Наследие Рипера

— Кончай, покажи, на что способна это сладкая киска.

На заднем плане я услышал голоса и понял, что несколько братьев вошли в мастерскую. Мысль о том, что они могут увидеть, как я помечаю Софи, практически заставила меня кончить. Но я не просто трахал ее, хотя трахать Софи было умопомрачительно. Нет, отныне и для всех я делал ее своей, и чем больше людей увидят это, тем лучше.

Я начал врываться в ее тело еще сильнее, наслаждаясь каждым вскриком, который она издавала. Я знал, что она была уже близка, чертовски близка, поэтому слегка вышел из нее, чтобы сместить головку члена точно по направлению к точке G, и задвигался сильно, отрывисто, безжалостно. Кончая, она не сдержала крика, ее бедра дрожали, а сиськи прыгали из стороны в сторону. Киска ощущалась, как чертовы тиски, и это стало для меня последней каплей. В последнюю долю секунды выйдя из ее тела, я кончил ей на живот.

Идеально.

Она никогда еще не была столь красива — в моей власти, покрытая моим семенем и помеченная так, что каждый мужик, который ее увидит, будет знать, что ею владеет другой. Мне хотелось вытатуировать свое имя у нее на заднице и держать связанной все дни напролет, готовую и ждущую моего члена.

Но тут я все же сомневался, что Софи на это согласится. Я сдержал улыбку. Она открыла глаза и в удивлении посмотрела на меня.

— Вот это да, — пробормотала она.

— Чертовски верно, — ответил я, думая, мог ли хоть один мужик за все времена быть хотя бы наполовину удовлетворен так же, как был я в этот момент.

Наверное, нет. Я опустил руку на ее живот, медленно размазывая сперму по ее телу до сосков.

Да, я чертов больной ублюдок, потому что даже это меня возбудило.

И я решил, что иметь старуху было не так уж и плохо. Совсем неплохо.

Софи

Святое дерьмо. Это было... неописуемо.

Ругер спрашивал, со сколькими мужчинами я была, и я ответила, что с тремя. Но сравнивая с ним? Теперь я не была уверена, что остальные вообще считались. Мне никогда еще не было даже отдаленно так хорошо, как только что с Ругером. Даже близко. Сейчас же он смотрел на меня ленивым взглядом из-под полуприкрытых век, самодовольный до неприличия.

И ему было чем гордиться.

Я улыбнулась в ответ. Возможно, это была не такая уж и большая ошибка.

— Черт, она визжала, как гребаный поросенок, — послышался мужской голос справа.

Эмоциональный кульбит от удовлетворенности до чистейшего ужаса был преодолен менее чем за секунду. Я не просто распласталась на стойке, выставленная на всеобщее обозрение, у меня еще и руки были связаны. Я изогнулась, пытаясь освободиться, прося всех чертей, чтобы эти люди могли только слышать меня, а не видеть все это представление.

Ругер засмеялся, что в данной ситуации было совершенно неприемлемо. Вообще ни в какие ворота.

— Отвалите, — сказал он, поворачиваясь к трем парням, подходившим к фургону.

Рассерженным, кстати, он тоже не казался. Наоборот, казался чертовски довольным собой.

— Эта моя. Идите трахать своих собственных девчонок.

Парни засмеялись и побрели к дальней стене мастерской смотреть мотоциклы, как будто и не видели только что публичного секса.

О. Мой. Бог.

— Ругер, опусти мне футболку и развяжи меня, — зашипела я. — Сейчас же.

Он нагнулся и поправил на мне лифчик и футболку, затем заправил член обратно в штаны. Но вопрос еще не был закрыт — я хотела освободить руки и снова надеть шорты. Немедленно. Вместо этого он навис надо мной, стоя между ног и упираясь локтями в стойку по обе стороны от моего тела.

— Ну что, теперь мы все прояснили? — спросил он.

Я уперла в него взгляд.

— Что, черт возьми, ты творишь? — вновь зашипела я. — Господи, Ругер, отпусти меня. Мне нужно одеться. Поверить не могу, что они видели меня в таком виде.

— Как будто у тебя есть то, чего они никогда не видела, — усмехаясь, произнес он. — Ты слишком переживаешь, Соф. Это же байкеры, они постоянно видят, как люди трахаются. И сейчас они увидели чертовски хорошее представление.

— С чего ты это взял?

— Потому что теперь они знают, что ты принадлежишь мне, — ответил он. — Я так беспокоился о Ноа, что до сегодняшнего дня просто не понимал.

— Не понимал чего?

— Что то, что есть между нами, уже витает в воздухе, и эта штука реальна. Мы не можем от нее избавиться. Мы вместе, и у нас все получится. Или не получится. И секс к этому совсем не относится. Это происходит независимо от секса.

Меня посетила неожиданная надежда, и я замотала головой, напоминая себе, что не стоит быть глупой. Это же Ругер. Я могла любить его, но слепой не была...

— Ты пытаешься сказать, что я тебе небезразлична? — саркастически уточнила я. — В смысле, действительно небезразлична?

— В общем, да, — ответил он, наморщив лоб. — Соф, ты всегда была мне небезразлична, это не секрет. Я же, мать твою, держал тебя на обочине, когда ты выталкивала из себя ребенка. Не хочу показаться придурком, но не каждый мужчина на такое способен. В ту ночь что-то произошло. А мы слишком долго притворялись, что ничего не случилось. Отныне притворяться мы не будем.

— Ты — кобель, — категорично заявила я, ненавидя это слово даже за то, что я в принципе должна была его произносить. — Я не буду с мужчиной, который трахается без разбору, хотя мы и находимся на вечеринке, где парочка, трахающаяся в мастерской, ни у кого не вызывает удивления. Ты планируешь держать своего дружка в штанах?

Его глаза были темными и холодными, а я знала ответ на свой вопрос даже прежде, чем он успел открыть рот.

— Я не стану никого приводить домой, — сказал он. — Сейчас я не могу представить, что захочу трахнуть кого-нибудь, кроме тебя. Но жизнь байкера связана со свободой. Я стал Рипером, поэтому могу создавать собственные правила. Обещать не засовывать член ни в одну дырку, а вручить его одной женщине — так делают только чертовы слюнтяи.

Меня поразила боль, и я вспомнила, о чем говорила мне Мэггс.

«Обозначь ему свою позицию. Он либо примет ее, либо нет».

Что же, предельно ясно, что Ругер мою позицию не принимал, что означало, что это большая, жирная, финальная точка. Мое утерянное ранее чувство самосохранения наконец-то вернулось опять. Боже, какой же идиоткой я была.

— Ты расстегнешь этот ремень или как? — спросила я, снова попытавшись выбраться.

Ругер и Зак, конечно, были разными, но одно у них было общее. Они оба думали обо мне как о вещи, которой можно владеть, обладать. Ругер прищурил глаза.

— Только не надо выходить из себя, — сказал он. — Я не сказал, что собираюсь с кем-то спать, но не думаю...

— Ругер, развяжи меня, — спокойно велела я. — Мне нужно одеться и принять душ. Потом я собираюсь пойти к своим друзьям и притвориться, что этого не было.

— Это было.

— Развяжи меня.

Он нахмурился, но все же подошел и расстегнул ремень. В тот момент, когда мои запястья освободились, я села, упершись в его большую тупую грудь, чтобы он не мешался на дороге. Я соскочила со стойки, подхватила трусики с шортами и немедленно стала их натягивать. Затем начала уходить. Мне нужно было найти ванную и помыться. Он даже не надел чертов презерватив.

Дерьмо. ДЕРЬМО.

Как же я могла быть так глупа? По крайней мере, я на таблетках... Слава богу, у Ноа не появится никаких младших братиков и сестричек. Но провериться все же стоит. Идиотка. Хорошо еще, что я знаю, что обычно он пользуется презервативом, в его доме я нашла их в достаточном количестве.

Поговорю с ним об этом позже.

— Стой.

Я проигнорировала его.

— Софи, я сказал, мать твою, остановиться, — его голос становился жестче.

Один из парней в мастерской уставился на нас, в его глазах застыл вопрос. Отлично. Кажется, одного шоу для местных ребят оказалось мало. Мы все еще были на территории Ругера, поэтому я последую его правилам. Пока.

— Что?

— Мы теперь вместе, ты же это поняла, да? — спросил он. — Я серьезно, Соф. Ты — моя собственность.

— Я своя собственная собственность, — медленно и четко сказала я.

Самое время разорвать отношения, пока все не стало еще хуже.

— Я не планировала, что это случится, но я тебе кое-что объясню. Ты чертовски хорош в том, как довести девушку до оргазма. Я наслаждалась каждой секундой. И мне кажется, что ты прав насчет Ноа. В его жизни должен быть мужчина. Но то, что мы трахались, ничего не меняет — у нас ничего не выйдет. И это не значит, что он должен страдать. У вас с ним свои отношения. Я не буду в них влезать.

— Все было предрешено с самого первого чертового раза.

Я покачала головой, собираясь сделать заключение.

— Позволь рассказать, что случится в ближайшие несколько дней. Я собираюсь найти работу, затем недорогое жилье. И съехать из твоего дома.

— Это полнейшая чушь.

— Нет, — ответила я. — Это реальность. Хочешь свободы, чтобы трахаться? Я не хочу ее тебе давать, мне нужно больше. Кажется, тут у нас непреодолимое расхождение во взглядах, а пытаться тебя изменить я не собираюсь. Но я скажу тебе одно, Ругер: я заслуживаю быть с тем, кому есть хотя бы немного дела до меня, как до человека. С тем, кто достаточно ценит меня, чтобы не трахать других женщин. Я лучше буду одна всю оставшуюся жизнь, чем приму то, что ты предлагаешь. Можешь считать себя чертовски искусным любовником, но дела обстоят так. Это ясно?

Сказав это, я оставила его, надеясь, что не выглядела так, будто получила свои синяки, только что трахавшись.

Но все это не имело значения.

Как бы я ни хотела этого признавать, но я, скорее всего, больше никогда не увижу этих людей. Пока, насколько я могла судить, женщины были частью клуба лишь как приложение к мужчине, а я только что окончательно разорвала эту связь. Мне нужно забрать сумку и ключи со стола на площадке, и тогда я смогу убраться из этого чертова клуба Риперов навсегда.

Жалко только общения с девочками. Они мне действительно очень нравились.

— Святое дерьмо, что с тобой случилось? — потребовала ответа Мэггс, потом оглядела меня и разразилась смехом. — Дамы, зацените эту красотку.

Я вспыхнула, желая исчезнуть. Слишком многие заметят, что я кое-чем занималась.

— Вижу, вы с Ругером все же немного поговорили, — заявила Дансер, пристальнее вглядываясь в меня. — Он кто, чертов вампир?

— Что ты имеешь в виду?

— У тебя засосы по всей шее, — хихикая, призналась Эм. — Большие. Он специально это сделал. Быть такого не может, чтобы человек оставил их случайно.

Чертов мудак.

— Он такой засранец, — пробормотала я.

— Для тебя это новости? — спросила Мари. — Все они засранцы. Детка, это основное определение мужиков. Сама должна понимать, учитывая, что у них между ног.

— Я уезжаю домой, — сказала я. — Я так не могу.

Мэггс перестала смеяться и уперла руки в бока.

— А по тебе не скажешь, что ты собираешься уезжать, — возмутилась она. — Совершенно не скажешь. Каков был план? Понять, чего он на самом деле от тебя хочет? Кажется, он тебе открылся. Но это не значит, что ты не можешь повеселиться со своими подружками.

— О, я знаю, чего он от меня хочет, — произнесла я, чувствуя себя просто отвратительно. — Он хочет, чтобы я была его собственностью.

Все девушки завизжали, а Мари попыталась меня обнять.

— Это же обалденно! — сказала Эм.

Я замотала головой, а они застыли в непонимании.

— Он сказал, что, если я буду спать с другим парнем, он отрежет его член и скормит его ему, — ответила я. — А еще сказал, что не собирается давать никаких обещаний о том, что сам не будет трахаться с другими. Только пообещал, что не будет приводить их в дом. Как полагаете, я должна этому радоваться? Э, нет.

— Блин, — пробормотала Мари. — Такое не пройдет.

— Не-а, — отозвалась Мэггс. — Хотя я понимаю, где он этого набрался. От этих парней, которые трахают все, что движется. У них старухи сидят дома, задницу оттуда не показывают, а все остальные притворяются, что ничего не происходит.

— Как кто-то может думать, что это нормально? — спросила я. — Я этого не понимаю.

— Я тоже этого не понимаю, — ответила Мари. — Но это совершенно не мое дело — учить, как жить другим. Я знаю, что сделаю с Хосом, если у него появятся такие мысли. К тому времени, как я с ним закончу, он будет молить о смерти.

— Это точно, — беспощадно подтвердила Эм. — Мари чертовски хороша с пушкой.

— Да, я просто буду отстреливать ему член, по миллиметру за выстрел, — уверила она. — И поверь, он это знает.

— Мне безразлично, как живут другие, — сказала я. — Если они позволяют своим мужчинам трахаться на стороне, это их дело. Но я этой хрени позволить не могу. Это не приемлемо для меня, и я не хочу, чтобы Ноа рос с мыслью, что с женщинами можно так обращаться. Ругер может взять свое предложение и подтереть им задницу. Сейчас мне нужно найти работу и какое-нибудь жилье, потому что я окончательно решила не жить больше с ним.

Мэггс кивнула, полезла в задний карман штанов и выудила тоненькую фляжку.

— Это лекарство, — серьезно заявила она.

Я отвернула крышку, понюхала и тут же чихнула.

— Что это, черт возьми?

— Мой собственный рецепт, — выгибая бровь, ответила она. — Поверь, это не решит проблем, но, знаешь, что может сделать эта штука?

— Что?

— Отвлечет тебя, — сказала она. — Ты будешь слишком занята, пытаясь избавиться от пламени, которое охватит горло. До дна!

Я сделала глоток. Мать твою, а она была права.

Спустя четыре часа горло все еще пылало от лекарства Мэггс собственного рецепта. Я решила не уходить, девочки убедили меня, что я не должна позволять ему выиграть, убежав.

Убедиться, что Ругер не выиграет, стало одним из моих основных приоритетов.

Вечеринка была неожиданно веселой. Мы с Мэггс держались вместе, так как обе на этот вечер были без пар. На ней был жилет с нашивкой собственности Болта, так что парни к ней не приставали. У меня же было колье из засосов, которое потемнело и разрослось с наступлением сумерек. Возможно, это должно было послужить той же цели. Наверное, я должна была чувствовать себя полностью униженной, но я уже решила, что не собираюсь обращать никакого внимания на идиотские порядки Риперов.

