше, кидай дальше, а пока летит — отдыхай», я размышлял над темпоральным феноменом. А вы думали, что я — никчёмный головорез, умеющий только строчить из автомата и глотки резать? А член вам — не мясо? В своё время я успел получить очень престижное техническое образование и потрудиться в очень уважаемом КБ. Пока… В общем, после суровой драки с со сломанными костями моих «крутых» кавказских оппонентов пришлось податься в бега. А что делать, если и следователь, и прокурор, и назначенный для рассмотрения дела судья оказались не только единородцами «пострадавших», но и их какими-то дальними-дальними родственниками.

Ловили меня на западных границах, а я нелегально перешёл кордон с Казахстаном, и уже оттуда через Азербайджан попал на Украину, в суетливую курортную Феодосию. Был я на тот момент гражданином незалёжной Кыргызстанщины (пять тысяч «вечнозелёных» казахскому жулику, и самый настоящий, вбитый в официальную компьютерную базу КР, паспорт в моих руках), украинское гражданство мне светило лишь через восемь лет, из которых три года пришлось бы жить по виду на жительство, и лишь после этого подавать заявление на гражданство. Но нашлись добрые люди, подогрели, обобрали, говоря словами незабвенного Ипполита из «Иронии судьбы». В смысле — зацепились языками на пляже, где я трудился спасателем, с хлопцем, только-только закончившим службу во французском «Иностранном легионе», и теперь собирающимся записаться в одну западную ЧВК.

А что? Если он смог, то почему мне с куда более солидной исходной подготовкой — 1-й юношеский по восточным единоборствам, солидный пейнтбольный клуб, авиаклуб, полтора десятка прыжков с парашютом — не попытаться пойти по его стопам?

В общем, к своим тридцати пяти имел в кармане два абсолютно легальных паспорта, киргизский и французский, послужной список участника нескольких очень спорных по доблести боевых операций в составе двух ЧВК, французской и российской. И очень богатый опыт выживания в диких жарких странах.

Информация о ещё сильнее изменившемся соотношении времени в двух мирах озаботила не только меня, но и «науку».

— Мы подготовим автоматический радиоответчик, который поможет нам установить точное соответствие течения времени на Земле и у вас. Но пока ваши данные о сократившемся течении времени не вяжется со словами Бланка о том, что между двумя двухнедельными сеансами связи прошло больше трёх лет. Если учитывать замеченную вами тенденцию, то наоборот, время между сеансами должно было ужиматься.

— Если только оно не ужимается и не растягивается произвольно. Или по какому-то периодическому закону.

Судя по пятнадцатисекундному перерыву в передаче, «на том конце провода» умные головы минуты три обсуждали подброшенную мной мысль.

— Как рабочую гипотезу принять можно. Но всё равно требуется её экспериментальная проверка с инструментальным контролем. Ждите через наши сутки автоматический радиоответчик, при помощи которого мы попытаемся засечь закономерность. Что-то ещё вам необходимо?

— Топливо. Цистерна с соляркой практически пуста. Техническое состояние дизель-генератора мне неизвестно, так что лучше было бы и новый генератор, чтобы не возиться с возможным ремонтом. Остальное выявлю, когда займусь тщательным обследованием Базы.

Весточка о посылке пришла спустя три часа пятьдесят девять минут. Млять, если так будет продолжаться, то не исключено, что с Земли начнут трезвонить каждую минуту.

За коробкой с коротенькой антенной пришлось катить на пляж на квадрике, а потом карабкаться на крышу, чтобы прикрепить её там.

До следующего утра меня не тревожили, и я успел, вымотавшись как чёрт, перекидать ящики, баулы и коробки под крышу. А потом, выбрав себе каморку и наведя в ней относительный порядок, поспать минут с шестьсот.

В памяти рации валялось текстовое сообщение:

«Наши сутки сократились до ваших пяти минут. Сейчас темпы сокращения замедлились. Голосовая радиосвязь в таких условиях невозможна. Срочно восстановите возможность пакетной передачи информации через компьютер. Подключите поиск сети через WiFi, и мы узнаем, когда вам удастся этого добиться».

Сутки — пять минут? Охренеть! Но главное — поверили, что это не я крышей поехал, а такое незыблемое понятие, как время. Это получается, у них там месяца два, не меньше, прошло, пока я дрых? Оно, конечно, приятно: мы спим, а денежки идут. А как быть, если соотношение времени ломанётся в обратную сторону?

Ноутбук загрузился, значок поиска сети принялся моргать, и очень быстро мне выскочило окошко о полученном новом сообщении.

