Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота в Первой мировой войне (1914-1917)

ПРИЛОЖЕНИЯ

Всеподданнейший доклад начальника Главного управления Генерального штаба генерал-лейтенанта Ф. Ф. Палицына и начальника Морского генерального штаба капитана 1 ранга Л. А. Брусилова от 24 декабря 1906 г. (6 января 1907 г.)

На совещании 15 декабря 1906 г., состоявшемся между начальником Генерального штаба и начальником Морского генерального штаба по вопросам об установлении взаимных задач Военно-сухопутного и Морского ведомств, согласованных с военно-морскими средствами как настоящего времени, так и вероятными в ближайшем будущем, руководители обоих штабов пришли к следующим конечным выводам:

А. По отношению Финского залива и Балтийского моря

Принимая во внимание географическое и политическое положение наше в Европе, вероятными противниками нашими на водах Финского залива и Балтийского моря могут быть Германия, Швеция и Англия.

Враждебные действия армии и флота этих государств могут выразиться в посылке сильной эскадры и значительных десантных войск.

Наиболее серьезна борьба с первым из противников, в особенности в союзе со Швецией.

Хотя судьба войны России с Германией разрешится столкновением сухопутных сил на западной границе, но и морскому побережью, в особенности побережью Финского залива, может грозить серьезная опасность, усугубляемая нахождением в восточном конце залива столицы империи, с обширными средствами, необходимыми для борьбы.

Сухопутной армии, оставленной на побережье, как на второстепенном театре сравнительно слабой силы, весьма важно базировать свои соображения на некоторой обеспеченности берегов от десантов. Вместе с тем сухопутной армии важно быть уверенной, что морские силы империи в этих водах в состоянии помешать, а в крайности затянуть десант восточнее меридиана р. Наровы.

Положение сухопутной армии было бы более обеспеченным, если указанная граница, по имеющимся морским средствам, могла бы быть отодвинута западнее — к меридиану Ревеля, а еще лучше — Аланд — Моонзунд.

Ставя эти скромные пожелания, сообразованные с наличием наших морских средств, Генеральный штаб полагает, что стремиться ныне к господству над соединенными морскими силами Германии и Швеции или одной Германии в предстоящие два десятилетия невозможно, да и излишне.

Имея только замерзающие воды (кроме Либавы), Балтийский флот не может быть рассматриваем как активный флот в широком значении этого понятия, а должен ограничиваться высочайше указанной ему ролью, оборонительной[1299], отвечающей свойствам морей и берегов и тем задачам, которые ему в случае войны придется исполнять.

Эти соображения, принятые и начальником Морского генерального штаба, должны лечь в основание всей деятельности Морского ведомства по отношению вод Балтийского моря на ближайшие одно или, в зависимости от финансовых средств, два десятилетия.

Б. По отношению Черного моря

Историческая жизнь, слагаясь столетиями, привела Россию к господству на Черном море.

Стремление России к открытому морскому простору, необходимому для ее политической и экономической жизни, выразившееся в поступательном движении на юг к Босфору, Дарданеллам и Средиземному морю, международными постановлениями остановлено на Босфоре.

События последних десяти лет отвлекли созидательную государственную работу к берегам Тихого океана, но они не могли умалить исторически сложившееся и отвечающее потребностям народа стремление открыть себе свободный путь к открытому морю в южном направлении.

Нарождающаяся политическая жизнь молодых государств Балканского полуострова, с одной стороны, Турция, столетиями оспаривающая при помощи западноевропейских государств права наши на проливы, с другой, — создают обстановку, повелительно указывающую нам на необходимость напрячь все наши духовные и материальные силы, чтобы обеспечить за нами господство на Черном море, как шаг к осуществлению дальнейших заветных исторических задач России.

Физические свойства Черного моря, в отличие от вод Балтийского моря и Финского залива, допускают созидательную работу морских сил в течение круглого года.

Обеспечение господства флота на водах Черного моря требует, чтобы он был могущественен и характера активного, дабы быть в состоянии исполнить важнейшую в судьбе России задачу открыть и обеспечить за нею проливы.

Не международными договорами, а борьбой и наличием хорошо подготовленных сил Россия может надеяться осуществить свою историческую задачу на юге.

Достижение этой задачи обеспечит государству то положение, которое оно по своим природным средствам, духу населения и историческим традициям должно занимать в восточной части Средиземного моря и в западной части Азии.

В борьбе с Тройственным союзом нашим флотом на Черном море должна быть разрешена вместе с тем задача содействия сухопутной армии в борьбе с вошедшей в состав этого союза Румынией и, весьма возможно, Турцией.

Оборона русских берегов Черного моря, с специально военной точки зрения, представляет большие трудности, но вопрос этот разрешается легко, когда оба пролива в наших руках.

Эти условия побуждают стремиться к созданию сильного активного флота на Черном море и к созданию средств для борьбы на Дунае, дабы обезвредить опасность, которая может грозить нашему богатому югу от соединенных покушений Австрии и Румынии.

Но для этого требуется много времени, средств и систематическая, шаг за шагом политическая и военно-морская подготовка.

В связи с представленным выше положением нашим на Балтийском море и Финском заливе обрисовывается и намечается программа наших действий и военно-морской подготовки.

[…]

В трудной обстановке, переживаемой Россией в период се устроения и приведения себя после вынесенных испытаний в порядок, необходимо наметить общее направление работ сухопутных и морских сил, соображенных с той опасностью, которая всегда грозит в большой степени потрясенному организму, но в то же время не отступая от того, что намечено исторической жизнью государства и действительными ближайшими его интересами.

Оба начальника Генерального штаба, сухопутный и морской, всеподданнейше представляют все вышеизложенное на благовоззрение ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА.

Генерал-лейтенант Палицын

Капитан 1 ранга Брусилов

24 декабря 1906 г.

С.-Петербург

Помета:

«ЕГО ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ собственноручно начертано: «Вполне разделяю все высказанное здесь». Начальник Генерального штаба генерал-лейтенант Палицын. 4 января 1907 г., С.-Петербург»

Приводится по: Шацилло К. Ф. Русский империализм и развитие флота накануне первой мировой войны. С. 318–321 (приложение).

Записка о силах и вероятных планах наших западных противников

(Составлена в Отделе Генерал-Квартирмейстера Генерального Штаба и вновь переработана по данным к 1-му Марта 1914 года)

СЕКРЕТНО

[…] Швеция — хотя до сего времени и уклоняется от заключения союзного договора с Германией, однако приходится считаться с возможным выступлением ее против России, на что указывает ее недружелюбие, проявляемое в последнее время по отношению к нам. […]

Удобными пунктами для десанта в Финском заливе являются заливы Капорский и Нарвский, но для производства такового должно быть прежде всего установлено господство противника на море. […]

В Швеции базою и районом первоначального сбора войск следует считать район тех портов, в которых может произойти посадка десанта.

Такими портами являются Иевле и Стокгольм. […] Особых морских транспортов, приспособленных для перевозки десанта, Швеция не имеет. Нужно думать, что к перевозке войск будет привлечен ее торговый флот, грузоподъемность коего определяется на 1913 год в 500 т[ыс.] тонн, из коих для десанта может быть использовано около 250 т[ыс.] тонн.

Для посадки войск могут считаться оборудованными: Стокгольм, Иевле и Норртелье. […] Всего в трех названных портах одновременно могут грузиться 82 парохода водоизмещением в 82000 тонн, что дает возможность одновременной посадки 35000 человек и 5400 лошадей, то есть примерно двух дивизий. […]

Правый фланг нашей сухопутной границы упирается в Балтийское море, глубоко вдающееся в нашу территорию. При безусловном господстве германского флота такое начертание побережья очень выгодно для наших противников, вследствие возможности производства ими десантной операции с угрозой даже столице Империи, или ведения согласованных сухопутно-морских операций, […]

Главнейшим объектом для десантных операций на Балтийском театре является Петербург. Захват столицы, несомненно, оказал бы огромное влияние на ход войны и мог бы отразиться тяжелым образом на снабжении армий некоторыми видами боевых материалов.

Второстепенными объектами действий для неприятельского десанта могли бы составить портовые города (Рига, Либава) с богатыми хлебными запасами и удобные как исходные пункты для движения во фланг и тыл армиям, оперирующим на главном театре севернее Полесья.

При выполнении десантной операции против Петербурга операционные направления будут пролегать по северному или южному побережью Финского залива, так как подход к Петербургу с моря прикрыт Кронштадтом и затрудняется мелководьем.

Более угрожающей является высадка на северном побережье вследствие ненадежности местного населения и возможности поднять восстание в Финляндии. Действия же вдоль южного побережья Финского залива требуют особых мер по обеспечению операций со стороны подкреплений, могущих быть подвезенными из наших армий.

В общем же противнику, решившемуся на десант, придется предварительно установить полное господство на море и считаться с наличием укреплений, прикрывающих наиболее важные пункты данного побережья. […]

В виду громадного превосходства в силах, которые союзники могут выставить против нас, германские войска в рассматриваемом случае (наступление главных сил Германии против России — Д. К.) будут в состоянии уделить несколько дивизий для десантных операций на Балтийском море.

Дивизии эти могут быть усилены присоединением к ним шведских войск.

При этом с уничтожением в Балтийском море нашего флота задачей десантных войск могут быть поставлены действия против Петербурга. […]

Можно с уверенностью сказать, что при борьбе на два фронта и направлении главных сил против Франции германцы не станут ослаблять свои и без того не особенно значительные силы, оставленные ими на восточном фронте, выделением десанта.

Без содействия же Германии десант шведских войск едва ли вообще может иметь место.

Если даже допустить содействие германского флота, то и в этом случае возможно лишь занятие шведами западного побережья Финляндии, которое едва ли окажет какое-либо влияние на сухопутные операции на нашем западной фронте. […]

[Силы десанта в случае сосредоточения основных усилий Германии против России. — Д. К.]: в районе Штеттина — Данцига 4 пех. дивизии, которые могут быть намечены для десанта. […]

Операции Германского или Германо-шведского десанта

На север, как уже было отмечено, немцы могут попытаться произвести десант: самостоятельно или в союзе со шведами.

Вообще говоря, немцы, решаясь на десант, могут иметь в виду или действия против Петербурга, или же угрозу сообщениям нашей сухопутной армии, действующей на западных границах.

В первом случае районом десанта естественно является побережье Финского залива, во втором — высадка вероятнее всего в Рижском заливе, глубоко вдающемся в материк.

Шведский десант сам по себе едва ли будет способен на самостоятельные широкие задачи; вернее, что цель десанта будет заключаться в стремлении захватить западное побережье Финляндии; но, при совместном действии с немцами, задачи могут быть, конечно, расширены.

Само собою разумеется, что производству десанта должно предшествовать установление полного господства наших противников на Балтийском море.

Действия против Петербурга, вообще говоря, могут развиваться или по се верному, или по южному побережью Финского залива. Первое направление является более вероятным, так как:

1) высадка в Финляндии облегчается немногочисленностью наших войск в крае, их разбросанностью и трудностью подачи в Финляндию подкреплений;

2) несочувственное отношение населения Финляндии к России позволит наступающему быть покойным за свой тыл и уменьшить до минимума наряды войск по охране его;

3) более высокая степень благосостояния края и отличное состояние дорог облегчит ведение в нем военных действий;

4) характер местности как нельзя более благоприятствует действиям небольших отрядов, что особенно важно первое время после высадки.

Оценивая свойства возможных районов высадки, можно прийти к заключению, что высадка в глубине Финского залива (например, у Бьерке) вероятна лишь в случае, если союзники будут располагать для десанта значительными силами или если они могут застать нас врасплох, например, в самом начале войны, когда наша мобилизация еще только началась, или, наконец, в разгар операций на западном фронте, при условии, что все более или менее свободные силы наши будут оттянуты на главный театр.

При иной обстановке высадка вероятнее всего в районах, более отдаленных от Петербурга, являющихся более безопасными от действий наших сухопутных сил или избегнувших уничтожения миноносцев и подводных лодок.

По имеющимся сведениям, вероятными пунктами посадки на суда десантных германских дивизий являются: в Балтийском море — Данциг, Штеттин и Киль; в Северном море — Гамбург, Бремергафен, Бремен и Вильгельмсгафен.

Шведские дивизии с наибольшим удобством могут быть посажены на суда в Стокгольме, Иевле и Норртелье.

Транспортные средства Германии дают возможность выделить в любое время необходимое число судов для одновременного поднятия двух корпусов. Однако на сосредоточение транспортных судов к пунктам посадки необходимо считать 3 суток; кроме того, оборудование судов займет около 6 суток; следовательно, упомянутые корпуса могут изготовиться к отплытию лишь к 10-му дню. Учитывая время, потребное на морской переход и выгрузку, получим, что наиболее ранним сроком высадки 4 германских дивизий можно принять вечер 14-ro дня мобилизации.

Шведские войска могут одновременно грузиться в количестве 2-х дивизий, причем готовность к отплытию на 11-й день утром, а возможное время высадки в глубине Финского залива также 14-й день.

Прибытие дальнейших эшелонов будет, конечно, находиться в прямой зависимости от успеха сбора дополнительных транспортов и от скорости судов, составивших первый эшелон. […]

[Вероятный состав десанта. — Д. К.]: до 4 германских дивизий и 6 пехотных и 1 кавалерийской шведских дивизий; всего 10 пехотных и 1 кавалерийская дивизии.

Генерал-Квартирмейстер Генерального Штаба

Генерал-Лейтенант Данилов

10 апреля 1914 г.

РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 36. Л. 133–226.

Схемы развертывания флота Балтийского моря согласно «планам операций» 1907–1910 гг.

а) Оперативный план 1907 г.

б) «Зимний вариант плана № 18» 1909 г.

в) Оперативный план 1910 г.

Приводится по: Петров М. О планах развертывания Балтийского флота в период между Крымской и империалистической войнами // Морской сборник. 1925. № 4. С. 89–91.

«План операций морских сил Балтийского моря на случай европейской войны» (1912 г.)

а) Схема развертывания флота

б) Оборудование центральной минно-артиллерийской позиции (по состоянию на август 1914 г.)

Приводится по: Флот в первой мировой войне. Т. 1. С. 69, 74; Доценко В. Д. Балтийский и Черноморский флоты в первой мировой войне // Морской сборник. 1994. № 9. С. 39.

Памятная записка начальника бригады крейсеров Балтийского моря контр-адмирала А. С. Максимова с проектом «Плана войны № 2» от 10 (23) декабря 1913 г.

[…]

ПЛАН ВОЙНЫ № 2

Получив от Правительства извещение о предстоящем разрыве дипломатических отношений с Германией и ожидании начала военных действий со стороны ее, Командующий флотом начинает действовать согласно особому плану, не сообщенному никому в Петербурге и никому во Флоте, за исключением нескольких лиц, выбранных для разработки этого плана и выработки деталей. При этом Командующий берет на себя ответственность за начало военных действий, как делал это Нельсон; в случае удачи он поставит свое имя наряду с именами Великих людей, и свой Флот наряду с Их Флотами.

План этот вкратце следующий:

1. Подрывной партией подорвать шлюзы Кильского канала и этим на некоторое время отделить Флот Германии Балтийского моря от Флота Немецкого (Северного. — Д. К.) моря.

2. Перевести место боя за заграждениями к узкостям: Гиедзер, Фемарн и выход из Кильской бухты.

Наступательные действия с нашей стороны были бы неожиданностью для всего мира; во-первых, потому что со времен Екатерины наш Флот только оборонялся, а во-вторых, потому что наступление против второго Флота мира будет всем казаться немыслимым.

Однако он выполним и по трудности своей не превышает планов, выполненных Великими людьми в свое время.

В тактическом отношении проходы Гиедзер и Фемарн в особенности имеют преимущества перед соответствующими местами Финского залива, т. к. эти проходы уже и длиннее.

В стратегическом положении план блокады Германского флота заставит Германию опасаться высадки наших войск и заставит оттянуть часть их сил от границы. Зунд остается открытым для сообщений с Английским Флотом, часть которого, наверное, будет находиться в Датских водах.

ВЫПОЛНЕНИЕ ПЛАНА № 2

1. Первым и необходимым условием является полнейшая скрытность.

Решив выполнять этот план, следует продолжать на бумаге придерживаться старого плана во всех секретных приказах и планах, представляемых Морскому Министру и Генеральному Штабу. С Бригадами и Дивизиями продолжать готовиться по плану № 1.

В последний момент могут быть сделаны распоряжения, непонятные для непосвященных в этот план, распоряжения, которые могли бы способствовать передвижению наших сил ближе к Либаве. (Например: Могут быть посланы «Амур» и «Енисей» в Либаву будто бы для ввода в док с приказанием в док без разрешения не входить, таким же образом могут быть передвинуты к Либаве миноносцы 5-го Дивизиона.)

2. Следует установить наблюдение за Кильским флотом с Датских островов, в особенности с Лааланда. Сообщения о передвижении должны быть передаваемы через Копенгаген. Сообщения эти должны быть передаваемы особым шифром непосредственно Командующему Флотом помимо иных инстанций.

3. Исследовать шлюзы Кильского канала и найти наивыгоднейшие пути к нему от Датской границы, чтобы в нужный момент можно было бы на автомобиле (около 2 часов езды) подойти к каналу и возможно более его попортить.

4. Желательно иметь подкупленным человека на Борнгольме, который мог бы при нашем подходе на видимость острова пресечь возможность донесения об этом куда бы то ни было. В противном случае придется Борнгольм миновать ночью.

5. «Океан» должен идти в Ревель и принять возможно больше мин заграждения для того, чтобы впоследствии снабжать ими миноносцы во время действия их в Германских водах. 1-й Дивизион подводных лодок следует в Свеаборг.

[…]

Когда обстоятельствами определяется время действий, Бригады Линейных Кораблей и Крейсеров отправляются к Дагерорту, якобы для проверки боевой готовности и эволюций. Отсюда посылается радиограмма в Либаву Заградителям и Миноносцам с приказанием выйти в определенный час из Либавы и идти в назначенный квадрат на соединение с Главными Силами для следования всем Флотом в Ревель.

Далее посылается радиограмма в Петербург с донесением, что по окончании маневров Флот предполагает идти на Рейд Дредноутов (примерно).

По соединении, вне видимости Либавы, с Заградителями и Миноносцами, Флот двигается к Борнгольму и далее к проливам. При Флоте находятся 2-й Дивизион подводных лодок и «Океан», также «Рига» и «Анадырь» с углем.

Встречные немецкие пароходы должны быть останавливаемы нашими миноносцами, у пароходов следует портить машины и уничтожать беспроволочные телеграфы.

Если по пути к проливам будет получено известие, что неприятельские крейсера следуют на север, то это обстоятельство не препятствует выполнению нашего плана в проливах; если же будет получено известие, что большая часть непр[иятельского] Флота следует в наши воды, то нужно или вернуться к плану № 1, или, если время не позволит этого произвести, запереть неприятельский Флот в Финском заливе.

По прибытии к проливам, если возможно, ставят минное заграждение в Фемарн-Бельте, начиная с западной его части. Сначала ставят Заградители, миноносцы в это время принимают мины с «Океана» и затем продолжают постановку, начатую Заградителями. Считаю более целесообразным ставить мины в большом расстоянии друг от друга, чем это у нас сейчас принято; увеличив в 5–6 раз расстояния между минами, мы получим возможность поставить значительно больше линий, и таким образом образуется целое минное поле.

Если почему-либо не представится возможности поставить заграждения у Фемарна, то буде возможно поставить его у Гиедзера, хотя этот последний проход, в смысле минных постановок, далеко уступает первому, т. к. он шире и короче, кроме того, у Фемарна наши корабли в пространстве нисколько не стеснены, что нельзя сказать о Флоте, который будет по другую сторону от заграждения.

После постановки заграждения Командующий извещает Наше Правительство и Иностранные Державы, что от Кильской бухты до Гиедзера проход для судов закрыт вследствие поставленного минного заграждения, и Германские берега блокированы. Этой телеграммой открываются военные действия.

Минные заграждения, поставленные по возможности ночью, в течение дня будут охраняться от неприятельских тральщиков огнем наших судов. Если неприятель тралит проход, то подводные лодки идут за заграждение и атакуют неприятельские большие корабли, поддерживающие своих тральщиков. Если неприятель, по примеру Фаррагута, решив пожертвовать одним или двумя кораблями, идет полным ходом, то следует занять место по его курсу, что выполнить легко, т. к. при заграждении глубиной в 7–8 миль времени для занятия нашей позиции будет достаточно. Трудно предположить, чтобы кильватерная колонна смогла сохранить свой строй, подвергнувшись сильному продольному огню. Уклонение же неприятеля от курса или какое-нибудь перестроение даст лишние шансы ему встретить мины.

На ночь некоторые миноносцы остаются у заграждения для охраны его от тральщиков, другие ставят заграждение у Киля и, если возможно, атакуют Немецкие суда. Наши большие корабли уходят на ночь в море или становятся без огней в подходящем для стоянки месте; подводные лодки тоже уходят в пролив Гиедзер, — с рассветом Флот наш должен быть у заграждения.

Рассматривая силы Германского Флота, которые могут быть выставлены против нас, мы убедимся, что потеря Германией очень малого количества кораблей уже дает в наши руки перевес над ним.

Необходимо заметить, что во все время действий нашего Флота в проливах должно быть учреждено неустанное наблюдение при помощи наших Крейсеров за Фемарн-Бельтом, у Гиедзера и Дрогденского канала, чтобы не дать возможности неприятельским миноносцам поставить у нас в тылу заграждения.

Для поддержки Флота в смысле запасов могут служить «Рига», «Анадырь» и «Океан».

На второй или третий день после начала военных действий можно ожидать, что Английские резервные корабли небольшого углубления уже будут в Датских водах, и в случае присоединения этих кораблей к нам можно открыть действительную блокаду Германских берегов, прекратить ее торговлю в Балтийском море и отобрать в ее портах все возможные средства переправы десанта и тем обеспечить себя от него в будущем.

В случае полной неудачи, если Флот наш будет разбит, то оставшимся судам есть возможность отступить к плану № 1, т. к. Германские корабли преимуществом в ходе перед нашими не обладают, а Броненосных Крейсеров у них в Балтийском море нет, за исключением старого «Йорка». Флот наш отступит под прикрытие 1-го Дивизиона подводных лодок у Свеаборга, оставшихся миноносцев и резервных судов, которые к тому времени могут быть передвинуты из Кронштадта.

Смелое нападение вызовет взрыв восторга в Англии, и трудно сомневаться, что Англия не начнет действий. В этом случае, даже если Флот наш будет разбит, Германия не отважится его преследовать, т. к. этим она откроет англичанам все свои берега.

Контр-адмирал А. С. Максимов

10 февр[аля] 1913 г.

РГАВМФ. Ф. 757. Оп. 1. Д. 131. Л. 2 — 5об.

Из доклада генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба генерал-лейтенанта Ю. Н. Данилова начальнику Главного управления Генерального штаба генералу от кавалерии Я. Г. Жилинскому «Об основаниях для разработки новых подготовительных соображений к войне на Западном фронте» от 30 января (12 феврали) 1912 г.

[…]

Вероятность дополнительной операции в виде германо-шведского десанта для действий против Петербурга крайне незначительна. Вследствие прочного соглашения Англии с Францией и большой вероятности активного выступления первой в случае вооруженного столкновения нашего и Франции с Германией, последняя, даже в случае направления первоначального главного удара против нас, вряд ли может считать свое побережье Балтийского моря настолько обеспеченным со стороны английского флота, чтобы рискнуть на производство десантной операции, требующей отвлечения значительной части германского флота. Считаться с возможностью такой десантной операции следует лишь после более решительного успеха Германии на главном театре военных действий и при условии полного нейтралитета Англии.

Что касается шведского десанта в Финляндию, то, при наступившем регрессе шведской армии с вступлением во власть либерального министерства и полном отсутствии всяких агрессивных замыслов у Швеции, можно признать его совершенно невероятным как самостоятельную операцию. Лишь в случае решительного успеха германцев возможно присоединение Швеции и Германии, а следовательно и активное выступление последней в Финляндии. […]

Соперничество Франции и Англии с Германией слишком велико, чтобы думать, что первые две страны будут безучастными зрительницами войны России с Германией и Австро-Венгрией одновременно. Если даже Англия и Франция не вступят сразу в борьбу, то все же положение их будет угрожающее по отношению к Германии, и, таким образом, последняя будет лишена возможности обратить против нас большую часть своих сухопутных сил, а флот ее будет скован английским флотом.

[…]

Отделение научной обработки и хранения военно-исторических документов Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил РФ. Ф. 215. Оп. 257. Д. 2. Л. 13, 14, 24.

Из записки капитана 2 ранга А. В. Немитца «Операции наступлении Черноморским флотом на Босфор» (август 1915 г.)

[…] Девять лет тому назад, с учреждением Морского Генерального Штаба, была выработана и своевременно предписана Черноморскому флоту широкая и рациональная задача, заключавшаяся в преграждении доступа неприятельскому (австро-турецкому) флоту в Черное море — в закупорке и блокаде Босфора. В соответствии с этою задачею Высочайше утвержденный в 1909 году план войны на Черном море, согласованный с сухопутным военным ведомством, предписывал подготовку флота для Босфорской операции, причем предусматривал и отсутствие близкой к Босфору базы, включая в организационный план флота — погрузку угля на корабли в море.

Первый начальник Морского Генерального Штаба — незабвенный Лев Алексеевич Брусилов, бывший адъютант адмирала Копытова, деятельнейшую часть свой жизни провел в изучении Босфора, при разведке его батарей был обстрелян и участвовал в сложной подготовке создания десантных средств на Черном море. […]

По смерти вице-адмирала Брусилова взгляд на Черноморскую задачу подвергся колебаниям, причем малосильность флота по сравнению с австро-турецким привела к убеждению в недействительности операции закупорки Босфора, и военная операция Черноморского флота представлялась Черноморскому оператору [Морского] Генерального Штаба как «крейсерство флота между Севастополем и Керемпе». В то время как упомянутый план, Высочайше утвержденный, насколько мне известно, остался незамененным и неупраздненным, эти колебания Морского Генерального Штаба во взгляде на военную задачу Черноморского флота не могли не отразиться на подготовке флота к Босфорской операции. Фактически, эта подготовка вовсе не производилась за отсутствием у Черноморского Командования определенного плана войны, Черноморский флот существовал без соответствующего такому плану обучения, и к началу войны был решен отрицательно вопрос о заминировании Босфора, то есть решено было беспрепятственно допустить врага в Черное море. […]

В Черном море оказался в качестве командира линейного корабля один из бывших операторов Морского Генерального Штаба по Черноморскому театру[1300]. Приглашаемый иногда на совещания флагманов и капитанов к Командующему флотом, он высказывал взгляд о необходимости боя у Босфора, заминирования и возможности блокады Босфора, и на возражения отвечал, что «все равно на Босфор идти придется, но с каждым днем препятствия будут возрастать». […]

АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 356. Л. 6–7.

Записка вице-директора канцелярии Министерства иностранных дел Н. А. Базили (июль 1913 г.)

Грозящая нашему положению на наших южных берегах и на Ближнем Востоке утрата нами господства на Черном море требует безотлагательных мер для восстановления столь необходимого нам во всех отношениях решительного преобладания наших морских сил в этих водах.

Для этого необходимо […] заложить на наших черноморских верфях не позже весны 1914 года три (или еще лучше четыре) дредноута новейшего типа с 14-дюймовой артиллерией. […]

Скорейшее осуществление представляется тем более желательным, что, благодаря возможности для Турции увеличивать свой флот скорее нас в Черном море, промедление с постройкой нами второй серии новых черноморских судов может привести к тому, что через несколько лет не наш черноморский флот нагонит турецкий, а наоборот, последний вновь приобретет перевес, как это ныне случилось.

[…] Возникает вопрос, не следует ли прибегнуть для ослабления преобладающего положения турецких сил в Черном море к образованию, по примеру прошлого, в Средиземном море русской эскадры. […] Если вспомнить, что упразднение нашей средиземноморской эскадры вызвано было перенесением на Дальний Восток центра тяжести нашей политики, то возвращение ныне к историческим нашим задачам на Ближнем Востоке должно, казалось бы, иметь своим последствием появление вновь нашего флота в Средиземном море.

В настоящую минуту представляется удобный случай положить начало образованию нашей средиземноморской эскадры. Нашему морскому ведомству только что сделано предложение приобрести заказанный Бразилией и достраивающийся в Англии дредноут «Рио-Жанейро». К нему могли бы быть присоединены другой южно-американский дредноут, также предполагаемый к продаже, и затем достраивающиеся на балтийских верфях дредноуты, присутствие которых в Балтийском море не является необходимым для обороны нашего балтийского побережья и столицы.

Вопрос о приобретении нами бразильского дредноута ставится также тем, что, по имеющимся сведениям, Турецкое Правительство интересуется его продажею. […]

АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 326. Л. 1 — 2об.

Из проекта всеподданнейшего доклада по Морскому генеральному штабу (июль 1913 г.)

Военная сила современного культурного государства должна создаваться не «на всякий случай», но для решения определенных стратегических задач. […] Тот реальный объект, который может быть обеспечен государству военною силой на море — флотом, — в своем общем виде всегда один и тот же: свобода для отечества его морских сообщений, от которой зависит либо экономическое благосостояние страны, либо ее стратегическая безопасность, либо то и другое вместе.