Вокруг курсировало много девиц, включая и блондинку с кухни Ругера. Она поприветствовала меня средним пальцем. Они все подходили и подходили, плодясь, словно кролики. На самом деле, большинство из них казались вполне милыми, но я уже приняла для себя решение ненавидеть их.

И все гадала, скольких из них трахал Ругер.

А вот старухи — их в общей сложности было около десяти — были абсолютно другими. Они мне очень нравились, и я сожалела, что не смогу узнать их лучше. Мэггс и Мари, должно быть, рассказали всем о моей ситуации, потому что никто не задавал надоедливых вопросов. Девчонки так загрузили меня работой, что времени задуматься о своем унижении не было.

И я узнала несколько интересных вещей.

Первое, Мэггс поделилась со мной, почему Болта посадили. Отвратительная история. На самом деле его обвинили в изнасиловании девушки, работающей в «Лайн». Мы сидели на складных стульях у площадки, присматривали за детьми, когда Мэггс начала говорить об этом так буднично, что я сперва подумала, что не расслышала ее.

— Э... — произнесла я, отчаянно пытаясь найти что-нибудь, на что можно отвлечься.

А что можно ответить, когда кто-то рассказывает тебе, что ее мужик в тюрьме за изнасилование?

— Он этого не делал, — она пожала плечами. — Его подставили.

Я посмотрела в сторону, думая о том, как такая, казалось бы, умная женщина может быть так глупа. Как можно оставаться в отношениях с насильником? Если его посадили, доказательства против него были достаточно вескими.

— Нет, — сказала она, беря меня за руку и пожимая ее. — Я вижу, о чем ты думаешь. Но все не так. Я была с ним, когда все случилось.

— А ты копам это рассказывала? — округлив глаза, задала я вопрос.

— Конечно, — отозвалась она. — Но девчонка его опознала, и был еще один свидетель, который видел, как они вместе садились в машину. Они так и не провели анализ на ДНК, хотя наш юрист и требовал этого. Он сказал, что вытащить Болта из тюрьмы станет лишь вопросом времени. Анализ ДНК будет отрицательным, но чтобы в криминалистической лаборатории штата зашевелились, должно произойти чертово чудо. Копы говорят, что я вру, пытаясь прикрыть своего мужа. В суде выставили меня настоящей преступницей и шлюхой.

— Вот же черт, — сказала я. — Мэггс, это ужасно.

— Ты мне об этом говоришь? — горько заметила она. — Черт, я так сильно его люблю. Болт прекрасный человек. Он делал некоторые безумства, но он не гребаный насильник. А вот быть старухой байкера? Для копов это означает, что ты не больше, чем клубная шалава. Когда они закончили меня допрашивать, мои показания уже ничего не значили. В любом случае, через год его должны освободить по условно-досрочному, но я хочу очистить его имя.

— Почему же они не проверили ДНК?

— Хороший вопрос, — пробормотала она. — Каждый день новые оправдания. Чертовы обвинители.

Да уж...

Я понятия не имела, что на это сказать, поэтому молчала. Но вот чего я не сделала, так это не ушла и не отвернулась, потому что как только я познакомилась с Мэггс, я ей поверила. Глупой она не была, и слабой тоже.

Страшно даже при одной мысли, что система может быть настолько прогнившей.

— Они точно подставили Болта, — сказала Мари, плюхаясь на стул рядом, — но не все местные обвинители такие плохие. Мое дело в прошлом году признали самозащитой, после разборки с моим братом.

Я с любопытством таращилась на нее, но, кажется, она уже потерялась в своих мыслях. Я решила, что эта история может подождать и до другого дня. Если такой день будет. Девочки, безусловно, мне помогли, но сможем ли мы стать хорошими подругами на продолжительный срок — это еще вопрос. У меня сложилось впечатление, что, однажды покинув клуб, тебя вычеркивают из его жизни... а я его покинула, даже не успев вступить.

Мы начали болтать о другом, небо становилось все темнее. К девяти все дети уже ушли, а события начали развиваться более дико. Музыка становилась громче, с женщин начали пропадать футболки, что совершенно не расстраивало моих новых друзей. Парни развели огромный костер и вынесли еще один бочонок выпивки. Парочки начали исчезать в темноте. Я старалась не сильно присматриваться, боясь, что Ругер уже нашел себе кого-нибудь нового для траха. Он был свободен делать то, что ему взбредет в голову. Но это не значит, что я должна смотреть на это.

Кажется, настал самый подходящий момент для моего отъезда, если не считать, что я так и не поговорила с Баком о работе. Чем больше я думала о работе в «Лайн», тем менее реалистичным мне все это представлялось. Наверное, стоит просто забыть об этом... Я упомянула об этом, когда помогала Мари, Мэггс и Эм убирать со столов. Дансер забрала своих мальчиков домой к своей матери некоторое время назад, и пока так и не вернулась.

— Почему бы не поговорить с Баком и не решить после этого? — предложила Мэггс, складывая недоеденные пачки чипсов в картонную коробку. — Я помогу тебе его найти. Но для начала закончим тут. Все это дерьмо нужно отнести на кухню.

— Давай мне коробку, — предложила Мари, подходя к ней. — Софи, можешь взять вон ту?

— Конечно, — ответила я, поднимая коробку.

Мари действительно была милой. Она полвечера проговорила про свою свадьбу, которая должна была состояться через три недели. Она очень четко дала понять, что хочет, чтобы я пришла, независимо от того, что у нас с Ругером.

Теперь я следовала за ней в Оружейную, проходя через заднюю дверь и мимо нескольких уборных, входя в огромную кухню. В ней не было ничего особенно, никакой профессиональной техники. Но, тем не менее, она была большая, как в церкви. Три холодильника, много стоек и большой, круглый мусорный бак, который был переполнен, а мусор рассыпался по полу.

Мы обе остановились, глазея на это.

— Господи, поверить не могу, какими же свиньями могут быть мужики, — пробормотала она. — Вынесите чертов мусор, если бак полон. И дураку должно быть понятно.

— Думаешь, мы справимся? — спросила я, оценивая бак.

Он был так заполнен, что с трудом закрывался.

— Есть только один способ выяснить, — ответила она.

Мы убрали еду, засунули в бак столько мусора, сколько было возможно, и каждая ухватилась за свою сторону. Легко не было, но мы вынесли бак с кухни в большую гостиную Оружейной, которую я еще не видела.

— Вот дерьмо, — обратилась я к Мари, округлив глаза.

Это место было заполнено пьющими мужчинами и расхаживающими обнаженными женщинами. На барной стойке голая девушка со своего тела предлагала выпить шотов. Я отвела глаза и увидела другую девушку, чья голова ходила вверх-вниз у колен мужчины. Он сидел на старом диване, откинувшись назад, глаза были закрыты, а рука запуталась в волосах девушки.

— Просто не обращай внимания, — прошептала Мари, закатывая глаза. — Кучка сладких попок. Мусорка на улице за углом, через парковку. Эти гении, кто проектировал это место, не позаботились о достаточном количестве дверей. Это место строили, словно крепость. Раздражает до безумия.

Мы протащили бак через гостиную, а я почувствовала, как у меня вспыхнули щеки. Потом к нам подошел мужчина и схватил тяжеленный бак с моей стороны.

— Вам, девушки, нужно было попросить помощи, — сказал он, улыбаясь мне.

Мне показалось это милым. Он был немного старше, думаю, ему было слегка за тридцать. С длинной бородой, татуировками (у них у всех были татуировки, я предполагала, у них так было заведено), и на нем был жилет с нашивкой маленького бриллианта и «1%». На жилете также было его имя — «ДиСи».

— Спасибо, — резво ответила Мари. — Софи, придержи нам дверь.

Я открыла большую главную дверь, ведущую на парковку спереди здания. Там было еще больше парней, они были буквально повсюду. Я уже видела их раньше, у них было не так много нашивок на жилетах.

— Проспекты, тащите сюда свои задницы и позаботьтесь об этом мусоре, — закричал ДиСи, и двое ребят подпрыгнули и схватили бак.

— Бак нужно будет принести обратно на кухню, — сказала Мари ДиСи.

— Не проблема, детка, — ответил он. — Кто твоя подруга?

Мы с Мари обменялись взглядами. Я могла точно сказать, что представлять она меня не хотела, но никто из нас не желал казаться невежливым.

— Софи, — ответила я, отводя от нее удар. — Я тут в гостях. На самом деле, скоро собираюсь уезжать.

Мари едва открыла рот, чтобы что-нибудь добавить, как неожиданно к ней подлетел здоровяк, подхватил ее и перевернул в руках, прежде чем закинуть себе на плечо.

Хос.

— Хочу трахаться, женщина! — заявил он, шлепнув ее по попе, и понес ее назад в здание, пока она визжала, протестуя.

Неожиданно я поняла, что нахожусь совершенно одна в темноте с ДиСи и проспектами. Никто из юнцов не смотрел мне в глаза, и я уже всерьез задумалась о предупреждении, которое мне дали чуть ранее.

Да, ситуация была не лучшей, с какой стороны ни посмотри.

— Отличные отметины, — сказал ДиСи.

Он подошел и стал разглядывать идиотские засосы, которыми меня наградил Ругер.

— Ты кому-нибудь принадлежишь?

Это был очень сложный вопрос.

— Все сложно, — ответила я, оглядываясь вокруг.

Сама не знаю, чего пыталась там найти. Кимбер знала бы, что делать в такой ситуации, мрачно подумала я.

— Мне нужно вернуться внутрь, найти девочек. Я просто... пойду туда, — добавила я, указывая в направлении больших ворот недалеко от стены здания.

Ворот, в которые я вошла. И речи быть не может, чтобы я вернулась в этот клабхаус по своей воле, только не после того, что тут увидела.

— Я возьму тебя, — сказал ДиСи, оборачивая руки вокруг моих плеч и тесно прижимая меня к своему телу.

От него пахло выпивкой.

Черт. ЧЕРТ. ЧЕРТ!

— Эй! — закричала Эм, замахав мне от ворот.

Никогда еще в своей жизни я не была так рада увидеть кого-то. Она подошла к нам, улыбаясь широко и мило.

— Спасибо, что нашел Софи, ДиСи, но я должна ее забрать — Ругер стоит в круге, и он чертовски рассердится, если она пропустит его бой. Знаешь, они живут вместе.

ДиСи отпустил меня, и я подбежала к Эм. Смотря на меня, он поморщился.

— Я же сказала, что все сложно, — дрожащим голосом ответила я. — Прости?

Фыркнув, он повернулся и вновь пошел в Оружейную, не забыв при этом хлопнуть дверью. Оставшиеся парни смотрели куда угодно, но только не на нас с Эм.

— Боже, я готова убить Мари за то, что она оставила тебя с ним, — проворчала Эм, хватая меня за руку и таща по парковке к воротам. — По крайней мере, она крикнула мне, чтобы я шла к тебе, пока Хос уносил ее. Никогда не бросай своих сестер, запомни. Это могло отвратительно закончиться.

— Ну, у нее не было особого выбора, — призналась я. — Хос просто схватил ее и унес. Все так быстро произошло.

— Секс — все, о чем думает Хос, — прорычала Эм, ее голос был наполнен смесью отвращения и чем-то, что подозрительно напоминало зависть.

— Хорошо, что Мари прислала тебя, — сказала я. — Он бы навредил мне?

— Скорее всего, нет, — ровным тоном ответила она. — Но он все же был пьян. А когда парень пьян, он не всегда слышит слово «нет».

— Такое случается?

— Изнасилования? — прямо переспросила она.

Я кивнула.

— Такое не предполагается, — ответила Эм. — Здесь это нормальным не считается, но я все же уверена, что тут такое происходит. И в моем общежитии в колледже такое тоже было. Всегда, когда люди собираются вместе, некоторые из них совершают что-то страшное. А когда здоровые мужики выпьют достаточно алкоголя, все может закончиться каким-нибудь дерьмом. Могу сказать тебе только одно: здесь я чувствую себя в большей безопасности, чем на какой-нибудь другой вечеринке. Вечеринки Риперов могут зайти дальше, чем вечеринки в колледже, но у нас есть правила, и поверь, их нарушать нельзя.

— И ты выросла среди этого? — спросила я. — Разве не было... страшно?

— Я выросла с двадцатью дядями, — ответила Эм, лучезарно улыбаясь, когда мы проходили через ворота.

Она поприветствовала стоящих там ребят поднятием руки, и они помахали ей в ответ. Определенно, Эм здесь любили.

— Каждый из них что угодно сделал бы для меня. И тети у меня были повсюду, и куча ребятишек, с которыми можно было играть — детей, которых я знаю всю свою жизнь. Ты же видела, как много детей тут было чуть раньше, и всем им было очень весело. Конечно же, мы отсылаем их домой, когда все начинает приобретать сумасшедший оттенок.

— А когда ты начала тут задерживаться? — уточнила я.

Она закатила глаза и пожала плечами.

— Папа сказал мне уйти где-то полчаса назад, — отозвалась она. — Он не хочет, чтобы я вырастала. Хотя тут и так ни один парень до меня не дотронется. В этом-то все и дело, мы — семья. А в семье все друг о друге заботятся.

— А все эти женщины, которые тут крутятся? — спросила я. — Этот ДиСи не был заинтересован во мне, как в новом члене семьи.

С ее лица пропала радость, и Эм вздохнула.

— Потому что ты не семья, — мягко произнесла она. — То есть, ты семья Ругера, и к тебе будут относиться с уважением. ДиСи не отсюда, он понятия не имел кто ты. Но если ты серьезно решила не становиться собственностью Ругера, тебе никогда по-настоящему не стать частью клуба.

— Ты возненавидишь меня, если я скажу, что не хочу становиться частью клуба?

— Я понимаю, — вздыхая, ответила она. — Поверь. Просто я хочу, чтобы у вас все было по-другому. Но и пойти на то, что предложил Ругер, я бы тоже не советовала. Ни в коем случае. Хочешь убраться отсюда? Рано или поздно, но отец увидит меня тут, так что мне тоже лучше сматываться.

— Да, вообще-то очень хочу, — согласилась я.

— Поехали, посмотрим кино или еще что, — предложила Эм. — Можем поехать ко мне, если хочешь. У нас дома просто убийственно огромный домашний кинотеатр.

— Э, звучит неплохо, — немного удивленно ответила я. — Знаешь, забавно. Никогда бы не подумала, что у Президента мотоклуба может быть домашний кинотеатр.

— Уверена, ты не могла представить, что у него может быть дочь-девственница, — пошутила она в своем лишь ей свойственном стиле. — К черту все это, поехали. Когда в прошлый раз у них была подобная вечеринка, я застала отца трахающего девчонку, с которой училась в классе. Это было отвратительно.

