Наемник

30

Раффи с сожалением рассматривал коричневую бутылку в руке.

— Кажется, всего один глоток, а уже пустая, — он выбросил бутылку в окно. Она ударилась в дерево и со звоном разлетелась.

— Всегда сможем найти обратную дорогу по пустым бутылкам, — Брюс улыбнулся, в очередной раз поразившись вместимости Раффи. А, впрочем, там должно быть много места. Брюс посмотрел, как расползся по коленям живот сержанта, когда тот наклонился над ящиком с пивом.

— Сколько проехали, босс? Брюс взглянул на спидометр.

— Восемьдесят семь миль. Раффи кивнул.

— Неплохо. Скоро должны приехать. Они замолчали. Сквозь разбитое лобовое стекло их обдувал ветер, днище машины с шелестящим звуком скользило по выросшей между колеями траве.

— Босс, — нарушил молчание Раффи.

— Да?

— Лейтенант Хендри… эти алмазы. Вы думаете мы не совершили ошибку, оставив его там?

— Что он сможет сделать один, посреди буша? Даже если он их найдет, ему некуда идти.

— Надеюсь, вы правы, — Раффи поднес бутылку к губам, глотнул пива и продолжил. — Уверяю вас, он непредсказуем, — Раффи постучал толстым, похожим на сардельку пальцем по лбу. — У него что-то не в порядке. Он самый чокнутый араб, какого мне доводилось встречать в жизни. Брюс мрачно хмыкнул.

— Будьте осторожны, босс. В любой момент он может что-нибудь выкинуть. Я это чувствую. Он ждет подходящего момента. Чокнутый араб.

— Я буду начеку, — пообещал Брюс. Они замолчали, тишину прерывал только свист ветра и рокот двигателя.

— Железная дорога, — Раффи указал на едва видимую сквозь деревья насыпь из серо-голубого гравия.

— Почти приехали. Они выехали на открытое место и увидели торчащую над деревьями водонапорную башню узла Мсапа.

— Прибыли, — сказал Раффи и допил пиво.

— Моли бога, чтобы связь была в порядке, и телеграфист оказался на месте в Элизабетвилле. Брюс медленно поехал вдоль коттеджей. Все оставалось таким же, как они и оставили. Дома пусты и заброшены. Капитан крепко сжал зубы, когда они миновали два маленьких холмика могил под коричными деревьями. Раффи тоже на них посмотрел и никто не произнес ни слова. Брюс остановил машину у здания станции, они вышли и на негнущихся от долгого сидения ногах прошли на террасу. Их ботинки глухо стучали по деревянному полу. Брюс распахнул дверь конторы и заглянул внутрь. Стены были выкрашены в унылый зеленый цвет, по полу разбросаны бумаги, ящики единственного стола выдвинуты, все покрыто тонким слоем пыли.

— Вот он, — Раффи указал на замысловатую конструкцию из бронзы и лакированного дерева на столе у дальней стены.

— На первый взгляд все в порядке, — сказал Брюс. — Главное, чтобы провода не были перерезаны. Как будто специально для того, чтобы развеять его сомнения, аппарат застучал, как пишущая машинка.

— Слава богу, — облегченно вздохнул Брюс. Они подошли к столу.

— Вы знаете как на нем работать, босс?

— В общих чертах, — Брюс прислонил винтовку к стене. Особенно его обрадовала прикрепленная к стене липкой лентой азбука Морзе. Прошло слишком много времени с тех пор, как он заучивал ее наизусть, будучи бойскаутом. Брюс положил руку на телеграфный ключ и изучил таблицу. Позывными Элизабетвилля были «ЭЭ». Он отстучал их неловко. Почти сразу же аппарат застрекотал что-то в ответ, слишком быстро для того, чтобы он смог понять, а бумажная лента кончилась. Брюс снял каску и старательно отстучал «Передавайте медленнее». Прошло очень много времени, прежде чем Брюс, после многочисленных повторений, сумел сообщить телеграфисту, что у него есть срочное сообщение полковнику Фрэнклину из штаба армии президента Чомбе.

— Ожидайте, — поступил лаконичный ответ. Они ожидали час, затем второй.

— Этот чокнутый ублюдок забыл о нас, — проворчал Раффи и вышел к машине за пивом. Брюс нервно ерзал на стуле перед телеграфным аппаратом. Он скрупулезно перебрал в голове все аргументы в пользу того, что он оставил Хендри старшим в лагере, и убедил себя в том, что принял правильное решение. Он не сможет нанести никакого вреда. «Если только… Если только не Шерман! Нет, невозможно. Ее окружают сорок лояльно настроенных жандармов».

Он стал думать о Шерман и о будущем. В Швейцарском кредитном банке в Цюрихе у него накопилось годовое капитанское жалование. Он перевел франки в фунты — примерно две с половиной тысячи. Можно немного отдохнуть, прежде чем начать работу, снять шале в горах. В это время года там должен быть хороший снег. Брюс улыбнулся. Снег, хрустящий под ногами как сахар. На кровати пуховое одеяло, толщиной дюймов двенадцать. Жизнь снова приобрела смысл.

— Над чем вы смеетесь, босс?

— Я думал о кровати.

— Да? Над этим стоит подумать. Ты в ней начинаешь свою жизнь, в ней рождаешься, в ней проводишь большую часть жизни, в ней веселишься и, если повезет, в ней умираешь. Как насчет пива? Аппарат застучал. Брюс быстро повернулся к нему.

