Наследие. Часть 2

Глава 2

Похороны императора заняли целый день. Началось всё очень рано, примерно часов в шесть утра. Троекратный залп пушек с Петропавловской крепости оповестил о начале государственных похорон. В Тронную залу вошли представители императорской фамилии, затем духовенство. Великие князья сняли гроб с возвышения, накрыли крышкой. Вслед за священнослужителями, поющими «Святый Боже» вынесли его по парадной лестнице, укрытой чёрным сукном, и установили на Печальную колесницу. И процессия неспешно начала движение. Пушки палили из крепости, отмеряя минуты, звенели колокола церквей, мимо которых шла процессия. Места в колонне строго регламентировались. Первыми шли светские особы, группа духовенства с певчими, позади гроба — императорская фамилия, приближённые, представители благородных родов, иностранные дипломаты. Ну и просто море любопытствующих горожан. В окнах домов, мимо которых мы шли, не было свободного места. Оттуда вели съёмку не только простые горожане, но и телевизионщики, места которым в процессии не было. Не подпустили их и близко к дороге, по которой она двигалась. По слухам, цены за простое место в окне достигали четырёхзначных цифр, не говоря уже о том, чтобы снять квартиру целиком.

Весь путь занял чуть больше восьми километров. Я первый раз участвовал в подобном мероприятии и в какой-то момент даже проникся траурной атмосферой. У Петропавловского собора произошла небольшая заминка, хотя всё было расписано едва ли не шагам. Здесь оставались только те, кому разрешалось войти в собор, остальных отсеивали и выводили с территории острова. Я хотел тихо испариться с толпой, но глава рода то ли догадывался, то ли просто случайно оказался рядом и возможности такой не предоставил.

В соборе с гроба снова сняли крышку, долго отпевали и прощались. Последним этапом крышку вернули на место, и великие князья перенесли гроб к могиле и при возглашении: «Вечная память» — опустили в ковчег. Императорской семье подавали на блюде песок с лопаткой для посыпания. Снова грянули пушки, троекратным беглым огнём. На этом Торжественная церемония заканчивалась. Первыми собор покидали члены императорской семьи. Как объяснили, уже в этот день начнут заделывать могильный свод, но богатое траурное убранство собора оставят на несколько дней для любопытствующих.

Благородные из собора расходились неспешно. Мы с Петром Сергеевичем вышли на площадь, прошли немного. Для полноты картины нужно было синхронно закурить, помолчать, пока дымят сигареты. Но к вредной привычке ни он, ни я тяги не имели.

— Словно эпоха закончилась, — сказал он. — Я был примерно твоего возраста, когда хоронили императора Николая. Он был ответственным правителем, решительным, справедливым. А Иван начал своё правление с большой и кровопролитной войны между боярами. Шёл на уступки Западу. Его так заботил курс рубля, что он едва не погубил производство в стране.

— Не начнётся ли новая война с правления Николая Ивановича? — хмыкнул я. — За власть, за передел собственности, за посты в министерствах.

— Надо постараться, чтобы не началась, — ответила глава рода Наумовых. — Потому что в этом случае это уже будет не противостояние между парочкой кланов, а гражданская война, которая может разделить империю на две части. Под шумок отколется Кавказ и запад России. С западом совсем тяжело. Румыны, поляки, литовцы смотрят на наши земли, как на свои исконные. Переманивают людей, подкупают власть.

Геннадий Сергеевич посмотрел на часы, что-то прикинул.

— Ты обещал встретиться с наследником Николаем сегодня? — спросил он.

— Конкретно о времени не говорили.

— Давай тогда я тебя подвезу до Зимнего дворца. Мне как раз по пути.

— Прямо сейчас? — удивился я. — Мне кажется время не самое подходящее.

— Напротив, — он как-то хитро улыбнулся.

У выхода с острова нас подобрала машина, но прямая дорога была до сих пор закрыта, поэтому пришлось ехать в объезд. Хорошо, что на машине остался пропуск к Зимнему дворцу, а то пришлось бы топать на своих двоих целый квартал. Чувство такое, что сегодня перекрыли едва ли не половину города. А там, куда не дотянулись руки полиции, встали такие пробки, что проще было ходить по городу пешком.

Меня высадили на площади, почти у самого входа во дворец и пока я глазел по сторонам, Пётр Сергеевич уехал. Я несколько минут так и стоял, думая, что он вот-вот подойдёт. А людей вокруг ходило много. В основном рабочие и уборщики, которые разбирали сцену с огромным экраном и приводили площадь в порядок.

— Ну и как мне увидеть наследника? — спросил я сам у себя. — Спросить у охраны, где он здесь живёт и не проводят ли они меня?

Тихо ругаясь, направился к парадному входу. Он охранялся особой гвардией в парадно-траурных мундирах, но проходы куда-либо, кроме тронного зала, до сих пор были перекрыты. Можно сказать, мне повезло, так как на лестнице я столкнулся с Константином Дашковым. Высокий худощавый мужчина, работавший в царской охране, не знаю, можно ли её называть стражей. Он меня тоже узнал, обрадовался.

— Кузьма Фёдорович, — Константин затряс моей рукой. — Ты зачем во дворец вернулся? Сегодня мероприятий больше не будет, только уборка.

Мы как раз посторонились, так как мимо прошла группа из десятка рабочих под присмотром трёх гвардейцев из охраны дворца. Эти щеголяли в чёрно-красных мундирах с золотыми пуговицами. У каждого на поясе сабля и кобура для пистолет-пулемёта. Странное сочетание, на мой взгляд.

— Меня Николай Иванович, наследник, приглашал на разговор, — сказал я.

