Наша родословная

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

(Луна)

Сидеть в нашей маленькой всесезонной комнате, потягивая кофе и завернувшись в одеяло на плечах, — мой новый любимый способ начать день. Море зовет меня, и я могла бы часами слушать, как волны вдалеке разбиваются о берег. Куда бы мы ни отправились после Физерстоуна, я бы хотела, чтобы там было так же. Успокаивающе и безопасно. Настоящий дом, с водой на пороге.

Больше никто еще не проснулся, но уже почти десять утра, так что скоро кто-нибудь проснется. Когда я сижу одна, мои мысли блуждают, и я не могу не прокручивать в памяти прошлую ночь с Паркером и Романом. Я могла бы испытать оргазм без чьих-либо прикосновений, наблюдая за ними вместе.

Вспоминая выражение чистого блаженства на лице Романа, когда он погружался в Паркера, я знаю, что хочу видеть это снова и снова. Особенно когда я наблюдала, как тело Паркера напряглось, когда он испытал оргазм. Ощущение силы, с которой Роман трахает Паркера, когда он погружается в меня, снова возбуждает меня.

Услышав скрип двери позади меня, я оглядываюсь через плечо и вижу, как Оскар и Паркер выходят наружу. Они оба мягко улыбаются мне, но Оскар снова хмуро смотрит на Паркера. Сидя по обе стороны от меня, на ротанговом диване, который у нас есть в нашем личном пространстве, Паркер вздыхает, и я перевожу взгляд на них обоих.

— Что происходит? — спрашиваю я, и Оскар хмурится еще сильнее.

— Паркер не рассказывает мне, чем вы, ребята, занимались прошлой ночью? Я имею в виду, что я понимаю, но никто не хочет рассказывать мне подробности. Я знаю, что это было хорошо, я видел все ваши лица за ужином. — он дуется на меня, и я не могу сдержать улыбку, расползающуюся по моим губам. Черт возьми, это было хорошо, это было совершенство.

— Что именно ты хочешь узнать? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему лицом.

Паркер застает меня врасплох, поворачиваясь вместе со мной и закидывая ногу на диван, чтобы снова притянуть меня к себе между ног. На мне только длинная футболка и одеяло на плечах, так что это движение позволяет Оскару заглянуть мне между ног. Дрожь пробегает по мне, когда легкий холодок в комнате касается моей обнаженной кожи.

— Ты слишком легко уступаешь ему, Ангел, — шепчет Паркер мне на ухо, и Оскар усмехается в ответ, не сводя глаз с моей киски.

— Я хочу знать все, детка. — облизывая губы, Оскар, наконец, снова смотрит в лицо Паркеру. Ухмылка на его губах говорит мне, что он точно знает, что делает со мной. Пока Паркер целует меня в шею, по моему телу бегут мурашки.

— От начала до конца? — спрашиваю я, и дьявольская улыбка на его лице — это весь ответ, который мне нужен. — Роман и Паркер зажали меня между собой, по очереди целуя в губы. — его глаза горят огнем, когда он смотрит на мой рот. — Затем, когда Роман завладел губами Паркера, я опустилась на колени между ними, всасывая Паркера до задней части своего горла.

Он одобрительно хмыкает, поправляя штаны. Я чувствую, как Паркер позади меня тоже напрягается при этом воспоминании, его руки сжимают мою талию.

— Что же дальше?

— Затем я попросила показать шоу. — его взгляд переходит на Паркера, когда он осознает мои слова.

— Скажи мне, что это за шоу, детка, — шепчет он, правой рукой вытаскивая свой набухший член из боксерских трусов, в то время как левой медленно поглаживает мою ногу. Паркер покрывает поцелуями мою шею и плечо, заставляя мою спину выгибаться от их прикосновений.

— Я наблюдала, как они потерялись в губах друг друга, прежде чем Роман тоже упал на колени.

— Черт. — его грудь быстро вздымается, дыхание становится прерывистым. — Ты поставил Романа на колени? — спрашивает он, когда Паркер проводит рукой по моей груди. Обхватив мою грудь ладонью, он открывает Оскару больше моего тела.

— Он упал на колени совершенно сам. И остановился только перед тем, как он довел меня до края, все это время Луна лежала в кровати и трогала себя, — добавляет Паркер, и Оскар стонет в ответ. Я наблюдаю, как Оскар крепче сжимает свою длину, сильно натягивая, пока наши слова создают образ в его сознании.

