На расстоянии

Глава 6

— Просыпайся! — над ухом гремел рассерженный голос отца и, Клим надеялся, что ему это снится. Потому как рука неприятно ныла, когда закончилось действие анестезии, и закинувшись обезболивающим — он провалился в сладкую дрёму. И меньше всего на свете ему хотелось, сейчас выяснять отношения с отцом. Но, когда ладонь отца легла на его плечо и пару раз встряхнула, Клим обречено застонал, понимая, что это не сон. Разлепив глаза, он увидел размытую фигуру отца стоявшую возле кровати. Четкость зрения появилась через несколько секунд, и это дало ясно увидеть, что отец чертовски зол.

— Давай, вставай. — так же грозно повторил отец. Зевнув, Клим принял положение сидя и, с непониманием уставился на отца. Хотя, конечно же, он понимал, почему тот в ярости.

— Что ты опять натворил?! А? — отец скрестил руки на груди внимательно рассматривая сына.

— Ничего. — пожал плечами Клим.

— Решил откосить от работы? Да?! — отец недовольно покачал головой. — Я ожидал этого. Но, вот ты просчитался… — он довольно улыбнулся, а Клим нахмурил брови.

— Если ты про руку, то это чистая случайность. А больше, я кажется, ничего ещё не успел «натворить». — спокойно ответил Клим вставая с кровати. Парень не спеша подошел к окну и распахнул шторы — яркий, дневной свет залил его спальню оформленную в темных тонах, и он удивился тому, что проспал целый день.

— Ты думаешь, я тебе поверю? Странная случайность получается… — послышался раздраженный голос отца, но уже не такой злой. Клим фыркнул и развернулся к нему — повторяя его позу.

— Я не идиот, чтобы калечить себя. Мы с тобой договорились, я дал слово. И я его держу. — твердо отчеканил парень. — Каждый день тащусь в этот дурацкий клуб и отрабатываю все смены. Ни разу не прогулял, что тебе ещё нужно?! — теперь голос Клима уже приобрел злость. Его дико раздражало доказывать элементарные вещи, ведь, он же говорил правду. Неужели так трудно понять? Вот только он не задумывался, что бесчисленная череда вранья истребила всё доверие отца к нему.

— Я бы поверил, если бы ты не вешал мне постоянно лапшу на уши. В общем, мне всё равно случайно это произошло или нет. — отец резко замолчал выгнув бровь. Клим подошел ближе прищурив глаза, предчувствуя самое ужасное.

— И?

— Твой срок продлевается ещё на два месяца.

— Что? — опешил Клим, не веря своим ушам. — Ты в своем уме?

— В своём. — хмыкнул отец, поворачиваясь к комоду, и устремляя свой взгляд на рамки с фотографиями. — Ты потерял моё доверие очень давно. И теперь мне сложно принимать твои слова за истину. Поэтому, за попытку откосить — твой срок увеличился. — проговорил он монотонно рассматривая одну фотографию из нескольких стоящих на комоде. И Клим знал какую, ибо сам всегда смотрел только на неё.

— Черт, — выругался Клим пройдясь пятерней по волосам. — Получается, чтобы я не говорил — ты не поверишь мне?! Это по идиотски! — воскликнул он.

— Ты ведешь себя как ребенок, Клим. — отец обернулся к нему с легкой улыбкой. — Пора повзрослеть. Пора отвечать за свои поступки. Пока что, ты глупый мальчик, который ничего не смыслит в жизни. Но я верю, что однажды ты станешь ответственным, серьезным мужчиной, который знает, чего хочет. И, который будет идти к своей цели невзирая ни на что. И тогда я наконец смогу спокойно вздохнуть.

— Понятно-понятно, подъехали цитатки мудреца. — ухмыльнулся парень, совершенно не соглашаясь с мнением отца. — Считай как хочешь, мне абсолютно это неважно. Я такой, какой есть. И я не стану меняться в угоду тебе. Потому что — это моя жизнь. И я хочу жить её так, как черт возьми, этого хочу я! — повышая голос закончил парень со злостью смотря на отца.

— Ты глубоко ошибаешься, сын. То, что сейчас тебе приносит удовольствие и временное чувство радости, очень скоро станет для тебя совершенно ненужным, совершенно бессмысленным. И лучше, тебе это понять сейчас. Когда есть время всё исправить. Иначе, потом будешь жалеть и ненавидеть себя. — с толикой снисходительности изрекал отец, снова повернувшись к фотографии.

