Наследник Аркона

11

Хотя Рехан уже три дня находился в столице Стархилл, ничего нового разузнать ему не удалось. Но это, надо сказать, его и не очень беспокоило. Ему приятно было неспешно бродить по городу, знакомиться с жизнью горожан. Во время таких прогулок, знакомясь в разговорах с жителями, он нашел косвенное подтверждение ставшей ему известной еще раньше молвы о том, что принц и Фонтейна спаслись бегством. Население столицы с еще большей неохотой, чем в портовом городе Грейрок, вступало в общение с иностранцем и отказывалось разговаривать на подобные темы. Для Рехана подобная реакция горожан вовсе не была неожиданностью, и он считал ее нормальной и естественной.

Советник поставил себе целью добиться аудиенции с новым королем Парукканом, для чего предпринял ряд соответствующих шагов, завязал знакомства с крупными коммерсантами и представителями придворных кругов и обратился к некоторым из них с просьбой о ходатайстве за него перед королем и королевой в надежде предложить им свои товары.

Временами Рехан замечал в окружавших его людях что-то странное, но пока еще не мог понять, что же именно это было. Весь в замешательстве, удрученный и недовольный собой, Рехан вспомнил слова Хобана, сказанные перед отплытием:

— Ничего хорошего я не вынес для себя из этого визита.

Однако, пройдет немного времени, и советнику удастся встретиться с главными действующими лицами в тех событиях, которые его интересовали. Рехан получит возможность беспрепятственно произвести свое собственное расследование, ради которого он прибыл в королевство Арк.

Вечером третьего дня своего пребывания в столице Рехан сидел за столом одной из лучших таверн города в компании своих новых друзей и знакомых из числа преуспевающих местных коммерсантов и ремесленников.

Один портной, чрезвычайно интересовавшийся товарами Рехана, но до сих пор не решавшийся сделать свой окончательный выбор, в этот вечер выпил лишку и был болтлив более, чем в обычное время.

— Наконец-то мы избавились от них, — произнес он пьяным голосом. — Ну, что хорошего, скажите мне сделал Асер для развития торговли, а? Не знаете? А я вам отвечу. Ничего! Вообще ничего! Хорошо что теперь его нет! А вот новая власть тратит на себя много денежек и дает нам заработать кое-что!

Портной похлопал по своему карману.

— Это точно, — поддакнул ему кто-то, — королева знает толк в богатствах и любил приобретать красивые штучки!

— Красивые штучки для себя лично! Вот что я слышал!

— Вот именно, они не жалеют государственных средств и тратят их на себя. Если бы Асер узнал об этом, он, наверное, окаменел бы.

— Бедные его сыновья, какая несчастная у них судьба! И все же я вам скажу: нам выгоднее король Паруккан!

— Да здравствует король Паруккан!

— И его жена, королева Амарина!

Все выпили и потребовали принести еще вина.

Рехан сидел молча, наслаждаясь хорошим вином и довольный тем, что разговоры за столом идут в нужном для него русле.

— А я вам еще кое-что скажу, — продолжал подвыпивший не в меру портной. — Они очистили город от паразитов, то есть, от бродяг и попрошаек. Теперь их не видно в городе, не так ли?

— Правильно! — подтвердил кто-то. — На улицах стало больше порядочных людей.

Все присутствующие согласились с этим. Рехан почувствовал, что настал подходящий момент, когда он может позволить себе задать интересующие его вопросы. Советник поднял свой бокал и уже собирался произнести подобающие слова, но в этот момент портной остановил проходившего мимо человека и крикнул:

— Господин офицер! Лука, вот так встреча!

Портному обязательно захотелось поднять тост за успехи в служебной карьере этого военного из королевской гвардии.

— Расскажите нам, какие новости в королевском замке? Выбрала ли, наконец, королева что-нибудь из того, что я ей предложил? Мне очень не терпится поскорее услужить ей!

Офицер подошел и оглядел всех за столом с явным пренебрежением.

— Я уверен, что каждый из вас горит от нетерпения услужить ей. Но имейте в виду, господа. Королева видит всех вас насквозь, и вам не удастся обмануть ее вашими льстивыми языками!

— Мы не сомневаемся в этом, господин офицер. Если не верите, проверьте. Я говорю истинную правду, чтоб провалиться мне на месте!

Портной преданно смотрел пьяными глазами на собеседника.

— Ну что же, вам представляется удобный случай доказать свою любовь к королеве. Скоро будет коронация, и королеве нужны будут новое парадное платье и другие наряды. Старые не подходят. Королева распорядилась найти подходящих торговцев, с тем чтобы они к завтрашнему утру представили во дворец парадное платье, всевозможные наряды из самых лучших тканей и богатые украшения и драгоценности. Королева сама будет отбирать то, что ей больше всего понравится. Мой совет, не упустите этой возможности. Желаю вам всем успеха, господа.