[…]

Морское министерство, единодушно с Министерством иностранных дел, предлагает поставить теперь же эту политическую цель как руководящую задачу для нашей внешней политики и нашей стратегической подготовки.

Выход России в Средиземное море в 1917 году как ее ближайшая внешнеполитическая задача.

[…]

Общая конъюнктура экономического и промышленного положения России делает для ее благополучия необходимой уверенность, что никогда и никем не может быть остановлено движение русских и иностранных коммерческих пароходов из Средиземного моря в Черное, к нашим портам и обратно, так как такая остановка ведет к разорению нашей внешней торговли, идущей через Черное море, которая, по значительности своей, разоряясь, ведет за собою разорение основных отраслей нашей добывающей промышленности.

Обеспечение свободы морской торговли от черноморского берега в Средиземное море для России имеет первенствующее государственное значение в силу влиятельнейших экономических факторов.

[…]

Морской Генеральный Штаб считает в будущем желательным и возможным военный захват Россией Босфора и Дарданелл при выполнении следующих условий, параллельно политических и стратегических.

[…]

АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 309. Л. 4 — 51.

Журнал Особого совещания 8 (21) февраля 1914 г.

Весьма секретно

На подлинном ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ благоугодно было Собственноручно начертать: «ВСЕЦЕЛО ОДОБРЯЮ ЗАКЛЮЧЕНИЕ СОВЕЩАНИЯ»,

Царское Село. 23 Марта 1914 г.

Председательствовал:

Министр Иностранных Дел Гофмейстер Сазонов.

Участвовали:

Морской Министр Генерал-Адъютант Григорович,

Начальник Генерального Штаба Генерал-от-Кавалерии Жилинский,

ИМПЕРАТОРСКИЙ Посол в Константинополе Гофмейстер Гирс,

Товарищ Министра Иностранных Дел Гофмейстер Нератов,

Генерал-Квартирмейстер Генерального Штаба Генерал-Лейтенант Данилов,

Второй Обер-Квартирмейстер Генерального Штаба Генерал-Майор Аверьянов,

Временно исполняющий обязанности Начальника Морского Генерального Штаба Капитан 1 ранга Ненюков,

Начальник Ближне-Восточного отдела Министерства Иностранных Дел в звании Камергера Князь Трубецкой,

Начальник Второй Оперативной части Морского Генерального Штаба Капитан 2 ранга Немитц.

Присутствовали и составляли журнал Особого совещания:

Помощник Начальника Ближне-Восточного отдела Министерства Иностранных Дел в звании Камергера Бюцов

и Вице-Директор Канцелярии Министерства Иностранных Дел в звании Камергера Базили.

По открытии заседания Министр Иностранных Дел напомнил членам Совещания, что […] он почел долгом повергнуть на ВЫСОЧАЙШЕЕ благовоззрение соображения о том, что в связи с изменением политической обстановки нельзя не предусмотреть возможность наступления, быть может даже в близком будущем, событий, которые коренным образом изменять международное положение Константинопольских проливов, и что поэтому необходимо безотлагательно, при сотрудничестве соответствующих ведомств, приступить к выработке всесторонней программы действий, направленной к обеспечению благоприятного нам разрешения исторического вопроса о проливах.

[…]

Закончив обзор главных вопросов, выдвигаемых необходимостью планомерных подготовки могущего потребоваться в недалеком будущем занятия нами Проливов, Совещание […] высказывает общее пожелание, чтобы Правительством в лице всех прикосновенных Ведомств приняты были все меры, которых требует техническое исполнение этой задачи.

Обращаясь к конкретным мероприятиям, необходимость коих выяснена была представителями заинтересованных Ведомств путем происшедшего обмена мнениями, Совещание отмечает желательность проведения прежде всего нижеследующих мер, а именно:

1) чтобы имеющие составить первый эшелон назначенных для Константинопольской экспедиции десантных войск 13-я и 15-я дивизии и 4-я стрелковая бригада были доведены до 84-рядного состава рот;

[…]

3) чтобы совместными усилиями Министерства Финансов, Министерства Торговли и Промышленности и Министерства Морского приняты были самые срочные и действительные меры к усилению наших транспортных средств в Черном море и, в частности, чтобы Правительством заключены были с субсидирующими пароходными обществами соглашения об увеличении их флотов, и притом судами, как в отношении типа, так и в отношении оборудования удовлетворяющими специальным условиям перевозки войск;

4) чтобы Морское Ведомство в ближайшем будущем изыскало способ сократить срок, потребный для перевозки к Проливам первого эшелона десантной армии в размере одного корпуса до 4–5 дней со дня отдачи о том приказа;

5) чтобы в возможно скором времени наш Черноморский флот усилен был второй бригадой наиболее современных и мощных дредноутов.

[…]

Совещание просит Министра Иностранных Дел представить эти предложения на благоусмотрение ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА.

Сазонов

Григорович

Жилинский

АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 462. Л. 67–69, 92, 93.

Объем морской внешней торговли России накануне Первой мировой войны

Роль морского транспорта во внешней торговле России накануне Первой мировой войны

Приводится по: Жерве Б. Значение морской силы для государства. Пг.: Госиздат, 1921. С. 12.

Заключение совещания под председательством начальника Морского генерального штаба вице-адмирала А. И. Русина по вопросам подготовки морского соглашения с Великобританией от 13 (26) мая 1914 г.

13 мая у Начальника Морского Генерального Штаба состоялось совещание для обмена мыслей касательно предстоящих переговоров о заключении соглашения между Россией и Англией о согласованных операциях их морских сил на случай совместных военных действий России и Англии при участии Франции. На этом совещании присутствовали: Начальник Морского Генерального Штаба Вице-Адмирал Русин, Товарищ Министра Иностранных Дел Гофмейстер Нератов, Помощник Начальника Морского Генерального Штаба Капитан 1 ранга Ненюков, Директор Канцелярии Министерства Иностранных Дел в должности Гофмейстера Д[ействительный] С[татский] С[оветник] Барон Шиллинг, Военно-Морской Агент в Англии Флигель-Адъютант Капитан 1 ранга Волков и Вице-Директор Канцелярии Министерства Иностранных Дел в звании Камергера Коллежский Советник Базили.

Отметив прежде всего всю желательность заключения такого соглашения, как со специально военно-морской точки зрения, так и в особенности с общеполитической, совещание, по всестороннем обсуждении вопроса, пришло к следующим заключениям.

Прежде всего признано было, что морское соглашения наше с Англией должно, подобно Франко-Русской морской конвенции, иметь в виду согласованные, но раздельные действия наших и английских морских сил.

В отношении стратегических целей, выдвигаемых с нашей точки зрения в случае войны держав тройственного согласия с державами тройственного союза, надлежит различать, с одной стороны, морские операции в районе Балтийского и Немецкого (Северного. — Д. К.) морей, с другой — борьбу морских сил в Средиземном море. В том и другом из этих районов мы должны стремиться получить от Англии компенсации за отвлечение на нас части сил германских морских сил. На северном театре войны наши интересы требуют, чтобы Англия удержала возможно большую часть германского флота в Немецком море. Это компенсировало бы подавляющее превосходство германского флота над нашим и, быть может, позволило бы, в благоприятном случае, предпринять десантную операцию в Померании.

Если бы оказалось возможным приступить к этой операции, осуществление ее представило бы значительные трудности вследствие слабого развития наших транспортных средств в Балтийском море. Английское правительство могло бы оказать нам в этом деле существенную услугу, согласившись до открытия военных действий перевести в наши балтийские порты такое количество торговых судов, которое восполнило бы недостаток наших транспортных средств Морское положение в Средиземном море также весьма существенно затрагивает наши интересы, так как в случае господства в этом море австро-итальянских сил возможны наступательные операции австрийского флота в Черном море, что явилось бы для нас опасным ударом. Поэтому с нашей точки зрения представляется весьма важным установление прочного перевеса сил тройственного согласия над австро-итальянским флотом в Средиземном море. Ввиду существующего превосходства австро-итальянских морских сил над французскими, желательно, чтобы оставлением необходимого количества судов в Средиземном море Англия обеспечила господство в этом море сил тройственного согласия, по крайней мере, пока развитие нашего собственного флота не позволит нам взять эту задачу на себя. Было бы также желательно получить согласие Англии на то, чтобы наши суда могли пользоваться в качестве базы английскими портами в восточной части Средиземного моря, подобно тому, как Франция, в силу морской конвенции, предоставила нам право базироваться на ее порты в западной части этого моря. Если бы в связи с положением в Средиземном море зашла речь о проливах, то надлежало бы, не касаясь политического вопроса о Босфоре и Дарданеллах, предусмотреть лишь временные военные меры в проливах как одну из возможных стратегических операций наших в случае войны.

Помимо вышеизложенного совещание признало желательным, чтобы предположенным морским соглашением нашим с Англией установлен был во всех подробностях порядок сношений между нашими и английскими морскими силами. Для этой цели необходимо будет согласиться о выработке системы общих сигналов и специальных шифров, об организации обмена радиотелеграммами и о способах сношений между морскими генеральными штабами России и Англии.

Необходимо, кроме того, договориться о том, чтобы наше и английское морские ведомства обменивались сведениями как о флотах третьих держав, так и о собственных флотах и, в частности, техническими данными о применяемых в морском деле приборах и изобретениях.

По мнению совещания, надлежало бы также установить по образу франко-русской морской конвенции периодический обмен мнений между начальниками нашего и английского морских генеральных штабов для обсуждения вопросов, интересующих морские ведомства обоих государств, и проверки совместно намеченных мероприятий.

Переходя от содержания предположенного соглашения к порядку его заключения, совещание признало вполне соответственным предложение английского правительства, чтобы оно выработано было нашим военно-морским агентом в Англии и английским морским ведомством при участии французского военно-морского агента в Лондоне и затем представлено было на одобрение правительств. Ввиду тесной связи, существующей между выработанным английским и французским генеральными штабами планом совместных действий и возможной кооперации нашей с английским флотом, необходимо, чтобы, как, по-видимому, и предполагается, нам был сообщен текст Англо-Французского морского соглашения.

В заключении совещание высказало убеждение в необходимости, чтобы наш морской агент в Лондоне держал в курсе всего хода переговоров ИМПЕРАТОРСКОГО посла в Лондоне, который, в свою очередь, окажет ему зависящее содействие.

Нератов

Вице-Адмирал Русин

бар. Шиллинг

Флигель-Адьютант Волков

Н. Базили

АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 324. Л. 19 — 20об.

Из письма посла в Париже А. П. Извольского министру иностранных дел С. Д. Сазонову от 3 (16) февраля 1911 г.

[…]

Г. Клемансо… сказал мне… что Французские и Английские высшие военные власти обменивались и продолжают обмениваться мыслями о различных могущих наступить военных конъюнктурах; при этом естественно, что подобный обмен мыслей происходит, главным образом, между Морскими штабами и начальниками обеих Держав… Английский флот будет иметь объектом Германские морские силы, тогда как Французский — будет действовать в Средиземном море…

Г. Пишон… согласился со мной, что было бы весьма полезно самым точным образом осведомлять нас о происходящих… сношениях между Францией и Англией о военно-морских вопросах.

Наш морской агент в Париже капитан 2 ранга Погуляев, весьма хорошо осведомленный в здешних военно-морских делах… сказал мне, что в пространном рапорте, в котором он мне ныне резюмирует заканчивающуюся свою деятельность во Франции, он… обращает внимание Морского Министерства на желательность установления непосредственной связи между Русским и Французским Морскими Генеральными Штабами, каковая связь ныне совершенно отсутствует.

[…]

Приводится по: Материалы по истории франко-русских отношений за 1910–1914 гг. Сборник секретных дипломатических документов бывш. Императорского Российского Министерства Иностранных Дел. М.: Изд. НКИД, 1922. С. 34, 35.

Рапорт военно-морского агента во Франции капитана 1 ранга В. А. Карцова начальнику Морского генерального штаба контр-адмиралу светлейшему князю А. А. Ливену от 15 (28) марта 1912 г. № 499

Весьма секретно

[…]

Начальник Кабинета Морского Министра контр-адмирал Лаказ, один из выдающихся адмиралов, сообщил мне, что Г-н Делькассе весьма рад видеть свое зрелище — «Наш Союз» — крепнущим и сделает все для скорейшего вступления в тесную связь наших Штабов.

Для начала тут же устно выработано следующее:

1) На первое время все переговоры будут вестись через военно-морских агентов, которые будут считаться представителями соответствующих дружеских и союзных штабов, соединенных полной взаимной откровенностью, обменивающихся с полным взаимным доверием нужными конфиденциальными и секретными сведениями, имея в виду, что взаимные интересы равно обязуют обе стороны крепко соблюдать тайну их.

2) Штабы будут обмениваться имеемыми сведениями об иностранных государствах наиболее интересных.

3) Для некоторого контроля, выдача секретных документов и копий с них будет производиться под расписку получателя.

[…]

Капитан 1 ранга Карцов

Верно: Старший лейтенант Нищенков

АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 374. Л. 341–343.

Из всеподданнейшего доклада министра иностранных дел С. Д. Сазонова (сентябрь 1912 г.)

Последовав с высочайшего соизволения вашего императорского величества приглашению английского короля, я отправился 5 сего сентября в замок Бальмораль, куда одновременно со мной прибыл статс-секретарь по иностранным делам сэр Эдвард Грей. […]

Пользуясь этою благоприятною обстановкою, я счел полезным в одной из моих бесед с Греем, между прочим, осведомиться о том, чего бы мы могли ждать от Англии в случае вооруженного столкновения с Германией, и мне представляются весьма знаменательными слова, которые мне довелось услышать по этому поводу как от ответственного руководителя английской внешней политики, так затем и из уст самого короля Георга. […]

Доверительно посвятив Грея в сущность нашего морского соглашения с Францией и указав на то, что, в силу заключенного договора, французский флот будет стремиться обеспечить наши интересы на южном театре войны, препятствуя австрийскому флоту прорваться в Черное море, я спросил статс-секретаря, не может ли Англия, в свою очередь, оказать нам одинаковую услугу на севере, оттянув германские эскадры от нашего побережья Балтийского моря.

Грей не колеблясь ответил, что, если бы наступили предусматриваемые мною обстоятельства, Англия употребила бы все усилия, чтобы нанести самый чувствительный удар германскому морскому могуществу. В подлежащих ведомствах уже обсуждался вопрос о военных действиях в Балтийском море, но при этом выяснилось, что если английскому флоту и не трудно было бы проникнуть в Балтийское море, то его нахождение там было бы сопряжено с значительной опасностью, так как ввиду возможности для Германии наложить руку на Данию и преградить выход через Белы, он мог бы оказаться запертым, как в мышеловке. Поэтому Англии, вероятно, придется ограничиться операциями в Северном море. […]

Коснувшись этого же вопроса в одном из разговоров со мною, король высказался еще более решительно, чем его министр, и, с видимым раздражением упомянув о стремлении Германии сравняться с Великобританией в отношении морских сил, его величество воскликнул, что, в случае столкновения, последнее должно иметь роковые последствия не только для германского военного флота, но и для немецкой морской торговли, ибо англичане пустят ко дну всякое немецкое торговое судно, которое попадется им в руки. ("We shall sink every single German merchant ship we shall get hold of').

[…]

Сазонов

Приводится по: Доклады б. министра ин. дел С. Д. Сазонова Николаю Романову. 1910–1912 г.г. // Красный архив. Том третий. 1923. С. 17, 18.

Памятная записка исполняющего должность юрисконсульта Дипломатической канцелярии при верховном главнокомандующем К. А. Карасева от 7 (20) июля 1917 г.

В начале 1915 года я подал мысль Управлению Генерал-Квартирмейстера о желательности закупки державами Согласия хотя бы части добываемой в Северной Швеции железной руды, значительное количество которой отправляется шведами в Германию, где, благодаря своим высоким качествам, руда эта служит серьезным подспорьем для германской военной промышленности.

По распоряжению Управления Генерал-Квартирмейстера в этом смысле было сделано сношение со Шведским Правительством, не приведшее, к сожалению, ни к каким положительным результатам. Главным препятствием к осуществлению этого проекта, по сообщению нашего Посланника, являлось то обстоятельство, что в Главное Акционерное Общество Гренгесберг (Aktiebolaget Grängesberg Oxelesund), эксплуатирующее залежи железной руды, вложены германские капиталы и, если бы Шведское Правительство согласилось исполнить нашу просьбу, то тем в высшей степени обострило бы свои отношения с Германией. […]

Названная шведская руда экспортируется в Германию преимущественно через два порта — Окселезунд (Ботнический залив) и Нарвик в Норвегии. Для сокращения подвоза помянутой руды в Германию у нас стали следить за перевозящими ее судами и топить их при помощи подводных лодок. Германское правительство, не на шутку встревоженное таким оборотом дела, стало в своих официальных органах печати доказывать бесцельность подобного образа действий держав Согласия, уверяя, что будто бы количество получаемой Германией из Швеции железной руды составляет немного более одной восьмой части всего количества потребной ей руды. Конечно, в данном случае, как и во многих других, германская статистика была вымышленной.

[…]

Статский Советник К. Карасев

7-го Июля 1917 года.

АВПРИ. Ф. 323. Оп. 617. Д. 8. Л. 51, 51об.

Chef des Admiralstabs der Marine an Oberbefehlshaber der Ostseestreitkräfte

Berlin, 30.7.1914

RM 47/1 Вl. 8, Maschinenschrift (Abschrift) А 2131. Ganz geheim! О-Sache

Operatinnsbefehl für den Ostseekriegsschauplatz

Seine Majestät befehlen für die Kriegführung in der Ostsee:

1. Die Hauptaufgabe der Kriegführung ist, die etwaige Offensive der Russen soviel als möglich zu stören. Daneben ist die Kieler Bucht gegen englische und russische Streitkräfte zu sichern und der feindliche Handel in der Ostsee zu schädigen.

2. Minenunternehmungen gegen die russische Küste sind möglichst bald nach Kriegsausbruch anzusetzen.

3. Die vorübergehende Entsendung von Teilen der Hochseestreitkräfte zur Führung eines Schlages gegen die russische Flotte bleibt nach Maßgabe der Kriegsereignisse vorbehalten.

4. Der Handelskrieg ist gemäß Prisenordnung zu fuhren.

Auf Allerchöhstein Befehl gez. v. Pohl

Начальник Адмирал-штаба — командующему силами Балтийского моря

Берлин, 30.7.1914

RM 47/1 Bl. 8, Машинопись (копия)

А 2131. Совершенно секретно!

Оперативный приказ по Балтийскому морскому театру военных действий

По ведению войны на Балтийском море Его Величество приказывает:

1. Главная задача при ведении боевых действий состоит в том, чтобы как можно больше мешать возможному наступлению русских. Наряду с этим не обходимо обеспечить Кильскую бухту от английских и русских сил и нанести ущерб вражеской торговле на Балтийском море.

2. Поставить минные заграждения у русского побережья как можно быстрее после начала войны.

3. Временный перевод части Флота открытого моря для нанесения удара по русскому флоту в связи с развитием военных событий откладывается.

4. Торговую войну вести в соответствии с призовым правом.

По Высочайшему повелению подписал фон Поль

Приводится по: Die deutsche Seekriegsleitung im Ersten Weltkrieg. Dokumentation / Bearbeitet von G. Grainer. Band 1. Koblenz: Bundesarchiv, 1999. S. 71.

Письмо морского министра адмирала И. К. Григоровича министру иностранных дел С. Д. Сазонову от 19 декабря 1914 г. (1 января 1915 г.) № 10662/1269

Секретно

Милостивый Государь Сергей Дмитриевич.

Командующий Флотом Балтийского моря обратился ко мне по следующему делу.

Предстоящее замерзание части Финского залива с Моонзундом и шхерами до Гангэ включительно, равно как и появление неприятельских крейсеров и других малых судов в Ботническом заливе, указывающее на стремление противника оперировать в последнем, заставило Командующего Флотом Балтийского моря обратить самое серьезное внимание на оборону Або-Оландского шхерного района.

Названный шхерный район, будучи расположенным в устьях Финского и Ботнического заливов, имеет большое стратегическое значение, почему прочное владение им представляет одну из важнейших задач флота Балтийского моря.

Стремление нашего противника завладеть в течение настоящей зимы и ранней весною Оландом или какими-либо группами островов этого архипелага с целью устроить там маневренную базу для своих подводных лодок, миноносцев и легких крейсеров крайне вероятно, ибо позволит противнику, овладев постепенно всем Або-Оландским районом, строго контролировать входы в Ботнический залив и вместе с тем создать крайне невыгодную для нас обстановку в устьях Финского залива, широко используя свои подводные лодки, что весною, при светлых ночах, может совершенно парализовать боевую деятельность нашего флота.

Изложенные серьезные мотивы вынуждают Командующего Флотом Балтийского моря безотлагательно приступить к надлежащему оборудованию Або-Оландского района, дабы к ранней весне иметь законченной оборону этого места. Главнейшими оборудованиями в этой районе являются: установка батарей на входных с моря фарватерах, развитие постов службы связи, устройство на самом Оланде защищенной стоянки, содержание на нем некоторой вооруженной силы (силою примерно до одного батальона) и, наконец, постоянное присутствие наших судов (канонерских лодок, миноносцев и подводных лодок) внутри названного района.

Мероприятия эти, будучи проведенными в жизнь, позволят нам прочно владеть Або-Оландским архипелагом и, значит, не допустить противника к беспрепятственным операциям в Ботнике и в устьях Финского залива.

Однако, памятуя, что Швеция весьма чутко относилась ко всем нашим мероприятиям военного характера в Оландском архипелаге, а также имея в виду неопределенное отношение Швеции к нам в настоящее время в настоящее время и несомненную агитацию германцев, пугающих Швецию нашими якобы агрессивными по отношению к ней намерениями, Командующий Флотом Балтийского моря и обратился ко мне с настоящим делом, дабы выяснить, в какой мере возможно было бы путем соответствующего предуведомления Шведского правительства предупредить нежелательную агитацию германцев, которые, несомненно, будут пытаться возбудить общественное мнение Швеции, равно как и Шведское правительство, используя факты военного оборудования нами Або-Оландского архипелага.

Сообщая вышеизложенное, я обращаюсь к Вашему Высокопревосходительству с просьбой, не считаете ли Вы полезным и необходимым теперь же поставить в известность Шведское правительство о тех мероприятиях военного характера, кои будут делаться, в силу необходимости, в Або-Оландском районе, сообщив ему истинное значение всех этих мероприятий и тем самым пресекая в начале возможность какого-либо нежелательного освещения Шведским правительством названных мероприятий.

Прошу Вас, Милостивый Государь, принять уверения в совершенном моем почтении и искренней преданности.*

И. Григорович

* Хотел бы лично переговорить.

АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 386. Л. 7 — 8об.

Рапорт командующего флотом Балтийского моря адмирала Н. О. фон Эссена главнокомандующему 6-й армией и Балтийским флотом генералу от артиллерии К. П. Фан-дер-Флиту от 18 сентября (1 октября) 1914 г. № 19 к.о. с приложением «Изменения Основного Плана Операций Морских Сил Балтийского Моря»

В предписании Главнокомандующего VI-й армией Командующему флотом Балтийского моря от 18 июля с. г. за № 1 предлагается руководствоваться Высочайше одобренным 17 июня 1912 г. «Планом Операций Морских Сил Балтийского моря на случай Европейской войны».

Этот план, разработанный Штабом Командующего Морскими Силами, имел в своих основаниях совершенно определенную политическую и стратегическую обстановку, в которой участие Англии на нашей стороне не предполагалось, почему Германский флот имел возможность развить свои операции в Балтийском море в полной мере, чем исключалось всякое активное выступление нашего флота.

Участие Англии в настоящей войне почти в 2-х месячный период, в течение которого германский флот не предпринимал никаких активных операций против нашего флота, совершенно изменило стратегическую обстановку на театре Балтийского моря и дало нам возможность расширить оперативную зону нашего флота, выдвинув ее за пределы Финского залива и, укрепив Моонзунд, развить операции в Рижском заливе.

Вступление в строй в ближайшее время линейных кораблей «Севастополь» и «Гангут» и в дальнейшем «Полтавы» и «Петропавловска» увеличивает настолько наши силы, что я нахожу своевременным просить об изменении основного плана операций Балтийского Флота следующим образом: оставляя главной задачей Балтийского Флота обеспечение безопасности столицы с моря, разрешить выполнение операций — постановки минного заграждения на путях передвижения боевых судов неприятеля, появление нашего флота на путях сообщения Германии и Швеции с истреблением коммерческих судов противника, уничтожение наблюдательных постов на его побережье и т. п.

Выполнение упомянутых задач требует выхода в Балтийское море главных сил или по крайней мере их части для обеспечения работы как наших крейсеров, так и заградителей, самостоятельные операции которых, не поддержанные линейными кораблями, в виду отсутствия в нашем флоте быстроходных судов этого класса, получают слишком случайный характер, но при разработке всех указанных операций мною принимается за основное требование — возможность отойти к Финскому заливу, не ввязываясь в решительный бой.

Бой с противником вне Финского залива я имею в виду лишь при ясном, несомненном успехе, в противном случае флот отходит к подготовленным позициям.

Все подробные расчеты выполнения и обеспечения намеченных операций приведены в прилагаемой записке об изменении основного плана операций Балтийского флота.

По мере приближения зимнего времени угроза столице со стороны Финского залива совершенно отпадает, и от операционных направлений в Финский и Рижский заливы противник будет вынужден отказаться.

Между тем для наших сил создается благоприятная обстановка в смысле развития активных выступлений против берегов и сообщений противника в Балтийском море, что заставит его вести крайне тяжелую зимнюю кампанию и держать наготове свои силы в Балтийском море.

Представляя при сем «Изменение плана операций Морских Сил на Балтийском море, прошу Ваше Высокопревосходительство не отказать, в случае согласия Вашего, в представлении сего плана на утверждение Августейшему Верховному Главнокомандующему.

Адмирал фон Эссен

Флаг Капитан по Оперативной Части Капитан 1 ранга Колчак

РГАВМФ. Ф. 716. Оп. 1. Д. 14. Л. 18, 19.

В[есьма] секретно

ИЗМЕНЕНИЕ ОСНОВНОГО ПЛАНА ОПЕРАЦИЙ МОРСКИХ СИЛ БАЛТИЙСКОГО МОРЯ

Обстановка, принятая при составлении Основного Плана Операций

План Операций Морских Сил Балтийского моря на случай Европейской войны на 1914 год вытекал из следующих политических и стратегических соображений:

А — ПОЛИТИЧЕСКИЕ СООБРАЖЕНИЯ — обуславливались соотношением тройственного союза и Тройственного Согласия (без ясного указания на активное выступление Англии), при чем вероятными противниками считались Германия и Швеция и восстание в Финляндии учитывалось в полной мере.

Б — СТРАТЕГИЧЕСКИЕ СООБРАЖЕНИЯ — силам нашего флота, усиление которых в течение 1914 года не предполагалось, противопоставлялись подавляющие силы Германского флота, а вероятными операционными направлениями противника считались:

1 — в Финский залив для развития операций против Столицы

и 2 — в Рижский залив для операций против правого фланга наших армий северо-западного фронта.

Приведенные выше соотношение сил и обстановка вынуждали составителей плана к признанию невозможными какие-либо операции наших сил в открытом море в текущем 1914 году, почему основной задачей флота Балтийского моря ставилось — «ВОСПРЕПЯТСТВОВАТЬ ПРОТИВНИКУ ПРОНИКНУТЬ В ВОСТОЧНУЮ ЧАСТЬ ФИНСКОГО ЗАЛИВА, ЗА МЕРИДИАН О-ВА НАРГЕН», второе же вероятное операционное направление противника не могло вовсе быть принято в расчет.

Обстановка в данное время (сентябрь 1914 года)

Обстановки, как политическая, так и стратегическая, сложившиеся к данному времени, значительно отличаются от таковых, принятых как задание для разработки основного плана.

А — ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА момента, касающаяся Балтийского театра, сводится к активному выступлению Англии, нейтралитету Швеции (который становится все более надежным с каждым новым успехом тройственного согласия), и в полной лояльности Финляндии.

Б — СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА в главнейших чертах такова:

1. Объявление войны Англией Германии заставило последнюю считаться с возможностью прорыва части Британского флота в Балтийское море, чем достигается стратегическое окружение флота Германии и нарушаются коммуникационные пути левого фланга Германской армии, не говоря уже о возможной тогда высадке десанта в тылу этого фланга и полного перерыва подвоза в страну жизненных припасов морем. Столь серьезная угроза вполне учитывается Германией, подтверждением чего может служить:

а — сосредоточение почти всех сил флота в устьях Кильского канала (Киль — Вильгельмсгафен),

б — усиленное минирование Бельтов, а в последнее время и водного района, прилегающего к Килю,

в — непоявление в течение 2-х месяцев войны в Балтийском море сил, значительно превосходящих наши.

2. Условия развития военных действий позволили нам беспрепятственно не только выполнить предусмотренные основным планом операций оборудование театра, но также произвести много чрезвычайно важных дополнительных работ, как например:

а — усиление флангов центральной позиции установкой 8-дюйм. батарей,

б — усиление морского фронта крепости Императора Петра Великого, в — установка батарей в южном и северном входах в Моонзунд, обеспечивающих владение этим чрезвычайно важным районом,

г — усиление морского фронта Свеаборгской крепости.