Моя рука поднимается над головой, чтобы обхватить затылок Паркера, когда он проводит пальцами по моей коже. — Затем Паркер широко раздвинул меня и довел до оргазма, потирая мою точку g, — стону я, когда пальцы Оскара скользят по моему клитору. — Ты хочешь знать, что заставило его прикусить мой клитор и довести меня до оргазма?

Он с энтузиазмом кивает, медленно вводя палец внутрь меня, а Паркер касается моего клитора.

— Роман начал растягивать его.

Его движения сбиваются, когда он крепко сжимает свой член, из кончика вытекает предварительная сперма.

— Черт возьми, зачем он тебя растягивал, Паркер? — спрашивает он, и я чувствую улыбку Паркера на своей коже, его пальцы кружат вокруг моего клитора, заставляя меня сильнее надавить на пальцы Оскара.

— Потому что, пока я трахал Луну. — он вжимается мне в спину, и моя кожа горит от напряжения, которое он создает. — Роман трахал меня.

— Черт. — его глаза лихорадочно перебегают между нами, когда его рука убирается с моего тела, и он встает. Паркер мгновенно толкает меня вперед и переворачивает, так что я оказываюсь перед ним на коленях.

Мое тело протестующе кричит, умоляя о большем, когда Оскар подходит и встает рядом с головой Паркера, его член направлен в его сторону. Я не могу удержаться от кивка в знак согласия.

Руки внезапно хватают меня за бедра, заставая врасплох, когда член прижимается к моему входу, погружаясь полностью одним толчком. Вскрикнув, я оглядываюсь через плечо и вижу Кая. Закинув одну ногу на подушки, он смотрит на меня сверху вниз прищуренными глазами, вытаскивает член и снова входит обратно.

Мой рот приоткрывается, когда я пытаюсь заглушить свои стоны, кладу руки на плечи Паркера, чтобы приподняться. Мое внимание привлекает движение, когда я вижу, как Роман подходит к Оскару сзади и стягивает с него боксерские трусы до конца.

Черт возьми, мы совершенно на виду. К счастью, мы изолированы от основного пространства дома, но я уверена, что где-нибудь охранник хорошо нас разглядывает. Я не могу заставить себя беспокоиться. Не тогда, когда Кай выходит из меня, прежде чем врезаться обратно.

Я смотрю, как Паркер берет Оскара в рот, его щеки впадают, когда он сильно сосет, и голова Оскара откидывается на плечо Романа. Вслепую ища, я чувствую член Паркера под собой и крепко обхватываю его пальцами, распределяя его предварительную сперму по всей длине.

— Помнишь, что я прошептал тебе в последний раз, когда твой член был у него во рту, Оскар? — Роман что-то шепчет ему на ухо, и он отчаянно кивает. — Его задница была подобна раю, именно так, как я и говорил. — Паркер стонет по всей длине тела Оскара, заставляя Оскара стонать от удовольствия.

Даже хватка Кая на моей талии крепче, когда он трахает меня сильнее. Я близко, так чертовски близко. Сжимая член Паркера, я хочу взять его с собой.

Я вижу, как блестит рука Романа, когда он проводит пальцами между округлостями задницы Оскара. Понимание приходит ко мне, когда он медленно вводит смазанный палец в Оскара. Его глаза опускаются на мои, его шея краснеет, и он стонет, глубоко, от кончиков пальцев ног.

Это уже слишком. Роман дразнит Оскара, пока Паркер сосет его член. В то время как Кай жестоко трахает меня сзади, пока я тереблю член Паркера. Не в силах больше держаться на ногах, я падаю грудь в грудь с Паркером. Кай следует за мной вниз, его толчки становятся неровными, когда он немного подталкивает меня, чтобы мой клитор терся о член Паркера.

Я едва могу наклонить голову, чтобы увидеть, как Оскар теряет контроль, оргазм разрывает его изнутри. Роман и Паркер не сдаются, опустошая его, забирая все до последней унции удовольствия. Трение между моим клитором и членом Паркера и требование длины Кая внутри меня подталкивают меня к моему собственному оргазму.

Я стону низко и глубоко, пока несусь по волнам экстаза. Паркер стонет подо мной, когда он трется своим членом о мою киску, кончая на нас. Кай кончает глубоко внутри меня, тоже наполняя меня своей спермой.

