Наемники бродячих островов

Глава 13

Движение на противоположной стороне в миг прекратилось. Селяне даже не спешили забирать тяжелораненого товарища. Хотя, с таким ранением на Архипелаге не выживают. Продвинутая медицина здесь — крайне редкое явление.

— Свет всемогущий! — воскликнул Батя, глядя как мальчишка лёг на бок и перезаряжает мушкет. — Вы с Кеном сговорились что ли?!

Но ответить командиру никто не успел, из кустов рядом со сражённым мужиком, громыхнуло и поднялся клуб дыма.

Наёмники дёрнулись и на мгновение попрятались за деревьями. Но в кого был произведён ответный выстрел — осталось загадкой.

Макс дрожащими руками протолкнул шомполом пулю с остатками бумажного патрона. Он уже собирался выискивать вторую цель, но у противника кто-то что-то выкрикнул и по отряду ударил ружейный залп сразу из пяти стволов.

Результативность стрельбы оставляла желать лучшего. Лишь единственная пуля попала по дереву, за которым на полусогнутых затаился Кеншин. Да и то, стрелок слишком высоко задрал прицел.

— Ждите пока полезут! — Батя скорее рычал, чем говорил. Похоже, не только у Макса взыграл адреналин. — Глядишь, пяток положим, а остальные сами разбегутся!

Совсем не на руку играла и диспозиция: хоть наёмники находились на высоте, но она была покрыта исключительно редколесьем и отлично просматривалась вглубь, чего нельзя было сказать о крестьянах в густых зарослях. Будь там хоть сколько-нибудь умелые стрелки — уже давили бы латников забралами в грязь.

Но увы!

Похоже, деревенщина взялась за ружья чуть ли не впервые. Даже Макс на тренировках показывал Даджою лучшие результаты.

— Я поспать успею, пока они перезарядятся… — Лайонел перестал прятаться и в наглую торговал лицом, высунувшись из-за ствола. Похоже, с его позиции было видно, что происходит на противоположной стороне, и воин поспешил предупредить остальных:

— Сейчас будет залп!

В ожидании грохота и визга пуль, бойцы прижались к земле и деревьям, за которыми прятались.

Тишина. Ни команд, ни стрельбы…

Снедаемый любопытством, Макс оторвал грудь от грязи, которую успел намесить сооружая бруствер, и приподнялся над ним.

Рассмотреть ничего не вышло, но стоило его шлему заблестеть над опавшей листвой, как на той стороне гавкнул приказ и кусты расцвели оранжевыми вспышками и дымом.

В этот раз целились на много лучше. Одна из пуль шлёпнулась в землю прямо перед парнишкой. В лицо больно ударили комья грязи и тело рефлекторно дёрнулось прочь. Ладони заскользили по месиву. Благо, что мушкет удачно выпал из рук и кремневый замок остался чист.

— Успокойся! Глаза не пострадали! — протараторил Кеншин. Из-за грязи не было видно нижнюю часть лица и сначала он подумал, что мальчишку ранило рикошетом. Но нет, пронесло!

Голос наставника подействовал. Ощупав себя, парень утёр губы и ползком вернулся на огневой рубеж.

Следующие пол часа ситуация так или иначе повторялась около десяти раз. Сельские стрелки не показывались и стреляли из глубины зарослей. Скорее всего, сами они не догадывались об удачной позиции. Да и меткость после пятого залпа ухудшилась. В сторону противника долетали две-три пули, остальные или уходили куда-то над головами, или плюхались в мокрую листву далеко перед позицией наёмников. Крестьяне точно не были привычны вести перестрелки. Наверняка, ещё и оглохли все.

А поднявшийся из бездны промозглый ветер, должен был окончательно испортить им настроение. В отличие от многослойных стёганок воинов, деревенщину от холода берегли только рубахи, да кожаные безрукавки. Даже если на ком-то и была приличная одежда, то на общем положении это не сказалось.

Сразу за последней чередой выстрелов, голос с их стороны что-то рявкнул и лес сотряс дружный крик нескольких десятков глоток.

За время односторонней перестрелки, наёмники расслабились и не сразу поняли, что началась атака.

— Ребята! Внимание! — от неожиданного поворота событий, Батя чуть не выронил из рук пистолет.

Человек тридцать бородатых мужиков появились из кустарника и с криками понеслись на немногочисленного противника.

