Наша родословная

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

(Кай)

Кто-то причинил ей боль. Бекки причинила боль моей Сакуре, а я, блядь, был недостаточно быстр, чтобы защитить ее. Я сижу и смотрю, как Паркер смывает остатки крови со своего лица — еще один шрам, добавленный к списку с тех пор, как она побывала в Физерстоуне. Порез не нуждается в наложении швов, но доктору, которого Раф прислал в нашу палату, пришлось наложить медицинский клей на ее кожу.

Я не могу унять дрожь в колене. Даже когда Оскар смотрит в мою сторону со своего места рядом со мной на большом диване, он видит мое растущее волнение. Как только мы вышли оттуда, мы едва задержались, чтобы послушать, что запланировано дальше, и я должен быть самым наблюдательным. Все крики о том, что Паркер убил Бретта, а Бекки истекала кровью в Туннеле, когда мы покидали Зону А, были неуместны, поскольку нам нужно было вытащить Луну оттуда. Я просто надеюсь, что мы не упустили ничего важного, но, зная Физерстоун, что бы они ни сказали нам сегодня, завтра это может оказаться неактуальным.

Я не знаю, чего я ожидал от первого этапа Игр, но это почти разочаровывало, пока они не отказались от своего слова. Дитрихсон и Рико определенно приложили руку к тому, чтобы заставить Луну и меня остаться там, когда Роман, Оскар и Паркер прошли через это, что только подогревает мой гнев.

Затем, услышав, как Оскар борется с руками Бретта, сжимающими его горло, я был на грани смерти. Я знаю, как трудно было Луне не броситься к нему. Я тоже это чувствовал, но сегодня утром, когда она принимала душ, мы пообещали друг другу, что будем защищать ее любой ценой, даже если для этого придется пожертвовать собой.

— Ты знаешь, какое это было охуенное удовольствие — выстрелить Бретту в член? Чувак, я не могу даже тебе сказать, — говорит Оскар, сжимая руки так, словно это пистолет, воспроизводя для нас этот момент.

— В член? — повторяет Луна, пытаясь осмыслить его слова, пока Паркер берет другой тампон для чистки.

— Да, детка. Я собирался позволить ему прожить долгую и бесполую жизнь, пока Паркер не стал таким счастливым, от желания защитить мою честь, о, и твою тоже, Луна. — Изгиб его бровей и улыбка на лице заставляют Паркера застонать в ответ, но он не поправляет его.

Пока Паркер заканчивает вытирать лицо Луны, Роман включает телевизор и откидывается на спинку дивана. День клонится к вечеру, но кажется, что уже полночь. Завтра у нас будет свободное время, чтобы делать все, что нам заблагорассудится, а это значит, что мы, скорее всего, проведем все это время, отдыхая здесь в одиночестве. Все остальные приняли душ и переоделись в удобную одежду. Луна выглядит такой же красивой, как всегда, в бледно-розовой майке и серых свободных шортах.

— Это неправильно, что я возбуждаюсь, потому что ты сделал это для меня? — спрашивает Луна, почти про себя. Ее глаза горят желанием прямо перед нами.

На экране ревет машина, привлекая мое внимание, но всего этого немного чересчур. Наблюдая за тем, что произошло в Туннеле, я растерялся по сравнению с обычным, не имея того уровня контроля, к которому я привык. Обычно я способен предсказывать ситуации и их потенциальные последствия, но сегодня я понятия не имел, что было запланировано.

Мне нужно понять, как пробиться сквозь туман в моем сознании. Я не могу освободиться от него. Мой разум продолжает повторять видение Бекки, нападающей на Луну снова и снова, заставляя меня чувствовать себя еще более беспомощным. Воспоминание о Бретте, душащем Оскара, определенно не помогает.

Мне нужно успокоить беспорядочное биение моего сердца и стук в голове. Я подвел мою Сакуру и моих братьев. Я не могу простить себя, не говоря уже о том, что жду, что она простит меня. Сидеть здесь со всем этим шумом вокруг меня определенно не помогает.

