Наследник Аркона

14

— У них есть лошади, но в таком лесу им далеко не уехать, — заметил Орм, — в особенности если они решат двигаться в ночное время, а днем отдыхать и прятаться. Нам есть смысл поехать за ними вдогонку.

— Только бы они не вздумали заметать следы, — добавил Эссан, — ведь вся земля покрыта опавшими листьями, да и почва везде рыхлая, поэтому днем их следы разглядеть совсем нетрудно. При этом нам приблизительно известно, что они направились на запад.

— Так идемте же за ними поскорее, — воскликнул Ансар с нетерпением, — чего нам ждать еще!

— Терпение, Ансар! — сдержал его Феррагамо. — Не следует всем отправляться на поиски Фонтейны. Кто-то должен будет вернуться к лодкам. Да к тому же у нас с собой нет ни провизии, ни другого необходимого для такого путешествия. Но мы знаем, в каком направлении принцесса и ее спутник ускакали на лошадях. Скорее всего они решили добраться до города Стейн, так что догонять их нам придется несколько дней.

Чародей поднял руку, как бы предупреждая резкий ответ Ансара, и продолжал:

— Нам надо еще немного посоветоваться, и тогда мы решим, что следует делать дальше. — Феррагамо повернулся к Эссану и спросил его: — Вы сумеете найти дорогу по следам Фонтейны?

— Да! — с уверенностью ответил воин.

— Он самый лучший следопыт из всех наших воинов, — подтвердил Шилл, — а что касается меня, то вы, наверно, считаете разумным, чтобы я вместе с остальными вернулся к лодкам?

— Ну, что ж, прекрасно! Вы, кажется, единственный опытный моряк между нами, не считая, конечно, еще и Ансара?! Сколько людей вам потребуется?

— По два человека на каждую лодку.

— Можно я пойду с Шиллом? — вдруг попросил Брандел, — а то я не могу быть долго без еды.

— Бенфэлл и Бонет сядут в другую лодку, — предложил Шилл, — и, может быть, еще также Марк…

— Ни в коем случае! Я останусь с Феррагамо!

«Вот как замечательно! — неслышно для большинства присутствовавших замурлыкал Пушок. — Наконец-то, я разомну свои ноги!»

— Итак, нас остается всего пять человек. Этого мало! — промолвил Орм.

«Нет, нас шестеро!» — мурлыкал неслышно Пушок.

— Я надеюсь, нам большего не потребуется, — возразил чародей. — Если мы их не найдем в лесу, то, по крайней мере, доберемся до лесной тропы, и тогда без всякого сомнения, нам нужно будет повернуть на юг, к городу Стейн, куда наверняка поскачут Фонтейна и ее спаситель. К этому времени Шилл и все остальные уже будут стоять на якоре у города.

— Если мы доберемся до города Стейн раньше, чем Фонтейна, то некоторые из нас смогут отправиться верхом им и вам тоже навстречу, — подсказал Шилл, радуясь, что нашел еще одну дополнительную возможность помочь делу.

— Замечательно! — подвел итог совещанию Феррагамо. — А теперь пойдемте поищем в лагере разбойников какой-нибудь еды нам всем в дорогу, этим мы сэкономим время для добывания пищи в лесу и скорее догоним Фонтейну.

— Никакой еды! — воскликнул испуганно Марк. — Иначе мы, как и эти бандиты, до завтрашнего дня не очнемся ото сна!

Феррагамо, довольный, улыбнулся Марку и согласился с ним. Он направился в ближайшую хижину и исследовал пару спящих там разбойников. Приподняв пальцами веки бесчувственных бандитов, чародей по их глазам понял, что преступников не добудишься еще несколько часов кряду.

Собрав поскорее все запасы пищи, какие можно было найти в лагере, — при этом Орм обнаружил в одной из хижин арбалет и колчан со стрелами к нему, — все направились к речке, где оставили весельные шлюпки. Когда в них были уложены необходимые припасы, Шилл, Брандел, Бенфэлл и Бонет уселись в них и отплыли вниз по течению, к большой радости Ансара.

— Увидимся в городе Стейн! — крикнул Брандел, и вскоре шлюпки скрылись за деревьями, росшими по обоим берегам реки.

