Нам нельзя (СИ)

Глава 15

Вернувшись в дом Самойловых, я не встречаю на пороге разгневанного Арсения, который будет упрекать меня тем, что я тратила деньги с его карты. Я даже не слышу музыки в его комнате, когда едва ли не на цыпочках прохожу мимо. Кажется, будто Арсения дома вовсе нет, но мне нельзя расслабляться. Потерять бдительность рядом с Самойловым-младшим означает подвергнуть свое психическое состояние опасности.

На несколько секунд я задерживаюсь напротив его комнаты. Может быть, вернуть ему карту и сказать, что я не виновата? Ну, или подсунуть под дверь карту. Сам найдет и все поймет. Хотя нет! Черт! Как же это будет глупо выглядеть. Я верну утром карту Станиславу Валерьевичу и поблагодарю. И все на этом. Пора бы выбросить глупости из головы и начать действовать рационально.

Одного лишь не понимаю, зачем он все-таки подослал своего дружка. Он вроде бы вел себя даже хорошо, не дерзил, не пытался давить или угрожать, как поступил бы Арсений, окажись там. Но вместо этого Макар был сама любезность, аж вызвался подвезти! И я всю дорогу назад думала, что Макар мог бы быть приятным для общения парнем, если бы не его дружба с Арсением. Им нельзя верить. Ни первому, ни второму. И вообще, здесь никому нельзя доверять.

Я вновь бросаю взгляд на закрытую дверь и прислушиваюсь к тишине. Может быть, уехал куда-нибудь? Надеюсь, что так и есть. Разворачиваюсь на пятках и иду дальше. Вхожу в свою комнату, осторожно прикрывая дверь. Выдыхаю. Пронесло.

Ставлю сумку на пол у двери. Нужно переодеться, сходить в душ, пока там никого нет, и еще не помешало бы перекусить. Я так и не поела за день нормально. Чертовы пончики пришлось оставить в кафе из-за внезапно свалившегося, как снег на голову, Макара. И за что мне все это?!

С нервной трясучкой в пальцах расстегиваю пуговицы на рубашке и разворачиваюсь, намереваясь привести свой маленький готовый план в действие, как неожиданно вздрагиваю и вскрикиваю, когда вижу тень, поднимающуюся с кровати. И эта тень растет в размерах, обретая черты вполне реального человека. Арсений, чтоб его!

— Стриптиз? Мило, — тянет парень, выходя в центр комнаты. — Не думал, что за чашку кофе будешь расплачиваться танцем.

Я краснею. Честное слово, не хочу, чтобы смущение заволокло меня вместо гнева, но щеки пунцовеют против воли. Стягиваю края уже расстегнутой наполовину рубашки и отступаю, едва не врезаясь лопатками в стену.

— Что ты здесь забыл? — шиплю, раздумывая над тем, чтобы закричать и поднять панику в доме, или получится выпроводить Арсения добровольно, если просто верну ему карту. Ведь ради нее он пришел.

— А ты как думаешь, сестренка? — щебечет парень, складывая руки на груди. Смотрит на меня так пронзительно, что готова поклясться — мою кожу обдает то ли жаром, то ли холодом. Пока не разобралась в ощущениях, но одно наверняка знаю — Арсению нужно уйти. Немедленно.

— Забирай карточку и проваливай, — отвечаю также тихо и наклоняюсь, чтобы взять сумку, продолжая второй рукой сжимать рубашку на груди. Он наверняка видел мое белье, хотя сейчас не стоит думать об этом.

— Карточку? Пф-ф, — фыркает Арсений и опять надвигается, опуская руки вдоль тела.

Я замираю в полусогнутом состоянии, потянувшись за сумкой, и наблюдаю за парнем, который в несколько шагов преодолевает разделяющее нас расстояние и останавливается рядом со мной буквально в полуметре. Еще шаг-другой, я смогу вновь почувствовать легкий аромат сигаретного дыма и парфюма, которым он пользуется.

