На расстоянии

Глава 19

Клим проводил свой выходной — блуждая по своей квартире, и совершенно не зная, чем ему заняться. Друзья, про которых он уже и позабыл, снова звонили и приглашали провести где-то время. Но парень вновь отказал, так как рассчитывал провести весь день с Элеонорой. Но та в последние две недели словно отдалилась от него. Практически с утра и до вечера у неё были какие-то дела, из-за чего она отказывала в встречах Климу. Вечером и до утра они работали, а затем она снова уносилась по каким-то странным, неотложным делам. Сегодня был так же и её выходной, и он снова получил отказ. Он не раз спрашивал, всё ли у неё в порядке, но та неловко отводила глаза и говорила, что всё хорошо. Когда они оказывались хоть на пару минут наедине, ему казалось, что она словно не с ним. Витает в облаках, и через раз отвечает на его вопросы. Его это не могло не беспокоить. А если честно — это откровенно злило и раздражало его. Неужели ей так сложно посвятить его в свои дела? Что за скрытность? Ибо он полагал, что они наконец сблизились до такой степени, что скрытность должна было просто вытесниться.

«Я сегодня не могу. Может, завтра?» — читает он на дисплее и ему хочется от злости швырнуть об стену телефоном. Протяженно выдохнув он отправил сообщение соглашаясь на завтра, ибо выбора у него не было, а затем швырнул телефон на постель. Он подошел к панорамному окну и засунув руки в карманы штанов, взглянул на проснувшийся ото сна город. Утро только принесло с собой первые лучи солнца, а люди уже суетливо выходили из своих домов, чтобы не опоздать на работу, учебу, успеть отвезти детей в садик, а затем отправиться решать денежные вопросы — вкалывая. И казалось, только он бессмысленно прозябает в своей огромной квартире, уныло следя за ними. От безделья захотелось курить, но Клим дал себе слово, и как бы его уши не пухли — обещание данное себе он сдержит. В кармане спортивных штанов он нащупал конфету, и тут же отправил её в рот, чтобы чем-то занять себя и рот. Сладость лишь на короткое время облегчило его страдания, и выругавшись, он отошел от окна, понимая, что помочь ему способен лишь вишневый привкус на губах, который он смакует каждый раз целуя её. Видимо, на фоне ломки по сигаретам, и тоски по Элеоноре, в его голову пришла крайне сомнительная идея. Отчаянный поступок, на который он решился, в тот момент, когда спешно натягивал брюки и свитер — не вызвал в нём противоречий. Хотя наверное, должен был. Уверенно шагнув в лифт, он понимал, как нуждается в ответах, потому как был жутко нетерпелив и просто ненавидел, когда люди целенаправленно игнорировали его вопросы. Неужели так сложно ответить? — задавался вопросом он прогревая машину. И молчанка со стороны Элеоноры задевала его намного сильней, чем от кого бы то ни было.

И потому, заехав в её двор он скрылся за другими машинами и стал ждать. Ибо её автомобиль стоял у подъезда, а если у неё, как она сказала — есть дела, значит, она скоро выйдет. И, точно! Через двадцать минут Элеонора вся при параде вышла с подъезда с огромными пакетами, которые практически волочила по земле. Климу сразу же захотелось выйти и помочь, но тогда бы его план провалился. Поэтому преодолев себя, он продолжил наблюдать. Через пару минут её машина тронулась с места, и чувствуя себя сталкером и отчаянным идиотом, Клим не спеша вдавил педаль газа за в пол.

В то время, как Клим испытывал шок и замешательство от того места, куда вошла Элеонора, она же сидя на лавочке и кидая осторожные взгляды на детей, которые играли недалеко от неё — сдирала кожу с пальцев ногтями, — от испытываемого ею мощнейшего волнения в её жизни. Сегодня был особенный для неё день, до такой степени, что она не спала всю ночь, и в раздумьях шаталась по квартире не находя себе места. По несколько раз бросалась к пакетам с игрушками, и в сотый раз проверяла всё ли она купила. Достаточно милая женщина — директор детского дома удивленно уставилась на её пакеты, с которыми она ввалилась в её кабинет. Но затем увидев содержимое, не переставала благодарить. Элеонора трясущимися руками доставала из сумки документы, чтобы та удостоверилась в процессе удочерения. Хоть Элеонора общалась с ней не в первый раз, так как они встречались для того, чтобы назначить дату первой встречи, Элеонора так переживала, что директор с обеспокоенным взглядом предложила ей чай.

— Не нужно, спасибо. Всё хорошо. — заверила её девушка.

— Что ж, тогда выходите на задний двор. Нянечка выведет к вам девочку, у них как раз по расписанию прогулка. — спокойно произнесла женщина и встала с кресла. Элеонора часто закивала и, женщина снова озадачено на неё посмотрела. Нервно улыбнувшись, Элеонора вышла из кабинета, и на негнущихся ногах пошла в сторону выхода.

