Наследница

Глава 6

Не так давно Ясмин, точнее, ее тезка, пыталась избавиться от Низы. А вместо этого испортила отношения с группой окончательно. Низа им нравилась, а Ясмин нет.

Ясмин расположилась в беседке, обнесённой круговой лавкой, на которую вместилась большая часть группы. Только несколько мальчишек предпочли остаться за пределами беседки, уныло заглядывая к проем.

Цветки ожидали разнос, и тихо бесились. Ясмин устало потёрла переносицу, настраиваясь на рабочий лад. Может ли она исправить отношения с детьми? С Низой?

Второе очень сомнительно, а вот дети ей нравились. Давно, в той жизни.

— Цветок Лун, насколько я помню вас помимо общего задания ожидала карта точек течения энергии в теле человека. Неделя достаточный срок, чтобы изучить ее, — она опустила глаза, чтобы не нервировать учеников.

Лун — худощавый и нескладный, как все мальчишки его возраста, неохотно выполз вперёд.

Ясмин прикрыла глаза, слушая бубнеж Луна и посылая мысленные хвалы своей фотографической памяти. Она понимала, что именно пыталась сделать настоящая Ясмин, и понимала, как бессмысленны были ее стремления.

Лун — самый проблемный подросток в группе, негласный лидер, заводила и определённо революционер. В Варде не было бальной системы оценивания, но были зачеты на каждой теме. Сдал зачёт — идёшь дальше, не сдал — через тему придётся сдать два зачета. И так до окончания года.

Итоговой экзамен уровня решает перейдёшь ли ты на второй уровень. И если выражаться земными понятиями, то Лун был двоечником, каких свет не видел.

Самым смешным при этом было только то, что он старался. Он учил! И оставался идиотом. Можно сказать, что у Ясмин и Луна возникли непримиримые разногласия. Это если сказать вежливо.

— Седьмые точки находятся в районе локтевого сгиба, — вдохновенно нёс ахинею Лун. — Вот тут. И если цветок привнёс достаточно силы в нажим, то можно заблокировать энергию в точке…

У Ланны, которая соображала на олимпиадном уровне, задергался глаз. Ну правильно задергался. Ее близнец рекордными скоростями шёл на новую пересдачу. А у него и так их три.

— Подойди сюда, цветок Лун, — прервала Ясмин.

Тот сжался и загребая ученическими туфлями пролез вперёд. Физические наказания в Варде были запрещены официально, но вот в тотемах встречалось. Судя по злому взгляду, Луну доставалось дома на орехи за неуспеваемость.

— Давай попробуем на практике, — миролюбиво предложила Ясмин и протянула руку. — Найди эту точку в так называемом локтевом сгибе и заблокируй мою энергию.

— Мастер Ясмин, — прохладным голосом зажурчала Низа. — Вы ставите дорогого Луна в неловкое положение. Касаться обнаженной руки госпожи непозволительно!

Ясмин усмехнулась.

— Пусть ищет точку через рукав. Вряд ли его противник будет дожидаться, пока Лун найдёт у него точку, да ещё и заблокирует ее.

Лун полыхнул взглядом и сжал рот. Вик и Альяр — вымахали оба со взрослого мужика, — переживая за друга притиснулись к проему и обшаривали взглядом рукав платья. Наверное, помогали искать точку. В беседке настала такая тишина, что даже дыхания не было слышно, только стрекот цикад.

— Тут где-то, — шмыгнув носом, заявил Лун.

Он явно наугад ткнул пальцем куда-то в середину вытянутого рукава, и Ясмин закатила глаза.

— Почти угадал. Кто-то хочет помочь Луну?

Ланна почти выпрыгнула из компании девочек, который расположились на второй стороне беседки.

— Седьмая точка находится в районе локтевого сустава, ее непросто угадать из-за высокой подвижности. И… Нельзя заблокировать энергию в теле человека через одну точку, можно только качественно отвести удар, направленный через неё в том числе.

— Уже ближе к истине, — согласилась Ясмин. Потом подвернула рукав на левой руке и обтянута им локоть. — Показывай точку.

Ланна немного растерялась. Заморгала кукольными голубыми глазами, но точку угадала почти верно. Но, к сожалению, угадала, а не нашла.