Когда мы снова вышли на площадку, вокруг костра образовался круг из людей. Они что-то кричали, кого-то поддерживали и рычали каждую секунду.

— Для чего все это? — спросила я, вытягивая шею.

— Бои, — коротко ответила Эм. — Такое бывает, когда в одном месте собирается слишком много пенисов. О, и я не шутила, когда сказала, что Ругер следующий. Он сейчас как раз там. По какой-то причине им кажется забавным дубасить друг друга. Пойдем, найдем Мэггс. Может она поедет смотреть кино с нами.

Я засмеялась, а потом увидела Мэггс. Она стояла рядом с костром, пристально вглядываясь в пламя. Я подошла к ней, но она не взглянула на меня.

— Ты в порядке?

Она вздохнула и скрестила руки, нахмурившись.

— Отлично, — ответила она, закатив глаза. — Просто я устала быть здесь без своего мужчины. В клубе отлично и все такое, но он не заменит мне Болта в кровати.

Я точно не знала, что должна была сделать, поэтому просто обняла ее. Она тоже меня обняла. Мне правда хотелось остаться друзьями с этими девушками, несмотря на эту ситуацию с Ругером.

— Эй, хочешь поехать посмотреть фильм со мной и Эм? — спросила я. — Меня уже тошнит от Ругера, Пикник приказал Эм уходить, а ты тут одна. Кажется, сам Господь хочет, чтобы все мы уехали отсюда и наелись шоколадного мороженого.

Она фыркнула.

— Мороженым мужика не заменить, — Мэггс состроила гримасу.

— Можем полить мороженое взбитыми сливками, — выгнув бровь, предложила я. — Будешь представлять, что слизываешь их с него, а не с ложки.

— Ну, ты и пошлячка, — ответила она, но засмеялась.

— Знаю, — весело согласилась я. — Но я та пошлячка, которая знает толк в мороженом, а это сейчас самое важное. Поехали.

— Сначала хочу познакомить тебя с Баком, — сказала она. — Ты должна узнать у него насчет работы.

Я поморщилась. Мне правда хотелось работать в стриптиз клубе, особенно в том, который принадлежит Риперам? Кажется, это не лучший способ отгородить себя от них...

— Не обязательно принимать решение сегодня, — сказала Мэггс. — Просто поговори с ним, а потом займемся тем, что действительно важно — мороженым и девчачьими фильмами. Что-нибудь грустное, пожалуйста, потому что я как раз в настроении, чтобы хорошенько поплакать. А пока просто поговори с ним, ладно?

— Ты ничего не потеряешь, — добавила Эм, подходя и вставая между нами. — Найдите Бака, а потом поедем отсюда. Я собираюсь съесть три порции «Бен и Джери» (прим. пер. – марка мороженого).

Мэггс взяла меня за руку и повела в толпу, обходя вокруг бойцовский круг, Эм следовала за нами. Я не могла хорошенько рассмотреть, что происходило посередине, просмотру мешала стена из спин байкеров, но Мэггс мастерски прокладывала через них дорогу. Вскоре мы стояла на самой границе «круга», который оказался лишь еле заметной на земле линией. Мэггс осматривалась в поисках Бака, но звук первых ударов полностью завладел моим вниманием.

Ругер стоял в середине круга голый по пояс, с руками на изготовке и со свирепым выражением лица. Напротив него стоял парень, которого я не знала. Выглядел он немного моложе Ругера, по его лицу струилась кровь. Кажется, Ругер надирал ему задницу.

Эм остановилась неподалеку от меня.

— О чем вообще думает Пэйнтер? — пробормотала она. — Поверить не могу, что он дерется с Ругером. Это чертовски глупо.

— Почему? — спросила я, пристально смотря на двух мужчин в круге.

Я могла видеть верхнюю часть пантеры на теле Ругера, выглядывающую из-под джинсов. Она ему идеально подходила — каждое его движение было гибким, плавным и невероятно цепким.

— Ругер в этом очень хорош, — коротко заявила Эм. — Он уничтожит Пэйнтера.

— Это тот...?

— Да, — злобно ответила она. — Это он. Парень, который отступился от меня. Надеюсь, Ругер хорошенько ему наваляет.

Ругер выбрал момент, чтобы вонзить кулак в живот Пэйнтера, и толпа зарычала. Пэйнтер задохнулся от удара, но устоял на ногах, довольно быстро придя в себя, по крайней мере, по моему неискушенному таким зрелищем мнению.

— Он там, — сказала Мэггс, снова хватая меня за руку.

Я непонимающе посмотрела на нее.

— Кто там?

— Бак, — ответила она. — Ты же хотела поговорить с ним о работе, верно?

— А, да, — сказала я, пытаясь заставить себя не смотреть на дерущихся в круге.

Что за идиоты по собственному желанию так дерутся? Мэггс еще немного протащила меня сквозь толпу и подвела, наконец, к крупному мужчине, смотрящему бой, скрестя руки. Он не выглядел слишком довольным.

— Привет, Бак, — радостно поприветствовала Мэггс.

Он посмотрел на нее сверху вниз и приподнял бровь. Я сглотнула.

— Э, можем поговорить как-нибудь в другой раз, — вытянувшись, зашептала я Мэггс на ухо. — Кажется, у него не очень хорошее настроение.

— Он всегда такой, — ответила она. — Да, Бак? Ты же всегда ведешь себя, как засранец?

Здоровяк на это лишь улыбнулся.

— А ты всегда ведешь себя как стерва, но ты мне все равно нравишься, — признался он. — Готова бросить несчастную задницу Болта и потрахаться, наконец, с настоящим мужиком?

— Думаю, у Джейд могут быть с этим проблемы, а она чертовски хорошо стреляет.

На этот раз улыбка достигла и его глаз.

— Точно, бл*дь. — ответил он. — Боже, она может быть настоящей сукой. С такой не соскучишься. Ну, а это у нас кто?

— Это Софи, — сказала Мэггс, подталкивая меня вперед.

С правой стороны я услышала звук ударяющейся друг об друга плоти в кругу, и боковым зрением уловила, как начал покачиваться Пэйнтер. Ругер кружил вокруг него, словно кот, играющий с добычей. Я заставила себя не обращать на все это внимания, сфокусировавшись на разговоре с Баком. Простой разговор повредить не может.

— Софи ищет работу, — добавила Мэггс.

— Танцовщицы? — подняв бровь, спросил он.

Его глаза прошлись по моей фигуре, оценивая теперь совершенно по-другому, только в деловом плане.

— Вообще-то я ищу место официантки, — сказала я. — Я уже обслуживала столики в барах. В стрип-клубах, правда, никогда, но я умею хорошо работать. И я слышала, что это хорошее место для работы.

Он с задумчивым лицом продолжал меня изучать.

— Принадлежишь кому-нибудь?

Мы с Мэггс посмотрели друг на друга, и я покачала головой.

— Не особо, — ответила я.

— Что это, мать твою, должно значить?

— Она...

— Заткнись, Мэггс, — сказал он, но грубым его тон не был. — Если она сама разговаривать не умеет, в моем баре ей делать нечего. Так как, ты принадлежишь кому-то или нет?

В кругу между бойцами неожиданно начала происходить какая-то активность, серия быстрых ударов, которые я не могла четко рассмотреть боковым зрением. Судя по реакции толпы, зрелище становилось все интереснее.

— Ты так же долго будешь выпивку нести? — спросил Бак. — Потому что медленная официантка мне не нужна.

— Простите, — ответила я, собираясь с мыслями. — Ругер — дядя моего сына.

— Это он наградил тебя этим колье вокруг шеи?

— Э, да, — скривив лицо, ответила я. — Я живу с ним. Хотя между нами ничего и нет. Просто мне очень нужна работа.

Бак придирчиво посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Мэггс. Она усмехнулась и закатила глаза. Бак медленно кивнул, а затем повернулся к мужчине рядом с собой.

— Сто баксов на Пэйнтера.

Мужчина вылупил на него глаза, его брови взлетели вверх.

— Ты, нахер, больной?

— Нет, — ответил Бак. — Так что, спорим?

— Конечно, с радостью заберу твои деньги. Парня почти уделали.

Бак снова повернулся ко мне.

— Покажи сиськи, — сказал он.

У меня округлились глаза.

— Я не ищу работу танцовщицы, — быстро сказала я. — Только официантки.

— Да, я понял, — отозвался он. — Но я должен убедиться, что ты будешь хорошо смотреться в форме. Можешь остаться в лифчике, но, если хочешь эту работу, задери футболку.

Я посмотрела на Мэггс, которая успокаивающе мне кивнула.

— Не переживай, — сказала она, скользя глазами между мной, Баком и дерущимися. — Чтобы работать в «Лайн», нужны хорошие формы. Давай, никто и внимания не обратит.

Я тяжело вздохнула, опустила руки и приподняла футболку вверх.

Две секунды спустя я услышала жуткий шум. Неожиданно между мной и Баком появился Ругер, его кулак ударился в лицо Бака. Бак полетел вниз, за ним последовал Ругер, продолжая наносить тяжелые удары.

Я закричала, а Мэггс оттащила меня в сторону. Мы обе втянули головы и тесно прижались друг к другу. Трое парней прыгнули на Ругера, оттаскивая его с Бака. Сыпя проклятьями и рыча, он вырывался из их хватки. Появился Пикник, за ним следовал Гейдж с битой в руках.

— Всем, мать вашу, заткнуться, — закричал Пикник. — Ругер, возьми себя в руки! Ты вышел из круга — ты проиграл. А теперь прекрати думать членом, придурок.

— Отпустите меня, — зарычал Ругер.

— Ты успокоился? — спросил Гейдж.

Ругер коротко кивнул, парни его отпустили. Гейдж подошел к Баку и протянул ему руку.

— У нас тут проблемы?

Бак выплюнул немного крови и оскалил зубы, яркая красная линия смотрелась просто отвратительно на его зубах и стекала по подбородку. Он был похож на серийного убийцу.

— Все в порядке, — сказал он, облизывая губы. — Придурок просто помог мне выиграть пари. Было чертовски легко.

Затем он посмотрел на меня, все еще жавшуюся к Мэггс и абсолютно ошарашенную.

— Никакой работы, — сказал он. — В баре и так достаточно драмы из-за сучек. Насчет боя? Все прекрасно. Ругер всегда выигрывает, это был чертовски прекрасный момент. Спасибо, милая.

— Э, ладно, — быстро ответила я. — В любом случае, думаю, мне лучше найти работу где-нибудь в другом месте.

Ругер блеснул на меня глазами, челюсть тяжело заходила, все его тело блестело от пота.

— Ты просила у него работу? — потребовал он ответа, схватив меня за руку и потащив сквозь толпу.

Я попыталась вырваться, но, кажется, он даже не заметил.

— Отпусти меня!

Ругер подтащил меня к стене у выхода со двора, толкнул меня к ней и, оперевшись руками о стену по обе стороны от моей головы, приблизился к моему лицу.

— Какая, бл*дь, часть из сказанного мной настолько сложна для понимания? — спросил он.

Я никогда еще не видела его таким злым. Ну, почти никогда...

— Ты не ходишь и не светишь повсюду сиськами. Это так просто, Софи.

— Мэггс сказала, что он должен оценить меня для работы официантки, — быстро ответила я. — Она сказала, это не носит личный характер, что ничего страшного не будет.

Глаза Ругера потемнели.

— Когда мужик хочет увидеть сиськи девушки, это всегда носит личный характер, — медленно и четко произнес он. — А ты принадлежишь мне. И чертовой речи быть не может, чтобы я позволил тебе работать в «Лайн». И не снимай свою гребаную майку. Боже, такое ощущение, что половину времени я разговариваю сам с собой.

— Не переживай, — сказала я, даже не пытаясь спорить — это все равно бесполезно. — С меня достаточно этого клуба, я ухожу. Мы с Эм хотим посмотреть кино и поесть мороженое.

Ругер на секунду застыл, затем поднял руку и заправил волосы мне за ухо, его прикосновения были очень нежными. Я немного расслабилась. Возможно, он не был так уж зол, как я думала. Потом его пальцы глубже запутались в моих волосах, его взгляд потемнел.

Его рука до боли сжала мне волосы, а рот приблизился к моему. Его соблазняющий и властный язык глубоко проник мне в рот. Второй рукой он поймал мою руку, притягивая мое тело к себе, слегка его приподнимая. Одним коленом он проник мне между ног и наклонил голову, готовый взять все, что захочет и даже больше.

Моему предательскому телу все это нравилось.

От боя он был вспотевший, распространяя вокруг себя феромоны такой силы, что я удивлялась, как еще могла стоять ровно. Мне хотелось обхватить его руками, но он так сильно держал меня, контролируя каждое движение.

Я начинала ощущать доминирование мистера «не кончай, пока я не разрешу».

Наконец он немного отодвинулся от меня, мы оба ловили ртом воздух. Он все еще крепко меня держал, я почти не могла пошевелиться, и если бы даже захотела выбраться, вряд ли смогла бы. Мозг переставал работать. Он толкнулся в меня бедрами, его член был готов начать второй раунд.

— Ты принадлежишь мне, — зашептал он.

— Ругер... — начала я, но неожиданно громкий женский крик прорезал воздух.

Ругер пригнул меня и прикрыл своим телом, пока пытался понять, в чем дело. Крик повторился снова, и затем я услышала ругань и мужское ворчание. В неясном свете от костра я уловила, как мужчина пробежал по площадке, за ним гнались еще порядка девяти парней. Он добежал до стены, подпрыгнул, руками ухватившись за верхнюю часть, и перелез ограду.

— Вот черт, — пробормотала я.

— Стой тут, — поворачиваясь ко мне, произнес Ругер.

Его глаза были чертовски серьезными, и впервые я полностью собиралась последовать его инструкциям.

— Я пришлю к тебе одну из девушек, потом вы уберетесь отсюда. К машинам пойдете вместе. Поняла?

— Разве не стоит вызвать полицию? — спросила я.

Крик только начал сходить на нет. Теперь же я слышала плач и злостную ругань.

— Кто-то пострадал. Что вообще, мать твою, происходит?

— Понятия не имею, что случилось, — ответил Ругер. — Не переживай, мы поможем тому, кто пострадал. Но не вызывай копов. Мы сами во всем разберемся, силами клуба. Сделай то, что я сказал, хотя бы раз и дождись, пока я кого-нибудь к тебе пришлю. Потом езжай домой и оставайся там. Я не могу разбираться с этим и беспокоиться о тебе.

Я кивнула, а он крепко поцеловал меня, затем побежал к воротам Оружейной. В некотором отдалении я услышала крики байкеров, а потом стрельбу. Спиной я съехала по стене и присела, сильно прижав к подбородку колени, стараясь изо всех сил, чтобы не нарушить приказ Ругера.