Сказав это, офицер ушел, а за столом воцарилась долгая тишина.

Вскоре собеседники Рехана разошлись по своим делам, а советник вернулся в свою комнату, радуясь неожиданной удаче, хотя она несколько омрачалась неприятными ощущениями в желудке от чрезмерных возлияний вина.

Когда на следующее утро Рехан прибыл на центральную площадь города перед главными воротами королевского замка, то увидел, что там собралось много богатых торговцев, ожидавших приглашения войти в замок. Известие о предстоящей аудиенции нового короля и королевы распространилось по столице, ее окрестностям и всей стране словно лесной пожар, так что теперь, казалось, половина жителей города собралась у главных ворот королевского замка. Здесь были представители всех сословий, как самые богатые и знатные коммерсанты в сопровождении своих слуг и носильщиков, так и скромные ремесленники, трепетавшие над изделиями, изготовленными своими собственными руками. Большая часть из собравшихся не имела никакой или очень малую надежду быть допущенными на аудиенцию в сокровищнице королевского замка, однако всех манила мечта добиться благосклонности монарха и его супруги и разбогатеть, получив соответствующие льготы.

Другие пришли сюда совсем с иной целью. Некоторые, например, явились поторговать в толпе едой или вином, так как знали, что людям придется здесь проторчать целый день, и их товар многим покажется уместны и даже желанным: одним — для поддержания сил в ожидании своей очереди попытать счастья, другим — в утешение после провалившейся попытки добиться удачи. Были здесь и мальчишки с лотками, зазывавшие отведать у них пироги, сладости и дорожные завтраки, а также старухи, торговавшие заговоренным зельем, которое «гарантировало» удачу на предстоящей аудиенции. Не обошлось также и без тех, кто своей профессией избрал не торговлю, а, как бы помягче сказать, перекладывание из других карманов в свой собственный различных вещей, принадлежавших зазевавшимся ротозеям, в частности, их тугих кошельков. Ну, и, наконец, не преминули прийти сюда и всевозможные задиры, забияки и хулиганы, единственным желанием которых было оскорбить кого-нибудь, затеять скандал или драку.

Ворота все еще были крепко заперты с обеих сторон прохода через крепостную стену между двумя башнями, а над воротами, на парапете между этими башнями, стояли солдаты, с равнодушием разглядывавшие толпу. Одним словом, собравшийся у королевского замка народ представлял собою многокрасочное и шумное зрелище.

Рехан решил не принимать участия в этом соперничестве за право быть допущенным на аудиенцию. Он уселся за столиком одного из кафе под открытым небом, располагавшихся по краям площади, и размышлял о том, как бы ему с большей эффективностью употребить обнадеживающую тяжесть кожаного кошелька в кармане сюртука с той же самой целью, с которой собралась вся эта многочисленная толпа перед королевским замком. Он заказал себе искристого шипучего вина, пирожное и стал ожидать развития событий.

Прошло достаточно много времени и вот, наконец, в запертых крепостных воротах открылась дверца, и из нее вышли два воина. Тут же на них обрушился град вопросов, в особенности от тех, кто их знал лично.

— Гордон, а я тебя здесь поджидаю!

— Лука, ты хорошо меня знаешь! Пропусти меня, прошу!

— Подите сюда, капитан!

Воины, не обращая никакого внимания ни на выкрики, ни на людей, подошли к большому камню, высившемуся возле крепостной башни, и один из них влез на этот камень, с тем чтобы его было видно толпе. Он подождал, когда наступит полная тишина, и зычным голосом прокричал:

— Терпение, друзья, терпение! Всем вам, конечно, хочется не упустить свой шанс и попасть на аудиенцию вместе с вашими подношениями королеве. Но никто не будет допущен туда до тех пор, пока здесь не будет наведен порядок. Во-первых, пожалуйста, отойдите подальше от ворот замка.

Послышалось недовольное ворчание толпы, шарканье многочисленных ног, и, наконец, перед воротами образовалось некоторое пространство, свободное от людей. Обеспечив первоначальный порядок, воины снова скрылись в проеме дверцы в крепостных воротах. Вскоре они появились опять и замерли у входа, скрестив свои мускулистые руки на груди. На какое-то время Рехану показалось, что это были не живые люди, а механические фигуры в латах. Но вот офицер снова заговорил:

— Всем оставаться на своих местах, пока я буду вызывать вас одного за другим для входа в замок. Повторяю, каждому будет предоставлена возможность заявить о себе, но мы будем впускать в замок только небольшими группами.

Офицер спустился с камня, жестом заставил умолкнуть возобновившиеся было крики толпы и тихо приказал своему помощнику:

— Лука, не впускайте никого, кто идет с пустыми руками.

