Наслаждение во тьме

Глава 6

«Ничего себе», — подумал МакКилл.

Когда Ава шокировано ахнула, ударив ладонями по его груди, чтобы найти равновесие, а коленями сжала его бедра, он погрузил свой язык ей в рот. Теплый, влажный, сладкий. Такой была и она, и Ава полностью уничтожила его, не сопротивляясь, а прижимаясь ближе, давая столько же, сколько и он.

Она хотела этого, он это понял. Учуял ее возбуждение, такое же сладкое, как и сама женщина. Но в голове все еще не утихал вопрос. Она хотела, но уступила бы? В конечном итоге, Ава была воином, не менее жестоким, чем он. Возможно, даже более. Ни разу, с тех пор как МакКилл зашел в ее квартиру, она не боялась по-настоящему.

Хотя, теперь он бесспорно знал. Она уступила. Так удивительно.

Он застонал от удовольствия, и мучительный звук разбудил в нем здравый смысл. «Не может быть так хорошо. Ничто не должно быть так хорошо».

И все-таки. МакКилл не остановился. Не мог. Хотя был слаб и должен был оставаться на страже. Особенно с этой непредсказуемой женщиной. Он позволил своему языку продолжать игру, дуэль, вращаться и толкаться, пробовать, упиваться, подводя их все ближе и ближе к обрыву. И позже они могут пожалеть, что переступили через него. Поскольку они сами создали этот обрыв, он обещал мучительное падение и смертельное приземление. МакКилл мог бы держаться подальше. Ава могла бы оттолкнуть. Но ни один из них этого не сделал.

Он не мог уйти, после того как она практически дразнила его попробовать эти заманчивые губы.

Они глупцы. Он пришел сюда, чтобы выпить ее досуха. Чтобы наорать на нее, встряхнуть, придушить, что угодно. И намеревался биться. Ему пришлось обойти два дверных проема на пути сюда. Как правило, он сталкивался с одним за день. И все. Но, казалось, сейчас они преследовали его, стремясь сильнее обычного засосать внутрь.

Только взглянув на нее, в эти янтарные пылающие глаза, МакКилл забыл о желании бороться и решил поторговаться с ней, и она согласилась. О, да. Они глупцы.

Этот поцелуй и относился к разряду чего угодно.

Но он не сожалел о своем выборе. Не мог, пока ее ногти впивались в его плечи, не чтобы оттолкнуть, а притянуть ближе. Пока ее сердцевина терлась об его длину, настойчиво и решительно. Пока ощущал сладкие холмики грудей, ее соски в своих шершавых ладонях. «Сладкие небеса».

Он думал, что ему придется с боем прорываться внутрь, но опять же Ава его удивила. Позволив ему войти и не прекращая дразнить. Она даже лечила его, трогала рану своими нежными на вид руками.

Почему она больше не пытается ему навредить?

МакКилл понимал, почему действовал именно так. Он был ослаблен потерей крови. Пытался поесть до прихода сюда. Много раз, как и упоминал, но его желудок восстал и отторг почти каждую каплю. МакКилл не понимал почему — такого с ним раньше не случалось — но знал, на кого возложить вину.

«Нужно наказать ее, как и планировал изначально».

— МакКилл, — застонала Ава.

«Забудь о наказании». Он подозревал, что все пойдет по такому сценарию. Зачем еще мыть рот столько раз?

— Тебе действительно не нравится, когда с тобой обращаются как с леди, верно? Пожалуйста, скажи, что нет.

Она сказала Ноэль, что была нежным цветком.

— Не нравится. Относись ко мне плохо. Очень плохо.

Слава Богу. МакКилл отпустил ее груди и запустил пальцы в волосы, заставляя наклонить голову и углубляя контакт. Когда поцелуй усилился, все ближе подводя к опасному обрыву, МакКилл скользнул вниз руками по ее спине и остановился на заднице, притягивая ее ближе… как можно ближе…

— Ава, — сказал он со стоном. Крепко сжал ее в объятиях, вероятно, оставив синяки.

— Не уверена, что ты серьезно относишься к нашей сделке, — прохрипела она. — Убеди меня больше.

— Больше. Да.