Десять минут спустя ко мне подошла Мэггс. У нее было хмурое лицо, а на руках виднелись следы крови. Я встала и бросилась на нее, тесно прижимая к себе.

— Что случилось? — зашептала я.

— Чертов Ток, — пробормотала она. — В клубе произошло кое-какое дерьмо. Они сегодня голосовали, предполагалось, что вопрос уже решен, но Ток — он из Портленда — перебрал с пивом и решил, что нужно переголосовать. Он начал драку с Диком и вытащил гребаный нож, размахивая им, как сумасшедший.

— А кто кричал? — я отстранилась и оглядела ее руки. — Ты вся в крови. Кто ранен?

Ее взгляд вмиг стал тяжелым.

— Эм, — ответила она. — Этот сукин сын задел Эм ножом.

Меня сначала накрыл ступор, а потом начало покачивать.

— Кто-нибудь вызвал скорую? — спросила я, оглядывая площадку.

У костра я заметила, что кто-то сидит в окружении женщин.

— Слава богу, с ней все в порядке, — сказала Мэгг, ее голос звучал тихо и зло. — Рана совершенно не серьезная. У нас есть знакомый, который наложит ей пару швов, не привлекая к этому особого внимания.

— А что насчет стрельбы?

— Пик не очень обрадовался, что его дочурку подрезали, — сказала она, и это было вполне объяснимо. — Должно быть, стрелял он. Ток сбежал, перемахнул через стену, и я уверена, сейчас устанавливает новый мировой рекорд по скорости. Если он умен, то не станет останавливаться, пока не пересечет Мексиканскую границу. Эм девочка особенная, ее все любят. Не говоря уже о том, что он пошел против своего же Президента. Это больше чем просто проблема, теперь это дело клуба. Ток вляпался в огромную вонючую кучу дерьма.

Меня передернуло.

— Пошли, — сказала Мэггс. — Они хотят, чтобы все девушки отсюда уехали. Мари и Дансер останутся с Эм, но остальных они больше видеть не хотят. Мы не должны путаться под ногами. Черт, голову даю на отсечение, за кого-то придется вносить залог... Телефон сегодня ночью лучше держать при себе.

— Ты серьезно? — спросила я, округлив глаза.

— Если Пик достанет Тока, все станет просто ужасно, — ответила Мэггс. — Но не переживай, наши парни умны. Они все будут держать под контролем.

— А что насчет залога? Ты же пошутила, да?

— Просто держи телефон при себе, идет?

Вот ведь черт.

Глава 11

У меня так сильно тряслись руки, что я не с первого раза попала ключом в замок зажигания. Мэггс предложила поехать за мной следом, но я захотела отправиться домой сама. Мне о многом нужно было подумать, и компания в этом мне была не нужна. Определенно, у нас с Ругером совершенно разные понимания того, что нормально, и как себя ведут нормальные люди.

Во-первых, я склоняюсь к тому, что долгосрочные отношения должны быть моногамными. Он же думает, что они должны быть моногамными для меня и свободными для него. Еще пример?

В моем мире, когда заканчивается еда и люди устают, они обычно просто расходятся. Вечеринки же в его мире заканчиваются поножовщиной и гонками на высоких скоростях.

И последнее, но, разумеется, далеко не по значению, я всегда думала, что секс должен быть чем-то личным. Ему же нравится брызгать спермой мне на живот, предварительно разукрасив меня засосами, когда его друзья смотрят на это.

Мне нужно убраться отсюда. Немедленно. И больше тут не показываться.

Чем больше я думала о том, что произошло, тем злее становилась. Эм могли убить. А я могу подхватить венерическое заболевание, учитывая, что трахалась с Королем Кобелей, он же мистер «без резинок», в гребаной мастерской. И вдобавок… Как там его зовут? Мог изнасиловать меня в темном углу только потому, что мне «посчастливилось» выносить мусор, когда бак был переполнен.

Что, мать вашу, не так с этими людьми?

Два часа спустя, оставив машину у дома Ругера, я уже почти собрала все наши вещи. Это не составило труда, так как мы жили всего неделю в его доме. Покидав вещи в коробки, я перенесла их в машину. Я смогла бы перевезти все за один раз, учитывая, что Ноа до сих пор был у Кимбер. Утром первым же делом позвоню ей и спрошу, сможет ли она приютить нас на пару дней.

Чертов Ругер. Чертов его прекрасный дом и чертовы эти его Риперы. И мотоциклы их тоже чертовы. Я надеялась, что все они отравятся их гребаной жареной свининой.

Я уже практически упаковала все свои вещи из гостиной и ванной, когда услышала, как байк Ругера остановился у дома. Да уж, хуже не придумаешь... Я планировала уехать до его возвращения, но, если он хочет боя, я тоже не против.

Может, моя жизнь и не отлажена должным образом, но вот в одном я точно уверена: вечеринки, на которых кого-то ранят, не могут долго быть ее частью. Как и отношения с мужчиной, отбывающим срок, работа стриптизершей или переживания, буду ли я в безопасности без чертовых засосов по всей шее, будто поводок у коровы.

Начав закидывать одежду Ноа в чемодан, я услышала, как ботинки Ругера застучали по ступеням, ведущим в подвал. Он остановился у меня на кухне, и до меня донеслись звуки воды, наливающейся в стакан. Значит, для него не достаточно было подвергать меня опасности и нарушать тайны моей личной жизни? Он еще и стаканы мне пачкать будет? В отвращении я закинула плюшевого дракона Ноа — Паффа — в чемодан.

Минуточку.

А какое мне вообще дело до того, куда он наливает воду?

Я не собираюсь намывать тут посуду. Это не мой дом. Неожиданно вся абсурдность этого вечера, то, как закончилась эта вечеринка и сбор вещей в три часа ночи с целью отправиться бог знает куда — все это в одночасье пробило меня. Взяв в руки Паффа, я сползла на пол рядом с кроватью, смеясь над своим собственным безумством.

Как я вообще могла, хоть на секунду всерьез полагать, что мы сможем жить в подвале Ругера?

Я смеялась, пока Ругер шел по коридору. Смеялась, когда он вошел в комнату, и продолжала смеяться, когда он опустился на колени рядом со мной. Я не обращала внимания на волны, исходившей от него ярости, потому что мне и дела до этого не было. Он наклонился и поймал мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Они въедались в меня обвиняюще, как будто имел право на подобное суждение.

Прекратив смеяться, я одарила его своей лучшей злой улыбкой.

— Что, мать твою, здесь происходит? — спросил он.

— Я собираю вещи, — ответила я, выставляя напоказ дракона, чтобы он удостоверился. — Мы уезжаем. Я не твоя шлюха, а Ноа не твой сын. Твой клуб ужасен, и я не хочу иметь ни черта общего ни с одним из вас.

— Помнишь, я предупреждал, что идти на вечеринку — не лучшая идея? — спросил он, приподняв бровь.

— Да, это я помню, — огрызнулась я. — Но знаешь, что точно бы заставило меня сидеть дома? Упоминание, что когда ваши вечеринки выходят из-под контроля, девушек могут ненароком порезать... Я чертовски уверена, что эту часть мы не затрагивали. Я бы это точно запомнила, Ругер.

— За нее отомстят, — заявил он, и его глаза потемнели. — Ток за это заплатит. Дик и Пикник этим занимаются.

— Э, жаль, что придется тебя разочаровать, но Эм не нужно отмщение, — начала я, голосом полным сарказма. — Для начала ее вообще не стоило ранить ножом. Девушки в этом плане старомодны — мы не очень любим, когда нас калечат.

— Это была жуткая случайность. И если отбросить все сумасшедшее дерьмо, которое ты себе вообразила, такого раньше у нас не случалось.

— То есть ты хочешь сказать, и у тебя на лице даже мускул не дрогнет, что у вас в клабхаусе никогда не бывает стычек?

— Нет, — дальше он начал говорить медленно и четко. — Я хочу сказать, что обычно в наши стычки не вовлечены невинные женщины. Если двое мужиков хотят подраться — это их дело.

— А как насчет женщин, которые не так невинны? — спросила я. — Где вы проводите эту грань? Тебе нравится бить девушек, Ругер? Это тоже в порядке вещей в вашем идиотском клубе?

Между нами в мгновение все изменилось, повеяло морозом. Да, этим я его зацепила... По комнате прошелся совершенно иной градус злости, и я неожиданно осознала, что цеплять его было не такой уж хорошей идеей.

— Не говори так о клубе, — его лицо было жестким, словно камень. — Если хочешь, чтобы к тебе относились с уважением, показывай уважение сама. И знаешь еще что? Чертовски верно, я могу ударить женщину, если она ударит меня первой. Софи, я не рыцарь в гребаных сияющих доспехах. Какую часть из этого ты так и не можешь понять? Я все время был с тобой честен, никогда не врал. И да, женщины, набрасывающиеся на мужчин, заслуживают того, что получают. Если она готова вести себя как мужчина, пусть, бл*дь, дерется как он.

— И тебя совершенно не коробит от этого? — спросила я.

Он покачал головой.

— Ни капли. Хочешь равноправия, детка? Это оно и есть.

— Да уж, в тебе умерла феминистка, — пробормотала я. — Ругер, Эм не дралась. А у нее останется шрам на всю жизнь. И как вообще женщины могут получить равноправие, а вместе с ним и перспективу быть избитыми, если все оставшееся время они просто собственность каких-то парней?

— Прекрати нести чушь о том, чего не понимаешь, — зарычал он. — Собственность — термин, выражающий уважение. Это часть нашей культуры. Если собираешься осуждать нас за это, лучше начни осуждать каждую женщину, которая меняет фамилию в день, когда выходит замуж, потому что это, черт возьми, одно и то же.

Он замолчал, пробежал рукой по волосам, и определенно он был расстроен.

— Когда ты чья-то собственность, ты становишься той женщиной, защищая которую мои братья готовы умереть, — продолжил он, его голос стал чуть мягче. — И они до смерти будут защищать твоего ребенка. Не надо придавать верности оттенок чего-то ужасного только потому, что тебе не нравится слово, которое мы используем. Дансер, Мари, Мэггс? Они гордятся, что они чья-то собственность, потому что знают, что это означает. Никто не принуждает их что-то делать.

Я сглотнула, обдумывая сказанное.

— Скажи мне тогда вот что, — попросила я. — Почему Хос сказал, что Мари стоила каждого пенни, который он за нее заплатил? Потому что звучало это чертовски странно, и мне не показалось, что он шутил.

— Ты была в клабхаусе меньше дня и уже слушала об этом? — пробормотал он, скорее для себя самого. — Господи. Неплохо было бы не распространяться о некоторых гребаных вещах.

— Ага, чтобы реальность не отпугнула новую девчонку, да?

— Не волнуйся об этом, — отозвался он. — У Мари и Хоса все в порядке, и в следующем месяце они женятся, думаю, именно это основное, о чем нужно думать.

— Мать твою, он действительно купил ее? — спросила я, округлив глаза. — Ругер, это... я даже слов подобрать не могу!

— Хорошо, тогда, может быть, заткнешься? — спросил он. — Если тебе интересно, могу рассказать о состоянии Эм. Знаешь, это та твоя подружка, о которой ты так печешься. Возможно, это немного важнее, чем читать мне лекцию о правах женщин, как думаешь?

Пристыженная, я замерла. Ругер был прав. Я гораздо больше была сконцентрирована на ссоре с ним, чем на состоянии Эм. Это так ужасно!

— Да, я хочу узнать, как она, — призналась я.

Паффа я отбросила в сторону, а сама поднялась на ноги. Он вошел в мое личное пространство, резко создавая эту атмосферу интимности, в которой был так хорош.

— Так как она?

— С ней все в порядке, — ответил он после долгой паузы. — Порез оказался небольшим. Примерно три дюйма в длину и совсем неглубокий. У клуба есть друг, который приехал, наложил пару швов, чтобы убедиться, что, когда порез заживет, его почти не будет видно. Дал ей антибиотики, на всякий случай. Когда я видел ее в последний раз, она отходила от оксикодона и распевала какую-то детскую песенку о котятах и варежках. Но Пикнику, должен признаться, не так уж и весело.

— Отличные новости, — тупо уставившись ему в грудь, сказала я. Он и вправду был слишком близко. — Мэггс прислала сообщение где-то час назад, но я не была уверена, говорит ли она правду или преуменьшает. Ругер, мне совершенно не понравилась ваша вечеринка.

— Но первая ее часть была неплохой, — медленно произнес он, и понимающая улыбка расползлась по его лицу. — Та, что в мастерской?

Он подошел и легко дотронулся до моей шеи, а затем обернул вокруг нее пальцы.

— Мои отметины хорошо смотрятся, — продолжил он. — Все думаю, стоит ли оставить их на тебе на постоянной основе, еще не решил. Но ты должна научиться не флиртовать с другими парнями, детка. На тебя теперь заявлены права.

— Первое, убери от меня свои чертовы руки, потому что никаких прав на меня не заявляли, — сказала я, но он проигнорировал мои слова. — И второе, я ни с кем не флиртую!

— Ты светила сиськами на весь гребаный клуб, — возмутился он.

Его рука еще чуть сильнее сжалась у меня на шее. Не настолько, чтобы стало больно, но достаточно, чтобы продемонстрировать, что он может это сделать.

Так, вот это мне совершенно не нравится...

— Убери. От. Меня. Свои. Чертовы. Руки, — прорычала я.

На этот раз он убрал, но в то же время слегка толкнул меня своим телом, из-за этого я потеряла равновесие. Я упала на кровать Ноа, чуть не ударившись головой о стену. Прежде, чем я смогла скатиться с кровати, Ругер упал на меня, навалившись точно так же, как тогда в квартире в Сиэтле.

— На мне был лифчик, и Мэггс посоветовала согласиться на это.

Мой голос походил на свист, но бороться с ним я не пыталась. Это бы его только еще больше завело. Извращенец.

— Она сказала, что он должен оценить меня, если я хочу получить должность официантки в «Лайн». Ругер, мне нужна была эта чертова работа. Это не казалось какой-то большой проблемой. На половине женщин там вообще верха не было. А лифчик я и не собиралась снимать.

— Чертова идиотка, — рявкнул он. — Конечно же, Бак оценивает потенциальных официанток... только в клубе. Когда делами занимается. Он сделал это, чтобы выбесить меня, чтобы я вышел из круга. Использовал тебя, чтобы выиграть пари, Соф — в конце концов, он никогда не нанял бы тебя без моего разрешения.

— Тогда почему Мэггс сказала, что все в порядке? — потребовала я ответа.

Черт, он был тяжелым. И от него отлично пахло, что я просто ненавидела. Совершенно ожидаемо, мое тело вновь не собиралось слушаться моей головы, поэтому я последовала порыву и оплела ногами его талию.

