Наследие проклятой королевы

Глава 14. Знакомства приятные и не очень

— Ну что, не ждали? — произнёс Пётр Алексеевич, довольный эффектом от своего появления.

Я оглянулся. На тропу вышел Андрюха, одетый лишь в подштанники, зато с полотенцем на плече и зубной щёткой в руках. У лейтенанта даже рот раскрылся от удивления, впрочем, у меня тоже. И к нам подтягивался народ. Все не занятые в дозоре солдатки выбежали кто в чём. Поняв, что битвы не будет, расслабились и теперь с любопытством взирали на происходящее.

Генерал потянулся и хрустнул шеей. С мотоцикла соскочила Леночка, одетая в смесь местных доспехов и земной экипировки. Во всяком случае, разгрузка поверх стальной кирасы смотрелась крайне непривычно. Ночная охотница деловито оглядела своего «железного скакуна», а потом встала рядом с начальником, поправила пистолет-пулемёт, перекинутый через плечо, и задала вопрос:

— У нас каждая капля бензина на счету, но мотик гибридный, а у вас, говорят, есть паровые генераторы. Надо бы на зарядку поставить.

Я перевёл взгляд на мотоцикл. Тот только с виду походил на «Урал», но был новым поколением этого вида транспорта. И гибридные машины действительно были в фаворитах при освоении Реверса. Как говорится, чем больше источников энергии для движения может использовать силовая установка, тем лучше. И движки для машин брались многотопливные, чтоб переварить всё, от бензина до подсолнечного масла и рыбьего жира.

— Да, конечно, — произнёс я и показал рукой за спину. — Правда, котлы ещё не ставили, но можем пока к Дизелю подключить.

— Отлично! — Лена хлопнула в ладоши.

Генерал улыбнулся и слегка кивнул, а потом нахмурился.

— К какому дизелю? Вам дизель в экспедицию не выдавали.

— Да там, — всё так же не выходя из ступора, осторожно ответил я и снова показал рукой в сторону поляны, где мы остановились.

Тем временем к нам приблизилась делегация основных действующих лиц этого приключения: Клэр с Ребеккой, Лукреция с Мартой, Катарина и Урсула. Они впервые видели генерала, а тот смотрелся, мягко говоря, непривычно. Ему наспех сшили из ткани для парадки нечто похожее на жилет, надетый сейчас поверх обычной белой рубахи. К жилету пришили аксельбанты. На плечо был накинут откуда-то взятый короткий гусарский полушубок красного цвета, на ногах — длинные штаны, опять же от парадки, с жёлтым парадным ремнём. Из обувки — обычные берцы. На ремне — кобура с наградным маузером. Если на базе новый дизайнер, то гнать его нужно в шею, а если генерал сам это придумал, то попытка закоса под местных, откровенно говоря, провалилась. Лучше бы он в камуфляже явился, всё как-то проще было бы.

Пётр Алексеевич перехватил мой тоскливый взгляд, которым я оценивал его прикид, и опустил глаза.

— Что не так?

— Всё не так, тащ генерал, — ответил я и добавил: — Чай будете?

Начальник кивнул и посмотрел на делегацию за моей спиной.

— Представь меня дамам.

— Да, конечно.

Я мысленно собрался и зашевелил губами, готовя речь. Придётся выкручиваться на ходу. Только бы моя сказка проканала. У генерала-то ума хватит, чтоб поддержать и подыграть, он далеко не дурак, но сама по себе история будет шита белыми нитками. Я же не спец по геральдике и политике.

— Ваше сиятельство! — громко произнёс я, обратившись к Клэр. — Позвольте представить барона Петера да Лексу, наместника твердыни халумари в этих пределах! Инкогнито!

Я поглядел на генерала, который уставился на меня в ответ, слегка насупившись. И хорошо, что женское имя Лекса, хоть и было весьма редким здесь, но всё же было. Думаю, генералу так проще будет запомнить. И тайное появление объясняет отсутствие герба и большой свиты. Так-то с ним должно быть не меньше десяти человек охраны, не считая личной прислуги. И точно уволюсь, если нужно будет пельмени ещё и для него готовить. Я не мужской вариант фрейлины, или, как было в нашей средневековой Европе — миньон. Да, миньон — это достаточно древнее слово, означающее доверенного приспешника.