Кончики его клыков заострились и выдвинулись. Он ничего не мог поделать, только царапнул ими ее язык. Она дернулась от неожиданности, застонала, но не отстранилась. Ава преодолела разделявшее их расстояние, полностью прижавшись, и только одежда удерживала его от проникновения. Он всосал кровь. Капля стекла в его рот, скользнула по горлу и опустилась в желудок, от чего МакКилл вздрогнул. Роскошный вкус… словно сахар ее сладкого блеска для губ.

Словом «хорошо» больше нельзя было описать этот поцелуй. Изысканный, возможно. Совершенный, определенно. Затягивающие, вероятно.

Затягивающий? Да. Такой. И МакКилл не жалел об этом.

Он нуждался в большем, как уже сказал Аве. Он должен получить больше. МакКилл втянул, и образовалась еще одна капля. И вновь наркотическая сладость его удивила. Он смаковал, прежде чем проглотить, тепло мгновенно разлилось по телу, давая силу и облегчая боль в ране. Наконец, она начала затягиваться.

«Больше».

Ее руки сжали его волосы и вырвали несколько прядей, не для того чтобы остановить… а чтобы поощрить. МакКилл это понял, поскольку ее язык продолжал исследовать, теперь более настойчиво, и мурлыканье вырывалось из горла Авы. Ее бедра двигались синхронно с языком, имитируя секс, заглушая контроль. Ему нужно расстегнуть ее брюки и запустить руку в трусики. Нужно ощутить, насколько влажной она была. Нужно погрузить один, два, три пальца в ее тугие ножны.

— МакКилл, — выдохнула она.

— Больше, — он смог выдавить только это. Но, в любом случае, МакКилл разорвет поцелуй, погрузит свои клыки в ее шею и выпьет ее досуха. Он понимал, что так и будет. Сильное чувство голода охватило его, начало увеличиваться, подталкивая к действию, как того требовал инстинкт. Как того требовало выживание.

— Да, пожалуйста.　

Не подозревая, какое животное раздразнила, Ава терлась об него быстрее и быстрее, низводя его до существа, действующего на уровне инстинктов. Только инстинктов… таких как еда…

Нет. Если он осушит ее, то не сможет поцеловать снова. А МакКилл отчаянно нуждался в ее поцелуях. Прикосновениях. Его член невыносимо болел, поднимаясь, несмотря на пояс штанов, моля о любом небольшом контакте. Черт подери их одежду. МакКилл хотел войти в нее. Хотел не менее сильно, чем нуждался в поцелуе, крови. И желал… чтобы ее сердцевина потерлась об него снова, от основания до кончика, его мысли разлетались. Он обнаружил, что поднялся, вжимаясь в нее, толкаясь сильнее, их одежда больше не доставляла проблем. Еще немного, и он бы… кончил, понял МакКилл шокировано. Кончил в трусы, как неопытный юноша.

И когда он кончит, то по-настоящему захочет выпить ее, инстинкт поглотит его полностью. Из-за ослабленного состояния он не сможет остановиться.

МакКилл схватил ее бедра, останавливая на этот раз. Он задыхался, потел, дрожал. Бесился… страдал от голода… О, да, страдал.

Контроль. Ему нужно обрести контроль.

Не помогало и то, что Ава слизнула влагу со своих губ, пробуя вкус МакКилла.　

— Почему ты остановился? — спросила она, словно под наркотиками. Ее глаза блестели, будто жидкий янтарь, а губы стали насыщенно-алыми.

— К лучшему.

Никогда в его голове не звучало столько угрозы. Для самого себя. Он должен стремиться осушить ее. Сопротивление просто доказывало истинные глубины его глупости.

— К лучшему для кого? — спросила Ава, прикасаясь к его щеке своей.

Она убьет его. И себя.

— Для тебя, — заскрипел он.

— Потому что ты вкусил моей крови и хочешь большего? — Ава медленно выпрямилась и пробежала ладонями вверх и вниз по его рукам. Она порочно ухмыльнулась. — Боже, у тебя такие огромные мускулы.

И он подумал, что ее поцелуй — пытка. Ее ласки… словно небеса и ад, завёрнутые в бархат, затем окутанные непреодолимым туманом. Он схватил ее запястья, как делал раньше, и сжал.　

— Если будешь плохо себя вести, я возьму намного больше, чем ты пожелаешь отдать.

Их взгляды встретились, ее глаза были мягкими и наполненные светом.

— Так тебе понравилась?　