— А, — он понимающе кивнул. — Тогда пропуск надо оформлять. Пойдём, я тебе помогу.

Рассмеявшись непонятно чему, он направился вниз по лестнице. Мы прошли обратно ко входу, затем свернули за ограждение и почти сразу оказались возле комнаты охраны. Располагалась она так хитро, что и не заметишь. Только когда Константин остановился и открыл дверь, я понял, что здесь предусмотрено помещение. Внутри за массивным столом сидел офицер из охраны, глядя в монитор. В глубине комнаты была ещё одна дверь, полупрозрачная, за которой угадывались очертания людей, сидящих напротив мониторов.

— Алексей Павлович, — Константин привлёк его внимание, показал на меня. — Кузьме Фёдоровичу нужен гостевой пропуск.

— Нужно заранее заказывать, — холодно произнёс офицер. Запустил руку под стол, вынул пластиковую карточку в половину сантиметра толщиной. На столе перед ним стояла какая-то подставка с прорезью, куда он вставил карточку.

— А как же неожиданные визиты? — почти искренне удивился Константин, подмигнул мне.

— Не положено без согласования, — отрезал тот, медленно печатая. Пощёлкав мышкой, извлёк карточку, протянул мне. — На выходе сдадите. Только для зелёного и жёлтых секторов. В остальные без сопровождения не входить. Это понятно?

— Конечно, — важным тоном ответил я. — Как не понять-то. Красный — стой, зелёный — иди.

— Телефон, электронные часы, наушники, плееры и прочее сдайте, — проигнорировав мою колкость, он протянул жёсткий пластиковый пакет. Я опустил туда телефон и коробочку с беспроводными наушниками. Развёл руками, как бы говоря, что больше электроники при себе нет.

— Получите на выходе, как сдадите карточку, — напомнил офицер. Ловко свернув пакет, заклеил полоской бумаги, расписался на ней и убрал в стол.

Костя положил мне руку на плечо, подталкивая к выходу. От двери охраны к парадной лестнице мы не пошли, а направились в другую сторону.

— Поздравляю с наградой, — вполне серьёзно сказал он. — Не ожидал.

— Спасибо. Так получилось. Повезло.

— Ага, — он рассмеялся. — Повезло. Нам отчёт дали почитать, как ты клан Фудзивара взорвал. Мне как-то неуютно стало. До сих пор мурашки по спине бегут, когда я о техниках Лу Ханя думаю.

— Ты тоже в тибетском монастыре учился?

— Почти полтора года. Ох и паршивое место. Все соки из тебя вытягивает. Я когда уезжал, весил килограмм девяносто, а приехал, на весы встал, шестьдесят два. Говорят, в Шанхае тоже школа есть, только для своих. А иностранцев в горы тащат. Слушай, — он остановился и повернулся ко мне. — От этого взрыва защититься можно?

— Даже не знаю. Вряд ли. Я не пробовал и как-то не хочется на себе испытывать.

— Хреново. Уж лучше прокол, чем такое. Сложная техника? — с надеждой в голосе спросил он. Я пространно развёл руками. — Хреново.

Мы дошли до небольшой лестницы, поднялись на второй этаж. Людей в этой части дворца было немного. Даже как-то неожиданно. Зато обстановка красивая, картины, ковры, бронзовая статуя обнажённой девушки с кувшином. Вот такую я бы дома поставил. Изумительная работа. Костя придержал меня, когда впереди показалась вдова императора с дочерьми. Старшей сестре Николая было двадцать два года, а младшей тринадцать. Они прошли по коридору из одной комнаты в другую, не заметив нас.

— Если столкнёшься, главное, не пялиться, — сказал Константин. — Сделай вид, что не узнал, пройди мимо. Нажалуются и больше во дворце не пустят. Не переживай, они девушки воспитанные, а вот гости бывают разные. Некоторых надо прямо сразу бить. Дальше по коридору будет небольшой рабочий кабинет. Если Николая там нет, просто посиди и подожди пока я сообщу, что ты пришёл.

— Хорошо.

Кабинет, куда меня отвёл Константин, был просторным, почти пустым. Мебели очень мало, массивный стол, обитый сукном, всего пара стульев. Ни компьютера, ни телевизора, ни телефонных аппаратов. Примерно так выглядел рабочий кабинет императора или кого-то из его приближённых лет сто пятьдесят назад. Показалось, что кабинетом почти не пользуются.

Ждать пришлось минут пятнадцать. Может, наследник в этот момент обедает или занят какими-нибудь важными делами. Всё-таки надо было потерпеть пару дней, а не ломиться в гости в день похорон. Наконец дверь открылась и в кабинет вошёл Николай. Закрыл за собой дверь так, словно пытался прищемить чей-то любопытный нос. Улыбнулся, повернувшись ко мне.

— Здравствуйте, — поздоровался я вставая.

— Здравствуйте, — вторил он, широким шагом подошёл, протянул руку. — Спасибо, что пришли.

— А где Геннадий Сергеевич? — я посмотрел на дверь. Надеюсь, наследник не ему пытался что-то прищемить.

— Он сегодня занят. Взял с меня слово не покидать дворец и отбыл по делам.

Во время утренней церемонии я видел наследника только мельком. Вид у него был собранным, немного грустным. Сейчас же он выглядел бодрым и энергичным, словно случилось что-то хорошее. Может из-за того, что его Геннадий Сергеевич оставил наконец без присмотра.

— Интересно, он так и будет до самой коронации за Вами ходить? — спросил я и, запоздало поняв, что вопрос глупый.