3. Оборудование Лапвикской и Моонзундской позиций позволяет нам в настоящее время держать под ударами минных и подводных судов вход в Финский залив по меридиан Дагерорта, а встреча нашей подводной лодки «Акула» с германским крейсером «Аугсбург» у о-ва Готланд заставит противника учесть указанное выше условие и быть более осторожным в северной части Балтийского моря вблизи устья залива.

4. Противник, упустив время, удобное для выполнения своей задачи в первом операционном направлении — на Столицу (до окончания оборудования театра и до начала войны с Англией), по-видимому, теперь сам от него отказался, чему может служить подтверждением постановка неприятелем минного заграждения в устье Финского залива.

5. Второе вероятное операционное направление противника — во фланг и тыл нашей армии, по-видимому, не брошено им, но конечная точка этого направления перенесена из Рижского залива на побережье к югу от Виндавы. Это соображение подтверждается следующим:

а — неприятель тщательно обследовал указанный район побережья, делал промеры у берегов и уничтожал наблюдательные посты,

б — неприятель постоянно держал завесу на линии Виндава — Готланд, имея лишь периодические наблюдения за водным пространством севернее этой линии.

6. В конце сентября в состав наших сил вступает линейный корабль «Севастополь». Вступление в строй этого корабля не было предусмотрено основным планом операций, а его высокие тактические качества сильно изменяют боевую оценку наших сил в Балтийском море.

Сравнение обстановок

Сравнение политической и стратегической обстановок, принятой как основание при выработке Основного Плана Операций, и существующей в данное время (сентябрь 1914 г.), приводят к установлению следующих основных положений:

1. ЧАСТЬ ОСНОВНОГО ПЛАНА ОПЕРАЦИЙ В ОТНОШЕНИИ ОБОРУДОВАНИЯ ТЕАТРА ВЫПОЛНЕНА и даже в значительно большем масштабе, что облегчает задачу обороны Финского залива;

2. ОПЕРАЦИИ ПРОТИВНИКА К ФИНСКОМУ ЗАЛИВУ ПРИ НАСТОЯЩИХ УСЛОВИЯХ ЯВЛЯЮТСЯ ТРУДНО ВЫПОЛНИМЫМИ И ПОТОМУ МАЛОВЕРОЯТНЫМИ, так как

а — при наличии в составе сил нашего флота одного только линейного корабля «Севастополь» для достижения несомненного успеха требуется присылка значительных сил за счет ослабления надолго таковых в наиболее угрожаемом месте (только на переход из Киля к Финскому заливу и обратно 20-ти узловым ходом потребуется более 2-х суток и эскадренным ходом 15 узлов около 3-х суток),

б — так как подготовка театра в районе Финского залива уже закончена,

в — так как неприятель сам ставит мины в устье Финского залива,

г — и так как упущено время, когда противник имел для выполнения сложной операции форсирования центральной позиции много светлого времени (в июле 16 час., в сентябре 13 час.), потому что ОПЕРАЦИИ ФЛОТА в узком заливе с оборудованными фланговыми позициями в темное время — опасны в высшей степени.

3. ВЛАДЕНИЕ ЮЖНОЙ ЧАСТЬЮ БАЛТИЙСКОГО МОРЯ ОСОБЕННО ВАЖНО ДЛЯ ГЕРМАНИИ, так как

а — этим обеспечивается единственный путь подвоза жизненных припасов в страну,

б — так как этим охраняется безопасность коммуникационной линии левого фланга их армии,

в — так как этим устраняется угроза высадки нашего десанта в тыл расположения этого фланга,

г — и так как этим поддерживается в свою очередь угроза десанта на крайний правый фланг наших армий или даже им в тыл, что создает стеснительные условия на сухопутном театре и не дает полной свободы.

Выводы

Логическим выводом из приведенных положений является:

Главным театром, на котором решается кампания, остается по-прежнему— сухопутный, а потому основная задача Балтийского флота — охрана безопасности с моря — не меняется, но выполнение этой задачи, в силу наметившихся в благоприятную сторону условий, должно быть иное, чем «развитие действий в оперативной зоне Оденсхольм — Нарген», — предусмотренное основным планом операций.

Поэтому в силу того же улучшения общей обстановки задача флота должна быть поставлена такая, чтобы извлечь из него максимум пользы.

Это достигается выбором новой операционной линии для Балтийского флота, которая может выражена так: БАЛТИЙСКИЙ ФЛОТ, ИМЕЯ ОСНОВНОЙ ЗАДАЧЕЙ ОБЕСПЕЧЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ СТОЛИЦЫ С МОРЯ, ДОЛЖЕН ДЕРЖАТЬ ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ ЮЖНУЮ ЧАСТЬ БАЛТИЙСКОГО МОРЯ ДО ЛИНИИ ДАНЦИГ — КАРЛСКРОНА. [Этот оперативный район вытекает из условий безопасности, учитывая возможность появления противника в подавляющих силах. См. ниже.]

Постановка той же основной задачи, но в более широком виде, соответствующем обстановке данного времени, позволяет извлечь из флота большую пользу, обеспечив в значительной степени безопасность правого фланга нашей армии от десанта и создав противнику большие заботы охранением морских путей сообщения.

Идея операции в развитие нового задания

В развитие приведенного выше нового задания может быть предположена следующая операция:

ПЕРИОДИЧЕСКИЕ ПОЯВЛЕНИЯ ФЛОТА В ЮЖНОЙ ЧАСТИ БАЛТИЙСКОГО МОРЯ НА ПУТЯХ СООБЩЕНИЯ МЕМЕЛЯ, КЕНИГСБЕРГА И ДАНЦИГА И ПОПУТНОЕ ВЫПОЛНЕНИЕ ПОСТАНОВОК МИННОГО ЗАГРАЖДЕНИЯ НА ПОДХОДАХ К НИМ, УНИЧТОЖЕНИЕ НАБЛЮДАТЕЛЬНЫХ ПОСТОВ, ИСТРЕБЛЕНИЕ ПАРОХОДОВ И Т. П.

Здесь будет уместно заметить, что тщательно и с большим запасом осторожности рассчитанная подобная операция оставляет лишь ту долю риска, без которой немыслимо ведение войны и которая не больше риска потерять бесплодно суда в оперативном районе Оденсхольм — Нарген, пассивно выполняя Основной План Операций.

Выполнение операции

Схема выполнения операции такова. Флот, имея надлежащую разведку, спускается в южную часть Балтийского моря, где отдельные его части выполняют постановку мин, истребление коммерческих судов противника, уничтожение наблюдательных пунктов и т. п., после чего флот отходит к Финскому заливу.

Выполнение упомянутых задач, требует выхода в море главных сил или по крайней мере их части, так как самостоятельные операции наших крейсеров и заградителей, в виду их тихоходности, будут необеспеченны и примут характер авантюры.

При появлении значительных или подавляющих сил противника флот, не вступая с ними в бой, отходит к Финскому заливу, при встрече же со слабыми силами уничтожает их.

[…]

ВАРИАНТ 1-ЫЙ

ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА. Операция имеет главной задачей — ПОСТАНОВКУ МИННОГО ЗАГРАЖДЕНИЯ У НЕПРИЯТЕЛЬСКИХ БЕРЕГОВ НА ПУТЯХ ПЕРЕДВИЖЕНИЯ ВОЕННОГО ФЛОТА ПРОТИВНИКА.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ЗАДАЧИ. Попутно с выполнением главной задачи флот появляется на путях сообщения Германии и Швеции, истребляя неприятельские коммерческие суда и уничтожает наблюдательные посты на побережье противника.

Силы, назначенные для выполнения 1-го варианта

Для выполнения главной и дополнительных задач назначаются:

линейные корабли: «Севастополь», «Андрей Первозванный», «Император Павел I», «Цесаревич» и «Слава»,

броненосные крейсеры: «Рюрик», «Громобой», «Адмирал Макаров», «Паллада» и «Баян»,

крейсеры: «Россия», «Олег» и «Богатырь»,

эскадренные миноносцы: «Новик», Полудивизион особого назначения и 2-ой дивизион,

заградители: «Амур» и «Енисей».

Для выполнения вспомогательных операций, обеспечивающих главную операцию с тыла, назначаются:

крейсеры: «Диана» и «Аврора»,

эскадренные миноносцы: 1-й, З-й, 4-й, 5-й и 6-й дивизионы,

подводные лодки: «Акула», «Аллигатор», «Дракон», «Кайман», «Крокодил», «Минога».

Частные задачи частей флота

Крейсеры: «Олег», «Богатырь», «Паллада» и «Баян» несут разведочную службу на фронте главной операции.

Крейсеры «Рюрик», «Громобой» и «Адмирал Макаров» и линейный корабль «Севастополь» составляют поддержку разведки, идя в авангарде главных сил.

Бригада линейных кораблей обеспечивает безопасность выполнения главной задачи.

Крейсер «Россия», миноносец «Новик» и полудивизион особого назначения выполняют дополнительные задачи (см. ниже) на левом фланге операции.

2-й дивизион миноносцев выполняет те же задачи на правом фланге операции.

Заградители: «Амур» и «Енисей» ставят минное заграждение в том или ином пункте, в зависимости от обстановки, после чего несут разведочную службу впереди главных сил, когда будет начат отход в Финский залив, имея в поддержке крейсер «Россия».

Крейсеры: «Диана» и «Аврора» имеют наблюдение за западным проходом острова Готланд и входом в Финский залив.

Миноносцы 1-го дивизиона с минами заграждения, 4-й дивизион (без мин заграждения) и подводные лодки «Акула» и «Минога» сосредотачиваются к Церелю, где и ожидают возвращения флота, будучи в готовности выйти в море по первому требованию.

Миноносцы 5-го дивизиона переходят в Эре, 3-й дивизион находится в Гангэ и 5-й дивизион у о-ва Вормс, имея вместе с подводными лодками «Аллигатор», «Дракон», «Кайман», «Крокодил», занимающими позиции у Дагерорта и Такхоны, общую задачу прикрыть отступление нашего флота в залив под давлением превосходящих сил противника.

Схема выполнения 1-го варианта

Флот, назначенный для выполнения главной и дополнительных задач, в указанные часы выходит из мест своего исходного для этой операции развертывания, строится в походный порядок и, имея надлежащую разведку на фронте и в тылу операции, опускается в южную часть Балтийского моря. На следующее утро, находясь на линии Мемель — середина о-ва Элланд, в назначенные часы приступают к выполнению дополнительных операций, а главные силы спускаются дальше на юг и, дойдя до избранного для постановки заграждения места, прикрывают эту операцию от взоров противника.

По выполнении главной операции флот отходит назад, имея целью быть к темноте на безопасном ночном пределе оперативного района, и далее возвращается в Финский залив.

Невыполнение второстепенных операций не должно задерживать отхода флота к Финскому заливу.

В то же время в тылу главной операции выполняется ряд вспомогательных, для обеспечения тыла и для парирования возможной неудачи. (См. ниже вспомогательные операции).

Развертывание флота для выполнения 1-ro варианта

Важность удачного выполнения операции очевидна, и потому должны быть приняты все меры для сохранения тайны и не возбуждения подозрения у тайной агентуры противника. Для этого флот предпринимает ряд следующих мер:

примерно за неделю до выполнения операции части флота занимают исходные положения […]; к тому же времени, в места сосредоточения подвозят нужные количества угля и воды, машинного масла, мин заграждения и прочее.

Марш-маневр флота

В избранный для выполнения операции день сосредоточение частей флота в походный порядок для марш-маневра происходит на NO от лини Богшер — Дагерорт, где к 17-ти часам выстраивается линия разведки. (В зависимости от часа, когда разведкой будет занята указанная линия, в дальнейшем соответственно намечены часы выходов отдельных частей флот, считая 15-ти узловый ход.)

Организация разведки и марша-маневра предлагается следующая:

В ЛИНИИ РАЗВЕДКИ с 12-ти мильными промежутками от Дагерорта и между судами до Богшера крейсеры: «Баян», «Паллада», «Олег» и «Богатырь».

АВАНГАРДЫ (поддержка разведки) ЛЕВЫЙ (за вторым с левого фланга разведчиком) линейный корабль «Севастополь» и крейсер «Адмирал Макаров» и ПРАВЫЙ (за вторым с правого фланга) крейсеры «Громобой» и «Рюрик».

Линия авангардов отстоит от линии разведки на 10 миль.

ГЛАВНЫЕ СИЛЫ и при них заградители в 10-ти милях сзади авангардов и в середине общего расположения походного порядка. В 5-ти милях позади главных сил держится крейсер «Россия». До наступления темноты при главных силах находится 4-й дивизион миноносцев, который с темнотой отходит в сторону и на рассвете входит в Рижский залив, где и ожидает возвращения флота.

[…]

На рассвете следующего дня к флоту присоединяются на левом фланге миноносцы «Новик» и полудивизион особого назначения — и на правом — второй дивизион.

По выполнении главной задачи операции флот ложится по условному радио на обратный курс, имея впереди главных сил, по курсу, линию разведки из крейсеров «Россия» и «Громобой» на флангах и в центре заградители «Амур» и «Енисей» (если они без мин). Поддержкой разведки по курсу будет линейный корабль «Севастополь», переходящий на соответствующее место.

Разведка в тылу главных сил при отходе в Финский залив состоит из крейсеров: «Олег», «Богатырь», «Паллада» и «Баян» с арьергардом из крейсеров «Громобой» и «Рюрик».

Вспомогательные операции 1-го варианта

Для обеспечения тыла и для парирования доли риска, не поддающейся учету, служат следующие вспомогательные операции:

1. Крейсеры «Аврора» и «Диана» в первый день выхода флота в море имеют наблюдение за западным проливом о-ва Готланд, а в следующие дни занимают линию дозора на меридиане Н. Дагерорта, имея целью не допустить забрасывания противником минами входа в Финский залив.

2. Эскадренные миноносцы 1-го дивизиона с минами заграждения и подводные лодки «Акула» и «Минога» с началом движения флота переходят к Церелю, где и стоят в полной готовности к выходу в море по первому требованию. (По проходе флотом южнее параллели Цереля 4-й дивизион отделяется от главных сил и присоединяется к 1-ому.)

3. Миноносцы 3-го, 5-го и 6-го дивизионов и остальные подводные лодки с началом выполнения операции развертываются вдоль северного и южного берегов входа в Финский залив до меридиана Оденсхольма и держатся там до возвращения флота, имея задачу энергичными атаками облегчить ему отход на позицию. […]

ВАРИАНТ 2-ОЙ

Если почему-либо будет признано необходимым не выводить за пределы Финского залива все линейные корабли, то для выполнения предложенной операции разработан вариант № 2, отличающийся от 1-го лишь новым распределением сил и частными задачами частей флота, в то время как ГЛАВНАЯ И ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЗАДАЧИ 1-ГО ВАРИАНТА ОСТАЮТСЯ НЕИЗМЕННЫМИ.

Силы, назначенные для выполнения 2-го варианта

Для выполнения главной и дополнительных задач назначаются:

линейный корабль «Севастополь»,

броненосные крейсеры: «Рюрик», «Громобой», «Адмирал Макаров», «Паллада» и «Баян»,

крейсеры «Россия», «Олег» и «Богатырь»,

эскадренные миноносцы: «Новик», Полудивизион особого назначения и 2-ой дивизион,

заградители: «Амур» и «Енисей».

Для обеспечения главной операции с тыла назначаются:

линейные корабли: «Андрей Первозванный», «Император Павел I», «Цесаревич» и «Слава»,

эскадренные миноносцы: 1-й, 3-й, 4-й, 5-й и 6-й дивизионы,

подводные лодки «Акула», «Аллигатор», «Дракон», «Кайман», «Крокодил» и «Минога».

Частные задачи частей флота

Частные задачи частей флота остаются те же, что и в 1-м варианте, за исключением задачи, возлагаемой на бригаду линейных кораблей, которая в настоящей обстановке определяется так: быть в полной готовности принять на себя и поддержать наши силы, отходящие к Финскому заливу под давлением противника.

Схема выполнения 2-го варианта вполне тождественна со схемой 1-го

Развертывание и сосредоточение флота для выполнения 2-го варианта

Основные условия развертывания флота для выполнения операции остаются теми же, что и в 1-м варианте, но в сосредоточение флота следует внести изменение для бригады линейных кораблей, которая переходит на Лапвикский рейд, где и остается все время выполнения операции в полной готовности к выходу по первому требованию.

Марш-маневр флота

Организация разведки остается та же, что и в первом варианте.

В авангарды назначаются: в правый «Громобой» и «Адмирал Макаров», в левый — «Рюрик».

На месте главных сил находится линейный корабль «Севастополь» и за ним заградители: «Амур» и «Енисей».

В остальном изменений нет.

[…]

Начальник Штаба Командующего Флотом Балтийского моря,

Контр-Адмирал Кербер

Флаг-Капитан по Оперативной части, Капитан 1-го ранга Колчак

РГАВМФ. Ф. 716. Оп. 1. Д. 14. Л. 21–42.

Приводится по: Меркушов В. Отвергнутый план // Зарубежный морской сборник (Пильзен). 1929. № 3 (январь — март). С. 40.

Активные минные заграждения, поставленные силами Балтийского флота с 18 (31) октября 1914 г. по 2 (15) феврали 1915 г.

Приводится по: Флот в первой мировой войне. Т. 1. С. 145.

а) Потери Российского флота в корабельном составе в период с 19 июля (1 августа) 1914 г. по 2 (15) декабря 1917 г.*

* Без учета кораблей и судов, потерянных во внутренних водах и на р. Дунай.

** Включая английскую подводную лодку «E18».

*** Включая английскую подводную лодку «C32».

**** Без учета строящихся крейсеров «Муравьев-Амурский» и «Адмирал Невельской», реквизированных Германией с началом военных действий.

б) Причины гибели кораблей и судов

Составлено по: Всеподданнейший доклад по Морскому министерству за 1914 год. Б/м., [1915]; Всеподданнейший доклад по Морскому министерству за 1915 год. Б/м., [1916]; Секретный доклад о деятельности Морского министерства за 1916 год. Б/м., [1917]; Моисеев С. П. Список кораблей русского парового и броненосного флота (с 1861 по 1917 г.) / Под ред. Н. В. Новикова. М.: Воениздат, 1948; Стрельбицкий К. Б. Потери Российского флота в период Первой мировой войны 1914–1918. Львов: Международный центр истории флота, 1994. С. 6 — 27; Таблица потерь Русского флота (за три периода войны: Российский императорский флот, Российский республиканский флот, Красный (советский) флот — до заключения Брест-Литовского мира) // Морской сборник (Бизерта). 1923. Вып. XXIII; Шульц Ю. В. Анализ потерь боевых флотов в мировую империалистическую войну // Морской сборник. 1940. № 9. С. 48–59.

а) Потери неприятельских флотов в корабельном и судовом составе в период с 19 июля (1 августа) 1914 г. по 2 (15) декабря 1917 г.

* Включая потери турецкого и болгарского флотов (без учета потерь на р. Дунай).

** Включая крейсер «Газелле», который был выведен из состава флота ввиду нецелесообразности восстановления после подрыва на мине 12 (25) января 1915 г. у м. Аркона.

*** Минный крейсер «Берк-И Сатвет», выведенный из строя до окончания военных действий после подрыва на мине 20 декабря 1914 г. (2 января 1915 г.) перед устьем Босфора.

**** Включая суда союзников Турции и суда нейтральных государств, находившиеся под контролем Центральных держав или перевозившие военную контрабанду.

***** Без учета турецких малотоннажных парусных и парусно-моторных судов.

б) Причины гибели кораблей и судов

в) Причины потерь неприятельского грузового тоннажа (включая военные транспорты)

1) Балтийское море

9% — уничтожены (захвачены) надводными кораблями;

52 % — уничтожены подводными лодками;

27 % — погибли на минах;

10 % — навигационные катастрофы;

2% — другие причины.

2) Черное море

72 % — уничтожены (захвачены) надводными кораблями;

16 % — уничтожены подводными лодками;

7% — погибли на минах;

5% — другие причины.

Составлено по данным: РГАВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 524. Л. 87–89; Лорей Г. Операции германо-турецких морских сил в 1914–1918 гг. С. 174–177, 242, 245–246; Ролльман Г. Война на Балтийском море. 1915 год. С. 507; Тавиничев А. Очерки по борьбе с подводными лодками. С. 190–193; Томашевич А. В. Подводные лодки в операциях русского флота на Балтийском море в 1914–1915 гг. С. 261–269; Шишов А. Потери военно-морских сил Германии в I Мировой войне 1914–1918. Справочник. С. 10–82; Озоровский Н. Ю. Германские потери на море от действий русского флота в 1914–1917 гг. // Морской сборник. 1941. № 6–7. С. 76–89; Стрельбицкий К. Б. Боевой счет русских подводников (1914–1917) // Отечественная военная история. Подводник России. Вып. 1 (2002). С. 78–93; Gagern Е., von. Der Krieg in der Ostsee. Dritter Band. Von Anfang 1916 bis zum kriegsende. S. 426, 427; Grener Е. Die deutschen Kriegsschiffe 1815–1945. Bd. 1. S. 342–377; Langenspiepen В., Nottelmann D., Krüsmann J. Halbmond und Kaiseradler: Goeben und Breslau am Bosporus 1914–1918. S. 234–254; Павлов В. Бьлгарският военноморски флот в Пьрвата световна война 1915–1918 г. // Военноисторически сборник. 1971. № 2. С. 54–78.

Памятная записка командующего силами Балтийского моря гросс-адмирала принца Генриха Прусского кайзеру Вильгельму II от 12 (25) марта 1915 г.

I. Суждение о противнике

а) Его готовность

Линейные корабли: «Слава», «Цесаревич», «Император Павел I», «Андрей Первозванный» — без перемен с осени 1914 года; четыре новых типа «Гангут», по мнению морского атташе (в Стокгольме), не будут в боевой готовности в течение предстоящего лета.

Броненосные крейсера: «Рюрик», «Адмирал Макаров» и «Баян» без перемен с осени 1914 года; «Громобой» и «Россия» едва ли могут считаться пригодными для активных операций.

Легкие крейсера: «Диана», «Аврора», «Олег» и «Богатырь». Только два последних, вследствие их скорости хода (свыше 20 узлов), могут иметь значение.

Минные заградители: «Амур» и «Енисей» исправны и в готовности; в таком же состоянии нужно считать и «Волгу».

б) Заключение о поведении противника в предшествовавший период

В минных постановках и, насколько можно судить, также в смысле выступлений подводных лодок, русские в течение зимнего периода проявили усиливавшуюся деятельность. Ввиду того, что эти операции имели ощутимые результаты, противник будет делать попытки продолжать их в увеличенном масштабе. Протяженность заграждений и большое количество поставленных мин заставляют думать, что часть из них была выставлена с названных выше заградителей. Заграждения, за исключением двух у банки Штольпе и у Арконы — поставлены в значительном расстоянии от нашего побережья.

Судя по всему, русские подводные лодки оперируют в пределах до Борнхольма, возможно даже до Зунда. Нужно ожидать операций подводных лодок против морской торговли, может быть, они уже начались. В Либаве, по-видимому, развернут опорный пункт для подводных лодок.

Русские миноносцы были замечены в прибрежном водном районе между Хелой и Мемелем.

в) Поддержка противника Англией

Можно считать почти наверное, что в Балтийском море есть еще только одна лодка типа «E» и две — три лодки типа «D». Если они базируются на Либаву, то Балтийское море до Кильской бухты нужно считать в районе их действия.

Нужно рассчитывать на возможность выступления легких английских крейсеров через Зунд. Особенно соблазнительным для них предприятием нужно считать обстрел Варнемюнде и уничтожение кораблей охраны Зунда как операции, вполне выполнимые в течение светлого времени одних суток.

Прорыв через Большой и Малый Бельты едва ли может быть проведен неожиданно и связан с большим риском. Его во всех случаях легко фланкировать из Киля. Вероятность такого прорыва незначительна до тех пор, пока в Северном море не произойдет крупного морского сражения.

В целом нужно считать, что русские предпримут операцию с участием линейных кораблей против германского побережья лишь в том случае, если она стратегически будет связана с английскими намерениями. Поэтому или выделяемые в этом случае для действия против русского флота силы должны быть сами по себе достаточно мощными, или же нужно держать наготове в Киле сильную поддержку.

II. Наши цели

Оперативный приказ от 1 августа[1301] остается без изменений: это означает, что нужно стараться малыми силами, при помощи решения малых задач активного характера препятствовать намерениям русских вести наступательные действия. Русские должны будут ускорить всестороннее обучение своих новых линейных кораблей, чему будут благоприятствовать условия хорошо оборудованного средствами связи района между Ревелем, Гельсингфорсом и Кронштадтом. Этот учебный плацдарм будет защищен минными полями, подводными лодками и выдвинутыми вперед легкими силами, опирающимися на передовые базы в Лапвике, Гангэ, на Аландских островах и в Моонзунде. Против этих легких сил противника могут иметь превосходство в случае столкновения наши крейсера и миноносцы. На наши подводные лодки будут ложиться задачи поисков в районах учебно-боевой подготовки, расположенных далее вглубь Финского залива. Таким образом, задачей для крейсеров, миноносцев и подводных лодок является наблюдение за русскими водами и терпеливое ожидание благоприятных условий для нападения на неприятельские силы.

Хотя нам все-таки не удастся помешать выходам неприятельских подводных лодок и минных заградителей из Финского залива для активных операций, так же как и у Либавы, но в то же время мы обязаны в наибольшей степени затруднить им означенные операции. Вследствие этого крайне желательно иметь в течение наиболее продолжительного времени дозор также еще восточнее Борнхольма.

Отсюда явствует основная идея нашей задачи: стремиться выдвинуть крейсера и миноносцы возможно дальше к противнику, вплоть до Финского залива, чтобы иметь своевременные донесения об угрожающих нам передвижениях неприятельских главных сил. Необходимость в дальней разведке будет особенно настоятельна потому, что опорный пункт в Данциге для крупных кораблей будет оборудован лишь к середине лета и только для линейных кораблей типа «Дойчланд». Из этих же соображений наблюдение за Финским заливом должно быть насколько возможно постоянным.

Кроме того, встает в качестве целей ряд минных постановок (активных и оборонительных) и ряд мероприятий по обеспечению собственного растянутого побережья (Свинемюнде — Мемель, 320 миль). К последним относятся обнаружение заграждений разведывательным тралением и их уничтожение, а также мероприятия по затруднению операций неприятельских заградителей и подводных лодок.

III. Расчет необходимых сил

а) Западная часть Балтийского моря

Морские силы достаточны для сторожевой и разведывательной службы, но слишком слабы для отражения прорыва даже легких сил.

б) Восточная часть Балтийского моря

Имеются в распоряжении: один броненосный крейсер, три легких крейсера, шесть миноносцев, один дивизион тральщиков, два вспомогательных дивизиона тральщиков и четыре сторожевых корабля. Этих сил совершенно недостаточно с тех пор, как неприятель начал развивать оживленную деятельность путем выполнения заградительных операций и выступлений подводных лодок. Даже при почти полной пассивности русских использование этих кораблей было чрезмерным. […]

Для разрешения задач на Балтийском море необходимо иметь не менее следующего числа кораблей.

а) Корабли (крейсера).

Для дальних операций в Финском заливе по своей скорости годится только «Аугсбург». Надобность в длительном наблюдении за Финским заливом уже обоснована. Ввиду того, что в наличии не имеется второго легкого крейсера с такой же скоростью, у смены «Аугсбурга» вооружение должно восполнять недостаточность скорости. Для этого могут быть использованы «Принц Адальберт», «Любек» и «Тетис». Против «Рюрика», «Адмирала Макарова» и «Баяна», даже не считая «Олега» и «Богатыря», сил недостаточно. Мы должны во что бы то ни стало избегать неблагоприятных результатов в открытом бою с русскими кораблями: для этого не остается ничего другого, как подкрепление имеющейся крейсерской группой. С присоединением «Роона» и «Принца Генриха» соотношение сил (бортового залпа) крейсеров с силами русских крейсеров представлялось бы следующим […][1302].

При этом сравнении мы должны учитывать в нашу пользу с несомненным на это правом лучшую выучку наших кораблей и опасения неприятеля, что за ними может быть мощная поддержка.

б) Миноносцы.

1. Для участия в активных операциях. Кораблям, посылаемым в Финский залив, должны придаваться миноносцы для увеличения боевой силы, для охраны от подводных лодок и от защиты от мин. Для таких заданий в данное время пригодны лишь шесть из имеющихся. Число миноносцев должно быть увеличено до тринадцати.

2. Для службы охраны собственного побережья. Для сторожевой службы к востоку от Арконы в данный момент миноносцев нет. Полное обнажение побережья куплено дорогой ценой потери нескольких пароходов и паники в кругах судовладельцев. Здесь нужна по крайней мере одна флотилия. Очень желательны, кроме того, были бы подводные лодки типа «UB», поскольку они не используются у берегов Фландрии.

IV. Предложения об организации морских сил и командования

Для восточной части Балтийского моря будет сформирован отряд разведывательных сил, выделенный в самостоятельную единицу, наряду с отрядом охраны побережья, находящимся в западной части моря. В дополнение к Свинемюнде необходимо организовать базу в Нейфарвассере. […]

V. Подводные лодки

С возвращением «U25» и «U26» в состав Флота открытого моря подводных лодок для активных операций не имеется. «U3», «U4» и «UA» могут быть использованы лишь в ограниченных пределах. Я считаю совершенно необходимым иметь для использования по меньшей мере три подводные лодки для активных операций, как только состояние льда в Финском заливе допустит их действия. Если бы удалось потопить в русском учебном районе в Финском заливе один линейный корабль противника, германское побережье было бы избавлено от возможности нападения русских главных сил.

