Наследница Дестроера

Глава 26

Мастер Синанджу сидел посреди своих сокровищ. Его старческое лицо было напряжено. Перед ним стояли свитки в глянцевых футлярах цвета морской волны. Чиун поочередно читал их, силясь найти хоть какую-то подсказку.

История Синанджу не знала подобного прецедента: не было еще Мастера Синанджу, который бы так оплошал и с первого раза не сумел породить сына. В совершенстве владея своим организмом, Мастера Синанджу умели зачинать сыновей сознательно. Римо тоже получил уроки производства мужского семени, так что ошибки быть не должно. Но Римо, конечно, эти упражнения не жаловал, ведь он такой лентяй!

Чиун рассчитывал найти какой-нибудь совет в записях предков. Может, ребенка надо отдать волнам, как поступали со своими младенцами жители деревни в голодные времена? Детей, случалось, тогда топили в холодной бухте Синанджу.

Но ни в одной хронике не было ни слова о том, чтобы так поступили с ребенком Мастера. Возможно, думал Чиун, это дает ему право принять собственное решение. За последние пять столетий Мастера редко позволяли себе внедрять какую-нибудь новую традицию, и при мысли о том, что ему вновь придется быть в чем-то первым, Чиун улыбнулся.

Но проблему это не снимало.

Чиун услышал шаги Римо раньше, чем тот постучал.

– Этой двери много тысяч лет, – сказал Чиун. – И если ты сломаешь ее своим дурацким стуком, ты мне лично ответишь!

Дверь с треском распахнулась, во все стороны полетели щепки.

– Ты с ума сошел? – вскричал Чиун в ужасе. – Это осквернение!

– Послушан, хватит морочить мне голову своей ерундой! – крикнул в ответ Римо. Он успел снять с себя импровизированный свадебный наряд. – По твоей милости я оказался в беде.

– Это я в беде, а не ты! Мне надо принять решение, что делать с навязанной тобой девчонкой!

– Навязанной? Ты о чем?

– Это не я, а Синанджу. Мужчины приходят в этот мир, а женщины в него являются непрошеными.

– Я так не считаю!

– Зато хроники Мастеров считают! Как ты мог породить дитя женского пола? Чему я тебя учил? Тебе отлично были известны надлежащие упражнения.

– Это были не упражнения, а пытка.

– Маленькая жертва во имя рождения сына.

– Пить целую неделю рыбий жир, держать во время близости в руке гранат, а во рту маковые зерна, а после всего – выщипать себе брови – это ты называешь маленькой жертвой?

– Выщипыванием бровей можно и пренебречь, – уточнил Чиун. – Это делается для закрепления успеха.

– Послушай, мы с Джильдой поговорили. Не исключено, что нам удастся прийти к единому мнению относительно нашего будущего.

– На это я мог бы согласиться.

– Что значит “мог бы”?

– При одном условии: она продаст ребенка.

– Это исключено. Как у тебя язык поворачивается?

– В соответствии с традициями Синанджу первенец Мастера должен пройти курс обучения технике Синанджу. Но это не может быть девочка! Иными словами: она должна учиться Синанджу, но, поскольку она девочка, это невозможно. Эту головоломку я разрешить не в состоянии.

– Разрешишь потом. У меня тоже проблема. Как быть с Ма Ли? Я ее люблю, но после всего, что случилось, она должна меня возненавидеть.

– Я с ней поговорю.

– По-моему, лучше это сделать мне. Но я не знаю, что ей сказать. Ты должен мне помочь.

– Помочь? – пробурчал Чиун, продолжая перебирать свои свитки. – Ага, вот здесь есть нечто похожее. – Он развернул свиток. – Вот, послушай. “В случае если Мастер вынужден расторгнуть помолвку с одной женщиной, так как он по недоумию родил ребенка женского пола с другой, проблему можно урегулировать путем передачи означенного ребенка обманутой и попытки произвести на свет сына со второй женщиной”.

– Что? Дай-ка взглянуть! – Римо выхватил свиток из рук старика и пробежал его глазами. – Тут ничего похожего нет! Здесь все только о преемственности.

Чиун развел руками.

– Уж и попытаться нельзя?

– Мне в самом деле нравится, с какой легкостью ты распоряжаешься моей жизнью.

– Не я же сделал ребенка одной женщине, а после собираюсь жениться на другой!

– Я не виделся с Джильдой больше четырех лет. Я даже не знал, где ее можно найти. А она не хотела, чтобы я ее искал. Что мне было делать? Мне нелегко было ее забыть.

Мастер Синанджу в задумчивости скатал свиток и убрал на место.