— Нет, это слишком долго. Неделю, пока мы в столицу не вернёмся. Потом год будет тянуться траур. Затем последует объявление о коронации и ещё три месяца ждать. На такой большой срок отвлечь от дел великого мастера будет несправедливым.

Он не стал проходить и садиться за стол. Просто подхватил стул, поставив недалеко от моего.

— Кузьма Фёдорович, разреши перейти на ты?

— Давай, — согласился я.

— У меня не так много друзей и знакомых, — он вздохнул. — Точнее, друг только один, и с ним мы можем только переписываться. Мой кузен Дэйв из Англии. Наставник всегда говорит, что, если двух мужчин разделяет десять лет или больше, то дружба между ними — это сложный вопрос для дискуссий. Потому что мало общих тем для разговора, разные ценности, разные взгляды на жизнь, даже жизненный опыт и тот разный.

— Так между нами вроде бы такой существенной разницы нет, — я улыбнулся. — Но вот взгляды на жизнь и опыт, думаю, всё же разный будет.

— Если воспринимать так буквально, тогда да, — согласился он. — Я иногда завидую тем, у кого есть возможность поехать куда угодно. Сесть на самолёт, пролететь полмира, выйти из аэропорта, и чтобы вокруг суета, люди и никому до тебя нет дела, кроме наглых таксистов. Я понимаю мораль истории принца и нищего, просто иногда становится душно. Кстати, дядя всё-таки смог пробиться в кабинет моего отца. Устроил там беспорядок, едва не разгромил его. В той тетрадке было что-то важное?

— Не сказал бы, — я пожал плечами. — Размышления отца о тренировках и этапах развития доспеха духа. Мне кажется, князь искал что-то другое.

Николай отрицательно покачал головой.

— Может, он ищет тайну, как стать мастером в двадцать лет и обрести огромную силу. Если не лично, то для приближённых. Скажи, как это, быть настолько сильным? Я бы даже сказал, самым сильным в мире среди сверстников? А, — он рассмеялся, хлопнул себя по коленке, — я помню ответ. Власть, могущество! — он поднял кверху руки. — Это было шикарное интервью. Лучшее, что я видел.

— Быть сильным непросто, — я тоже улыбнулся. — Постоянно хочется драться, доказывать другим, что ты сильнее. Может быть, то же самое, что и стать молодым императором, держа в руках огромную власть.

— О нет, нет, — он посмотрел на меня так, словно я ничего не понимаю. — Быть императором это постоянно искать компромиссы. Мир сильно изменился за последние сто лет, но даже тогда правители не обладали такой уж огромной и единоличной властью. К примеру, отец не хотел, чтобы Матчины вернулись в Россию. Он правитель, хозяин земли русской, но разве смог этому воспрепятствовать? Почти в любом вопросе нужно опираться на элиты, правительство, министров и прочих. Самый хороший правитель тот, кто не издаёт указов. Его все любят, потому что он никому не мешает. Но стоит активно работать, подписывать законы, следить, чтобы бояре не передрались и не выводили золото за границу, как тебя перестают любить. А ты даже казнить никого не можешь или осудить за серьёзное преступление. Ведь знаешь, что люди виноваты, имеешь на руках компромат и все доказательства, а сделать ничего не можешь. Быть правителем сложно, а хорошим правителем — ещё сложней.

— Я тоже думал, что быть главой клана — это просто, — согласился я. — А сложностей оказалось чуть больше, чем ожидалось.

— Вот, — он кивнул. — Но любые сложности только добавляют интерес. Главное, не заиграться.

Странно видеть такой серьёзный и взрослый взгляд на вещи от пятнадцатилетнего юноши. Хотя мне он показался вполне обычным парнем, без заскоков и прочего, может, чуточку принципиальным. Мы долго разговаривали на самые разные темы. Немного коснулись будущего Российской Империи. Николай понимал, что общество, благодаря его родным дядькам разделится на два фронта. Но в Воронцовых он видел большой потенциал и серьёзную силу. Даже когда он сядет на трон, несколько следующих лет править будет кто-то из них. Разумовский, по его мнению, принесёт стране только проблемы, так как его политика направлена исключительно на личное обогащение. Привык он быть великим князем и советником императора, грести деньги, практически ничего не делая. А вот Наумовы ему симпатизировали. Николай приятно отзывался и о великом мастере, и о главе рода. Сказал, верит, что в скорой перспективе появится и род Матчиных. В том, что я сумею подняться на следующую ступень, он нисколько не сомневался. Это польстило, тем более было произнесено вполне обычно, без подтекстов и странных интонаций.

Поделились мы текущими планами и целями. Я рассказал, что планирую всерьёз взяться за тренировки, Николай о том, сколько времени посвящает учёбе. Оказывается, парень учился по восемь часов в день, всего с одним выходным. Изучал сразу три иностранных языка, историю государства, принципы права и какие-то секретные уроки. Вроде как личный наставник обучает его всему, что требуется императору.

— Что-то долго мы сидим, — сказал Николай, посмотрев в окно. Затем перевёл взгляд на изящные каминные часы, стоявший на подставке за столом. Они изображали то ли взрыв, то ли непонятное морское чудище, обнимающее золочёный циферблат. — Почти три часа разговариваем. Может чаю? Могу предложить отужинать с нами. Великие княгини о тебе спрашивали, — лукаво улыбнулся он. Или надо сказать коварно, как будто замыслил какую шалость, но не в мою сторону, а для сестёр.

— Спасибо, но вынужден отказаться. В такой день не хочу смущать твою семью. Можно выпить чаю, но не хватятся ли наследника, если мы просидим ещё час или два?

