Наша родословная

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

(Луна)

Мы вернулись в Академию Физерстоун уже как две недели. Две гребаные недели, а Тотем все еще не показался. Мое раздражение растет по мере того, как ситуация продолжает затягиваться. Я чувствую, как нарастает напряжение, и, вероятно, это то, чего он хочет. Что бы мы впали в ложное чувство безопасности, и тогда он мог бы застать нас врасплох.

Мы перенесли один из диванов Романа в мою комнату, чтобы Рыжая и Мия могли удобно разместиться и посмотреть фильм. Кажется, я не могу сосредоточиться на экране, мне нужно что-то сделать, что угодно, лишь бы занять руки.

Я не могу представить, что должна чувствовать Миа, она не покидала блок "Туз" с тех пор, как мы приехали. Приходила в нашу комнату только потусоваться или оставалась с Брайсом и Рафом в старой комнате Паркера. Она изо всех сил старается избегать своего отца любой ценой, хотя Кай говорит, что их отец отчаянно хочет ее увидеть, по крайней мере, он уважает желания Мии на данный момент.

Миа и Рыжая шепчутся на диване рядом со мной, вероятно, придумывая девчачьи штучки, которые они могли бы заставить меня делать. С момента встречи друг с другом это все, что они делали. Если они заставят меня пойти еще на одну вечеринку с ночевкой по маникюру / педикюру с цыпочками, я закричу.

Роман и Кай отдыхают на другом диване, в то время как Паркер и Оскар внизу, в тренажерном зале. Решив, что мне нужно убираться отсюда, чтобы попытаться избавиться от волнения, я вскакиваю на ноги.

— Я собираюсь выйти и привести «Дот» в порядок, — объявляю я, девушки игнорируют меня, а парни смотрят на меня нахмурившись.

— Ты делала это в прошлые выходные, — заявляет Роман, но я закатываю глаза.

— И что? Он пылится в гараже. Кроме того, я не могу просто сидеть здесь, это сводит меня с ума. Я уже была в спортзале этим утром, а ты запретил мне спускаться дважды, — стону я, и он поднимает брови, глядя на меня.

— Принцесса, я спущусь, если ты хочешь, чтобы я опустился. - его взгляд скользит по мне, и я понимаю намек. Отличная идея.

Закатывая глаза, я притворяюсь, что не расслышала его. — Да, да, я знаю. Переутомление моего тела не поможет, — говорю я монотонным голосом, уже зная, что он собирается сказать.

— Ты хочешь, чтобы я спустился с тобой, Сакура? — спрашивает Кай, и я качаю головой.

— Нет, все в порядке, но спасибо, что спросил, красавчик. — становясь перед ним, я наклоняюсь, чтобы поцеловать его в макушку, но он откидывает голову назад, чтобы тоже поцеловать меня. Наш мягкий, сладостный поцелуй становится жарким в тот момент, когда его рука касается моей талии, но рвотные позывы Мии и Рыжей портят момент.

Кай свирепо смотрит на них, когда я отступаю назад, но вместо этого оказываюсь на коленях у Романа. — Поцелуй и меня, принцесса, — шепчет он мне в губы, и я не могу сказать ему "нет". Его руки на моей заднице притягивают меня ближе к нему, ноги по обе стороны от его бедер, прижимая меня к растущей длине в его штанах. Поскольку на мне вместо платья только футболка с длинным рукавом, я чувствую каждый дюйм его тела.

— Фу, снимите комнату, — кричит Миа, хихикая вместе с Рыжей.

— У нас есть комната, ты просто случайно в ней сидишь, — стонет Роман, но я улыбаюсь ему сверху вниз, пытаясь встать. — Поскольку мы не можем тренироваться, драться или трахаться, — его взгляд был направлен на Мию и Рыжую. — Как насчет того, чтобы сделать мне татуировку, принцесса? — спрашивает он, и я замираю.

Улыбаясь мне, он убирает выбившуюся прядь волос с моего лица, когда я смотрю ему в глаза.