Не желая привлекать внимания к своему нынешнему настроению, я тихо встаю с дивана. Направляюсь прямо в спальню, не оглядываясь, замечает ли кто-нибудь. Захлопнув за собой дверь, я с глухим стуком откидываю голову назад и прислоняюсь к ней, выключая свет, поскольку комнату заполняет сияние послеполуденного солнца.

Я по глупости отступил, чтобы проверить, что происходит у меня за спиной, когда тот парень окликнул меня и сосредоточился не на той угрозе. Если бы я посмотрел налево, этого бы не произошло. "Что если" съедает меня заживо, как в тот день, когда похитили мою сестру. Обычно я полностью контролирую свои страхи и тревогу, но все это слишком свежо. Страх потерять Луну теперь поглощает меня, когда я внутренне разрываю себя на части за то, что позволил ей пострадать.

Мне нужен душ. Я позволил остальным помыться, когда мы только вошли, теперь мне нужно смыть грязь, надеясь, что это улучшит мое настроение. Когда я захожу в ванную комнату, меня удивляет, что совершенно новое зеркало было установлено так быстро после того, как Оскар разбил предыдущее.

Не желая смотреть на свое отражение прямо сейчас, я включаю душ, позволяя ему нагреться, пока снимаю одежду. Ступив под воду, я позволяю дождю литься на меня, когда делаю глубокий вдох и немного расслабляю свое тело, но я не обретаю душевного спокойствия, на которое надеялся.

Продолжая неподвижно стоять под струями, я позволяю своей неудаче захлестнуть меня, пока пытаюсь найти свою обычную логику. Продвигаясь вперед, я задаю себе тот же вопрос, который всегда задаю себе, когда чувствую себя подобным образом: ‘Могу ли я что-нибудь сделать в этой ситуации прямо сейчас?’ Как всегда, ответ отрицательный, но спросить себя и быть в состоянии ответить помогает немного уменьшить давление, нарастающее в моей груди.

Я быстро смываю кровь и грязь со своего тела и выхожу из душа.

Я возвращаюсь в спальню с полотенцем, обернутым вокруг талии. Только для того, чтобы обнаружить Луну, сидящую в изножье огромной кровати и терпеливо ожидающую меня.

— Я зла на тебя, — заявляет она, ее изумрудно-зеленые глаза не отрываются от моих, пока она перебирает пальцами на коленях. Она сидит как шомпол, нахмурившись, но нежность в ее глазах смягчает удар. Даже злясь на меня, моя Сакура все равно остается самым прекрасным существом во всем мире.

— Мне жаль, Сакура. Я не должен был позволять ей подходить к тебе так близко, я…

— Подожди, что? — она останавливает мои извинения, еще больше нахмурившись, сморщив нос в замешательстве. Прежде чем я успеваю ответить, она переваривает то, что я сказал. Качая головой и махая мне рукой, она продолжает: — Это не то, из-за чего я злюсь, Кай.

— Ну, я такой и есть. Как ты можешь доверять мне, что я обеспечу твою безопасность, когда происходит такое дерьмо? Когда этого можно было избежать? — спорю я, крепко сжимая кулаки по бокам.

Медленно вставая, она оглядывает меня с головы до ног. — Кай, я злюсь, потому что ты не позволил мне помочь остальным. Они только что рассказали мне о договоре, который вы заключили сегодня утром, и, думаю, я его понимаю. Но я все еще чертовски зла на то, какой беспомощной это заставляло меня чувствовать себя. — она разводит руки в стороны, на мгновение опускает взгляд на свои ноги, прежде чем снова встретиться со мной взглядом. — Нам всем нужно открытое общение. Я не против вас всех, мы команда, и вы, ребята, не имеете права принимать подобные решения или заключать пакты за моей спиной. Особенно теперь, когда мы женаты. Я прочитала лекцию этим Придуркам, и теперь твоя очередь.