— Очень жаль, что ты в своё время не следовал своим советам! Очень жаль, что ты делал то, что тебе приносило удовольствие и радость, забив на семью, которая сдыхала без тебя! — с ненавистью чеканил каждое слово Клим, ощущая густую, растекающуюся в груди злость, из-за которой, буквально кипела кровь в венах. — Ты не в праве отчитывать меня. Ты не имеешь права заставлять меня жить так, как я не желаю. Ты потерял это право очень давно, когда бросил нас одних…

— Я не бросал, мне было слишком тяжело… мне нужно было время… — тихо, едва слышно проговорил отец, кажется, никак не реагируя на гневную тираду сына, ибо прекрасно понимал свою вину.

— Да?! А мне не было тяжело одному с ней? А? Пока я боролся за её жизнь, ты проводил время со своими шлюхами. Нет, нет, — Клим покачал голой отступая на несколько шагов назад. — ты не вправе судить меня.

Отец наконец повернулся к нему и Клим сразу же заметил, как налились слезами карие глаза отца. Парень опустил голову, не желая видеть его в таком виде, ибо на мгновение в нём просыпались чувства, которые он пообещал себе больше никогда не испытывать. Которые он удачно заглушил в себе. Отец протер ладонью глаза и грузно выдохнув, уже серьезней посмотрел на сына.

— Сейчас мы говорим о тебе. Ворошить прошлое не имеет смысла. Я зашел сказать, что срок увеличился на два месяца, и больничного у тебя не будет. Завтра выходишь на работу. — голос отца приобрел холодное спокойствие, и Клим не понимал, как у него получается так быстро переключаться.

— Прикольно! И как мне работать? У меня швы.

— Пока не заживет рука, будешь внимательно слушать всё и запоминать. — с некой иронией ответил он. Клим покачал головой широко улыбаясь, понимая, что пора перестать удивляться порой вопиющей бесчеловечности отца.

— Отлично! — парень продолжал широко улыбаться, но на самом же деле до сих пор закипал от ярости. Отец кивнул и направился к двери, когда он практически вышел из спальни, он резко остановился и не проворачиваясь, спросил:

— Ты был у неё?

Наигранная улыбка Клима моментально померкла:

— Нет. Не было времени. На следующей недели планирую съездить.

Отец снова кивнул и продолжил идти к выходу. Когда послышался звук захлопнувшейся двери, Климу на телефон пришло сообщение. Протяженно выдыхая воздух через нос — в попытке успокоиться, он взял телефон. На дисплее высветился незнакомый номер, и нахмурившись он с любопытством открыл сообщение. Это была фотография бланка осмотра врача и рекомендации. Фотография была подписана одним словом «Лечись!». Сразу же поняв, кто ему отправил сообщение — губы парня расплылись в улыбке, а ещё недавний, бурлящий гнев внутри тела — моментально потух, оставляя после себя редкое облако дыма. Представив, как Элеонора явно не хотя отправляла это сообщение — его повеселило и, одновременно приятно удивило. Не удержавшись, он принялся печатать сообщение:

«Привет! Спасибо за заботу, мне приятно. И ещё приятней, что теперь я знаю твой номер!»

Отправив его, он не выпуская из рук телефон, плюхнулся на кровать — в ожидании. Она не заставила себя долго ждать, через минуту пришел ответ:

«Это не забота. Я просто сделала то, что должна была. И это не мой номер.»

Клим нахмурился и задумчиво взглянул в окно. Несколько минут мучительных колебаний, и он решился спросить:

«И чей же?»

«Друга.» — пришел краткий ответ, который заставил Клима испытать неприятное, тошное ощущение в груди.

«И почему, ты пишешь с его номера? И, что за друг?» — пошел на наглость он, не моргая всматриваясь в экран.

«Свой счет забыла пополнить, поэтому написала с его номера. Что за вопросы?! Так что не вздумай сюда звонить и писать. Пока.»

Клим проигнорировал её попытку закончить переписку и, принялся печатать новое сообщение.

«И как его зовут?»

«Кого?» — всё же написала она, и Клим неосознанно приподнял уголки рта.

«Друга!»

«Зачем тебе это знать?»

«Просто ответь.»

«Ладно, его зовут Андрей. Доволен?»

«Более чем. Пока.»

Клим заблокировал телефон и швырнул его на кровать, чувствуя себя полным идиотом. Идиотом, у которого мозги набекрень сворачивает, стоит только подумать о ней. И почему так происходило он искренне недоумевал, потому как ещё несколько дней назад он буквально ненавидел её. А сейчас? Сейчас же он задавал ей множество дурацких, бессмысленных вопросов, лишь бы привлечь внимание этой стальной леди. Вот только, зачем?

Около часа он не двигался: сидя на месте, и гоняя в голове бесчисленные вопросы, на которые уже знал ответы. Но только, он боялся признаться в этом даже самому себе. Особенно самому себе.