— Кто-то ещё попытается? Ясно… Думаю, нам стоит…

Договорить Ясмин не успела, потому что на середину беседки вылезла угловатая и неловкая, словно высохшая до старушечьей худобы, Низа и неожиданно загородила фейским тельцем Луна. Тот заполыхал красными щеками, как советский флаг, только что молнии из глаз не посыпались.

— Вы несправедливы, мастер Ясмин! — отважно заявила фея. — Лун — хороший мальчик, несправедливо смеяться над ним только потому, что он немного медленно… Медленно…

Такие фокусы случались примерно на каждом занятии, и очень развлекали класс. Низа начинала кого-нибудь защищать, а Ясмин начинала злиться, обзывать ученика тупоголовым и обязательно хлопала дверью. Но для начала она никогда не давала себя труда дослушать тираду Низы до конца. Но на этот раз она ее слушала и молчала, и Низа постепенно попадала в неловкое положение. Ещё более неловкое, чем сам Лун.

— Медленно что?

Ясмин улыбнулась, рассматривая Низу. Умная зараза. Ссорила ее с детьми, а Ясмин — доверчивая дурочка при всех своих мозгах — даже не видела этого.

— Вы всегда говорили, что он туповат, и сердились на него, а это несправедливо!

— Что за глупости? — удивилась Ясмин. — Я никогда не считала Луна тупым, и сержусь я только на тебя, мастер Струны. Если ты можешь обучать лучше меня, то я с радостью поменяюсь с тобой местами, а если нет, то тебе придётся сидеть на занятиях немного потише.

Низа растерянно подняла глаза. Она всегда сложно относилась к Ясмин. Восхищалась ее стойкостью, упрямством и силой, смеялась над ее доверчивостью и невниманием к мелочам. Стоило ее разгадать, как управлять Ясмин стало просто, как магическим ландо, считывающим намерение своего владельца. А сейчас перед ней был другой человек.

Участливое внимание в прохладных глазах, полностью закрытая поза, неуловимая усмешка на бледных губах. Низа почувствовала, как капля пота ползёт по виску. Недооценила. Мастер Файон будет недоволен.

— Но вы всегда… — сказала она непослушными губами. Контроль над ситуацией выскальзывал из ее рук. — Всегда говорили о Луне, как о неспособном мальчике.

Ясмин добродушно засмеялась, словно не чувствуя напряжения, накрывшего беседку плотным куполом.

— Что за глупости, мастер Струны. Мы искали седьмую точку, только и всего. И я не называла Луна тупым, тупым его назвали вы.

— Но вы всегда…

— Это вы всегда, уважаемая Низа, лезете в процесс обучения, а в результате дети не могут запомнить даже карту энергетической акупунктуры. Кроме того, я не позволяю называть детей такими словами, как «тупица», «неспособный» или что вам там почудилось.

Подростки молчали в попытке проанализировать ситуацию, а вот Лун уставился на неё, как суровый крестоносец, обнаруживший себя на детском утреннике.

Это было объяснимо. Не так давно, Ясмин не стеснялась в выражениях, вступая с Низой в спор. Но она не могла изменить прошлое

Будущее — другое дело.

Ясмин отвернулась от Низы.

— Итак, бесполезно понять акупунктуру без практики, как мы видим на сегодняшнем примере. Поэтому будет разумно разбиться на пары и потренировать свой навык. Не бойтесь нажимать на точки, никакую энергию вы не заблокируете.

Лун умудрился покраснел повторно. Это умиляло. Все-таки он ещё ребёнок, хотя и очень сердитый.

— А завтра в это же время навестите меня и продемонстрируете, как усвоили тему.

— Но это только одна тема из двенадцати, к тому же самая простая, — Вейгел небрежно склонил голову и блестящие снежно-белые волосы буквально стекли по рукаву его платья. Девочки, как зачарованные, уставились на его рот. — А экзамен уже через месяц. Я не желаю тратить время на благотворительность.

Лун превзошёл все ожидания, сравнявшись цветом со свеклой. Кажется, конфликт между вспыльчивым Луном и снежным Вейгелом начался уже очень давно, но Ясмин этого не замечала.

Чудовищная невнимательность!

— В таком случае, к завтрашнему дню цветок Вейгел подготовит показательный бой с цветком Луном, выполненный исключительно с помощью энергетической карты. Цветок Лун принимает бой?