Лука улыбнулся и ответил:

— Нельзя оценивать людей только такой меркой.

— Ну, хорошо! Но тогда имейте в виду, что нам придется проторчать здесь целый день. Начинайте впускать людей!

Открылись ворота замка, но никто не бросился в них без приглашения. Под контролем военной стражи поток приглашаемых направился в замок. Однако большая часть входящих вскоре снова появлялась в воротах с кислым выражением на лице, неся обратно свои оказавшиеся ненужными королеве товары. Они расходились по домам или собирались за столиками близлежащих питейных домов, чтобы там заглушить свою печать от поражения. Некоторые, — и таких было очень мало, — возвращались с пустыми руками, но зато с самодовольным выражением на лице, вызывая зависть и даже недоброжелательные взгляды отдельных людей.

Рехан ждал, когда рассосется толпа, наслаждаясь теплом и светом яркого солнца и вкусным завтраком. Советник уже собирался встать и пойти, как и все другие, попытать свое счастье, как странная возня привлекла его внимание. Недалеко от него какой-то купец, одетый не по-летнему в плащ с меховой подкладкой, захлопал себя по карманам, ахнул и кинулся бежать, пытаясь поймать щуплого оборванца-мальчишку, который, ловко обегая людей, попадавшихся ему на пути, стремглав убегал от своего преследователя. Купец, отчаявшись догнать его, закричал:

— Держите вора!

Толстый стражник, несмотря на свою тучность, проворно бросился вдогонку за мальчишкой и с необычайной ловкостью поймал-таки воришку. Он отнял у преступника кошелек и вернул его обворованному купцу, который уже подбежал к ним с побелевшим, как молоко, лицом, тяжело запыхавшись.

— Это ваш кошелек? — спросил купца стражник.

— Да, мой, — ответил измученный, но довольный купец. — Спасибо!

— Возьмите и спрячьте его как следует, — хрипло промолвил стражник, отдавая купцу кошелек.

— А ты иди за мной, дурачок! — повернулся он к воришке. Мальчик вытаращил глаза, громко завыл и задергался, пытаясь вырваться из рук стражника, который мертвой хваткой держал незадачливого малолетнего преступника. Оборванец вдруг затих, перестал таращить глаза, обессилел и уже казался послушным и покорным щенком.

— Теперь нам долго не видеть этого беднягу, — произнес сидевший за соседним столиком мужчина.

— Тем лучше, — поддакнул ему его сосед.

Происшествие вскоре было забыто, и Рехан решился, наконец, подняться со своего места. Он направился к стражникам, пристально глядя на одного из них, который, заметив это, пошел навстречу советнику и, приблизившись, вопросительно взглянул на него. Рехан вынул из своего кармана пару серег с сапфирами и положил их в ладонь стражника. При виде такой роскоши стражник почтительно склонился перед советником, вручил ему пропуск в замок в виде маленькой деревянной дощечки с вырезанным на ней условным знаком и сказал:

— Отдайте это нашему начальнику в крепостных воротах и скажите ему, что вам надо видеть Корзена. Он пропустит вас, если вы покажете такую драгоценность.

Корзен был главным казначеем короля. Рехан улыбнулся с облегчением, поняв, что с таким товаром, который он может предложить, ему нигде и ни в чем отказа не будет. Теперь он знал, что ему надо делать.

Его пропустили в главные ворота замка, он прошел мимо будки стражников и направился к каменным палатам слева от ворот. Оттуда его направили в кабинет Корзена, где главный казначей принимал посетителей, сидя за огромным столом, оценивал приносимые ими товары и отдавал некоторые из них своим двум помощникам, которые регистрировали и упаковывали принятые на комиссию предметы, а затем относили их в соседнее помещение.

Корзен жестом указал Рехану кресло напротив себя и пригласил его сесть, сказав:

— Я надеюсь, вы не отнимете понапрасну у меня время. Наши солдаты не всегда могут отличить настоящие драгоценные камни от подделки.

Рехан молча вынул из кармана и положил пред главным казначеем ожерелье и два перстня в прекрасной упаковке, а затем добавил к ним серьги с сапфирами.

Корзен был не только умудренный опытом специалист в своей области, но и очень сдержанный человек. Он сразу и по достоинству оценил все великолепие и роскошь представленных Реханом ювелирных изделий, но ничем не выдал свое восхищение ими, зато его помощники при виде их застыли как вкопанные, широко раскрыв глаза и не смея дышать. Сапфиры и опалы тускло поблескивали при свете дня в своих гнездах из серебра. Особенно красивым казалось ожерелье. Это было настоящее произведение искусства, выдающееся достижение и результат вдохновенного труда великого мастера серебряных дел. Рехан снова уселся в свое кресло с видом человека, заслуживающего полное доверие и расположение.

