Наследник Аркона

3

Послеобеденное время было посвящено обсуждению находки Марка. Феррагамо был вынужден признать, что найденная рукопись действительно похожа на пророчество, но в нем нет никакого указания или намека на то, кто был автором и когда все это было составлено, в связи с чем он советовал бы не относиться к тексту слишком серьезно. Однако, Марк и Эрик были решительно настроены истолковывать найденное предсказание, так что чародею пришлось ограничиться только тем, что он предостерег их от поспешных и необоснованных выводов и спекулятивных игр по данному поводу. Фонтейна и Кория были заняты другими делами и не присутствовали при этом разговоре, а Брандел решил для себя, что разговоры о пророчестве — это пустая трата времени, поэтому он, хотя и находился в гостиной, где спорили оппоненты, никаких существенных аргументов не выдвигал, а лишь иногда высказывал свои саркастические реплики.

— Хорошо! Хорошо! Если уж вы так настаиваете на этих глупостях, то давайте еще раз внимательно прочитаем стихи, — предложил Феррагамо. — Но тогда давайте договоримся не делать каких-либо окончательных умозаключений. Мы же ведь даже не знаем конкретно, о чем хотел сказать этот анонимный, нам не известный автор. Вполне возможно, речь идет о том, что уже когда-то, в свое время, произошло в действительности или, напротив, о том, что, может быть, должно случиться через несколько веков в будущем.

— Но, в таком случае, почему именно сейчас к нам попало это пророчество? — возразил чародею Марк. — Судя по всему, текст этого пророчества составлен несколько веков тому назад. Может быть, это вовсе не случайно, что я нашел листок пергамента с древним пророчеством, и, возможно, именно я должен был найти его. Кому и зачем это было нужно?

— Марк, пойми, это же абсолютная бессмыслица! Эта книга находилась здесь много столетий. Она уже была очень древней, когда в детстве мне довелось прочитать ее. Листок пергамента и тогда был вложен в книгу и также производил впечатление очень древней рукописи. За все это время много людей могли найти его и ознакомиться с текстом.

— Тогда почему же он был тихо спрятан? И почему вам не пришлось ознакомиться с содержанием листка пергамента?

— Однако, слишком много вопросов мы задаем. Давайте лучше еще раз ознакомимся с текстом пророчества и обсудим его, — повторил свое предложение Феррагамо.

— Да, давайте, — согласился с энтузиазмом Эрик, — и особенно внимательно изучим то место, где говорится о наследнике Аркона.

— Итак, мы начинаем, — важно произнес чародей тоном школьного учителя. Он осторожно разгладил листок пергамента на поверхности стола.

— Первые две строки текста пророчества полностью противоречат друг другу по смыслу, не так ли? — заметил Марк.

— Совсем не обязательно. Это какая-то загадка. Как и всякое зашифрованное послание, данный текст составлен, очевидно, таким образом, чтобы его мог понять предполагаемый адресат, — промолвил чародей, глядя многозначительно на Марка, и почти тут же спросил его:

— Вы догадываетесь, о чем идет здесь речь?

— Нет.

— Зачем вы тратите столько времени на пустяки, — возмутился Эрик, — между тем как в тексте есть строчки и поинтереснее этих.

Феррагамо сделал вид, что не слыхал слов Эрика и прочитал следующие строчки из пророчества:

— О каких частях идет речь? — спросил Эрик.

— Мне кажется, слово «единое» здесь имеет много значений и подразумевает единство многих разных предметов.

— Не кажется ли вам, что эти строчки тоже какая-то загадка? Или, точнее, еще одна загадка? — спросил Марк.

— Мне кажется, что это не только загадка, но и своего рода подсказка, — промолвил, размышляя, Феррагамо, — или, например, поговорка какая-нибудь.

— А! Я знаю, — быстро ответил Эрик. — Я слышал, как в народе говорят, что если в семье один за всех, а все за одного, то ей никакая беда не страшна.