Пока Макс снова занял позицию для стрельбы, крестьяне уже добежали до границы между твердынями. Плотная толпа представляла собой лёгкую мишень, поэтому он пальнул практически не целясь. Следом отгремели пистолеты остальных наёмников.

Ни одна пуля не ушла в молоко!

Пятеро крестьян упали, их товарищи сначала замялись, кто-то спотыкнулся об тело и тоже упал. Но это особо ни на что не повлияло. Взревев с новой силой разъярённая толпа продолжила двигаться к убийцам своих соседей и родственников.

Перезаряжаться было некогда. Макс небрежным движением захлопнул забрало и выхватил меч. Его товарищи как раз выстрелили из вторых пистолетов и тоже обнажали клинки.

Батя с Лайонелом приняли первый удар на себя. Оба бойца находились примерно напротив центра пристани, и толпа двигалась прямо на них. Тем не менее, первого Лай оприходовал считай один на один. Из-за потерь и склона, строй противника сначала рассеялся, а потом и вовсе перестал существовать.

Ещё двоих центральная двойка приняла на клинки почти одновременно. Но дальше обстановка потеряла вообще хоть какой-то порядок.

Бежавшие следом за убитыми — тормозили перед опасностью. Им в спины врезались задние ряды, кто-то ругался и продолжал толкать товарищей на латников. Крайние замечали Макса и направлялись к нему. С другой стороны, ситуация повторялась и для Венги, к ней бросились сразу пятеро.

Хитрый степняк воспользовался неразберихой. Похоже, идущие на Макса мужики забыли, что маленький воин был не один. Прежде чем завязалась полноценная драка, один получил мечом в живот, а второй лишился руки, которой держал дубину.

Овладевая инициативой, Кеншин попробовал зарубить следующего, но тот отскочил.

В бой вступил Макс. Сотрясаемый адреналином, он перестал чувствовать вес меча и с воплем бросился на ближайшего противника с самодельным копьём. Заточенная палка соскользнула с груди доспеха и зацепилась за рукав стёганки. Но расстояние уже позволяло нанести удар по рукам.

Лишившийся кисти селянин взвыл. Бросив копьё он попытался спастись, но всем весом налетел на товарища и оба повалились на землю.

Благодаря свалке, Кеншин остался всего против двоих мужиков. Он перехватил рогатину одного и, не отпуская её, с резким выпадом пронзил второго. Подоспевший Макс добил в бок обездвиженного.

Тем временем, Батя с Лаем убили или ранили ещё троих и сейчас их обступал по меньшей мере десяток крестьян. Не сговариваясь, им в спины ударила освободившаяся двойка.

Чтобы дать подоспевшим бойцам преимущество, Батя сделал несколько ложных выпадов, привлекая к себе максимум внимания. Но сделал это настолько натурально, что поверил даже Лайонел. Он бросился вперёд и рассёк кому-то горло, прежде чем получил сокрушительный удар дубиной по шлему.

К моменту осознания удара в тыл, деревенщина потеряла ещё троих. Оставшиеся шестеро утратили прежний запал и стали отступать перед тремя латниками с окровавленными мечами. Ещё и сбитый с ног оказался крепким гадом и начал подниматься.

Стоило побежать одному, как остальные последовали его примеру. Стремясь поскорее оказаться на своём острове, они на ходу бросали оружие… Вернее, всевозможный сельскохозяйственный инвентарь и палки.

В отличии от мужской части воинства, Венга испытала некоторые проблемы. Она успела зарубить двоих крестьян, но потом её окружили ещё пятеро. От смерти или пленения спасали несколько растущих рядом деревьев. Девушка шныряла вокруг и между ними, так сказать, путая врагов в трёх соснах. Подоспевшие товарищи сформировали строй и безжалостно порешили заигравшихся селян. В построении не принял участия только Макс. Он просто не понял, что делают старшие.

— На исходные! Перезарядить оружие! — рявкнул Батя.

Никто из убитых селян не нёс с собой пистолетов или ружей, а значит они либо побросали их в кустах, либо на сечу вышли не все. В любом случае, наёмники проверять не собирались и продолжили сидеть на облюбованных в самом начале позициях. Разве что, добили по пути нескольких раненных.