— Вы желаете оставить все это в вверенном мне хранилище королевских драгоценностей и казны, — промолвил Корзен таким бесстрастным тоном, что эта его фраза была воспринята Реханом скорее как констатация факта, чем вопрос; при этом главный казначей склонился над журналом регистрации поступающих на хранение драгоценностей, показывая тем самым, что он нисколько не сомневается в утвердительном ответе советника.

— Да, разумеется, — степенно сказал Рехан.

— Ваше имя? — спросил Корзен.

— Меня зовут Палмар, я с острова Арлон.

Главный казначей, вручив Рехану специальный пропуск, сказал ему:

— Возвращайтесь в четыре часа пополудни к главным воротам замка и покажите страже этот пропуск.

— Благодарю вас.

После полудня Рехан присоединился к группе допущенных к аудиенции с королевой купцов и ремесленников, учтиво поздоровался со всеми и выслушал в ответ дружеские приветствия, в которых были слышны тонки явной подозрительности соперничества. Затем он кратко расспросил каждого о том, с каким товаром приглашенные прибыли на аудиенцию. Советнику очень хотелось спросить что-нибудь о судьбе Фонтейны и тех идиотов-принцев, с которыми, как предполагается, она спаслась бегством, но сдержался, боясь, что это будет неуместным. Наверное в эти минуты мысли каждого из присутствовавших были заняты лишь ожиданиями появления новой королевы Амарины. Рехан показал страже свой пропуск и был впущен в дверцу главных ворот замка.

Аудиенция состоялась в зале, которая, очевидно, в обычное время использовалась для проведения обедов. В одном из углов залы стоял круглый стол, на котором были разложены всевозможные драгоценности и ювелирные изделия. Стулья были отодвинуты от стола и расставлены вдоль стен залы, а на них были разложены рулоны самых изысканных тканей, украшений и скульптур. На стенах были развешаны всевозможные платья, рядом с которыми стояли взволнованные владельцы или творцы этих произведений портновского искусства. Казалось, присутствовавшие были допущены в святая святых королевской сокровищницы, в самый центр, в самое главное помещение казны монарха. Роскошные ковры и государственные штандарты, украшавшие стены залы, казались серыми по сравнению с многоцветьем выставленных для обозрения товаров.

Лучи солнца проникали в залу через огромные окна, выходившие во внутренний двор замка, и наполняли все ее пространство искрящимся светом.

Как и многие другие, Рехан сначала занялся поисками своего собственного товара, который был отдан для официального его представления королеве, чтобы сравнить его с другими подобными. Однако никаких других изделий из серебра с драгоценными камнями в зале не было.

Вдруг в зале наступила полная тишина. Взоры всех присутствовавших обратились на входную дверь, в проеме которой появился важный и безукоризненно одетый слуга, возвестивший:

— Господа, внимание! Их Величества Король и Королева!

В залу вошли Паруккан и его супруга Амарина, шедшая с ним под руку. Все склонились перед ними в приветственном поклоне. Рехан сделал то же самое совершенно машинально, так как у него голова шла кругом от великолепия и пышности приема.

Королева оказалась самой красивой из всех женщин, которых когда-либо знал или видел Рехан. Она была стройная и небольшого роста, одета была в изящное платье голубого цвета, прекрасно на ней сидевшее. Роскошные белые с золотым оттенком волосы были уложены в великолепную прическу. Черты ее овального лица были изящны, и это изящество линий мягко, ненавязчиво, но с полной очевидностью подчеркивалось необычайно большими и выразительными глазами цвета фиалок, взгляд которых охватил сразу всю залу и пленил всех находившихся в ней. Пристальный взор королевы задерживался на несколько секунд на каждом лице. Когда очередь дошла до Рехана, то совершенно подсознательно и неожиданно для него самого его глаза непонятным образом оказались в полном подчинении чарующего и как бы дурманящего взгляда королевы и никак не могли оторваться от ее глаз. Не имея сил стряхнуть с себя это оцепенение, Рехан почувствовал странную дрожь во всем теле, а также какую-то незащищенность и даже безволие.

Амарина улыбнулась и отошла от Рехана к другим, но даже после этого оцепенение его не прошло. Когда заговорил Паруккан, то звук его голоса оказался полной неожиданностью для Рехана, который, будто завороженный, не сразу понял, от кого исходит этот голос, что он произносит и вообще зачем звучит здесь. Король оказался коренастым мужчиной с крепким мускулистым телом и военной выправкой, шатен с голубыми глазами. Рядом с королевой он казался на несколько лет ее моложе и производил впечатление совершенно никчемного и никуда не пригодного человека.