Весь остаток дня Эссан уверенно и быстро вел отряд по следам Фонтейны и Джани, однако нетерпеливому Ансару все казалось, что они продвигаются по лесу слишком медленно. За все время один только раз Эссану пришлось остановиться и довольно долго искать потерявшиеся следы, но в целом они были настолько отчетливы, что даже Марк безошибочно находил их, в особенности там, где беглецы вели под уздцы своих лошадей.

Уставший отряд остановился для кратковременного отдыха и перекусил на скорую руку, так как всем хотелось максимально использовать светлое время дня, однако, когда наступили сумерки, Эссану стало труднее отыскивать в темном лесу следы, и, наконец, Феррагамо распорядился устраиваться на привал из боязни потерять их вовсе. Стало очевидно, что отряд от беглецов отделяло расстояние не более полутора миль, и это было в тот момент, когда Фонтейна и Джани покидали свое место ночлега.

Марк чувствовал огромную усталость после напряженного дня и поэтому, быстро справившись с ужином, он улегся на разостланные ветви деревьев, укутался в свой плащ и мгновенно заснул. Пушок на этот раз не развлекал своего хозяина болтовней и мурлыканьем ускорил его погружение в сон. В течение всего прошедшего дня четвероногий друг Марка проявил все свои лучшие качества, физическую выносливость, находчивость и отвагу.

Сон Марка был прерван вернувшимся Совом, однако никаких особых новостей он не принес, так как Феррагамо, выслушав донесение недремлющей ночью птицы, не счел необходимым что-либо говорить ни Марку, ни даже Ансару, молча закутался в плащ и быстро уснул. Младший принц также вскоре снова задремал.

С первыми лучами солнца путешественники пробудились, быстро позавтракали и снова тронулись в путь, с удовольствием разминая застывшие ото сна и ночного холода ноги и руки. Лес уже не был таким плотным, как в минувший день, так что стало намного легче и следы разыскивать в лесу и двигаться сквозь него.

Когда отряд обнаружил недалеко опустевший шалаш, в котором провели ночь Фонтейна и Джани, а также навес, под которым были укрыты на ночлег их лошади, Феррагамо разразился бранью, а Ансар горько пожалел, что не настоял накануне вечером на продолжении поисков, иначе сейчас бы они уже достигли своей цели. Все дружно ускорили движение, местами переходя на бег, и вскоре вспотели, несмотря на то, что листва деревьев их укрывала от прямых солнечных лучей.

Вдруг Эссан объявил, что следы от подков лошадей стали совсем свежими, и это известие придало всем бодрости и невольно заставило еще более ускорить продвижение. Ансар принялся громко звать сестру по имени и чуть было не охрип, но неизменно получал в ответ лишь молчание. Феррагамо отправил на разведку Сова и, когда тот вернулся, остановил отряд и сказал:

— Я только что получил сведения от филина. Он напал на след, но тут же потерял его. Что-то здесь не так. Погодите минутку.

Все затаили дыхание, глядя на чародея, который склонил голову вперед и стал внимательно вслушиваться, закрыв глаза. Все мышцы на лице его напряглись до предела. Наконец, Феррагамо открыл глаза и произнес:

— Филин только что видел принцессу. Кажется, до нее не более мили. Фонтейна все еще с Джани, но их окружили несколько человек, и я не знаю, что все это значит.

— Как хотите, а я побегу туда, — вскрикнул вдруг Ансар и пустился бежать, вытаскивая на бегу из ножен свой меч.

Остальные взглянули на него и бросились за ним следом. Несмотря на страшную усталость, Марк нашел в себе новые силы и, как все, также кинулся вперед, сопровождаемый Пушком, который скачками несся позади, ничуть не отставая.

Впоследствии он начисто забыл, что произошло в следующие минуты. А случилось вот что! До его слуха вдруг донесся ставший хорошо знакомым голос Фонтейны, которая вскрикнула совершенно в отчаяньи:

— О, Господи! Опять? Только не это!