VI. Общие выводы

К морским силам теперь же нужно добавить:

броненосные крейсера «Роон» и «Принц Генрих» (последние крейсера своего типа, еще служившие в качестве III разведывательной группы Флота открытого моря. — Прим. Г. Ролльмана);

четыре миноносца (три остальных должны были быть использованы в западной части Балтийского моря. — Прим. Г. Ролльмана);

одну флотилию для охраны побережья и для сторожевой службы к востоку от Арконы;

три подводные лодки, как только ледовые условия в Финском заливе позволят проведение активных операций;

шесть подводных лодок типа «UB».

Приводится по: Ролльман Г. Война на Балтийском море. 1915 год: Пер. с нем. М.: Госвоениздат, 1937. С. 59–62.

«Мемельская операция» флота Балтийского моря 18–20 июня (1–3 июля) 1915 г.

Приводится по: Ролльман Г. Война на Балтийском море. 1915 год: Пер. с нем. М.: Госвоениздат, 1937.

Схема боевой организации сил Балтийского флота в операции

* В окончательном варианте решения командующего флотом крейсера «Адмирал Макаров» и «Баян» были включены в состав Отряда особого назначения.

** Со снятием задачи демонстративных действий 7-й дивизион вошел в состав ударной группы.

Составлено по данным: РГАВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1877. Л. 33–44; Ф. 716. Оп. 1. Д. 14. Л. 16–46; 88–94, 115–118; Д. 60. Л. 26, 26об.

Директива главнокомандующего армиями Северного фронта генерала от инфантерии Н. В. Рузского командующему флотом Балтийского моря вице-адмиралу В. А. Канину от 8 (21) августа 1915 г. № 1292

Секретно

Взамен директивы от 18 июня 1915 г. за № 1038 и всех ранее данных указаний и распоряжений, Флоту Балтийского моря приказываю:

1) Не допустить проникновения противника к востоку от главной морской (Нарген-Поркалаудской) позиции.

2) В развитие этой главной задачи, в целях усиления подступов с моря к главной морской позиции, выполнять следующие частные задачи:

а) прочно удерживать Або-Оландский шхерный район и тем самым препятствовать проникновению противника в Ботнический залив и к юго-западному побережью Финляндии;

б) прочно удерживать Моонзундскую позицию и острова Моонзундского архипелага;

в) всеми силами, сосредоточенными в Рижском заливе, оказать упорное сопротивление проникновению в залив противника, в случае же прохода его туда всеми мерами затруднить все операции противника в Рижском заливе и, в частности, производства из десанта на побережье Рижского залива.

3) В зависимости от обстановки и в целях нанесения противнику возможно большего ущерба выполнять активные операции, не идущие, однако, в ущерб поставленной главной задаче, равно как действиями с моря оказывать возможно полное содействие операциям сухопутных войск.

4) При разработке операций руководствоваться следующим:

а) разрешается пользоваться двумя кораблями 1-й бригады линейных кораблей, не испрашивая на то всякий раз ВЫСОЧАЙШЕГО разрешения;

б) корабли 2-й бригады линейных кораблей могут быть использованы для придания устойчивости при крейсерских и минных операциях в Балтийском море;

в) прочие все суда Флота Балтийского моря могут быть использованы по Вашему усмотрению.

Генерал-Адъютант Рузский

8 августа 1915 г. № 1292.

РГАВМФ. Ф. 716. Оп. 1. Д. 60. Л. 26, 26об.

Immediatvortrag des Chefs des Admiralstabs der Marine

Berlin, 17.10.1915

RM 5/901 Bl. 20–23, Maschinenschrift

А 20956 II. Ganz geheim

U-Bootsgefahr in der Ostsee

Eine Wirkung feindlicher U-Boote in der Ostsee war mit Rücksicht auf die geringe Leistungsfähigkeit des russischen U-Boots-Materials in den ersten Monaten des Krieges kaum zu bemerken. Erst nachdem es Anfang September 1914 den beiden englischen U-Booten „E1" und „E9" gelungen war, durch den Sund in die Ostsee einzudringen, wurde dieser Druck fühlbar. Die Tätigkeit der U-Boote beeinAusste aber im Laufe des vergangenen Winters die Seekriegführung nur in geringem Маßе, hauptsachlich wegen der geringen Schießleistung, die die Boote aufzuweisen hatten. Mit dem weiteren Vorschieben der deutschen Seekriegführung nach Libau und weiter nördlich kamen unsere Schiffe mehr und mehr in den Bereich der englischen und russischen U-Boote. Daher mehrte sich wahrend des vergangenen Sommers die Zahl der auf unsere Schiffe gerichteten U-Bootsangriffe. In zwei Fallen, „Prinz Adalbert" und „Moltke", hatten feindliche U-Boote sogar einen größeren Erfolg zu verzeichnen.

Die Sachlage hat sich nun in der letzten Zeit, nachdem es anscheinend 4–5 neuen englischen U-Booten gelungen ist, in die Ostsee einzudringen, erheblich zu unseren Ungunsten verschoben. Die erste Wirkung musste die deutsche Handelsschifffahrt verspüren, indem innerhalb eines Zeitraums von 11 Tagen vom 2. — 12. Oktober 8 deutsche Schiffe mit 18 000 tons von ihnen zerstört wurden.

1. Abwehr-Maßnahmen

а) Durch schwimmende Streitkräfte

Der Abschluss der Ostsee gegen das Eindringen englischer Unterseeboote erfolgte durch Bewachungsstreitkräfte (Torpedoboote, Hilfskreuzer und Wachboote) an den Südausgängen des Kleinen und Großen Belts und des Sundes. Im Kleinen und Großen Belt war diese Bewachung verstärkt durch zwei Minensperren, die im Verein mit den dänischen Minensperren anscheinend genügt haben, um ein Eindringen der U-Boote an diesen Stellen zu verhindern. Dagegen ist es den am Sund aufgestellten Bewachungsstreit-Kräften nicht gelungen, die Durchschlupfe von U-Booten bei Nebel und unsichtigem Wetter zu verhindern. Eine Ergänzung finden diese Bewachungs-linien durch cine Flottille von 60 Fischermotorbooten, die im Bedarfsfall an bedrohten Stellen namentlich der westlichen Ostsee ausgelegt werden.

b) Abwehr durch Minen

Als Abwehrwaffe gegen Unterseeboote war zu Beginn des Krieges vom Reichsmarineamt die Schaffung und Erprobung einer Unterseebootsmine in Angriff genommen. Mit dieser sollte in erster Linie die für die Ostseekriegführung besonders wichtige Kieler Bucht geschützt werden, und zwar durch cine Sperre über den ganzen Fehmarn-Belt. Da die Wirkung einer solchen Sperre sich auch auf das dänische Hoheitsgebiet der benachbarten Insel Laaland erstreckte, so waren vor der Auslegung diplomatische Verhandlungen und Bekanntmachungen für die neutrale Schifffahrt notwendig, die den überraschenden Erfolg hatten, dass U-Boote sich von diesem Augenblick an nicht mehr in der Kieler Bucht zeigten. Das Legen der geplanten Sperre konnte unterbleiben, und die Minen wurden dazu verwendet, um die Ausfalltore der feindlichen U-Boote am Eingang des Rigaischen und Finnischen Meerbusens mit Minen zu sperren. Ferner wurde im September 1915 ein Teil dieser Minen zum Auslegen eines Minenfeldes am Südausgang des Sundes verwandt.

c) Abwehr durch Luftaufklärung

Auch die Luftwaffe wurde in der Ostsee in erheblicher Weise zum Катрf gegen die U-Boote herangezogen. Freilich ist diese Waffe in der Ostsee weniger geeignet zur Aufklärung gegen getauchte Unterseeboote wie in der Nordsee mit Rücksicht auf die geringere Durchsichtigkeit des Wassers. Immerhin ist es mehrfach gelungen, feindliche Unterseeboote festzustellen und in mindestens einem, wahrscheinlich aber mehreren Fallen durch Bombenwürfe Erfolge zu erzielen.

d) Hilfsmittel für den Meldedienst von U-Booten

Das bis jetzt erfolgreichste Mittel für den Meldedienst feindlicher U-Boote in der Ostsee sind die F.Т.-Richtungsanlagen gewesen. Mit ihrer Hilfe ist es möglich, ein feindliches U-Boot, das einen Funkspruch abgibt, von zwei verschiedenen Orten aus zu peilen und auf diese Weise durch Kreuzpeilung so festzulegen, dass das Jagen des U-Bootes mit Torpedo- oder Vorpostenbooten erfolgen kann. Schiffsmeldeanlagen, wie sie in der Nordsee bei Norderney zur Feststellung passierender Unterseeboote bereits in Gebrauch genommen sind, sind bis jetzt in der Ostsee für die U-Bootsabwehr praktisch noch nicht verwandt worden, werden aber in der nächsten Zeit für den Fehmarn-Belt angeliefert werden.

e) Mechanische Mittel zur U-Bootsbekämpfung

Von den jetzt auf Grund der Kriegserfahrungen und dank der seit Kriegsbeginn möglichst geforderten Erprobungen als wirksam erkannten mechanischen Mitteln zur U-Bootsabwehr, wie Netze, Sprengdrachen, Wasserbomben usw., war am Anfang des Krieges noch nichts vorhanden. In der Ostsee wurde daher zunächst mit behelfsmäßigen Mitteln gearbeitet. So entstand schon im Herbst 1914 eine Netzsperre ат Fehmarnbelt aus Heringsnetzen, die sich aber als zu schwach und unpraktisch herausstellten. Ebenso wurde eine Netzsperre ат Aarösund angelegt, die nach mehrfachen Verbesserungen jetzt zur Zufriedenheit arbeitet. Da der erste Misserfolg mit den Netzen eingehende Versuche und Erprobungen von längerer Dauer notwendig machte, wurde in der Ostsee bis zu dern Zeitpunkt, wo es dern Reichsmarineamt gelang, frontreife Konstruktionen zu liefern, der Hauptwert bei der U-Bootsabwehr auf die Tätigkeit mit Vorposten- und Torpedobooten gelegt. Es gelang mit ihrer Hilfe, bis zum Eindringen zahlreicherer leistungsfähiger Unterseeboote in die Ostsee schwerere Schädigungen der Kriegführung und Handelsschifffahrt zu ersparen. Für die Zukunft wird das Hauptgewicht bei der Verwendung mechanischer Mittel zur U-Bootsabwehr weniger auf die Verwendung von stationären Netzsperren zu legen sein, die nur für u-bootssichere Ankerplatze für Großkampfschiffe, z.В. im Putziger Wick, in Frage kommen. Wichtiger ist die Bereitstellung fliegender Anlagen (Ubootsfangnetze und Fallen), die auf den zum Teil schon festgestellten Hauptwartestellungen der feindlichen Uboote Verwendung finden sollen. Daneben soll eine reichlichere Ausstattung der Vorposten- und Torpedoboote mit Wasserbomben und Handgranaten gehen, deren Artillerie- und Scheinwerferausrüstung ebenfalls für diesen Zweck vervollkommnet werden soll.

f) Sicherung eigener Streitkräfte gegen U-Boote

Als Sicherung von Ankerplätzen und Fahrstraßen gegen Unterseeboote werden ange fertigt:

а) 35 km Schutznetze von 24 m Tiefe, 15 km Schutznetze von 16 m Tiefe. Es sind dazu erforderlich 1 Leichter von 1 000 t und ein größerer Dampfer, deren Herrichtung etwa bis Mitte November erreicht sein wird, gleichzeitig mit den ersten 10 km dieser Netze. Ein ständiges Auslegekommando von 40 Köpfen wird dauernd bereitgestellt, nachdem es für diesen Spezialdienst ausgebildet ist.

b) Eine Balkensperre von 15 km Lange (für Putziger Wiek).

с) Eine Trossensperre von 10 km Lange.

d) Eine Signalsperre von 50 km Lange,

2. Fischdampfer als Vorpostenboote

Die am besten zur Abwehr feindlicher U-Boote geeigneten Hilfsschiffe sind unsere Fischdampfer. Leider ist durch den starken Bedarf cine fast völlige Erschöpfung dieses auch für unsere Volksernährung sehr wichtigen Schiffsmaterials eingetreten. Zur Zeit sind nur noch etwa 30 Fischdampfer übriggeblieben. Auch diese sind zum größen Teil veraltet und wenig leistungsfähig. Neubauten (zur Zeit etwa 30) sind unter 3 Monaten nicht zu schaffen und beanspruchen die an sich schon zusammengeschrumpften Vorrate an Schiffsbaumaterial zuungunsten des Unterseeboots- und Torpedo-boots-Neubaus sehr stark. Da auch die Bemannungsfrage, namentlich die Auswahl geeigneter Führer, große Schwierigkeiten macht und außerdem selbst aus den Bestanden der Armee (Beutegeschütze) kaum noch Kanonen für diese Schiffe bereitgestellt werden können, so ist zu erwarten, dass cine Verstärkung unserer Vorpostenflottillen durch Fischdampfer nur noch in geringem Maße möglich ist, es sei denn durch Erwerbung neutralen Schiffsmaterials.

3. Warnung der Handelsschiffahrt

Eng mit der Frage der U-Bootsabwehr ist die Frage der Erhaltung des Handelsschiffsverkehrs in der Ostsee verknüpft. Schon das Auftreten feindlicher Minen hatte Veranlassung gegeben, einen regelmäßigen Schiffswarnungsdienst für die deutsche Handelsschiffahrt einzurichten. Die Zentrale hierfür sind die Stationskommandos, die mit Hilfe ihres Nachrichtennetzes am ersten und zuverlässigsten über die einschlägigen Nachrichten unterrichtet sind. Von ihnen gehen die Warnungen telegraphisch vertraulich an die Handelskammern, die ihrerseits für Weitergabe sorgen. Diesem Warnungsdienst gegen Minen hat sich naturgemäß der Warnungsdienst gegen U-Bootsgefahr angegliedert. Neben der direkten Warnung vor u-boots- und minengefährdeten Stellen lässt es sich das Stationskommando im Verein mit dern zuständigen Seebefehlshaber (Ostseebefehlshaber) angelegen sein, allgemein Ratschlage für sichere Kurse der Handelsschiffe zu geben. Wichtig ist dies vor allen Dingen für die aus Schweden kommende Erzzufuhr. Die für unsere Heeres- und Munitionsindustrie erforderlichen Mengen an Eisenerzen kommen teils aus dern Botanischen Meerbusen (Lulea in Nordschweden), teils aus Mittelschweden und Nord-Norwegen. Bei zweckmäßiger Wahl der Kurse ist es selbst deutschen Schiffen möglich, unter Benutzung der neutralen schwedischen, norwegischen und dänischen Hoheitsgewässer ihre Fahrten auszufuhren. Wenn trotzdem im Anfang Oktober cine Reihe deutscher Schiffe durch Unterseeboote der Gegner haben vernichtet werden können, so liegt dies zum Teil mit daran, dass die Kapitäne die Ratschlage für Benutzung der Wege nicht befolgt hatten oder Neutralitätsverletzung vorlag. Weitere Verbesserung des Warnungsdienstes für die Handelsschiffahrt ist durch Nachrichtengebung an die Seetelegraphenstationen an der schwedischen und norwegischen Küste geplant und [durch] Wiedereinführung der Funkentelegraphie auf den wichtigsten Handelsschiffen, die bisher aus Mangel an Personal und mit Rücksicht auf die Interessen der Seekriegführung zurückgezogen war.

Der Chef des Admiralstabes

Всеподданнейший доклад начальника Адмирал-штаба

Берлин, 17.10.1915

RM 5/901 Bl. 20–23, Машинопись

А 20956 II. Совершенно секретно

Подводная опасность в Балтийском море

Действия вражеских подводных лодок в Балтийском море, принимая во внимание слабые возможности материальной части русских подводных сил, в первые месяцы войны были почти незаметны. Только после того, как в начале сентября 1914 г. двум английским подводным лодкам — «E1» и «E9» — удалось прорваться через Зунд в Балтийское море, их давление стало ощутимым. Но в течение прошлой зимы деятельность подводных лодок оказала влияние на ведение войны лишь в незначительно мере, главным образом, из-за слабых возможностей по использованию оружия, характерных для подводных лодок. С дальнейшим продвижением немецкой морской войны к Либаве и далее на север наши корабли все больше и больше углублялись в район действия английских и русских подводных лодок. В связи с этим в течение прошлого лета увеличилось количество подводных атак наших кораблей. В двух случаях — с «Принцем Адальбертом» и «Мольтке» — вражеские подводные лодки даже имели большой успех.

В последнее время, после того как четырем или пяти новым английским лодкам удалось прорваться в Балтийское море, обстановка сильно изменилась не в нашу пользу. Их действия ощутимо отразились на немецком торговом судоходстве, когда в течение 11 дней — со 2 по 12 октября — ими было уничтожено восемь немецких пароходов суммарным водоизмещением 18 тыс. тонн.

1. Меры по обороне

a) Надводными силами

Закрытие Балтийского моря от проникновения английских подводных лодок осуществлялось патрульными силами (миноносцы, вспомогательные крейсера и патрульные катера) у восточных выходов из Малого и Большого Бельтов и Зунда. В Малом и Большом Бельтах это патрулирование было усилено двумя минными заграждениями, которые в совокупности с датскими минными заграждениями кажутся достаточными для предотвращения подводных лодок в этих местах. Напротив, в Зунде патрульным силам не удалось предотвратить проникновение подводных лодок в туманную погоду с плохой видимостью. Патрульные силы будут расширены за счет флотилии из 60 рыболовецких мотоботов, которые в случае необходимости могут быть выставлены в угрожаемых местах в западной части Балтийского моря.

b) Оборона минными заграждениями

В качестве оборонительного средства против подводных лодок к началу войны имперским морским управлением рассматривалось создание и испытание противолодочных мин. Таковыми в первую очередь должна была быть защищена важная для ведения войны на Балтике Кильская бухта, а именно постановкой заграждения через весь Фемарн-Бельт. Поскольку действие такого заграждения должно было простираться и через датские терводы соседнего острова Лааланд, для постановки были необходимы дипломатические переговоры и оповещение нейтрального судоходства. Оповещение имело удивительный успех, поскольку подводные лодки с того момента в Кильской бухте не показывались. Постановка запланированного заграждения была отложена, а мины использованы для закрытия путей выхода вражеских подводных лодок из Финского и Рижского заливов. Далее, в сентябре 1915 г., часть этих мин была использована для постановки минного заграждения на южном выходе из Зунда.

с) Оборона с помощью воздушной разведки

Военно-воздушные силы на Балтике широко применялись для борьбы с подводными лодками. Правда, этот род сил на Балтике, как на Северном море, мало пригоден для обнаружения подводных лодок в подводном положении из-за малой прозрачности воды. Вместе с тем часто удавалось обнаружить вражеские подводные лодки и по крайней мере в одном, а может быть и в нескольких случаях добиться успеха путем бомбометания.

d) Вспомогательные средства обнаружения подводных лодок

Наиболее эффективным средством обнаружения вражеских подводных лодок на Балтике до сих пор были радиопеленгаторы. С их помощью возможно с двух разных мест запеленговать неприятельскую подводную лодку, ведущую радиопереговоры, и методом перекрестной пеленгации определить ее место для дальнейшей охоты миноносцами и патрульными катерами. Корабельные средства обнаружения подводных лодок, применявшиеся до сих пор в Северном море, на Балтике в противолодочной обороне практически не использовались. Но в настоящее время они будут направлены в Фемарн-Бельт.

е) Механические средства борьбы с подводными лодками

К настоящему времени на основе боевого опыта и ставших возможными с началом войны испытаний в качестве действенных механических средств противолодочной обороны признаются сети, подрывные змеи, глубинные бомбы и т. д. К началу войны их еще не было, поэтому на Балтийском море они изготавливалось сначала из подручных средств. Так, уже с осени 1914 г. было установлено сетевое заграждение у Фемарн-Бельта. Оно было изготовлено из сетей для ловли сельди, которые, однако, оказались слабыми и непрактичными. Также было установлено сетевое заграждение у Аарёзунда, которое после многочисленных улучшений в настоящее время работает удовлетворительно. Поскольку первая неудача с применением сетей вызвала необходимость проведения длительных опытов и испытаний, на Балтийском море ко времени, когда имперскому управлению по морским делам удалось представить готовую к боевому использованию конструкцию, главная роль в противолодочной обороне отводилась сторожевым судам и миноносцам. С их помощью до прорыва в Балтийское море многочисленных эффективных подводных лодок удавалось избегать большого ущерба ведению войны и торговому судоходству. На будущее основной упор в использовании механических средств противолодочной обороны не может быть сделан на стационарные сетевые заграждения, которые могут быть применены только для противолодочного обеспечения якорных стоянок крупных боевых кораблей, например, в Путцигер Вик. Более важным является устройство передвижных установок (буксируемые противолодочные сети и ловушки), которые уже частично применяются в некоторых районах действий вражеских подводных лодок. Кроме того, необходимо в достаточной мере оснастить патрульные катера и миноносцы глубинными бомбами и ручными гранатами. В этих же целях необходимо совершенствовать их артиллерийское и прожекторное вооружение.

f) Противолодочное обеспечение наших сил

Для защиты якорных стоянок и фарватеров от подводных лодок будут изготовлены:

a) 35 км охранной сети глубиной 24 м, 15 км охранной сети глубиной 16 м. Для них необходимы один лихтер в 1000 т и один пароход средних размеров. Они будут подготовлены к середине ноября, одновременно с первыми 10 км этой сети. Постоянная постановочная команда численностью 40 человек будет выделена на длительное время после подготовки к несению этой специальной службы.

b) Боновое заграждение длиной 15 км (для Путцигер Вик).

c) Тросовое заграждение длиной 10 км.

d) Сигнальное заграждение длиной 50 км.

2. Рыболовецкие суда в качестве патрульных кораблей

Наиболее пригодными вспомогательными кораблями для обороны от вражеских подводных лодок являются наши рыболовецкие суда. К сожалению, в связи с острой необходимостью этот корабельный ресурс почти полностью исчерпан, так как является важным и для обеспечения питанием нашего населения, В настоящее время осталось только 30 рыболовецких судов, да и те в основном устарели и мало пригодны для несения службы. На строящихся судах (около 30) работы в течение трех месяцев не проводились, необходимые для них материалы направлены на строительство подводных лодок и миноносцев. Поскольку укомплектование их экипажами, а именно выбор подходящих командиров, представляет сложность, а также вследствие того, что эти суда не могут быть оснащены артиллерией, в том числе из запасов армии (трофейной), ожидается, что усиление наших патрульных флотилий за счет рыболовецких судов возможно лишь в весьма ограниченной мере, что может быть восполнено вербовкой нейтрального судового состава.

3. Оповещение торговых судов

С вопросом противолодочной обороны тесно связан вопрос обеспечения торгового судоходства на Балтийском море. Уже появление вражеских мин потребовало создать регулярную службу оповещения немецких торговых судов. Центральными для этого являются стационарные команды, которые с помощью своей разведывательной сети в первую очередь получают самые свежие данные. От них секретно по телеграфу предупреждения направляются в торговые палаты, которые в свою очередь обеспечивают их дальнейшее доведение. K этой службе оповещения о минах, естественно, добавляется служба оповещения о подводной опасности. Наряду с прямым оповещением о районах, опасных с точки зрения подводных лодок и мин, необходимо создать стационарную команду, связанную с соответствующим командующего силами Балтийского моря и дающую торговым судам советы о наиболее безопасных курсах. В этом отношении наиболее важной для нас является доставка руды из Швеции. Необходимые для нашего производства вооружения и боеприпасов объемы руды доставляются частично из Ботнического залива (Лулео в северной Швеции), частично из средней Швеции и северной Норвегии. В качестве целесообразного маршрута даже для немецких судов возможно использовать воды нейтральных Швеции, Дании и Норвегии. Если, несмотря на это, в начале октября несколько немецких судов было уничтожено подводными лодками противника, то это отчасти связано с тем, что капитаны не последовали советами при выборе курса, или было допущено нарушение нейтралитета. Дальнейшее улучшение службы оповещения торговых судов планируется путем передачи сообщений морским телеграфным станциях на шведском и норвежском побережье и восстановлением радиотелеграфной связи с важнейшими торговыми судами, которая до сих пор была упразднена в связи с недостатком личного состава, принимая во внимание интересы ведения войны на море.

Начальник Адмирал-штаба

Приводится по: Die deutsche Seekriegsleitung im Ersten Weltkrieg. Dokumentation. Band 2. Koblenz: Bundesarchiv, 2000. S. 279–283.

Телеграмма посланника в Швеции А. В. Неклюдова министру иностранных дел С. Д. Сазонову от 19 октября (1 ноября) 1915 г. № 410

Совершенно секретно

Блокада германского побережья от Рижского залива до Дании нанесет существенный ущерб всей экономической жизни Швеции. Необходимо иметь в виду, что Швеция извлекает огромные выгоды их экспорта в Германию разных товаров, особенно же железной руды из своего северного района, обработанного дерева, стали и других товаров. Эта выгода компенсирует ущерб, наносимый ей задержкою товаров, идущих с запада. Руда, идущая в громадных количествах и по необычайным ценам, а равно и лесные материалы могут вывозиться в достаточном количестве лишь морем из портов Ботнического залива. Блокада почти пресекла бы этот ввоз. Тем паче была бы она принята здесь как ущерб достоинству Швеции и шведского флага. До сих порт захват и потопление германских судов в Балтике переносятся здесь спокойно, ибо грузы уже оплачены в Швеции. Но совсем другое положение создали бы захват и потопление шведских судов. В таком случае политика активистов получила бы и более твердые основания, и популярность в стране, начиная именно с промышленных классов и с рабочего люда, представлявших доселе главный оплот шведского нейтралитета. Наконец, Германия, лишившись выгод, вытекающих и для нее из шведского нейтралитета, не постеснялась бы принять все меры вплоть до насильственных, дабы заставить Швецию объявить нам войну. […]

Неклюдов

Помета начальника Штаба верховного главнокомандующего генерала от инфантерии М. В. Алексеева:

«Нужно оставить шведов в покое. Нам важен их нейтралитет».

АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 418. Л. 7, 19.

Всеподданнейший доклад министра иностранных дел С. Д. Сазонова от 22 октября (4 ноября) 1915 г.

[…] Приемлю смелость доложить ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, что вопрос об объявлении блокады германского побережья Балтийского моря возбужден был нашими союзниками.

Предположение это и соображения о приведении его в исполнение при помощи наших и английских подводных лодок сообщены были английским морским агентом Морскому генеральному штабу. Для рассмотрения этого вопроса у Морского министра состоялось при моем участии совещание.

В соответствии с мнением посланника нашего в Стокгольме, […] объявление блокады Балтийского побережья Германии, как непосредственно затрагивающее интересы шведской торговли, признано было при существующей обстановке мерою нежелательною и даже опасною, так как она несомненно была бы использована как нашими противниками, так и враждебными нам элементами в Швеции для побуждения последней к выступлению против нас.

Помимо этого основного соображения против предложенной нашими союзниками меры, по мнению Морского ведомства, подобная блокада оказалась бы малодействительной, особенно ввиду приближения зимы. Вместе с тем, она отвлекла бы военно-морские силы наши от непосредственных их задач и подвергла бы их самих значительному риску.

Ввиду сего я почел бы долгом уведомить английского посла, что ИМПЕРАТОРСКОЕ Правительство не считает возможным дать ход указанному предложению.

Сазонов

Петроград, 22 октября 1915 г.

Резолюция Николая II:

«Одобряю. Царское Село. 22 октября 1915».

АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 418. Л. 13–14.

Морская операция по уничтожению конвоя противника в Норчепингской бухте 31 мая (13 июня) — 2 (15) июня 1916 г.

Приводится по: Флот в первой мировой войне. Т. 1. С. 235.

Приложение 30

Из донесения начальника минной дивизии контр-адмирала А. В. Колчака командующему флотом Балтийского моря адмиралу В. А. Канину от 6 (19) июня 1916 г. № 1860

[…]

В 23 часа 30 минут [31 мая (13 июня) 1916 г.] открылся караван судов, шедший вдоль берега на юг. Корабли шли очень растянутым строем, и голова колонны была не видна, почему я немного изменил курс влево, так как по курсу были только концевые корабли. Всего было видно от 12 до 14 судов, причем все суда шли с огнями, не исключая и концевого, который, как я предполагал на основании сведений, полученных в штабе, должен был быть вооруженным судном. Через несколько минут между этими судами появились силуэты шедших с остовой стороны тем же курсом нескольких небольших судов, низкобортных, по виду похожих на миноносцы.

Мы быстро шли на сближение, и надо было решать — открывать ли огонь или нет. Согласно моей инструкции, если мы нагоняли караван, то в первую очередь следовало атаковать концевой вооруженный пароход, или крейсер, для чего мы должны были разделиться на две группы, стараясь охватить его с двух направлений. Но, видя концевое судно идущим с огнями и все суда также несущими огни, я, имея в виду возможность встречи со шведскими судами […], решил пожертвовать выгодой внезапности нападения и вызвать со стороны идущих судов какой-нибудь поступок, который дал бы мне право считать эти суда неприятельскими.