— Господа, добро пожаловать. Как вам известно, наша коронация состоится через несколько дней, и нам предстоит еще сделать многое, чтобы хорошо подготовиться к ней. Церемонию эту необходимо провести подобающим образом и сделать ее вполне достойной такого важного события и моей дорогой супруги и королевы.

Паруккан преданно взглянул на Амарину, которая улыбнулась ему в ответ.

«Я нисколько не удивлюсь, если окажется, что он одурманен или загипнотизирован», — подумал Рехан.

— Благодарю вас за то, что вы, не пожалев трудов, оказали нам почтение и любовь, проявили внимание к нашим заботам и представили нам для выбора все с мое лучшее, что у вас имеется. Уверяю вас, мы не останемся в долгу перед вами и сумеем достойно отблагодарить, если ваши товары будут отвечать высоким требованиям, соответствующим этому торжественному событию. Я никогда бы не простил себе, если бы не предоставил моей любимой супруге и королеве полную свободу и право выбора, тем более, что она несравненно больший знаток и ценитель столь изящных предметов, чем я.

Среди присутствовавших прошел вежливый и одобрительный смешок.

— Дорогая, прошу начинать! — предложил Паруккан своей супруге Амарине, обведя широким жестом руки разложенные в зале товары.

Сопровождаемая королем Парукканом и главным казначеем Корзеном, угодливо прислуживавшим им обоим, Амарина начала обход выставки-продажи. Когда что-либо привлекало ее внимание, главный казначей подзывал владельца этого товара, с тем чтобы он давал соответствующие пояснения и ответы на вопросы, интересовавшие королеву, и если они удовлетворяли Амарину, то владельца подводили к соответствующему помощнику главного казначея для завершения сделки и окончательного оформления купли-продажи. Паруккан разговаривал любезно, держался приветливо и ни единым словом не мешал выбору королевы.

Рехан терпеливо ждал, затаив дыхание, когда королева приблизится к тому месту стола, где лежал его товар. Не успела Амарина подойти к драгоценностям советника, как они тут же привлекли ее внимание и почти сразу вслед за этим она устремила свой пристальный взор на взволнованное лицо Рехана, который выступил вперед на несколько шагов, давая понять, что он и есть владелец этих ювелирных изделий. Королева снова взглянула на драгоценности и затем прошлась вдоль стола, как бы желая сравнить эти предметы роскоши с другими аналогичными, но ничего подобного не обнаружила.

Рехан был ошеломлен. «Не может быть, — думал про себя советник взволнованно. — Здесь ничего более достойного нет. Неужели ей они не понравились?!» Набравшись все же терпения, Рехан внимательно следил, как Амарина рассматривала предметы, разложенные на столе. Когда она стала разговаривать с очередным владельцем какого-то приглянувшегося ей товара, королева мельком взглянула еще раз на Рехана, а потом еще раз, но уже пристально, и снова улыбнулась ему.

«Что она играет со мной?» — продолжал волноваться Рехан. Он снова почувствовал приводящую его в замешательство дрожь во всем теле и попытался бороться с безотчетным страхом. Вслед за этим советник стал уже опасаться, что королеве каким-то образом станет понятным, что он вовсе не купец с острова Арлон, промышляющий драгоценностями, а важный сановник, опытный и образованный придворный, знающий толк в изящных и дорогих украшениях. Несмотря на солнечное тепло, наполнявшее залу, Рехана бил озноб.

Тем не менее он все еще не нашел в себе сил оторвать глаза от Амарины. Вероятно, королева передумала и мысленно отказалась от предлагаемого Реханом товара.

Прошло немало времени, пока Амарина обошла весь стол и ознакомилась со всеми предметами, выставленными на нем. Не раз Рехану казалось, что с ним вот-вот произойдет истерика, а натянутые как струны нервы лопнут от напряжения с минуты на минуту.

Королева снова взглянула на сапфиры и ожерелье из опалов, но ничего не сказала. Рехан затаил дыхание.

— Они очень милы! — произнесла, наконец, Амарина своим мягким и сладкозвучным голосом. — Не понимаю, почему я прошла мимо них раньше? Чьи они?

— Купца Палмара с острова Арлон, миледи, — ответил с готовностью услужить главный казначей Корзен, кивком головы подзывая Рехана, который в этот момент нашел в себе силы взять себя в руки, вышел вперед на несколько шагов и поклонился. Амарина взглянула на него пристально, и Рехан от смущения стал поправлять на себе платье. В непосредственной близости ее глаза показались ему еще более необычайными.

Советнику очень хотелось узнать, не загипнотизирован ли он ею, и если да, то немедленно собрать всю свою волю и разум, чтобы противостоять этому воздействию.