— Серьезно? — его простой кивок в ответ — это все, что мне нужно. Встав, он отпускает меня, беря за руку. Я не задерживаюсь, тащу его в нашу спальню и захлопываю за нами дверь.

Когда я прислоняюсь спиной к двери, во мне нарастает возбуждение. Я смотрю, как он заходит в ближайшую. Мгновение спустя он возвращается в комнату с моим черным кейсом, набитым оборудованием. Роман ставит кейс рядом с кроватью и выжидающе смотрит на меня.

— У тебя есть какие-нибудь идеи о том, чего ты хочешь? — спрашиваю я, мои пальцы чешутся снова покрасить его кожу. Мне нравилось отмечать его эмблемой моей родословной, но это кажется еще более личным, поскольку спрашивает именно он.

— Я хочу… — он подходит к моему прикроватному столику, и в ту секунду, когда он берет предмет, мое сердце начинает бешено колотиться в груди. Поворачиваясь ко мне лицом, он держит его в воздухе, на его губах играет мягкая улыбка. — Я хочу, чтобы ты вытатуировала павлина на внутренней стороне моего правого предплечья.

Я медленно киваю, не в силах произнести ни слова в ответ на его просьбу, я чувствую себя слишком взвинченной. Присаживаясь рядом с чемоданом, я методично начинаю готовить все, что мне нужно. Я посылаю Романа принести из кухни несколько бутылок воды и стул. Придвигая тумбочку поближе, я улучаю минутку, чтобы успокоиться. Брошь в виде павлина лежит рядом со мной на кровати, и мои пальцы пробегают по маленьким зеленым и голубым камням.

Роман снова бесшумно входит в комнату, устраиваясь поудобнее на кровати, пока я пересаживаюсь в кресло, набрасывая быстрый набросок. Я показываю ему свой шаблон, и его лицо светится. Держа его за предплечье как следует, я переношу рисунок на его кожу. Я встряхиваю руками, успокаивая волнение, которое все еще бежит по моим венам.

— Готов?

— Для тебя, всегда, принцесса.

Я закатываю на него глаза. — От Оскара я ожидала какой-то дрянной хрени, но от Романа, задумчивой «Тузовой задницы»? Никогда, — говорю я с улыбкой, и он улыбается мне в ответ.

— Что я могу сказать? Ты раскрываешь мою дрянную сторону.

Качая головой, я выстраиваю маленькие чернильницы в ряд на тумбочке и беру пистолет. Еще раз взглянув ему в глаза, я принимаюсь за работу. Теряясь в потоке искусства и жужжании станка, я отмечаю его идеальную кожу.

Пока пистолет скользит по его коже, я не могу удержаться от вопроса, который приходит на ум. — Почему татуировка в виде черепа во всю спину?

Я чувствую, что его взгляд скользит по моему лицу, но я не отрываю взгляда от его руки. — Это моя родословная. Ривера известны как мрачные жнецы из Физерстоуна. Я просто всегда хотел сделать татуировку на спине и решил совместить это, — бормочет он, и его слова удивляют меня.

Убирая пистолет с его кожи, я встречаюсь с ним взглядом, отмечая намек на беспокойство в его глазах, когда он пытается прочесть мою реакцию. Я позволяю легкой улыбке естественно тронуть мои губы, когда возвращаюсь к его татуировке.

— Значит, я поцеловалась со смертью и выжила, чтобы рассказать об этом, да?

Наступает небольшая пауза, но я чувствую, как его тело расслабляется. — Это одна из причин, по которой я так сильно люблю тебя, принцесса. Всегда принимаешь меня, несмотря ни на что.

— Я тоже тебя люблю, детка. — мои глаза снова встречаются с его взглядом, когда слова слетают с моих губ, прежде чем мы снова погружаемся в уютную тишину.