Прохладный ветер трепал её волосы, а щеки стали красней её маникюра, но ей это было не важно. Ибо перед собой, в нескольких метрах она увидела молодую девушку ведущую за руку её дочь. Глаза Элеоноры моментально наполнились слезами, и словно пружина, она вскочила с места. Девочка щурясь от ярких лучей солнца, смотрела прямо на неё, так же как и Элеонора не могла прервать зрительного контакта. Её сердце ухнуло в пятки, когда девочка подошла ближе и она смогла детальней её рассмотреть: выцветавшая бледно-розовая курточка облегала худенькое тельце, на голове белая шапка с завязками, через которую выглядывали две косички цвета созревшей пшеницы. Порозовевшие щечки от мороза казались ей слишком исхудавшими, и глаза цвета ясного, чистого неба смотрели на неё одновременно с интересом, и осторожностью.

— Здравствуйте. — поздоровалась Эля с ненечкой.

— Доброе утро. — добродушно произнесла та, и сев на корточки посмотрела в глаза девочки. — Алисочка, эта та тётя про которую я тебе говорила. Ты немного посидишь с ней на лавочке и пообщаешься, а потом пойдешь играть с ребятами. Хорошо?

Девочка молча кивнула и уставилась в пол. Нянечка поддерживающем взглядом одарила Элеонору, и та улыбнулась ей в ответ. Когда девушка стала отдаляться от них, Эля медленно подошла к девочке и присела на корточки.

— Привет, меня зовут Элеонора. — произнесла она пытаясь поймать её глаза. Но девочка упорно смотрела на потрескавшийся асфальт. — Мы немного поиграем, а потом ты пойдешь к деткам. — предприняла попытку заинтересовать девочку она, и попытка была успешной. Алиса тут же посмотрела на неё и, тихо спросила:

— Мы будем играть? — не смотря на то, что девочке было четыре с половиной года она говорила довольно четко. Так же как и её такой необычайно осознанный взгляд, которым она смотрела на не знакомую женщину — поразил Элеонору. «Она такая маленькая, но при этом обладает недетской уверенностью.» — подумала девушка, внимательно разглядывая каждую черту детского лица.

— Да. Я принесла тебе куклу. — девушка закопошилась в своей сумке, а затем протянула прямоугольную коробку, в которой находилась улыбающаяся Барби: в пышном, розовом платье. Девочка осторожно приняла подарок и стала с интересом разглядывать её. — Давай присядем и откроем. — предложила Элеонора с ликованием наблюдая за тем, как девочка радостно крутит в руках коробку.

— Спасибо. Но её могут отобрать у меня, или поломать. — расстроившись произнесла Алиса, когда кукла была успешно вытащена из коробки.

— Я привезла много игрушек. Чтобы всем хватило. Надеюсь, что твоя кукла останется с тобой.

Девочка покачала головой не соглашаясь, ибо Элеонора в силу своей порой возникающей наивности полагала, что если она одарила всех детей подарками, то посягать на чужое они не станут. Но здесь были другие законы, которые девочка хорошо знала. А Элеонора могла себе лишь представлять.

— Как ты сказала тебя зовут? — неожиданно спросила девочка.

— Элеонора.

— Никогда не слышала такого имени. Оно такое сложное. — тихо проговорила Алиса не отводя взгляда от куклы, которую водила по воздуху. Девушка тихо рассмеялась.

— Какие сказки тебе нравятся? Хочешь, в следующий раз я принесу тебе книжки? — Эля пыталась максимально узнать девочку, ей хотелось задать кучу вопросов о том, как она проводит дни, есть ли у неё друзья. Но загружать её вопросами — было бы совершенно не правильно. Всё должно происходить постепенно.

— У меня есть книжка со сказкой про семеро козлят. Это моя любимая сказка. Только Вова оторвал в ней страницу… — девочка моментально насупилась.

— Договорились, в следующий раз я принесу тебе книжку с этой сказкой. — заверила её Элеонора улыбнувшись.

Девочка повернула к ней голову и с неприкрытым интересом осмотрела её, а затем тоже улыбнулась.

— Ты будешь моей мамой-козой? — неожиданно спросила девочка.

— Мамой-козой? — удивленно переспросила Эля, испытывая сердечную боль от слов прозвучавших с её уст.

— Ну да. Как в сказке. — напомнила девочка. Девушка растянула дрожащие губы в улыбке, и закивала.

— Да… конечно. Я буду твоей мамой-козой.

Всё оставшееся время Элеонора еле себя сдерживала, чтобы не разрыдаться. Девочка довольно легко открылась ей, и они смогли немного поиграть с её новой куклой. Алиса одаривала её широкими улыбками, когда Эля коверкая голос говорила за Барби, но всё же, дистанция ощущалась. На прощание Элеонора робко потянула к ней руки, чтобы обнять, и на удивление — девочка недолго думая, прильнула к ней. Шмыгнув носом, Эля борясь сама с собой — разжала руки, чтобы выпустить из них девочку. А ещё её поразило то, что перед тем как пойти вместе с нянечкой, которая уже вернулась за ней, Алиса подбежала к ней и вложила в руки Элеоноры куклу.