— Да уже хватились, — отозвался он. — Но уж лучше с тобой посидеть. Будь моя воля, сегодня бы вечером в столицу вернулся. Геннадий Сергеевич говорил, что у меня только начинает формироваться сила и надо заложить крепкий фундамент. Предлагает некоторое время пожить на территории МИБИ.

— Думаешь, больше беспокоится за имидж института, чем за твою безопасность?

— Скорее и то и другое.

— Так ведь насколько я знаю, ты с сёстрами в колледже особом учишься? Там небезопасно?

— Учитывать, что директор носит фамилию Разумовский?

— Тогда понятно. Но институт — это не школа. Во-первых, там более взрослые парни и девушки, во-вторых, порядка существенно меньше. Наук, которые в колледже изучают, уже не преподают. Это же институт спорта и физического развития, со всеми вытекающими особенностями.

— Для изучения наук у меня репетиторов дюжина, а за дисциплину и порядок отвечает Фурия. Кстати, это фамилия, а не прозвище. Я бы тебе распорядок дня показал, но не захватил, не подумал, — он горестно рассмеялся. — Всё расписано поминутно. Это здесь мне неслыханные поблажки дали. Вот стану правителем, первым указом запрещу ей детей учить. Спасу несколько хрупких и невинных душ.

— Дисциплина — это хорошо. Если надумаешь, или кто за тебя решение примет и отправит в МИБИ, дай знать. У меня там есть комната отдельная для клуба и зал для занятий, буду тебя прикрывать от злобной Фурии. А что, сильно Геннадий Сергеевич переживает за твою безопасность? — прищурился я. — Разумовского и его коалицию боится.

— Коалиция — не совсем правильное слово. Всё не так страшно. Если меня убьют, то гражданская война может вспыхнуть. Скорее, он влияния пагубного боится. Думает, что характер у меня пока не сформировался и могу я попасть под влияние старшего дядюшки. Тем более в колледже… Они сами не знают, что делать. Думаю, сегодня определятся.

— Номер телефона оставить? — спросил я.

— Диктуй, я запомню. Но сотового телефона у меня нет. Только служебная связь, и только через коммутатор. Кстати, надо проверить, если я им скажу, чтобы с Матчиным Кузьмой соединили, они тебе дозвонятся или нет?

— А собственный телефон почему?..

— Нельзя, — он развёл руками. — Правила.

Я продиктовал номер по памяти, Николай кивнул. Дверь в кабинет приоткрылась и в проёме показалось любопытное лицо девчонки лет тринадцати. Она постояла так несколько секунд, затем важно вошла. Коротким движением поправила пышную юбку платья.

— Моя младшая сестра, Мария, — сказал Николай, улыбнувшись краешком губ. — Стоило ожидать, что меня потеряют.

— Доброго вечера, — сказала Мария. Волосы у неё были длинными, собранными в хвост. Тёмно-каштановые, почти чёрные, они спускались до самой талии. Чтобы чёлка не лезла в глаза, девушка носила красивый ободок. Милашка, одним словом.

— Доброго вечера, — повторил я.

— Знакомься Маша, это Кузьма Фёдорович, мой друг. Тот самый сильный мастер, о котором я говорил.

— Приятно познакомится, — она кивнула, взгляд её стал очень любопытным. — Мама спрашивает, вы будете кушать?

На мне скрестились два вопросительных взгляда.

— Спасибо за приглашение, но мне срочно надо уезжать. Николай Иванович, рад был поговорить. Спасибо, что уделили немного времени.

— Обязательно приходите ещё, — кивнул он. — Я позвоню Вам, когда буду в Москве.

Мы пожали руки, и я поспешно сбежал, кивнув, проходя мимо Марии. Выйдя в коридор, столкнулся с невысоким полным мужчиной. Если быть точнее, он сидел на стульчике у окна чуть поодаль, но наблюдал явно за кабинетом. Круглолицый, усатый с прищуренным взглядом, ощущался как сильный мастер. Стараясь не обращать на него внимание, прошёл по коридору и лестнице тем же путём, что поднимался на этаж. Заглянул в комнату охраны. Старший всё так же сидел за столом, разглядывая что-то в мониторе и периодически щёлкая мышью. Вернул ему пропуск, получил обратно сотовый телефон в запечатанном пластиковом пакете.

На площади перед дворцом продолжали разбирать сцену, успев демонтировать половину конструкций и огромный экран. Я пролистал несколько сообщений на телефоне. Два от Таси, одно от Кирилла Наумова. Он писал, чтобы я перезвонил, когда освобожусь. Собственно, я перезвонил.

— Кузьма, налево по Дворцовой улице, жду тебя там, — сказал он в трубку вместо приветствия.

Я посмотрел налево. Дорога с той стороны была перекрыта у въезда на площадь, но напротив одного из домов стояла знакомая белая машина. К вечеру начал моросить мелкий дождик, поэтому я быстрым шагом прошёл вдоль дворца.

— Давно ждёшь? — спросил я, усаживаясь на переднее сидение.

— Почти час, — он нажал какую-то непонятную кнопку на приборной панели. — Отец попросил забрать тебя. Говорит, чтобы не шатался без дела по отелю. Ты с Николаем встречался? Как прошло?

— Нормально. Посидели, поговорили. Ты с ним знаком?

— Пересекаемся иногда, когда я Ташу из колледжа забираю.

— Элитное, наверное, заведение, раз там сам наследник императора учится?

— Ещё бы, — он хмыкнул. — Туда так просто не попасть. Даже если деньги есть. Кстати, какое впечатление от общения с ним? Мы только парой фраз обменивались.