— Вот, вот, что-то подобное, — одобрил его догадку Феррагамо.

— Люди иногда говорят также, что всегда лучше иметь всю вещь целиком, чем приобретать ее по частям, — сказал, в свою очередь, Марк. — Не кажется ли вам, что именно это подразумевается здесь?

— Да что вы топчетесь на месте! — воскликнул нетерпеливо Эрик. — Давайте скорее перейдем к строчкам, где говорится:

— Здесь, я знаю точно, имеют в виду меня.

— Отчего вы так думаете? — спросил его чародей.

— А вот почему: Аркон — мой предок, так что я — его наследник. Всем известно, что именно я теперь ваш король. То есть, я назван первым из всех нас, братьев, — ответил Эрик, показывая на Марка и Брандела. — И в настоящее время я — самый последний из прямых наследников короля Аркона.

Сказав это, Эрик самоуверенно и довольный собой поглядел на всех.

— Очень хорошо, Эрик, — произнес в ответ Феррагамо, а затем, когда Эрик радостно и самодовольно улыбнулся, добавил. — Вот сейчас мы как раз и добрались до самого трудного и непонятного. В настоящее время вы, в некотором смысле, действительно наследник короля Аркона, однако мы не можем согласиться с тем, что автор этих строк имел в виду именно вас. Если бы ваш отец, в свое время, нашел бы это пророчество, он тоже подумал бы, что речь идет именно о нем, и так случилось бы с каждым из предыдущих наследников короля Аркона.

— Да, но все они так и не нашли и не прочитали таких строк, а вот я — да! Или, как правильно сказал Марк, по крайней мере я.

— Ладно, прекрасно. Но ведь Марк тоже наследник Аркона. Да и Брандел имеет полное право называться наследником его. Что можно сказать на это?

— Да ведь ч-то старше их, я — первый наследник, — возмутился Эрик.

— Я не советовал бы утверждать так категорично насчет всей этой фразы:

— Для меня все это звучит как-то загадочно и непонятно, — сказал Феррагамо и тут же продолжал. — Ваше объяснение слишком упрощенное.

— Я все же думаю, что здесь имеют в виду именно меня.

— Вы так считаете? Мне кажется, если вы так уверены, следующая строчка означает, что вам следовало бы немедленно отправиться в путь, с тем чтобы вернуть себе королевский трон.

— Конечно, — сразу же ответил Эрик. — Вы, разумеется, имеете в виду фразу: «…Не мешкай, уснешь ты потом…». Тут все абсолютно ясно, не так ли? Если я буду мешкать, то потеряю всякую возможность вернуть себе престол.

— Но это только часть фразы, а она заканчивается совсем непонятными словами: «…уснешь ты потом», — напомнил Марк.

— Совершенно верно, именно поэтому нельзя с полной уверенностью говорить, что здесь все ясно и понятно.

— Да что вы на самом деле! — воскликнул досадливо Эрик. — Ведь это же поэзия!

— Понимаю, понимаю! — возразил ему Феррагамо. — Вы были бы абсолютно правы, если бы речь шла о художественном произведении. Тогда бы мы могли сказать, что это — поэтическая вольность.

— Хорошо! Хорошо! В конце концов только я один стараюсь расшифровать, что все это значит, — рассердился Эрик. — Вы же хотите убедить меня лишь в одном, что это понять никак нельзя.

— Именно так. Пока мы можем строить догадки лишь по контексту.

— И последующие строки в стихотворении дают такой контекст. Например, слова «клинок же Аркона» означают, что речь идет о той старинной шпаге, которую мой отец просил Феррагамо передать мне; слова «вбирать будет силу отовсюду вокруг» говорят о том, что народ страны объединится вокруг меня, законного наследника, и тем самым увеличит силу моего оружия, то есть, клинка Аркона, или вот этой шпаги, переданной мне моим отцом; слова «…настанет все это, когда завершится скитаний исполненный круг» означают, что все кончится нашей победой, когда мы вернется в столицу Стархилл. Разве вам это не понятно? К этому времени на моей стороне уже будет вся остальная часть королевства Арк.