«Минимум в четыре минуты тридцать одну секунду пройден. Начался рост. Сообщите, когда будут первые результаты обследования базы и материалов экспедиции. Генератор и первые две тонны топлива в бочках заброшены. Следующая партия — по готовности её принять».

В общем, как в поговорке говорится, я фигею с вас, дорогая редакция. Значит, хрен мне, а не возня с восстановлением работоспособности Базы: надо бочки с соляркой с пляжа перевозить. Настучал об этом сообщение и пошёл в ангар заводить трактор. К моему возвращению из первой ходки оно ушло, но пока без ответа. Да и что отвечать? «Ладно уж, иди», что ли?

Электропроводка оказалась в порядке. И мотор старого генератора, постукивая потрохами, заработал. Но насиловать его я не стал: после нескольких лет простоя в нём нужно поменять не только масло, но и все прокладки с фильтрами. Так что, отодвинув ломиком старый агрегат, поставил на его место новый, бодро заурчавший после того, как я залил бак свежую солярку. А там уж постепенно, с оглядкой, начал подключать электрические контуры. Сначала подал освещение, потом врубил систему сигнализации, после тестирования потребовавшую ввести новые пароли. Вырубил прибор, чтобы не зависать с его настройкой. Со скрежетом зажужжали вентиляторы системы кондиционирования, сначала зашипела, а затем забулькла в сливных бачках унитазов вода. Потом пришла пора подключения компьютеров, к чему я приступил, мысленно перекрестившись.

Подвёл только комп «безопасника». Громкий хлопок, синие искры и вонь какого-то взорвавшегося конденсатора. Вскрытие показало, что «вылетел» блок питания. Записал на бумажке его марку: буду заказывать замену. Именно на этом аппарате могут оказаться очень интересные для меня наблюдения.

Почесал репу, вспомнив, чему меня учили ещё в КБ: самые слабые места «пожилых» компьютеров — именно электролитические конденсаторы, склонные высыхать, либо, как в этом случае, взрываться, и вентиляторы систем охлаждения процессоров и видеокарт. Значит, следующим шагом будет проверка их состояния. А пока надо добраться до тайников.

В «скрыньках» (ага, нахватался словечек, пока жил в Феодосии!) оказались не только флешки, но и аккуратно расфасованные по папкам распечатки. А ещё — упакованный в водонепроницаемую плёнку рукописный дневник экспедиции. Как оказалось, продублированный и в электронном виде, в формате нелюбимых мной ПДФ-файлов. Потом изучу.

Запущенный генератор позволил воспользоваться электроплитой. С разносолами извращаться не стал, просто вскипятил воды и залил кипятком стандартные армейские «бомж-пакеты». Единственное позволенное себе излишество — чашка растворимого кофе.

Ноутбук уже подзарядился от сети, и в мессенджере я обнаружил новое сообщение: «Соотношение временных потоков стабильно растёт. На момент отправки этого сообщения параметр достиг почти трёх часов. Зафиксировано подключение сервера Базы и внутренней беспроводной связи. Сохранились ли материалы экспедиции?».

Успокоил Землю, подтвердив читабельность флешек и бумажных носителей. А потом, подумав, отправил заявку на замену всех блоков питания компьютеров: лучше перебздеть, чем недобдеть. Тем более, не для себя стараюсь. К вечеру же, проведя ревизию холодильного оборудования, составил заявку на продукты и топливо. Месячный запас сухпая — это хорошо, но кто знает, в какую сторону «улетит» соотношение временных потоков.

Утром компьютер порадовал сообщением о том, что груз уже «в точке прилёта», здешний временной поток продолжает замедляться, и скоро можно будет перейти к нормальному общению. А ещё — начать пакетную передачу материалов экспедиции. И ещё одно предложение: «В ближайшие дни ждите подкрепления».

«Ближайшие дни» наступили уже сегодняшним вечером. А до этого я успел сделать три ходки на пляж за соляркой, продуктами и запчастями. Так что незнакомый голос из динамика рации «Перец, ответь Дубу» застал меня врасплох.

— Дуб, я Перец.

— Зажги какие-нибудь огни, чтобы мы знали, куда идти.

— Где вы находитесь?

— Какой-то пляж со следами колёс.

— Принято. Груза с собой много?

— На себе за один раз не унести.

— Ждите, через пять-семь минут подъеду.

И кому взбрело в башку забрасывать людей после заката? Это же тропики: солнце зашло, и сразу же наступает ночь.

Вот и пришёл конец «мечте мизантропа».

Четвёрка стояла метрах в тридцати от берега, жмурясь от яркого света фар. Чтобы не слепить их, чуть довернул в сторону, и… рванул с плеча автомат. Длинная, в треть магазина, очередь выбила из чёрной бесформенной массы фонтаны тёмных брызг.