– Эту неприятность мы должны уладить вместе, – объявил он. – Идем к Ма Ли!

– Отлично, – сказал Римо, но сердце его готово было выскочить из груди, когда они шли по прибрежной тропе. Он попытался погасить эмоции и придержал дыхание.

В украшенном дворике никого не было. Ветер печально трепал свадебные транспаранты. С опрокинутого блюда с ююбой вспорхнула птица. Вино тоже было разлито.

Римо постучал. Никто не ответил.

– Может, лучше попозже? – предположил он. – Она, наверное, еще не пришла в себя.

– Завтра будет только хуже, – возразил Чиун и толкнул дверь. Римо вошел следом.

Главная комната была пуста, если не считать низкого столика и нескольких циновок.

– Ма Ли! – прокричал Римо. Голос эхом отдавался в пустом доме.

Чиун принюхался. Ноздри его затрепетали.

– Здесь пахнет! – воскликнул он.

– Чем?

– Смертью, – ответил тот. – Быстрей!

В следующей комнате – это была спальня – на циновке лежала Ма Ли, она все еще была в своем алом свадебном наряде. Она лежала навзничь, сложив бледные руки на груди, глаза ее были закрыты. В комнате стояла тишина. Мертвая тишина.

Римо отстранил Чиуна и, опустившись на колени, легонько тронул Ма Ли за плечо.

– Ма Ли! Это я, – прошептал он.

Ответа не было. Внезапно Римо понял, почему так тихо в комнате: он не слышал ударов сердца девушки.

– Ма Ли! – вскричал он, беря в руки ее голову.

Голова девушки качнулась и повернулась к нему. Щеки ее были холодны, а лицо залито ровным светом, как старинная слоновая кость. На щеке застыла слеза, вытекшая из уголка глаза. Она была красного цвета.

Хотя эта слеза сказала Римо обо всем, он тем не менее дотронулся до жилки на шее девушки. Пульса не было.

Римо поднял глаза и встретился с озадаченным взглядом Чиуна.

– Она мертва, – прохрипел он.

Чиун нагнулся и провел пальцами по лицу девушки.

– Что могло произойти? – спросил Римо дрогнувшим голосом. – На церемонии она чувствовала себя хорошо, а это было всего час назад. Папочка, ты можешь мне объяснить?

Мастер Синанджу распустил высокий ворот платья Ма Ли, и их взору предстал кровоподтек не больше монетки.

– Смотри! – сказал он.

Синяк приходился как раз напротив глотки. Римо ощупал поврежденное место, и ему стало ясно, что дыхательное горло сломано. Он поднял глаза.

Чиун кивнул.

– Одним ударом пальца.

– Работа профессионала! Если бы не кровь, я бы подумал, что тот, кто это сделал, владеет Синанджу.

Римо смотрел на лицо женщины, которую собирался взять в жены. Даже в смерти оно было прекрасно.

– Папочка, – сказал Римо отрешенно. – Это сделал ты?

Чиун поднялся и запахнул кимоно.

– Будем считать, что от горя у тебя помутился рассудок, – сказал он. – Поэтому я отвечу на твой вопрос без обид. Нет, я не убивал несчастное дитя, принадлежащее к моей родной деревне. Это было бы кощунством.

– Хорошо, если не я и не ты, то кто?

– Убийца может быть где-то поблизости. Идем, догоним собаку!

Римо бережно опустил голову Ма Ли на циновку и, не в силах оторвать от нее глаз, поднялся.

– Кто бы это ни был, он не мог уйти далеко, – сказал он.

– Горе ослепило тебя, Римо. Ты видел – кровь у нее на щеке засохла? Бедняжку убили еще вчера.

– Но ведь церемония закончилась всего час назад, а Ма Ли там была!

– Это была не она. Это был кто-то другой, похожий на нее.

– Что-то тут не так, – сказал Римо.

– Идем! – Чиун поманил рукой. – Нам надо найти ответ на кое-какие вопросы.

Мастер Синанджу с мрачным выражением лица поспешил вон. Римо хотел последовать за ним, но задержался и преклонил колено перед телом любимой. Он поцеловал ее в холодные, слегка приоткрытые губы.

– Прости... – начал он, но задохнулся и поспешил из дома.

Мастер Синанджу дожидался его во дворе.

– Будет лучше, если мы разойдемся, – сказал он.

– Когда все будет кончено, мы с тобой разойдемся во всех отношениях, – угрюмо подхватил Римо. Глаза его были похожи на оставленное на свету пиво – тусклые, без искры жизни.