— Ваше благородие, — произнёс я, повернувшись к генералу, — рад, вам представить светлейшую графиню Клэр да Кашон.

— Подсказывай, — прошептал начальник краешком губ, когда к нам подошла юная графиня.

Я кивнул и встал за спиной у начальника.

— Клэр выше титулом, поэтому нужно поклониться и поцеловать ей руку.

Генерал кивнул и попытался изобразить что-то в стиле маркиза Карабаса из мультика о Коте в сапогах, при этом заговорил на местном с жутчайшим акцентом. Мне бы на занятиях по профессорству за такое двойку бы точно влепили, но он и не профессор, так что похвально, что хоть это выучил.

— Очень рад вас видеть.

Клэр с улыбкой поглядела на новоявленного барона и протянула руку для поцелуя.

Я вздохнул и продолжил представлять. Когда Ребекка, которая была хоть и дворянкой, но без громкого титула, потянулась к руке Петра Алексеевича, чтоб поцеловать, генерал аж в ступор впал.

— Так надо. Иначе подумает, что брезгуете, — прошептал я, чтоб начальник не отдёрнул руку.

Дальнейшее представление прошло гладко, но когда Пётр Алексеевич поселился в моей палатке, я понял, что спать дальше придётся прямо в фургоне.

Встреча прошла слегка настороженно, хотя и вежливо. Но высокий, почти на голову выше, чем местные мужчинки, «барон да Лекса» вызывал некоторое отторжение. Даже пришлось дождаться, когда генерал начнёт размещаться, и тихонько на ухо всем дал своё пояснение, мол, барон не просто халумари, а ему уже триста лет в обед, и он достаточно… эксцентричен. На местном языке это слово пришлось расписывать добротным таким предложением, где указано, что в преданности своей к устоям прошлого он пренебрегает нынешними традициями и обычаями. В общем, изобразил такого типа эльфийского патрона, по аналогии с матроной. На это можно будет списать все странности поведения. К тому же, по всем грамотам именно генерал спонсирует приключение, а с нанимателем на пустом месте будет ссориться только полный идиот. Золото все любят.

Потом пришлось долгого успокаивать Лену, смеявшуюся над Дизелем, которого мы по общему решению запрягали в генератор до того, как закипит котёл паровой машины. Вол специально шёл налегке, чтоб можно было попользовать его на привале свыше нормативных часов моторесурса, что можно более правильно назвать мясоресурсом.

А потом был обед у костра на свежем воздухе под раскидистой берёзой. Все таращились на генерала и молча ждали его пояснений. Матриархат матриархатом, а трехсотлетнего старца уважали. Пётр Алексеевич и здесь поразил. Он достал из коляски мотоцикла три бутылки земной водки. На фоне того, что Ребекка мудро ограничилась лёгким вином и лишь немного пригубила иноземный напиток, Клэр переусердствовала с незнакомым питьём и с первой же порции выпала в осадок. Утаскивать её не стали, а положили тут же на принесённое сено. Юная графиня положила голову на ногу рыцарши и свернулась калачиком. Для этого Ребекка специально села на траву, подстелив свёрнутый в несколько раз плащ. Рыцарша положила руку на голову пьяной до бесчувствия графиньки и сперва медленно водила по ней, а потом расплела девчонке косу и начала заплетать по-новому.

Для генерала, видимо, не стал неожиданным такой конфуз, поэтому после ничего не значащих любезностей он перешёл к самой сути вопроса.

— Так получилось, что в стане врага у нас появился доброжелатель. Не знаю, ловушка это или нет, поэтому все полученные от него записки нужно тщательно проверять. Записка гласила, что та террористка, которую мы должны перехватить, двигается к некой Вечноскорбящей матери. У нас всего два дня на перехват, но хотелось бы знать, Вечноскорбящая — это кто?

Слово взяла Лукреция, которая после водки слегка покраснела. Её язык немного заплетался, но в целом волшебница была не слишком пьяна.

— Легенды гласят, что Вечноскорбящая Мать, одна из подданных Небесной Пары, удалилась от мира и стала затворницей. Говорят, что её обитель — одинокая столовая гора, что в сорока милях отсюда. Говорят, что орден запретил беспокоить богиню, ушедшую на покой. И место покоя берегут яростные стражи. Потому место и приравняли к проклятым.