В ее глазах читается боль, и я теряю дар речи. Я сегодня по-королевски облажался. Я не шевелю ни единым мускулом. Я хочу сделать это лучше, как обычно, но прямо сейчас я не знаю как.

Вздохнув, она хлопает в ладоши перед собой, на мгновение закрыв глаза. — Теперь у меня отлегло от сердца. — снова выдыхая, она кладет руки на бедра и смотрит на меня сверху вниз. — Расскажи мне, что с тобой происходит.

Ее поза кричит: ‘не издевайся надо мной’. Самая маленькая часть моего мозга, которая функционирует, распознает возможность показать ей, что я могу общаться именно так, как она меня просила.

Прочищая горло, я потираю рукой затылок, пытаясь ослабить нарастающее во мне напряжение.

— Я не слишком хорошо справляюсь с тем, что там произошло, — бормочу я, изо всех сил пытаясь подобрать правильные слова, чтобы описать то, что я имею в виду. — Она порезала тебе лицо, потому что я шагнул не в ту сторону. Как я могу ожидать, что ты будешь доверять мне, когда я так облажался? Как твой муж, моя работа — защищать тебя. — я едва могу встретиться с ней взглядом.

— О чем ты говоришь, Кай? Я доверяю тебе. — я чувствую, как ее взгляд прожигает дыры в моем черепе, пытаясь понять.

Качая головой, я вздыхаю. Она не может на самом деле иметь это в виду, она видела повреждения, нанесенные Бекки? Это заживет? Да, но этого бы там даже не было, если бы не я.

— Выбрось это из головы, Кай, — требует она, решимость в ее словах только подпитывает мои собственные.

— Все не так просто, Луна. Я не могу потерять кого-то еще, кто так важен для меня. Я не могу, — выдавливаю я, расстроенный тем, что она этого не понимает. Сцепив руки на затылке, я пытаюсь делать глубокие вдохи.

— Я ненавижу, когда ты меня так называешь, — бормочет она, стоя со мной грудь к груди. — Я. Доверяю. Тебе. Свою. Жизнь. Кай. Что еще мне нужно сказать?

— Говорить это и чувствовать — совершенно разные вещи, Сакура. — мне нужно убираться отсюда, потому что это не снимает напряжения, растущего внутри меня. Я пытаюсь обойти ее, но она хватает меня за руку.

— Ты не сможешь сбежать от меня, Кай. Скажи мне, чем я могу помочь. — ее глаза умоляюще смотрят в мои.

— Тут уже ничем не поможешь. Мне нужно чувствовать контроль, а прямо сейчас у меня его нет, — отвечаю я, борясь с собой больше, чем с ней. У меня никогда не было никого, кто пытался бы утешить меня, когда я чувствую себя так, но это почти так, как будто она давит слишком сильно, забирая у меня еще больше контроля, и она даже не осознает этого.

— Ну, а что бы ты обычно делал, когда чувствуешь себя подобным образом? — она крепче сжимает мою руку, убедившись, что завладела моим вниманием.

Напряжение на ее лице держит меня в плену, морщины обозначают ее нежную кожу, пока она пытается понять. Ее потребность помочь вынуждает меня откликнуться.

— Я либо дерусь, либо трахаюсь, пока не почувствую себя лучше. — ее глаза загораются от обоих вариантов, но я качаю головой, прежде чем она успевает заговорить. — Я не буду драться с тобой, Сакура. Никогда.

Ее надутые от разочарования губки заставляют мой член подергиваться, ее рука расслабляется на моей руке.

— Как бы мне ни было грустно от этого, красавчик, я определенно могу остановиться на варианте номер два, — говорит она с усмешкой, но я не улыбаюсь в ответ. Глядя в потолок, я стараюсь изложить это как можно проще.

— Когда я в таком состоянии, секс становится другим. Мне нужен полный контроль, — бормочу я, мое сердце бьется быстрее при мысли о том, что она обнажается передо мной, наблюдая, как она доверяет мне, как говорит. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем она ответила, ее голос был тише, чем я ожидал.

— И что именно это повлечет за собой?