Я не знаю, сколько проходит времени, но все это время он остается совершенно неподвижным, пока я рассматриваю деталь за деталью, чтобы воспроизвести брошь как можно лучше. Наконец, откидываясь на спинку стула, я смотрю на свою работу. Голова павлина находится прямо у него под локтем, а элегантные зелено-голубые перья простираются по предплечью до запястья.

— Принцесса, это чертовски красиво, — благоговейно шепчет он, и я улыбаюсь ему. — Благодарю тебя.

— Нет, спасибо тебе. — я вздыхаю, глядя ему в глаза. — За то, что не бросил меня, когда я хотела оттолкнуть тебя. За то, что каждый раз ставил меня на первое место. Предполагался, быстрый трах на ринге, но потом, я как любительница, пошла и влюбилась. — улыбка на его лице, полная восхищения. — А потом появились все эти секреты и полный пиздец, а ты все еще здесь. Где я хочу…нет, где ты нужен мне.

Свободной рукой он берет меня за подбородок, запрокидывая мою голову назад, чтобы приблизить мои губы к своим. Это самый сладкий, нежный поцелуй, который он когда-либо дарил мне. Моя кожа вспыхивает от его прикосновения.

— Я люблю тебя, Луна, — бормочет он мне в губы, заставляя мое сердце воспарить. — А теперь приведи меня в порядок, чтобы я мог показать этот шедевр остальным.

— Я тоже тебя люблю, — автоматически отвечаю я, прежде чем вытереть его. Воздух вокруг нас наполнен головокружением. Никакой тоски, или страха, или беспокойства, только любовь и счастье. Я хочу больше этого чувства, со всеми моими «Тузовыми задницами».

Когда я начинаю избавляться от использованных материалов, он целует меня в губы и направляется к двери. Оскар как нельзя кстати распахивает ее до того, как он добирается к ней.

— Эй, дерьмо вместо мозгов. Где моя детка… Срань господня, это Луна сделала? — Кричит он, не сводя глаз с новой татуировки Романа, который ухмыляется, как Чеширский кот.

— Черт возьми, да, она это сделала, — говорит он, подмигивая мне, прежде чем обойти Оскара, чтобы показать остальным.

Взгляд Оскара наконец встречается с моим, поскольку он продолжает стоять на том же месте с выражением шока на лице. — Я тоже хочу такую, детка, — надув губы он, подходя ко мне.

— Чего ты хочешь? Татуировку?

— Да. Все остальные получили от тебя персональные татуировки. Кроме меня. — драматично опускается передо мной на колени в одних серых шортах. Меня бросает в жар от его прикосновений, когда он проводит пальцами по задней поверхности моих бедер. Он медленно поднимает лицо, его большие голубые глаза смотрят на меня, я запускаю пальцы в его волосы.

— Что ты хочешь?

— Что бы ты ни предлагала, мне все равно, — мгновенно отвечает он.

Делая вид, что размышляю, я ухмыляюсь ему сверху вниз. — Как насчет "Собственность Луны", прямо здесь, у тебя на лбу? — спрашиваю я, поглаживая пальцем это место.

— Если это то, чего ты хочешь, детка, я согласен.

Я хмуро смотрю на свою сумасшедшую «Тузовую задницу». — Я шучу, но, думаю, у меня есть отличная идея. Если ты готов к сюрпризу?

*****

(Оскар)

Волнению в ее глазах трудно отказать. Я бы никогда не сказал ей "нет", даже если бы она была сумасшедшей. Она может делать все, что ей заблагорассудится, пока на мне ее метка, это все, чего я хочу. Родословная на самом деле не имеет значения, ношение эмблемы — ожидание, формальность брака с Фезерстоунами. Я хочу, чтобы на моей коже было что-то, что она выбрала для нанесения от всего сердца.

— Скажи мне, где сесть, и я весь твой, детка.

Она указывает место на кровати, садясь в кресло лицом к ней, а я сажусь напротив нее, как послушная маленькая собачка. Улыбаясь мне, она собирает несколько своих вещей, разбросанных повсюду. — Дай мне несколько минут, чтобы приготовить для тебя все новое, и мы сможем начать.