Поэтому я в 23 часа 33 минуты приказал сделать один выстрел под нос концевому кораблю и, так как это решительно никакого действия не произвело, через несколько минут приказал сделать второй выстрел.

Вслед за этим на концевом корабле, на небольших судах и где-то в голове каравана появились огни сигналов ракетами Вери, и затем была выпущена красная ракета, за которой последовала яркая белая осветительного типа. В то же время в 23 часа 38 минут небольшие суда повернули на обратный курс и открыли огонь. В 23 часа 38 минут я повернул на норд-вест, чтобы не разойтись с ними и не потерять концевого корабля, и приказал открыть огонь.

Первые же залпы с эскадренных миноносцев «Новик» и «Победитель» накрыли два корабля, не которых были видны попадания, после чего обстреливаемое эскадренным миноносцем «Победитель» судно прекратило огонь и стало тонуть, оставив облако дыма и пара. В то же время эскадренный миноносец «Гром» открыл огонь по концевому кораблю, получив попадание со второго или третьего залпа полностью в борт этого корабля; после нескольких залпов на корабле вспыхнул пожар. Эскадренный миноносец «Гром» перенес огонь на следующие корабли. С первых же выстрелов все корабли круто повернули на зюйд-вест и направились к берегу.

Около места гибели корабля, потопленного эскадренным миноносцем «Победитель», появилась целая группа небольших судов, открывшая по нам огонь. Так как они были очень близко друг к другу, я приказал выпустить по ним мины, считая расстояние до них около 15 кабельтовых. Эскадренный миноносец «Новик» выпустил две мины, после чего на месте судов был виден сильный взрыв и огонь прекратился.

[…]

РГАВМФ. Ф. р-1529. Оп. 2. Д. 13. Л. 10–17. (Предоставлено М. А. Парталой)

Сводка сведений Морского штаба верховного главнокомандующего от 2 (15) июня 1916 г.

Балтийское море.

31 мая в 23½ ч. отряд миноносцев в составе «Новик» (флаг контр-адмирала Колчака), «Победитель» и «Гром» в бухте Норчепинг атаковали караван германских коммерческих пароходов, шедших под охраной военных судов; наши миноносцы вступили в бой с конвоем, в результате которого было утоплено два неприятельских конвоира типа старых миноносцев и вспомогательный крейсер; с воды поднято девять человек команды этого последнего.

Пароходы были обстреляны миноносцами, но успели уйти в шведские территориальные воды. У нас потерь и повреждений нет.

Вышедшие для поддержки миноносцев крейсера «Рюрик», «Олег» и «Богатырь» с 6-м дивизионом миноносцев никого в море не встретили.

В течение 1 и 2 июня все суда возвратились в свои порты.

[…]

РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 555. Л. 110.

Нота шведского посланника в Петрограде с протестом по поводу захвата российскими военными кораблями германских судов «Вормс» и «Лиссабон» 28 июня (11 июля) 1916 г.

LEGATION DE SUEDE

Petrograd, le 19/6 Juillet 1916

Son Excellence Monsieur Neratow,

Gerant de Ministere Imperial des Affaires Etrangeres Monsieur le Maitre de la Cour,

Pour faire suit а ma communication а S.Е. Monsieur Sazonow en date du 15/2 Juillet courant concernant la prise des vapeurs allemands «Worms» et «Lissabon» par des vaisseaux de guerre russes dans les eaux territoriales suedoises, j'ai l'honneur d'ordre de mon Gouvernement de communiquer а Votre Exellence que l'endroit ou le prise fut effectuee а ete etabli comme etant situe а environ 1 mille marin et demie de la terre suedoise. Il а en plus ete constate que

а) 10 а 12 coups de fusil furent tires d'un des torpilleurs russes sur l'equipage du «Lissabon» lorsque l'equipage se trouvait dans des chaloupes et ramait vers la terre,

b) qu'un torpilleurs russe qui se trouvait entre le «Worms» et la terre suedoise а, en meme temps qu' il donna au «Worms» l'odre de stopper, abattu а coups de feu le telegraphe sans fil de ce navire. Il а de plus ete constate que l'attention des commandants des navires russes fut attiree sur le fait que leurs navires se trouvaient dans les eaux territoriales suedoises et que par consequent ils ne peuvent pas avoir agi de bonne foi.

Je profite de cette occasion, Monsieur le Maitre de la Cour, pour renouveler а Votre Excellence les assurances de ma haute consideration.

(signe) Brandström

ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ МИССИЯ ШВЕЦИИ

Петроград, 6(19) июля 1916 г.

Его Превосходительству господину Нератову,

Управляющему Императорским Министерством иностранных дел

Господин Гофмейстер,

В продолжение моего послания Его Превосходительству господину Сазонову от 15/2 июля сего года, касающегося захвата русскими военными кораблями германских судов «Вормс» и «Лиссабон» в шведских территориальных водах, имею честь сообщить Вашему Превосходительству от имени моего Правительства, что место, где был осуществлен этот захват, находится в полутора морских милях от шведского побережья. Было также установлено, что

а) с одного из русских миноносцев было сделано 10–12 ружейных залпов по экипажу «Лиссабона», когда этот экипаж уже находился в шлюпках, направлявшихся к берегу;

б) русский миноносец, оказавшийся между «Вормсом» и шведским берегом, одновременно с отданным судну приказом остановиться открыл огонь по антенне беспроволочного телеграфа этого судна.

Более того, внимание командиров русских кораблей было обращено на тот факт, что русские корабли находились в шведских территориальных водах, и, следовательно, они действовали осознанно.

Пользуясь случаем, позвольте, господин Гофмейстер, выразить Вам уверения в моем глубочайшем уважении.

(подпись) Брандстрём

АВПРИ. Ф. 323. Оп. 617. Д. 11. Л. 2, 2об.

Доклад по Морскому штабу верховного главнокомандующего от 6 (19) сентября 1916 г.

Собственною Е. И. ВЕЛИЧЕСТВА рукой начертано «Согласен».

В царской ставке 6 сентября 1916 г.

Начальник Морского штаба Верховного главнокомандующего

Адмирал Русин

Стратегическая обстановка на Балтийском морском театре, определившаяся в течение 1915 года и сохранившаяся в главнейших своих основаниях и поныне, создает для боевой деятельности нашего флота Балтийского моря крайне трудные и тяжелые условия.

Несоразмерность наших материальных сил и средств с таковыми же нашего противника передает инициативу широких морских операций в руки неприятеля и требует от нашего флота при всякой попытке взять так или иначе инициативу в свои руки самого полного напряжения, высокого боевого духа и исключительной подготовленности во всех отраслях военно-морского дела. В силу физико-географических условий Балтийского морского театра, дважды в год осенью и особенно весной — и без того трудные условия для выполнения поставленных флоту ВАШИМ ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ боевых задач усугубляется и неблагоприятными условиями ледяного покрова, стесняющего нам и, наоборот, помогающего противнику. Совокупность всех этих факторов стратегической обстановки и физических условий театра создают для нашего флота крайне трудную, а иногда и грозную обстановку.

Эти обстоятельства и вытекающие из них боевые требования к флоту властно указывают на необходимость иметь и надлежащее командование флотом, обладающее, в соответствии с условиями обстановки, исключительной волей, решительностью и проявлением широкой инициативы стратегического замысла. Только при этих условиях, требуемых исключительной по трудности обстановкой, создавшейся на театре, возможно ожидать парирования операций противника доблестным личным составом нашего Балтийского флота, высоко подготовленного многолетними трудами покойного адмирала Эссена, явившего за свое почти годовое командование флотом на войне образец тех исключительных качеств, кои необходимы командованию Балтийским флотом при столь серьезной обстановке.

Между тем настоящее командование флотом не обладает, к сожалению, теми необходимыми качествами, что особенно подтвердилось в итоге летней кампании 1916 года, протекавшей при довольно благоприятных для нас условиях.

Ютландское сражение 31 мая 1916 года, окончившееся частичным поражением германского флота, создавало на Балтийском театре благоприятные условия для активных действий нашего флота, так как в течение по крайней мере месячного срока германский флот был фактически лишен возможности не только предпринять какие-либо широкие операции на Балтийском море, но даже, вероятно, и противопоставить достаточные силы для парирования наших ударов; эта благоприятная для наших активных действий обстановка не была, однако, достаточно использована командованием Балтийского флота. В самом деле, за это время были выполнены лишь две небольшие активные операции (первая — 31 мая — 2 июня против неприятельского каравана в Норчепингской бухте, вторая — 16–18 июня против неприятельских торговых караванов между Готландом и материком), из коих вторая не привела к положительному результату.

Точно так же в течение минувшего лета не были использованы подводные лодки, количество которых вполне позволяло развить широкие активные операции. В течение всего летнего времени флот выполнял различные операции по подготовке и усилению театра, безусловно необходимые, но чисто пассивные.

Вышеприведенные обстоятельство дают право полагать, что командование флотом в течение прошедшего летнего благоприятного периода не выказало широкой стратегической инициативы и не выказало решимости использовать благоприятную обстановку.

Подробное ознакомление с выполненными операциями указывает на крайне тщательную и продуманную их разработку, что приводит к заключению, что работа оперативной части штаба поставлена правильно, но изучение самого их выполнения определенно указывает на отсутствие надлежащего руководительства местных начальников-исполнителей со стороны командования флотом, а равно на отсутствие твердой воли, которой беспрекословно повиновались бы все подчиненные начальники.

Особенно рельефно определились вышеуказанные недостатки командования флотом в вопросе борьбы с неприятельским торговым движением из Швеции; совершенно правильно задуманная операция борьбы с торговлей противника, вследствие отсутствия у командования флотом надлежащего руководительства действиями частных начальников и недостатка воли заставить этих последних безусловно и беспрекословно выполнять указания командования, в конечном результате вызвала ряд протестов со стороны Шведского правительства на нарушения нашими судами ее нейтралитета, что, безусловно, осложнило наши отношения со Швецией и понудило оказаться от борьбы с торговым движением неприятеля. Несмотря на неоднократные указания Морского штаба Верховного главнокомандующего и Морского министра на необходимость тщательного соблюдения нейтралитета Швеции, командование флотом не проявило всей необходимой полноты власти и твердой воли, чтобы заставить частных начальников-исполнителей безусловно выполнить преподанные им указания о необходимости соблюдения нейтралитета Швеции. Подробный разбор обстоятельств, сопровождавших действия наших судов, совершенно определенно выяснил, что во всех случаях или не вполне правы, или совершенно не правы; своевременные указания после каждого случая на это командованию флотом приводили лишь к тому, что последнее отдавало соответствующие распоряжения, не заботясь о том, чтобы подчиненные частные начальники их исполнили; наконец, последний случай захват подводной лодкой «Кайман» германского парохода «Дестерро» — произошел при такой обстановке, как действие нашей лодки в территориальных водах Швеции под шведским флагом, что вызвало крайне резкий протест Шведского правительства и обострило наши отношения со Швецией, и как раз в тот момент, когда в силу ВЫСОЧАЙШЕГО ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА соизволения необходимо было выполнить заградительную операцию у Оландсгафа, для чего нужно было всемерно поддержать хорошие отношения со Швецией. Разбор происшедшего инцидента вынудил Морской штаб Верховного главнокомандующего решительно обратиться к командованию флотом с указанием о безусловном принятии мер к прекращению нарушений нейтралитета Швеции, на что со стороны командования флотом последовал нижеследующий дословный ответ: «вновь подтвердил предшествующее распоряжение о строжайшем соблюдении нейтралитета, но уверен, что всякий, даже вполне законный захват пароходов вызовет протест Швеции», — ответ, до известной степени указующий на признание командования флотом своего бессилия заставить частных начальников-исполнителей безусловно выполнить волю командования.

Переходя от оперативной деятельности командования флотом к руководительству внутренней жизни флота, приходится констатировать, что и в этих делах вышеуказанные недостатки командования находят себе полное подтверждение. В вопросах выбора старших начальствующих лиц, особенно за последнее время, наблюдается влияние личных отношений, зачастую идущих в ущерб делу; всякие изменения той или иной организации, вызываемые пользой дела, раз только от них страдают интересы тех или иных лиц, как-либо связанных с командованием флотом, тормозятся; в вопросах же назначения большинства проглядывает стремление придерживаться «очереди», «старшинства» без оценки индивидуальных достоинств и качеств офицеров. Все эти, зачастую незначительные сами по себе, обстоятельства, ведут, однако, к умалению должного авторитета командования у подчиненных, между тем как недостаток воли не позволяет, по видимому, командованию флотом решительно поддержать свой авторитет у подчиненных начальников и в массе личного состава флота.

Совокупность изложенных недостатков командования, а именно отсутствие достаточной инициативы, недостаток сильной воли и решимости и падение авторитета легко может привести к угашению воинского духа в личном составе флота этой драгоценнейшей части последнего и к неуверенности личного состава в своем старшем командовании.

Изложенные соображения приводят к заключению, что настоящее командование флотом не обладает теми качествами, которые являются необходимыми в силу существующей обстановки.

До сих пор со стороны противника не было проявлено попыток к широким морским операциям на Балтийском море, однако таковые могут начаться в любое время, особенно осенью и весной, когда противнику благоприятствуют физико-географические условия; операции последних дней в Ирбенском проливе, в результате которых неприятелю удалось впервые за всю войну ввести свои подводные лодки в Рижский залив, еще более осложнили обстановку и условия действий нашего флота; весной же, когда в силу долговременности стояния наши позиции потребуют возобновления, обстановка будет столь серьезна, что от командования Балтийским флотом потребуется полное проявление широкой инициативы и твердой воли, т. е. тех именно качеств, которыми настоящее командование не обладает. Эти соображения, в связи с опасностью угашения воинского духа личного состава флота, заставляют прийти к окончательному заключению, что при настоящем командовании Балтийского флота успешное выполнение флотом ВЫСОЧАЙШЕ возложенных на него задач является сомнительным.

Трудная и серьезная обстановка на театре требует, чтобы флот был не только должным образом подготовлен, но и обладал всей мощью воинского духа, а это последнее требует от командования флотом таких качеств, которыми настоящее командование не обладает; безусловная же необходимость выполнения флотом Балтийского моря ВЫСОЧАЙШЕ возложенных на него задач и сомнение в возможности их успешного выполнения при настоящем командовании флотом побуждают приять долг вышеизложенное Всеподданнейше представить на ВЫСОЧАЙШЕЕ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА благовоззрение.

Адмирал Русин

6 сентября 1916 года.

РГАВМФ. Ф. 716. Оп. 1. Д. 92. Л. 102 — 104об.

Доклад командующего флотом Балтийского моря адмирала В. А. Канина начальнику Морского штаба верховного главнокомандующего адмиралу А. И. Русину от 17 (30) июля 1916 г. № 1154/оп.

Секретно

Весной текущего года в Зунде, в район маяка Фальстербо, германцами поставлено было минное заграждение. Границы этого заграждения, оставлявшего свободным проход лишь в пределах трехмильной полосы шведских и датских территориальных вод, объявлены были во всеобщее сведение германским морским штабом и помещены затем всеми государствами в своих лоцманских известиях.

Швеция не протестовала против такого рода мероприятия германского правительства, ограничившись лишь заявлением, что мины, заложенные в пределах трехмильной полосы их территориальных вод, буде таковые окажутся, будут шведами выловлены.

В июне месяце сего года в печати появилось новое официальное объявление, на этот раз уже со стороны самого шведского морского генерального штаба, о минировании германцами района, в форме треугольника, между маяками Коппарстенарне, Ландсорт и Хувудшер. Заявление это равным образом не сопровождалось никаким протестом со стороны Швеции, хотя в этом случае объявленный минированным район, как прилегающий к расположенным на берегу маякам, включает даже территориальные воды нейтральной Швеции.

Из приведенных примеров явствует, что шведы без заметного недовольства мирятся с мерами, стесняющими их торговлю, как в непосредственной близости к их берегам, так и проливах, имеющих для свободы мореплавания громадное международное значение; легко мирятся они в этими мерами тогда во всяком случае, когда стеснения эти идут со стороны Германии, хотя поставленные ею минные заграждения и оказались расположенными вдали от собственных ее берегов: в первый раз между границами территориальных вод двух нейтральных государств, а затем в районе между шведским побережьем и северной оконечностью шведского же острова Готланда.

Россия всегда, даже и в явный ущерб военным своим интересам, относилась в высокой степени бережно к сохранению за шведами свободы морской их торговли вообще и, в частности, в проливе, отделяющем остров Оланд от шведского побережья.

Только в восточной части этого пролива, куда для торговли с Германией коммерческие суда никогда не заходили, поставлено было в начале войны минное заграждение. Так же строго будет соблюдаться нами нейтралитет Швеции на море и впредь.

Однако нет никаких оснований отказываться от принятия мер такого рода, кои, ни в коей мере не нарушая нейтралитета Швеции и не стесняя вместе с тем сколько-нибудь существенно свободы ее мореплавания, могли бы в то же время весьма существенно облегчить нашему флоту выполнение боевых его задач.

В текущем году шведы не выставляли плавучего маяка Коппарстенарнэ, а на днях убрали еще и плавучие маяки Альмагрундет и Свенска-Бьернэ, что явно указует на совершенный отказ их от пользования в данном районе открытыми морскими путями и перенесении всего пароходного движения исключительно в шхеры. Явление это подтверждается и непосредственными наблюдениями за направлением движения торговых германских и шведских судов, пользующихся примерно одними и теми же путями — либо в пределах трехмильной полосы шведских территориальных вод, либо в шхерах. Из всего вышеизложенного вытекает таким образом с очевидностью, что в настоящее время мы могли бы безболезненно совершенно для нейтральной торговли осуществить то, что давно уже диктуется военной необходимостью, и на что с самого начала войны строго юридически имеем право, а именно — минировать вне территориальных вод Швеции Оландсгаф.

Заблаговременное, как бы в обстановке мирного времени, минирование этого пролива имеет для осуществления возложенных на флот Балтийского моря задач первостепенное боевое значение, ибо оно, во-первых, дает, на случай возникновения со Швецией войны, полную возможность, минируя при посредстве одного заградителя или даже миноносцев остающийся еще свободным узкий проход, окончательно запереть тем вход с моря в Ботнический залив и изолировать его, следовательно, в такой же степени от неприятеля, в какой находятся сейчас Финский и Рижский заливы. Во-вторых — в значительной мере облегчить контроль за входом в Ботнику и для настоящего времени и тем в большей степени обеспечить морские пути между шведским побережьем и нашими портами Ботнического залива.

Резюмируя все вышесказанное и имея в виду,

1) что еще в 1914 году шведы в сущности не протестовали против минирования нами Оландсгафа, а лишь уклонились сами от предложения минировать западную его часть, почитая таковую меру действиями в пользу одной из воюющих сторон;

2) что теперь, снимая некоторые маяки, шведы сами явно отказываются от открытых морских путей в районе Стокгольмских шхер;

3) что прочное минирование Оландсгафа является главнейшим фактором нашего успеха в случае возникновения войны со Швецией;

4) что единственною мерою, действительно обеспечивающею таковое минирование, является постепенная постановка заграждения в части, находящейся вне территориальных вод Швеции, уже теперь;

5) что постановка указанных выше минных заграждений дает реальные выгоды уже и сейчас, затруднив проникновение в Ботнический залив для немцев, освободив тем самым часть наших сил, постоянно привязанных сейчас к Оландсгафу, и обеспечив торговлю нашу со Швецией;

6) что минированием Оландсгафа вне территориальных вод Швеции мы не только не нарушим ее нейтралитета, но и не возбудим против себя серьезных неудовольствий,

я прихожу к выводу о необходимости теперь же начать постановку минных заграждений в Оландсгафе, вне трехмильной полосы территориальных под Швеции, в районе, ограниченной параллелями 59° 40′ и 60° 00′.

Полагаю, что предварительные переговоры со Швецией могут обнаружить неприятелю наши намерения и затруднить тем своевременное выполнение всей операции и что лучше поставить шведское правительство и, значит, неприятеля, перед свершившимся уже фактом постановки хотя бы первой линии заграждений, взяв временно на себя охрану нейтральных судов, могущих случайно попасть на эти заграждения.

О принятом мною решении теперь же начать минирование Оландсгафа в указанных выше границах сообщаю Вашему Высокопревосходительству на благоусмотрение ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА.

Адмирал Канин

Начальник штаба контр-адмирал Григоров

Исполняющий должность флаг-капитана по оперативной части капитан 2 ранга князь Черкасский

АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 424. Л. 29–32.

Письмо товарища министра иностранных дел А. А. Нератова(?)[1303] помощнику начальника Морского генерального штаба капитану 1 ранга графу А. П. Капнисту от 28 июля (10 августа) 1916 г. № 854

Милостивый государь граф Алексей Павлович.

Ознакомившись с содержанием сношения Командующего флотом Балтийского моря от 17 сего июля за № 1154/оп. по вопросу о минировании Оландсгафа, имею честь уведомить Ваше Сиятельство о нижеследующем.

Право наше минировать Оландсгаф до предела шведских территориальных вод не может подлежать сомнению. Когда в конце 1914 года нами, вследствие обращения Морского министра к Министру иностранных дел от 26 ноября 1914 года за № 9760/1128, сделано было предложение шведскому правительству, чтобы мы заминировали восточную, а шведы западную часть Оландсгафа, г. Валленберг ответил, что не встречает препятствия к минированию нами этого пролива, но сама Швеция никакого участия в постановке мин принимать не желает.

Сомнительным является лишь вопрос о пределах шведских территориальных вод, или, вернее, о ширине прилегающего к шведскому побережью водного пространства, за которыми должен быть признан характер территориальных вод в смысле применения норм морской войны. На основании заключенного нами со Швецией в 1810 году и сохранившего полную силу акта о разграничении вод Ботнического залива, воды эти не являются открытым морем, а территорией двух прибрежных государств, причем пределом этих водных владений служит линия, проходящая по середине Кваркена и Оландсгафа. Означенный акт давал бы право шведскому правительству требовать признания нами за водами западной части Оландсгафа характера своих территориальных вод и, следовательно, протестовать против установки мин в этих водах. Однако такой постановке вопроса мы можем противопоставить иную точку зрения, основываясь на имевших место в Ботническом заливе случаях нарушения шведского нейтралитета. Предъявляя нам претензии по поводу 1) захвата германских пароходов «Вормс» и «Лиссабон», 2) атаки и потопления германского парохода «Сирия», 3) атаки германского парохода «Эльба», 4) остановки германского парохода «Малага» и 5) остановки германского парохода «Малага» нашими судами в Ботническом заливе, шведское правительство само определило ширину своих территориальных вод в три мили. Обстоятельство это может быть использовано нами для истолкования акта 1810 года в том смысле, что постановления его не изменяют общих норм о правах и обязанностях нейтральных держав в случае морской войны.

Вследствие изложенных соображений я не усматриваю препятствий к осуществлению предполагаемой адмиралом Каниным меры заминировать Оландсгаф до трех миль от шведского берега. Посланник наш в Стокгольме, ныне пребывающий в Петрограде, полагает, что проведение означенной меры не вы-зовет в настоящее время особых трений со Швецией. В согласии с мнением Д[ействительного] С[татского] С[оветника] Неклюдова считаю, однако, необходимым одновременно с постановкой нами мин в Оландсгафе предупредить о том шведское правительство. Последнему при этом надлежать будет объяснить, что принимаемая мера, имея в виду обеспечение безопасности мореплавания в Ботническом заливе, не может не отвечать торговым интересам Швеции.

Примите и проч.

АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 424. Л. 33, 33об.

Боевые действия подводных лодок Балтийского флота с 12 (25) мая по 22 мая (4 июня) мая 1916 г.

Приводится по: Флот в первой мировой войне. Т. 1. С. 232, 233.

«План первоначального развертывания» флота Балтийского моря на кампанию 1917 г., б/д, б/н

Главное командование возложило на флот Балтийского моря основную задачу — «всеми силами не допускать проникновение противника к востоку от Главной Нарген-Порклаудской позиции», в развитие этой главной задачи в целях удержания подступов с моря к Главной центральной морской позиции:

А — Прочно удерживать Або-Оландскую укрепленную позицию, препятствуя вместе с тем проникновению противника в Ботнический залив и к юго-западному побережью Финляндии;

Б — Прочно удерживать Моонзундскую укрепленную позицию;

В — Всеми силами, могущими быть сосредоточенными в Моонзунде и Рижском заливе, оказывать упорное сопротивление проникновению в залив противника, а в случае прохода его туда, — всеми мерами затруднить его операции в Рижском заливе;

Г — Возможно длительно удерживать Передовую морскую позицию Финского залива;

Д — В случае невозможности воспрепятствовать прорыву Главной центральной морской позиции, оставшимся главным силам флота отойти на Тыловую позицию Финского Залива, всемерно затрудняя доступ противника к Петрограду с моря и обеспечивая фланги и тыл сухопутных наших сил в случае действий их на линии реки Наровы и в Финляндии на фронте реки Кюмень или Вираиоки — Вильманстранд.

Для выполнения означенных задач намечается следующее первоначальное развертывание флота, которое впоследствии в зависимости от обстановки может меняться.

1. РИЖСКИЙ ЗАЛИВ

Лин[ейный] кор[абль] «Гражданин»;

крейсер «Адмирал Макаров»;

кан[нонерские] лодки «Храбрый» и «Грозящий»;

миноносцы 4, 5, 6-го дивизионов;

миноносцы типа «Новик»;

тральщики «Капсюль», «Груз», «Крамбол», «Комета», № 18 и 19;

сторож[евые] суда «Барсук», «Выдра», «Куница», «Соболь» и «Горностай»;

сторож[евые] катера 1-го и 3-го дивизиона;

заградители «Амур» и «Волга»;

сетевой заград[итель] «Припять».

Общее командование всеми силами, сосредоточенными в Рижском заливе, поручается Начальнику минной дивизии с наименованием Начальником Морск[их] Сил Рижского залива.

Примечание: сообразно обстановке, морские силы Рижского залива будут усилены линейным кораблем «Слава», крейсером «Баян» и подводными лодками очередного дивизиона, базирующегося на Рогокюль.

II. АБО-ОЛАНДСКИЙ РАЙОН

кан[нонерские] лодки «Хивинец», «Бобр» и «Гиляк»;

подвод[ные] лодки «Минога», «Макрель», «Окунь», «Ф[ельдмаршал] граф Шереметев», «Касатка»;

заградители «Ильмень», «Кивима» и «Кимито», блокшив № 3 и теплоходы;

сторож[евые] суда № 128, № 129;

сторожевые катера 4-го, 5-го и 6-ro дивизиона.

Кроме перечисленных судов Шхерного отряда, в Або-Оландский район назначаются:

крейсер «Россия»;

крейсер «Громобой»;

крейсер «Диана»;

подводные лодки — очередной дивизион;

тральщики: «Запал», «Минреп», «Клюз», «Фортрал», «Чека», «Ударник» и «Защитник»;

1-й моторный дивизион тральщиков;

миноносцы очередной полудивизион.

Общее командование всеми силами, сосредоточенными в Або-Оландском районе, в случае его защиты, поручается Начальнику Шхерного отряда судов; до начала операции в Або-Оландском районе суда, не входящие в состав Шхерного отряда, действуют согласно утвержденному Командующим флотом плану.

III. ПЕРЕДОВАЯ ПОЗИЦИЯ.

А — в Ганге:

подводн[ые] лодки — английские типа «E» и типа «C»;

сторожевые суда «Ястреб», «Кобчик», «Коршун»; сетевые суда «Ловать», «Вытегра», «Китобой», «Намет», «Якорь», «Гарпун» и «Невод».

Б — в Лапвике:

лин[ейные] корабли «Республика», «Андрей Первозванный», «Слава»;

сторожевые миноносцы — очередной полудивизион;

заградители «Свирь», «Лена».

Общее командование судами для защиты Передовой позиции до прибытия Командующего флотом возлагается на Начальника 2-й бригады линейных кораблей.

Примечание: Сообразно обстановке для защиты Передовой позиции будут приданы крейсеры и миноносцы.

IV. ЦЕНТРАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ.

А — в Ревеле:

крейсеры «Рюрик», «Баян», «Богатырь», «Олег»;

подводные лодки — очередной дивизион;

сторож[евые] миноносцы — очередной дивизион;

миноносцы проходящие курсы стрельбы и обучения;

заградитель «Урал».

Б — в Гельсингфорсе:

лин[ейные] корабли «Петропавловск», «Севастополь», «Гангут», «Полтава»;

сторож[евые] миноносцы — очередной дивизион;

сторож[евые] катера — 2-ой дивизион;

заградители «Нарова», «Мста»;

сетевые суда «Зея», «Бурея», «Иртыш», «Шексна»;

Суда, находящиеся за Центральной позицией, по возможности проходят учебные курсы.

Тральные работы в Финском заливе и на морских фарватерах, выполняются Дивизией траления согласно утверждаемым Командующим флотом очередным планам.

Сторожевая и охранная служба на Центральной позиции выполняется Сторожевой дивизией, на которую возлагается также конвоирование судов между Ревелем и Моонзундом,

Отряд сетевых заградителей держит наблюдение за сетями на Передовой и Главной позициях и исправляет их. Дивизия подводных лодок и Воздушная дивизия в своих действиях руководствуется утвержденными на 1917 год систематическими планами.