Вслед за этим Марк услыхал звон мечей и другие звуки, явно указывавшие на то, что рядом завязалась смертельная схватка. Принц, тяжело дыша от продолжительного бега, смахнул со лба ручьи пота, застилавшие глаза, не останавливаясь, кинулся сквозь сосновую рощу в направлении к видневшейся сквозь деревья большой поляне, откуда доносились эти тревожные звуки.

Не было никаких сомнений в том, что именно здесь на Фонтейну и ее спасителя напали бандиты из какой-то другой шайки (разбойники из прежней банды не могли оказаться здесь так скоро), и теперь они пытались отбиться от нападавших. Надежды спастись верхом у несчастных беглецов уже не было никакой, так как они оказались сброшенными на землю, а их лошади в панике уносились вдаль без своих всадников. Марк на бегу заметил, как трое здоровенных грабителей схватили под уздцы коня, ранее принадлежавшего Эрику.

Наконец, Марк добежал до поляны и увидел того самого великана, которому накануне вечером Фонтейна помогала в лагере кормить разбойников Дурга, когда чародейскими заклинаниями Феррагамо принц был послан на разведку. И вот теперь этот здоровяк, размахивая огромной дубиной, сдерживал натиск четырех грабителей, вооруженных мечами и дубинками. Несмотря на струйки крови, стекавшие по обломку стрелы, которая глубоко вонзилась ему в руку, Джани отчаянно отбивался от нападавших, но было совершенно очевидно, что ему долго не продержаться. За спиной раненого великана Марк разглядел Фонтейну, и сердце у принца чуть было не выскочило из груди от волнения. С громкими проклятиями Фонтейна ногами отбивалась от двух бандитов, схвативших ее за руки. Ее брат Ансар уже спешил ей на помощь с мечом в руке, тесня двух грабителей, которые попытались преградить ему дорогу.

У Марка в руке, неизвестно откуда взявшись, оказался чей-то меч, и принц стремительно бросился вперед, совершенно не заботясь о своей собственной жизни.

В это время конь Эрика был сбит на землю одним из разбойников, и теперь бандит пытался влезть на него, а двое других между тем помогали ему усесться в седло поверженного на землю коня. Но прежде чем у них это получилось, Марк налетел на всех троих с мечом в руке. Заметив принца, разбойники с угрозой зарычали на него, и Марк, не готовый к подобному отпору, заколебался, а бандиты, воспользовавшись бездействием неопытного противника, успели вскочить на ноги, и один из них, в свою очередь, набросился с мечом на Марка, который неминуемо упал бы на землю с разрубленной надвое головой, если бы каким-то чудом ему не удалось отбить этот страшный удар. Раздался резкий звон столкнувшихся мечей, и в тот же самый момент второй разбойник, изловчившись, стукнул Марка. Удар оказался не смертельным и не совсем удачным, но от него принц уже не сумел увернуться. Несколько оглушенный, Марк зашатался и упал на землю, выпустив из руки меч. Бандит снова замахнулся, надеясь добить беззащитного противника, но в этот момент на него кинулся подоспевший вовремя Эссан, ловко проткнул его мечом и тут же преградил путь другому разбойнику.

Лежа на земле, Марк, не пришедший еще в себя как следует, увидел, словно во сне, как его четвероногий друг Пушок, весь ощетинившись и шипя от ярости, решительно задрал вверх распушенный хвост и смело набросился на одного из грабителей, обступивших истекавшего кровью и ослабевшего великана Джани. Кот вскочил бандиту на загривок и глубоко вонзил свои острые когти в его озверелое лицо. Бандит взвыл от боли, бросил оружие и беспомощно замахал руками, безуспешно пытаясь сбросить с себя ловкого и опасного врага.

Прибывшее подкрепление в лице Марка и Пушка поначалу вызвало немалое замешательство среди разбойников, однако вскоре они все же оправились от этого потрясения, сумели перегруппировать свои сил и вот теперь, воодушевившись, организовали новый дружный отпор нападавшим.