Генерал на несколько секунд замолчал, уставившись куда-то в пустоту перед собой, а потом произнёс:

— Надо будет провести разведку. Силы той террористки примерно равны нашим, раз вы смогли победить, но она выжила и ушла. Если террористка сможет пробиться через стражей, то и мы сможем, если нет, то мы найдём её труп на самой границе территории. В любом случае останутся следы борьбы. Стражи не должны никого пустить к самой обители этой богини, значит, схватка состоится либо у самой границы проклятого места, либо на удобных для защитников позициях. Но у нас есть небольшие преимущества, и можно воспользоваться фактором неожиданности. Одного не пойму: зачем запечатывать место силы, где живёт добрая богиня? Чую подвох. И сперва бы вас натаскать с новым оружием хотя бы на разбойничьи шайки. Но без разрешения тех, кто у власти, на том месте, где будет шайка, можно нарваться на конфликт. Жаль, графиня уснула, — добавил генерал в конце речи.

— Я не сплю, — еле внятно и не открывая глаз, произнесла Клэр. — Всех повесить. Неа… ниа… нежидно.

Я подавил смешок, но вскоре сделался серьёзным, так как Пётр Алексеевич переключил всё внимание на меня. Все остальные тоже с любопытством посмотрели в мою сторону.

— Как успехи в новом ремесле?

— Пока никак, — опустив голову, ответил я.

— Совсем?

Я пожал плечами, встал и направился к фургону. Оттуда взял спицу, аккумулятор и прикрытую корзину со всякими новыми приколюхами. Пусть порадуется.

Вернувшись, я поставил корзину перед генералом и сдёрнул полотенце. Из корзины на стол выскочил лакированный Чужик, как я обозвал мелкую тварь, и заверещал на всю округу, как кот, которому паяльником прижигают бубенцы вместо кастрации. Следом вывалилась куча окровавленных опарышей размером с сосиску. Когда из этого месива вскочила толстая пёстрая змея, которая впилась в ботинок Петра Алексеевича, тот вскочил с места и закричал:

— Твою мать! Это что за хрень?!

Я зажмурился и через силу сунул руку в корзину, выгребая остатки опарышей. Когда убрал руку, на ней висело несколько больших жирных пиявок. Больно не было, а вот неприятно было очень.

Затем подалась назад, поджав ноги, Лукреция, так как на край корзины вылез мохнатый паук размером со сковородку.

— Юрий, спрячь его назад! — заголосил она.

Я снова зажмурился и начал заталкивать всю эту гадость обратно.

— Ещё раз спрашиваю: что это за хрень?! — заорал генерал после нескольких секунд безуспешного топтания змеи.

Я не ответил, зато прикоснулся спицей к контактам аккумулятора. После длительных тренировок заклинание далось уже легче. Поэтому я просто досчитал до пяти, вытянул нить плазмы, словно соплю, а когда та осталась на конце спицы в виде дрожащего голубоватого огонька, сунул в одного из опарышей.

— Авокадо кадавра.

Опарыш завизжал, как ошпаренный младенец, дёрнулся и через мгновение смолк, растёкшись прозрачной эктоплазмой, которая быстро начла таять на воздухе.

— Так! Кто-нибудь мне ответит, что это?!

— Это простейшее заклинание для защиты от слабых духов. Собственная разработка.

Я снова подцепил огонёк заряда и ткнул в змею. Дух на мгновение стал прозрачным, как холодец, а потом отцепился от ботинка, свернулся в клубок и немного сменил форму. Теперь вместо обычной гадюки это была гремучая змея, поднявшая хвост с погремушкой.

— У-у-у-убери её, — нервно проговорил генерал, потянувшись к кобуре с маузером.

Сделав глубокий вдох, я начал собираться всю эту ораву обратно в корзину. Они не хотели собираться и расползались, поэтому их приходилось придерживать трясущейся рукой. Уж очень натурально они выглядели, аж дух захватывало! Под самый конец дух-змея всё же бросился в сторону генерала. Тот не выдержал и несколько раз выстрелил из маузера. Раны на духах почти мгновенно затягивались.

