Наполеон и Жозефина

Наполеон становится отцом маленького Леона

Когда клан Бонапартов узнал, что Жозефина обвинила Наполеона в прелюбодеянии с сестрой, это вызвало у всех страшный зубовный скрежет. Императрица была названа "старой потрепанной уродиной", и они поклялись развести ее с Наполеоном. На настоящем совете племени Полина заявила:

— Надо познакомить его с молодой женщиной, способной родить ему ребенка. Тогда он уверится в бесплодии Жозефины и отвергнет ее.

— У меня есть на примете такая женщина, — сказала Каролина.

Она только что приняла в свою свиту восхитительную брюнетку восемнадцати лет, "воспитанную ровно настолько, чтобы не иметь ни претензий, ни щепетильности".

Мать девушки держала галантерейную лавку, а отец, называвший себя рантье, занимался какими-то темными делами. Эту юную особу звали Элеонора Дениель де Ла Плэнь. Получив кое-какое образование у мадам Кампан, она вышла замуж за некоего Ревеля, капитана драгунского полка, но не чувствовала себя удовлетворенной замужеством. Ее муж, офицер, в 1805 году был осужден на два года за подделку подписей. Лишенная поддержки, она обратилась к своей воспитательнице мадам Кампан, и та сказала ей:

— Надо пойти к княгине Мюрат, вы сможете стать ее компаньонкой.

Элеонора засомневалась, примет ли ее княгиня. Но мадам Кампан подняла брови:

— Еще бы не примет! Тогда она будет иметь дело со мной…

Мадам Кампан всегда сохраняла свое влияние на бывших воспитанниц. Однажды Каролина, уже ставшая Неаполитанской королевой, сказала ей:

— Я удивлена, что ваше отношение ко мне осталось таким же, каким было в те времена, когда я была вашей воспитанницей.

На это бывшая придворная дама Марии-Антуанетты ответила:

— Будет лучше, если вы забудете свой титул передо мной: я не испытываю трепета перед королевами, которых наказывала за непослушание.

Элеонора отправилась в замок Нейи, где жили князья Мюрат, и Каролина приняла ее к себе чтицей.

— Эта маленькая плутовка сделает все, что нам надо. Она безнравственна и любит деньги. Предоставьте все мне…

Через несколько дней Наполеон был приглашен своей сестрой в замок Нейи, и первая, кого он там увидел, была, конечно, Элеонора. Она ему сразу же понравилась, и он поинтересовался у сестры, где она живет.

— В павильоне парка, — ответила Каролина.

На следующий день после завтрака Наполеон отправился в павильон, где Элеонора угостила его "десертом". Вечером он принял ее в Тюильри и, восхищенный, попросил приходить к нему почаще.

И хотя Наполеон был совсем не в ее вкусе, Элеонора согласилась и почти каждый день стала проводить два часа в его компании. Однако эти "сеансы удовольствия" были скучны ей. Позднее она рассказывала, что в тот момент, когда Наполеон ласкал ее, она, подталкивая ногой, переводила большую стрелку напольных часов, стоящих в алькове, на полчаса вперед. Благодаря такой уловке Император, имевший привычку поглядывать на часы во время любовных игр, быстро вскакивал, торопливо одевался и бегом возвращался к своим занятиям…

Информированное об их встречах, семейство Мюрат с нетерпением ждало результатов. В конце февраля 1806 года клан Бонапартов собрался в Нейи, и Каролина с досадой сообщила, что Наполеон "еще не засеял поле мадам Ревель". Эта новость вызвала разочарование, о чем Леон Буазар пишет в своей оригинальной манере: "Корсиканцы надеялись, что из ее лона появится ребенок, этакий изгоняющий ангел, который укажет Жозефине на дверь".

После длительных дискуссий, во время которых каждый высказал свое мнение о способностях Императора как производителя, Мюрат тайком от всех принял неожиданное решение: стать любовником молодой чтицы и с помощью испытанных средств помочь ей подарить Наполеону ребенка. В тот же вечер, ничего не сказав Каролине, которой мог не понравиться его метод, он отправился к Элеоноре и со всем пылом своего средиземноморского темперамента расправился с ней в постели. Молодая чтица не была экспансивной натурой, но заключила, что она, должно быть, во вкусе всей семьи.