Я поднимаю на нее глаза, удивленный ее реакцией.

— Нет, Сакура, это не…

— Я спросила, что это повлечет за собой? — на этот раз она более решительна. Заглядывая в ее красивые зеленые глаза, я вижу только правду.

— Связать тебя, — шепчу я, и она дрожит. Мой член напрягается под полотенцем, когда я наблюдаю, как на ее руках появляются мурашки. Картина в моем сознании, где она связана и находится в моей власти, полностью отвлекает меня от ненависти к себе, которую я испытываю.

— И если я буду доверять тебе вот так, дам тебе контроль, в котором ты нуждаешься, это что-нибудь изменит? — прежде чем я успеваю ответить, она прерывает меня: — Не вешай мне лапшу на уши насчет того, что "это не то, что ты говоришь". Просто дай мне прямой ответ "да" или "нет", — она говорит торопливо, ее грудь слегка вздымается.

— Да.

Пауза, которая следует за моим ответом, заставляет мои ладони вспотеть, пока она не бормочет самые сладкие слова.

— Покажи мне.

*****

(Луна)

Мне кажется, что мое сердце вот-вот прорвется сквозь грудную клетку. Оно бьется так сильно, но я хочу этого. Я хочу помочь ему обрести необходимый контроль, и я доверяю ему настолько, что он показывает мне, каково это.

Когда-то давным-давно я верила, что никогда никому не доверю увидеть меня в таком уязвимом положении. Тем не менее, мои «Тузовые задницы» всегда находят способ дать мне больше, чем я когда-либо думала, что захочу. Теперь он вызывает у меня любопытство, но я чертовски нервничаю.

Я вижу признательность в легком блеске, который снова появляется в его темных глазах, когда он оглядывает меня с ног до головы. Меня заводит видеть, как он счастлив стоять там, представляя, как это будет выглядеть.

— Ты уверена? — спрашивает он, наконец, снова поднимая на меня глаза. Переполненный жаром, но все еще желающий убедиться, что со мной все в порядке.

Я медленно киваю в знак согласия, встряхивая руками, чтобы попытаться успокоить нервы, накапливающиеся внутри меня.

— Мне нужны слова, Сакура.

Мои руки мгновенно опускаются на его влажную грудь, а глаза видят, как капелька воды стекает по его шее. Привлекая мое внимание, он наклоняет мое лицо к своему, нежно надавливая пальцем на мой подбородок. Его глаза мечутся взад-вперед между моими, убеждаясь, что я делаю это не только для него, но это действительно не так.

— Да, — бормочу я, наконец обретая дар речи.

— Я мог бы разжечь огонь своими чувствами к тебе, — бормочет он, заглядывая глубоко в мою душу, отчего у меня перехватывает дыхание. Потерявшись в нем, в нас, я позволяю своим эмоциям всплыть на поверхность. Мое тело покрывается мурашками, во рту пересыхает, а слова без паузы слетают с языка.

— Я люблю тебя, Кай. — глаза расширяются, а его сердце колотится под моей рукой, и я продолжаю: — Мне нравится, кто ты, за что ты выступаешь и как ты всегда заботишься о своих близких. Я хочу отдаться тебе точно так же, как ты уже отдался мне.

Мое сердце подпрыгивает к горлу, когда я наблюдаю за каждым аспектом его реакции. Его зрачки расширяются, когда он несколько раз моргает, и я чувствую, как его другая рука крепко сжимает мою талию.

— Я тоже люблю тебя, Сакура, всем, что я есть, — бормочет он, прежде чем его губы встречаются с моими. Мы никогда не узнаем, кто пошевелился первым, только то, что электричество, которое проскочило между нами, было заряжено сильнее, чем когда-либо.

Чувствуя, как его пальцы перемещаются к моему затылку, удерживая меня на месте, я расслабляю свое тело. Я хочу показать ему, что он может взять контроль в свои руки без сопротивления с моей стороны, нам обоим это нужно сейчас.