— Я не хочу, чтобы её сломали. Пусть она будет у тебя. Только в следующий раз не забудь её взять с собой. Ты же ещё придешь? — проговорила девочка с надеждой в голубых глазах.

— Я обязательно приду, и принесу её с собой. А ты пока придумай ей имя. Хорошо? — хаотично блуждая покрасневшими глазами по лицу малышки, произнесла Элеонора.

Девочка кивнула и побежала к няне стоящей чуть поодаль от них. Элеонора ещё долго смотрела ей в след, а затем не сдерживая себя, разрыдалась. Прикрыв рот ладонью она поспешила на выход. Проходя мимо охранника она всхлипнула, и тот одарил её сочувствующим взглядом. Она быстрым шагом шла к машине, и перебарывала себя в том, чтобы не вернуться и никого не спрашивая — забрать девочку с собой. Какой-то животный инстинкт одолевал её такими абсурдными мыслями. Как ей теперь спокойно спать не зная, как себя чувствует малышка. Поела ли она? Тепло ли оделась выходя на прогулку? Эти вопросы заставляли её сердце обливаться кровью, а лицо слезами. Она проклинала бюрократию из-за которой, ей придется ждать ещё целый месяц. Как ей жить этот месяц?!

Неожиданно, её заставил остановиться знакомый голос:

— Что ты здесь забыла? — прозвучало довольно строго, и Элеонора не спешила оборачиваться. «Как он тут оказался?» — тут же завертелось в её голове. Но это было уже неважно. Всё же понимая, что ей ничего не остается, — она развернулась, параллельно вытирая мокрые щеки ладонями. И тут же встретилась с рассерженным взглядом.

— Клим… — растерянно начала она. — Я встречалась с девочкой… — пролепетала она, а парень выгнул брови.

— С какой девочкой? — спросил он.

Элеонора потупила взглядом в пол, и закусила губу от сожаления. Всё происходит совсем не так, как она хотела. Как она планировала. Она хотела рассказать ему завтра вечером, когда они бы непринужденно проводили время за ужином. И располагала обстановка. Но она не успела… и ей придется говорить об этом здесь: напротив ворот детского дома и посередине заледенелой улицы.

— Я… я занимаюсь удочерением.

— Что?

— Клим, как ты знаешь, я не могу иметь детей. Я давно мечтаю о ребенке…

Клим бросил нервный смешок, и в неверии покачал головой.

— Подожди, ты сейчас серьезно?!

— Абсолютно. — ответила она поднимая на него глаза, и жалея, потому как его взгляд выражал лишь гнев.

— И как долго ты собиралась это скрывать от меня?! А? Или ты вообще не собиралась говорить мне об этом? Конечно, кто я такой! — раздраженно воскликнул он и, пнул носком ботинка заледеневший кусок снега.

— Послушай, конечно же я хотела рассказать об этом. Завтра… завтра я собиралась… и как ты здесь оказался? — она вспомнила о вопросе, который возник в её голове, когда она услышала его голос. Но это её не волновало на самом деле. Она тщетно пыталась сбавить градус начавшейся ссоры.

— Не важно. — бросил он. — Сейчас главное не это. А то, что ты, твою мать, обманывала меня!

— Я не врала! — возразила она. — Скорей, недоговаривала… — уже спокойней добавила она.

— Ты за идиота меня держишь? — спросил он взглянув на неё из подо лба. — Я не разбираюсь в этой теме. Но это же занимает какое-то время. Ты не могла вот так зайти с улицы в детский дом, и встретиться с ребенком! Когда я спрашивал тебя о твоих делах, ты врала мне! Черт, я просто в шоке с тебя! — выкрикнул он, а Эля сжалась от его тона.

— Пожалуйста, пойми меня. Клим… — она схватила его за рукав пальто. — Я боялась вначале признаться, потому что счистила, что тебе точно сейчас не до детей. А я мечтала об этом. Десять лет… после операций, кучи таблеток — я грезила о ребенке, который собственный организм у меня отнял. Я наконец решилась, и остановиться уже не могла, и не хотела… — как есть сказала она, отчаянно надеясь, что он её поймет. Но парень с неким разочарованием следил за ней, а затем отдернув руку, заговорил:

— Да Эля, мне сейчас абсолютно не до детей! Боже, да какие дети?! Ты была обязана мне сразу об этом рассказать! Но вместо этого ты нагло врала мне в лицо… — он склонил голову и его взгляд, которым он смотрел на неё причинил ей острую боль. — Я открылся тебе, доверился. Ты слушала меня, и понимала, что должна тоже кое в чем признаться, но вместо этого продолжала молчать… Как ты могла? Как ты могла так поступить со мной?…

— Клим, пожалуйста… — прошептала она сквозь слезы. Он покачал головой, а затем опустив её, тихо произнес:

— Не думал, что смогу снова тебя возненавидеть… — он развернулся и, пошел к своей машине — оставляя после себя лишь расколотое надвое сердце, и горестное сожаление обжигающее всю грудную клетку.