— Вполне обычный парень для своего возраста. И с чувством юмора всё в порядке. К ситуации, в которую угодил, относится с иронией.

— Что за ситуация? — уточнил Кирилл. Мы неспешно проезжали через оцепление, вливаясь в поток машин.

— Оказаться меж двух огней, то есть князей. Старший и младший брат покойного императора власть делят, а он как раз между ними. Представь себе, говорит, что вряд ли его убивать станут, вроде как невыгодно это никому. Даже не знаю, как бы я на его месте к этому относился.

— Отец говорил, что сейчас за наследника настоящие баталии идут. Влиятельные люди договариваются, кто за ним до совершеннолетия присматривать будет. Сегодня голосовать должны были, но Разумовские мероприятие сорвали. Чувствуют, что теряют контроль и голосов достаточно не соберут, поэтому оттягивают как могут.

— Сегодня? — я посмотрел на него. — Интересно до похорон или после?

— После, — Кирилл рассмеялся. — Торопятся, как голые в бане. Мне не понять к чему такая спешка.

До отеля мы добрались минут за пятнадцать, едва не угодив в пробку. Подоспели как раз к ужину. Сегодня в ресторане я вообще не увидел никого постороннего, только тех, кто так или иначе поддерживал князя Воронцова. Ужинали тихо, каждый в своей компании, обсуждая или насущные дела, или прошедшие похороны. Я же рассказал Тасе и маме о встрече с Николаем, поделился впечатлениями о парне и даже пошутил, что меня на ужин пригласили, а я отказался. Женщины единодушно решили, что в кои-то веки я поступил правильно, на что я не обиделся. Настроение снова скакнуло вверх и совершенно не хотелось его портить. Мне удалось поговорить с Петром Сергеевичем и узнать, что послезавтра должен пройти бал или что-то в этом роде в Александровском дворце. И после мероприятия он разрешил вернуться в Москву. Нервировало меня такое обилие бояр вокруг, а нервы в последнее время ни к чёрту.

Уже в номере, от Таисии узнал, что сорвалось сегодняшнее голосование из-за того инцидента, в котором поучаствовал я. Разумовский выставил на повестку требование разобраться, нужно ли лишать права голоса Плетнёва, губернатора области. Так как всё происходило на его территории, то такое право у него было, что входило в планы Наумовых.

— Как бок, сильно беспокоит? — спросила Тася, помогая снять рубашку.

— Сегодня лучше.

— Судя по синяку, ненамного, — она помогла расстегнуть корсет, затем выпрямилась. — Посиди так пару минут.

Экран сотового телефона, лежащего на прикроватной тумбочке, засветился, показывая незнакомый номер. Потянувшись и немного охнув, от кольнувшей боли в боку, я нажал кнопку ответить.

— Слушаю, — сказал я.

— Кузьма? — в трубке раздался очень знакомый голос. А на заднем фоне слышались звуки машин, а ещё ветер и дождь. — Это Николай.

— Узнал, — удивлённо произнёс я.

— Мне нужна твоя помощь. Меня похитили, — произнёс он как-то неуверенно. Паники в голосе я не услышал.

— Понял, ты где?

— Сейчас, — последовала небольшая пауза. — Барышня, скажите, а где я? Нет, я понимаю, что в Питере, а конкретно? Старая деревня, что это? А, метро, спасибо. Я у метро, станция Старая деревня.

На заднем фоне послышался девичий смех. Причём девушек было две или даже три.

— Кафе или ресторан рядом есть?

— Здесь их очень много. Торговый центр большой.

— Отлично. Спроси у барышень, там кинотеатр есть?

— На четвёртом этаже, — ответил он, спросив у них. Снова послышался лёгкий смех.

— Жди меня у кассы кинотеатра. Через полчаса ещё раз позвони.

— Хорошо. Спасибо…

Последнее он произнёс не мне, а девушка, у которых, скорее всего, одолжил телефон.

— Кто это тебе на ночь глядя звонит? — в комнату вернулась Тася с небольшой аптечкой.

В голове промелькнула вереница мыслей. Сейчас скажу правду Тасе и понесётся. Она начнёт переживать, расскажет маме или Наумовым, поднимется шумиха.

— Блин, — я взъерошил волосы. — Тася, прости. Подумал тебе ничего не говорить и не беспокоить.

— Ну-ка с этого момента поподробней, — она упёрла руки в боки.

— Хочу попросить тебя пока ничего и никому не рассказывать, хорошо?

— Хорошо, — легко согласилась она, но с подозрением в голосе.

— Только что звонил Николай, сказал, что его похитили.

— Николай? — не поняла она. — Трубин, муж твоей сестры?

— Нет. Романов. Николай Иванович, наследник. Подожди минуту, — я быстро набрал номер. — Алло, Василий? Ты спишь, что ли?

— Прикорнул на минуту, — послышался его сонный голос.

— Мне нужна машина или наш автобус у выхода из отеля. Срочно. Через две минуты.

— Принял. Приеду на автобусе, для машины ещё минут пятнадцать надо.

— Хорошо, жду, — я нажал кнопку отбоя.

— Кузя, — Таисия подошла, встала передо мной. — Ты серьёзно?

— Серьёзно. Корсет помоги надеть.

— Почему он тебе позвонил? — спросил она, но за корсетом пошла. — Почему не службе безопасности?

— Первым делом спрошу, когда встречу. Я ему сегодня номер телефона оставлял, на всякий случай. Прямо удивительно совпало.

— Это точно он был?

— Точно. Только никому ни слова.