Мои руки медленно поднимаются к его шее, чувствуя, как под кончиками пальцев бьется его пульс, а его язык танцует напротив моего. Его рука на моей талии притягивает меня ближе к его телу, ставя нас грудь к груди. Как бы мы ни были близки, он нужен мне еще ближе.

Явно нуждаясь в том же, он откидывается назад ровно настолько, чтобы стянуть мою майку через голову. Прижимая мои груди обратно к своей груди, его губы возвращаются к моим. Стон, срывающийся с моих губ, полон желания. Его руки проскальзывают в мои шорты, стягивают их с бедер и позволяют им упасть на землю.

Когда я опускаю руку, чтобы снять полотенце, он перехватывает мои руки и заносит их за свою шею, останавливая мое движение. Замедляя его нападение на мои губы, я открываю глаза, мгновенно встречая его пристальный взгляд.

Кай задерживает мой взгляд еще на мгновение, просто для уверенности, прежде чем отступить от меня.

— В ванную комнату. Руки на туалетный столик, Сакура. — мне требуется мгновение, чтобы осмыслить его слова, пока он выжидающе смотрит на меня. Прерывисто вздохнув, я делаю, как он говорит. Я чувствую, что он знает, что должен облегчить мне это, как я и ожидала от него.

Подходя к туалетному столику, я кладу руки на прохладную поверхность, мои глаза находят мое отражение в зеркале. Тонкие полоски марли, прикрывающие порез на моей правой щеке, едва привлекают мое внимание, когда я вижу, как румянец медленно поднимается по моему телу.

Я смотрю, как Кай входит в комнату голый, выставив на всеобщее обозрение свой член. Бросая на него взгляд через мое плечо, он качает головой.

— Смотри вперед, Сакура, — говорит он твердым голосом, пронизанным желанием. Я следую его указаниям, когда вижу галстук, который он кладет на туалетный столик рядом с моей рукой.

Мой пульс учащается, хотя я знаю, что это такое, возбуждение играет на кончиках моих нервов. Руки Кая находят мои бедра, притягивая меня к себе, растягивая мое тело, когда мои ноги мгновенно раздвигаются.

— Дальше, — бормочет он, и я, как марионетка на веревочке, делаю, как он говорит.

Его рука скользит по моим ягодицам, от прикосновения по моей коже пробегают мурашки. Я стону от этого прикосновения, и это застает меня врасплох, когда его рука опускается на мою задницу с неожиданной силой.

Черт.

Прежде чем я успеваю взглянуть на него через зеркало, его рука поглаживает разгоряченную кожу, успокаивая боль. У меня отвисает челюсть, в голове борются шок и желание. Без паузы он повторяет движение с другой стороны, и стон наконец слетает с моих губ.

— Тебе это нравится, Сакура, — заявляет он, не отрывая глаз от своих отметок, улыбаясь своей умелой работе. — Насколько влажной бы ты была, если бы я провел пальцем по твоей киске прямо сейчас? — приподнимая бедра, я поощряю его вопрос, уже зная ответ. — Отвечай мне, — требует он, и я не могу не подчиниться.

— Насквозь мокрая, — едва успеваю сказать я, как его ладони снова опускаются на мое тело. Сильнее, жало рикошетом проходит по моему телу, мой клитор пульсирует от желания. Глядя на его отражение в зеркале, желание переполняет мое тело. Пот блестит на его груди, когда он медленно поднимается от его тяжелого дыхания, позволяя мне мельком увидеть его обнаженный бок вместо его обычно контролируемого поведения.

— Пожалуйста, Кай, — стону я, мои руки сжимаются на туалетном столике. При моих словах его рука медленно спускается вниз по моему бедру, и когда он начинает поглаживать обратно, кончики его пальцев скользят по моей сердцевине.

— Черт возьми, Сакура, — бормочет он себе под нос, его глаза наблюдают, как он медленно вводит в меня два пальца. Удовольствие пронизывает меня от его прикосновений, я толкаюсь обратно в него, нуждаясь в большем. Но так же быстро, как его пальцы входят в меня, он отстраняется.