— Странно, — произнёс я. — Когда на меня в таверне напал дух-грешень воплощённой зависти, я смог ранить его из своего пистолета. А у меня были обычные пули, это я точно помню.

Сидевшая рядом с Лукрецией Марта оживлённо замычала и замахала руками, силясь что-то изобразить. Магесса долго её переспрашивала, а Марта то улыбалась и кивала, то отнекивалась. Вскоре Лукреция глотнула водки из кубка и взмахнула в сторону корзины рукой.

— Тихо!

Вокруг пальцев волшебницы на мгновение вспыхнуло зеленоватое сияние, а духи замерли, словно щенки на которых цыкнули. А ещё я ощутил волну покалывания, прокатившуюся по позвоночнику от затылка к пояснице. Сам ощутил, без всякого магодетектора.

Тем временем магесса начала пояснять.

— Ты маг. Иногда бывает, что желание мага спасти жизнь рождает силу и связывает её с привычным оружием. Обычно это ножи, мечи и стрелы, но бывают пули и даже камни, которыми швыряются. Именно такие клочки силы причинили вред духу-грешню. Если научишься пользоваться осознанно, будет хорошее подспорье.

Я задумался и кивнул. Обязательно изучу.

Генерал встал, наклонился над корзиной с тварюшками и задумчиво произнёс:

— Думал, водка палёная, допился до чёртиков.

Он повёл шеей и поманил лейтенанта.

— Андрюша, достань ящик номер семнадцать. Не забудь захватить ноут и крест.

— Крест? — переспросил товарищ.

— Да, — улыбнулся генерал. — Раз такая возможность, проверим распятие на местной нечисти.

Пришлось вмешаться и пояснить:

— В шкатулке под лавкой. Там справа, в моём фургоне.

Андрей встал с небольшой лавочки и поглядел на заранее собранные в передвижной форт возы. Транспорт расположили кольцом, так что при необходимости можно сразу занять оборону.

Сразу за этим Ребекка поискала взглядом свою сержантку и кивнула в сторону лейтенанта. Герда сразу начала тыкать пальцем в солдаток, выбрав две жертвы.

— Ты и ты, живо помогли принести сундук!

Женщины сразу повыскакивали и пошли вслед за Андрюхой, остальные вытянули шеи в ожидании чего-то необычного: ведь халумари сами по себе источник необычного и неожиданного.

Генерал молча проводил их взглядом, а потом выдал на русском:

— Угу. Сразу видно, кто в этой женской банде авторитет с понятиями.

Я сидел, придерживая корзину с притихшими страхами. Вмешиваться не хотелось, так как я понятия не имел, чего хочет начальник, но было очень интересно, что будет дальше. А ещё было непонятно, почему Лукреция раньше их не заткнула, раз у неё так легко получается. Ждала, что я ей в ножки упаду?

Спустя пять минут на траве перед генералом уже лежал длинный зелёный ящик с большими белыми цифрами на крышке. Сверху — раскрытый ноут и шкатулка с крестиком.

— Пробуй, — скомандовал Пётр Алексеевич, и лейтенант достал крест.

Товарищ поднёс распятие к корзине с духами, и замер, ожидая результата. По толпе солдаток прокатился шепоток: ещё бы, не каждый день знакомишься с чужим божеством! Однако ни через минуту, ни через две ничего не случилось. Духи по-прежнему шебуршили, не обращая внимания на крест.

— Ну что ж… — со вздохом произнёс генерал. — Андрей, сядь, запиши, что скажу.

Лейтенант сел на скамеечку, положил открытый ноут на колени и молча уставился на начальника. А тот начал диктовать, делая долгие паузы между словами и выделяя знаки препинания.

— «Айсберг Земле. Точка. Догнал отряд «Мерлин». Точка. Без происшествий. Точка. Задача номер пять, проверка земных реликвий в местных полевых условиях, тире, результат отрицательный. Точка».

Я криво улыбнулся. Если посмотреть с точки зрения атеиста, то на Земле Бога нет, и, следовательно, артефакт бессилен. Если судить, как верующий, то в другом мире свои боги, власть нашего на местных не распространяется. То есть, опять будет буча в научных и религиозных кругах, и ни к чему это не приведёт. Наоборот, наши церковники будут упираться в то, что если здесь высшие существа реальны, то и на Земле он есть, просто в мудрости своей не вмешивается в людские дела по пустякам. Честно, даже думать не хочу, пусть другие головы ломают — хоть умственно, хоть кадилом по черепу!