— Скажите мне, Палмар, — спросила королева Рехана, а про себя подумала: «Какое красивое и звучное имя придумал он себе для маскировки!» — Вы своими руками изготовили эти драгоценности? Очень тонкая, изящная работа!

— Нет, миледи, эти драгоценности не моей работы, но я строгий ценитель подобной красоты, которую создали серебряных дел мастера нашего королевства.

— На острове Арлон, не так ли? — спросила Амарина Рехана.

— Да, миледи. Вот эти опалы… — начал было Рехан, но затем почему-то смутился, и забормотал путано, сам не зная, о чем говорить и что делать. — Эти опалы добываются там, далеко, и я надеюсь, что эти сапфиры не имеют себе равных на всех наших островах.

Сказав это, Рехан взглянул на главного казначея Корзена, ища авторитетной его поддержки и подтверждения своих слов, но изможденное лицо Корзена никак не отреагировало на косвенную просьбу советника.

— Что же вы хотите за это ожерелье, Палмар?

— Всего лишь чтобы вы надели его на вашу красивую шею, миледи.

Амарина рассмеялась:

— Такая цена мне подходит. Подойдите, помогите мне застегнуть его. — Рехан взял дрожащими руками ожерелье и открыл замок. Королева повернулась к нему спиной, а Рехан положил ей на шею ожерелье и застегнул замок на нем, при этом советник еле сдержал почти неодолимое желание поцеловать красивую шею Амарины, которая затем повернулась к нему лицом, а он окончательно поправил ожерелье на ней. После этого королева взглянула на Рехана и промолвила: — Если вы желаете встретиться со мной наедине, приходите к хозяйственным воротам замка после захода солнца.

Рехан замер, не веря своим ушам, и невольно оглянулся, но не заметил в окружавших их людях даже малейшего намека на то, что они могли услышать последнюю фразу Амарины с этим невероятным приглашением. Даже Корзен и Паруккан, находившиеся рядом каким-то чудесным образом не слышали последней фразы королевы.

Амарина улыбнулась и спросила:

— Так вы придете, Палмар?

На этот раз у советника отпали все сомнения, так как новый четко сформулированный вопрос был обращен непосредственно к нему.

— Да, миледи, — пробормотал Рехан.

— Очень хорошо! — промолвила Амарина и, повернувшись к Паруккану, сказала ему. — Ну, что ты скажешь на это, дорогой? Идет ли мне это ожерелье?

— Замечательно, дорогая! Такое ожерелье больше всего идет тебе.

— И за него уже уплачено! Улыбнувшись, она снова повернулась к Рехану.

— Вы умеете говорить приятные слова, купец, но я не могу позволить вам быть таким щедрым и великодушным. Если я приму от вас этот дар, ко мне перестанут ходить другие коммерсанты и даже будут скрывать от меня свои самые красивые товары, боясь, что я буду вынуждать их быть такими же щедрыми, как вы. Кроме того, нехорошо королеве оставаться в долгу перед кем бы то ни было. Корзен, соблаговолите назначить всему этому комплекту украшений приличествующую ему цену. Я хочу надеть их на коронацию.

— Благодарю вас, миледи, — единственное, что мог произнести на все это Рехан.

Вскоре король и королева покинули залу, закончив приобретение понравившихся им товаров. После их ухода обстановка в зале значительно разрядилась, а разговоры оживились. Рехан сохранял молчание, несмотря на то, что многие подходили к нему с поздравлениями, а когда Корзен закончил оформление расчетов по оплате купленных у него драгоценностей, советник также вскоре покинул залу, вернулся в свою гостиницу и прилег отдохнуть.

Рехан чувствовал себя обессиленным настолько, что долго не мог заснуть и даже о чем-либо думать; встревоженный мозг его никак не мог успокоиться. «Что со мной происходит? Зачем я влез в эту авантюру? Мне следует уехать сейчас же из города, ведь я получил причитающиеся мне деньги!»

Однако в глубине души советник прекрасно понимал, что через час после заката солнца он обязательно придет к хозяйственным воротам королевского замка.

Дверца в хозяйственных воротах королевского замка открылась вскоре после прихода туда Рехана.

Удивляясь своей собственной смелости и безрассудности, советник вошел в дверцу ворот и увидел, что ее охраняют два стражника. Рехан вздрогнул, остановился и, весь в панике, хотел было вернуться, но вовремя заметил, что оба воина ведут себя самым странным и невероятным образом, так как даже не заметили его присутствия, хотя это было невозможно, и продолжали переговариваться между собой тихими голосами, совершенно игнорируя появление постороннего человека.