Взволнованно вздыхая, я пристально смотрю на него через стекло, но уже вижу произошедшую в нем перемену. Легкий блеск в его глазах и сильная осанка в плечах говорят мне, что к нему постепенно возвращается самообладание.

Тяжело дыша, я смотрю в зеркало на его член, блестящий от предварительной спермы, что заставляет меня инстинктивно облизать губы. Синий галстук, теперь болтающийся в его руках, отвлекает мое внимание, сердце учащенно бьется в груди.

— Если тебе нужно, чтобы я остановился, просто скажи об этом, хорошо?

Удерживая его взгляд через стекло, я киваю в знак согласия, видя, как огонь в его глазах усиливается.

— Словами, Сакура.

— Да, — тут же бормочу я, но он качает головой.

— Скажи — да, я понимаю.

Вздыхая, я смотрю на него через плечо: — Да, я понимаю.

С благодарной улыбкой он на мгновение отходит и возвращается с толстым пушистым серым полотенцем, кладя его рядом с раковиной на туалетный столик. Мне не нужны инструкции, я знаю, что он хочет, чтобы я переместилась и встала перед ним. Возвращаясь в ту же позу, с ногами на ширине плеч, я делаю, как он хочет.

— Положи лицо на полотенце, Сакура, и положи руки внизу спины.

Он не заставляет меня это делать, он хочет, чтобы я сама приняла решение. Мое сердце переполняется, я даю ему именно то, что ему нужно, — контроль. Каю все еще удается обрести эту силу, предоставляя мне свободу выбора.

Когда я медленно иду, чтобы уткнуться лицом в полотенце, Кай закрывает дверь в ванную. Я замираю на месте, вопросительно подняв бровь, продолжая устраиваться поудобнее. Поднимая мои руки к нижней части спины, он, должно быть, понимает по выражению моих глаз, что я хочу объяснений.

— Твои крики здесь принадлежат мне, и никому другому, — бормочет он, жар в его словах пронзает меня изнутри. Наклонившись вперед, уткнувшись лицом в пушистое полотенце, задрав задницу, расставив ноги и заложив руки за спину, я чувствую себя уязвимой. Сексуальное напряжение перевешивает мои нервы.

Я хочу этого. Нет, мне нужно это.

Аккуратно перекладывая галстук через мои руки, он больше ничего с ним не делает, позволяя мне почувствовать тяжесть мягкого шелка на запястьях. Мои глаза закрываются, когда я расслабляюсь, наслаждаясь ощущением его присутствия позади меня, мое желание становится очевидным, когда я чувствую его на своих бедрах.

Я внезапно теряюсь от удовольствия, когда он погружает свой член до самого упора. Предыдущая небольшая прелюдия, смешанная с тем, насколько я уже влажная, дает ему идеальное трение внутри меня. Его член упирается в мои стенки, пока я не чувствую, как его бедра упираются в мою задницу.

Какое-то время он не двигается, давая мне секунду привыкнуть, моя киска сжимает его, пока я пытаюсь отдышаться.

— Твою мать, — выдыхает он, его член подергивается, когда его рука поглаживает мой позвоночник. Грубое ругательство из его уст только усиливает мое удовольствие.

Медленно он полностью выходит, оставляя меня пустой, пока снова не входит сильнее, быстрее.

— Срань господня, — стону я, моя правая рука соскальзывает со спины.

Не теряя ни секунды, он хватает конец галстука, оборачивает его вокруг моего правого запястья и тянет так, что моя рука снова оказывается за спиной. Его следующий толчок внутри меня усиливается от ощущения сдержанности. Я неудержимо стону, когда он удерживает мое запястье на месте и продолжает входить в меня. Я чувствую, как мое лицо краснеет от этих ощущений, мои нервные окончания отчаянно стремятся достичь кульминации.

Я чувствую, как шелк галстука обвивается вокруг моей левой руки, затягиваясь, чтобы держать мои руки вместе. Мое тело не может справиться с лаской на моей коже, так как он не замедляет вонзать в меня свой член. Я изо всех сил пытаюсь удержать равновесие, и в какой-то момент комната начинает вращаться сама по себе.