На лице Феррагамо появилось выражение досады и большого сомнения.

— Даже если ваша шпага и есть тот самый клинок Аркона, — а у нас нет доказательств этого, хотя в какой-то мере я могу это допустить, — и вы являетесь как раз именно тем человеком, которому он предназначался, вполне могут быть и другие варианты истолкования всего этого. Например, слова «…настанет все это, когда завершится скитаний исполненный круг» могут означать просто смерть, — возразил чародей, и тут же добавил лукаво. — Кто знает, а вдруг это просто поэтическая метафора.

— Не кажется ли вам, что слово «сила» в этих строчках имеет тот же смысл, что и во втором двустишии в начале текста? — спросил Марк.

— Как знать! — ответил чародей. — Но я не понимаю, как шпага может вбирать в себя что-либо отовсюду вокруг для того, чтобы обеспечить единство. Скорее, наоборот. А вот остальная часть текста, действительно, полна головоломок и загадок.

— Каких именно? — спросил Эрик.

В этот момент Кория прервала их разговоры, похожие на ученый диспут, и протянула Феррагамо какой-то листок бумаги и с особым выражением на лице обратила его внимание на важность сведений, содержавшихся в поданной ему записке, сказав при этом:

— Тебе приводилось когда-нибудь читать что-либо подобное?

— О, боже, конечно нет! — ответил чародей. — Подождите меня, я быстро вернусь. Ну и ну!

Он быстро прошел в свой кабинет и почти тут же вернулся, неся стеклянную банку с хорошо пригнанной пробкой, в которой было немного порошка коричневого цвета.

— Это очень ценное и полезное средство, — сказал он жене. — Это то, что больше всего необходимо тебе…

Он подал Кории банку.

— Мне надо совсем немного, — ответила она ему.

— Но будь осторожна с этим порошком.

— Хорошо, обязательно, — промолвила Кория, возвращаясь на кухню.

— Итак, на чем мы остановились? — спросил Феррагамо, усаживаясь снова в свое кресло.

— В самом конце текста, последние десять строк.

Чародей взял в руки листок пергамента и дочитал вслух заключительную часть пророчества:

— Ну что ж, первые четыре строчки явно описывают какую-то сцену битвы, в которой, как обычно, слышны воинственные крики, звон мечей, сверкают искры, высекаемые оружием и доспехами, когда бойцы наносят друг другу удары, а также, действительно, вспыхивают отблески света на стальных клинках и доспехах. Все это очень реально и вполне понятно, не так ли? — воскликнул Эрик, вдохновленный этой яркой картиной боя, но прежде чем Феррагамо успел ответить, голову Эрика осенила новая еще более оживившая его мысль. — Послушайте! «Те двое, что уже сейчас едины…» — это же я и Фонтейна! Мы же фактически, можно сказать, уже почти поженились, и поэтому…

— А я пока еще не совсем уверен в этом, — прервал его из своего угла Брандел.

Однако Эрик даже не обратил на его слова какого-либо внимания и продолжил:

— …и поэтому, хоть нас двое, но мы уже сейчас едины. Все сходится!

— А все же, как тогда понять слова, что «…и кто царить захочет, один сражаться будет…» — заметил Марк. — Это противоречит тому, что ты, Эрик, сказал, что ты не останешься один, а наоборот, народ страны объединится вокруг тебя, законного наследника, и поможет тебе одолеть врагов.

— Мне очень приятно отметить, что один из вас научился думать, — с явным удовольствием промолвил чародей.

Эрик не услышал слов Феррагамо, так как глубоко погрузился в свои размышления.

Они еще некоторое время продолжали высказывать свои доводы насчет прошлого и будущего. Между тем в дом прибыл Шилл и когда он вошел в гостиную, Эрику захотелось посвятить его во все подробности их дискуссии, однако, к великому облегчению Феррагамо, Шилл ответил, что он всего лишь солдат, а не оракул и разбирать витиеватые слова не его занятие. В гостиной побывала также и Фонтейна и, послушав Эрика, очень обеспокоилась такими странными идеями и предположениями Эрика.