Вид лежащих рядом трупов нисколько не смущал ни разгорячённого Макса, ни опытных воинов, наверняка успевших насмотреться на всякое за годы работы. Да что там! Парнишка и сам видел множество смертей в лагере чумных. Разница лишь в обстоятельствах.

Тех людей было жаль, а эти мужики, вон… Рубашка на распашку, борода кучерявая, волосы растрёпанные. Точно разбойник из сказки, которую рассказывала мама в далёком детстве…

Макс тряхнул головой, отгоняя мысли. Он словно боялся запачкать добрую память грязью и кровью, в которых сидел сам.

Вопреки опасениям, никто больше не показывался с противоположной стороны. Да может и не осталось больше никого рьяного на всём острове…

Внимание Макса привлёк интерес, с которым его наставник рассматривал тела убитых. На сколько он успел узнать Кеншина — просто так он ничего не делал… Разве что издевался, но это сейчас было не при чём.

Степняк заметил немой вопрос в глазах мальчишки и объяснил:

— Похоже, их командир в кустах отсиделся.

И действительно: среди убитых и сбежавших все были относительно молодыми. По крайней мере, если руководил акцией возмездия именно староста.

— Кен! До темноты в заросли ни ногой! — Батя бросил ещё один приказ.

Собственно, до темноты делать вообще было нечего. Не пойдёшь же ты прогуляться вдоль линии обороны или собирать трофеи, когда в пятидесяти шагах сидят стрелки и ждут удобной мишени.

Да и учитывая недисциплинированность и неопытность крестьян, они довольно скоро должны будут себя выдать. По крайней мере, Макс так решил исходя из собственного опыта. Прежде чем начало смеркаться, он успел посчитать деревья на обеих сторонах, перепроверить бумажные патроны в сумке, расширить свой неглубокий окоп и нагрести на его дно опавшей листвы. Но, вопреки его ожиданиям, в кустарнике никто не шумел.

Наблюдая за вознёй подопечного, Батя невольно улыбнулся. Старшие наёмники каждую секунду использовали чтобы передохнуть, а мелкий копошился как птица, вьющая себе гнездо.

«Ну ничего… Стемнеет — выпорхнешь, птенчик!»— подумал он и довольно поправил усы.

Последние беспокойные часы прошли вместе с сумерками.

Члены банды не увидели в крестьянах лихих вояк и потому справедливо сомневались в возможности ночной атаки. Поэтому, когда Свет померк в незримой выси, бойцы расслабились. Мужики собрались за окопом Макса для приёма пищи, а Венга, судя по громкому сопению, решила немного поспать перед ночным бдением.

На ужин пробовали сушёное мясо, превращённое в брикеты. Продавший его фермер не скупился на слова похвалы и, надо сказать, не соврал. Только вот жевалось тяжело. В суп для наваристости или в кашу накрошить, самое то было бы!

— Что там у меня? — осведомился Лайонел сняв шлем и ощупывая темечко.

— Внутри или снаружи? — хохотнул Батя.

— Твою мать, я серьёзно!

— Тише ты… Ничего там нет. — Кеншин поспешил успокоить товарища, пока тот не начал шуметь.

— Ни внутри, ни снаружи! Хе-хе… Ай! — лидер никак не мог упустить возможности подколоть длинноволосого, за что и поплатился болезненным тычком в бедро.

Несмотря на скромный размер, один брикет сумел утолить голод у четверых мужчин. Чуть-чуть даже осталось. Небольшой кусочек завернули обратно в мешковину, рассчитывая на Венгу.

— Кен, ты днём хотел что-то сделать? — Батя припомнил интерес, с которым воин высматривал тела, в поисках главаря.

Степняк кивнул и уточнил:

— Схожу, на их деревню посмотрю. За одно, может узнаю, откуда взялись ружья и нет ли у них чеканки пустынников.

Батя согласился и прямо в лоб поставил условие:

— Малого с собой возьми.

На несколько секунд повисла тишина.

От серьёзного отношения к себе, у Макса мгновенно прошла усталость и посвежело в голове. Но он прекрасно понимал, что может значить молчание наставника. Он просто подбирает для отказа формулировку помягче.

— Хорошо. Макс, пол часа утрясём еду и идём.

Первым через пустырь отправился Кеншин. Он выбрал полосу более тёмного грунта и пополз по ней. А чтобы скрыть светлые кирасу и шлем — надел поверх них балахон. Слышимость, сильно пострадала, но если обнаружится засада, доспехи могут спасти жизнь.