— Может, Геннадию Сергеевичу позвонить? — она принялась застёгивать корсет. — Всё-таки великий мастер. У тебя вон, рёбра сломаны. Отбивать наследника у похитителей как будешь? Давай я с тобой поеду. Ещё Джима возьмём.

— Николай звонил с улицы, возможно, сбежал от похитителей. И он про «свистать всех наверх» ничего не говорил. Сказал, что ему нужна моя помощь. Всё, побежал. Я тебе позвоню. Что?

— С тобой поеду, — она направилась к шкафу. — Будешь спорить, получишь в глаз.

Уже через минуту мы вышли из номера, поспешили к лестнице и ведь надо же так совпасть, по пути столкнулись с главой рода Наумовых. Пётр Сергеевич посмотрел на нас удивлённо, но сказать ничего не успел. Тася ему мило улыбнулась, беря меня под руку и потянула за собой, чтобы я не тупил. Автобус нас ждал прямо напротив главного входа в Отель. Василий за рулём, Фа Чжэн заваривал кофе, и Марина не стесняясь возилась со своей винтовкой, разложив её прямо на одном из диванов.

— Обивку не испачкай, — сказал ей Василий оборачиваясь. — Останутся пятна от масла, больше в салон не пущу!

— То же мне, второй Войтек, — проворчала она.

— Станция метро Старая деревня, торговый центр напротив, — сказал я.

Василий довольно быстро ввёл адрес в навигатор и тот услужливо показал маршрут до цели.

— Полчаса с пробками, — сказал он.

Тася усадила меня на ближайший диван.

— Рассказывай…

По пути пробок мы не встретили, поэтому доехали минут за двадцать. Остановились прямо напротив входа в большой торговый центр. Я попытался почувствовать присутствие мастеров поблизости и нашёл сразу троих. Одного недалеко от входа в метро. Второго где-то на верхних этажах торгового центра, а третий маячил на самой границе, возможно за зданием. Тася подтвердила, что тоже уловила отголоски их силы. Воспользовавшись стеклянным лифтом, мы сразу поднялись на четвёртый этаж. Сориентировались по интерактивной карте.

Несмотря на поздний час, молодёжи на этаже, а особенно возле касс кинотеатра было много. Яркие афиши рекламировали очередной боевик, мультфильмы и мелодраму с красивой рыдающей главной героиней на плакатах. Оглядевшись, я Николая так сразу не увидел. Хотел было заказать объявление по громкоговорителю, что потерялся мальчик Коля и попросить его подойти к кассам, но Таисия, тронула меня за плечо, показывая в темноту залов ожидания. Чтобы гостям было не так скучно ждать сеанс, там устроили небольшое кафе, подавая лёгкие закуски, мороженое и напитки. А внимание привлекла группа из трёх девушек и молодого парня, который был явно моложе их, может, даже лет на десять. Дожидаясь нас, Николай не скучал, живо общаясь с девушками. Перед ним стояло три бумажных стаканчика из-под кофе, наполовину съеденный гамбургер. А подруги аж рты раскрыли, слушая парня. Тоже мне, невинные девушки. Наверняка сразу оценили, что перед ними не простой парень, а наверняка наследник боярского рода, коих в город наехало, что не продохнуть. Вот и вышли на охоту. Берегись Николай, как бы они тебя в тёмный угол не затащили.

— Ага, вот он где, — сказал я, подходя к их столику.

— Кузьма, — обрадовался Николай.

— Девушки, спасибо, что составили компанию нашему другу, но вечер пора закруглять, — сказал я девчонками, которые с интересом смотрели на меня, и немного ревниво в сторону Таси.

— Ой, а я Вас узнала, — сказала одна, удивлённо хлопая ресничками. — По телевизору показывали. Вы же Матчин, который всех японских мастеров в одиночку убил.

— Не всех и не один. Николай, идти можешь?

— Да, конечно, — он встал, но как-то неуверенно.

Одна из девушек закопошилась в сумочке, отчего я неосознанно напрягся. Уже через секунду она вынула небольшой блокнот с карандашом, написала что-то и с хрустом вырвала страничку.

— Коля, позвони потом, — она улыбнулась, но как-то плотоядно, чем мило.

Он огорчать её отказом не стал, взял бумажку, сунул в карман. Тася поспешила взять его под руку, чтобы поддержать. Одежда на парне промокла насквозь, словно он под дождём минут пятнадцать бродил или бегал, учитывая обстоятельства. За время, что он провёл в здании, она почти не высохла.

— Надо бы тебя в душ горячий, — сказал я, беря его под вторую руку. — Или в больницу? Как себя чувствуешь?

— Нормально. Устал немного, — ответил он, при этом стараясь говорить бодро.

— Вас опоили, укол сделали, ударили? — спросила Тася.

— В воздухе что-то распылили, и я сознание потерял.

Мастер, который гулял по торговому центру на третьем этаже, спешил к дежурившему у станции метро, а третий куда-то запропастился. Мы спустились на лифте, прошли сквозь торговый центр и вышли как раз рядом с автобусом. Охране или администрации заведения автобус у входа мешал, поэтому кто-то уже скандалил с Василием, грозя вызвать полицию. На их счастье мы появились как раз вовремя, пока скандал не перерос в драку.

Тася помогла Николаю сесть на диван за столиком, я попросил Фа Чжэна, чтобы он налил нам крепкого чая.

— Рассказывай, как здесь оказался, где похитителей потерял? — спросил я, усаживаясь напротив.

— Сбежал, — как о самом обыденном случае, сказал он. — Очнулся в машине и когда она на стоянке остановилась, убежал.

