Наемник

18

Андре был еще жив, но внутреннее кровотечение быстро уносило последние жизненные капли. Его ум был светел. Лежа, скорчившись на бетонном полу, он слышал звуки разрывов гранат Брюса, затем стрельбу на улице, звуки шагов бегущих людей. Крики в ночи, потом звуки стрельбы переместились очень близко, прямо в комнату, где он лежал.

Он открыл глаза. У каждого окна пригнувшись стояли черные бандиты и стреляли. Комната была наполнена пороховым дымом и грохотом выстрелов.

Андре было холодно. Его всего насквозь пронизывал холод. Во всем теле тепло чувствовалось только в животе. Тепло и пульсирующая тяжесть.

Каждая мысль требовала усилия, а стрельба сбивала с толку.

Он равнодушно наблюдал за людьми у окон, постепенно его тело теряло вес. Ему казалось, что он оторвался от пола и наблюдает за происходящим в комнате с крыши. Его веки закрылись, он с трудом поднял их снова и попытался вернуться в оставшееся внизу тело.

Внезапно штукатурка над головой Андре разлетелась в разные стороны, воздух наполнился мельчайшей пылью. Один из стоящих у окон людей упал, его оружие громко звякнуло об пол. Он перевернулся. Андре с трудом анализировал увиденное. Кто-то стрелял по зданию с улицы. Человек, лежащий рядом с ним, был мертв. Кровь из его раны на голове по полу медленно подбиралась к Андре. Андре закрыл глаза, ему было очень холодно, и он очень устал.

Звуки стрельбы на время стихли, это был один из необъяснимых перерывов в пылу боя. И в тишине Андре услышал далекий голос. Слов он не разобрал, но голос узнал, и его глаза широко раскрылись. Он почувствовал в себе новые силы, так как это был голос Вэлли.

Почувствовав сумасшедшую радость, он пошевелился и судорожно сжал пальцы.

«Вэлли за мной вернулся, вернулся, чтобы спасти меня». Он с трудом шевельнул головой, в животе забулькала кровь.

«Я должен ему помочь. Я не хочу, чтобы он подвергался опасности. Эти люди хотят его убить. Я должен их остановить. Я не должен им позволить убить Вэлли».

И вдруг он увидел на поясе лежащего рядом с ним бандита гранаты. Он зафиксировал свой взгляд на блестящих металлических шариках и стал молиться.

— Пресвятая дева Мария… Он пошевелился и попытался выпрямить свое тело.

— Благословенно имя твое… Его рука попала в лужу крови, звуки выстрелов заполнили голову так, что он не слышал собственных слов. Его рука медленно, как муха блюдце с патокой, пересекла кровавую лужу.

— Благословен сын твой, Иисус. Господи услышь молитву мою. Он прикоснулся к гладкой поверхности гранаты.

— И вопль мой да придет к тебе. Он попытался отстегнуть гранату непослушными холодными пальцами.

— Славлю тебя, Господи… Карабин, наконец, расстегнулся и он сжал гранату.

— Пресвятая дева Мария… Он подтянул к себе гранату и прижал к груди обеими руками. Затем поднял руки к лицу и зубами выдернул чеку.

— Прости мне мои прегрешения… Он попытался бросить ее. Она выкатилась из его рук и запрыгала по полу. Предохранитель взрывателя со звоном отскочил. Генерал Мозес обернулся на звук, очки ярко блеснули над широко раскрытым черным ртом. Граната лежала у его ног. Затем все пропало в грохоте и вспышке взрыва. И после этого в едких клубах дыма, под градом падающей штукатурки, среди звона битого стекла и стонов умирающих, Андре продолжал жить. Тело лежащего рядом бандита защитило его грудь и голову от взрыва. Он еще смог различить склонившееся над ним лицо Брюса Карри, но рук, прикасавшихся к его телу, он уже не чувствовал.

— Андре, — сказал Брюс. — Это Андре бросил гранату.

— Скажи ему, — прошептал Андре и остановился.

— Да, Андре?

— В этот раз я смог, — он чувствовал, что жизнь затухает в нем, как свеча на ветру, и он мысленно постарался заслонить ее своими ладонями.

— Что, Андре? Что я должен сказать ему? — голос Брюса, но откуда-то издалека.