Дуб, в котором я сразу признал опытного волчару, среагировал быстро.

— Ложись! Граната!

Слава богу, не «фенька», а наступательная РГД-5. Иначе бы дело не обошлось разбитой фарой трактора. Стеклом фары, а не лампочкой.

Груду белковой слизи, похожей на содержимое раковин мидий, раскидало по пляжу, а часть этой дряни улетело и в море.

— Что это было? — отряхиваясь от песка, спросил меня мужик со знакомым лицом.

Вспомнил! Тот самый медик из лаборатории, где меня терзали прививками, «олл-райт с тамбовским акцентом».

— Сходи, выясни, — фыркнул я. — Кто-нибудь к воде подходил, пока меня ждали?

— Я, — растерянно объявила единственная в компании женщина. — Завертелась, перед отправкой в туалет не сходила.

— Понятно, — кивнул я. — Месячные?

Женщина, смутившись, кивнула.

— Быстро кидаете груз в прицеп и шагаете следом за трактором. Дуб замыкающий, — объявил я, меняя автоматный магазин.

Подгонять никого не пришлось: видимо, подействовала двухсоткилограммовая «вустрица», успевшая одолеть половину расстояния от воды до людей к тому времени, когда попалась в свет фар. Ну, и всплески в тех местах, куда долетели ошмётки этой «биомассы».

Груз перетаскали в «гараж» быстро: впятером — это не в одиночку. И только потом вломились в «кают-компанию», где и познакомились.

— Артём Листьев, «Дуб». Безопасность, механизмы.

— Василий Машко, «Док». Медик.

— Игорь Славин, «Мороз», электрика, сантехника и холодильное оборудование.

— Инга Гринберг, «Пума», связь, компьютеры, программирование.

Уже перед отбоем улучил минутку и заглянул в каморку, где когда-то жила экспедиционный «компьютерный гений».

— Пока месячные не закончатся, за периметр Базы ни шагу. И немедленно переходи с прокладок на тампоны.

Женщина покраснела.

— Но я не пользуюсь тампонами?

— Почему? Склонность к токсическому шоку?

— Нет. Просто… у разных людей в разных местах разное количество нервных окончаний, — ещё больше смутилась Инга.

— Я ещё ни разу не слышал, чтобы женщина умерла от нескольких незапланированных оргазмов, — отрезал я. — А вот смерти от реакции тропической живности на менструальную кровь доводилось наблюдать собственными глазами. Извини, что приходится касаться этой темы, но я не хотел бы, чтобы твой труп остался на моей совести.

Ну, и хрен с ним, пусть считает меня хамом, лезущим в столь интимные темы! Главная — жива останется, если послушается. Ведь про смерти на моих глазах я не вру. Действительно видел в Африке, как европейскую женщину, решившую подмыться в реке, изгрызла стая каких-то местных водяных жучков, а потом доел крокодил.

Спать завалился я один. Остальные, наведя порядок в собственных комнатах, расползлись по рабочим местам. Видимо, длинный трудовой день был лишь у меня.

Зато, подорвавшись утром раньше всех, обнаружил произошедшие перемены. Мигала светодиодами сигнализация, настроенная Дубом, чуть слышно журчали смазанными вентиляторами компьютеры, в медицинском отсеке появился призрак чистоты, оба унитаза базовского санузла и раковина на кухне перестали подтекать.

Судя по сообщению в мессенджере, разница в скорости темпоральных потоков продолжает сокращаться. Теперь земные сутки составляют чуть больше пяти часов. И Центр требует начать передачу материалов экспедиции. Но без Инги я этого делать не буду: это её парафия, вот и пусть организует всё правильно, а не как я, давно отставший от новшеств в сетевых протоколах.

— Есть гипотеза, почему экспедиции не удалось установить связь с Центром, — объявила она, когда занялась подготовкой материалов к передаче. — Разница временны́х потоков оказалась настолько высокой, что была превышена максимальная частота приёма радиостанции экспедиции. В Центре заметили уход частоты при связи с тобой, но у инженеров была возможность подстроиться к ушедшей частоте вручную. А Людка этого не смогла.

— Ты с ней знакома?

— В одной хакерской группировке состояли, — не стала вдаваться в подробности Гринберг. — Очень талантливая девочка, но у неё не было технической возможности хотя бы понять, в чём дело. Ну, и твоя подсказка сработала. Да так, что кое-кому теперь явно нобелевка светит за разработку теории связанных темпоральных потоков.