— Хрен его знает, но она сделала это специально, — прорычал он. — Я обязательно задам ей этот вопрос. Она подставила тебя, а значит, подставила меня. Поговорю с ней позже.

Я сузила глаза.

— Оставь Мэггс в покое, — яростно заявила я. — Если кто-то и должен «поговорить с ней», это буду я. Если бы у вас с Хосом были проблемы, ты бы хотел, чтобы я вмешивалась?

— Боже, ты настоящая заноза в заднице, — сказал он.

— А ты просто отвратительная свинья. Совершенно меня не уважаешь...

— Я тебя уважаю, — поморщившись, ответил он.

Я фыркнула.

— Ага, думаю, всех женщин, которых ты уважаешь, ты прилюдно трахаешь. И что это была за хрень, когда ты мне на живот кончил? Ругер, я не гребаная порно звезда. Я до сих пор вся липкая, просто отвратительно. А отмыться в пластиковой туалетной кабинке не так-то легко.

— Детка, в этом доме три ванные. Я не виноват, что ты еще не приняла душ. Но мне нравится, что я все еще на тебе, так что не стоит на это злиться.

— Я была занята сбором вещей! И хотела убраться отсюда прежде, чем ты вернешься, козел!

— Да, я вижу, — проворчал он.

Он нагнулся, его лицо было так близко, что наши губы почти соприкасались.

— Детка, ты никуда не съезжаешь. Ты моя. Мы с этим уже разобрались. Конец дискуссии.

— О, я определенно съезжаю, — сказала я. — Даже ты не можешь думать, что это нормально, Ругер.

Он улыбнулся мне, а в глазах показался хищник.

— Мне плевать, нормально это или нет, — зашептал он. — Весь чертов мир ненормальный. Думаешь, что все эти люди в огромных домах у озера живут счастливой, красивой и идеальной жизнью? Думаешь, эти сучки не подставляют друг друга, пока их мужья трахают практиканток во время обеда?

Я замотала головой.

— У моей подруги Кимбер все не так. У нее хорошая нормальная жизнь, и совсем не сумасшедшая.

— Тогда она одна из тысячи, — ответил он. — Потому что я тебе клянусь, порой самое отвратительное дерьмо происходит за самыми красивыми дверями, пока все смеются, улыбаются и приворяются, что все в порядке. В этом весь смысл этого мира. Все люди испорчены. А мы владеем ситуацией. Мы улаживаем наши дела и движемся дальше. Через двадцать лет эти «нормальные» люди, которым ты так завидуешь, все равно будут предавать друг друга, и их дети тоже будут.

— А я все-таки попробую, — заявила я.

Ругер нахмурился и неожиданно встал с меня. Затем схватил меня и закинул себе на плечо, будто мешок с пшеницей. Я кричала всю дорогу, пока он выносил меня из комнаты, поднимал по ступенькам в свой лофт, пинала и била его все время. На него ничего не подействовало. Сама не знаю, чего ждала, возможно, что он бросит меня на кровать и доведет до состояния эйфории, как показывают в фильмах. Но он этого не сделал. Вместо этого занес меня в свою большую ванную, поставил в душ и повернул регулятор воды.

— Ты что, мать твою, творишь? — заорала я, когда меня окатила холодная вода, хотя я все еще была полностью одета.

Ругер схватил душевой шланг и начал меня поливать.

— Выказываю тебе свое уважение, — заворчал он. — Прости, что чуть ранее слегка тебя запачкал. Но я делаю все возможное, чтобы эти отношения были нормальными и здоровыми, потому что это же так чертовски важно для тебя. Разве я не похож на долбаного принца?

— Ненавижу тебя! — закричала я, пытаясь перехватить шланг.

Он засмеялся и направил его мне в лицо. Я бросилась на него и поскользнулась. Ругер схватил меня, потом тесно прижал к своему телу. Я же поняла, что смотрю вверх на его лицо, моя мокрая одежда промочила нас обоих. Одной рукой он обнял меня за талию, вторая же нырнула мне в волосы.

Наши взгляды пристально буравили друг друга.

— Боже, ты засела мне в голову, — сдавленно произнес он. — У меня член твердеет лишь от одной мысли о тебе. Каждую ночь думаю о тебе. Просыпаюсь утром с первой мыслью о том, что ты в моем доме, что ты и Ноа наконец-то мои. Моя семья. Это даже лучше, чем ездить на моем байке. Я с ума по тебе схожу, Соф.

Я замотала головой, пытаясь заглушить его голос. Я не могла ему верить. Просто не могла себе этого позволить.

— Ты говоришь все это только для того, чтобы контролировать меня, — зашептала я, точно не понимая, говорю я это для себя, или все же для него.

— Бл*дь, ты так ничего и не поняла, да?

Мои губы оказались в плену быстрого грубого поцелуя, которому я сопротивлялась примерно секунды две. Затем сдалась, потому что мое тело узнало его, нуждалось в нем. Неожиданно между нами оказалось слишком много одежды. Наши руки путались, и я поняла, что намокшие джинсы, пусть и обрезанные — самая неудобная в мире одежда, особенно когда тебе нужен быстрый доступ.

Но мне все же удалось содрать их и откинуть в сторону, как раз в тот момент, когда Ругер схватил меня за талию, повернул и наклонил к раковине. Я видела его отражение в зеркале, лицо было красным от желания, глаза пристально смотрели в мои, когда его член ворвался глубоко в меня. Он быстро заполнил меня, растягивая стенки, пока ощущения не стали граничить с болью. Я охнула, и этот звук был смесью наслаждения и боли.

Никогда еще в своей жизни я не чувствовала ничего лучше.

— Я просто без ума от тебя, — пробормотал он, врезаясь пальцами мне в кожу. — Всегда был.

— Ругер...

Именно тогда он и задвигался, побуждая меня опереться двумя руками, а сам вколачивался в мое тело сзади. Одной рукой он зафиксировал мне бедра, другая пробралась к моему клитору. Его пирсинг терся о точку G, твердые маленькие металлические шарики на головке члена уносили меня к совершенно новому уровню блаженства. Оргазм настиг меня с умопомрачительной скоростью, и я закричала, пульсируя вокруг его члена.

Ругер толкнулся в меня еще три раза, а потом тоже кончил. В меня хлынуло горячее семя.

Черт. Мы снова забыли про презерватив.

Он медленно выскользнул из меня, мы все продолжали смотреть друг на друга в зеркало, а наши грудные клетки бешено вздымались. Он был полностью одет, на мне же все еще была футболка. Мои волосы были мокрыми и растрепанными, а тушь потекла по лицу.

Вид у меня был просто ужасный.

— Ты ничем не болеешь? — спросила я, ведя в уме героические бои, чтобы держать себя в руках.

Он покачал головой, все еще удерживая мой взгляд в зеркале.

— Я всегда пользуюсь презервативом, — ответил он. — Вообще-то я никогда не трахаю девок без него.

— Ты дважды трахал меня без него, — сухо сказала я. — Не хочешь еще раз подумать над ответом?

Он самоуверенно улыбнулся.

— Я знаю, что ты на таблетках, — ответил он. — Так что беременность проблемой не будет. Еще я знаю, что ты здорова. Ты моя женщина, так почему я должен отказывать себе в том, чтобы чувствовать тебя на члене? И, детка, я тебе клянусь. Я никогда, вообще никогда, никого не трахал, не предохраняясь. Я даже две недели назад сдал анализ крови — все чисто.

— Это хорошо, — сказала я, выпрямляясь.

Я огляделась в поиске трусиков и шорт. Они лежали у туалета, по всему полу была разлита вода.

— А как ты узнал, что я на таблетках? — задала я вопрос, беря полотенце, чтобы обернуть вокруг себя.

— Нашел их в твоей сумочке, — заявил он без всякого намека на стыд.

Я испуганно посмотрела на него.

— А зачем ты рылся в моей сумочке? — спросила я, совершенно не обрадовавшись услышанному.

— Искал твой телефон, — ответил Ругер, заправляя член в штаны. — Хотел установить на него GPS.

Я встала, как вкопанная.

—Ты поставил на мой телефон GPS? — недоверчиво спросила я. — Да что, мать твою, с тобой не так? Может, еще захочешь чипировать меня, как собаку?

— Я хочу быть уверенным, что смогу найти тебя в экстренной ситуации, — его лицо стало серьезным. — Знаю, это звучит немного параноидально, но прошлой зимой у нас была действительно не очень хорошая ситуация... Мари и Хос сейчас были бы мертвы, если бы я не установил на ее телефон GPS. Они и так чуть не погибли. Теперь я устанавливаю его на телефоны всех девушек в клубе. Не переживай, я не собираюсь за тобой шпионить, или еще что. Но, если с тобой что-то случится, мы тебя найдем.

— Я даже не знаю, с чего начать, — призналась я, прикрывая глаза.

В этот момент я поняла, что вымотана. Не удивительно, что мозг отказывался подсказывать мне, что делать.

— Пошли спать, — сказал Ругер. — Я устал. Ты устала.

— Я буду спать внизу, — сказала я, придерживая полотенце, когда нагнулась за своей одеждой.

— Ты будешь спать наверху со мной, — отозвался он. — Можешь начать спорить со мной и проиграть, что будет забавным для нас обоих, или же можешь сдаться сразу. Исход все равно будет один и тот же.

Я посмотрела на него и поняла, что он прав. Вправлю ему мозги позже, сейчас мне нужен отдых.

— Можно одолжить у тебя что-нибудь для сна? — спросила я, сдерживая зевок. — Я слишком устала, чтобы спускаться за сухой одеждой.

— Я бы предпочел, чтобы ты спала голой.

— А я бы предпочла, чтобы ты пошел на хер, но это же не вариант, поэтому могу я одолжить что-нибудь для сна?

Он мне улыбнулся.

— Валяй. Футболки в верхнем ящике шкафа, белье во втором снизу.

Я вышла из ванной и оглянулась в поисках шкафа. Разумеется, в верхнем ящике было полно футболок. Найдя футболку с символикой Риперов, выудила ее из ящика. Затем нагнулась к другому ящику. Большинство его вещей были черными или серыми, но что-то розовое привлекло мое внимание.

Что за черт?

Я вытянула розовые шелковые трусики.

— Господи, Ругер, — произнесла я. — В этом доме есть хоть какое-то место, где женщины не оставляли свое нижнее белье? Тут будто долбаный магазин «Викториа'c Сикрет»!

Я повернулась к нему, двумя пальцами и с отвращением держа трусики. Он поднял голову и наградил меня очень странной улыбкой.

— Вообще-то эти — твои, — медленно сказал он. — Ты оставила их.

— О чем ты вообще говоришь?

— Той первой ночью, — ответил он. — Когда ты была с Заком. Ты оставила их в моей квартире. С тех пор они у меня.

Я похолодела и принялась более пристально изучать вещицу. Это было так давно, но они казались знакомыми. Я очень расстроилась, когда потеряла их, ведь они покупались по особому случаю...

— Не могу решить, как это выглядит: лишь чуточку странно или же действительно супер странно, — наконец резюмировала я, посматривая на Ругера.

Он пожал плечами, его глаза пристально смотрели в мои.

— Тогда вечером ты спрашивала, было ли хотеть тебя для меня чем-то новым, — сказал он, в его лице не осталось и намека на насмешку. — Так вот, детка, новым это не было. Для меня это вовсе не ново.

***

Я неожиданно проснулась, гадая, где, мать твою, я нахожусь. Сильная мускулистая рука покоилась поперек моего живота, придавливая к кровати. Надо мной красовался сводчатый кедровый потолок. Повернувшись, я увидела рядом с собой Ругера, уткнувшегося носом в подушку, и тут же все вспомнила.

Мне нужно было убраться отсюда до того, как он проснется и заведет свою песню о том, что «ты-моя-женщина-и-принадлежишь-мне». Я не могла позволить себе находиться здесь дольше — и Ноа и так достаточно уже натерпелся.

Осторожно приподняв его руку, я выкатилась из-под него и обернулась, чтобы посмотреть, как он спит. Спину Ругера лишь наполовину прикрывало одеяло, и впервые у меня был реальный шанс хорошо рассмотреть его татуировки. Его идеально сложенное тело было не просто сексуальным. Оно было настоящим произведением искусства. Руки были покрыты такими замысловатыми рисунками и орнаментами, что понять их было сложно, но на правом бицепсе четко выделялся рисунок, который должен был олицетворять Ноев Ковчег. Животные, кружившие вокруг него, казались абсолютно фантазийными — драконы, демоны и змеи, — но сам Ковчег невозможно было с чем-то спутать.

У меня перехватило дыхание. Как я могла раньше этого не замечать?

Он перевернулся во сне, простыня сползла еще сильнее. Много времени я позволить себе не могла... Хотела уйти до того, как он проснется, и мы начнем спорить. Учитывая нашу цикличность, если это случится, все опять закончится сексом. Мой клитор это почувствовал и тут же отправил мозгу сигнал о необходимости согласиться на этот вариант. Трахаться с кобелем имело под собой одно неоспоримое преимущество: он совершенно точно знал, что нужно делать.

А розовые трусики, которые я надела? Я вообще не знала, что об этом думать. Это открытие должно было разозлить меня, но вместо этого завело. Все эти годы я тайно его желала, а он тайно желал меня. Разумеется, не настолько, чтобы хранить верность. Но он все еще хотел меня.

Соски начали вторить клитору в мольбе о следующем раунде. Я отбросила эти мысли в сторону. Ничего же не изменилось. Эта вечеринка, Эм, все причины, по которым мне стоит избегать Риперов. Мы с Ругером просто не можем быть вместе. Но на несколько минут, пока он спал, я все же позволила себе смотреть на сексуального мужчину, который был неродным, но все же отцом моему сыну. Поперек верхней части его спины была широкая изогнутая татуировка, совпадающая с его нашивкой и гласящая «Риперы». Сама символика Риперов располагалась посередине, дальше я видела лишь часть нижней половины рокера, но я знала, там должно быть слово «Айдахо».

Довольно странно, но сочетания цветов его клуба и Ковчега отлично показывали противоречивую натуру Ругера.

Его плечи покрывали странные отметины, а сбоку я увидела часть лапы пантеры, скрывающейся за бедром.

Он снова повернулся и замер, а меня накрыла реальность.

Мне нужно уехать отсюда, или мы снова поссоримся. На самом деле, у нас по любому будет ссора, но небольшой перерыв мне не помешал бы. Спустившись вниз, я нашла свой телефон и проверила время. Семь утра. Мне понадобилось менее тридцати минут, чтобы закончить паковать вещи. Затем я все отнесла на улицу, загрузила в машину и забралась в нее сама.