В отношении обороны всех позиций соответственные Начальники руководствуются директивами Командующего флотом и утвержденными планами обороны каждой отдельной позиции.

РГАВМФ. Ф. Р-92. Оп. 1. Д. 50. Л. 1–4.

Структура системы позиционной обороны и группировка береговой артиллерии флота Балтийского моря к октябрю 1917 г.

Приводится по: Денисов А. П., Перечнев Ю. Г. Русская береговая артиллерия. Исторический очерк. М.: Воениздат, 1956. С. 211, 214.

Записка директора Экономической канцелярии при Министерстве торговли П. Б. Струве и консультанта Морского генерального штаба по экономическим вопросам Н. Н. Нордмана от 20 января (2 февраля) 1917 г.

О необходимости использования экономических данных для военно-оперативных целей и о приближении органов блокады к органам верховного командования

Настоящая война, чем более она затягивается, тем яснее обнаруживает свою зависимость от экономических условий. Не может быть сомнения в том, что, в силу большей начальной подготовленности германской коалиции к войне, нашими противниками достигнуты значительные успехи, создавшие для них весьма крупные военные преимущества. Эти военные успехи несли с собой и целый ряд экономических выгод и, прежде всего, пополнение вещевых запасов и новые источники вспомогательной живой силы.

Тем не менее, процесс истощения в войне захватывает германскую коалицию глубже и острее, чем наших союзников и нас. И, при условии согласования военных действий с экономической обстановкой, экономическая невозможность продолжения войны должна наступить для германской коалиции гораздо раньше, чем для объединенных против нее держав Согласия. На этом экономическом «расстоянии» между германской коалицией и нами должно быть построено все ведение войны, которое должно себе ставить целью увеличение и, во всяком случае, сохранение во что бы то ни стало этого расстояния в нашу пользу.

Ясна теперь и другая сторона дела: экономическая невозможность продолжения войны при прочих хотя бы равных условиях наступит для Германии во всяком случае гораздо раньше, чем невозможность чисто милитарная (так в документе. — Д. К.). Вернее, милитарная невозможность продолжения войны скажется не непосредственно, а в действии условий и факторов экономических и производных от них политических. Ибо неравенство экономических сил германской коалиции и нашей в данной стадии войны уже совершенно неустранимо для нашего противника и могло бы измениться лишь в результате грубейших ошибок с нашей стороны.

Поэтому в настоящее время приобретает особую важность создание такой системы, при которой при обсуждении возможных следствий тех или иных военных операций была бы принимаема во внимание вся совокупность экономических условий, существенных для данного момента. […]

Операция блокады, принимая под ней всю совокупность мер, направленных к ухудшению экономического положения неприятеля, преследует те же задачи, как и военные операции: уменьшение материальной силы неприятеля и ослабление его духа, с той лишь разницей, что решительной победой на поле сражения разом осуществляется то, что более медленно достигается при помощи блокады. Теперь, когда война длится третий год и возможность окончательных успехов в относительно короткое время не вполне ясна, может быть поставлен вопрос, не должны ли даже наступательные операции преследовать одновременно и экономические цели.

Если приведенные соображения правильны, то особое значение приобретает создание условий, при которых экономические данные могли бы получить систематическое использование в оперативных целях, то есть приближение органов блокады к органам верховного командования. Это существенно и для того, чтобы экономический материал, попадающих в распоряжение органов действующей армии, получал систематическую обработку с точки зрения военных операций. […]

Профессор П. Струве и Н. Нордман

20 января 1917 года

АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 391. Л. 14–16.

Количество мин, поставленных Балтийским флотом, и их распределение по типам заграждений

Количество мин, поставленных Черноморским флотом, и их распределение по типам заграждений

Приводится по: Гончаров Л. Г., Денисов Б. А. Использование мин в мировую империалистическую войну 1904–1918 гг. М.-Л.: Военно-морское издательство НКВМФ СССР, 1940. С. 29, 53.

Среднемесячный расход мин Балтийским и Черноморским флотами

Составлено по данным: Гончаров Л. Корабли для минных постановок // Морской сборник. 1931. № 9 — 10. С. 73–90.

Записка штаб-офицера Военно-морского управления при верховном главнокомандующем капитана 2 ранга А. В. Немитца от 1 (14) мая 1915 г.

ОБСТАНОВКА И ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ СООБРАЖЕНИЯ ОПЕРАЦИЙ ЧЕРНОМОРСКОГО ФЛОТА

1. Сила флотов

При начале Великой войны турецкий флот был весьма усилен двумя германскими крейсерами: дредноутом «Гебен» и легким крейсером «Бреслау», наш строящийся флот не был готов, и потому соотношение сил оказалось следующее.

ЛИНЕЙНЫЕ КОРАБЛИ

На основании данных опытов и принятых в настоящее время правил артиллерийской стрельбы линейные суда Черноморского флота разделены на две тактически самостоятельные части, бригады.

1-я БРИГАДА

«Евстафий»

«Иоанн Златоуст»

«Пантелеймон»

2-я БРИГАДА

«Три Святителя»

«Ростислав»

«Синоп»

1-я бригада представляет собою однородную часть, вследствие однотипности судов; 2-я бригада — довольно пестрое смешение более или менее устаревших судов.

Броненосцы турок надо считать разделенными также на две тактические единицы. Как бы:

1-я БРИГАДА

Лин. кр. «Гебен»

2-я БРИГАДА

Лин. кор. «Барбаросса Хайредин»

«Тургут Рейс»

«Мессудие»

Линейный крейсер «Гебен» надо выделить в особую тактическую единицу, так как он по своим тактическим свойствам не может быть соединяем с другими турецкими броненосцами в одной бригаде.

Сравнивая первые бригады русских и турок, приходим к следующим выводам.

Артиллерия с борта

Крупная артиллерия русской бригады и по калибру, и по свойствам снаряда, и по числу орудий на бригаде в нашу пользу. В общем по артиллерии наша 1-я бригада сильнее турецкой даже без поддержки 2-й; при поддержке же 2-й бригады превосходство становится в отношении артиллерии значительнее.

Теоретически надо было бы считать, что более новый образец крупных орудий линейного крейсера «Гебен» должен был бы дать ему возможность вести огонь с больших дистанций. В действительности по причинам, до сих пор не вполне выясненным, наибольшая дистанция 11" немецких пушек на практике не превышает нашей.

Скорость хода

Громадное преимущество в скорости хода турецких главных сил (линейный крейсер «Гебен») над нашими (1-я бригада), а именно 26–28 узлов против 14–16 узлов, дает ему важные и стратегические, и тактические преимущества.

Инициатива всех операций легко может быть взята им в свои руки. При отступлении или уклонении от боя преследование его почти невозможно для наших главных сил. Тактически — оно же дает ему возможность в бою командовать дистанцией и выбором для себя объекта действий, что для нашего флота может быть опасно в том отношении, что вся крупная артиллерия турецкой 1-й бригады — 10 орудий «Гебена» — на одном корабле, что позволяет ему очень удобно вести централизованный, сосредоточенный по одной цели огонь. Впрочем, надо заметить, что это последнее преимущество имеет и обратную сторону, притом в двух отношениях.

Во-первых, «1-я турецкая бригада» лишена маневра в смысле разделения своих сил с той или иной тактической или стратегической целью. Наш флот при желании может располагать этим в высокой степени: его две бригады представляют собою две маневренные единицы, способные к самостоятельной деятельности каждая, что чрезвычайно облегчает всевозможные второстепенные операции вблизи главных сил противника, а в бою с ним при наличии искусного маневрирования и довольно сильного минного флота могло бы (здесь и далее подчеркнуто в документе. — Д. К.) послужить средством тактического охвата противника.

Во-вторых, сосредоточение всех сил 1-й бригады турок в одном корабле представляет ту невыгоду, что в случае повреждения этого корабля турецкий флот теряет сразу очень много, вследствие чего бой для не него при прочих условиях становится более рискованным.

При наивыгоднейшем угле обстрела, близком у обоих противников к 45°, соотношение тактических скоростей сохраняется то же, что и скоростей полных.

Бронирование

Толщина брони наших кораблей несколько уступает толщине брони линейного крейсера «Гебен» — 9" против 13", причем главный пояс нашей брони на оконечностях корабля совсем тонок — 2".

В общем бронирование наших кораблей немного слабее «Гебена».

Общее заключение таково. Инициатива боя (принять его или от него уклониться, продолжать его дольше или меньше и сделать решительным или нерешительным) — в начале боя всецело зависит от турок; при продолжении же боя только счастливая случайность (соответственное повреждение) может лишить турок этой инициативы. Однако, если бой начался, наша 1-я бригада, а тем более обе вместе, по огню сильнее линейного крейсера «Гебен». Если же по тем или другим причинам бой перейдет на короткие дистанции, то наш флот получит сразу очень большое преимущество в артиллерийском огне, при этом потеряется и незначительное превосходство «Гебена» в бронировании, и силы броневой защиты обоих противников сравняются (обе брони будут пробиваться фугасными снарядами).

2-Е БРИГАДЫ

Артиллерия с борта

Несмотря на то, что по числу крупных орудий 2-я турецкая бригада имеет преимущество над нашей, силы их артиллерии надо считать равными вследствие того, что наши 12" пушки во всех отношениях сильнее 11" немецких стоящих на 2-й турецкой бригаде.

Бронирование

Бронирование и скорость хода приблизительно одинаковы у обоих противников, и, следовательно, в общем 2-е бригады оказываются друг другу равноценными в материальном отношении.

При сравнении 1-х бригад мы считали степень тактической подготовки одинаковою у нас и у нашего противника вследствие того, что на линейном крейсере «Гебен» важнейшая часть личного состава немецкая; что же касается 2-х бригад, то в этом отношении, по всей вероятности, наша имеет значительное превосходство над турецкой.

КРЕЙСЕРА

Артиллерия на борт

По числу орудий обе крейсерские бригады почти одинаковы, но вследствие наличия у нас главным образом 15 см калибра, в то время как у противника главным образом 10–12 см калибр, наша бригада в артиллерийском отношении заметно сильнее турецкой, Взятый в отдельности каждый наш крейсер по артиллерии также сильнее турецкого. Один турецкий крейсер «Бреслау» имеет весьма значительное превосходство в скорости — 28 [узлов] против 20-ти, что является очень серьезным преимуществом в отношении разведки и охранения. Другие два крейсера по скорости должны были бы быть равными нашим, на самом деле имеют незначительное преимущество (около 1 узла) вследствие меньшей изношенности машин, что является результатом постройки их за границей.

Броневая защита на наших крейсерах значительно серьезнее, чем у противника, особенно прикрытие артиллерии.

Подводя итог, можно сказать, что наша крейсерская бригада в бою с бригадою турецких крейсеров могла бы иметь значительное преимущество в силе, но это преимущество сводится совершенно на нет тем обстоятельством, что главные силы турок (крейсер «Гебен») обладают крейсерским ходом и могут всегда поддержать свои крейсера, причем наши крейсера не в состоянии по своей скорости уклониться от боя и преследования и, значит, должны были бы подвергнуться уничтожению.

Другими словами, наши крейсера, вполне годные для охранения главных сил (сторожевой цепи в непосредственной близости), для разведки (вдали от главных сил) могут быть употреблены лишь с риском их лишиться; или от крейсерской разведки нашему флоту приходится отказаться вовсе.

ЭСКАДРЕННЫЕ МИНОНОСЦЫ

Силы миноносцев у обоих противников одинаковы, но как в материальной части, так и по тактическому обучению не все турецкие миноносцы годны для боевых действий, и наша полная бригада миноносцев имела преимущество в силе даже без вновь построенных миноносцев. Это преимущество стало большим, как только в строй нашего флота вступили первые четыре из вновь строящихся миноносцев типа «Гневный», так как эти последние миноносцы настолько сильны (10 минных аппаратов, три 4" орудия и 30 узлов хода), что один из них равняется сразу целому дивизиону старых миноносцев; со вступлением же в строй восьми новых миноносцев Черноморский флот имеет подавляющие миноносные силы над турецким.

ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ

У турок, по-видимому, имеется две вполне устаревшие подводные лодки, которые могут быть использованы (и то лишь с грехом пополам) лишь для действия в самих проливах. Однако нельзя считать исключенной возможность появления у них новых подводных лодок, годных для операций, из состава австрийского или даже германского флотов, или, наконец, собранных в Константинополе из частей, привезенных сухим путем через Румынию или Болгарию в течение первых месяцев войны.

Наш Черноморский флот имел в начале войны шесть подводных лодок. Из них четыре — черноморские, вполне устаревшие, годные только для обороны своих собственных портов, вследствие очень ограниченного района действия и вообще слабости тактических свойств; две — перевезенные в начале войны из Владивостока, несколько более сильные, могущие быть (хотя и не без затруднений) использованы даже у берегов противника[1304].

Кроме того, в настоящее время Черноморский флот располагает тремя современными подводными лодками, удачно законченными постройкою в течение войны, которые вполне годятся для активных операций у берегов противника.

ЗАГРАДИТЕЛИ

Турки имеют двенадцать заградителей; но это небольшие пароходы, которые все вместе могут принять лишь 400 мин заграждения. Они специально и назначены для заграждения проливов, ведущих к Константинополю, и эту задачу выполняют вполне успешно. Больших заградителей, годных для плавания к неприятельским берегам, у турок нет, хотя они всегда могут оборудовать с этой целью пароходы коммерческого флота, имеемые в Константинополе. Кроме того, мины у наших берегов могут ставить турецкие миноносцы и крейсера.

Для использования этого морского оружия турки встретят очень сильное затруднение не в недостатке кораблей-заградителей, а в недостатке мин заграждения. Их у них очень мало. Они могут уделять от босфорских и дарданелльских заграждений для активных операций у наших берегов лишь самое незначительное количество мин.

Наш Черноморский флот тоже беден и заградителями, и минами заграждения, но сравнительно с турецким флотом оборудован и снабжен в этих отношениях во много раз лучше. В мирное время в строю Черноморского флота было два заградителя — «Дунай» и «Прут», поднимавшие вдвоем до 1000 мин заграждения. В начале войны удалось удачно оборудовать под заградители шесть пароходов, которые вместе могут поднять 2000 мин заграждения, что в совокупности дает уже достаточное развитие минно-заградительной флотилии. В минах заграждения Черноморский флот в начале войны и до сих пор испытывает некоторое затруднение, однако, благодаря принятым Морским министерством энергичным мерам, очень ускорено производство мин заграждения, и в настоящее время Черноморский флот располагает несколькими тысячами, после того, как все главные оборонительные районы были заграждены, и мина заграждения была использована для наступательных операций у берегов противника. Такое положение надо считать удовлетворительным. Наши крейсера и миноносцы также могут ставить мины.

Общий вывод, который надо сделать относительно нашего и турецкого флота на Черном море в течение первого года войны, такой. Наш флот имел незначительное преимущество силы над турецким.

Наступающий второй год войны приведет в строй Черноморского флота его первый «дредноут». Двенадцать современных 12" орудия «Императрицы Марии», его 20 узлов хода и сильное бронирование (11") сразу удвоят силу главного ядра Черноморского флота и дадут ему по отношению к турецкому подавляющее превосходство.

Что касается транспортных средств, то Черноморский флот располагает в настоящее время оборудованной для перевозки войск флотилией, могущей сразу поднять один корпус со всеми придаточными частями и обозами первого разряда, и плавучей базою, достаточной для снабжения действующего флота.

II. Театр военных действий

Театр военных действий вышепоименованных флотов — Черное море, характерен в том отношении, что оба противника (в соответствии с незначительностью своих флотов) имеют лишь под одной оперативной базе: у русского флота — Севастопольский военный порт, у турецкого — Босфор-Константинопольский. Оба порта хороши как якорные стоянки своих флотов, располагают более или менее достаточными для них средствами снабжения и защищены крепостями, хотя и не первоклассными в современном значении этого слова, однако достаточно сильными, чтобы защитить базу своего флота от открытого нападения флота неприятеля.

Что касается ремонтных средств, то у турецкого флота они недостаточны вследствие отсутствия в его оперативной базе большого дока, что является весьма серьезным отрицательным фактором. У нашего Черноморского флота ремонтные средства Севастополя более или менее достаточны. Наш флот сверх того располагает сильными ремонтными средствами Николаевского порта, а турецкий имеет в районе проливов Измидский порт, располагающий незначительными ремонтными средствами, что является поддержкой для Константинопольского порта.

Кроме названных главных баз, русский флот имеет ряд опорных пунктов в виде гаваней нашего Черноморского побережья, из коих главными являются: Одесса, Керчь и Батум — все три (так же как и Николаев) слегка защищены. Турецкий флот также имеет рад опорных пунктов — гаваней Анатолийского побережья. Главными являются: Трапезунд, Синоп, Зонгулдак и Эрегли. В их числе лишь Зонгулдак и Эрегли оборудованы небольшими пристанями и слегка защищены устаревшей артиллерией. Все анатолийские гавани представляют собою неудобные по природным свойствам бухты и (кроме вышеуказанного) не защищенные крепостями и необорудованные.

Кроме того, существуют довольно хорошие по природным условиям и от части оборудованные порты: Констанца на румынском побережье и Варна и Бургас — на болгарском, принадлежащие державам, в первый год войны остающимся нейтральными.

Важнейшими для Черноморского флота операционными зонами являются следующие:

1) Район Константинополя и Босфора, как заключающий в себе важнейший политический и стратегический объект;

2) Район нашего Кавказского побережья, особенно у Батума, вместе с Турецким побережьем до Трапезунда, как заключающие в себе фланги и ближний тыл нашей кавказской армии и противостоящей ей турецкой;

3) Район Одесса — Николаев, важный для нас в коммерческом отношении, в военном, ремонтно-судостроительном, а также как возможный, хотя и очень мало вероятный, район десанта армии противника для действий в тылу левого фланга нашей массовой армии на европейском театре;

4) Район Эрегли — Зонгулдак как отпускной порт, питающий турецкий флот, столицу и железные дороги углем;

5) Район Бургас — Инада, Эрегли — Зонгулдак и побережий Вифинийского и Фракийского полуостровов вблизи Босфора как места, пригодные для десанта нашей армии, имеющей объектом действия Константинополь и проливы.

Мина заграждения, вследствие вообще больших в Черном море глубин, может быть утилизирована лишь в непосредственной близости его берегов, за исключением большого северо-восточного залива (севернее параллели Севастополь — Констанца), в котором она может быть поставлена почти везде в значительном удалении от берегов.

III. Стратегическое значение элемента времени для данного флота на данном театра характеризуется главным образом следующими числами.

Расстояние от Севастополя до главных районов театра:

Эти расстояния соответствуют указанным в последней графе числам часов хода для всей массы Черноморского флота и отдельно для его крейсеров с миноносцами.

Расстояние от Босфора до важнейших объектов турецких операций следующее:

Наибольшее расстояние, пересекающее все море: Одесса — Батум 550 миль, что соответствует 50 часам для нашего флота и 25 часам для главных сил турецкого флота.

IV. Предварительные соображения, составленные до войны

1914 год, в середине которого началась Великая война, застал Россию как раз при начале ее больших шагов вперед по созданию нового и первоклассного флота на Балтийском и Черном морях. И там и там мы имели ничтожный по количеству и устаревший по качеству плавающий флот и очень значительный по количеству и очень хороший по качеству утвержденный к постройке и частью уже строящийся флот. Вследствие этого между 1913 и 1919 годами резко изменился для нас главный элемент стратегической обстановки — сила нашего флота по отношению к силе флота противника на Черном море. Наш противник, Турция, не мог принять программы судостроения, равнозначащей нашей, и уже начиная с 1918 года должен был безнадежно отстать, уступая нам бесспорное превосходство на Черном море. Однако он все же отвечал на наше судостроение весьма энергичными мерами, заказывая и покупая готовые дредноуты, хотя и в меньшем числе, чем было намечено к постройке у нас. Так как Турция делала это на заграничных заводах, а мы на своих, строящих корабли более медленно, то для нас временно складывалась невыгодная обстановка.

Временно, а именно в течение 1914 — 15 годов, должно было получиться преобладание турок на Черном море. Таким образом, по соотношению сил Черное море до 1913 года предполагалось нашим, в 1914 — 15 годах — турецким, после 1916 года — нашим. Отсюда с одной стороны являлась желательность избегнуть войны в 1914–1915 годах, как раз в то время, когда она разразилась, а с другой — являлась необходимость иметь не один, а по меньшей мере три варианта плана операций для Черноморского флота — для 1913 — 14 г., 1914 — 15 г. и после 1916 г.

Все эти предварительные соображения оперативных планов и были разработаны во 2-й Оперативной части Морского Генерального штаба.

Первый план — для случая 1913 — 14 г. при нашем превосходстве на Черном море в лице плавающего в настоящее время нашего флота (без вновь построенных судов) и турецкого (без «Гебена») разработан в 1909 году и исправлен в последующие годы. Его основная идея: наступление главных сил Черноморского флота к Босфору с самого начала войны, для того чтобы установить тесную его блокаду, заминировав пролив и базируясь на плавучую базу и Севастополь, и решаясь на генеральное сражение у проливов в случае движения неприятельского флота в Черное море.

Второй план, разработанный в 1913 году для случая 1914–1915 годов, для случая соотношения сил [в пользу] безусловно превосходящего турецкого флота: то есть у нас ныне плавающий флот, без вновь построенных судов, а у турок, кроме старого флота, два или даже три дредноута — «Решад V», «Рио-Жанейро» и, может быть, немецкий линейный крейсер «Гебен». Основная идея этого плана: оборона на укрепленной позиции и у Севастопольской крепости с переходом в наступление в случае, если удастся ослабить флот противника миноносцами, подводными лодками и минами заграждения.

Третий план, разработанный в 1913 году для случая 1916–1919 годов, когда в нашем строю должен был появиться вновь строящийся флот и превосходство в силе флота в Черном море безусловно перейти на нашу сторону. Основная его идея — решительное наступление нашего Черноморского флота и наших десантных армий к проливам и на Константинополь при одновременном наступлении из Средиземного моря нашего Средиземноморского флота. Базирование на Бургас и Эрегли и на плавучие базы при оперативной базе в Севастополе.

Таковыми были три варианта предварительных соображений оперативных планов для нашего Черноморского флота, составленные еще в мирное время задолго до войны. Естественно, что стратегическая обстановка операций войны выяснилась вполне лишь перед самым ее началом. Благодаря принятым по инициативе Морского Генерального штаба мерам, законченный постройкой и готовый к уходу из Англии в Константинополь турецкий линейный корабль «Решад V» и почти готовый «Рио-Жанейро» были задержаны английским правительством впредь до окончания войны. Зато линейный крейсер «Гебен», наличие которого в составе турецкого флота в случае войны мы хотя и учитывали, но, однако, считали маловероятным (ибо он, по сведениям Морского Генерального штаба, в плане стратегического развертывания германского флота был указан в составе флота Немецкого моря), оказался в Константинополе вследствие того, что не успел уйти вовремя из Средиземного моря и не был отрезан от Дарданелл нашими союзниками. Получилась обстановка в смысле соотношения сил, при которой превосходства сил на Черном море не имеет ни одна из сторон: силы флотов приблизительно равны.

Естественно, окончательное установление плана операций Черноморского флота надо было сделать в зависимости от выяснившейся обстановки и, конечно, в зависимости от мнения и соображений по этому вопросу на месте, то есть у командующего Черноморским флотом. С этой целью был командирован начальник 2-й оперативной части Морского Генерального штаба, которым совместно со штабом командующего флотом был выработан краткий план операций (по счету четвертый), который был принят и утвержден командующим Черноморским флотом, а в копии представлен в Морской Генеральный штаб и в Военно-Морское управление штаба Верховного Главнокомандующего.

Основная идея этого плана: наступление с начала войны главных сил нашего флота с целью дать решительный бой турецкому флоту и установление сколько возможно постоянной и тесной блокады Босфора, имея оперативную базу в Севастополе. При разработке этого плана были приняты во внимание оба условия, грозившие при сложившейся обстановке внезапностью нападения со стороны турок: предвиделось, что начало военных действий может произойти не по нашей инициативе, так как мы занимали по отношению к Турции политически выжидательную позицию; и предусматривалась исключительная трудность для нашего Черноморского флота разведывать неприятеля при сложившейся обстановке вследствие парализования наших крейсерских сил появлением в неприятельском флоте линейного крейсера типа «дредноут». Поэтому со стороны Морского Генерального штаба был указан единственно надежный в настоящих условиях способ разведки посредством пароходов, пересекающих сторожевыми цепями море в требуемых направлениях. Что касается десантной операции, вероятность которой по ходу войны не исключена, то краткий план этой операции был составлен уже в течение войны в Военно-Морском управлении штаба Верховного Главнокомандующего и имеется в настоящее время. В нем указаны кратко результаты работ над этим вопросом 2-й оперативной части Морского Генерального штаба. Основная идея этого плана: при господстве нашего флота на Черном море высадить главные силы нашей десантной армии в Бургасе для движения их к Константинополю через Чаталджинские позиции, при постоянном охвате правого фланга турецкой армии посредством новых десантных высадок со стороны Черного моря. Одновременная высадка у Эрегли отдельного отряда для действий на сообщения Константинополя (и турецкой армии в Европе) с Анатолией.

Так как момент для этой операции намечен после решения борьбы массовых армий на главном театре, то и необходимые силы для десантной армии и необходимый для их высадки порт Бургас считаются обеспеченными.

Капитан 2 ранга Немитц

1 мая 1915 года

РГАВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1945. Л. 1 — 10.

Рапорт командующего флотом Черного моря адмирала А. А. Эбергарда верховному главнокомандующему великому князю Николаю Николаевичу от 29 декабря 1914 г. (11 января 1915 г.) № 1043

Секретно

Выражая порицание моим действиям телеграммою от 20 декабря, в то же время ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЫСОЧЕСТВУ угодно было повелеть основным образом изменить дальнейшее направление операций флота на Черном море.

Чуждый личных побуждений и отнюдь не в оправдание моих действий, но с единственною мыслью об успехе порученного Черноморскому флоту важного в отечественной обороне дела, приемлю смелость всеподданнейше представить ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЫСОЧЕСТВУ верный отчет о действительном положении флота на Черном море, о его состоянии и соответствующей сему способности.

Долгом почитаю также отметить, что при возложенных на этот флот теперь обязанностях и при тех, которые намечаются в ближайшем будущем, правильное решение вопроса о действиях на море, санкционированное Верховным Главнокомандующем и порученное Черноморскому флоту с доверием к его добросовестности, приобретает первостепенное значение.

В сих только видах имею честь донести следующее.

Вся деятельность Черноморского флота определялась до сих пор четырьмя факторами;

1) директива ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА;

2) представление об общей стратегической обстановке на южном театре;

3) осведомленность о противнике;

4) состояние материальной части флота.

1. ДИРЕКТИВА ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА, данная в телеграммах №№ 76 и 82, указывала на район Одессы как [на] наиболее для нас опасный и повелевала не вступать в бой при невыгодной для нас обстановке.

2. ОБЩАЯ СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА представлялась мне в следующем виде. Кавказская армия, заняв сильные позиции в Армянских горах, будет удерживать их всю зиму. По отзывам военных людей, на этих горах зимой неизбежно затишье. Зная из сводок о соотношении сил, не мог предполагать, что Кавказская армия находится в затруднении.

В то же время Одесский военный округ оставался почти без войск, почему мог явиться искушением противнику для нанесения нам удара, последствием которого могло быть привлечение колеблющейся Румынии на сторону наших врагов и уничтожение наших достраивающихся в Николаеве кораблей.

Считал такое представление общей обстановки правильным, так как оно совпадало с данной мне директивой.

Директива ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА и мое представление об общей стратегической обстановке требовали от меня такой деятельности флота, которая, оберегая наши берега от крупного десанта и препятствуя подвозу подкреплений к Кавказу, насколько позволяет наша об этом осведомленность, позволили бы флоту выполнить впоследствии его главную операцию по нанесению удара на Босфор и занятию проливов.

Стремясь держаться в средней части Черного моря у Анатолийских берегов и будучи осведомлен о том, что происходит у наших берегов, я имел в виду не допустить большого десанта на наши берега и сохранить ветхую материальную часть флота для будущей главной операции.

Вместе с тем я всемерно заботился о пресечении подвоза войск к восточным берегам Анатолии, насколько то позволяла наша осведомленность.

3. ОСВЕДОМЛЕННОСТЬ же о противнике на море может быть получена крейсерами и агентурной разведкой.

Крейсеров у меня для разведки нет. Два крейсера — «Память Меркурия» и «Кагул» — недостаточны для наблюдения за морем, даже если бы они были быстроходнее и достаточно сильны. Принимая во внимание, что присоединившиеся накануне войны к турецкому флоту немецкие крейсера значительно быстроходнее, причем даже крейсер «Бреслау» имеет перед нашими преимущества (при большем ходе дальность [стрельбы] пушек «Бреслау» 75 кабельтовых, тогда как у наших крейсеров 64 кабельтова), и что дивизия [линейных] кораблей должна иметь всегда при себе минимум два крейсера для защиты флангов от минных атак и не менее трех для дозора (что заставило меня обратить даже яхту «Алмаз» в подобие крейсера), приходится признать, что Черноморский флот не имеет ни одного крейсера для разведки.