– Будь по-твоему, – с достоинством ответил Чиун. – Я доволен, что все, что я делал, было в интересах моего народа и моего селения.

– Да, я это заметил, – буркнул Римо и тронулся в путь.

Чиун проводил его взглядом. От распиравшего его гнева Римо сжал кулаки так, что они побелели. Спину он держал вызывающе прямо, но Мастер Синанджу заметил, что его воспитанник низко опустил голову, как человек, которому все равно куда идти – или некуда идти.

Печально качнув головой, он повернулся к прибрежной дорожке и сейчас же увидел на скале человека. Он был невысок ростом и стоял в вызывающей позе – подбоченясь. Лицо его, как и всю фигуру, закрывала черная материя, а в оставленной в верхней части прорези были видны бесстыдно смеющиеся черные глаза.

– Тебе мало быть вором, ниндзя, – прошипел сквозь зубы Чиун. – Теперь ты еще и убийца!

Как если бы голос его долетал до самых скал, в ответ Чиуну раздался громкий смех. В нем слышалось презрение.

– Римо! – крикнул Чиун. – Смотри!

Римо развернулся и проследил взглядом за рукой Чиуна. Ниндзя отпрыгнул назад и исчез в прибрежных скалах.

Не говоря ни слова, Римо бросился вперед. Он, словно ветер, пронесся мимо Чиуна, а Мастер Синанджу поспешил следом.

– Это он, тот вор из Америки! – сказал Чиун.

– Это он сделал! – Римо был вне себя. – И он за это ответит!

Они вдвоем поднялись на скалу и обшарили глазами весь берег.

– Его здесь нет, – озадаченно произнес Чиун.

– Должно быть, спрятался, – решил Римо и спрыгнул в песок. – Он не мог уйти далеко.

– Но куда? – Чиун старался не отставать. – Здесь негде спрятаться!

Римо не ответил. Он бежал вдоль берега и искал глазами следы. Никаких следов не было.

Римо повернул назад.

– Не туда! – на бегу бросил он Мастеру Синанджу.

Чиун тоже развернулся. Римо бежал так быстро, что едва касался песка кончиками пальцев, практически не оставляя отпечатков. Чиун одобрительно кивнул. Теперь Римо уже почти готов к тому, чтобы стать Мастером, – даже в горе не забывает контролировать шаг.

Чиун оглянулся на свои собственные следы – их не было. Отлично. Недаром Чиун все еще Мастер Синанджу.

Чиун догнал Римо у подножия одного из Пиков гостеприимства. Римо с кем-то говорил. Чиун узнал фигуру старика Пул Янга.

– Ты никого не видел? – недоверчиво вопрошал Римо. Он повернулся к Чиуну. – Пул Янг говорит, здесь никто не проходил.

– Это невозможно! – настаивал Чиун. – В той стороне никаких следов нет!

– И в этой – тоже. Кроме следов Пул Янга.

– Он был весь в черном, этот вор-ниндзя, – сказал Чиун Пул Янгу. – Ты не мог его не заметить!

Старик беспомощно пожал плечами, как бы говоря: “А я чем виноват?”

Чиун сказал:

– Ступай прочь, никчемный старик!

Он заметил на себе недоуменный взгляд Римо.

– Римо! Что с тобой?

– Ты говоришь – ниндзя? – пробормотал Римо.

– И что?

– Чиун, – с расстановкой произнес Римо, – я видел его ясно как день. Это не был ниндзя. Это был тот вашингтонский пижон, владеющий кунг-фу. Адонис.

– Нет, это был ниндзя! И глаза у него были японские.

– А я видел что-то другое.

– Может, явились оба вора? – предположил Чиун.

– Я проследил за твоим пальцем, когда ты показывал на скалы, и там стоял Адонис.

– А я показывал на ниндзя. Я видел ниндзя.

– А потом мы оба видели, как он спрыгнул со скалы, – сказал Римо. – Знаешь, что? Сдается мне, мы видели то, что нас заставилиувидеть.

– Ты, похоже, прав.

Римо огляделся по сторонам.

– Эй, а Пул Янг куда подевался?

Чиун сердито оглянулся – Пул Янг исчез. Чиун нахмурился.

– Кажется, мы с тобой думаем об одном и том же, – сказал Римо.

– Я думаю о том, что следы Пул Янга начинаются в скалах и кончаются здесь, – произнес Чиун, показывая на песок, – так, словно он взлетел прямо в небо.

– Лучше вернемся в деревню. Неизвестно, что этот призрак – или кто он на самом деле? – еще придумает.

– Так мы вместе?

– Пока – да, – ответил Римо.