Тем временем генерал продолжил диктовать:

— «Движение осуществляется по плану. Точка. Высылать документы в плановом режиме. Точка. Вывести фанеру в дежурный режим. Точка. Подготовить гвозди, запятая, сотку, запятая, ящики с НЗ. Точка».

Андрей закончил клацать по клавишам, а затем по указке генерала открыл ящик. Все, в том числе и я, вытянули шеи. Самые дальние женщины, которые обступили место действия, даже встали на цыпочки. А в ящике оказалось устройство, похожее на большой пулевой арбалет. Да, была такая штука в средневековье, но применялась не на войнах, а на охоте на мелкую дичь. Суть в том, что стреляет он не болтами, а свинцовыми пулями. Для этого к тетиве крепится шток, а на ложе находится трубка типа ствола. Шток выталкивает из трубки пулю. Отличие же этого арбалета от реально существовавших заключалось в том, что вместо стальных или деревянных рессор у него была тугая резина, как у сверхмощной рогатки, да и диаметр трубы был изрядный. Потом Андрей достал из ящичка блестящий тубус, похожий на небольшой термос из нержавейки.

— Значит, так, — скомандовал генерал. — Откручивай крышку, там обычный разъём под кабель. Скинь на устройство файл. Потом закрой. И смотри, снизу щель и кнопка. А на штоке тросик с пластинкой. Натянешь пусковое устройство — вставь пластинку в щель и нажми кнопку.

Лейтенант долго пыхтел, но в итоге привёл арбалет в вертикальное положение и натянул резину.

— Пуск!

Шток лязгнул упором о низ трубы, а в небо взлетел тубус. Когда же этот летающий супертермос достиг наивысшей точки, из него выскочил ярко-оранжевый парашютик, и прибор замедлили падение.

«Зафиксирована радиопередача», — прошептала система мне на ухо.

Я улыбнулся. Получается, теперь мы регулярно будем играть в «Злых Птичек».

Пётр Алексеевич потёр руки и поглядел на меня.

— Так, теперь ты. Это твоё «авокадо кадавра» против привидений — вещь полезная, но ставлю задачу. Изучи заклинание заморозки, а также молнию. Поясняю. Нам нужно охлаждать процессоры для серверов, и возможность питания устройств от альтернативного источника.

— Тащ генерал… — начал я, но меня перебили!

— Никаких отговорок! Местные маги шампанское охлаждают за «здрасьте», а ты тут для пользы не можешь! Потом научись ставить защиту от огня на горючие предметы. — Он погрозил мне пальцем. — И не отлынивать!

Я вздохнул, и на меня сразу вылилась новая порция негодования.

— Нехрен глазки закатывать, как манерная барышня! Совсем обреверсились и расслабились без меня, мать вашу! Что должен военный сказать, получив задачу?

— Есть, товарищ генерал! — отозвался я, а затем снял берет с головы и выполнил высшую фигуру шляпопилотажа в поклоне.

— Шут гороховый! — буркнул генерал и добавил: — Помимо магии будешь ещё и приманкой для бандиток.

— Тащ генерал! — возмутился я, но меня опять перебили:

— Дадим тебе одного бычка и телегу. Поедешь впереди с радиомаячком. И не паникуй, ничего с тобой не будет. Тебя постараются взять в плен, чтоб продать подороже. Тут мы их и накроем.

Он проговорил это на местном, и единственное слово, что не поняли женщины, это «радиомаячок».

— Но…

— Никаких «но»! Тебя даже бить не будут. Так, изнасилуют чуток.

— Как изнасилуют?! — прокричала стоявшая за моей спиной Катарина.

Генерал перевёл взгляд на храмовницу и улыбнулся.

— А это, сдаётся мне, твоя местная Покахонтас. Симпатичная! Ставлю пять баллов. Вкус есть. Но это дела не изменит. Отряд надо обкатать с условием новых вооружений. А то, я так понимаю, вы даже не все ящики распаковали, олухи.

Мне ничего не осталось, кроме как вздохнуть и ждать дальнейших указаний. А ждать пришлось много чего…

***

Дементэ шла по лесу, держа в руке ключ Кая. Где-то здесь была обитель Вечноскорбящей, у которой хотела попросить помощи.