Между тем принц уже почти пришел в себя и увидел, как терзавшие Фонтейну бандиты повалили несчастную девушку на землю. Одного из них Ансар проткнул мечом, но зато к другому подоспел на помощь еще один разбойник. Двое из тех четырех грабителей, которые наседали на все еще не побежденного, но явно ослабевшего великана Джани, оставили его и выступили против Эссана и Марка. Принц, словно обезумевший, стал лихорадочно шарить руками по траве вокруг себя в поисках оброненного меча, но не находил его. В отчаяньи, он поднял какую-то засохшую ветку и двинулся навстречу врагам, один из которых уже изготовил к выстрелу свой арбалет. Орм, вовремя кинувшийся помочь Марку, заметил это и резким криком предупредил принца о грозившей ему большой опасности. И вот именно в этот самый критический момент в наступившей было тишине Марк услыхал, что кто-то окликнул его по имени. Принц оглянулся и увидел за спиной живую и невредимую Фонтейну, протягивавшую ему шпагу Эрика. Марк быстро ухватился за рукоятку шпаги и тут же грозно выставил далеко перед собой остро заточенный конец шпаги. Растерявшийся бандит не попал в цель. Марк же, напротив, получив в руки такое великолепное оружие, почувствовал уверенность с бою, тем более что шпага оказалась вовсе не такой тяжелой, как меч.

— Помоги Ансару! Скорее! — выдохнула со стоном Фонтейна, и Марк увидел, как ее брат, явно уже раненый, из последних сил защищается от трех хорошо вооруженных грабителей. Принц бросился ему на помощь, но один из противников Ансара, оставив его сражаться с остальными двумя, преградил Марку путь. Выставив свой меч против юноши, бандит злорадно улыбнулся ему и угрожающе произнес:

— Ну, что же, парнишка, иди сюда, посмотрим, как тебя научили сражаться!

Уязвленный этим насмешливым тоном и наглым взглядом врага, Марк сделал выпад шпагой, но не попал в противника. Он быстро вернулся в исходную позицию и снова с удвоенной яростью нанес колющий удар своей шпагой, но опять промахнулся. Его противник был явно удивлен и подавлен таким напором и ловкостью соперника. Он посерьезнел, почувствовав, что, оказывается, дело это становится для него нешуточным, мобилизовал весь свой боевой навык и начал внимательно приглядываться к неприятелю. Оба они попеременно нападали друг на друга, парируя уколы, отбивая рубящие удары и уклоняясь от опасных выпадов, а тем временем старались уловить момент для использования решающего приема. Не прекращая поединка, Марк краем глаза увидел, как в неравной схватке упал сраженный ударом в голову великан Джани, а Фонтейна в бешенстве и мстительном порыве набросилась на его врага с кинжалом в руке. В эту самую минуту острая боль в боку отвлекла Марка от подобного невыносимого для него зрелища и заставила вернуться к собственному поединку, который уже угрожал неприятным для него исходом, поскольку принц, в свою очередь, стал действовать нерешительно и потерял инициативу. В пылу сражения юноша, тем не менее, с облегчением заметил, что Орм отбросил в сторону ненужный арбалет, опасаясь поранить своих, и с мечом в руке встал на защиту Фонтейны.

Тем временем противник все более теснил принца и явно готовился нанести завершающий удар, чтобы уже навсегда покончить со своим малолетним и щуплым соперником. Марк, разумеется, прекрасно понимал это и внимательно следил за его приготовлениями. И вот бандит изловчился и, широко размахнувшись мечом, со всей силой обрушился на юношу, уверенный в том, что тот совершенно измотан и беззащитен. Марк, ожидавший это, умело уклонился от сокрушительного удара, быстро шагнув в сторону, и, в ответ, ловко сделал выпад навстречу, выставив вперед шпагу и как бы целясь ею в грудь своему врагу. Однако в этот момент разбойник вдруг споткнулся обо что-то, потерял равновесие и, продолжая по инерции двигаться вперед, не смог парировать этот удар.

Непривыкший к кровавым схваткам, принц с ужасом смотрел, как его клинок входит внутрь грудной клетки бандита, только что ему самому угрожавшего смертью. Глаза разбойника закрылись, а его тело, сделав еще пару шагов, рухнуло на землю, увлекая за собой и Марка, не отпускавшего рукоятки шпаги.