Оскар оседает рядом со мной, отрываясь ото рта Паркера, и Роман отступает назад, подходя и становясь прямо рядом со мной. Вытаскивая его член из боксерских трусов, требуется всего несколько рывков, прежде чем он кончает мне на спину и на лицо. Расписывая меня своим удовольствием.

— Если мы собираемся рассказывать грязные истории, принцесса, ты почувствуешь весь экстаз, который ты вызвала, — бормочет Роман, и черт возьми, если от этого не становится еще жарче.

Прижимаясь к Паркеру, Кай целует мой позвоночник, медленно высвобождаясь из моего тела.

— Доброе утро, Сакура, — шепчет он мне на ухо, и я улыбаюсь.

Чертовски верно, что это гребаное утро.

— Черт. Это то, что мы теперь называем перепихоном на скорую руку? — спрашивает Оскар, заставляя всех загудеть в ответ.

*****

(Кай)

Черт. Я мог бы просыпаться так каждое утро. Слышать, как Луна дразнит Оскара тем, чем они занимались прошлой ночью, заставляло меня напрягаться, просто от похоти в ее голосе. Когда я увидел, как Роман выходит из ванной, намазывая руки маслом, я понял, что тоже хочу присоединиться.

Мне нравится, как мы постепенно обретаем самих себя. С Луной рядом с нами возможно все, даже найти мою сестру, что до сих пор сводит меня с ума.

Только что приняв душ, я надеваю джинсы и свободную темно-синюю толстовку с капюшоном и направляюсь на кухню, где все остальные будут сражаться за завтрак.

— Доброе утро, Кай, — говорит Миа, когда я захожу в гостиную, где она отдыхает на диване, и я широко улыбаюсь ей. Просыпаясь от горячего секса со своей женой и зная, что моя сестра жива, определенно прибавляет мне энтузиазма.

— Доброе утро, — бормочу я в ответ, садясь рядом с ней. — Ты еще не думала о том, чтобы поговорить с мамой? — спрашиваю я. За последнюю неделю мы затронули несколько тем, но в конечном итоге мы просто узнали больше друг о друге, отложив тяжелые дела.

— Не совсем. — она пожимает плечами. — Брайс всегда узнавал последние новости о Луне и тебе, так что он мог рассказать мне все о Кае, которым ты становился, и этого мне всегда было достаточно.

Мне согревает сердце мысль о том, что, возможно, ее не было со мной, но она была в безопасности. Брайс заботился о ней лучше, чем я мог бы надеяться, и я буду вечно благодарен за это. Он все время говорил с ней обо мне, но она никогда не хотела знать о наших родителях, и я могу понять, какое влияние их действия оказали бы на нее. Теперь она знает, что это было сделано для ее защиты, она может изменить свое мнение, но я не буду подталкивать ее к принятию каких-либо решений. У нас и так было достаточно мыслей людей, которые диктовали нашу жизнь.

— Эй, ребята, у Брайса и Рафа есть кое-какая информация, которую они хотят обсудить с нами, — зовет Роман от кухонной двери, и мы встаем, чтобы последовать за ним внутрь. Моя рука инстинктивно обнимает Мию за плечи, защищая.

— Ты же знаешь, что я на два года старше тебя, верно? Я должна защищать тебя, — бормочет она, и я улыбаюсь ей сверху вниз.

— У меня по-прежнему преимущество в росте, и нашей работой всегда будет защищать друг друга. Вечная семья, помнишь? — она останавливается как вкопанная, обнимая меня за талию, и я сжимаю ее в ответ. Прислонив голову к моему плечу, она помолчала минуту, и я счастлив уделить ей столько времени, сколько ей нужно.

Последнее пожатие, и она откидывается назад. — Теперь я в порядке. — отряхивая руки от своего летящего розового платья, она улыбается мне, прежде чем направиться на кухню. Боже, сестры должны приходить с предупреждающей табличкой.

Все сидят за кухонным столом, на каждом месте до небес сложены блинчики. Стол рассчитан на двенадцать персон, так что места хватит для нас восьмерых. Оскар, Паркер, Луна и Роман сидят с одной стороны стола, ближе всего к окнам, в то время как Брайс и Раф сидят к нам спиной. Я позволяю Мии сесть рядом с Брайсом, а сам занимаю крайнее сиденье, лицом к Оскару и его дерьмовой ухмылке.