— Я только хочу попросить о помощи. Я хочу очистить мир от скверны пришлых. Хочу, чтоб из-за них больше никто не погиб, как погибли мои сёстры, — прошептала женщина, словно Мать могла услышать её оправдания. Словно после этих слов не станет сердиться за нарушение покоя.

Дементэ прижала ключ к груди и пошла к горе, быстро спрятавшейся за густыми кронами деревьев. Женщина пошла, с надеждой глядя вперёд. И пусть её потом осудят и сожгут, скверну всё равно нужно вычистить. Так думала женщина, удивляясь, что никто этого не понял раньше: ни королева, ни орден, ни маги. Или они уже все заодно? Тогда надо вершить правосудие самой.

Женщина шла, боясь дышать от благоговения. Лес становился всё гуще и гуще. Сквозь плотную крону земли достигало совсем мало света. Берёзы и осины сменились тощими, облепленными клочьями мха елями. Из лесной подстилки исчезли сперва костяника с земляникой и кустарники, а потом полог и вовсе стал подобен пустыне, устланной лишь рыжей хвоей и гнилыми ветками. Под ногами пружинило, словно на мягкой перине. Пахло сыростью, грибами и еловой смолой. То там, то тут пищали лесные мыши, а с веток смотрели чёрные, как уголь, белки. Изредка ухал филин.

Дементэ двигалась лишь благодаря путеводной зачаруньке, позволяющей знать, где находится Полярная Стрела, даже с закрытыми глазами или днём. Зачаруньку она взяла в тайнике в столице, и без неё весь путь был бы бессмысленным.

— Ну, где же ты? — шептала женщина, вглядываясь в просветы между стволами.

Неподалёку хрустнуло. Опасаясь, что это могут быть дикие звери, дементэ быстро сунула ключ Кая за пазуху и вынула из петель два пистолета: один — обычный одноствольный, с кольцевым замком и свисающим с рукояти пружинным ключом на шнурке; второй — с вращающимся барабаном на пять камер, но без замков вовсе, так как порох полагалось зажигать заклинанием волшебной искры.

— Гости, — раздался за спиной сухой женский голос. — Жданные гости.

Дементэ быстро повернулась, и по её спине побежали мурашки, а ладони вспотели.

Перед ней было создание, которое сложно назвать красивым и добрым.

— Гостья! — повторило существо, похожее на гиену, которой вместо звериной головы пришили человеческую. Грязные длинные волосы, падающие почти до земли, скрывали широкий ошейник. Налитые кровью глаза часто моргали, глядя на дементэ. Существо вскинуло голову и громко истерически рассмеялось. На этот смех из леса начали выходить другие твари, странные, нелепые, страшные. Среди них были жирные женщины, и у каждой по три пары тяжёлых от спелости, словно большие арбузы грудей; мясистое до отвращения лицо; толстые руки, спускающие до самой земли; грубая серая, словно снятая с бегемота, кожа, покрытая незажившими рваными ранами, в которых виднелись слои мяса и сала. Мелкие трясущиеся пучеглазые существа, похожие на вставших на задние лапки лысых собачек. Язык этих созданий свисал набок, а маленькие ручки-лапки сжимали дротики. Жирные женщины тоже были вооружены большими молотами, длинными пращами, а две — ловчими сетями.

Дементэ часто-часто задышала, переводя стволы пистолетов с одного чудовища на другое.

— Я просто пришла за помощью, — с дрожью в голосе произнесла она.

— Помощь, помощь, помощь! — затараторила гиена с женской головой и громко захохотала, а затем громко завизжала: — Ловите её! Помощь! Матери нужно помочь!

Вся эта орава закричала на разные голоса и бросилась к ней.

— Нет! — сорвалось с губ дементэ.

Она надавила на спусковые крючки, и двуствольный пистолет выстрелил сразу дуплетом, породив облако густого сизого дыма. Ещё одно облачко поменьше взлетело над кремнёвыми замками. Пули попали в ближайшую жирдяйку, но лишь ненадолго остановили её, а потом она бросилась вперёд с удвоенными рвением и злостью.