И вновь заурчала, когда высвободила руки из захвата и начала играть с его ожерельем.

«Не отвечай. Не смей отвечать».

Ее ухмылка вернулась.

— Ай-ай-ай, МакКилл. Тебе следовало знать, что невежливо игнорировать хозяина.

«Смени тему. Спаси себя и ее».

— Также грубо вредить хозяину.

Вот. Лучше. За исключением того, что напоминание вызвало в нем ярость. Она одолела его, а значит сильная и способная, от чего его внезапно наполнила… гордость.

Гордость? Почему?

И все очаровательное веселье исчезло.

— И вот еще одна пикантная новость. Также грубо напоминать хозяину о времени, когда она навредила ему.

Неуважительная негодница. И глупая, с глупо-раздутой гордостью. Ему нравилось ее остроумие.

— Ты меня отвлекаешь, чтобы появилась возможность нанести удар? — прошипела она, выгибаясь. Сама мысль должна была заставить ее сбежать от него. Но Ава оставалась абсолютно беззаботной.

Либо верила в свою способность защитить себя, либо не верила в его способность причинить ей боль. В любом случае, чувство гордости вновь его охватило. Сердце воина забилось быстрее в груди.

Глупо, глупо, глупо с его стороны желать ее.

— Ава. — Ему нужно что-то сделать с руками, поэтому он вновь схватился за ее бедра. МакКилл сжал так крепко, что понял, что останутся синяки, если их еще нет, но лучше отметить ее, таким образом, чем другим. — Прекрати на меня наступать.

— МакКилл. Ответь на мой вопрос. Прошу.

Понравилась ли ему ее кровь?

— Что если так? — Он бы не признал бесполезную необходимость обладать ею. Необходимость поместить ее фигуристое тело под ним… и над ним. Необходимость прикасаться к ней, пробовать, брать и давать. О, брать. Больше, чем что-либо еще в жизни. — Что бы ты сделала, если бы я решил трахнуть тебя?

МакКилл не собирался бросать вызов, но это как-то само получилось.

Оба облизнула губы.

— Остановила бы тебя, конечно.

Но ее слова прозвучали неуверенно.

Он хмыкнул. Затем нахмурился. Это превышало все пределы его глупости.

— Думаю, ты изменила свое мнение обо мне.

Сколько раз Ава говорила Ноэль, что не хотела его? Бесчисленно. И обычно человеческое равнодушие не беспокоило бы его. В конце концов, люди ниже его, но он не мог уйти от Авы. О чем свидетельствуют его действия.

— Что ты хочешь сказать? — спросила она, перераспределив свой вес на ноги. Подальше от его возбужденного члена.

— Раньше ты не согласилась бы на стирку, чтобы быть со мной. Считаю, сейчас, пошла бы на это.

Она подняла бровь.

— Я задела твои чувства этой фразой, да?

— Нет! — Отрицательный ответ эхом отразился от стен, и его щеки вспыхнули от собственной горячности. — Нет, — заявил МакКилл спокойнее. — У меня нет чувств. Я просто повторил твои слова.

Она улыбнулась, и вернувшееся веселье озарило ее красивое лицо. Опять же, большинство людей, в ужасе убежало бы от него, когда он проявлял хоть намек на неудовольствие. Те, кто этого не делал как можно скорее, потом сильно жалели. И у Авы оснований для страха было больше, чем у других. И все же она осталась на его коленях, спокойная как никогда.

Прикусив нижнюю губу, она кончиком пальца провела по его груди.

— Ну, справедливости ради, тогда я бы тебя не поцеловала, так что понятия не имею, почему поддалась.

Еще один намек для него вернуться к поцелую?

«Это убивало… его».

— Сделка скреплена, — сказал МакКилл. Прежде чем она могла соблазнить его еще сильнее, он сделал то, что должен был сделать несколько минут назад: бесцеремонно сбросил ее на пол.

Хотя после разрыва контакта его тело не успокоилось. Оно все еще ныло, а его зубы пульсировали от чужого вкуса.

Ава ахнула от удивления и уставилась на него, ее шелковистые кудри разметались по плечам.

— И я понятия не имею, почему поддалась, поскольку считала твой поцелуй ужасным и не заслуживающим изменения мнения. И была права!