Внезапно все пространство над полем боя сотряслось от страшного грохота, яркая вспышка ослепила на миг сражавшихся и вслед за этим в самый центр поляны, где продолжалась битва, ударила молния, прочертив в воздухе огненный след. Какая-то неведомая сила вдруг подхватила несколько бандитов, наседавших на Эссана, отшвырнула их далеко от него и ударила о ствол громадной сосны. Это прибыл чародей Феррагамо во всем блеске своего могущества.

Необычайное появление на поляне чародея и его впечатляющее вмешательство в неравный поединок Эссана одновременно с несколькими разбойниками, решило исход всей битвы. Оставшиеся в живых бандиты в ужасе обратились в бегство. Ансар пустился было им вдогонку, но и он чувствовал себя настолько обессиленным, что отказался от этой затеи и вскоре опять присоединился к своим.

Марк оторвал, наконец, свой завороженный взгляд от убитого им противника, осторожно встал на ноги и чуть не упал снова, но в этот момент к нему подбежала Фонтейна и поддержала его.

— Ой, как я рада! — тихо воскликнула она, вся сияя от счастья. — Ты, оказывается, жив! А я-то думала!…

Смутившись, польщенный Марк, не скрывая своего удовольствия, обнял девушку и крепко прижал ее к себе, но тут же сморщился от резкой боли в ребрах. Принцесса, заметив, что Орм, мельком взглянув на них, улыбнулся, как ей показалось, снисходительно, вырвалась из объятий Марка и отвернулась ото всех, зардевшись. Принц еще раз оглянулся на убитого им бандита, валявшегося на земле. Невидящие глаза мертвеца уставились куда-то вдаль поверх деревьев, а на его куртке, на левой части груди виднелась небольшая дырка, по форме напоминавшая щель, из которой вытекло совсем немного крови, и юноша был поражен тем, как быстро, почти мгновенно, умер этот человек.

Но вот Марк, осознав вдруг всю трагичность случившегося, заволновался еще больше, медленно опустился на колени и, не понимая, что с ним происходит, задергался всем своим телом от непреодолимых позывов тошноты.

Некоторое время спустя Марк подсел к костру, который развели на поляне остальные путешественники, решив устроить здесь же привал после тяжелой и опасной схватки. Несмотря на то, что вечер был теплый, принц дрожал от болезненного ощущения холода и все никак не мог заставить себя отведать горячий суп, который ему налили в миску, хотя и ощущал в своем желудке неприятную пустоту. Феррагамо незаметно наблюдал за Марком, пытаясь уловить момент, наиболее подходящий для того, чтобы вывести юношу из шокового состояния, освободить его неокрепшую впечатлительную душу от глубокого потрясения.

Чародей, после того, как разбойники в панике бросились вон с поля боя и разбежались по лесу кто куда, снова взял на себя заботы обо всех своих. Ликование Фонтейны по поводу ее вызволения из плена быстро сменилось сосредоточенностью и серьезностью. Девушка взялась помогать Феррагамо по уходу за ранеными. Ансар и Эссан получили достаточно опасные ранения в руку, а у Марка была небольшая царапина, и всем им троим принцесса, под руководством чародея, сделала перевязку. Все это причиняло раненым немалые страдания, но они терпеливо ждали, когда закончится процедура, и ничем не выдали своих мучений.

В самом тяжелом положении находился спаситель Фонтейны. Принцесса познакомила его со всеми остальными, так что теперь все узнали, что звать его Джани. Великан все еще лежал без сознания К счастью, ему по голове был нанесен удар не мечом, а дубиной, отчего на его лысине вскочила огромная шишка, обезобразившая весь облик добродушного Джани. Когда чародей с большим трудом удалил наконечник стрелы, глубоко застрявший в левом предплечье верного друга Фонтейны, из раны хлынула кровь.

Феррагамо остановил кровотечение, продезинфицировал рану специальным лекарством, настоянным на особых травах, и затем перевязал ее. Надо заметить, что чародей предусмотрительно взял с собой в экспедицию необходимые для подобных случаев лекарства, бинты и медицинские инструменты.