Что касается агентурной разведки, то, к сожалению, во флоте не принят тот порядок, что в армии, где каждый округ ведет разведку на своем театре. Вся агентурная разведка флота была сосредоточена в Морском Генеральном Штабе, откуда флоты, как Черноморский, так и Балтийский, получают уже готовые сведения.

Эта же разведка, по отношению к Южному театру, с начала войны, то есть с 16 октября по 11 ноября, не дала ни одного известия о неприятеле. Только 11 ноября я получил первые агентурные телеграммы о том, что турки готовят десант для высадки у Одессы, и того же 11 ноября Посланник в Софии сообщил, что 10 или 11 ноября из Константинополя уходят в Трапезунд три транспорта.

Все скудные сведения, которые получались мною о движении неприятельских транспортов, являлись частью запоздалыми и частью противоречивыми.

Так, за все время с 11 ноября по 29 декабря агентурная разведка определенно указывала только:

11 ноября о выходе трех пароходов 10 или 11 ноября в Трапезунд и одновременно о предстоящем выходе десанта к Одессе. Флот вышел в море только 19 ноября, так как я ждал выхода десанта к Одессе и так как «Евстафий» чинился после боя 5 ноября, а «Три Святителя» и миноносцы после шторма. Поэтому сведения о выходе трех пароходов не удалось проверить, а выход десанта к Одессе не подтвердился.

22 и 26 ноября о предстоящем выходе на днях нескольких транспортов. 1-й дивизион [миноносцев] искал их в море с 23 по 27 ноября, а весь флот крейсировал с 28 ноября по 2 декабря. Сведения оказались ложными.

7 декабря — о нагрузке одного парохода. Флот крейсировал с 7 по 12 декабря.

13 и 14 декабря — о нагрузке нескольких транспортов и 19 декабря — о выходе этих семи транспортов 18 или 16 декабря. Флот ремонтировал несколько судов, чистил котлы на миноносцах, где котлы, находясь долгое время под парами, пришли в состояние, которое не допускается техническими правилами и их благонадежностью. Когда же было получено более определенное известие вечером 19 декабря о выходе транспортов, я немедленно выслал в море 1-й дивизион, а 21 утром вышел с флотом с не законченным всеми судами ремонтом.

На этот раз правильность сведений не удалось проверить, так как поход принужден был прервать 22 декабря из-за повреждений судов. После кратковременного полного хода при погоне за крейсером «Меджидие» оказалось необходимым отвести в Севастополь для ремонта крейсер «Память Меркурия», новый миноносец «Гневный», старые миноносцы «[Капитан-лейтенант] Баранов» и «Звонкий», а также «Дерзкий», получивший повреждения в бою.

Выходя в поход 24 декабря после суточной стоянки, употребленной на экстренный ремонт и прием запасов, я располагал лишь семью миноносцами; остальные, а также «Алмаз», не были в состоянии выйти в море вследствие повреждений.

Докладывая о неосведомленности флота о движении противника, должен отметить, что с Кавказа я дважды получил ошибочные сведения, ввиду важности которых флот дважды направлялся по неверному следу.

Возвращаясь 4 ноября из крейсерства у Анатолийских берегов, я получил ряд телеграмм с Кавказа о высадке в районе Хопа — Ризе до 45 тысяч человек, о начавшейся высадке у Анакрии, а затем о движении к Батуму турок в количестве более корпуса. Обходя как раз в это время все море почти до Батума, я сомневался в правильности этих сведений, тем не менее решил принять 5 ноября полные запасы и сейчас же вновь выйти к Батуму. Вскоре обнаружилось, что в Анакрии не было ни одного из возвещенных 22 транспортов, что в районе Хопа — Ризе было высажено начиная с 19 июля до 10 тысяч человек (может быть, все до начала войны), а к Батуму наступали всего два батальона пограничников и банды местного населения.

То же повторилось и теперь: в первом сообщении указывался как пришедший на Кавказ весь 1-й корпус, затем часть его, а циркулярная телеграмма Штаба Кавказской армии от 25 декабря уже говорит только о замеченном 8-м полку из состава 1-го корпуса. Может быть, это и была та часть, которая, как сообщали разные источники, с Энвер-пашою прибыла на двух пароходах в Анатолию.

Не имея крейсеров и агентурной разведки, Черноморскому флоту приходится действовать вслепую, что не может не сказываться на результатах его крейсерств.

4. СОСТОЯНИЕ МАТЕРИАЛЬНОЙ ЧАСТИ ФЛОТА.

Независимо от крайне неудовлетворительной агентурной разведки и отсутствия крейсеров, деятельность флота весьма стеснена ветхостью многих его судов, требующих постоянного ремонта.

Из рассмотрения проектов смет Морского Министерства на 1913, 1914 и 1915 годы и ведомости главных ремонтных работ, считавшихся неотложными еще в мирное время, но, вследствие двух Балканских войн, отчасти из-за сокращений в сметных ассигнованиях, не выполненных до начала войны, видно, что главная сила флота — три сильнейших наших броненосца типа «Евстафий» — требуют по части котлов особой заботы (капитальный ремонт был назначен на 1914 и 1915 год), а крейсер «Кагул» капитального ремонта по всем частям.

Большинство миноносцев находится не в лучшем состоянии. Новый 1-й дивизион имеет машины не отработавшиеся, в которых часто случаются неисправности, выводящие миноносцы иногда совсем из строя (вываливание кладок в топках, нарушение питания нефтью или водой и т. п.). Личный состав на нем только знакомится с новыми тюрбинными двигателями (первыми в нашем флоте). Практически в боевых условиях район действия этих миноносцев при 12 узлах только 830 миль.

2-й новый дивизион еще не присоединился к флоту.

3-й дивизион имеет надорванные корпуса, требующие серьезного ремонта, а также замены всех трубок во всех котлах. На днях я вынужден отправить его в Николаев для ремонта месяца на два — два с половиною.

4-й и 5-й дивизионы находятся несколько в лучшем состоянии, но маломореходны, особенно в период зимних штормов, и имеют очень малый район действия (в боевых условиях при 12 узлах 500 миль), почему в летнее время приходится часто давать им уголь с [линейных] кораблей, а в бурное зимнее время они являются иногда тормозом флоту.

6-й дивизион при малой мореходности и ветхости годен только для прибрежной службы.

Их четырех старых Черноморских подводных лодок имею исправной только одну и ожидаю получить шесть старых из Владивостока. Новая же подводная лодка «Нерпа» будет вооружаться и испытываться в Севастополе около месяца.

Учитывая состояние материальной части, приходится очень внимательно относиться к своевременному ремонту каждого повреждения, иначе в два месяца можно вывести почти весь флот из строя. Ремонт же судов, вследствие ограниченности средств Севастопольского порта, требует всегда много времени.

В соответствии с изложенным, деятельность Черноморского флота до 20 декабря определялась полученными директивами ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА, малою осведомленностью флота по отсутствию быстроходных и в достаточном количестве крейсеров, крайней неудовлетворительностью агентурной разведки, а также устарелостью материальной части многих судов, требующей бережного к себе отношения.

С 20 декабря, во исполнение повеления ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА, изложенного в телеграмме 20 декабря, буду находиться в море возможно больше, допуская и разделение сил. Надеюсь, что новый план действий на некоторое время совершенно лишит турецкую 3-ю армию возможности получать подкрепления морем.

Но вместе с тем считаю долгом представить на благоусмотрение ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА [соображения] о связанных с таким образом действий отрицательных сторонах:

1. До сего времени, возвращаясь из крейсерства, я оставался в Севастополе столько времени, сколько было необходимо на ремонт судов и неотложную переборку механизмов. Давая это судам, я все время поддерживал механизмы в сравнительно хорошем состоянии и рассчитывал, что благодаря этому флот будет дееспособен столько времени, сколько потребуется. Раз теперь этот ремонт и переборки даваться своевременно не будут, то можно ожидать, особенно принимая во внимание трудные условия плавания в зимнее штормовое время, что часть больших судов и, вероятно, большая часть миноносцев будут часто выходить из строя для ремонта на весьма продолжительное время.

Уже и теперь, за время с 16 октября по 29 декабря, то есть за 74 дня, флот был в море 40 дней. Думаю, что и лучший в мире английский флот из новых судов не проводит столько времени в море.

2. Если усиленные зимние плавания продолжаться значительное время, а потом потребуется полное напряжение сил флота для прикрытия десантной операции к Босфору, то, расстроив часть своих судов из-за отсутствия своевременного ремонта, он может оказаться не в силах выполнить новой задачи.

Даже вступление новых судов в строй не изменит этого, так как для тесной блокады пролива, прикрытия десантных отрядов, обстрела с флангов позиций противника при наступлении нашей армии потребуется весьма значительное количество судов, особенно, принимая во внимание неизбежность появления в Турции, если их нет еще, германских или австрийских подводных лодок.

3. Непрерывное плавание в зимнее время при неизбежности повреждений судов, вызывающих в свою очередь разделение сил, может дать неприятелю возможность использовать невыгодную для нас обстановку для нанесения нам решительного удара, возможности чего он был лишен до настоящего времени, пока флот избегал разделять свои силы.

4. В настоящее время, вследствие значительного прогресса в технике мин Уайтхеда и мин заграждения, все флоты (английский, германский, французский, наш Балтийский) оберегают свои главные силы от риска ослабления их минным оружием. Тем больше значения это имеет для нас, ибо убыль одного корабля типа «Евстафий» делает наш флот сразу значительно слабее «Гебена».

Позволяю себе всеподданнейше представить все изложенное ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЫСОЧЕСТВУ с единственной целью осветить насколько возможно яснее морскую обстановку на Южном театре, дабы избегнуть впоследствии ошибок в военных расчетах.

Адмирал Эбергард

Начальник Штаба, Контр-Адмирал Плансон

Флаг-Капитан, Капитан 1 ранга Кетлинский

РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 550. Л. 150 — 153об.

Письмо начальника Штаба верховного главнокомандующего генерала от инфантерии Н. Н. Янушкевича командующему флотом Черного моря адмиралу А. А. Эбергарду от 4 (17) января 1915 г. № 3

Секретно

Милостивый государь, Андрей Августович.

Верховный Главнокомандующий, прочтя Ваш рапорт за № 1043, повелел мне передать Вам следующее:

1) В настоящий момент задача флота заключается в недопущении высадки крупных сухопутных сил на нашей территории и в районе юго-восточной Анатолии.

2) В воспрепятствовании отдельным транспортам снабжать Анатолийскую турецкую армию различного рода припасами.

3) Экспедиция к Босфору может состояться только тогда, когда неприятель на главном театре будет окончательно сломлен. Пока этот момент нельзя определить даже и приблизительно, но можно с уверенностью сказать, что флот будет иметь некоторое время для ремонта и подготовки к новой операции, так как сбор необходимого числа войск к пунктам посадки на суда займет продолжительное время — не менее месяца. Можно также ожидать, что после поражения неприятеля на главном театре турки перестанут усиливать Анатолийскую армию, так как непосредственная опасность будет угрожать их столице.

4) Приняты все меры, чтобы развить и упорядочить агентурную разведку как в Константинополе, так и в Анатолии. Также принимаются меры, чтобы в Батуме организовать авиационную разведку.

5) Остается в силе директива: избегать боя в неравных условиях, то есть в непосредственной близости от Босфора. В настоящий момент море нужно противнику, а не нам, почему и следует его заставить искать боя с нами.

6) Разделение главных сил, то есть трех кораблей типа «Евстафий», может быть допущено только при самых крайних обстоятельствах, как, например, твердая уверенность в высадке большой десантной экспедиции.

Вполне понимая необходимость ремонта и трудность плавания в штормовое зимнее время, Верховный Главнокомандующий твердо уверен, что флот сумеет справиться с этой трудной задачей и выйдет победителем из предстоящих тяжелых испытаний.

Примите уверение в совершенном почтении и преданности.

Н. Янушкевич

РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 550. Л. 158, 158об.

Памятная записка начальника Военно-морского управления при верховном главнокомандующем контр-адмирала Д. В. Ненюкова от 2 (1S) января 1915 г.

О задачах Черноморского флота

Прекратить всякое движение турецких транспортов по Черному морю возможно только тесной блокадой Босфора, но эта операция не по силам нашему флоту, потому что наша база Севастополь слишком удалена от Босфора и флот больше проводил бы времени на переходах от места блокады к порту для погрузки угля, чем нес бы блокадную службу. Кроме того, наш флот не имеет достаточного преимущества в силах, чтобы рисковать боем с германо-турецким в непосредственной близости от его порта, т. е. при обстоятельствах, явно благоприятствующих неприятелю.

Главные силы флотов почти равны: неприятель имеет на «Гебене», «Тургут Рейсе» и «Хайредине» 22 орудия 11» калибра. Мы же на пяти таких кораблях — 16 орудий 12» и 4 — 10».

Правда, мы имеем преимущество в количестве миноносцев 24 против 17, но это может иметь значение только при эксплуатации победы над неприятелем.

Сражение вблизи своего порта дает много преимуществ, потому что путь отступления, на случай неудачного исхода, боя вполне обеспечен вне зависимости от погоды и полученных повреждений. Наоборот, флот, сражающийся вдали от своей базы, в особенности, если он не обладает преимуществом в ходе, рискует в случае неудачного исхода боя полным разгромом от быстроходных судов и миноносцев противника. Как иллюстрацию этого можно привести Цусимский бой.

Таким образом, в бою у Босфора мы рискуем всем, а противник ничем.

Этими соображениями можно объяснить, почему Адмирал Сушон не берет с собой «Хайредин» и «Тургут Рейс», обладающих одинаковым ходом с нашими кораблями. Если бы тур[ецко]-нем[ецкий] флот вдали от базы потерпел поражение, то эти корабли вряд ли бы имели возможность возвратиться домой, и «Гебену» оставался бы выбор: оставить их на произвол судьбы или разделить их участь.

На основании вышеизложенного я придерживаюсь мнения, что нашему флоту до готовности корабля «Императрица Мария» не следует рисковать боем в непосредственной близости от Босфора.

Казалось бы возможным при таких обстоятельствах блокировать порты выгрузки транспортов, т. е. Юго-Восточное побережье Анатолии, но, к сожалению, Батум совершенно не оборудован как база для флота и может служить лишь опорой для миноносцев.

Отсюда следует, что совершенно прекратить всякое движение транспортов наш флот не в состоянии, но он может сделать его очень рискованным, если будет подолгу держаться в море на путях следования транспортов, однако продолжительность пребывания в море зависит не только от снабжения флота топливом, но и от содержания в исправности механизмов, в особенности таких нежных, как у миноносцев.

Во время пребывания в море флот должен иметь пары во всех котлах, чтобы дать в случае встречи с противником полный ход. Котлы же требуют периодической чистки и осмотра, а машины мелких разборок и ремонта.

Когда флот сплошь состоит из старых судов, как наш Черноморский, то к этому еще присоединяются частные поломки различных мелких частей механизмов, требующие замены поломанных частей новыми.

В большинстве случаев подобные починки делаются наскоро, и в случае особой необходимости флот может выйти и в неисправном состоянии, однако с течением времени может случиться, что неисправности, постепенно накопляясь, выведут корабли из строя на долгое время.

Вследствие изложенного необходимо время от времени давать судам отдых для приведения их в порядок.

Большим недостатком нашего флота является отсутствие быстроходных крейсеров, что исключает возможность производить стратегическую разведку.

Наши крейсера «Кагул» и «Память Меркурия», имея всего 20 узлов хода, сделаются неминуемой жертвой «Гебена», имеющего 27 узлов хода, если будут отпущены от флота далее 10–15 миль, почему их деятельность поневоле ограничивается дозорной службой. Употреблять же для разведки быстроходные миноносцы типа «Гневный» нет возможности ввиду их ограниченного запаса топлива.

Таким образом, наш флот является как бы близоруким, что значительно ослабляет его силу.

Положение значительно должно улучшиться с готовностью трех подводных лодок: первая в Севастополе устанавливает минное вооружение, вторая будет готова к 1 февраля и третья к 15 февраля. Эти лодки будут сменять друг друга у Босфора и установят этим фактическую его блокаду. С готовностью корабля «Императрица Мария» наш флот сделается настолько сильнее противника, что спор за обладание морем будет для него немыслим.

Контр Адмирал Ненюков

РГВИА, Ф. 2003. Оп. 1. Д. 550. Л. 156–157.

Телеграмма командующего флотом Черного моря адмирала А. А. Эбергарда начальнику Штаба верховного главнокомандующего генералу от инфантерии М. В. Алексееву от 30 августа (12 сентября) 1915 г. № 7040

Прямой провод

Уничтожение турецкого парового и парусного флота, служащего для перевозки угля, продолжается систематически и верно. За 10 месяцев войны нашим флотом уничтожено 57 пароходов и около 3000 парусных судов разных размеров. Полагаю, что то количество угля, которое неприятель теперь изредка может ввести в Босфор на оставшихся в его распоряжении пароходах, совершенно недостаточно для потребностей войск, судов, заводов, железных дорог и населения.

За последнее время немцам, по-видимому, удалось совершенно расстроить как нашу, так и наших союзников агентуру, которая теперь совершенно не дает данных о движении военных судов и даже о числе имеющихся подводных лодок, а сообщает только сенсационные слухи, очевидно, сильно преувеличенные, из греческих источников, которые достаточно всем известны по своей фантастичности. Так, например, агентура сообщала о приходе 16 июля в Босфор четырех пароходов с углем. В действительности в этот день пытался пройти только один упоминаемый в числе прорвавшихся пароход «Скирос», который был потоплен нашими миноносцами вблизи Босфора на моих глазах. Еще на этих днях сообщалось о входе в Босфор с контрабандой и выходе оттуда парохода «Крайова», когда в действительности он тогда же был уже захвачен нашими миноносцами в Керасунде и буксировался ими в Батум. Я знаю о редких случаях прорыва нашей блокады, происходивших или вследствие тумана, или одновременных на нескольких судах повреждений механизмов, заставлявших на короткое время прерывать блокаду, или неудач наших атак на прорывающиеся суда.

Наши союзники еще недавно одобряли деятельность Черноморского флота, о чем я был извещен как Штабом Верховного Главнокомандующего, так и радио Адмирала Де-Робека. Я приложу и впредь все усилия, чтобы блокада была наиболее действительна, но союзникам должно быть известно, что немногочисленному по составу современных судов Черноморскому флоту ставится задача: 1) препятствовать подвозу угля из угольного района к Босфору; 2) препятствовать подвозу разной контрабанды из румынских и болгарских портов; 3) препятствовать подвозу к Анатолийской армии и содействовать нашей Кавказской; 4) защищать свои берега и необходимое судоходство и, наконец 5) может быть, самое главное — сохранить силу флота для перевозки десанта, когда будет решаться главная историческая задача Черноморского флота.

Для всех этих назначений Черноморских флот имеет современных судов только восемь миноносцев и три подводные лодки. Линейный корабль «Императрица Мария» заканчивает работы и не может еще считаться вполне боеспособным и готовым кораблем. Прочие суда — крейсера и другие миноносцы — не могут быть посылаемы без поддержки главных сил к Босфору вследствие своей тихоходности, а старые подводные лодки — по своей ветхости и малой мореходности.

Всю зиму флот нес блокадную службу своими старыми линейными кораблями, но тогда не было подводных лодок. Когда же неприятель обладает ими, то союзники по своему опыту, потеряв ряд судов у Дарданелл, в Адриатике и Северном море, знают, к чему приводит пренебрежение к требованиям тактики и благоразумия. Союзники, имея почти неисчерпаемый запас судов для восполнения убыли, поставлены в совершенно иные условия, чем Черноморский флот, который пополнять нечем и неоткуда.

Каждый выход линейных кораблей заставляет до выхода ослабить блокаду или даже прекратить ее, чтобы подремонтировать побольше миноносцев и пополнить их запасы, а затем отвлекать их на обязательную охрану от подводных лодок. Таким образом, каждый выход больших кораблей наносит ущерб блокаде, почему заставляет делать эти выходы только тогда, когда присутствие линейных кораблей в море необходимо.

Для понимания обстановки на Черном море союзники должны помнить, что расстояние от Севастополя до Босфора 300 миль, до угольного района 200–250 миль, до Бургаса 300 миль, в то время как блокадопрорывателям до Босфора от Бургаса или угольного района — около 120 миль. При этом оба пути идут вдоль берегов, где устроены наблюдательные пункты, почему движение наших судов неприятелю видно, и вследствие этого он может управлять движением пароходов так, чтобы пользоваться каждым благоприятным ему обстоятельством. Союзники же имеют свою главную базу — Мудрос — всего в 40 милях от Дарданелл.

При этих данных наши миноносцы, район действий которых не более 750 миль при 12-узловом ходу, пройдя непроизводительно в оба конца около 500–600 миль, имеют нефти для полезной работы на 150–200 миль. При этом вблизи района действий нет ни одной бухты, ни одного островка, за которым можно было бы отстояться в случае непогоды. Уверен, что если моряки союзных нам флотов взвесят все здесь изложенное, то они согласятся с тем, что при данной обстановке и при данных силах Черноморский флот не заслужил себе нареканий.

7040 Эбергард

Верно: Ст[арший] Лейтенант Кн[язь] Ливен

30-го Августа 1915 года

Резолюция; Выдержки из этой телеграммы нужно сообщить Мин[истру] Ин[остранных] Дел. 30. VIII.915. Ген. Алексеев.

АВПРИ. Ф. 323. Оп. 617. Д. 14. Л. 5–6.

Всеподданнейший доклад министра иностранных дел С. Д. Сазонова от 18 февраля (3 марта) 1915 г.

Приемлю смелость повергнуть у сего на ВЫСОЧАЙШЕЕ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА благовоззрение записку Адмирала Григоровича с изложением заключений совещания, состоявшегося вчера вечером между Морским и Военным Министрами и мною по вопросу о погрузке нашим флотом угля вблизи Босфора.

Сазонов

Петроград

18 февраля 1915 года

Резолюция:

«Надеюсь, Морской Министр запросил уже мнение Командующего Черноморским флотом. Теперь минуты дороги.

Царское Село. 18 Февраля 1915 г.»

[Записка И. К. Григоровича]

Срочно

Секретно

Верховный Главнокомандующий признает крайне необходимым для обеспечения нашей операции овладения Босфором заручиться у Болгарии правом пользоваться рейдом Бургас для погрузки угля.

Министр иностранных дел считает, что обращение к Болгарии за разрешением пользоваться Бургасом крайне нежелательно, так как Болгария наверное потребует себе крупных компенсаций и будет настаивать, чтобы ей был отдан о. Родосто, или предъявит иные непомерные требования. Несомненно, что наши переговоры с Болгарией были бы длительны и сделались бы вскоре известными неприятелю, что обнаружило бы ему наши планы и затянуло операцию. Поэтому является предпочтительным овладеть Бургасом даже без разрешения Болгарии, а прийти туда с флотом, протралить рейд и на нем расположиться.

Завладение Бургасом является действительно очень важным шагом для успеха операций нашего флота. Это совершенно укрытый, очень просторный рейд, находящийся в 100 милях от входа в Босфор. Другого такого рейда поблизости от Босфора не существует, так как другой закрытый рейд — Синоп — находится от него на том же расстоянии, что и Севастополь, а именно в 280 милях.

Все же завладеть Бургасским рейдом настолько невыгодно в политическом отношении, что было бы желательным обойтись без него.

Наш флот мог бы, с меньшими, конечно, удобствами, пользоваться, в зависимости от состояния погоды, стоянкой для погрузки угля и укрытия от штормов бухтами Эрегли, Зунгулдак и Инада.

Рейд Эрегли (Пендераклия) находится на Анатолийском берегу в расстоянии 100 миль к востоку от Босфора; хорошо закрыт с севера, востока, удовлетворительно с юга, но совершенно открыт с запада. Погрузка угля возможна с пароходов и барж, но для последних мало места в гавани. Баржи приходилось бы приводить из Зунгулдака, находящегося в 30 милях восточнее Эрегли, в 128 милях от Босфора.

Рейд Зунгулдак может доставить стоянку черноморской эскадре, при условии, что на нем будут поставлены бочки, при ветрах восточных и южных. Он совершенно открыт с севера и запада. В гавани у мола, имеющего около 150 саженей длины, может стать один корабль и несколько миноносцев. Гавань укрыта от всех ветров. Погрузку угля можно производить, вводя крупные суда в гавань по очереди, или на рейде.

Бухта Инада расположена в 60 милях к северу от Босфора на европейском берегу. Это просторный рейд, закрытый с запада, с севера и с северо-востока и открытый с юга через восток до северо-востока. Несколько судов могут укрыться и с востока, если поставить бочки поближе к берегу. Погрузка угля возможна с пароходов и с барж.

По слухам, в Зунгулдаке, а может быть и в Инаде поставлено по нескольку 6-дюймовых орудий. Есть непроверенные агентурные сведения, что в Зунгулдаке имеется до 25000 человек. Во всяком случае, перед завладением всеми этими тремя портами необходима рекогносцировка.

Для прочного овладения Эрегли и Зунгулдаком нужно до двух дивизий пехоты с артиллерией, так как можно ожидать подхода туда войск из Константинополя, на что потребуется полторы две недели. Возможно временное овладение этими пунктами войсками силою до одной дивизии, с тем чтобы транспорты не уходили, а были бы наготове принять обратно войска в случае подхода превосходных сил неприятеля, удерживая последние артиллерией флота. Овладение это должно иметь вид набега для отвлечения турецких войск от проливов. Инадой можно пользоваться, сняв турецкие батареи огнем флота, и не овладевая самим берегом.

Во всяком случае, пока турецкий флот существует, следует во время погрузки угля и при движении наших транспортов с углем, войсками и прочим, по морю держать Босфор частью нашего флота в тесной блокаде, дабы устранить опасность от набегов неприятельских судов.

По вопросу о том, что предпочтительнее — занять ли силою Бургас и тем самым вызвать осложнения с Болгарией, или же занять Зунгулдак, Эрегли и Инаду — было бы желательно запросить мнение Командующего Черноморским флотом.

Генерал-Адъютант Григорович

18 Февраля 1915 года

АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 482. Л. 3–5.

Всеподданнейшая записка министра иностранных дел С. Д. Сазонова от 20 февраля (5 марта) 1915 г.

[…] Приемлю смелость доложить ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, что испрошение от Болгарского правительства согласия на использование Бургаса как базы для нашего флота представляется затруднительным, ибо наше достоинство не позволяет нам подвергнуться возможности получения от Болгарии даже уклончивого ответа, под предлогом необходимости придерживаться для нея и впредь нейтралитета. Занятие же Бургаса без предварительного уговора связано с серьезными последствиями, так как будет истолковано Болгарским Правительством как посягательство на его независимость.

Помимо того, всегда возможные отдельные покушения на наш флот агентов воюющих с нами держав могут привести к пролитию крови, создать во всей стране враждебное нам отношение и укрепить неприязненное нам Правительство Царя Фердинанда.

Ввиду этого осмеливаюсь высказать убеждение, что при наличности вышеизложенных обстоятельств было бы предпочтительно, чтобы Адмирал Эбергард нашел возможным грузиться углем в портах Анатолии, где стоянка в Зунгулдаке имела бы и то преимущество, что лишила бы турецкий флот, а также Константинополь единственного источника получения топлива.

Сазонов

На подлинном Собственною ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА рукой начертано «Согласен».

Царское Село, 20 Февраля 1915 г.

АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 482. Л. 9, 9об.

Телеграмма командующего флотом Черного моря адмирала А. А. Эбергарда начальнику Штаба верховного главнокомандующего генералу от инфантерии Н. Н. Янушкевичу от 26 мая (8 июня) 1915 г. № 6318

25 мая бомбардировал Зунгулдак и Козлу, где разрушены главные сооружения, которые еще оставались целыми. В Зунгулдаке сильно повреждены пристань и стоявший за молом в полном грузу пароход, Уничтожено большое железное судно, которое недавно прибуксировано из Босфора. В Козлу взорван пароход, с которого команда съехала при подходе наших судов, выпустив из котлов воду и пар. Попытка его взять не удалась вследствие отсутствия воды и пара в котлах и сильного огня с берега, к тому же, пока наша команда разводила пары, пароход снесло на отмель. Миноносец «Живой» пошел в гавань Зунгулдака, чтобы уничтожить поврежденный пароход, но вынужден вернуться вследствие сильного огня батарей. Повреждения «Живого» несерьезны, раненых четыре нижних чина, один тяжело. Батареи сбиты крейсерами. Уничтожены три парусника и пять магон на берегу. Минами взорваны у реки Мелен и в Эрегли два ранее расстрелянных парохода, чинившиеся мастеровыми со стоящих рядом магон, которые также потоплены. Военных судов, о которых сообщалось агентурно, не обнаружено. Среди найденных на пароходе документов разобрано письмо командиру порта в Зунгулдаке, где пишется, что доставка угля вскоре будет значительно облегчена вследствие того, что прибыли германские подводные лодки, которые уже вошли в Золотой Рог. 26 мая к вечеру вернулся в Севастополь.

РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 550. Л. 344.