Я смотрю, как покачивается ее задница, когда она выходит из комнаты, оставляя меня гадать, какой сюрприз она приготовила. Она быстро возвращается, направляется прямо к своему набору и заново все настраивает.

— Последний шанс отступить, прежде чем ты дашь мне свободу клеймить тебя, — бормочет она, заставляя меня улыбнуться.

— У меня все готово, удиви меня, Луна. — мне нравится доверять ей. Осознание того, что она никогда бы не сделала ничего, что могло бы причинить мне боль, наполняет меня таким огромным счастьем, что это неописуемо.

— Закрой глаза, — шепчет она, и я счастлив подчиниться. — Не открывай их, пока я не разрешу, и не подглядывай, хорошо? — я молча киваю, стараясь не двигаться от нарастающего во мне предвкушения.

Я слышу жужжание движущихся игл, но она не прикасается ко мне, кажется, целую вечность. Что она вообще делает? Когда я только собираюсь посмотреть, что происходит, она кричит: — Оскар Стил-О'Шей, даже не думай об этом!

Я мгновенно зажмуриваюсь, но не могу сдержать улыбку при звуке наших объединенных фамилий. Звук выстрела прекращается на несколько минут, но я отказываюсь открывать глаза, не желая снова влипать в неприятности. Когда звук начинается снова, она берет меня за руку.

— Приготовься к маленькому уколу, — бормочет она, и я хихикаю.

— Тебе больше никогда не придется беспокоиться о маленьком уколе, детка.

Я мысленно вижу, как закатываются ее глаза, когда игла вонзается в кожу на верхней части моего пальца. Я не знаю, что я ожидал, где она сделает мне татуировку, но моя рука определенно застает меня врасплох. Через несколько минут она заканчивает, и я остаюсь немного сбит с толку тем, как быстро она закончила.

— Теперь ты можешь открыть глаза, — шепчет она, в ее голосе слышны эмоции.

Медленно открывая глаза, я сначала смотрю на нее, видя неуверенность в ее глазах.

— Детка, что случилось?

— Ничего. Просто тогда это казалось хорошей идеей, а теперь я беспокоюсь, что тебе это не понравится. — я хмуро смотрю на нее, и она кивает на мою руку, все еще в своей.

На моих пальцах маленькие римские цифры "XXII". Что они означают? В этот момент она переворачивает наши руки, показывая мне свои. Прямо над обручальным кольцом, семейной реликвией ее бабушки, у нее на коже свежими чернилами выведено "VIII".

— Это день нашей первой встречи, — выдыхает она едва слышным шепотом. — Двадцать второе августа, — продолжает она, указывая сначала на свой палец, затем на мой. — После того, как я столкнула Рен в фонтан с водой, ты забрал мое удостоверение личности. Я помню, как подумала, что ты чертовски горяч, а потом ты открыл свой чертов рот. — она улыбается мне, между нами разыгрываются воспоминания, а я продолжаю пялиться на нее, разинув рот.

Снова опускаю взгляд на ее руку, смотрю на черные чернила, и до меня медленно доходит, где находится татуировка. Переворачиваем наши руки, так что моя лежит сверху, цифровые символы смело привлекают мое внимание. Снова соединяя наши запястья, я поднимаю на нее взгляд, и она уже смотрит прямо на меня.

— Ты вытатуировала это на своем безымянном пальце, — это все, что я могу наконец сказать, и она кивает. — И на моем безымянном пальце.

— Ты…

Я прижимаюсь губами к ее губам, пытаясь передать, что она заставляет меня чувствовать. Это занимает у нее мгновение, но ее губы так же сильно отвечают на мои. Притягивая ее к себе, переворачивая на спину, мои руки проникают под ее длинное платье-футболку. Мой мозг дает сбой, когда я чувствую ее обнаженную киску под собой. Она шипит, когда мои пальцы поглаживают ее клитор.