На следующий день Мюрат решил продолжить сотрудничество с Императором, и вскоре это вошло у него в привычку. Когда Элеонора возвращалась из Тюильри, он шел следом за ней в маленький парковый павильон и исполнял то, что Леон Буазар называл "ударом виолончельного смычка".

Между тем, пока Иоахим Мюрат усердствовал с похвальной целью помочь своей семье, Наполеон, верный своей манере воевать на нескольких фронтах, обрел новое увлечение в лице Стефани де Богарнэ. Юная племянница Жозефины, только что удочеренная Наполеоном (хотя у нее был отец), собиралась выйти замуж за князя Баденского. Все было бы хорошо, но она смотрела только на Наполеона и терпеть не могла своего жениха. Это вызвало многочисленные толки, и мадам де Ремюза донесла до нас отголосок приключения, разжегшего страсти во дворце:

"Стефани было тогда семнадцать лет. Она отличалась приятной внешностью, живым умом, веселым нравом; у нее были живые голубые глаза и светлые волосы. Баденский принц сразу же влюбился в нее, однако ей он не нравился, так как был толст, хотя и молод, лицо его было одутловатым и невыразительным. Малоразговорчивый, он, казалось, стеснялся самого себя и часто засыпал во время беседы. Стефани, живая, пикантная, гордая тем, что ее удочерил Император, думала, что окажет слишком большую честь князю, если согласится отдать ему руку и сердце. Напрасно ее пытались убедить в необходимости этого шага. Она отвечала, что дочери Императора надлежит выйти замуж только за короля или королевского сына. Это наивное тщеславие, сопровождаемое колкими шутками, не нравилось Наполеону, хотя и забавляло его. Но все кончилось тем, что перед самой свадьбой он на виду у всех влюбился в нее".

Признавшись себе в этом, Наполеон потерял чувство меры и поселил Стефани во дворце на всех правах фаворитки. Это, конечно, не доставило удовольствия ни Жозефине, ни семейству Бонапартов, ни толстому жениху.

Мадам де Ремюза продолжает:

"Император приказал, чтобы она повсюду следовала в свите после Императрицы, задавая шаг всей семье, что вызвало высшее неудовольствие мадам Мюрат. Она всем сердцем возненавидела Стефани, даже не пытаясь скрыть этого. Юная особа по любому поводу заливалась смехом, заставляя смеяться Императора, а значит и всю свиту".

Опять разгорелась ревность Жозефины. Она серьезно поговорила со своей племянницей, убеждая ее не принимать ухаживания Императора и намекая на нежелательные последствия. Мадемуазель де Богарнэ покорно выслушала советы тетушки и обещала вести себя осмотрительней.

Бонапарт тем не менее не хотел, чтобы князь Баденский заметил то, что происходило у всех на глазах. Но не один принц был шокирован происходящим. Весь двор с изумлением наблюдал за Императором.

"Любовь, — говорили шепотом одни, — толкает его на неразумный поступок, ведь он может догадаться уложить свою дочь к себе в постель". — "Однако, — говорили другие, — удочеряя ее, он брал на себя обязательства отца, а это противоречит тому, что он собирается сделать".

Лица придворных вытянулись еще больше, когда стало известно, что Наполеон, совсем потерявший голову от любви, заказал для Стефани приданое — платья и драгоценности на ошеломляющую сумму в двадцать две тысячи франков и подарил к свадьбе бриллиантовое колье за полтора миллиона франков. К несчастью, Наполеон не ограничился этим. Он подарил своей дорогой Стефани землю Бризгау. Этот подарок мог бы сделать старый Бризаш "важнейшим оплотом", местом намного более стратегически важным, чем Кель, мощь которого помешала союзникам в 1814 году действовать при Базеле.

Таким образом, любовь должна была в ответственный момент сражений лишить Наполеона главных козырей.