— Мне не нужна карточка. У меня их море, — разводит руками.

Выпрямляюсь и продолжаю гипнотизировать парня, молясь, чтобы он просто побросал в меня пустыми угрозами и наконец-то ушел. Тем более, дверь-то за моей спиной. Буквально сделай пару шагов и уходи. Прошу. Но сама молчу, ощущая, как от волнения язык прилипает к нёбу.

— Знаешь, найти тебя было просто. «Мир кошельков», серьезно? — он надменно вздергивает темные брови, буравя меня взглядом. — Ничего оригинального придумать, видимо, не смогли. Единственный магазин на весь город.

Теперь понятно, как быстро меня нашел Макар. Дура! Какая же я дура, раз не поняла, что Арсений все узнает. Чертова карточка!

— Зачем его прислал? Хотел убедиться, что я не спущу все твои денежки? — продолжаю шипеть, потому что злюсь. Злюсь на себя по большей части, но и Арсений тоже хорош. Вторгается в мою комнату, угрожает, смотрит на меня…

Я чувствую, как его взгляд то и дело возвращается к моей груди, едва прикрытой рубашкой. Нужно бы застегнуть пуговицы, но тогда я сама заставлю его смотреть. И кто знает, как он воспримет мою попытку спрятаться от его обжигающего взгляда.

— Да плевать на деньги, — и он вновь пожимает плечами. — Но если хочешь знать, то меня удивило другое. Ты ни черта не потратила, хотя я же вижу, что ты у нас бедная девочка, донашивающая тряпки. Неужто мамочка не может одеть свою крошку-дочку? — язвит Арсений и сам не понимает, как точно бьет в цель.

Я теряю контроль. Наверное, это и есть та черта, которую не стоит переходить. Он бьет словами, и я едва стою на ногах, чтобы не сползти по стенке, захлебываясь слезами. Как же он прав… Как же больно.

И лишь злость позволяет мне устоять. Расправив плечи, я отталкиваюсь от стены. Больше не стягиваю наполовину расстегнутую рубашку. Смотрю на Арсения, в его зеленые наглые глаза и отвечаю. Пусть знает. Плевать.

— Да, ты прав. Она меня не одевала. Она не учила меня делать красивые прически, не водила к врачам на прививки. Она не покупала мне платья, школьную форму, первый лифчик и даже первые прокладки. Она ничего не знает обо мне. Единственное платье, которое она прислала, было на ее свадьбу, и я его выбросила. Она просто платила за меня, как за какую-то коммуналку. Ежемесячные взносы, вот кто я. Понял?!

Я умолкаю, тяжело дышу. Кажется, что мир переворачивается с ног на голову со скоростью света, и меня вот-вот стошнит. И только Арсений смотрит на меня, не мигая. Не знаю, смогла ли произвести на него впечатление, зато остро ощущаю, как сама себя удивила. Впервые, пожалуй, я произнесла эти слова вслух, ведь раньше я даже тете не позволяла говорить об этом. Что-то меняется во мне, что-то невидимое, неосязаемое, но оно есть, и оно живет своей жизнью и тянет следом за собой.

Вздох срывается с губ.

Арсений складывает руки на бока и медленно качает головой. Ну, хоть какая-то реакция!

— Ты ее ненавидишь.

Молчу. Прикусываю губу. Он морщится.

— Ну же, скажи.

— А ты как думаешь? — выплевываю слова, сдерживаясь, чтобы следом не съездить по его самоуверенной морде кулаком. Удар получится хиленький, но хотя бы так я смогу погасить пламя, что разбушевалось в моей груди.

— Вот ты мне и скажешь, — вторит Арсений и подается вперед. Я, отпрянув, все-таки врезаюсь спиной в стену. — Скажи.

Задираю нос, чувствую, как глаза начинает щипать от слез.

— Ты знаешь.

— Нет, — и он качает головой. Лжец.

— Да! Я ненавижу ее.

— Как сильно?