Кому-то нобелевка, а кому-то выкручиваться из прикладных последствий этой теории. Ведь нет никакой гарантии, что скорость потоков застабилизируется и не уйдёт в противоположный знак, как уже было с исчезнувшей экспедицией.

— Тебе просто невероятно повезло, что во время твоего контрольного сеанса связи при заброске сюда был включён сканер, который и обнаружил смещение рабочей частоты твоей рации. А во время второго сеанса, когда ты не ответил на самый первый вызов, связисты, на основании этого опыта, догадались подобрать частоту связи, рассчитав дрейф поднесущей её гетеродина. Это уже насторожило «науку», но она грешила на влияние на электронику перехода в этот мир. Пока ты их не озадачил парадоксом разницы течения времени. А так бы пришлось и к тебе «спасательную экспедицию» слать.

Экспедиции не просто исчезнувшей, а теперь уже достоверно известно, что частично погибшей. Через полгода после последнего сеанса связи от укуса ядовитой «ящерицы» погиб штатный метеоролог и астроном Рустем Исмаилов. Умудрился наступить на хвост этого двадцатилапого пресмыкающегося, зарывшегося в песок. Зубы у «ящерки» слабые, даже штанину камуфляжа не прокусят, но члены экспедиции расслабились и переоделись в шорты, чтобы не париться под «чёртовой кожей». Его могилу отыскали по описанию в журнале экспедиции. Во время плавания на соседний остров попали в шторм, и смыло волной ботаника Марию Башкевич. Уже там, на Большом острове, при постройке хижины скатившееся с кучи заготовленных бревно сломало ноги и позвоночник механику Сергею Буйницкому. Через двое суток скончался, не приходя в сознание.

Дискуссия о том, что дальше делать, обернулась жёстким противостоянием между «безопасником» экспедиции Олегом Носовым и Бланком. На стороне Носова выступили биолог Лев Кнабе и Буйницкий, и начальник экспедиции вместе с Ниной Лютиковой оказались в меньшинстве (Кроха всё это время дежурила на Базе, пытаясь восстановить связь с Землёй). По сути, более агрессивный и молодой Носов, ожесточившийся из-за смерти Марии, с которой он жил, захватил власть над коллективом. А после гибели механика стало ясно, что без исхода на Большой остров членам экспедиции реально не выжить.

Кстати, про природные явления. Атмосферное давление на планете оказалось чуть выше земного, всего процентов на пять. И совсем уж незначительно, в пределах 1,5–2%, плотность воздух. Зато доля кислорода в атмосфере выше, чем на Земле, 23,5%. Чуть выше содержание аргона и чуть ниже — азота. Углекислого газа примерно столько же. Сила тяжести? Примерно 1,05 от земной, но для хорошо тренированного человека, каковым я себя считаю, это нечувствительно. Магнитное поле достаточно стабильное. По крайней мере, в этой местности. Наклон планетарной оси на полтора градуса меньше, чем у Земли. Значит, и сезонные изменения климата в более высоких широтах должны быть менее заметными. Ну и, плюсом ко всему, длительность суток 25 земных часов и 44 с половиной минуты.

Это всё, кроме длительности суток (в мои часы ещё на Земле встроили функцию учёта времени по здешнему 24-часовому циклу), я тоже почерпнул из материалов экспедиции. И не только ради праздного любопытства: моя задача — отыскать людей, которые могли и не задержаться на Большом острове, а уплыть, скажем, на соседний континент. Его обнаружили уже в первые недели пребывания экспедиции на планете с беспилотника «Орлан». Не очень далеко: километров сто двадцать от этого острова и километров сто от Большого. До которого от Базы вёрст пятьдесят.

Математика у вас не сходится? А с чего вы решили, что прямая, соединяющая центры островов, вытянута строго перпендикулярно к линии материкового побережья? Да и вообще, если судить по нарисованной Бланком карте, тут имеется целый небольшой архипелаг, и пара мелких островков, удалённых от «моего» даже на меньшее расстояние, чем Большой. Но находятся они в противоположной от континента стороне. Мелких — это диаметром 5–7 километров. Судя по округлой форме, то ли плоские вершины подводных гор, то ли приподнятые тектоническими процессами атоллы.

Среднюю часть «моего» острова занимает гора, высотой над уровнем моря метров триста. Скорее всего, древний потухший вулкан. По крайней мере, такое можно предположить, если учесть её округлую, близкую к конической, форму. Бланк на неё поднимался, и описывает, что кратер на её вершине отсутствует.

Но это всё — пока только очень поверхностное знакомство с «творческим наследием» предшественников, на которое удалось выделить совсем чуть-чуть времени, пока «подкрепление» занимается восстановлением работоспособности Базы.