Стоило степняку лечь, и его силуэт растворился на фоне земли. Сначала Макс удивился и отсутствию звука, но это объяснилось очень низкой скоростью. Пятнадцать минут, пока его наставник перебирался через пустырь показались вечностью. Лёгкий ветер, играющий с листвой, заставлял воображение рисовать таящихся бородатых стрелков с ружьями. Но всё обошлось.

Ещё через несколько минут, никого не обнаружив, Кеншин коротко свистнул. Условный сигнал походил скорее на крик хищной птицы, чем на звук изданный человеком, и никак не нарушал покоя ночного леса.

Макс перебежал пустырь и нашёл товарища по звуку. Он прятал свои доспехи в тени поваленного бревна на значительном удалении от опушки. Если к моменту возвращения разведки, местные выставят на пристани заслон, забрать снаряжение будет не проблемой.

— Нет, ты не снимай. — Кен остановил мальчишку, когда тот уже нащупывал ремни на боку. — Всё равно идёшь вторым.

За простым объяснением скрывалось волнение о жизни ученика.

— На дороги рассчитывать не приходится, их тут не будет, так что пойдём примерно к центру острова. Там попробуем искать поселение по косвенным признакам.

— Что такое косвенный? — удивился Макс.

— Ну… Посредственный. Около идущий. Запах дыма, там… Или лай собак. Песни пьяниц в трактире. Понял?

— Да.

Вообще, интеллектуальное развитие парня уже не раз радовало Кеншина, но то, что тот выдал дальше, не на шутку удивило бывалого путешественника, воина и наёмника:

— А может просто перпендикулярно от края пойдём? Если остров хотя бы примерно круглый — выйдем к центру по радиусу. — предложил Макс.

— Ты где таких слов нахватался? Радиус, перпендикуляр…

— Да… У нас в деревне школа была.

Будь на дворе день, то Макс удивился бы во второй раз. Оказывается, узкие глаза степняка легко могут принимать круглую форму.

В общем, перпендикуляр или нет, а пошли просто куда-то вглубь.

Рассмотреть следы не позволяла темнота, но пару раз точно довелось пересечь вытоптанные тропы. Земля была твёрдая, а подошвы не чавкали.

Не смотря на полное отсутствие холмов и оврагов, продвижение по ночному лесу заняло порядка полтора часа. Чтобы не шуметь, надо было вовремя обнаружить каждый куст и деревце. А попытки выявить засаду, обернулись частыми остановками, нужными чтобы вслушиваться в звуки осенней чащи.

Когда, наконец, между стволами забрезжило тёмно-синее полотно ночного неба, сразу сам собой решился и вопрос поиска поселения. Деревня располагалась на склонах холма, вздымающегося посреди поля.

Не смотря на поздний час, во множестве окон брезжил свет. Оно и не странно! Сегодня домой не вернулись почти тридцать мужчин. Чьи-то сыновья, мужья и отцы.

У Макса промелькнула мысль, что местные вполне могли бы перегрызть друг другу глотки. Это решило бы проблему на корню. По крайней мере, наказать старосту они должны однозначно!

По мере приближения к возвышенности, стали слышны ругань и женские крики. Похоже, домыслы были не далеки от истины. У самого склона обнаружился и первый пост часовых. Их выдали три огонька.

— Курят. — прошептал Макс. Но куда более опытный Кеншин обратил внимание на характерные движения огоньков на уровне груди и поясниц, и на отсутствие всполохов от затяжек.

— Нет. Это фитили тлеют. Фитильные ружья.

Разведчики решили обойти поселение по кругу. Ведь вряд ли деревенские озаботились полным оцеплением.

Тут-то и всплыли непредвиденные препятствия. В самом начале склона его охватывала невысокая стена, которую стало видно только при близком взгляде. Скорее всего, трое стрелков сторожили один из проходов. Но тогда зачем было ставить их снаружи?

Скоро нашёлся ответ и на этот вопрос.

Стена была старой. Куртина между башнями почти развалилась. Да и сами они тоже не сохранили былых форм.

В поисках пролома или даже полноценного прохода, наёмники приблизились к укреплению вплотную.