Справа во дворце открылась какая-то дверь, и в ее проеме появилась Амарина, которая, не произнося ни слова, жестом поманила Рехана к себе. Сердце у советника сильно заколотилось, но он взял себя в руки и решительно направился к ней. Когда Рехан приблизился к королеве, удалившись от ворот замка, один из стражников подошел к дверце и с самым рассеянным видом закрыл дверцу за советником, так и не заметив вошедшего через нее внутрь замка незнакомца. Войдя в дверь, где стояла Амарина, Рехан пошел вслед за нею по каким-то коридорам и, наконец, очутился в роскошной гостиной. Амарина усадила Рехана и подала ему бокал вина. Затем она уселась сама в соседнее кресло и также взяла в руки бокал вина, улыбнувшись своему гостю.

— Выпьем за благородных коммерсантов! — предложила Амарина тост, поднимая свой бокал.

— И за вас, миледи, которую они украшают, — произнес, в свою очередь, Рехан, удивившись тому, что голос у него заметно окреп и успокоился. — Нет, вашей красоте не нужны украшения.

Они оба отпили несколько глотков.

— Простите, — продолжила Амарина, — я никогда не была на острове Арлон и даже не подозревала, что у вас на родине до сих пор сохранились такие искусные мастера и такая тонкая работа по драгоценным камням.

«Она вовсе не для беседы о ремесленниках позвала меня к себе, — подумал про себя Рехан. — Но тогда для чего же именно? Будь осторожным!»

— мой родной остров хотя и далеко от вашего, но это не захолустный или провинциальный остров, миледи.

— Конечно, конечно! Скажите, не побывали ли вы на других островах, прежде чем прибыть на наш остров? Ну, например, в королевстве Хильд?

Рехану пришлось мобилизовать весь свой опыт, накопленный в области ведения дипломатической игры и придворных интриг, чтобы ни одним мускулом на лице не выдать свои истинные мысли и чувства.

— Судно, на котором мне довелось отплыть с острова Арлон, направлялось в королевство Старлен, а не на остров Хильд, миледи, — ответил Рехан.

— Но обычно в это время года торговые суда сначала направляются на остров Хильд, не так ли? — настаивала Амарина.

— Да, это так, но не всегда и не каждое судно.

— Я это потому спрашиваю, что поскольку остров Хильд самый близкий к нам сосед, для нас чрезвычайно важно, — и мы этого очень хотим, — восстановить дружеские отношения с королевством Хильд. Однако, как бы вам сказать… есть определенные трудности.

— Миледи?! — начал было Рехан, но вдруг почувствовал, — и это было впервые в его жизни, — что его сознание оторвано от его тела, он как бы перестал владеть самим собой. «Она, кажется, все про меня знает! — подумал советник. — Но, тогда, каким образом это ей удается?»

— Ну, хорошо, Палмар, вы же не станете меня уверять, что совершенно не знаете, о том, что принцесса с острова Хильд Фонтейна находилась здесь до недавних пор, так как была помолвлена с наследником престола нашего королевства. Однако, с тех пор как здесь изменилась ситуация, ее местопребывание пока не известно.

— До меня дошли кое-какие слухи, миледи, но на них нельзя положиться.

— Очевидно, тот, кто вам сообщил об этих слухах, был один умный, образованный и воспитанный человек из высших кругов общества, я полагаю. Знайте, во мне растет самая искренняя симпатия к вам.

Рехан замер, затаил дыхание и… ничего не смог ответить королеве на это.

— Скажите, Палмар, вы также с симпатией относитесь ко мне?

Советник взглянул пристально на Амарину и вдруг с изумлением увидел, — не в воображении или во сне, а наяву! — совершенно обнаженное великолепное тело Амарины. Вслед за этим на него нашла непонятная слабость. Струйки пота потекли у него по спине.

Наконец, Рехан произнес хриплым голосом:

— Без сомнения, вы — самая красивая и желанная для меня женщина на Земле!

— И вы хотели бы узнать меня ближе?

Рехан кивнул головой утвердительно.

— И я тоже хочу, — с улыбкой произнесла Амарина. — Но прежде я хочу кое о чем попросить вас.

— Все что угодно! — промолвил шепотом Рехан, отбрасывая в самый дальний уголок своего мозга остатки трезвого сознания.

— Мне нужно, чтобы вы отправились на остров Хильд. Коммерсант такого высокого уровня, как вы, найдете дорогу ко двору короля этого государства, сумеет познакомиться с высокопоставленными придворными и… — Амарина остановилась, а в это время Рехан лихорадочно соображал, как ему отнестись к этим неожиданным поворотам ошеломляющего развития событий; помолчав немного, королева продолжала. — мне крайне важно знать из первых рук, от человека, которому я доверяю, точные сведения о том, как к нас относятся в королевстве Хильд. Каковы их планы? Вернулась ли туда принцесса Фонтейна? И если возвратилась, то кто прибыл вместе с нею? И так далее.

— Так, значит, это правда, — промелькнуло в голове Рехана. — Фонтейна спаслась бегством.