Лгунья. Ее зрачки были увеличенными, губы — красными и опухшими, и, благодаря расстоянию между ними, он, наконец, смог сосредоточиться на чем-то большем, чем небеса, расположенные между ее ног. МакКилл слышал, как кровь несется по ее венам, быстро и требовательно. Чуял излучаемый ею запах желания, сладкий и пьянящий.

Что должно было усилить его чувство голода. Вместо этого инстинкты изменились. От желания поглощать к желанию защитить, и в этот раз они заглушили его жажду крови. Странно. Непостижимо.

Ава вскочила на ноги и отряхнулась, надев маску незаинтересованности.

— В любом случае сделка не может быть закреплена. Мы еще не обговорили правила.

— Правила просты, — сказал он, откидываясь на спинку и надевая ту же незаинтересованную маску. Ему понравился этот диван. Мягкий и потертый. Значит, тело Авы соприкасалось с каждым изгибом мебели. Неоднократно. — Ты подчиняешься мне во всем.

Разве он не дал это ясно понять?

— Я не это имела в виду. — Она положила руки на талию. — Кто кому помогает первым?

— Ты поможешь мне, поскольку А.У.Ч. хочет посадить меня.

Конечно, он сбежит, после второго же вопроса и при этом выполнит обещание, данное Аве, но ей этого знать не стоило.

— Хороший аргумент. Но взамен на позволение мужчине идти перед женщиной — как правило — ты поклянешься не пить из меня без разрешения. Которого я не дам. Значит, тебе придется пить из других.

— Клянусь. — Потому что он может получить ее разрешение, приложив немного усилий. — Я буду питаться другими.

Ее губы сжались в тонкую линию, словно Аву разозлил ответ. Конечно, он ошибся. Он притворился, что даст ей желаемое. Разве нет? Какую ошибку она могла найти?

— Так моя кровь недостаточно хороша для тебя? — рявкнула она. — Да?

О, да. Она злилась.　

— Я никогда не говорил о том, что твоя кровь не…

— Просто забудь, — бросила Ава, обрывая его фразу, прежде чем он по-настоящему начал. — Это не важно. И раз все улажено, когда ты хочешь начать охотиться на вампиров?

Улажено? Ха! Она все еще зла, но не желала слышать его оправдания. Он может никогда не понять людей.

— Мы начнем сегодня ночью.

Он развернул свое большое тело на диване, швы натянулись. К счастью, почти истощающая боль не вернулась.

И разве это не удивительно? Насколько мощной была кровь Авы? Он взял всего несколько капель, но исцелялся так, словно полноценно поел. Волдыри на его коже исчезли, и, несмотря на усталость, только вдохнув ее аромат, МакКилл мог функционировать.

Склонив голову вбок и обратив внимание на ее вырез, он пришел к одной мысли.

— Почему А.У.Ч. послала тебя за мной?

— Почему бы и нет? — сказала она, слова резко хлестали, словно хлыст. — Я лучшая.

Ой. Он задел ее самолюбие.

— Ты действительно хороша, но ты еще на обучении.

— И что? — Ава раскинула руки в жесте посмотри-на-меня. — Это не значит, я не лучшая.

— Да, вообще, значит. Или они бы уже сделали тебя агентом.

Она нахмурилась.

Они послали ее, потому что каким-то образом узнали, насколько действенна ее кровь? Поняли, что МакКилл ее возжелает? Понадеялись, что он станет ее рабом? Мимо них не укрылся бы ни один его шаг. Они так коварны.

Хотя, он не беспокоился о ее цели. Сейчас нет. Появились более важные дела.

— Где твоя кровать?

Она моргнула, в ее глазах гнев сменился смятением.

— Прости?

— Твоя кровать. Где она?

— А что?

Он протиснулся мимо нее и завернул за угол. Кухня. Маленькая, но чистая. Каменная столешница, раковина из нержавеющей стали, металлические стулья. Тарелки были убраны, но в воздухе витал слабый запах ирисок. Его рот наполнился слюной, а кулаки сжались. Дурацкий аромат. Он чуть не пожелал никогда не сталкиваться с ним раньше, потому что теперь его член стоит при малейшем признаке.

— МакКилл, — позвала Ава, подходя к нему со спины.

Она последовала за ним.

МакКилл почти ухмыльнулся.