Феррагамо попытался переубедить самого старшего из сыновей погибшего короля, приведя следующие доводы:

— Эрик, поверьте мне, не следует так безрассудно, не обдумав все тщательно, принимать на веру эти стихи. Если вы хотите действительно рассчитывать на мою помощь, вам следует научиться выбирать и осуществлять всегда более полезные решения, а не подхватывать с такой опрометчивостью первое, что попадется вам на глаза. Мы должны тратить время на практические дела, пытаться добиться того, что представляет собой реальную пользу, вместо бессмысленных разговоров об этом пророчестве или безрассудной храбрости, толкающей навстречу огромной опасности.

Эрик, по всей видимости, не был переубежден такими доводами. Он был явно в угрюмом настроении, как выразилась Фонтейна, которая не испытывала никакого восторга по поводу намечаемого Эриком предстоящего возвращения в Стархилл.

— Меня это не беспокоит! Я уверен, что в пророчестве речь идет обо мне, и если я буду бездействовать именно сейчас, я потеряю реальную возможность отвоевать обратно престол моего отца. Навсегда! — твердил все время Эрик.

Кто-то однажды сказал, что нетерпение Эрика как можно скорее ввязаться в битву, это, скорее всего, попытка исправить то впечатление, которое может сложиться о нем после того, как он в свое время не сделал этого.

Поэтому Марк, во время одного из разговоров на эту тему, сказал серьезным тоном:

— Эрик, тебе действительно следует слушать советов Феррагамо. Он знает, что говорит.

— Мне кажется, у нас есть здесь дела поважнее. Зачем нам уходить отсюда? — спрашивал Брандел.

— А я не уйду отсюда! — визгливо кричала Фонтейна, почти всегда таким образом реагируя на подобные разговоры. — Хватит! Я устала, сыта по горло и не хочу уходить куда бы то ни было!

Обычно Феррагамо долго терпеливо вздыхал в ответ на такие сцены. При этом Кория, в свою очередь, просила всех их успокоиться и беречь свою энергию для будущего, заговорщически подмигивала Феррагамо и, в конечном итоге, приглашала всех идти обедать.

Однажды, в пылу подобных споров подогреваемые своими упрямыми характерами и темпераментом, они поздно сели за обеденный стол и с жаром накинулись на еду. Особенно хороший аппетит был у Эрика, так как он втайне решил, что это будет его последний обед вместе со всеми остальными, а на следующее утро он отправится один отвоевывать престол.

И вот сейчас, во время обеда, Кория, увидев, что Брандел так лихо расправился с остатками закуски и салата на столе, улыбнулась Феррагамо и ушла на кухню за новой порцией еды. Из кухни доносились пряные запахи выпечки. У всех сидящих за столом аппетит разыгрался еще больше, за исключением, конечно, Брандела, которого никогда и никто не мог накормить одной закуской и первым блюдом.

Наконец, Кория вернулась из кухни, неся огромный круглый и плоский торт, от которого, — это стало ясно всем, — и доносился такой замечательный, приятно раздражавший аромат.

— Это кое-что новенькое, — произнесла она заманчиво. — Я надеюсь, вам всем это понравится.

— Мне дайте кусок побольше, — тут же попросил Брандел.

— Вам нельзя много, — ответил Феррагамо твердым тоном, держа Корию за руку и руководя ею таким образом, чтобы нож, который она держала в руке, отрезал небольшие кусочки. — Всем давать только по такому тоненькому кусочку.

Даже Кория была удивлена таким поведением чародея.

— Но это почти что ничего! — возразила она ему.

— Это больше, чем достаточно. А теперь ешьте и потом увидите, что будет.