Тем временем Орм, оставшийся целым и невредимым в недавнем сражении, отправился обследовать погибших бандитов. Всего их было шестеро, при этом четверо из них погибли мгновенно во время боя, пятый испустил дух сразу же после окончания схватки, несмотря на все попытки Феррагамо и Фонтейны остановить у него кровотечение и вернуть его к жизни. Шестой же был еще жив, но без сознания, однако, судя по устойчивому дыханию его и по сильному пульсу, хотя и несколько замедленному, он мог прийти в себя в скором времени.

Орм занялся приготовлениями к похоронам погибших. Немного спустя к нему присоединился также Ансар, и помог вырыть могилу, не слушая ничьих советов пожалеть себя и не пачкать бинты, наложенные на его собственные раны.

Привал был устроен в сотне-другой шагах от поля недавнего боя, и на быстро разгоревшемся костре был вскоре приготовлен ужин. Лошадей поймали и снова стреножили. Фонтейна тихим голосом постаралась унять дрожь своего коня, который внимательно слушал знакомую речь, кося на нее свои огромные глаза и, наконец, успокоился. наступила темнота, и все кто мог, уселись вокруг костра, греясь его теплом. Напряжение и возбуждение, вызванные событиями минувшего дня, улеглись, и уставшие путники тихо переговаривались между собой, обмениваясь своими впечатлениями и мыслями. Фонтейна, наливая суп в две миски, которые она и Джани взяли с собой в путь, когда скрылись бегством из лагеря Дурга, поочередно накормила всех сидевших у огня, каждому приветливо и ободряюще улыбаясь, однако настроение у всех оставалось тревожным и вовсе невеселым Ансар грустно смотрел на лежавшего без сознания бандита и с беспокойством вслушивался в неясные звуки чужого и враждебного ночного леса Все понимали, что разбежавшиеся кто куда разбойники вряд ли осмелятся сегодня снова напасть после такого поражения и пережитого ими ужаса, но Ансар не был согласен с таким выводом и предпочел оставаться начеку. Феррагамо предложил ему в помощь своего бдительного ночного стража — филина, однако брат Фонтейны решительно отклонил предложенный ему отдых и продолжал бодрствовать. Когда глаза его попривыкли к темноте, а свет от огня в костре немного потускнел, Ансару показалось, что невдалеке среди деревьев что-то зашевелилось. Он встал и решительно направился к подозрительному месту, но ничего там не обнаружил и, немного успокоившись, вернулся к костру.

Постепенно сытная еда, покой и тишина в лесу сделали свое дело, и многие задремали, а Фонтейна и ее брат Ансар стали тихо разговаривать между собой. Принцесса испытала большое облегчение, узнав, что ее брату известно о смерти Эрика. Фонтейна волновалась из-за того, что сама она сознавала свою немалую долю вины в гибели Эрика, так как она могла предотвратить его безрассудный шаг и не согласиться с его предложением тайно покинуть домик Феррагамо, чтобы отправиться в такое опасное путешествие. Особенно остро переживала Фонтейна от ощущения своей вины перед Феррагамо, который был ответственен за их судьбу и безопасность, и перед Марком, самым благоразумным из всех братьев, и теперь не знала, как им все это объяснить. Однако сейчас уже было понятно, с чего начались их злоключения, и принцесса, несколько успокоившись, рассказала брату обо всем случившемся. Наибольший интерес среди тех, кто слушал рассказ Фонтейны об ее пребывании среди разбойников, вызвал великан Джани, и все наперебой просили Фонтейну рассказать все новые подробности о нем.

— Джани — глухонемой, — рассказывала девушка. — Мне кажется, никто в лагере, в том числе и сам атаман банды Дург, не относился, да и не мог относиться плохо к Джани, который, несмотря на свой рост и огромную силу, человек очень добрый и никому из них никогда не сделал ничего плохого. Он вовсе не разбойник и никакой не преступник, а просто несчастный человек, у которого нет ни дома, ни родных. Он жил среди грабителей, работал на них, готовил им всем пищу и вообще выполнял все, так сказать, работы по хозяйству. Может, вам покажется смешным и глупым, а я скажу все же, что мы понимали друг друга с полуслова. Джани очень деликатный и вежливый. С самого первого момента, когда я появилась в лагере бандитов, Джани стал на мою сторону, сочувствовал мне и все время думал, как бы помочь мне убежать от разбойников. Он сам об этом сказал мне. Он полюбил меня, и это ему пришла в голову мысль усыпить наркотиками всю шайку Дурга. — Оглянувшись на всех, кто ее слушал, принцесса продолжала: — Конечно, вам всем может показаться, что все это не так, что все это я выдумываю, но я заявляю, что Джани — мой друг и никому не дам его в обиду и не покину его в беде!