— Если вы согласны выполнить для меня эту просьбу, то я буду еще больше ценить вас. Кроме этого, я хочу попросить вас вернуться сюда через некоторое время, и тогда вы убедитесь в том, что я умею быть благодарной тем, кто, со своей стороны, старается быть полезным для меня.

Последние слова были произнесены таким страстным тоном, что Рехан почувствовал невольный сладостный трепет во всем своем теле.

— Да, конечно, я согласен, — ответил он, — и, разумеется, я постараюсь вернуться к вам раньше, чем вы предполагаете, ведь я не хочу надолго расставаться с вами.

— Я тоже не хочу расставаться с вами, — промолвила Амарина, — но поверьте, это необходимо. У нас будет достаточно возможностей, чтобы насладиться друг другом… когда вы вернетесь с выполненным поручением.

— Но… каким образом я смогу передавать вам информацию, если это потребуется еще до того, как мне удастся вернуться сюда. Ведь я не могу полагаться на других людей!

— Сейчас я вам все объясню, — ответила Амарина, встала, подошла к письменному столу и достала из одного выдвижного ящика небольшой предмет. Затем королева вернулась, подошла к Рехану, вложила этот предмет в руки советнику и вновь уселась рядом с ним. Рехан стал разглядывать предмет. Это был внешне ничем не приметный, размером с обычный кулак, кусок, по-видимому, какого-то непрозрачного стекла шарообразной формы, молочно-белого цвета, который первоначально показался советнику легким, но на поверку оказавшийся довольно тяжелым.

— Вглядитесь как бы внутрь него и мысленно позовите меня.

— Что за чертовщина?! — подумал Рехан, разглядывая шар, но все-таки сделал так, как попросила королева, и в тот же миг шар стал прозрачным, и внутри него Рехан увидел маленький портрет Амарины.

— Это вовсе не чертовщина! — явственно промолвил портрет.

Изумленный, Рехан быстро оглянулся на живую Амарину и увидал, что она продолжает сидеть рядом с ним, как ни в чем не бывало, улыбаясь своему собеседнику, пришедшему в полное замешательство от небывалого зрелища.

— Это так называемый «всевидящий камень», — объяснила королева все еще не пришедшему в себя советнику, — минерал, немного напоминающий горный хрусталь, который в наше время почти не встречается на Земле, но много-много веков тому назад, в эпоху, именуемую Веком Чародеев, он был одним из самых распространенных и ценимых минералов. С его помощью мы сможем встречаться в любое время и разговаривать без помех, как вот сейчас, в этой комнате.

Подобное объяснение лишь еще больше увеличило изумление Рехана.

— Предупреждаю, — продолжала Амарина, — не пытайтесь использовать всевидящий камень для связи с другими людьми, а только со мной, иначе он потеряет навсегда свое волшебное свойство.

— Вы доверяете мне бесценную вещь! — воскликнул Рехан. — Когда же мне можно приступить к делу?

— Чем раньше вы начнете, тем скорее закончите его, и тогда я позову вас к себе.

— Я хочу отправиться завтра же!

— Неплохо! Но все-таки лучше будет, если вы отправитесь сейчас же.

— Да, правильно! — с воодушевлением ответил Рехан, решительно встал, поправил костюм и положил в карман всевидящий камень, который снова стал непрозрачным и опять приобрел молочно-белый цвет.

Амарина повела его обратно той же самой дорогой к хозяйственным воротам королевского замка. Снова, как и в первый раз, стражники не заметили промелькнувшую мимо них фигуру постороннего человека. Впрочем, по их поведению было видно также, что осталось незамеченным ими и появление самой королевы.

Амарина подошла вместе с Реханом к воротам, открыла в них дверцу, прижалась к нему и поцеловала его в губы. Советник заметил, что глаза Амарины сверкнули каким-то странным блеском и наполнили все его тело неизъяснимым блаженством.

— Не подведи меня, не обмани моих надежд на тебя, Рехан, — вдруг произнесла королева, явственно назвав советника его настоящим именем, а не тем, которое он выбрал себе для конспирации.

Перед мысленным взором Рехана мелькнуло видение какой-то глухой темницы, наводящей чувство безысходности, уныния, отчаяния, его сердце сжалось тревожно, а душа содрогнулась от ужаса, однако, увидев улыбающееся ему лицо Амарины, советник успокоился и почти сразу забыл этот мимолетный кошмар.

— До скорой встречи! — нежно прошептала Амарина, выпуская Рехана наружу и закрыв за ним дверцу в крепостных воротах.

Только тогда, когда Рехан прошел добрую половину пути к гостинице, где остановился, он вдруг вспомнил, что Амарина, прощаясь с ним, назвала его настоящим именем.