Феррагамо и Кория дождались, будучи воспитанными и хлебосольными хозяевами, когда перед каждым сидящим за столом будет положен кусочек загадочного торта. И тогда… Фонтейна отщипывала очень недоверчиво своими тоненькими пальчиками по маленькой крошке; Марк, Шилл, Феррагамо и Кория брали кусочки такого размера, который позволяла им десертная вилка; Эрик откусил столько, сколько позволил ему рот, а Брандел запихнул в рот всю свою порцию. На несколько секунд за столом воцарилось молчание. И вот именно тогда… Глаза у Брандела закатились от неописуемого блаженства. Эрик быстро с неожиданной жадностью снова наполнил рот остатками своей порции. У всех остальных невольно вырвался возглас одобрения.

— Кория, это восхитительно!

— Как это у вас получилось?!

— Это самое вкусное, что мне довелось отведать за много лет!

— Дайте мне поскорее еще!

Последние слова, несомненно, были сказаны Бранделом.

Кория смотрела на Феррагамо, который восхищенно покачивал головой, как бы смакуя вкусовые ощущения, доставившие ему такое большое удовольствие, и, наконец, очнувшись, произнес:

— Нет, на первый раз хватит. Остальное мы сохраним до следующего раза.

— Но почему? Мы ведь съели совсем мало, не больше одной трети торта!

— Осталось еще так много!

— Ну что плохого будет, если мы еще отведаем немножко!

Феррагамо выставил вперед руки, как бы желая остановить их разыгравшийся аппетит.

— Достаточно! — решительно отказал он всем. — Если вы готовы меня выслушать, я вам сейчас все объясню. — Он сделал паузу и подождал, пока все не угомонятся, и, наконец, продолжил: — Это, если только я не ошибаюсь, было приготовлено точно в соответствии с рецептом, написанным на обратной стороне листка пергамента, где Марк обнаружил то самое пророчество.

Кория в подтверждение слов Феррагамо объявила:

— Да, это так, и приготовлен торт с использованием многих необычайных продуктов и невиданных приправ и пряностей.

— Так это тот самый коричневый порошок, который вы принесли из своего кабинета?! — воскликнул Марк.

— совершенно верно.

— Кроме этого неведомого порошка, все остальные ингредиенты достаточно известны кулинарам, — сказала Кория. — Это пшеничная мука, масло и так далее. Мне показалось, что будет интересным попробовать приготовить торт по этому рецепту, и тогда я решила списать его с обратной стороны того листка пергамента, на котором вы нашли бессмысленные стихи и так все увлеклись ими.

— Итак, что же это за загадочный порошок? — спросил Эрик.

— Лунные ягоды.

— Но ведь они же ядовиты! — воскликнул Марк.

— Не совсем так, — ответил чародей.

— Да, да, ядовитые! — выкрикнул Брандел. — Я помню, как мне в детстве говорили, чтобы и никогда не срывал их.

— Мне кажется, вы лучше всех объясните, в чем дело, — сказала Кория, глядя на мужа, после чего все замолчали и стали ждать, что скажет Феррагамо.

— Теперь я вижу, что вы не дадите мне покоя, пока я не расскажу вам все, как есть, — начал чародей. — Это очень долгая история, и я не буду два раза повторять сказанного, поэтому наберитесь терпения и слушайте внимательно. Он помолчал немного, как бы собираясь с мыслями, и затем продолжил:

— Во-первых, лунные ягоды вовсе не так уж ядовиты, а просто обладают способностью необычайно сильно воздействовать на организм человека. Если злоупотреблять ими и съесть больше, чем требуется, они могут принести такой же вред, как и ядовитые ягоды. Вот почему, как вы правильно сказали, их следует держать подальше. Я уверен, это были вы, Фонтейна.

— Да, — ответила принцесса, — моя мама часто пугала нас, рассказывая всякие истории о том, что случалось с теми, кто срывал и ел эти ягоды.

— И все-таки вы тоже попробовали, правда? — спросил ее Марк.