Из сводки сведений оперативной части штаба командующего Черноморским флотом от 18 (31) августа 1915 г. № 233

Приведенные одним из наших миноносцев в Батум на фелюге беженцы-греки показали:

Для обеспечения фелюг […] турками приняты следующие меры: не только на каждой телефонной станции, но и во многих пунктах между ними имеются отдельные посты, обслуживающиеся людьми, снабженными флагами и фонарями; посты эти размещены с таким расчетом, чтобы с каждого поста можно было видеть два соседних.[…]

Когда опасности нет, все флаги являются приподнятыми. Следуя вдоль берега, фелюги все время наблюдают за ними и продвигаются вперед лишь тогда, когда на должных местах замечают их присутствие. Если же флаги вдруг исчезают […], то немедленно пристают к первому попутному телефонному посту, на котором и узнают, с какой именно стороны опасность надвигается. В зависимости от полученных сведений, фелюги ищут ближайшего для них убежища.

Груз немедленно выбрасывается на берег и прячется в кустах или вообще в складках береговых высот, пустые же фелюги вытаскивают на берег и скрывают так, чтобы их нельзя было заметить со стороны моря. Для быстрого совершения такого рода операций повсюду подготовлены известные технические средства […]. Если […] вблизи попадаются речки, допускающие заход в устья, то поднимаются вверх. […]

Район, ближайший к Босфору, лодочники считают для себя наиболее опасным ввиду довольно частого появления здесь судов нашего флота.

[…]

РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 550. Л. 561, 561об.

Сведения о действиях кораблей минной бригады Черного моря в ноябре 1915 г.

(приводится по секретному рапорту командующего под брейд-вымпелом минной бригадой капитана 1 ранга князя В. В. Трубецкого командующему Черноморским флотом вице-адмиралу А. В. Колчаку от 18 февраля (3 марта) 1916 г. № 484)

За истекший месяц в походах были:

С 9 по 12 ноября эск[адренные] мин[оносцы] «Быстрый» и «Пылкий» с командующим флотом в Николаев.

С 10 по 12 ноября эск[адренные] мин[оносцы] «Дерзкий», «Гневный», «Беспокойный» и 3-й дивизион в полном составе совместно с лин[ейным] кор[аблем] «Императрица Мария» для захвата парохода «Антон» и обследования угольного района. Пароход не был обнаружен, угольный район не мог быть осмотрен из-за недостатка нефти.

10 ноября эск[адренные] мин[оносцы] «Лейтенант Пущин», «Жуткий», «Живой» и миноносцы «Стремительный» и «Строгий» выходили для провода лин[ейного] кор[абля] «Императрица Мария».

12 ноября эск[адренные] мин[оносцы] «Звонкий», «Зоркий» и «Заветный» выходили для встречи лин[ейного] кор[абля] «Императрица Мария».

14 ноября эск[адренные] мин[оносцы] «Громкий» и «Быстрый» для поимки парохода «Антон». Из-за свежей погоды вернулись в тот же день обратно.

14 ноября эск[адренный] мин[оносец] «Завидный» выходил на пробу машин.

15 ноября эск[адренный] мин[оносец] «Жаркий» выходил на пробу машин.

С 15 по 18 ноября эск[адренные] мин[оносцы] «Поспешный», «Звонкий», «Зоркий», «Заветный» и «Жуткий» в Одессу для конвоирования транспортов. Из-за свежей погоды все, кроме эск[адренного] мин[оносца] «Зоркий», после шторма возвратились в Севастополь. «Зоркий» прошел в Одессу.

С 21 по 24 ноября эск[адренные] мин[оносцы] «Счастливый», «Дерзкий», «Пронзительный», «Громкий», «Пылкий» и 3-й дивизион с 2-й бригадой линейных кораблей для прикрытия движения транспортов.

С 21 по 27 ноября эск[адренные] мин[оносцы] «Лейтенант Пущин», «Живой», 5-й дивизион, «Стремительный» и «Строгий» для конвоирования транспортов с заходом в Одессу, при чем эск[адренные] мин[оносцы] «Звонкий», «Зоркий» и миноносцы «Стремительный» и «Строгий» остались в Одессе.

С 26 по 28 ноября эск[адренные] мин[оносцы] «Пронзительный», «Дерзкий», «Счастливый», «Громкий», «Пылкий» с лин[ейным] кор[аблем] «Императрица Мария» в угольный район.

С 26 по 28 ноября 3-й дивизион и «Жаркий» с лин[ейным] кор[аблем] «Императрица Екатерина Великая» для охраны последнего при его испытании.

28 ноября эск[адренные] мин[оносцы] «Поспешный», «Лейтенант Пущин», «Жуткий», «Заветный» и «Завидный» для встречи флота. «Поспешный», кроме того, для испытания механизмов.

29 ноября вышли с лин[ейным] кор[аблем] «Императрица Мария» в угольный район эск[адренные] мин[оносцы] «Пронзительный», «Дерзкий», «Поспешный», «Лейтенант Шестаков», «Капитан-лейтенант Баранов» и «Лейтенант Зацаренный».

30 ноября вышли к западным берегам Черного моря эск[адренные] мин[оносцы] «Громкий», «Быстрый», «Счастливый» и «Гневный».

29 ноября вышел в Одессу эск[адренный] мин[оносец] «Жаркий», куда и прибыл 30 ноября.

За истекший месяц в ремонте были:

Эск[адренный] мин[оносец] «Счастливый» до 13 ноября продолжал ремонт, начатый 31 октября. 29 ноября выходил из строя для исправления носового подогревателя.

1-й дивизион:

«Пронзительный» до 16 ноября продолжал выщелачивание и чистку котлов в очередной ремонт. «Беспокойный» с 12 ноября выведен из строя для заливки всех подшипников турбин, проверки линий валов и заливки валов; попутно проводились выщелачивание и чистка котлов; 29 ноября введен в док. «Гневный» с 13 по 30 ноября для выщелачивания и чистки котлов и ремонта ветрогонок. «Дерзкий» в течение ноября в ремонте не был.

2-й дивизион:

«Громкий» 2 ноября закончил начатую в прошлом месяце чистку котлов и замену некоторых котельных трубок. «Пылкий» 28 ноября приступил к выщелачиванию и чистке котлов и очередного ремонта. «Поспешный» 1 ноября окончил начатую в прошлом месяце чистку котлов и с 18 по 26 ноября для пробы холодильников после похода в шторм.

3-й дивизион:

с 1 по 9 ноября все миноносцы для выщелачивания и чистки котлов и очередного ремонта. «Капитан Сакен» 29 ноября выведен из строя для ремонта ветрогонок.

4-й дивизион:

«Лейтенант Пущин» с 2 по 7 ноября находился в доке для замены кронштейновых втулок и исправления винтов. «Живучий» продолжал капитальный ремонт после аварии 25 сентября. «Жуткий» 11 ноября был выведен для запайки трубы свежего пара вспомогательных механизмов; с 20 по 26 ноября находился в доке для замены правого винта и проверки вала. «Живой» с 28 ноября и до конца месяца для калибровки штоков мотылевых соединений Ц[илиндра] В[ысокого] Д[авления] правой машины. «Жаркий» продолжал ремонт котлов и ремонт по корпусу, который закончил 15 ноября, а с 17 по 24 ноября находился в доке для осмотра винтов и замены некоторых заклепок в подводной части.

5-й дивизион:

«Звонкий» с 1 по 7 ноября для переборки механизмов. «Зоркий» до 3 ноября продолжал ремонт прошлого месяца. «Заветный» в течение ноября в ремонте не был. «Завидный» до 20 ноября продолжал ремонт котлов и с 2 по 7 ноября был в доке для замены левого винта.

6-й дивизион:

«Сметливый» и «Свирепый» в капитальном ремонте.

РГАВМФ. Ф. 609. Оп. 1. Д. 847. Л. 174, 175.

Телеграмма чиновника Министерства иностранных дел при командующем флотом Черного моря С. В. Тухолки директору дипломатической канцелярии при Штабе верховного главнокомандующего князю Н. А. Кудашеву от 1 (14) апреля 1916 г. № 54620

Ставка Диплодир (директору дипломатической канцелярии. — Д. К.)

В конце апреля прошлого года Иноство (Министерство иностранных дел. — Д. К.) признало возможным объявление блокады всего турецкого побережья Черного моря, но тогда Командующий флотом отложил это объявление. Ныне, ввиду усиленной деятельности в Румынии турецко-германских агентов и разных аферистов по доставке контрабанды в Турцию и по покупке пароходов на имя подставных лиц нейтрального подданства, Командующий предполагает объявить блокаду всего болгарского и турецкого побережья Черного моря. Это поможет избежать протестов нейтральных [государств] и возмещения убытков за потопление или захват пароходов, идущих случайно без контрабанды. […]

Блокада будет носить крейсерский характер, и районом ея будут все морские пути между Румынией, Болгарией и Турцией. Так как радиус действия блокирующих судов не определен точно международными соглашениями и так как нейтральные государства не могут проверить, действительно ли наши суда и особенно подводные лодки держатся все время вдоль берегов Болгарии и Турции, а также ввиду теперешней политики немецкой и английской блокады мы могли бы отклонить обвинение в фиктивности блокады. […]

Тухолка

АВПРИ. Ф. 323. Оп. 617. Д, 14. Л. 9, 9об.

Письмо начальника Штаба верховного главнокомандующего генерала от инфантерии М. В. Алексеева командующему Черноморским флотом адмиралу А. А. Эбергарду от 16 (29) января 1916 г. № 281

В собственные руки

Милостивый государь, Андрей Августович.

Решение судьбы настоящей войны будет зависеть главным образом от хода дела на европейском театре, т. е. французско-бельгийском и нашем западном. Растянутый наш стратегический фронт — свыше 1200 верст, далеко еще не выясненное политическое и военное положение Румынии, значительность и количество сил противника, выставленных им на европейском театре, создают столь сложную и ответственную для нас обстановку, что мы не имеем права в данный период разбрасывать наши войска и направлять их на выполнение хотя и серьезных, но, тем не менее, второстепенных задач на удаленном участке.

При всем желании дать широкое развитие нашим действиям на Кавказе мы не можем выделить для этой цели войска с западного театра для производства десантной операции в районе Трапезунда. Поэтому произвести «оттяжку и разброску части неприятельских сил вдоль побережья Черного моря» нужно путем лишь демонстративных средств, находящихся в распоряжении флота. Так понимал эту задачу и главнокомандующий вооруженными силами на Кавказе, сознавая, что широкая операция нам пока непосильна.

Следовательно, главнейшею задачей флота остается — блокада угольного района и пресечение подвоза морем к Анатолийской армии. Временною задачею является — угроза берегу Черного моря в районе Трапезунда — Самсуна, дабы приковать к этому участку часть сил неприятеля.

Прошу принять уверение в моем глубоком уважении и преданности,

М. Алексеев

Резолюция:

«К руководству в сношениях с Кавказской армией. А. Эбергард.»

РГАВМФ. Ф. 609. Оп. 1. Д. 884. Л. 61.

План операций Черноморского флота в зимние месяцы 1916 года с 15 декабря до получения новой директивы

ДИРЕКТИВА.

Прекращение подвоза угля из Зунгулдакского угольного района в Константинополь и, по мере возможности, чтобы не страдала эта главная задача, помеха морским сообщениям Анатолийской армии.

(Письмо начальника штаба Верховного главнокомандующего от 18 ноября 1915 г. № 1194 и телеграмма его № 1 от 3 января 1916 г.)

ОПЕРАЦИИ.

Главная операция блокада угольного района.

Второстепенные операции:

1) действия на сообщениях Анатолийской армии;

2) действия на сообщениях Германия — Босфор — Анатолия;

3) действия против баз неприятельских подводных лодок в Варне, Бургасе, Константинополе.

ОБСТАНОВКА.

Подавляющее превосходство наших главных сил — линейного флота — над неприятельским в значительной степени утрачивает свое значение благодаря:

1) недостатку миноносцев для охраны от подводных лодок;

2) отсутствию быстроходных крейсеров;

3) большим расстоянием до объектов.

Так как все объекты, кроме морских сообщений Анатолийской армии, близки к базе неприятельского флота — Босфору, все действия противника, наоборот, облегчаются. Этому способствуют легкость наблюдения с берега за нашими кораблями, короткость его путей и продолжительность зимних ночей.

Поэтому флот в состоянии одновременно выполнять хорошо только одну операцию, отвлекая часть своих сил для других только в промежутки.

ВЫПОЛНЕНИЕ ОПЕРАЦИЙ.

1) Блокада угольного района производится отделениями нефтяных миноносцев, поддерживаемых, по очереди, тремя маневренными группами кораблей.

Периодически, ввиду недостатка миноносцев, блокада возлагается на подводные лодки.

По мере возможности бомбардировками и налетами гидро разрушаются портовые сооружения и приспособления для добычи угля.

Заграждение порта Зунгулдака минами и затоплением пароходов не производится, т. к. первое, будучи протралено, будет стеснять больше нас, нежели противника, а второе невозможно выполнить при имеемых у неприятеля батареях.

2) Действия на путях Германия — Босфор — Анатолия производятся поисками миноносцев на линиях Румыния — Болгария — Босфор.

3) Действия на сообщениях Анатолийской армии производятся постоянно — судами Батумского отряда. По мере возможности, в зависимости, главным образом, от блокады угольного района, с той же целью посылаются суда, обычно занятые выполнением главной задачи, которые производят неожиданные набеги, по возможности одновременно появляясь во многих районах побережья.

Эти суда захватом пленных и высадкой разведывательных партий определяют пути и способы подвоза к Анатолийской армии подкрепления и снабжения.

В зависимости от полученных данных, производится высадка малого десанта для препятствования этому снабжению, отвлечения сил на побережье и разрушения ценных сооружений.

В случае благоприятной обстановки производится крупных десант для занятия Трапезунда как базы тылового удара по Анатолийской армии в Эрзеруме, или же Зунгулдака как промежуточной базы для мелких судов при десанте на Босфор и для завладения угольным районом. Об операциях занятия Трапезунда и Зунгулдака прилагается отдельная записка.

Если же по количеству войск, которые окажется возможным выделить, серьезная операция на Трапезунд будет невозможна, то могут быть выполнены высадки в тыл левого фланга Анатолийской армии, на участке Архаве — Ризе, с целью окружения левого фланга неприятеля и соединения высаженного десанта с нашим приморским отрядом.

Флаг-капитан оперативной части, капитан 1 ранга Кетлинский

Рейд Севастопольский.

6 января 1916 г.

Резолюция:

«Основною задачею Черноморского флота, при создавшейся с занятием Сербии обстановке, считать действия на восточной половине Анатолийского побережья для содействия продвижению нашей Кавказской армии в Армению. Этим не умаляется значение блокады угольного района, которую надлежит вести непрерывно. Зунгулдакская гавань может считаться, по своим размерам и расположению дороги с суши, базой для флота; в лучшем случае могут в ней укрываться миноносцы и тральщики. А. Эбергард. 7.1.1916 г.»

РГАВМФ. Ф. 609. Оп. 1. Д. 884. Л. 14–16.

Действия Черноморского флота на коммуникациях противника в западной части моря в первой половине 1916 г.

Приводится по: Флот в первой мировой войне. Т. 1. С. 454.

Схема порта Зунгулдак

Приводится по: Новиков Н. Операции флота против берега на Черном море в 1914–1917 гг. М.: Госвоениздат, 1937. С. 41.

Телеграмма командующего Черноморским флотом адмирала А. А. Эбергарда в Морской генеральный штаб от 24 апреля (7 мая) 1916 г. № 6411

По содержанию британского меморандума я могу лишь выразить свое удивление, как правительство наших союзников, пропустившее в Босфор германские крейсеры, отказавшееся от Дарданелльской операции вследствие минных и подводных препятствий, допустившее теперь проникновение в Черное море германских и австрийских подводных лодок и заградителей, обеспокоено временным, причем оно правильно объясняет причину, перерывом деятельности нашего флота в западной части Черного моря.

При наличном составе нашего флота я располагаю всего двадцатью четырьмя миноносцами, из которых только девять новых, сделавших за время войны около 50 000 миль каждый, почти столько же проплавали и прочие, старые, причем только неутомимыми трудами наших военных экипажей и портовых мастеровых эти легкие суда могут выдерживать выпавшую им работу по охране своих боевых судов от неприятельских подводных лодок, по преследованию этих последних и по обслуживанию судов, оперирующих на путях Батум — Трапезунд.

Выпавшая на долю Черноморского флота напряженная боевая служба отличается от таковой во флотах наших союзников лишь тем, что по ограниченности судового состава крейсерскую службу по необходимости несут даже наши дредноуты, столь бережно хранимые нашими союзниками в своих базах. Я чрезвычайно озабочен движением контрабанды между румынскими, болгарскими и турецкими портами, но, принимая в соображение сравнительную второстепенность его значения перед тем, что для нас представляет завершение предстоящей на днях задачи, я вынужден поступиться временно операциями Западной части.

Должен, однако, отметить, что в самое последнее время наши подводные суда, несмотря на свою малочисленность, утопили последний крупный турецкий пароход и будут впредь бдительно блокировать Босфор. Наконец, организованные последние добровольные передачи нам греками обещают развития, и тем ослабится значение румынского подвоза в Турцию.

Рассматриваемое выступление Британского правительства меня очень волнует, так как показывает, что несмотря на полную осведомленность о размере и составе Черноморского флота, а равно о его напряженной службе, грозящей выводом из строя легких судов, требующей их периодических переборок, Британское адмиралтейство не учитывает морской обстановки и не останавливается перед упреком нам на основании донесений консула.

Адмирал А. Эбергард

РГАВМФ. Ф. 609. Оп. 1. Д. 612. Л. 183–186.

Директива начальника Морского штаба верховного главнокомандующего адмирала А. И. Русина командующему флотом Черного моря вице-адмиралу А. В. Колчаку от 10 (23) августа 1916 г.

На подлинной собственною ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА рукою начертано: «Утверждаю», В Царской Ставке, августа 10 дня 1916 года.

Подписал: начальник Морского штаба верховного главнокомандующего, адмирал Русин

ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕМУ ФЛОТОМ ЧЕРНОГО МОРЯ

Флоту Черного моря:

1) Поддерживать господство на море, принимая все меры к воспрепятствованию выходу судам противника в Черное море и к пресечению деятельности его подводных лодок.

2) Содействовать боевым операциям частей Кавказской армии, действующим в приморском районе.

3) Обеспечить образование продовольственной базы и дальнейший подвоз морем всех видов запасов к частям Кавказской армии, действующим как в приморском районе, так и на других направлениях, в согласии с соображениями главнокомандующего Кавказской армией.

4) С началом военных действий в Румынии в союзе с нами прикрывать ее побережье и, в частности, порт Констанцу, принимая меры к возможному содействию операциям наших войск в прибрежном районе западной части Черного моря.

5) Содействовать средствами транспортной флотилии в наибольшем возможном размере перевозке грузов по Черному морю для потребностей обороны и войск юго-западного края.

6) Содержать в постоянной готовности отряд транспортов для перевозки одной пехотной дивизии и одной артиллерийской бригады.

7) Подготовить и развить к весенней кампании 1917 года транспортные и десантные средства Черноморского флота для осуществления самостоятельной десантной операции на побережье, занятое противником, — армии силою в 3–4 корпуса, причем желательно достигнуть возможности поднять и высадить одновременно наибольшее количество войск и во всяком случае не менее трех пехотных дивизии и трех артиллерийских бригад с их обозами.

Подписал: начальник Морского штаба верховного главнокомандующего, адмирал Русин.

10 августа 1916 года.

РГАВМФ. Ф. 716. Оп. 1. Д. 184. Л. 69.

Минные постановки в районе Босфора во второй половине 1916 г.

Приводится по: Флот в первой мировой войне. Т. 1. С. 472, 473.

Immediatvortrag des Chefs des Admiralstabs der Marine Berlin

20.12.1916

RM 5/905 Bl. 30–31, Maschinenschrift

В 35545 III

Tätigkeit der U-Boote im Schwarzen Meer

Die Operationen der Armee in der Dobrudscha verlangten einen Schutz ihrer Flanke nach See zu, um überraschende Angriffe auf die Küste und Landungsversuche im Rücken der Armee zu verhindern. Mittelmeer-Division erhielt deshalb Befehl, alle verfügbaren U-Boote zu Unternehmungen ins westliche Schwarze Meer zu entsenden. Dabei hat sich aber die frühere Erfahrung wieder bestätigt, dass das Schwarze Meer für die U-Boots-Kriegführung durchaus nicht so günstige Bedingungen bietet, wie es auf den ersten Blick scheinen mochte. Es liegt dies an der geringen Tiefe der Küstengewässer, den kurzen Entfernungen zwischen den Häfen und den häufig plötzlich einsetzenden Stürmen. Hinzu kommt außer U-Boots-Abwehr durch Zerstörer und Fischdampfer eine sehr starke Verseuchung der Fahrwasser mit Minen. Der feindliche Dampfer-Verkehr führt dicht unter der Küste entlang; die Dampfer fahren meist nur nachts und laufen tagsüber einen Hafen an. Die gelegentlichen Beschießungen von Küstenplätzen erfolgten durch schnelle Kreuzer und Zerstörer, die ebenso plötzlich verschwinden, wie sie gekommen sind, und gegen die mit U-Booten nicht viel auszurichten ist. Trotz dieser Schwierigkeiten haben die U-Boote ihre Aufgabe mit Erfolg durchgeführt; die Russen haben aus Sorge vor U-Boots-Angriffen keine Unternehmungen größeren Stils über See gewagt. Dies wird auch durch Agentennachrichten bestätigt, nach denen die Zahl der im Schwarzen Meer operierenden U-Boote weit überschätzt wird.

Leider haben die Minen zahlreiche Opfer unter unseren U-Booten gefordert; seit Ende September sind 4 Boote („UB 7", „UB 45", „UB 46" und „UC 15") verloren gegangen, zwei davon bei Varna, eins am Bosporus und eins wahrscheinlich bei der Sulina-Mündung. Die unvollkommenen Hilfsmittel, welche der türkischen und bulgarischen Marine zum Minensuchen zur Verfügung standen, trugen Schuld daran, dass es nicht möglich war, die Fahrwasser gänzlich frei zu halten, die von den Russen durch über und unter Wasser arbeitende Minenträger immer wieder verseucht wurden. Seitdem haben 6 deutsche Minenräumboote vor Varna und Konstanza ihre Tätigkeit aufgenommen; 6 weitere werden in diesen Tagen in Varna eintreffen.

Aber auch wenn es damit möglich sein wird, minenfreie Fahrwasser zum Fin- und Auslaufen der U-Boote zu schaffen, werden diese allein Angriffe russischer Streitkräfte auf die Küste nicht verhindern können, Dies ist nur in Verbindung mit Küstenartillerie und Seeflugzeugen möglich, deren Verstärkung im Gange ist. Als Flugzeugstützpunkte werden Varna, Mangalia, Sisopol, Tuzzla und Konstanza ausgebaut und mit 22 Seeflugzeugen ausgestattet. Die Erfahrungen bisher haben gezeigt, dass die Russen bei drohender U-Bootsgefahr Beschießungen nicht ernstlich durchführen, sobald Gegenwirkung selbst alter Geschütze und Fliegerangriffe vom Land einsetzten. Auch das Präzisionsschießen englischer Schiffe mit Fliegerbeobachtung gegen die türkischen Stellungen auf Gallipoli hatte nur verhältnismäßig geringe Wirkung; für die Russen im Schwarzen Meer wird es in Anbetracht der ihnen zur Verfügung stehenden geringeren Hilfsmittel kaum nennenswerten Erfolg haben.

Всеподданнейший доклад начальника Адмирал-штаба

Берлин, 20.12.1916

RM 5/905 Bl. 30–31, Машинопись

В 35545 III

Деятельность подводных лодок в Черном море

Операции армии в Добрудже потребовали охраны ее фланга с моря, чтобы предотвратить внезапные атаки побережья и попытки высадки десантов в тылу армии. В связи с этим Средиземноморская дивизия получила приказ направить все имеющиеся подводные лодки для операций в западной части Черного моря. При этом вновь подтвердилось, что Черное море не предоставляет благоприятных условий для подводной войны, как это может показаться на первый взгляд. Эти условия заключаются в малых глубинах прибрежных вод, небольших расстояниях между портами и частых внезапных штормах. К этому добавляется, кроме противолодочной обороны, которую осуществляют эсминцы и рыболовецкие пароходы, очень сильное засорение фарватеров минами. Пароходное сообщение противника осуществляется непосредственно вдоль берега, пароходы чаще всего идут по ночам, а на день заходят в порт. Случайные обстрелы прибрежных пунктов осуществляются быстроходными крейсерами и эсминцами, которые исчезают так же быстро, как появляются, и подводные лодки немногое могут против них предпринять. Несмотря на эти трудности, подводные лодки успешно решают свои задачи; русские, опасаясь атак подводных лодок, не осмеливаются на широкомасштабные морские операции. Это же подтверждают сообщения агентов, по сведениям которых число действующих в Черном море подводных лодок сильно преувеличено противником.

К сожалению, мины стали причиной многочисленных жертв среди наших подводных лодок. С конца сентября четыре подводные лодки — «UB7», «UB45», «UВ46» и «UC15» — были потеряны. Две из них у Варны, одна у Босфора и одна, по-видимому, у Сулинского гирла. Недостаток противоминных средств турецкого и болгарского флотов стал причиной того, что было невозможно полностью очистить фарватеры, которые постоянно засоряются русскими надводными и подводными минными заградителями. После этого перед Варной и Констанцей начали работать шесть немецких минных тральщиков, и еще шесть в ближайшие дни прибудут в Варну. Но если даже таким путем удастся создать свободные от мин фарватеры для входа и выхода подводных лодок, одни они не смогут предотвратить нападение русских морских сил на побережье. Это возможно лишь во взаимодействии с береговой артиллерией и морской авиацией, усиление которых осуществляется в данный момент. Базами авиации станут Варна, Мангалия, Сизополь, Тузла и Констанца, где разместятся 22 самолета морской авиации. До сих пор опыт показывал, что русские, опасаясь подводных лодок, не предпринимали серьезных обстрелов, тем более если имели место противодействие устаревших орудий и атаки с воздуха. Точная стрельба английских кораблей с корректировкой с воздуха по турецким позициям на Галлиполи также имела относительно малое воздействие. Русские на Черном море, принимая во внимание недостаток у них вспомогательных средств, едва ли добьются значительного успеха.

Приводится по: Die deutsche Seekriegsleitung im Ersten Weltkrieg. Dokumentation. Band 4. Koblenz: Bundesarchiv, 2004. S. 81, 82.

Из донесения командующего Черноморским флотом вице-адмирала А. В. Колчака начальнику Морского штаба верховного главнокомандующего адмиралу А. И. Русину (копия — морскому министру адмиралу И. К. Григоровичу) от 9 (22) января 1917 г. № 5034

ДЕЙСТВИЯ ЧЕРНОМОРСКОГО ФЛОТА С 15 ПО 31 ДЕКАБРЯ 1916 ГОДА

Совершенно секретно

Оперативно

[…]

Получив агентурные сведения о предполагаемом выходе неприятельских крейсеров 25-го декабря из Босфора, выслал в море 23-го декабря линейные корабли «Евстафий», «Пантелеймон» и «Три Святителя» с миноносцами «Дерзкий» и «Пылкий», приказав линейным кораблям держаться на линии Мегеном — Керемпе и попутно с этим миноносцам произвести осмотр Анатолийского побережья от Синопа до Керасунда. 24-го декабря вышли крейсер «Память Меркурия» и линейный корабль «Императрица Екатерина Великая» под моим флагом для крейсерства в районе Босфора. Не обнаружив неприятеля, эскадра к вечеру 26-го декабря вернулась в Севастополь. Во время этого похода миноносцами «Дерзкий» и «Пылкий» было уничтожено 38 фелюг и одна большая шхуна.

Для прикрытия тральщиков №№ 234 и 239, вторично вышедших на постановку мин заграждения в районе Босфора, а также перевозки из Николаева в Сулину первого эшелона (два полка и половина артиллерии) Балтийской морской дивизии 29-го декабря вышел в море крейсер «Память Меркурия» и 30-го линейные корабли «Евстафий» под моим флагом, «Пантелеймон», «Три Святителя» и три нефтяных миноносца. К сожалению, неблагоприятные условия погоды, обнаружение неприятельскими летчиками и атака бомбами тральщиков №№ 234 и 239, находившихся в момент атаки вне видимости Босфора, не дававшие надежду скрытно поставить минные заграждения под берегом у Босфорских батарей, заставили вторично отложить выполнение операции, почему тральщики вернулись в Севастополь, эскадра же осталась в море для производства практических стрельб и прикрытия перевозки войск. […]

Вице-адмирал Колчак

Начальник штаба, Свиты Его Величества контр-адмирал Погуляев

Флаг-капитан, капитан 1-го ранга Смирнов

РГАВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 902. Л. 187–198.

Изменение численности кораблей основных классов Российского флота в 1914–1917 гг.

(данные по состоянию на 1 декабря каждого года)

Составлено по данным: Состав русского флота по морям и флотилиям к концу империалистической войны // Морской сборник. 1934. № 8 (вклейка); Бережной С. С., Лысикова Т. Д., Гигаури В. С. и др. Корабли и вспомогательные суда советского Военно-Морского Флота (1917–1927 гг.). С. 21–37, 45 — 106, 119, 176–182, 187–208, 280 295; Моисеев С. П. Список кораблей русского парового и броненосного флота (с 1861 по 1917 г.). М.: Воениздат, 1948. С. 94 — 153, 220–235, 276, 288–307, 326–327, 454; Флот в первой мировой войне. Т. 1. С. 640.