Поворачивая ключ зажигания, я ощущала грусть и задумчивость.

«Все наладится, — спокойно повторяла я себе. — Я все делаю правильно».

В подтверждение моей позиции солнце уже ярко и высоко сияло. А птички пели как в тупом диснеевском фильме. Я выкатила на дорогу и увидела Элль — соседку Ругера, прогуливающуюся с собакой. Увидев меня, она улыбнулась и замахала мне рукой. Я притормозила.

Элль окинула глазами машину, подметив наличие коробок и отсутствие ребенка.

— Проблемы в раю? — сухо спросила она.

Я печально улыбнулась и пожала плечами.

— Можно и так сказать, — отозвалась я. — Мы с Ругером живем в разных мирах. Я вдруг поняла, что уже не важно, что я не плачу тут арендную плату, я просто не могу здесь оставаться.

— У тебя есть план? — спросила она, но вопрос ее вовсе не был из разряда тех, которые носят замаскированный пассивно-агрессивный характер обвинения.

Моя мать была мастером этого дела... Элль же, по моим наблюдениям, была искренне обеспокоена.

— Вообще-то нет, — ответила я. — Но, думаю, все будет в порядке. Каждый раз, стоит мне только что-то спланировать, как все идет совершенно не так. Ноа сейчас у моей подруги Кимбер, а у нее есть свободная комната. Уверена, она приютит нас, пока мы что-нибудь не подыщем.

— Понятно, — ответила она, задумчиво поджав губы. Она посмотрела на дом Ругера, затем повернулась ко мне. — Может, заедешь ко мне и позавтракаешь? Хочу с тобой кое о чем поговорить.

Меня это напугало.

— Э, не хочу выглядеть невежливой, но я как бы пытаюсь убраться отсюда, пока Ругер не проснулся, — заявила я. — Он этому не очень сильно обрадуется.

— Переживет, — сказала она, а в голос ее вернулись сухие нотки. — Может, он и большой страшный байкер, но он все же просто мужчина, а мужчины до неприличия глупы. С дороги моего дома не видно, к тому же, вряд ли он пойдет туда тебя искать. Но, если пойдет, у меня есть ружье. И карамельные пирожные.

У меня отвисла челюсть. Такого я не ожидала.

— Ладно, — полностью ошарашенная, согласилась я.

Спустя полчаса мы сидели за ее кухонным столом, поедая сладкие пирожные и обсуждая мою сумасшедшую жизнь. Каким-то образом ей удалось придать всей этой ситуации толику юмора, и все начало казаться не таким уж и страшным. Хотела бы я быть похожей на Элль когда буду старше, подумалось мне. Она умная, забавная, циничная и довольно привлекательная для женщины за сорок.

— Значит, у тебя проблемы, — наконец сказала она, демонстрируя чудеса понимания. — Что же, съехать тебе ума хватило. В этом я с тобой на сто процентов согласна.

— Правда? — переспросила я. — Потому что мне кажется, Мэггс прошлой ночью меня подставила. Она пыталась подтолкнуть нас друг к другу, мне так показалось.

— Ну, быть вместе и просто трахаться — разные вещи, — ответила Элль, аккуратно откусывая кусочек мускусной дыни.

— Меня пугает, когда ты так делаешь, — заметила я.

— Делаю что? Ем дыню? Фрукты и овощи оранжевого цвета очень полезны, Софи.

Захихикав, я покачала головой.

— Нет, когда ведешь себя как женщина, а ругаешься, словно матрос.

— Мой покойный муж служил в морской пехоте, — мягко улыбаясь, сказала она. — И уверяю тебя, его выражения заставили бы твоих дружков из мотоклуба рыдать, как девчонок. Ругер мне его немного напоминает. Весь такой дикий и жестокий, но в то же время сдержанный.

— Скучаешь по нему? — осторожно спросила я.

— Конечно, — более резко ответила Элль. — По такому мужчине невозможно не скучать. Но вот в чем дело, Софи. Я отдала ему все. Каждые пару лет мы переезжали, так что друзьями я не обзавелась. Подумывала о том, чтобы завести ребенка, но рожать для себя мне не хотелось, а половину времени его не было дома. А когда он окончательно вернулся домой, почти сразу же умер, и я осталась одна. Иногда я ненавижу его за это.

Я совершенно не знала, что сказать, так что еще раз откусила от пирожного. Элль отпила чая и вновь села на стул, очень серьезно смотря на меня.

— Когда я была в твоем возрасте, сделала одну очень глупую вещь, — сказала она. — Я позволила мужчине принимать за меня решения. Не знаю, созданы ли вы с Ругером друг для друга, но тебе точно нужно время все хорошенько обдумать. Ты не можешь зависеть от кого-то, пока полностью ему не доверишься.

— Я доверяю Ругеру, — медленно начала рассказывать я. — По крайней мере, в отношении Ноа. Еще я понимаю, что он не изменится, и это самая большая проблема.

— Мужчины редко меняются, — согласилась она. — Но, впрочем, думаю, это все же возможно. Как я уже говорила раньше, у меня есть решение твоей проблемы. Ты знаешь, что у меня в амбаре есть полноценное жилье?

— В амбаре? — тупо переспросила я и посмотрела в окно на деревянное строение за домом. — Не знала, что этот амбар как-то используется.

— Я им не пользуюсь, — ответила она. — Эта ферма принадлежала сестре моей бабушки, которая переоборудовала часть амбара в жилье для моего двоюродного брата. У него было отставание в развитии. Она не позволила упрятать его в лечебницу, но и сам по себе он жить не мог. Это жилье давало ему некоторую свободу и независимость, но он все время был под контролем. Его не стало два года назад, и в амбаре после этого больше никто не жил. Уверена, там нужно прибраться, но я с радостью предложу его тебе и Ноа.

— Ты серьезно? — спросила я.

Она кивнула.

— Конечно. В противном случае, не стала бы предлагать. Амбаром никто не пользуется, а вы с ребенком мне нравитесь. Ноа заслуживает приличного жилья, а это однозначно лучше, чем ютиться на чьем-то диване. Там всего лишь одна спальня, но ты же не будешь жить там всю жизнь. Мебель там есть. Останетесь до того, пока ты не встанешь на ноги.

— Сколько я должна платить за жилье? — осторожно уточнила я.

Она на мгновение задумалась.

— Я надеюсь, что ты сможешь мне помочь в работе по саду, — ответила Элль. — Мне уже сложнее ухаживать за ним.

Мы встретились с ней глазами, и никто из нас какое-то время ничего не говорил.

— Ты очень хороший человек, — прошептала я.

— И ты тоже, — тихо ответила она. — Не знаю, сможет ли между тобой и Ругером все наладиться, но, по крайней мере, Ноа сможет остаться в той же школе, да и Ругер будет не так уж далеко.

— Думаешь, это хорошая идея оставаться так близко от него? — прямо спросила я.

— Вряд ли ты сможешь найти место, где он тебя не найдет, — криво усмехнувшись, ответила она. — И это не зависит от того, как далеко ты отсюда уедешь. Но, как я уже сказала, у меня есть ружье. В амбаре установлен хороший замок. Выбирая из всех вариантов, думаю, ты поступаешь правильно. Не хочешь пойти и взглянуть на жилье?

— С удовольствием.

Я: Еще раз спасибо, что присмотрела за Ноа в выходные. Уже перенесла вещи, до сих пор не могу поверить, что у Элль простаивало такое жилище. Мне повезло!!!

Кимбер: Не проблема. Ну... уже видела ЕГО?

Я: Кого? :->

Кимбер: Не будь дурой. Это прерогатива Ругера. Он злился?

Я: Это-то и странно. Нет

Кимбер: Правда?

Я: Да. Он написал, спросил все ли у меня нормально. Я сказала да. Он спросил, где я

Кимбер: Сказала ему?

Я: Да. Он бы все равно выяснил

Кимбер: Мда... это странно. После случившегося ночью, это полная неожиданность. Я ожидала, что он ввалится к тебе и заберет назад... знаешь, как пещерный человек

Я: Знаю. Я тоже ждала большего. Из-за этого нервничаю

Кимбер: Ха! ТЫ ХОЧЕШЬ вывести его!

Я: Нет... может быть? Это глупо. У меня завтра собеседование. На ресепшен в стоматологию. Недалеко от школы.

Кимбер: Чтооо-чтооо!!!! Не меняй темы

Я: Эй! Работа мне нужна больше, чем разговоры о Ругере

Кимбер: Детка, дело во МНЕ. Мне нужны сплетни. Ты мне должна. Я смотрела за детьми. И это я тебя напоила. Развлеки меня.

Глава 12

— Простите, Софи, но доктор Блейк все еще занят. Вы не могли бы подождать еще немного, или мне проверить, когда он сможет пообщаться с вами в другое время? Не хочу давить, но он очень хотел бы принять решение сегодня, а вы — последний кандидат... Мы уже совершенно отчаялись.

— Без проблем, — ответила я и широко улыбнулась взволнованному врачу-гигиенисту за стойкой.

На самом же деле это была огромная, блин, проблема. Через час Ноа освободится из школы, и мне нужно быть там, чтобы забрать его. Но мне также нужны деньги на еду, чтобы кормить его, а после трехмесячного испытательного срока на этой работе будет и страховка и оплачиваемый больничный... не говоря уже о стоматологическом осмотре. Я четыре года не была у врача.

— Вы уверены? — спросила врач-гигиенист.

Ее звали Кэти Джордан, и последний час я провела, сидя в комнате ожидания, наблюдая, как она управляется с пациентами и телефоном. Как выяснилось, их прежний регистратор без предупреждения уехала домой из-за какого-то срочного происшествия, на замену так никто и не вышел, а личная помощница врача в десять утра отправилась домой, что-то ворча себе под нос. Рядом со мной сидела мать с двумя детьми, уже изнывающих от нетерпения. Она ждала приема порядка сорока минут, поэтому напряжение все нарастало.

— Я только быстро позвоню, — отозвалась я.

— Отлично, — ответила она. — Миссис Саммерс? Вы готовы?

Женщина встала, ее тут же окружили дети, но она выступила вперед. Я вышла из офиса — невысокого здания, в котором помимо стоматолога можно было найти и других врачей. Что-то вроде медицинского мини-центра, но более статусного, с отличным обустройством, кедровой обивкой и мощеными переходами.

Сначала я набрала Элль. Ответа не последовало. Я попробовала набрать Кимбер. Тоже ничего. Я позвонила в школу узнать, могу ли я воспользоваться продленкой на один день, мне ответили, что ребенок должен быть записан на продленку, и должна я это сделать лично в главном офисе.

Мне оставалось только позвонить девушкам из клуба Ругера... а у девушек не было разрешения забирать Ноа из школы. Конечно, это я могла исправить. Все, что нужно было сделать — заполнить несколько бумажек в самой школе.

Лично.

Оставался только Ругер.

Я никак не контактировала с ним с того утра в воскресенье, если не считать то сообщение, в котором он спрашивал, все ли у меня в порядке. Я набрала его номер и стала ждать. Довольно долго послушав длинные гудки, я уже подумала, что меня переадресуют на голосовую почту. Черт... Потом он ответил:

— Да?

Его голос был не очень-то дружелюбным. Больше походил на того старого Ругера, который смотрела на меня, будто на мебель. Наверное, этого-то я и хотела. Но чувствовала я себя от этого не очень хорошо.

— Э, привет, — сказала я. — Мне очень жаль, но я хочу попросить об одолжении. Это насчет Ноа.

— Да, ты постоянно просишь об одолжении, — его голос больше напоминал рычание. — А я все еще снимаю чертову трубку, когда ты звонишь. Пытаюсь понять, почему.

— Ты сегодня работаешь?

— Ага.

— У тебя не получится ненадолго уйти, чтобы забрать Ноа из школы? Мое собеседование снова перенесли. Если я уйду, то скорее всего так и не получу здесь работу.

Он вздохнул.

— Да, я могу кое-что тут подвинуть, — ответил он. — Как думаешь, ты надолго задержишься?

Я помедлила, ненавидя каждую секунду своего молчания.

— Не знаю, — наконец сказала я. — Если так пойдет, все может продлиться до вечера. Мне нужно встретиться с врачом. У них чуть раньше была экстренная ситуация, сейчас они нагоняют. Он пытается втиснуть встречу со мной между пациентами.

— Ладно, я освобожу остаток дня, заберу его к себе.

— Спасибо, Ругер.

— Я постоянно это делаю, — сказал он, вешая трубку.

Я посмотрела на телефон, гадая, как такой отличный парень может одновременно быть таким козлом.

Затем я натянула свою «Возьмите меня, я такая дружелюбная и усердная» улыбку и вернулась в комнату ожидания.

К половине пятого мое собеседование так и не состоялось. Я уже практически сдалась, потому что в клинике случилось еще одно происшествие. Привезли старшеклассницу с выбитыми передними зубами. Травму она получила на футбольной тренировке. Когда ее тренер ввел ее в комнату ожиданию, она была в истерике, прижимая окровавленное полотенце к лицу. Другой пациент с завороженным ужасом наблюдал, как сам доктор Блейк вышел им навстречу и утянул девушку в кабинет на осмотр.

Сорок пять минут спустя он снова вышел из кабинета.

— Нам нужно пересмотреть наше расписание, — провозгласил он на всю комнату, выглядел он измотанным. — Прошу прощения. Сейчас тут никого нет, кто мог бы вам помочь. Мы свяжемся с вами завтра.

Несколько посетителей расстроено вздохнули, но, учитывая обстоятельства, никто не жаловался. Глаза доктора Блейка остановились на мне. Он был привлекательным мужчиной, хотя и постарше меня. Наверное, ему было ближе к сорока, или слегка за сорок.

— Вы моя пациентка? — спросил он. — Я вас не узнаю.

— Я Софи Уильямс, — ответила я, поправляя шарф, которым прикрыла себе шею. — Я пришла на собеседование на должность регистратора в приемной. Полагаю, сегодня собеседования не будет?

Зазвонил телефон. Снова. Затем открылась дверь, в нее вошел курьер, а за ним женщина с тремя детьми.

— Здравствуйте, доктор Блейк! — произнесла она. — Мы готовы к проверке. Как вы?

— Отлично, — отозвался доктор, одаривая ее взглядом, полным боли. — Но у нас сегодня небольшие сложности в расписании. Это наш новый регистратор — Софи. Она вам поможет.

Вот и все, так у меня появилась работа.

Я была так горда, когда моя машина сворачивала к дому Ругера этим же вечером. Я сразу же приступила к работе и, хотя не знала, как пользоваться программой по составлению расписания, все же смогла перенести двух последних пациентов, записанных на этот день, позвонив им и отменив прием. Еще я разобралась с телефонной станцией и даже пообщалась с потенциальным новым пациентом. Мне все еще нужно было заполнить кое-какие бумаги, но доктор Блейк выглядел совсем измученным для этого.