— Странно, — я даже рассмеялся. — Они умудрились во дворец забраться, тебя оттуда как-то вытащить и прозевали, как ты из машины исчез? Фигня какая-то.

— Водитель с кем-то ругался, какие-то гарантии требовал, а я притворился, что без сознания, а сам тихо дверь открыл и выбрался. Потом бежал по улицам, пока не устал и до торгового центра не добрался.

Тася его по плечу погладила, бросив на меня недовольный взгляд. Дескать, мог бы пожалеть парня, а не допросы учинять. Фа Чжэн как раз чай принёс и Николай, едва не обжёгся, когда пригубил.

— Ты же должен знать телефоны службы безопасности дворца или телохранителей. Почему им не позвонил? — спросил я.

— Подумал, что без их участия меня бы из дворца не умыкнули. Там же камеры кругом, у каждого выхода гвардейцы дежурят. Посты на лестницах в ночное время.

— Да, тут я согласен. А Геннадий Сергеевич?

— Я номер его телефона не знаю, — он пожал плечами.

Сдаётся мне он мог десятку разных людей позвонить и о своей беде рассказать. И помогли бы ему быстрее и лучше, чем надеяться на малознакомого человека. Тем не менее из всех вариантов он выбрал именно меня.

— А минеральная вода без газа есть? — спросил он. — Пить хочется, а чай горячий очень.

Я протянул руку, коснулся кружки пальцем.

— Особая техника, рассеивающая тепло, — пояснил я. — Пей, теперь он не горячий. У нас в автобусе душевая кабина вроде есть?

— Есть, — сказала Тася. — Но лучше до гостиницы добраться. Там и полотенце, и халат тёплый. Пятнадцать минут потерпеть можно.

— Кому звонить? — спросил я у неё.

— Решай, — деликатно самоустранилась она.

«Ну, спасибо», — посмотрел я на неё.

«Всегда, пожалуйста», — ответили мне улыбкой.

Взяв сотовый, я принялся листать телефонную книгу. Нашёл номер Петра Сергеевича Наумова.

— Полезная техника, удобная, — сказал Николай, первым глотком ополовинив чай в кружке.

— Кузя, голову на отсечение, единственный в мире, кто знает настолько бесполезную технику. И что самое удивительное, никто повторить не сможет. Если бы не увидела, сказала бы, что так не бывает и это невозможно.

— Да? — заинтересовался Николай. — Даже огненные мастера повторить не смогут?

— Они, максимум, нагреют кружку, тем самым вскипятив воду в ней. А вот остудить, — она тихо рассмеялась, покачала головой.

— Алло, — сказал я, жестом показывая, чтобы они говорили тише, — Пётр Сергеевич, это Кузьма. Николая я нашёл, мы едем в Асторию. Минут через пятнадцать будем там.

С той стороны трубки повисло небольшое молчание.

— Хорошо, — в итоге сказал он. — Всё в порядке?

— Всё в полном порядке, — подтвердил я.

— Тогда ждём, — подтвердил он и первым положил трубку.

— Думаешь, он в курсе? — спросила Тася.

— Теперь да. Я бы ещё Константину Дашкову позвонил, другу твоему. Он мне сегодня помог, да и вообще, будет должен.

— Звони, — согласилась Тася. Николай на мой взгляд пожал плечами, как бы говоря, что он здесь в роли зрителя.

— Я его телефон не знаю. У тебя есть?

— У меня — есть, — важно ответила она, протянула свой телефон. На экране высветился номер и подпись Костя Д.

— Костя Д, — проворчал я, набирая номер на своём.

Тася посмотрела на меня, тихо захихикала, но колкости говорить в присутствии Николая не стала. Я набрал номер, прослушал гудки, но трубку никто так и не взял. Я набрал ещё раз и гудке на десятом послышался голос Константина.

— Дашков слушает.

— Костя привет, это Кузьма, — не стал я над ним шутить, слишком серьёзный был у него голос. — Вы там, во дворце, никого не потеряли?

— Никого. У нас всё нормально, — сказал он.

— Странно, а я тут Николая Ивановича встретил в городе, одного, без охраны. Ладно, тогда не буду отвлекать, раз у вас всё под контролем. Ложная тревога, отбой, — я подмигнул Николаю.

— Кузьма, подожди, — быстро сказал он. — Где встретил?

— Здесь.

— Кузьма, — голос стал необычно строгим, затем он вздохнул, смягчил тон. — Прости, был не прав. У нас действительно ЧП, дворец пока на уши не встал, и очень не хочется, чтобы он эту позу принял. Потому как следом неудобные позы придётся занимать нам.

— Ладно уж, — сжалился я. — В Асторию его везу. Будем там минут через пять.

— Принял, — подобрался он. — Выезжаю.

Я повесил трубку, улыбнулся.

— Говорит, что во дворце шумиха пока не поднялась.

— Это потому что Николая потеряли, — сказала Тася. — Думаю, ничего страшного бы не произошло. Просто кто-то захотел подставить охрану и поиграть в опасные игры с великим мастером. Озвучивать имя злодея надо или сами догадаетесь? А завтра бы он заявил, что мы не способны защитить наследника и это нужно поручить ему. Вот он обязательно справится.

— Тася, мы же не дураки, понимаем, — закивал я

Я не стал говорить, что меня больше беспокоит то, что похитители умудрились потерять наследника. Серьёзные люди так не прокалываются. Может, конечно, произойти нечто неординарное и непредсказуемое, но рассчитывать на подобное я бы не стал. Есть вариант, что они специально подстроили побег, чтобы люди Разумовских его нашли, но не рассчитали прыть наследника и он как-то умудрился сбежать от возможных спасителей. Думаю, это те самые три мастера, что искали его у метро и в торговом центре. Но охрану во дворце действительно надо бы поставить в неудобную коленно-локтевую позу. Головы полетят в любом случае, но это уже не моё дело.