— А почему бы нет? Большинство жителей в стране хоть раз да пробовали лунные ягоды, — ответил ему Феррагамо вместо Фонтейны, — но об этом мы еще поговорим, а сейчас слушайте дальше.

За прошедшие тысячелетия на Земле было несчетное множество чародеев, колдунов и волшебников, и у каждого из них были свои рецепты и секреты использования лунных ягод, но большая часть их была утеряна. Я же сохранил некоторые из них, постепенно собирая, где только можно, за многие годы моей долгой жизни, всевозможные сведения о правильной дозировке лунных ягод, обеспечивающей максимально положительный эффект на человека, не вызывая отравления его организма. Вот почему я решил высушить лунные ягоды и растереть их в порошок, который вы и увидали в банке из моего кабинета. Однако я пока еще не знаю, какой результат может быть от подобного применения лунных ягод, тем более, что за последние годы, насколько мне известно, никто еще не использовал их таким образом. Тем не менее, давно уже и хорошо известно, что если превысить дозу, то порошок лунных год может вызвать обратное действие, а именно припадки, нарушить работу органов зрения и даже душевное расстройство, а в отдельных случаях привести к смерти. На протяжении столетий многие чародеи пытались раскрыть и овладеть магической силой лунных ягод в надежде, что они сумеют добыть из них чудодейственный порошок, однако никто из них не добился желаемого результата. Отсюда как раз и вытекают, Фонтейна, все те истории, которыми вас пугала ваша мать.

— Мы тоже кое-что слыхали об этом, — промолвил Эрик. — Ну, например, рассказы об отшельнике Шалли.

— Именно так, — подтвердил Феррагамо и продолжал. — Так вот! Некоторые из этих историй сильно преувеличены и приукрашены, так как за много лет рассказчики добавляли в них все новые и новые выдумки, и все же, следует сказать, подобные рассказы, хоть и кажутся сказками и вымыслом, основываются на событиях, которые имели место в реальной жизни. С другой стороны, было время, когда лунные ягоды использовались людьми гораздо чаще. Я подозреваю, что тот рецепт, который вы обнаружили на пергаменте, относится к еще более раннему периоду, вот почему в последующие времена лунные ягоды, истертые в порошок, чрезвычайно редко применялись чародеями, и мне кажется, они даже опасались или, по крайней мере, воздерживались их использовать…

— А оказалось, что это очень вкусно, — промолвил Марк, даже не заметив, что перебил чародея.

«Совершенно верно! — услыхал Марк голос своего друга Пушка, голос, который остальные присутствовавшие приняли за обычное кошачье мурлыканье. — Может, вы дадите мне еще один кусочек, а? Ведь от вас мне досталась лишь одна маленькая крошечка».

Пушок даже высунулся из-под кресла, где сидел Марк, и взглянул на своего хозяина с надеждой и явной мольбой в глазах.

Феррагамо опередил просьбу, которая была уже готова вырваться из уст Брандела, а также не услышанную никем мольбу Пушка, повторив еще раз: никто не получит больше ни кусочка чудодейственного торта, поскольку ему необходимо удостовериться в том, что употребление в пищу подобного волшебного снадобья, приготовленного по найденному древнему рецепту, а также принятая дозировка его никому не принесла вреда.

— Скажите, пожалуйста, а почему эти ягоды обладают такой чудодейственной силой? — спросил заинтригованный всем этим Марк.

— Для того, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо рассказать вам еще одну историю, которую я услыхал много-много лет тому назад. Однако мне кажется, вы и сами слыхали или даже с вами случались подобные истории, — ответил Феррагамо, лукаво глядя на младшего из принцев.

Услыхав эти слова, Марк немного побледнел, но ничего не ответил, а Эрик стал упрашивать чародея, чтобы он обязательно рассказал. Жаждавшему всяческих подвигов, Эрику даже хотелось, чтобы он каким-то волшебным образом был перенесен в те далекие времена героических свершений и романтических приключений, в эпоху великих войн и чародеев. Наследный принц мало и с неохотой читал книги, так как ему в свое время не была привита любовь к чтению, иначе он в своей памяти держал бы больше разных сведений о прошлом, но зато не относился бы к ним так романтически.