Конечно, принимает. Цветок Лун, с учетом всех его характеристик, не может не принять.

— Принимаю.

Вейгел даже не усмехнулся. Редкий тип человека, способный унизить взглядом.

— Мастер Ясмин, — завопила Низа. — Как можно стравливать детей! А если произойдёт несчастный случай?!

Ясмин подавила усмешку. Должно быть Низа подогревала неприязнь между мальчишками не один день, а Ясмин перехватила конфликт в последней стадии. Заорёшь тут.

— Стандартный учебный бой под моим присмотром.

Она проникновенно посмотрела Низе в глаза и улыбнулась. Приятно видеть панику в рядах противника.

На ужин она после некоторых раздумий прибыла минута в минуту. Опоздание можно расценить, как неуважение, а ранний приход, как попытку навязаться. Если уж откровенно, Ясмин была рада этому приглашение по целому ряду причин, главной из которых была возможность бездействия. Пока она в «Зелёных листах» нет смысла волноваться об Айрис, ждать прихода Абаля, ждать новостей от Верна или Хрисанфа, тревожиться о будущем допросе по поводу последней операции в Чернотайе. Можно болеть и праздно проводить время, а можно сутками сидеть в депрессии — итог будет один и тот же. Перевод собственной жизни на бесплодные размышления, страхи и переживания — самое страшное преступление на земле. Человек не должен убивать и без того краткий отрезок своей жизни собственными руками. Но… Мало кто понимает это.

— Доброго заката, — поприветствовала Ясмин госпожу Милеву.

Милева сменила платье на броский серебристый наряд с короткой шалью. Вечерами здесь ещё было прохладно. А госпожа Анда накинула на утреннее платье мягкий шелковый плащ и стало заметно, что она не столько крупная, сколько упитанная.

Они расположились на приятное чаепитие в одном из уютных уголков лабиринта, где неподалёку от столика расположился фонтан и кокетливая резная беседка с мраморными ступенями. Гиацинты всех цветов радуги одуряюще пахли и лежали разноцветным кружевом под самыми ногами. Вся эта поляна была полна какой-то сказочной редкой красоты. Кролик с ягодами и какими-то на редкость пахучими травами оказался восхитителен. Ясмин опасалась его пробовать и зря. Это действительно было вкусно.

— Люблю кролика, — не смогла удержаться она от неловкой похвалы.

— Платонически?

— Гастрономически!

Госпожа Анда весело засмеялась и чуть не захлопала в ладоши от радости, словно Ясмин сказала невесть какую смешную шутку.

— Вы такая искренняя, — сказала она. — И тоненькая. А я вот ем и все уходит в бока.

— Я просто бегаю много, а так и сама люблю поесть. Хотя, конечно, такого кролика я впервые пробую.

— Это потому, что в Листах необыкновенный повар, я переманивала его к нам, да он отказался.

Госпожа Милена сожалеюще взмахнула руками, живописуя размах кухонной трагедии, и Ясмин невольно засмеялась. Да, нужно быть настороже. Но так приятно поболтать о ничего не значащих пустяках с людьми, которые знают толк в приятной беседе.

Они обсудили прогнозы собственных заболеваний, даты выписки и условились непременно встретиться за пределами санатория, как добрые подруги. Даже обменялись данными о проживании, хотя госпожу Милеву немного смутил адрес Ясмин.

— Мастеру с оружием четвёртого порядка положено личное поместье в пределах Астрели, — искренне возмутилась она. — Не понимаю, как можно селить мастера в убогих парных покоях?! Да их и покоями не назовёшь!

На самом деле так называемые парные покои были достаточно большим помещением — точнее двумя помещениями, соединенными большой свободной аркой. Но теперь там расположилась Айрис, так что о приватности можно забыть, поскольку одна из комнат была проходной.

— Нам с сестрой как раз по комнате, — простодушно заметила Ясмин.

— У вас есть сестра?!

Глаза дам заблестели от любопытства. Конечно, она рисковала, преждевременно рассказывая об Айрис, но выгода такого шага превышала возможные риски. Она даст правильное впечатление о своём положении и положении Айрис, предупредит шаг Примула, вздумай тот запретить ей рассказывать об этом, а заодно и немного очистит имя Бересклета от копоти.