— Ради него в этот раз, я смог, — бельгиец остановился и собрал все оставшиеся силы. Его губы задрожали от напряжения.

— Как мужчина, — прошептал он. Свеча погасла.

— Да, — тихо произнес Брюс, удерживая его на руках. — В этот раз, как мужчина. Он осторожно положил Андре обратно на пол, затем встал и осмотрел ужасно изуродованное тело. Внутри себя он почувствовал пустоту, как после акта любви. Он прошел через комнату к столу. На улице то разгоралась, то затухала перестрелка и, наконец, все стихло. Раффи и четыре жандарма возбужденно ходили по комнате, осматривали мертвых, что-то кричали, смеялись нервным смехом людей, недавно избежавших смертельной опасности. Медленно расстегивая ремешок каски негнущимися пальцами, Брюс смотрел на тело Андре.

— Да, — снова прошептал он, — в этот раз, как мужчина. Все остальное не в счет. Его сигареты отсырели после марша по болоту, но все равно он выбрал одну из середины пачки и распрямил бесчувственными пальцами. Он нашел зажигалку, щелкнул и его руки внезапно начали дрожать. Для того, чтобы прикурить, он вынужден был держать зажигалку обеими руками. На его руках была кровь, свежая липкая кровь. Он глубоко вдохнул дым. Дым был очень горек, рот наполнился слюной, Брюс судорожно глотнул, пытаясь бороться с тошнотой, его дыхание участилось.

«Раньше было не так, — вспоминал Брюс. — Даже в ту ночь на мосту, когда они прорвались с фланга и мы пошли в штыковую атаку в темноте. Раньше все было бессмысленным, я не мог чувствовать. А теперь я снова ожил». Он почувствовал желание побыть одному и встал.

— Раффи.

— Да, босс.

— Наведи здесь порядок. Из отеля возьми одеяла для де Сурье, женщин и людей на станционном дворе. — Он слышал свой голос откуда-то со стороны.

— Вы в порядке, босс?

— Да.

— Ваша голова?

Брюс потрогал рукой длинную вмятину на каске.

— Все нормально.

— Ваша нога?

— Всего лишь царапина.

— О'кей, босс. Что делать с остальными?

— Брось в реку. — Брюс вышел на улицу. Хендри и его жандармы все еще были на террасе. Они начали обрабатывать мертвецов, используя вместо ножей штыки, они с громким, нервным смехом, отрезали им уши. Брюс прошел по улице к станции. Наступил рассвет, окрашивая небо сначала в стальной цвет, затем пурпурно-красный. «Форд» стоял рядом с платформой, где он его и оставил, он залез в кабину и стал наблюдать, как утро становиться днем.

— Капитан, вас просит подойти сержант. Хочет вам что-то показать.

Брюс поднял голову от руля. Он не слышал, как подошел жандарм.

— Сейчас иду. — Он взял с соседнего сиденья каску и винтовку и зашагал к конторе. Жандармы загружали в один из грузовиков покойников. Взяв его за руки и ноги, они раскачивали его, а по счету «три» бросали через задний борт в гору таких же как он неудачников. Из здания конторы вышел капрал Жак, таща за ноги очередного мертвеца. Голова стучала по ступенькам, на цементном полу оставался коричневый след.

— Как свинину, — весело крикнул Жак. Тело принадлежало маленькому худенькому седовласому человеку с двумя рядами наград на кителе. Брюс заметил, что одной из наград был военный крест на сиренево-белой ленте — странная для Конго добыча. Жак выпустил ноги мертвеца из рук, достал штык и наклонился. Он оттянул от черепа одно из плотно прижатых ушей и отрезал его быстрым взмахом штыка. Открылась розовая плоть с темным отверстием по середине. Брюс вошел в контору, его слегка мутило от запаха бойни.

— Посмотрите сюда, босс, — сказал стоявший у стола Раффи.

— На это можно построить дом даже в Гайд-Парке, — ухмыльнулся находившийся тут же Хендри. В одной руке он держал карандаш. Обычный карандаш, на который было нанизано около дюжины человеческих ушей.

— А, вот они, — Брюс посмотрел на кучки промышленных и ювелирных алмазов на столе. — Раффи, сосчитай их и уложи обратно в мешочки.