То, что теперь у меня будет стабильная зарплата, меняло все... А то, что вместе с этим идут и такие преимущества как оплачиваемые больничный и отпуск? Просто превосходно.

Раньше у меня никогда не было работы с оплачиваемым отпуском.

Разумеется, это приятное чувство начало потихоньку меркнуть, когда я подходила к дому. Я не видела Ругера с тех пор, как сбежала из его дома три дня назад. Я не была уверена, чего от него можно ждать в этой ситуации. Но я чего-то ждала. Тишина лишь усиливала воспоминания того, что я сделала, и что последовало после того, как он «овладел» мной. Из-за этого я только еще больше нервничала.

Чтобы еще ухудшить ситуацию, он вдобавок спас мою задницу сегодня. Снова. Это означало, что я должна ему гораздо больше — еще одна сложность в наших и так запутанных отношениях.

Я постучала в дверь, но никто не ответил. Я отправляла Ругеру сообщение в половине пятого, он ответил, что они пошли на рыбалку, поэтому я обошла дом, поднялась на террасу и удобно устроилась за столом, собираясь подождать. Ну, настолько удобно, насколько это было возможным, учитывая наше недавно сложившееся общение. У меня все еще были ключи, но мне было как-то неудобно ими воспользоваться, учитывая все произошедшее. Было начало седьмого. Я надеялась, что они скоро вернутся. Ноа должен был поужинать и принять ванну перед сном.

Десять минут спустя я увидела, как они шли к дому через луг с пруда — здоровый мужчина и маленький мальчик выглядели так, будто сошли с открытки с изображением деревенской жизни. Ругер нес снасти для рыбалки, а Ноа подпрыгивал рядом с ним, будто щенок, неся на леске три маленькие рыбки.

— Мама! — закричал он, увидев меня.

Он побежал к дому, а я встречала его на верхней ступеньке лестницы. Он запрыгнул на меня, и когда я обняла его, рыбехи тоже прижались ко мне во всем своем скользком великолепии.

Фу-у-у....

— Мама, я поймал три рыбки, — сказал он, широко раскрыв глаза от восторга. — Мы с дядей Ругером ходили на пруд и даже выкапывали червей, и они очень-очень сильно извивались!

— Ух ты, звучит весело, — сказала я, гадая, смогу ли вывести рыбный запах с одежды для собеседования.

Но я не переживала, нет, только не тогда, когда он так счастлив. Иногда я просто забывала, как же сильно люблю своего маленького мальчика. Мысль о том, что увижу его после целого дня порознь, заставила мое сердце практически выпрыгнуть из груди.

— У меня тоже хорошие новости, — широко улыбаясь, сказала я.

— Какие?

— Мама получила работу! — сказала я. — Буду работать в стоматологии рядом с твоей школой. Смогу каждый день отвозить тебя в школу, а потом забирать после продленки. Больше никакой работы по вечерам! Что скажешь?

— Охрененно, мам! — на чистом глазу заявил Ноа.

— Ноа! Разве мы говорим такие слова?

Его лицо омрачилось, и он замотал головой.

— Прости, — сказал он. — Дядя Ругер сказал, чтобы я не говорил этих слов, когда ты рядом.

Ругер пристроил леску с рыбой под крыльцо, а я перевела на него взгляд.

— Ноа рассказал, что ты говорил ему не выражаться в моем присутствии? — спросила я, приподнимая бровь.

— Это длинная история, — ответил он. — Рассказывать я ее тебе не собираюсь, так что ты можешь либо отбросить эти мысли и разделить с нами ужин с рыбой на гриле, либо взбеситься. Результат все равно будет одинаковым.

Я уставилась на него, а Ноа начал извиваться, просясь с рук на землю. Я его отпустила, и сын тут же поднял леску с рыбой, так гордо, что почти сверкал.

— Мы с дядей Ругером приготовим ужин, — заявил он. — Будем есть мою рыбу. Можешь к нам присоединиться!

Я уставилась на три тоненькие радужные форельки, размером меньше любого допустимого. Затем вопросительно посмотрела на Ругера.

Он пожал плечами.

— У меня в холодильнике есть маринованный лосось, — сказал он. — Зажарим его на гриле с кукурузой.

— Я купила для Ноа его любимые макароны с сыром, — ответила я. — Может, я приготовлю их, пока ты будешь готовить гриль?

— Звучит отлично.

Ужин был немного странным, но не таким, как можно было предположить, учитывая все обстоятельства. Я заняла себя приготовлением макарон и овощей, пока Ругер и Ноа чистили рыбу. Я была не в восторге от идеи того, что Ноа был с ножом, но Ругер очень аккуратно учил его, объясняя каждый шаг, пока вспарывал рыбу, вынимал внутренности и промывал ее. Мы завернули рыбу в фольгу и отправили на гриль. Ноа убежал играть, а я села за стол.

— Значит, теперь у тебя есть работа? — спросил Ругер, облокотившись на перила и изредка поглядывая на еду.

Было ощущение, что в выходные между нами ничего и не случилось. С таким ходом событий я могу согласиться. Отрицание для меня всегда было отличной стратегией.

— Да, — ответила я. — И хорошая работа. После трех месяцев испытательного срока у меня будут все привилегии, а со следующего года даже неделя отпуска. Еще раз спасибо, что забрал Ноа.

— Не вопрос, — пожав плечами, ответил он. — Он не доставляет неудобств, если не считать постоянной болтовни о Скайлендерах. Он когда-нибудь от этого устает?

— Нет, — ответила я.

В его глазах пробежала искорка юмора, и я улыбнулась в ответ. Я вдруг поняла, что, по крайней мере, нас объединял Ноа, и не важно, как чертовски запутаны наши отношения.

— Ты отлично его воспитываешь, — сказал Ругер. — Хочу, чтобы ты это знала.

— Спасибо, — меня поразили его слова. — Чем я это заслужила? Мне казалось, ты на меня злишься.

Дерьмо, я правда сказала это вслух? Почему я обязательно должна была все испортить, как только все начало налаживаться? Он же на меня вовсе не нападал. Вместо этого он лишь спокойно мне улыбнулся, что было странно и ощущалось только хуже.

— Ты все сама поймешь, — ответил он.

Черт.

Он отошел и начал переворачивать на гриле кукурузу, пока я подозрительно его изучала. Он ничего не говорил, только вынул телефон и проверил сообщения. Да, это определенно хуже. По крайней мере, когда мы ссоримся, я точно знаю, что происходит.

Если говорить о хорошем, форелька Ноа была довольно вкусной — все три кусочка, которые мне достались. Ноа отложил лосось и начал есть макароны в форме Губки Боба с сыром, что меня совершенно не удивило. Ругер поразил меня, достав бутылку игристого сидра, чтобы отпраздновать мое получение новой работы. Ноа решил побыть эстетом, и пил сок из настоящего бокала для вина. Должна признать, я была поражена. После ужина мы мыли посуду, а Ноа снова убежал, предупредив, однако, что вернется домой через десять минут.

— Ты начинаешь работать завтра? — спросил Ругер, пока я загружала посудомоечную машину.

— Ровно в девять, — ответила я, чувствуя небольшое волнение. — Все просто идеально. Поверить не могу, что все так хорошо получилось. Еще раз спасибо, что помог сегодня. Ты даже представить не можешь, как это было для меня важно.

— Как я понял, ты не стала добиваться работы в «Лайн», — сказал он, выгнув бровь.

Я поморщилась и отвернулась.

— Э, на самом деле, я не очень сильно хотела ее получить, — ответила я. — Не хочу работать на клуб.

— Да, ты достаточно четко выразила свое отношение к клубу, — сказал он, и мое настроение немного испортилось. — У меня для тебя кое-что есть.

— У этой фразы много значений, — ровным тоном отозвалась я.

Он хмыкнул, и мне стало немного лучше. Это была не злая ухмылка.

— У тебя грязные мысли, Соф? — уточнил он. — Серьезно, это важно. Пойдем в гостиную.

Я последовала за ним, а потом села на стул. Он сел на диван и похлопал рукой по месту рядом с собой. Я отрицательно покачала головой. В руке он держал толстый, среднего размера конверт.

— Не получишь сюрприза, если не подойдешь.

— Почему ты думаешь, что я хочу его получить?

— О, ты его захочешь, — сказал он, полностью довольный собой.

Я встала и медленно подошла к нему. Он схватил меня за руку и привлек к себе, опустив себе на колени. Я в шутку на него замахнулась, но он в ту же секунду передал мне конверт и с любопытством стал наблюдать, поэтому я позволила ему выиграть.

К тому же, сидеть у него на коленях мне нравилось. Да, знаю. Это глупо. Но я всего лишь человек.

Я открыла конверт и увидела наличные. Много наличных. У меня широко открылись глаза, и я, полностью шокированная, осторожно их достала. Я не считала, но, кажется, там были только стодолларовые купюры... там, должно быть, было три или четыре тысячи долларов.

— Что это, черт возьми, такое? — спросила я, смотря на него.

Он мне хмуро улыбнулся.

— Алименты на ребенка.

— Вот черт! — ахнула я. — Как ты выбил их из Зака?

— Это из маминой страховки, — ответил Ругер. — Я отдал ему часть, а он заплатил тебе. В обмен на это, он остался жив. Все в выигрыше.

В замешательстве я повернулась и посмотрела на него.

— Ты серьезно? — спросила я.

Наши лица были в двух дюймах друг от друга, а его глаза смотрели на мои губы. Я нервно их облизнула и почувствовала, как под бедрами что-то шевельнулось. Его руки обвились вокруг моей талии, и мои соски тут же затвердели.

Проклятье.

— Сложно быть более серьезным, — сказал он. — Один мой друг нашел для меня Зака в Северной Дакоте, я съездил туда днем в воскресенье, вернулся только сегодня рано утром. Мы поговорили. Потом пошли в банк. Расписку о том, что отпущу его живым, я ему не давал, но это подразумевалось нашим соглашением. Но я готов отказаться от этого соглашение, если он когда-нибудь снова подойдет к тебе или к Ноа ближе, чем на десять миль. Мама все равно бы этого хотела. Она никогда не прекращала любить его, но совершенно точно перестала ему верить после того случая.

Я сглотнула. Не уверенная, что хотела бы знать все подробности... Но Зака мне было не жалко. Он заслужил все то, что получил, и еще немного.

— Сколько здесь денег? — спросила я, перебирая в руках наличные.

— Не все тебе полагающиеся, — ответил он. — Это лишь алименты за прошлый год. Остальные еще в стадии перевода. Когда имеешь дело с таким количеством наличных, всегда сложно. Нужно быть очень осторожными, а потом мы найдем способ перевести их тебе, не привлекая внимания властей. Соглашение такое: каждый месяц он будет выплачивать тебе алименты, но ты не сможешь подать иск и потребовать больше, если он найдет прекрасную работу или еще что.

— Раньше я не могла даже заставить его заплатить то, что он уже был должен, — сказала я. — Социальные службы тоже ни черта не делали. Не думаю, что могу рассчитывать на повышение выплат по алиментам.

— Я думаю так же, — ответил он. — Поэтому очень рад, что ты получила работу, но теперь ты не будешь работать лишь для того, чтобы платить по счетам.

— Это потрясающе, — прошептала я, вновь бросая взгляд на конверт. — Должна спросить... Это может отразиться на мне и Ноа? Меня могут арестовать?

— Ты в безопасности, — ответил Ругер. — Этой суммы недостаточно, чтобы привлечь внимание службы по налогообложению, и Хос работает над тем, чтобы вернуть тебе оставшиеся деньги полностью законным путем. Он чертовски хороший финансист, ему еще помогает наш юрист. Этот вообще чертова акула. Если Зак хотя бы попробует раздуть из этого проблему, позвонишь мне, и я от него избавлюсь.

Его руки еще сильнее сжали меня, показывая его силу и превосходство, и я задрожала.

— Вот и еще раз ты сделал за меня всю грязную работу, да? — мягко спросила я.

— Это деньги Ноа, — лицо Ругера стало серьезным. — Тут дело не в тебе, Софи. А в том, чтобы Зак позаботился о своем ребенке, к тому же, эти деньги сам он не заработал. Выплата по страховке свалилась ему на голову. Ноа тоже имеет права на эти деньги, и моя мать рвала бы и метала, если бы узнала, что Зак заставляет вас голодать. Я просто решил эту проблему. Не думай об этом больше, просто используй эти деньги, чтобы позаботиться о нашем мальчике, ладно?

Я кивнула, припав головой к его груди. Он поцеловал меня в макушку и пробежал руками по моей спине.

— Значит, Хос — финансист? — уточнила я спустя какое-то время. — Это сложно представить.

— Я бы предпочел, чтобы ты вообще не пыталась представлять Хоса, — пробормотал он, а я улыбнулась.

— Спасибо, — прошептала я.

Никогда еще в своей жизни я не видела столько денег. Черт, с такими средствами мы сможем позволить себе есть макароны с сыром каждый день! А оставшуюся часть? Если я смогу ее отложить, то получится даже оплатить колледж для Ноа.

Мой ребенок сможет пойти в колледж. Я почувствовала, как к глазам подступают слезы, что меня поразило, ведь я ненавидела плакать.

— Если действительно хочешь поблагодарить меня, сделай минет, — легко заявил Ругер.

Я выпрямилась и пихнула его в плечо, а он заржал.

— Зачем обязательно нужно говорить что-то подобное?

— Ты сейчас была очень расслабленной и милой, — ответил он. — А когда ты такая, я безумно хочу тебя трахнуть. Но Ноа сейчас на улице, так что для этого не время. Вывести тебя из себя стало настоящим спасением.

— Ты просто невозможен, — сказала я, пытаясь встать с его колен.

Он же удержал меня, а то, что до этого он вывел меня из себя, совершенно не убавило его интереса в сексе. И доказательство этого под моей попой твердело с каждой секундой.

— Как насчет такого, — начал Ругер. — Один поцелуй. Поцелуй меня всего раз, и мы в расчете.

— Нет, — отрезала я. — Ты явно что-то задумал. Ты же просто не можешь позволить мне выиграть, да?

Ругер оскалил зубы.

— Да, ты права, — ответил он. — Я действительно кое-что задумал. И я никогда не позволю тебе выиграть, так что лучше сдайся сейчас.

Сказав это, его губы тут же обрушились на мои, даря один из тех поцелуев, которые полностью разрушали мою способность мыслить. Его язык мягко исследовал мой рот, я так же исследовала его в ответ, тайно желая, чтобы Ноа сейчас был с няней. Героин. Этот мужчина для меня был чистым героином. А героин убивает, от этой мысли мой мозг буквально завопил. Тело его проигнорировало и продолжило целоваться с Ругером. Наконец он прервал поцелуй и отклонился назад, до чертиков довольный собой.