Да уж! Древние зодчие всерьёз озаботились безопасностью того, что тут было раньше. Когда нашёлся пролом, стало возможным оценить толщину каменной кладки. Чтобы пройти насквозь, пришлось сделать четыре полноценных шага.

— Тщ-щ-щ… — Кеншин издал предупреждающий звук и прижался к камням.

Макс встал рядом. Через секунду, в тусклом свете окон показался селянин с ружьём. Он шёл вразвалку и никуда не спешил.

Когда скучающий патрульный скрылся за ближайшим домом, разведка возобновилась. Две тени шмыгнули из стены и, избегая освещённых участков, стали пробираться вглубь деревни.

Выбранная наклонная улица вела на самый верх холма, где кипели страсти. Единственными словами, которые слух сумел вычленить из беспорядочных воплей, были «убийца» и «голод».

Через несколько минут Кеншин с Максом вышли в тыл большой толпы. Перед людьми, на крыльце деревенского холла, стоял седой крепкий мужчина. Он старался успокоить односельчан.

— С голоду помрём… Где мой муж… Тебе торгаши денег втридорога предлагали, а ружья нам твои на что… Навоевался… Стрелок сраный… Кто моего сына убил… — негодовала толпа.

Вот всё и встало на свои места.

Уличив мгновение между выкриками, староста всё же взял слово:

— А ну-ка цыц! Я тоже сына потерял считай! Вам всё мужики наши рассказали! К соседям степняки явились! Банда чертей узкоглазых! На постоялом дворе обосновались и гвалт чинят!

Толпа замерла. Страшные сказки о степняках помогли сельскому голове завладеть их вниманием.

— А мы им бой дали, чтобы сюда не сунулись! А если окончательно погань эту не разобьём, так девок ваших в гаремы погонят! А мальчишек — к мужеложцам в гаремы! Галдежом делу не поможешь! Кто драться может — на рассвете тут собираемся!

На переднем крае что-то одобрительно загудели мужики, сотрясая ружьями над головами. Скорее всего — доверенные лица старосты, но односельчане поддержали их дружным гомоном.

Сельский голова говорил ещё что-то, но Макс уже не слушал. Наставник потащил его обратно к стене. В проход проскользнули так же за спиной у патрульного. Но к лесу не пошли.

— Ложись тут и жди. Скоро вернусь. — прошипел Кеншин.

— Куда ты?

— Забот им подкину.

А через мгновение фигура степняка уже растворилась во тьме.

Каких забот? Как подкинешь? Парнишка лежал на холодной грязи, жадно вглядываясь в освещённые участки деревни.

Люди не расходились. Попеременно что-то выкрикивал то староста, то кто-нибудь из толпы. Всё чаще звучали одобрительные возгласы.

Внезапно, до мальчишки стало доходить: там было по меньшей мере сотни три человек и, если они все утром попрут на пристань, наёмники их попросту не удержат. Что же такого мог задумать Кеншин?

Ответом стал брезжащий язычок пламени на одной крыше. Потом ещё на одной, и ещё…

Прежде чем селяне заметили занимающиеся пожары, горело уже с десяток хат.

Ночь пронзил женский визг, его поддержали ещё несколько и люди стали разбегаться с площади. Каждый стремился поскорее добраться до своего жилья, чтобы убедиться в его сохранности и принять противопожарные меры.

Засмотревшись на факел, которым обращался холм, Макс не заметил приблизившегося товарища:

— Поднимайся, бежим.

До опушки добирались не таясь. Даже если караульные ещё стояли на своих местах, то имели сейчас куда более интересное зрелище, чем паханное поле.

Но расчёт степняка сыграл и против самих разведчиков. Хотя, теперь они скорее диверсанты? В общем, как бы там ни было…

— Стой! Стрелять буду! — проорал кто-то из темноты.

Естественно, останавливаться наёмники не стали. Не сговариваясь, они рванули вдоль деревьев.

В тот же миг из темноты прогремели два выстрела. Пули просвистели в никуда и Кеншин буквально поволок своего ученика в лес.

Судя по хрусту за спиной — началась погоня!

Прекрасно понимая, что пацан в доспехах не выдержит темпа, а крестьяне, наоборот, будут налегке, опытный воин принял решение уводить преследователей за собой.

— Заблудишься — выйди к бездне и вдоль неё к пристани! Пошёл! — мощный толчок в спину, задал Максу направление.