— Мы случайно встретили Айрис в Чернотайе во время этой операции, она осталась совсем одна, я не смогла оставить ее. Она бы не выжила. Все-таки она моя младшая сестренка.

— О святая Лилия, совсем одна! Как она там оказалась, бедняжка?

— А где же… Где же ее… ваши родители?

Ясмин виновато пожала плечами. Этот момент они с Абалем не обсуждали, поэтому она трогательно потупилась.

— Милая Анда, — упрекнула госпожа Милева, — не причиняй расспросами боль. Каковы бы ни были родители, они родители.

— Простите, мастер Ясмин, язык мой без костей, я не желала вам вреда…

Ха-ха. Серьезно? После всего, что с ней сделали в Варде, они стесняются причинить ей боль расспросами? Ясмин с трудом подавила усмешку, а после вдруг подумала, что это может быть правдой. Только ее предшественница считала всю Варду своими врагами, но являлись ли они таковыми? О Бересклете не принято говорить, но не запрещено. Бересклет принято винить в случившемся катастрофе, но его юные ростки законодательно все ещё дети Варды. И Айрис — тоже. Настоящая Ясмин, запуганная отчимом и пережившая многочисленные лишения, возможно, просто не видела истинного положения дел.

— Я не видела родителей много лет, — успокоила Ясмин свои случайных подруг. — Последний раз мы виделись на мое десятилетие, ведь их держали в закрытой зоне.

— В закрытой зоне, — вдруг удивилась госпожа Анда. — Мы полагали, что вы видитесь с ними каждый раз, как отправляетесь в Чернотайю. Мы полагали, что именно поэтому вы так часто отправляетесь туда.

— Это невозможно. Родители заперты за преступление в закрытой зоне, и я даже не знаю, кто именно имеет туда доступ. Меня отправляют в Чернотайю лишь за образцами или в поисках пропавших групп.

— Ох, лилия… Сколько несчастий на одну голову!

— Воистину сложная судьба!

Ясмин нежно алела под сочувственными восклицаниями и обдумывала своё положение. В то, что это знакомство продлиться дольше сегодняшнего обеда она не верила, все же госпожа Милева, даже не достигнув уровня мастера, представляла существенную политическую силу в пределах Варды. Более того, она была обязана своим положением Примулу и не могла не понимать этого. Падение Бересклета было выгодно ей.

Но госпожа Анда — другое дело. Взятая в драгоценный тотем Ильма, она по-прежнему была дочерью Кутры и не могла забыть бедственное положение собственной семьи. Ясмин могла бы отдать руку на отсечение, что ее положение в нынешнем тотеме весьма унизительно. Госпожа Милева обращается с ней, как с любимой горничной — вроде и добра, и ласкова, и ни единого упрёка, а только не забывает ее подруга, что взята в семью супруга из обнищавшего тотема. Толстая, некрасивая, на всем ее существовании лежит ярлык неудельности и глупости. Вот только некрасивые и толстые редко выходят замуж так ловко и выгодно, как госпожа Анда. По круглому неровному ее лицу не угадать эмоций, а значит, есть госпоже Анде, что скрывать.

Средства госпожи Анды весьма ограничены в ее нынешнем положении, но вот обронить пару слов о «бедной девочке» она всегда сумеет. На большее Ясмин и не рассчитывает. Из неё просто тянут информацию, а она льёт елей в правильные уши. Не госпоже Милеве, госпоже Анде.

А если госпожа Анда струсит, то не беда. Только очень богатые и по-настоящему высокомерные люди забывают о сотрудниках сервисных служб. Все эти официантки, меняющие блюда, медсестры, служащие теплиц, камеристки, предоставленные в рамках санаторных услуг. Все они — люди, которых нынешнее законодательство лишило возможности сделать в Варде карьеру выше личной прислуги при высокопоставленной госпоже. При нынешнем Примуле социальное расслоение было юридически закреплено.

— Какой чудесный ужин, не так ли?

Госпожа Милева, вытрясшая все, как ей казалось, тайны из Ясмин, разливалась певчей птичкой. Госпожа Анда помалкивала, но глаза ее таинственно и жарко блестели в вечерней прохладе. Ясмин не знала, какая страсть жжёт эту госпожу изнутри, но умела подогревала ее. Ей на пользу хотя бы просто немного взбаламутить воду.

После ужина они горячо распрощались.