— Как я и сказал, лучше сдайся сейчас, Соф, — произнес он. — Рано или поздно, но я выиграю в этой нашей маленькой игре.

Я встала, тряся головой. Как ему удается проделывать со мной такое? Я так сильно его желала, что не могла четко видеть, а он так легко может переключиться, как только что продемонстрировал. Ноа пробежал мимо террасы и посмотрел на нас через окно, прислонившись к нему широко открытым ртом, изображаю рыбку. Потом он дико расхохотался и вновь убежал.

Ладно. Это должно изменить ситуацию.

— Ты хочешь немного пожить в собственном жилье, — сказал Ругер, мягко касаясь моей щеки. — Я постараюсь понять это. Все происходит слишком быстро, это может напугать. Но ты все еще моя, Соф. Даже не смей хоть на минуту подумать о том, что я забыл об этом или передумал.

— А ты будешь держать в клубе член в штанах? — напрямую спросила я.

— Я не планирую не держать его в штанах, — медленно ответил он. — Но я уже тебе говорил, я не могу обещать быть только с тобой. Я не буду тебе лгать или давать обещаний, которые не уверен, что смогу выполнить.

— И мы снова пришли к началу, — отозвалась я, качая головой. — Отвали, Ругер. Я иду домой.

Ругер: Во сколько ты заканчиваешь работать?

Я: В 5. А что

Ругер: Хочу заехать проверить твой дом на безопасность

Я: Нет

Ругер: Ты так до сих пор и не поняла? Я все равно это сделаю. Просто хочу сделать это тогда, когда тебе удобно, но в любом случае, я это сделаю. Так во сколько? Принесу пиццу

Я: Мы возвращаемся около 6. Ноа любит простую пиццу

Ругер: Простую? В смысле без всего?????

Я: Простую. Наслаждайся. Он обычно даже не разрешает полить ее соусом

Ругер: Значит простую. Увидимся в 6

Я: Он собирается захватить мой дом

Кимбер: ?????

Я: Ругер. Он собирается захватить мой дом. Придет сегодня, чтобы проверить новый дом на безопасность. Принесет с собой пиццу

Кимбер: Парень помешан на контроле? Вернее на безопасности

Я: Ему нравится, когда в моем жилье есть сигнализация. Проверяет окна и замки на прочность. Засовы. Все в таком роде

Кимбер: это мило! Он хочет, чтобы ты была в безопасности

Я: Он и есть самая большая опасность

Кимбер: Радуйся. К тебе придет сексуальный парень и принесет ужин. Женщины и за меньшее могут убить

Я: Ты на чьей стороне?

Кимбер: На своей. Ты еще этого не поняла?

Я: Сучка

Кимбер: Шлюшка

Я: По крайней мере, мне не приходится водить минивэн

Кимбер: Больше никогда не буду делать ТЕБЕ «Маргариту»! УДАР НИЖЕ ПОЯСА!!!!

Я: <3

— Тебе не нужно сильно тратиться, чтобы держать жилье в безопасности, — серьезно вещал Ругер Ноа.

Ноа крутился рядом, пока Ругер устанавливал новый засов на внутреннюю дверь. У нас дверей было две: одна вела на улицу, а вторая — в оставшуюся часть амбара, что было по-своему очень круто. Кроме всего прочего, в оставшейся части был лофт с небольшими стогами старого сена, на которых Ноа мог прыгать. Еще тут была лестница с перилами, ведущая в этот лофт и сделанная, как я поняла, для безопасности двоюродного брата Элль.

— Если у тебя есть пустые жестяные банки, то ты сможешь сам сделать сигнализацию, положив их у двери, — продолжил Ругер. — Цель сигнализации — поднять шум, так что ты сможешь узнать, если кто-то попытается забраться в дом. Большинство плохих ребят просто убегают, когда слышат шум. Именно поэтому я и устанавливаю эти замочки на окна. Если когда-нибудь встретишься с плохим парнем, постарайся создать шум. Начни кричать. И не кричи «на помощь», кричи «вызовите полицию» так громко, как только сможешь, идет?

— Так ты его напугаешь, — сказала я, лежа на диване и раздумывая, стоит ли мне доесть последний кусок пиццы.

Когда Ругер и Ноа рядом, пицца расходится просто молниеносно.

— Ноа, ты напуган? — спросил Ругер.

— Нет, — ответил Ноа. — Ругер умный. Он учит меня всем мерам предосторожности. Он говорит, что тебе нужно перестать строчить сообщения в телефоне, когда ты на улице, мам, и обращать внимание на то, что происходит вокруг тебя. Еще он говорит, что тебе пора носить с собой эту маленькую палочку для защиты. Она называется кубатрон.

— Куботан, — поправил Ругер, смотря на меня. — Это небольшой жезл, который носят на связке с ключами. Очень эффективный и безопасный. Тебе стоит посетить наши занятия по самообороне в мастерской, Софи.

— Мне не нужны занятия по самообороне, — ответила я, закатив глаза. — У меня уже есть собственный сталкер, который может меня защитить. Ноа уже пора ложиться. Ты собираешься уходить?

— После того, как закончу, — сказал он. — Пора купаться, парень.

Ноа конечно же захныкал и запросился остаться, но не так убедительно, что бы я не устояла. В итоге купание прошло быстро и как раз тогда, когда Ругер закончил с замками, Ноа вышел из ванной.

— Почитаешь мне книжку? — спросил он Ругера.

— Конечно, малыш, — ответил Ругер. — Что вы читаете?

— «Волшебный домик на дереве», — ответил Ноа. — Я и сам могу читать, но мне нравится, когда ты это делаешь.

Я зашла в маленькую гостиную, пока Ругер читал Ноа. Я спала тут на складном диване. Обычно к этому времени я уже начинала его разбирать, но мне не хотелось делать Ругеру каких-то намеков. Спустя полчаса он вышел из комнаты Ноа, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Вырубился, — сказал он. — Уснул на середине главы. Я думал, что он слушает, а он уже давно отключился.

— Спасибо за твою помощь, — это прозвучало странно.

— Это новые ключи, — Ругер протянул их мне. — Я заменил замки, так что тебе придется отдать один комплект Элль. Старые были плохими.

— Э, отлично, — произнесла я.

— Могу я взять Ноа ненадолго в пятницу после обеда? — спросил он. — В эти выходные мне нужно будет уехать. Возможно, меня не будет четыре или пять дней.

— Конечно, — ответила я. — Но привези его обратно к семи.

— Договорились, — сказал он, скрестив руки и облокотившись о стену. — И как долго мы будем это делать?

— Делать что?

Он приподнял одну руку и обвел ею мое маленькое жилище.

— То, что вы с Ноа живете здесь, когда могли бы жить в моем доме.

— Здесь хорошо, — запротестовала я. — Чисто, безопасно, и не приходится беспокоиться о том, что бешеный арендатор начнет ломиться ночью в квартиру. И между нами ничего не происходит, Ругер. Ничего. Не происходит.

Он не ответил, поэтому я опасливо наблюдала за ним. Он к чему-то готовился... Я носом это чувствовала. Неожиданно он оторвался от стены и подошел, чтобы обхватить меня руками за талию. Затем закинул меня к себе на плечо, прям как сделал в тот выходной.

— Нет! — закричала я. — Ты не можешь делать так каждый раз, как что-то идет не по-твоему!

Он шлепнул меня по попе.

— Заткнись, а то разбудишь Ноа. Если он войдет и увидит тебя в таком виде, тебе придется самой придумывать для него объяснение. Если же он спросит меня, я скажу ему правду. Мамочка была плохой девочкой, и ее нужно отшлепать.

— Какая же ты скотина, — прошипела я, колотя и пиная его в спину так сильно, как только могла.

Возможно, мне и стоило разочек сходить на это занятие по самообороне. Тогда бы я смогла надрать его тупую задницу, пока он выносил меня из гостиной в амбар.

Ругер совершенно не реагировал на мое сопротивление, что выбешивало еще больше.

Он пронес меня через амбар, вверх по лестнице на сеновал. Во всем этом чувствовалась система. По крайней мере, тут не было ванны, поэтому никаких поливаний из душа не предвидится. Хоть немного, но легче. Он так сильно кинул меня на стог сена, что я с трудом могла дышать, возвышаясь надо мной, пока расстегивал ремень и вытаскивал его из своих джинсов. Ругер согнул ремень пополам и легко ударил им по свободной руке. Я во все глаза смотрела на него, отползая назад по стогу сена, будто краб.

— Мне снова нужно тебя связывать? — спросил он.

— Мы не собираемся этого делать, — заявила я, хотя мой мозг уже и начал знакомо отключаться, как и всегда, когда Ругер был рядом.

Боже, мне так нравилось, как от него пахло. Не говоря уже об ощущении его члена глубоко внутри меня... эти маленькие металлические штучки творили чертовы чудеса.

— Иди к черту, Ругер.

— Нет, бл*дь. Мы совершенно точно собираемся это сделать, — сказал он. — Возможно, мне удастся втрахать в тебя хоть немного здравого смысла. Потому что слова, очевидно, не действуют.

Сказав это, он стянул с себя футболку и отбросил ее в сторону. Я продолжала пялиться на него, пока Ругер расстегивал молнию и молча спускал джинсы. Он опустился на колени в сено, схватил мои руки и пригвоздил их с обеих сторон от моей головы. Его голова наклонилась, он начал меня обнюхивать, целовать проходящие синяки на шее, покусывая и посасывая их как тогда на вечеринке.

Это чертовски сбивало с толку, но, боже, было так хорошо.

— Они проходят, — произнес он, отрываясь от моей шеи как раз настолько, чтобы встретиться взглядами.

Мне не понравился его тон, совершенно не понравился.

— Может, поставить тебе новые? Что думаешь?

— Я думаю, что ты злобный мудак.

Ругер засмеялся.

— Ну а я думаю, что ты стерва, но мой член тебя любит, поэтому, полагаю, мы что-нибудь придумаем.

Он вновь завладел моим ртом, но на этот раз поцелуй не был страстным и собственническим. Нет, теперь он сменил тактику, его губы что-то шептали в мои, пощипывали и посасывали, аккуратно раскрывая их, пока я пыталась игнорировать Ругера. Потом он соединил мои руки вместе за головой, освобождая себе одну руку, которая тут же заскользила между нами. Его пальцы двигались по моему животу и остановились у края штанов для занятий йогой, которые я носила дома.

Когда он начал стягивать их, я поняла, что происходит.

Ругер снова собирается выиграть, потому что Ругер всегда выигрывает, а я всегда позволяю ему это, ведь мое тело хочет его гораздо больше, чем мой мозг его ненавидит. Я приподняла бедра, чтобы ему было легче стянуть с меня штаны, что стало еще одним гвоздем в крышку моего гроба. Когда его пальцы скользнули в меня, я задрожала.

Я оправдывалась, что ущерб и так уже нанесен. Что изменится на этот раз? Затем он, наконец, перестал меня целовать, и мы, задыхаясь, уставились друг на друга. Его пальцы нашли мой клитор, и я начала извиваться, желая большего.

— Боже, ты просто выводишь меня из себя, — пробормотал он. — Радует лишь, что у тебя такая сладкая дырочка.

— Не говори так.

Его губы изогнулись.

— Радует лишь, что у тебя такая сладкая вагина, — прошептал он. — Потому что я очень сильно хочу войти в нее своим пенисом, неоднократно иметь сексуальное сношения, доводя нас до взаимной кульминации, удовлетворяющей наши желания. Как тебе такой вариант?

— Еще пошлее, — ехидно заявила я.

Это просто смешно. Все это. Мне хотелось убить его, послать его, наорать на него, а теперь он просто шутит? Я же практически смеюсь, а его пальцы потирают мою точку G, пока большой палец играет с моим клитором. Я понятия не имею, как он так быстро делает меня мокрой, каждый чертов раз.

— Да, еще пошлее, — сказал он, снова припадая ко мне и покусывая мочку уха. — Если я отпущу тебе руки, ты будешь пытаться выбраться?

Я очень серьезно обдумала этот вопрос.

— Нет, — ответила я. — Но это будет в последний раз. После этого мы никогда больше не будем заниматься сексом.

Ругер лишь одарил меня этим своим ленивым взглядом пантеры и ничего не ответил. Но все же он отпустил мне руки, и я смогла приподняться и подтолкнуть его, чтобы он перекатился спиной на сеновал. Сама же забралась на него верхом. Я вдруг поняла, что у меня осталась последняя попытка. Последний шанс поиграть с телом Ругера. И что же мне с ним сделать?

Я склонилась к колечку в его соске, жадно вобрала его в рот, Ругер от этого зарычал, и его руки запутались в моих волосах.

— Неплохо, Соф, — прошептал он. — Но не могла бы ты взять так в рот мой член? Это все, о чем я могу думать, и это, бл*дь, меня просто убивает.

Я сползла по его телу вниз и нашла член — твердую сталь, заключенную в шелковую кожу. Пальчиками прошлась по головке, нащупала шарики, покружила немного вокруг них.

— Святое дерьмо, — прорычал Ругер. — Детка, я так долго не продержусь. Займись пока стволом, идет?

Его рука накрыла мою, показывая, как он на самом деле хочет: медленно и по всей длине, в процессе слегка поворачивая ладонь, что, должно быть, было больновато. Я помнила, что он любит пожестче, поэтому приняла эти правила, и вскоре его бедра выгнулись дугой подо мной.

Именно тогда я в последний раз лизнула его сосок и стала работать ртом внизу его живота. Ругер не был типичным парнем с обложки. У него были идеальные модельные кубики пресса, но на этом прессе было достаточно волос, напоминающих, что я имею дело с настоящим мужчиной, а не с каким-то парнем из фантазии с идеально чистой, натертой до блеска кожей. Подбородком я прошлась по впадине пупка, наслаждаясь той властью, которую имела над ним прежде, чем спуститься еще ниже.

Некоторым девушкам нравится делать минет.

Я никогда не была из их числа, поэтому и опыта в этом у меня было не так много. Зато у меня было воображение, к тому же, я мечтала взять его член в рот с той самой ночи на балконе. Я вспомнила, как мы сидели там, как я смотрела на очертания его члена на фланелевых штанах, больше всего на свете желая прикоснуться к нему.

Теперь я могла это сделать.

Ругер приподнял голову, отвел одну руку назад и подложил ее под шею, наблюдая из-под полуприкрытых век, как головка его члена проскальзывает по моей щеке, я же обдумывала свое следующее действие. Выставив язычок, я прошлась им по маленькой дырочке в головке. Затем по кругу обвела металлический шарик.