— Ава, — отозвался он. Завернув за еще один угол, он оказался у входа в маленькую спальню. Кровать была короткой и шаткой, его ноги и руки свисали бы с краев. Но занавески закрывали единственное окно, приглушенные тени разбавлялись ярким светом, создавая уютную, любимую атмосферу, так что ему придется довольствоваться этим.

МакКилл сбросил обувь и плюхнулся на матрас. Пружины заскрипели.

— Какого черты ты делаешь? — потребовала Ава, стоя в дверном проеме.

Он забрался под одеяло и снова учуял запах ирисок. Член… дернулся…

— Я собираюсь спать.

И через несколько часов отдыха у него появятся силы, чтобы игнорировать защитные инстинкты и физические потребности и начать вести себя, как безжалостный вампир, коим он и являлся. Что более важно, его разум очистится, и МакКилл сможет понять некоторые вещи.

— Зачем?

— Мне нужно перестроиться. А теперь помолчи.

— Подожди. Спать? Здесь? На расстоянии нескольких метров от меня и моего оружия?

— Да. — Остается, надеяться, что отдых сотрёт глупое желание доверять ей. Но он доверял. Какая-то его часть знала, что Ава не предаст, пока он слаб. — Не разочаруй меня и настучи.

— Или ты разорвешь меня на кусочки и отправишь обратно к Мии?

Сухой тон подразумевал, что она не считала такой вариант развития событий возможным.

— Что-то вроде этого, — пробормотал он. Ее мышление тоже необходимо изменить.

— Но… но…

— Ты все еще говоришь.

Последовала напряженная пауза, а затем:

— Если ты хочешь мира и покоя в моей квартире, — начала она, — то вернешь мой телефон.

— У меня нет его с собой, — солгал МакКилл. Телефон лежал в кармане, где и останется. Возможно, навсегда.

— Тогда вернешь его позже.

— Может быть.

Еще одна ложь, но он сомневался, что ей понравилась бы правда.

— МакКилл, — раздраженно бросила она. — Ты не можешь просто…

— Все еще. Говоришь.

Она выругалась под нос, прежде чем хлопнуть дверью.

У вампира поврежден мозг? Ава задавалась этим вопросом, вышагивая в своей гостиной. Мии нравилось говорить, что все мужчины повреждены в какой-то мере, но Ава не верила ей. До этого момента.

МакКилл действовал так, словно они лучшие друзья. Словно он хозяин этого места. Будто не целовал ее до потери дыхания и потряс весь ее мир. Словно ее кровь низшего качества.

«Ублюдок».

Конечно, сейчас они напарники. В некотором отношении. Безусловно, они работают вместе. Отчасти. Поэтому он должен относиться к ней лучше. Определенно. Должен относиться так, словно ценил ее мнение. Словно ее поцелуи великолепны. А ее кровь лучшая пища.

«Ублюдок», — подумала она снова.

Когда она сказала, что ему придется пить из других людей, МакКилл ответил быстро, без колебаний. Очевидно, этого и хотел. И это вывело ее из себя. Не потому что заставил ее ощутить уязвимость, что нерационально — Ава понимала это, но ничего не могла поделать — а потому что ненавидела саму мысль о его рте на ком-то еще. Ему следовало попросить о доступе к ее крови.

Ава ворвалась на кухню и сделала себе сэндвич с ветчиной. И, когда начала жевать с большей силой, чем необходимо, поняла, что дрожит. Не от гнева, как ей хотелось бы убедить себя, а от желания.

Поцелуй МакКилла воспламенил ее кровь, и жар еще не спал. Ее соски оставались напряженными, желудок закрученным в тугой узел, а кожа слишком натянутой на костях. И ее язык ныл, черт возьми! Он поцарапал чувствительную плоть клыками, и вместо того чтобы оказаться болезненным, действие увеличило ее желание к нему.

Она хотела его руки на своем теле. Хотела предложить полный доступ к шее. Хотела попросить его выпить все, до последней капли крови. Только мысли о том, кем и чем МакКилл являлся, остановили ее. Он — преступник. Вампир, который явно считал себя выше людей.

«Десерт», — сказал он с презрением.