— Чжэн, ещё чаю налей, только тёплого, — попросил я. — Жажда мучает?

— Ага, как очнулся пить очень хочется, — сказал Николай.

— От спрея, — вставила Тася. — Мы таким пользовались в полиции. Он относительно безопасен, если дозу не превышать. А раз он так быстро действовать перестал, то его совсем немного было. И после него обязательно слабость и жажда. Так просто спрей не достать, его в спецподразделениях исключительно используют. Когда надо мастера ненадолго успокоить. Только для него доза нужна больше, чем для парня комплекции Николая Ивановича.

К отелю мы вернулись также быстро, только маршрут выбрали другой по подсказке навигатора. У главного входа нас уже ждал Геннадий Сергеевич. Положил руки на плечи Николаю, когда тот вышел, осмотрел придирчиво, кивнул.

— Надо бы в душ горячий, даже обжигающий, чтобы не заболеть, — сказал я, выходя следом. — Могу с сухой одеждой помочь. У меня новенький спортивный костюм с собой. А я всё гадал, зачем его Тася взяла.

— Это чтобы ты в потрёпанном каратеги по городу не бегал, — ответила она, выходя следом. — Лучше скажи, зачем ты это старое кимоно в поездку взял?

— Почему мне сразу не позвонили, — спросил ректор сразу у всех.

— Так ведь Ваш номер телефона никто не знает, — ответил я, на что Николай кивнул.

— Хорошо, потом с этим разберёмся. Николай, ступай в душ, Таисия Павловна тебе поможет с костюмом.

Тася взяла наследника под руку и повела в здание. Я махнул Василию, чтобы он уезжал и направился следом за ректором. Главы Наумовых и Дашковых ждали нас в знакомой комнате для совещаний. Пётр Сергеевич встретил меня несколько осуждающим взглядом, но говорить ничего не стал. Пришлось пересказывать им с самого начала, как позвонил Николай, как мы с Тасей нашли его в торговом центре и о похищении со слов наследника.

— Я ещё поговорю с Николаем, позже, — сказал Геннадий Сергеевич. — Расспрошу подробнее. хорошо, что всё произошло именно так.

— Надо узнать кто втянут в это из царской охраны, — сказал глава рода Дашковых. — Я многих знаю лично. Все, кто там служит проверенные и перепроверенные десять раз специалисты. Такой шляпы не допустили бы в принципе. Это не в ларёк у метро забраться ночью.

— Ты сейчас убеждаешь нас, что ничего не случилось, — осадил его Пётр Сергеевич. — Виновных надо найти и наказать. Как раз почистить ряды.

— А кто из мастеров был рядом с торговым центром? — спросил Геннадий Сергеевич у меня. — Узнал кого-нибудь?

— На глаза никто не попался, а лезть на рожон я не решился. Кстати, я Константину Дашкову позвонил, он давно должен был быть здесь.

— Он звонил, — сказал глава Павел Георгиевич. — Задержится немного в Зимнем, здесь ему всё равно делать пока нечего. Для всех, на данный момент, наследник Николай тайно покинул дворец, чтобы отправиться на прогулку с Кузьмой. За что Кузьма получит выговор. Охрану же, под этим предлогом, за допущенную халатность, перетряхнём. Чтобы впредь подобного не допускали.

— Надо значит надо, — вздохнул я. — Конечно, не специалист, но сдаётся мне, что грязно они играют.

— В таких играх правил вообще нет, — сказал Пётр Сергеевич. — И бьют всегда в самую уязвимую точку. И то, что эта точка дворцовая безопасность — плохо.

Дальше разговор свернул к обсуждению, кто будет это дело расследовать. Как оказалось, царская охрана была особым, самодостаточным ведомством и конкретно никому не подчинялось. А главой ведомства оказался вездесущий генерал Осташков. Точнее он самый главный, а конкретно в Санкт-Петербурге защитой императорской семьи занималось одно из подразделений. Я в хитросплетении ведомств запутался сразу. Но про «главного» уяснил. Если расследование случившегося действительно выведет на Разумовского, то он наживает себе серьёзных врагов. Когда же врагов появляется слишком много, или противоречия становятся непримиримыми, обычно начинается война.

Я в обсуждении участие принимал только как слушатель, которого не спешили прогонять из уважения. Послушал минут тридцать, понял, что нить рассуждений постоянно ускользает, поэтому отпросился. Сказал, что надо проверить наследника, поговорить с Тасей и вообще. Ректор, кстати, ушёл вместе со мной. К этому моменту Николай успел не только принять душ, но и благополучно уснуть. Ему выделили небольшой номер недалеко от нашего.

Тася ждала меня в номере, довольная и улыбающаяся. Она как раз примеряла большой махровый халат.

— Ты такая довольная, словно увидела наследника в ду́ше, — хмыкнул я, проходя в комнату.

— Что я там не видела? — язвительно отозвалась она, посмотрела искоса, покачала головой. — Не надо вставлять в шутки императорскую семью. А счастливая я совсем по другой причине.

Она подошла, поцеловала.

— Снимай куртку, примем душ и в постельку, — лукаво улыбнулась Тася.

— Вместе? — уточнил я. — Вдвоём там развернёмся?

— А мы постараемся, — её улыбка стала ещё шире.

— Ну, пойдём, — согласился я, подумав, что рёбрам сегодня ещё придётся поболеть.