Я внезапно поворачиваюсь, галстук легко развязывается, позволяя моим рукам упасть по бокам, прежде чем Кай поднимает меня на руки. Мои ноги инстинктивно обвиваются вокруг его талии, когда он приближает свои губы к моим. Максимально используя эту возможность, я запускаю пальцы в его темные волосы, прижимая его к себе.

Прикосновение прохладного дерева к моей спине застает меня врасплох. Прижатая к двери, я смотрю, как он убирает мои руки от своих волос, быстро перевязывая мои запястья снова галстуком. На этот раз потуже, прежде чем закрепить его на крючке в верхней части двери.

Немного опуская руки вниз, я чувствую стеснение, но я знаю, что могла бы поднять их достаточно высоко, чтобы расцепить, если бы захотела. Прежде чем я успеваю перевести дыхание, Кай толкается в мою киску, смешиваясь с растяжением в моих руках, я стону долго и громко. Мои ноги сжимают его крепче, в то время как его рот находит мой сосок, покусывая и дергая за пирсинг.

— Блядь, Кай. Блядь, — повторяю я, теряясь в экстазе, танцующем по моей коже.

Мой взгляд падает на зеркало, позволяя мне увидеть, как напрягаются мышцы Кая, когда он трахает меня у двери. Его руки сжимают мои бедра, пока он удерживает меня на месте, забирая у меня все, в то время как я свободно позволяю ему это.

Как будто зажигая динамитную шашку, я чувствую, как пульсация оргазма начинается в пальцах ног, распространяется по каждому дюйму моего тела, прежде чем я, наконец, взрываюсь навстречу ему. Я кричу, когда волна за волной накатывает на меня оргазм. Я никогда раньше не испытывала кульминации без стимуляции своего клитора, и мне кажется, что это длится вечно.

Глядя глубоко в глаза Кая, я заставляю себя позволить ему увидеть, что я чувствую. Это все. Улыбка на его лице — настоящий Кай, мой красавчик. Как раз в тот момент, когда я думаю, что наконец-то преодолела свой оргазм, его пальцы впиваются в мои бедра, его член беспорядочно врезается в меня, снова подводя меня к краю.

Наблюдаю, как у Кая отвисает челюсть, глаза закатываются к затылку, когда он наполняет меня своей спермой. Пульсация его члена внутри меня снова вызывает у меня оргазм, мои запястья натягивают ремни, когда мое тело снова содрогается в экстазе.

Мое сердце стучит в ушах, я медленно восстанавливаю дыхание, моя голова с глухим стуком ударяется о дверь. Это было чертовски напряженно, и мне это чертовски понравилось. Голова Кая лежит у меня на груди, наш пот смешивается между нами. Когда он, наконец, поднимает на меня взгляд, в его глазах появляется новый уровень мягкости.

— Ты доверяешь мне, Сакура, — бормочет он, пробуя правду на вкус.

— Я же сказала тебе, что так и есть, — шепчу я, мое горло саднит от криков.

Он кивает в ответ, прежде чем быстро выпустить галстук из моих рук. Моя рука опускается на его плечи, поскольку я отказываюсь отводить взгляд. Любящая улыбка, которой он одаривает меня, растопляет мое сердце. Взгляд в душу этого человека.

Не сводя с меня глаз, он ведет нас к ванне и открывает кран. Как только он ставит меня на землю, раздается стук в дверь.

— Эй, ты заставил ее кричать, придурок. Впусти меня, чтобы я мог принять душ вместе с ней, — кричит Оскар с другой стороны, и мы оба закатываем глаза.

— Ты имеешь в виду трахнуть ее в душе, — отвечает Кай, не сводя глаз с моих губ.

— Ну да, а что еще я должен был иметь в виду? — Оскар ворчит, и я хихикаю.

Я чертовски люблю своих «Тузовых задниц».