«Карри — Фрэнклин». Брюс представил себе жилистого, краснолицего человека небольшого роста на другом конце провода. Экс-майор третьей бригады Иностранного легиона. За попытку убить де Голля он был до сих пор в розыске. За его голову была назначена внушительная награда.

«Фрэнклин — Карри» — отстучал Брюс. — «Поезд выведен из строя. Автомобили без горючего. Дорога на Порт-Реприв. Координаты по карте..». — Он передал записанные на клочке бумаги цифры. Долгая пауза.

— «Имущество компании в ваших руках?»

— «Подтверждаю».

— «Ожидайте доставку снаряжения авиатранспортом по вашим координатам в ближайшее время. Конец связи».

— «Вас понял. Конец связи». — Брюс выпрямился и облегченно вздохнул.

— Вот и все, Раффи. Они сбросят нам бензин с «дакоты». Думаю завтра утром. — Он взглянул на часы. — Без двадцати час. Поехали. Брюс тихо напевал, уверенными движениями ведя «форд» по заросшей дороге. Он был удовлетворен. Все завершилось. Завтра под желтым парашютом спустится топливо. (Сегодня нужно подготовить сигнальные костры). И десять часов спустя они будут в Элизабетвилле. Пара слов с Карлом Энгельбрехтом и они с Шерман уже сидят в самолете. Затем Швейцария, шале со свисающими из-под крыш сосульками. Отдых. Потом надо определиться с работой. Он уже все изрядно подзабыл. Может быть снова придется сдавать экзамены на адвоката. Но это его не пугало, а, наоборот, радовало. Все было чудесно.

— Никогда не видел вас таким счастливым.

— Никогда не было для этого причин.

— Она отличная девушка. Еще молодая — успеете всему научить. Брюс, было, ощетинился, но затем передумал и рассмеялся.

— Будете жить с ней, босс?

— Может быть.

Раффи кивнул с мудрым видом. — У мужчины должно быть много жен. У меня всего три. Нужно еще парочку.

— С одной бы справиться.

— С одной очень трудно. С двумя — легче. С тремя можно расслабиться. А кода их четыре, они настолько заняты друг другом, что не доставляют тебе никаких хлопот.

— Надо попробовать.

— Попробуйте обязательно. Сквозь деревья они увидели кольцо грузовиков.

— Вот мы и дома, — вздохнул Раффи, но затем встревоженно выпрямился.

— Что-то происходит. Что-то чувствовалось в людях, какое-то напряжение или страх. Двое из них бежали им навстречу. Брюс видел, как раскрывались их рты, но слов не слышал. Он почувствовал, как все внутри похолодело от ужаса.

— Лейтенант Хендри… река… мадам… ушел, — французские слова тонули, как щепки, в бурном потоке местного наречия.

— Ваша девушка, — перевел Раффи. — Хендри сделал ее.

— Мертва? — сорвалось с губ Брюса.

— Нет. Он ее… вы понимаете?

— Где она?

— В кузове того грузовика. Брюс тяжело вылез из машины. Все замолчали и, не глядя на него, замерли в ожидании. Брюс медленно подошел к грузовику. Он почувствовал холод в кончиках пальцев. Ноги двигались автоматически. Он откинул брезент и залез в кузов. Любое движение давалось с трудом. Маленькое хрупкое тело, завернутое в одеяло.

— Шерман, — ее имя застряло у него в горле.

— Шерман, — повторил он и опустился перед ней на колени. Одна сторона ее лица опухла. Она не повернула к нему головы, смотрела невидящим взглядом вверх, на брезентовую крышу кузова. Он прикоснулся к ее лицу. Кожа была холодной, холодной, как ужас в его душе. Он в страхе отдернул руку.

— Шерман, — всхлипнул он. Ее глаза, огромные и полные боли повернулись в его сторону. Он понял, что она жива.

— О, господи, — зарыдал он и прижал ее слабое хрупкое тело к своей груди. Под рукой он ощутил медленный мерный стук ее сердца. Он откинул одеяло, крови не было.

— Любимая, тебе больно? Скажи мне, — она молча лежала в его объятиях, не видя его.

— Шок, — прошептал Брюс. — Это просто шок. Он снял с нее одежду, осмотрел гладкое бледное тело. Кожа была холодной и липкой, но неповрежденной. Он вновь завернул ее в одеяло и бережно положил на пол. Душу его охватило новое чувство, такое же холодное, но теперь обжигающее, как сухой лед. Раффи и Жак ожидали его у заднего борта.

— Где он? — тихо спросил Брюс.

— Ушел.

— Куда?

Жак указал на юго-восток. — Я немного прошел по следу. Брюс подошел к «форду» и поднял с пола свою винтовку. Затем взял из ящика два запасных магазина.

Рядом возник Раффи. — Он забрал алмазы, босс.

— Да, — ответил Брюс и проверил заряжена ли винтовка. Алмазы его интересовали меньше всего.

— Будете его преследовать, босс? Брюс не ответил, посмотрел на небо. Солнце уже склонялось к горизонту и все было затянуто темными облаками.

— Раффи, останься с ней, — тихо сказал он. — Позаботься о ней. Раффи кивнул.

— Кто из наших людей лучший следопыт?

— Жак. До войны его нанимала одна из компаний по проведению сафари. Брюс повернулся к Жаку. Щупальца жгучей ненависти протянулись во все уголки его души и тела.

— Когда это случилось?

— Примерно через час после того, как вы уехали. «Он опередил нас на восемь часов. За это время можно уйти далеко».

— Ищи след, — тихо приказал Брюс.