Ава не могла забыть. Не что он думал, и не что она всегда хотела. Уважения. Она не станет известной, как агент, трахающий свои цели. Нет, нет, никогда. Говоря об унижении. Тем более что несколько других стажеров назвали ее мусором. Уличный мусор. Дочь наркоманки. Мусор, мусор, мусор. Она так привыкла к этим напоминаниям, что не обращала внимания. Но добавить что-то в список? Спящий-со-всем-что-дышит мусор? Черт, нет. Выпив стакан воды, она взяла домашний телефон, чтобы позвонить Ноэль. Открывающаяся дверь привлекла ее внимание, и она бросила трубку, ухмыляясь. Ноэль, наверное, ощутила ее потребность и прибежала, поскольку ее подруга была уже здесь. Ава с трудом дошла до гостиной, уверенная, что Ноэль пойдет следом. Она упала на диван и уставилась на изношенную ткань. Затем нахмурилась.

— У тебя текла кровь? — сказала подруга. — Это значит, ты ранена. Почему ты не сказала мне о ранении? И то это сделал? Я убью его. Клянусь Богом, я убью это смертника! Он принес хлыст?

Дерьмо. МакКилл оставил пятна на диване? Он оплатит химчистку или купит новый.　

— Я в порядке. Это кровь вампира, не моя.

Серые глаза посмотрели на нее, в них плескался шок.

— Он был здесь? И принес кнут?

— Был? Нет. Он все еще здесь. — Ава указала в сторону задней части квартиры. — МакКилл спит. И да, он это принес, но нет, не использовал, — добавила она, прежде чем подруга успела спросить. Хотя Ава могла использовать его. Позже. Идея о связанном вампире… «Не смей развивать мысль!»

Теперь серые глаза расширились.

— Ты же его трахнула?

В отличие от других Ноэль не посчитала бы такие предпочтения дрянными. Она была романтиком, хотя, вероятно, отрицала бы это до последнего вздоха, и расхваливала бы Аву, что следует велению сердца. Или либидо.

— Нет. Не трахнула.

Но хотела бы и ненавидела себя за это. Несмотря на это, Ава не остановила бы его, а пошла бы по этому пути. Взяла бы все, что он предложит. Между ее ногами, его член был толстым, длинным и готовым, и она хотела его. Отчаянно. Пока он не откопал достаточно здравого смысла, чтобы остановиться и сбросить ее на пол. Ава подумала, что теперь это можно считать самым унизительным, а не прозвище «мусор». Она желала его словно наркотик, хотя он оставался отстраненным.

Она не позволит этому случиться вновь.

— Так что он здесь делает? — спросила Ноэль с обычным любопытством.

— Он потребовал, чтобы я его подлатала, а затем решил завалиться спать.

Ее недовольство показное?

— Так ты с ним целовалась? Потому что, детка, твои губы красные и припухшие.

На щеках Авы вспыхнул румянец. Вероятно, не менее красный, чем ее губы.

— Ты бы видела мой язык.　

Вот зачем она в этом призналась.

Ноэль нетерпеливо захлопала.

— Твой язык? Он прокусил его? Прокусил, ведь так? Покажи мне, покажи! Я хочу увидеть.

— Исключено.

Ноэль сложила ладони вместе, словно собралась молиться.

— Пожалуйста. Покажи мне. Я не буду смеяться, клянусь.

— Ладно.

Если Ноэль начинала умолять, то остановится, пока не получит желаемое. Ава высунула язык.

Ноэль рассмеялась.

— О, Боже. У тебя колотые раны.

Румянец со щек распространился на шею и ключицы.

— Ты обещала не смеяться, Тримейн.

— Я солгала. Ты же знаешь, что я лгунья, так что сама виновата. И ему явно нравится кусаться. Боже, ты такая счастливая. Подумать только, я отдала его тебе. Просто отдала, сама не попробовав товар. — Она покачала головой в недоумении. — Обычно, я не такая дура.

Ава никогда не ревновала к Ноэль раньше. Никогда не хотела скрыть мужчину от подруги. Ноэль посвятила ей столько лет, и Ава с радостью отдаст ей, вероятно, травмированную печень, если подруга попросит. Но в этот момент она захотела стереть из головы Ноэль все мысли о МакКилле. Хотела накрыть вампира одеялом с головой и никогда не позволять ему никого видеть. Кроме нее.

И вся эта ревность из-за одного волнующего поцелуя с вампиром?