— Ты не собираешься их сдавать? — запротестовал Хендри. — Если мы поделим их на троих: ты, Раффи и я, мы станем богатыми.

— Или покойниками, после того, как нас расстреляют. Почему ты думаешь, что о них не знают в Элизабетвилле? — Брюс снова повернулся к Раффи. — Пересчитай и упакуй. Ты за них отвечаешь. Не вздумай потерять какой-нибудь камешек.

Брюс посмотрел на завернутого в одеяло Андре.

— Ты уже назначил похоронную команду?

— Шесть человек уже роют могилы.

— Хорошо, — кивнул капитан. — Хендри, пойдем со мной. Надо осмотреть грузовики.

Полчаса спустя Брюс закрыл капот последнего автомобиля.

— Только этот не сможет ехать — разбит карбюратор. Нужно снять с него колеса про запас, — он вытер свои масляные руки о штаны. — Слава Богу, что не попали в бензовоз. Там порядка шестисот галлонов. Более чем достаточно для обратной дороги.

— «Форд» будешь забирать?

— Да, может пригодиться.

— Да и тебе будет в нем значительно удобней с твоей француженкой.

— Вот именно, — не обратил внимание на издевку Брюс. — Ты водить умеешь?

— А как же. Ты что меня идиотом считаешь?

— Все стараются тебя обидеть. Ты никому не можешь верить. Ты так думаешь?

— Именно так!

— Андре просил передать тебе кое-что перед смертью.

— А, куколка.

— Это он бросил гранату, ты знаешь об этом?

— Да, знаю.

— Хочешь услышать, что он сказал?

— Один педик — это всегда педик, а самый хороший педик — это мертвый педик. Брюс нахмурился.

— Возьми пару человек в помощь. Заливайте грузовики бензином. Мы и так потеряли слишком много времени. Они похоронили своих в общей могиле, стараясь сделать все как можно быстрее. Затем помолчали возле небольшого холмика.

— Скажете что-нибудь, босс? — спросил Раффи и все посмотрели на Брюса.

— Нет, — Брюс развернулся и пошел к грузовикам.

«Что тут можно сказать? — подумал он со злостью. — Смерть — это не та дама, с которой разговариваешь запросто. Все, что ты можешь сказать: это были люди, сильные и слабые, добрые и злые, а чаще всего где-то между. Но теперь они мертвы, как свинина». Он взглянул через плечо.

— Все, уезжаем отсюда. Колонна медленно въехала на дамбу. Брюс рулил впереди на «форде». Воздух, попадавший в кабину через разбитое лобовое стекло, был слишком влажным и походил на пар. Никакого облегчения от поднимавшейся жары он не приносил. Когда они подъехали к повороту на миссию, солнце уже высоко висело над лесом. Брюс взглянул в ту сторону и хотел дать сигнал колонне продолжать движение, пока он не съездит в миссию. Он хотел увидеть Хейга и отца Игнатиуса и удостовериться, что с ними все в порядке. Потом он передумал. «Если бандиты побывали в миссии и оставили после себя только мертвых изнасилованных женщин и убитых мужчин, я ничем не смогу помочь им и, поэтому, не хочу об этом знать. Лучше думать, что им удалось скрыться в джунглях, что хоть кто-то из хороших людей уцелел во всем этом». Он решительно повел колонну мимо поворота, через холмы, к железнодорожному переезду. Вдруг в его голову пришла другая мысль, и думать об этом доставило ему удовольствие.

В Порт-Реприв приехало четверо разуверившихся, забытых Господом белых мужчин. И здесь они узнали, что «поздно» — не абсолютное понятие, может быть, «поздно» вообще никогда не бывает. Один из них нашел в себе мужество умереть, как мужчина, хотя всю свою жизнь страдал от собственной слабости. Второй обрел утерянное чувство собственного достоинства, а вместе с ним шанс начать все с начала.

Третий нашел, — он задумался. — Да, третий нашел любовь. А четвертый? При мысли о Вэлли Хендри улыбка сошла с губ Брюса. Все в рассуждениях шло гладко, пока не подумаешь о Хендри. Что он нашел? Дюжину ушей, нанизанных на карандаш?