За несколько дней до свадебной церемонии Наполеон, боясь скандала, стал более осторожным и перестал при всех бросать на Стефани страстные взгляды. Она же, помня наставления тетушки, истово противилась искушению, но не стала меньше ненавидеть своего жениха.

"Ее невозможно было представить ночью после свадьбы в апартаментах князя, — пишет мадам де Ремюза. — Через несколько дней Двор отправился в Сен-Клу, а с ним вместе и молодая чета. Новоявленная княгиня продолжала отталкивать своего мужа. Он проводил ночи в кресле после безуспешных попыток уговорить жену исполнить супружеский долг. Он жаловался Императрице, та ворчала на свою племянницу. Император тоже присоединялся к уговорам, но все это не возымело эффекта".

В конце концов, устав от сцен ревности Жозефины и понимая, что не сможет стать любовником Стефани, Наполеон отправил молодоженов в Баденское княжество.

Однако, по словам Леона Буазара, "вся эта история возбудила в нем мужские желания, и прекрасная Элеонора опять заполучила Императора".

Несколько дней подряд он приходил в комнату тайной любви и отдавал Элеоноре весь пыл, предназначавшийся его племяннице. Теперь молодая женщина принимала от Наполеона не менее страстные выражения чувств, чем от "виолончелиста" Мюрата, также продолжавшего бывать у нее. Такая активная деятельность, направленная на одну цель, не могла не принести свои плоды. В начале апреля Элеонора заметила, что забеременела. Она тотчас же объявила об этом Императору, который чуть не сошел с ума от радости и немедленно снял для нее особняк — дом номер два по улице Победы.

Следует заметить, что эта улица играла заметную роль в истории любви Наполеона. На этой улице в доме номер шесть он жил когда-то с Жозефиной. На ней же он поселил Элеонору. На этой же улице он снимет дом для Марии Валевской.

Весь Двор был ошеломлен, узнав эту новость, и в течение нескольких дней только и судачил о возможных последствиях. Женщины с восторгом перешептывались: "Теперь Император разведется с Жозефиной, теперь доказано, что это она не могла иметь ребенка". "Хотя ребенок и незаконный, — комментировали мужчины, — он может унаследовать трон. Правда, Людовик XIV тоже имел незаконных детей от мадам де Монтеспан, но они не стали престолонаследниками. Но та династия была прочной" …А злые языки болтали: "Вот будет забавно, если мы однажды увидим на троне человека, отцом которого, скорее всего, был Мюрат"… В общем, все посмеивались. Но втихомолку…

Пока придворные злословили, Наполеон принимал поздравления от Мюрата, гордого своим благодеянием, о котором Император и не подозревал. В этот исторический период он устраивал семейную Европу.

Жозеф стал королем Неаполя и Сицилии, Луи — королем Голландии, Бернадот — деверь Жозефины и муж Дезирэ Клари — князем Понтекорво. Несколько близких друзей также получили титулы: Бертье заимел княжество Невшатель, а двадцать маршалов и генералов стали герцогами.

Наполеон отдал приказание заняться формальностями развода Элеоноры и Жана-Франсуа-Оноре Ревеля, находящегося в тюрьме, и перевезти Элеонору в особняк на улице Победы под покровительство Ренье де Сен-Жан д’Анжели, евнуха нового типа, который в большей степени, чем султан, пользовался милостями одалисок.

Пока Элеонора готовилась подарить Наполеону наследника, он, гордый сознанием своей мужской полноценности, в которой сомневался долгие годы, занялся преобразованием Европы. Германская империя, просуществовавшая десять веков в виде трехсот семидесяти крохотных государств, распадалась и переходила в руки наиболее могущественных князей Западной и Центральной Германии. Эти князья, "обхаживаемые" Наполеоном, создали под защитой Франции Рейнскую конфедерацию, из которой была исключена Пруссия. Пруссия почувствовала себя ущемленной, и королева Луиза, известная антифранцузскими настроениями, перешла к действиям…