Едва ли не кусаю до крови губы, но взгляд не отвожу. Могу поклясться, что вижу искаженное гневом лицо в отражении его зрачков.

— Сильнее, чем ты ненавидишь своего отца.

Удар, который наношу я, достигает цели. Мы квиты. Мы оба ненавидим своих близких и оба терпим их по своим же причинам. Арсений отступает. И если миг назад его лицо также перекашивалось от гнева, как и мое, то теперь там нет ни одной посторонней эмоции. Пустой холст — бери кисть и создавай собственный шедевр.

— Мы определенно подружимся, Элла, — шепчет Арсений и поднимает руки, которые в тот же миг кладет на мои плечи.

Я начинаю дрожать под его теплыми ладонями. Не знаю, замечает ли он, как меня колотит, но в пару движений Арсений отодвигает меня от двери, словно какой-то ненужный предмет, попавшийся ему под ноги, и, опустив руки, выходит из комнаты.

Внутри все кричит от негодования. Пусть уходит. Пусть проваливает и не возвращается. Пусть исчезнет!

Но я не могу отпустить его так просто. Одно слово, и он все разрушит.

Разворачиваюсь, делаю несколько шагов вперед за порог, протягиваю руку и хватаю удаляющегося неспешной походкой Арсения за руку. Кажется, он не ожидал, потому что теперь преимущество на моей стороне. Я тяну его обратно, ведь нам не нужны случайные свидетели, которые могут появиться в коридоре и увидеть или услышать то, что им не стоит знать.

Втягиваю Арсения в комнату, закрываю дверь.

Он удивлен, но изумление вскоре сменяется на хитрую улыбку и лукавый взгляд.

— Вот как, — шепчет он. — Решила…

— Заткнись! — рычу и толкаю его в грудь со всей силой, что есть во мне. Арсений отступает и ударяется спиной о закрытую дверь. Он ошарашен, но в то же время в его глазах вспыхивает яростный огонь. Безумное пламя, что сжигает нас. — Она не должна узнать, ты понял? И твой отец тоже. Никто, черт побери, не должен знать. Мне плевать на то, какие ты преследуешь цели, но и я здесь не просто так. Черт! Дай мне два гребаных месяца, и меня здесь больше не будет. Просто не лезь, ладно?

Арсений продолжает ухмыляться. Я вздрагиваю, когда он кладет руки на мои ладони. Оказывается, я все еще держу его за футболку, вжимая в дверь. И что на меня нашло?

Отпускаю ткань, но Арсений не отпускает меня. Сжимает мои ладони. Мне бы отойти, но я не могу. Не отпустит.

— Значит, ты хочешь, чтобы они не узнали про наш разговор?

Киваю. Вариантов больше нет.

— Хорошо, Элла, — шепчет он. — Я ничего никому не расскажу.

Не верю. Смотрю на Арсения и вижу, что он не лжет, но все равно нет веры его словам, и что он все-таки честен со мной. Выгода. Мы оба преследуем свою выгоду от этих токсичных семейных отношений.

— И какая будет плата?

— А ты мне нравишься, Элла, — нашептывает он, наклоняясь ко мне поближе. — Ничего страшного, только две просьбы.

Просьбы? И кого он пытается одурачить? Но я слушаю, потому что враг моего врага — мой друг. Даже если эта дружба будет построена на лжи и угрозах.

— Слушай внимательно, — продолжает говорить Арсений, сжимая мои ладони. Руки у него крепкие и горячие. Мои же ладони леденеют от ужаса. — Моя первая просьба — через два месяца ты уберешься прочь из этого дома, и мы больше никогда не увидимся.

Я киваю. Именно то, что я хочу даже больше, чем сам Арсений.

— И вторая, — делает паузу, отчего я начинаю еще больше нервничать, — ты поможешь мне разрушить их брак.

Слова, словно копья, врезаются в меня, выбивая воздух из сдавленных легких.

— Они должна развестись. И чем быстрее это случится, тем лучше для нас обоих. Ты же со мной согласна?..