Брайс явно снова приготовил завтрак, ему очень нравится нас кормить. Передо мной ставят блинчики, затем в центр стола кладут сиропы, фрукты, взбитые сливки и шоколадный соус, чтобы мы могли разнообразить наши начинки. Никто не произносит ни слова, пока мы все погружаемся в работу, наслаждаясь обществом друг друга.

— Итак, какие подробности у вас есть? — спрашивает Луна, не теряя времени, когда все заканчивают есть, и мы все выжидающе смотрим на Брайса и Рафа.

— Сегодня утром позвонила Мария, и Кольцо приняло несколько решений. Ну, все, кроме Манетти и Дитрихсонов, — говорит Раф, бросая взгляд на Паркера, когда называет свою родословную, но Паркер никак не реагирует. — Прости, Паркер, я чувствую, что должен извиниться или что-то в этом роде. Мы не поговорили о том, что произошло в Трущобах, и я знаю, что у тебя были сложные отношения с…

— Если ты извиняешься за то, что убил его раньше, чем я смог, тогда я приму это, но ничто другое не требует прощения. Особенно, когда я уже согласился, с этим, — говорит Паркер с улыбкой, и напряжение в плечах Рафа спадает.

— Ну что ж, — бормочет Раф в ответ, а Роман ободряюще похлопывает Паркера по спине. — Итак, Кольцо и Физерстоун в целом хотят привлечь Тотема к ответственности, чтобы мы могли положить этому конец раз и навсегда.

Я перевариваю его слова, и неприятное ощущение внизу живота подсказывает мне, что это связано с нами. — Чего они хотят от нас? — спрашиваю я, и Брайс удивленно смотрит на меня.

— Что заставляет тебя…

— Папа, он наблюдательный. Если он знает, то он знает. Так что, пожалуйста, объясни, — говорит Луна, махая ему рукой, ее доверие ко мне заставляет меня улыбнуться.

— Они хотят перенести бой в академию, чтобы попытаться контролировать его как можно лучше, — говорит Брайс, не сводя с меня глаз во время разговора.

— Итак, они хотят использовать нас как приманку, — констатирую я, и мне становится понятен план и стоящие за ним доводы, но я хочу услышать их подтверждение.

— Да, — наконец говорит Раф, когда Брайс не может заставить себя ответить. Я слышу, как парни раздраженно усмехаются с другого конца стола, но я остаюсь сосредоточенным.

— И что именно это влечет за собой?

Брайс продолжает настороженно смотреть на меня: — Ты не собираешься сначала поспорить со мной?

Я смотрю на Луну через стол, которая улыбается мне, в то время как Миа бормочет: — Ты ничуть не изменился, Кай. — похлопав меня по бедру, она переводит взгляд на Брайса. — Кай здесь уравновешенный человек. Он не собирается тратить время на ненужные эмоции, когда он может просто перейти прямо к делу.

Остальные хихикают, поскольку ее описание точно соответствует действительности, но я не буду отвлекаться прямо сейчас. Я поднимаю бровь, глядя на Брайса, и он с улыбкой качает головой.

— Мы захватываем блок "Туз", позволяя всем думать, что это только вы, ребята, как обычно. Когда на самом деле в каждой комнате будет много обученных людей, готовых к их атаке. Потому что она точно будет, так почему бы не провести ее на наших условиях?

Луна и ребята согласно кивают, пока я рассматриваю ситуацию со всех сторон, рассеянно постукивая пальцами по столу.

— Когда все это закончится, на что будет похожа наша жизнь? Без Тотема на радаре? Мы не собираемся возвращаться в Игры или выполнять какие-либо невыполнимые задания, если они ожидают, что мы будем рисковать своими жизнями, чтобы защитить Физерстоун.

Рука Рафа хлопает по столу, когда он кричит: — Да! Ты мой новый любимчик. Кай — мой новый фаворит, я выбираю его. — он улыбается мне, и даже я не могу удержаться от ответной улыбки. — Это именно то, что я сказал, и они согласились. — он заканчивает.

— Ладно, старина, — говорит Луна, заставляя его сердито посмотреть на нее. — Когда мы отправимся?

— Сегодня, — отвечает Брайс. — Мы все отправляемся сегодня.