19 сентября королева, убежденная в содействии России, царь которой был влюблен в нее, послала Наполеону ультиматум: французские войска, остававшиеся в Пруссии после Аустерлица, должны быть немедленно выведены на другую сторону Рейна. Через неделю Император, оставив Сен-Клу, уже был в войсках и издал указ, в котором сообщалось, что французы не должны заставлять ждать врагов, среди которых есть женщина — прекрасная королева. Галантные французы заторопились и встреча состоялась 14 октября в Иене и Ауэрштадте. Она оказалась прискорбной для пруссаков. 27 сентября Наполеон триумфально вошел в Берлин и решил отдохнуть от ратных трудов с хорошенькими и пылкими берлинками.

Констан представил ему нескольких, и вскоре мужская неутомимость французского императора стала известна всему городу. Предоставим слово Констану:

"Присутствуя на большом параде в Берлине, Наполеон получил прошение от молодой девушки, сопровождаемой пожилой женщиной. Ознакомившись с ним во дворце, он вызвал меня:

— Констан, прочтите эту записку, побывайте у этих женщин и узнайте, что они хотят".

Из прошения слуга узнал, что молодая девушка просит у Императора "особого свидания". Констан тотчас же отправился по указанному адресу и нашел там девушку лет пятнадцати-шестнадцати удивительной красоты.

— Император послал меня за вами, — сказал он. Эта фраза не произвела ожидаемого эффекта, так как девушка не понимала по-французски. Она недружелюбно смотрела на него. К счастью, ее мать немного говорила по-французски.

— Что вам надо? — спросила она. Констан показал на карету, поджидавшую его у ворот, и ответил:

— Наполеон.

При этом имени обе женщины подпрыгнули от радости, издавая такие восторженные возгласы, что Констану не составило особого труда понять их восклицания. После этого мамаша, как могла, объяснила:

— Я жена убитого прусского офицера, а это его дочь. Я хочу, чтобы Император ее увидел, но прошу разрешения присутствовать при свидании…

Констан, имевший длительную практику общения с людьми из разных стран, привык понимать иностранные языки и ответил вдове офицера, что этикет не позволяет ей присутствовать на аудиенции, предлагаемой ее дочери. Но мать продолжала настаивать, и, когда Констан с девушкой сели в карету, увязалась за ними.

Они вошли во дворец втроем, но перед комнатой Наполеона Констан толкнул мамашу в кресло. "Сидите и ждите," — сказал он и повел прекрасную фройляйн в апартаменты Императора.

"Я полагаю, — пишет далее Констан, — что ее беседа с Императором не была особенно интересной, так как они могли объясняться только знаками, тем не менее она продлилась достаточно долго. Позвав меня ближе к утру, он потребовал принести четыре тысячи франков, которые отдал довольной девушке. Девушка встретилась с матерью, которая без видимого неудовольствия просидела в кресле почти всю ночь. Наполеон сказал мне, что за все время свидания он смог понять только "Das ist gut".

Достаточно красноречивое резюме их встречи…

Через несколько дней Наполеон заторопился в Польшу, которая десять лет назад была разделена между Пруссией и Австрией. Там его встретили как освободителя.

31 декабря, остановившись в Пултуске, он получил письмо, глубоко взволновавшее его. Каролина сообщала ему, что две недели назад Элеонора произвела на свет мальчика. В мэрии при регистрации новорожденного записали: "отец отсутствует", и молодая мать, которая хотела назвать мальчика Наполеоном, сократила его имя до Леона…

Император послал Элеоноре нежное письмо, а вместе с ним деньги, драгоценности и произведения искусства. Вскоре Элеонора поняла, что Император вовсе не намерен делить с ней корону. Но если бы ее поддержала вся его семья, то она могла бы стать Императрицей.

Несмотря на усилия двора скрыть рождение сына Элеоноры, парижане вскоре узнали, что произошло на улице Победы. Выбор имени ребенка привел их в восторг, какой-то анонимный куплетист немедленно вдохновился этим событием, и по Парижу стала распространяться забавная песенка.