С ней что-то серьезно не так. Ведь Ава уже решила, что не позволит ему вновь ее поцеловать. Или пить кровь. В конце концов, причина, почему она потребовала не пить из нее, все еще актуальна. Если он хотя бы взглянет на нее с жаждой, Ава может раздеться и умолять о большем. Как умоляла при поцелуе. Таким образом, МакКилл не заставит играть ее кровь. Значит, Ава сможет удержать свои желания и гормоны под контролем. Ну, она надеялась.

— Так… ваш поцелуй был настолько горячим, что он не побоялся, что ты позвонишь в А.У.Ч. и схватишь его во время сна? — спросила Ноэль. — Молодец, Санс. Я впечатлена.

— Спасибо.

Хотя она не была уверена, что заслужила такое доверие. Он просто не боялся Авы, А.У.Ч. и всего, что они могли с ним сделать.

За исключением… он поверил, что сдержит условия их сделки. Так что, да, Ноэль в какой-то мере права. В некотором смысле, он верил ей. Запутано. Почему он ей доверял? Ради всего святого, она нанесла ему рану.

— Хочешь, чтобы я его вышвырнула? — спросила Ноэль.

Ава опустилась на стул напротив подруги.

— Нет.

Возможно, у нее поврежден мозг, как у МакКилла, но ей нравилась мысль о его пребывании здесь. Особенно, в ее постели. Позже, после того как сама его вышвырнет, она сможет лечь и притвориться спящей, закутавшись в оставшееся после него тепло.

— Собираешься сказать Мии?

— Пока нет.

Она объяснила правила сделки с МакКиллом — ее помощь в охоте на вампиров в обмен на его добровольный разговор с Мией, И Ноэль во время рассказала, не переставала улыбаться.

— Ава Санс. Ты влюбилась? Потому что я никогда…

— Нет! — завизжала она. Ава сглотнула и понизила тон. — Нет, я не влюбилась.

Ей нравилось думать, что она открыта для возможности влюбиться на один день, но не может даже провести всю ночь с парнем. Всегда сбегает первая при первых признаках обязательств. Черт, она сбегает еще до того, как появляются первые признаки.

Она никогда не находила никого достойного, ну, стоящего усилий, которые всегда включают в себя совместную жизнь. Усилия, которые, в конечном итоге, приведут к неудаче.

Кто-то всегда уходит. Таковы люди. Дети покидают родителей, мужья бросают жен, а жены — мужей. Парни и девчонки понимают, что не подходят друг другу, что встретили кого-то красивее, распутнее, умнее, богаче — выбирайте любой — и вовремя обрывают отношения. Никто не остается вместе до горького конца. Да и кто захочет? Горькие концы отстойны. Так почему бы не получить необходимое, пока все хорошо, и попрощаться прежде чем оставить плохие воспоминания?

— Но раньше ты никогда не торговалась с плохим парнем, — сказала Ноэль, вытащив ее из мрачных, безнадежных размышлений.

— Он не плохой парень. — Подождите. Что? — Я имею в виду, что он плохой, просто…

— Нет. Слова нельзя вернуть. Ты считаешь его особенным. — Улыбка Ноэль стала шире. — И давай будем четными. Только влюбленная девушка может сказать, что такой парень как МакКилл чист и горяч, как солнышко за окном.

— Ты заткнешься? Я никогда ничего не говорила о солнце. Да и зачем ты здесь?

Ноэль позволила сменить тему разговора.

— По двум причинам. Несколько агентов собрались попить пива, и я хотела взять тебя с собой. Но ты занята, так что я даже не спрашиваю. — Она встала и указала на переполненную сумку рядом со стулом Авы. — Вторая причина: я принесла тебе мои вещи для стирки. В конце концов, ты получила МакКилла. Постирай их и, пожалуйста, запомни. Направляй свет на крахмал. И сделай себе одолжение: просмотри все, прежде чем пойдешь в «Мыльную пену и Пузырьки». Я спрятала подарочек для тебя среди одежды.　

С этими словами, она вышла из квартиры, оставив Аву одну.

Со стиркой. И вампиром.

Снова одурачена. Да к тому же лучшей подругой.

— Он пришел ко мне, так что я не собираюсь стирать, эти чертовы вещи, — крикнула Ава, зная, что Ноэль уже далеко.

— Все еще говоришь, — крикнул МакКилл из спальни.

— Все еще раздражаешь, — крикнула она в ответ.