— Пли! — прокричала заклинание дементэ, и уже револьвер изрыгнул пороховой дым и пламя. — Пли! Пли! Пли! Пли! — повторяла она, покуда барабан не опустел.

А потом её попросту сбили с ног ударом массивного плеча.

Дементэ упала на хвою, больно ударившись лопаткой об острую ветку, и сразу оказалась в ловчей сети. Мелкие лысые создания с писклявым лаем прыгали на ней сверху и совали в лицо тонкие дротики.

— Мать! Мать! Мать! — можно было разобрать в их визге.

— Ты скоро станешь матерью, — с бульканьем пробасила одна из жирдяек. — Возрадуйся!

Несчастную жертву подхватили, закинули на плечо и понесли через лес по узкой тропе. Дементэ не знала, сколько длился путь, страх и отчаянье мешало правильно думать, но в итоге женщину бросили на холодный пол большой пещеры. Потолок частично обвалился, сверху текла вода и падал скудный свет. На стенах висел густой шкурой зелёный мох, из которого торчали перья папоротников.

Дементэ помнила, что на входе стояло ещё много тварей, подобных тем, что схватили её и приволокли. А ещё пол был устлан свернувшимися калачиком скелетами, обтянутыми жёлтой кожей. Нет, их не съели, казалось, что они просто умерли от голода.

— Ты пришла помочь, — раздался рядом сухой старческий голос. — Ты пришла помочь.

Кто-то приподнял дементэ, вынул из сети и снова бросил на пол. Женщина больно ударилась локтями и коленями, но смогла подавить стон.

— Я благодарна тебе, — произнесла старуха. — Ты станешь матерью моего дитяти.

Дементэ через силу приподняла голову. Над ней склонилась древняя-древняя старуха. Она была совершенно голой. Пожелтевшая кожа, покрытая пятнами, была такой морщинистой, что казалось, состояла из одних только складок. Пустые, словно высосанные досуха, груди свисали до самого пупка. Единственный зуб уродовал и без того безобразную улыбку. Седые пучки волос тянулись сальными клочьями до самого пола. На скрюченных руках росли длинные жёлтые ногти, изогнувшиеся в спираль, как древесная стружка.

— Ты станешь матерью, — ласково прошептала старуха.

— Я просто пришла за помощью, — прошептала дементэ, бегая глазами по старушечьему лицу. Неужели это и была та богиня, что обрела покой в этом месте. — Можно, я пойду, — снова пролепетала женщина и попыталась оглядеться.

— Нет, ты же гостья. Я подарю тебе чудо материнства, — с улыбкой прошептала в ответ старуха, отчего жертве стало ещё страшнее.

Богиня выпрямилась, насколько позволял горб, и указала пальцем в сторону дальнего угла пещеры.

— Несите туда.

Одна из жирдяек подхватила жертву за локоть и легко оторвала от пола, потом понесла. Дементэ в страхе оглянулась. Почему-то неестественным и отвратительным показалось молоко, сбегающее из всех шести грудей жирдяйки. А ещё в пятне света, падающего через провал в своде, лежал огромный младенец. Он был так велик, что казалось, был размером с носорога. Он мерно и тяжело дышал, изредка шевеля толстыми руками.

Жертву приволокли в угол, где она оказалась не одна. Там лежали ещё три обнажённые женщины. Одна из них постоянно бормотала молитву, другая просто повторяла: «Мы умрём».

И снова боль падения, но сперва с дементэ сорвали одежду. А потом несколько жирдяек придавили женщину к полу.

— Возрадуйся, — прошептала подошедшая старуха.

Жертве силой развели ноги, словно на осмотр повитухи. Когда несколько дрожащих псин поволокли от громадного дитяти какую-то верёвку, дементэ замерла, но ненадолго.

— Нет! Нет! Не надо! — завизжала она, опознав в красной верёвке пуповину. Такие же тянулись и к другим пленницам, исчезая в чреслах.

— Возрадуйся, — снова проскрипела старуха.

— Не надо! — нарывая голос, орала дементэ, но её не слушали.

Одна из жирдяек подхватила конец пуповины, опустилась на колени и начала засовывать его между раскинутых ног дементэ. Молоко из грудей закапало на лицо жертвы.

— Не-е-е-ет! — завизжала дементэ от боли и вскоре провалилась в беспамятство.