Феррагамо отпил глоток воды из своего бокала и стал рассказывать:

— Хорошо, хорошо! Слушайте! Много-много веков тому назад, еще задолго до того, как появились в море все наши острова, Земля имела совсем другой вид. То есть, повсюду на Земле было еще много всего волшебного. Некоторые называют то далекое время Веком Чародеев, наподобие того, как Древние века ученые называют сейчас Золотым Веком. И как не назвать чудом то, что в те времена мир постоянно изменялся и совершенствовался с единственной целью — дать счастье и приносить жившим в нем все больше удовольствий и наслаждений! Это сейчас даже трудно вообразить. Сейчас того и в помине нет. В наше время вся та чудодейственная сила, которая создала тот волшебный мир, настолько далеко отошла от нас, что о былом величии и славе нам остались лишь слабые воспоминания.

Пока чародей говорил эти слова, взор его был намного красноречивее слов. Помолчав немного, Феррагамо усилием воли заставил себя очнуться от этих грез и продолжал свой рассказ.

— И вот что случилось потом. В преданиях говорится, что некий чародей, невзлюбивший эту, как ему казалось, перенаселенную людьми землю, задумал злое дело, в результате которого он мог бы стать полновластным хозяином мира и повелителем всего, что есть в нем. Чародей был уверен в успешном осуществлении своего злодейского плана, так как прекрасно знал, что колдовские чары, если доставляют удовольствие и приятные ощущения заколдованным людям, могут оставаться нераскрытыми многие годы именно потому, что в их существование трудно поверить. Заколдованность становится очевидной и понятной только тогда, когда воздействие злодейских чар теряет свою силу. И вот этот колдун, благодаря своему хитроумному плану, постепенно стал таким необычайно сильным и могущественным, что никакой другой чародей не смог бы с ним сравниться. Надо сказать, что все чародеи по своей природе очень большие индивидуалисты и не привыкли действовать сообща, так что прежде чем они могли бы объединиться и все вместе выступить против злодея, возмечтавшего стать всемирным повелителем и тираном, деспот первым воспользовался бы своей силой и разгромил бы их поодиночке.

Если бы такое столкновение произошло, это была бы поистине большая катастрофа для всего мира. Силы, которые были бы задействованы в таком противоборстве, трудно себе представить; но вместе с тем наступила бы пора героических свершений и подвигов как для чародеев, так и для простых людей. Существует много преданий и историй, рассказанных теми, кто сражался рядом с чародеями, и они называют себя Служителями.

При этих словах Феррагамо Марк резко вскинул голову и уставился пристальным взглядом прямо в глаза чародея, который тем временем продолжал:

— Однако война между ними все-таки началась и известна всем она под названием Великая Война Чародеев, которая совершенно изменила весь облик Земли. Достаточно сказать, что архипелаг, частью которого является наше королевство Арк, возник, со всеми его островами, именно в результате той войны. Надо заметить, что даже сейчас продолжают действовать особые последствия этой великой битвы, и на Земле есть достаточно много таких мест и предметов, в которых ощутимым для людей образом сконцентрирована некая магическая сила. И все же в целом потенциал подобной магической силы на Земле заметно снизился с тех пор, и то, что сейчас могут сделать мои коллеги-волшебники, это, можно сказать, детские игры по сравнению с теми огромными возможностями, которыми располагали, и способностями, которыми обладали чародеи Золотого Века.

В конечном итоге Колдун-Злодей был побежден. Он заплатил сполна за свое злодейство и заживо сгнил сам собою. Его ужасной смерти никто не позавидует.

Предания сообщают, что он, тот самый злодей-колдун, уже приготовившийся к смерти в последнем своем пристанище, вдруг был подхвачен то ли огромной силой, то ли чудовищно мощным взрывом, и унесен неведомо куда так далеко, что до сегодняшнего дня никто и близко его не видел, а нам, чародеям, совершенно неизвестно, где он и что с ним.