Слегка откидываясь назад, я отрываю свои губы от ее губ, чтобы стянуть платье через голову.

— Я воспринимаю это как знак того, что тебе это нравится, — бормочет она, и я улыбаюсь ей сверху вниз.

— Луна, мне это чертовски нравится, — говорю я, быстро вставая, чтобы сбросить шорты на пол, мой член уже тверд и нацелен прямо на нее. Когда я заползаю обратно на кровать, она манит меня ближе, ее ноги обвиваются вокруг моей талии. Ее рот зовет мой, и когда я наклоняюсь, чтобы коснуться губами ее губ, мой член дразнит ее вход, она переворачивает нас.

Мое удивление пересиливает то, как ее киска скользит по всей длине, медленно вбирая в себя каждый дюйм моего тела. — Черт возьми, Луна, — тяжело дышу я. — Прелюдия, нам нужна прелюдия, — повторяю я, когда она вытягивает мои руки над головой.

— Ты почувствовал, какая я мокрая от того, что просто покрываю своих парней краской? Мне не нужны предварительные ласки, — шепчет она мне на ухо, прижимаясь ко мне.

— Черт возьми, детка. Я хочу, иначе я взорвусь. — огонь в ее глазах разгорается ярче, когда она наклоняется, мой член погружается в нее еще глубже.

— Хорошо, — стонет она, прижимаясь ко мне. — Покажи мне, как я влияю и на тебя.

Ее руки ложатся мне на грудь, используя меня как рычаг давления, когда она медленно приподнимается, резко опускаясь обратно. Жилки на моей шее напрягаются, когда я глубоко стону, борясь с охватившим меня наслаждением, сжимая ее бедра так, словно от этого зависит моя жизнь.

— Луна, клянусь богом. Тебе нужно остановиться на чертову минуту, прежде чем я кончу меньше чем через шестьдесят гребаных секунд, — выдавливаю я, но она только стонет громче. Откидываясь назад и терзаясь о мой член снова и снова.

— Но, Оскар, внутри меня есть все это сдерживаемое желание. — ее движения становятся беспорядочными, когда мой член набухает внутри нее. Черт. Она сводит меня с ума. Я отказываюсь кончать раньше, чем это сделает она. Поднося руку к нашим соединенным телам, я глажу большим пальцем ее киску, ее тело содрогается от прикосновения.

При виде ее маленькой татуировки с изображением Пакмена мое тело движется само по себе. Я сажусь, наше положение слегка меняется, когда мои губы находят ее тушь.

Сжимая ее пульсирующий клитор, я смотрю, как она извивается вокруг меня, волна за волной ее оргазма прокатывается по ней. То, как ее лоно сжимается вокруг меня, не оставляет мне выбора, кроме как присоединиться к ней, мой член врезается в нее, когда мы вместе падаем со скалы.

Тело Луны обмякает надо мной, ее груди прижимаются к моей груди, и мне нравится чувствовать, как моя девочка прижимается ко мне. Медленно приподнимая ее, я приподнимаюсь, чтобы прислониться спиной к изголовью кровати, поворачивая ее так, чтобы она легла на меня спиной ко мне.

Вся в поту, с прилипшими к лицу волосами, она смотрит на меня с самой красивой улыбкой на лице, которую я когда-либо видел.

— Клянусь богом, если ты кому-нибудь расскажешь, что так быстро меня подоила, у тебя будут большие неприятности, — притворно рычу я, и она улыбается мне, переплетая наши пальцы.

Я смотрю на наши соединенные руки, на наши татуировки рядом, и мое сердце чувствует, что оно может взорваться.

— Я люблю тебя, Оскар.

— Я тоже люблю тебя, Луна.

Какое-то время мы тихо лежим рядом, наслаждаясь безмятежностью, в которой пребываем, когда она ворчит. — Мне нужно привести себя в порядок.

— Нет, не беспокойся об этом, детка, мы все равно лежим на месте Романа.