Итак, как я уже сказал вам, злодей-колдун погиб, но потенциал его колдовской силы вполне мог сохраниться. Есть на Земле такие загадочные и мрачные места, куда ни один человек, способный ощущать на себе враждебное воздействие сил черной магии, не осмеливается ступить ногою, опасаясь, что скрытые там и ощущаемые им колдовские чары нанесут ему вред. Однако таких мест на Земле немного и они разбросаны далеко друг от друга, так что особой опасности для большинства людей не представляют. Они лишь служат напоминанием нынешним поколениям людей о безрассудности и опасности таких качеств в людях, как алчность и беспредельная жажда власти. Вот и все, что я хотел вам сегодня сказать, — закончил свой рассказ Феррагамо и замолк.

— Подождите! А как же тогда лунные ягоды? Какое отношение они имеют к вашему рассказу? — спросила Фонтейна изумленно.

«Трудно понять, какие мысли роятся в голове у чародеев и куда они нацелены, — расслышал Марк в тихом мурлыканье Пушка. — Но неужели Фонтейна действительно думает, что не получит прямого ответа?»

— Я как раз к этому собирался перейти, — ответил Феррагамо. — Когда война закончилась, то самый могущественный чародей из всех, что оказались на островах нашего архипелага, решил сделать все возможное, чтобы не допустить больше никогда появления подобных колдунов-злодеев и беспредельного усиления их могущества и власти. С этой целью он задумал устроить таким образом, чтобы его собственный потенциал магической силы сохранился и после его смерти. Вот почему на каждом острове нашего архипелага им было создано некое дерево с волшебными плодами, которые теперь называются лунными ягодами. С помощью особых колдовских заговоров, ныне утерянных и никому не известных, он придал семенам этих на первый взгляд самых обычных плодов чудодейственное свойство. Затем он поместил внутрь каждому жителю островов по одному волшебному зернышку именно в то место, где у человека рождаются чувства чести и благородства. После этого он для охраны каждого волшебного дерева назначил самых верных ему сторожей, которые как раз и стали первыми королями на соответствующих островах всего нашего архипелага, а сами острова стали называться именем своего первого короля.

Следует подчеркнуть, что современным чародеям не до конца ясно, как эти ягоды действуют на человека и каким образом они сохраняют чистыми помыслы чародеев и колдунов и направляют их на благородные поступки, однако подобное положение сохранялось на протяжении многих поколений. И вот с тех пор, если верить легендам, люди стали есть плоды тех волшебных деревьев, осуществляя своего рода церемонии очищения. Тем не менее, через некоторое время чародеи, а вслед за ними и простые люди постепенно стали отходить от этой полезной традиции и, наконец, совсем забыли ее и даже, как мы знаем теперь, считают опасным и вредным для здоровья принимать в пищу лунные ягоды. Но это так потому, что незадачливые едоки выбирают дозу не по своим силам. Итак, вам известно теперь, что в лунных ягодах все еще сохраняется их чудодейственное свойство, однако мы не знаем, как воспользоваться им. Вот почему сегодня никто больше не получит ни кусочка.

Кория унесла остатки торта на кухню, а глаза присутствовавших с вожделением смотрели ей вослед.

Несколько позднее Феррагамо внес обещанные ранее необходимые изменения в распределении спальных комнат в доме, объявив во всеуслышание:

— Фонтейна, вы пойдете в спальную комнату Эрика. Правда, я боюсь, что она может показаться вам немного тесной, но по крайней мере, и я в этом совершенно уверен, вы найдете ее намного лучше и спокойней вашей нынешней. Эрик, вы можете поставить свою походную кровать здесь, для чего следует сдвинуть к стене обеденный стол. Если Марк или Брандел не наступят на вас, спускаясь по лестнице по утрам, вам здесь будет достаточно удобно и покойно.

«Это исключено!» — подумал Эрик, улыбаясь самому себе.