Во всем рассказе и в самой интонации принцессы было нечто такое, отчего всякий, кто ее слушал, невольно с уважением и нескрываемым интересом взглянул на спавшего рядом великана Джани.

— Ну, что ж, теперь Джани — наш общий друг, — произнес чародей Феррагамо. — Что касается всего остального, то нам остается дождаться утра, а пока давайте немного отдохнем!

Он взглянул мельком на Марка, но тот был весь погружен в свои размышления и переживания и никак не отреагировал на этот взгляд.

Вскоре многие стали готовиться ко сну.

— А что нам делать с ним? — спросил Ансар, кивая в сторону все еще не пришедшего в себя разбойника.

— Мне кажется, он большой опасности не представляет, даже если придет в себя, — ответил Феррагамо.

— Давайте все же свяжем его, — предложил Орм. — Лучше принять меры предосторожности, чем потом сожалеть о случившейся беде.

Ансар благодарно взглянул на Орма.

— Хорошо, пусть лежит, как есть, — произнес он. — Я все равно спать не буду и присмотрю за ним.

— Разбудите меня, когда вам захочется спать, — еще раз предложил Орм и укутался в свой плащ.

Огонь от костра заметно уменьшился, и путники плотнее завернулись кто в плащ, кто в попону. Ансар все же решил связать раненого разбойника, отошел от костра и, исполнив свое намерение, вернулся обратно и уселся невдалеке под деревом. Марк и Феррагамо остались на своих местах.

— Может, вам хочется поговорить о чем-нибудь? — спросил юношу чародей.

Принц, глядя, не отрываясь, на угасавшее пламя костра, подумал некоторое время и, наконец, со вздохом тихо ответил: «Нет», и опять затих.

— Постарайтесь справиться с собой. Нельзя так долго хандрить!

— Я теперь уже не хандрю, — ответил чародею принц.

«А вот и неправда! Вы все еще хандрите!» — раздался едкий голос Пушка, пристроившегося в головах у Марка.

Феррагамо пристально взглянул, сначала, на принца, потом на кота, и незаметно для них улыбнулся. Чародей понял, что четвероногому другу Марка будет проще и легче отвлечь юношу от мрачных мыслей, связанных с событиями последних дней.

— Хорошо, Марк, отложим все разговоры до завтрашнего утра. А сейчас постарайтесь побыстрее заснуть. Спокойной ночи! — сказал Феррагамо, поплотнее укутался в свой плащ и затих.

— Спокойной ночи! — рассеянно ответил Марк, не двигаясь и не поворачиваясь к чародею. Принц продолжал сидеть, обхватив свои колени руками, и глядеть на тлеющие угольки костра.

«Вы свихнетесь умом, если и дальше будете таким», — снова раздался голос кота.

«Брысь, Пушок! Не до тебя мне!»

«Как мило и вежливо вы меня встречаете! Я пекусь о вашем хорошем настроении, и вот, что я в благодарность за это получаю!»

«Оставь меня одного. Я не хочу разговаривать о чем бы то ни было!»

«Хорошо! Вас никто и не просит говорить о чем бы то ни было». Вы помалкивайте, а говорить буду я!»

«Нетушки!» — ответил Марк и отвернулся от кота, но тот не сдавался.

«Вам не удастся от меня спрятаться. Ваше поведение совершенно неумное!»

«Но, ведь пойми, Пушок: я убил человека!»

«Не надо так кричать! Потише! — замурлыкал кот обиженным тоном. — Я прекрасно знаю, что вы убили того бандита, но ведь он сам хотел убить вас. Он первым напал на вас. Если не вы его, так он бы убил вас. Вот в чем дело! Может, вам хотелось быть убитым?»

Наступило молчание.

«Если бы он убил вас, как вы думаете, стал бы он расстраиваться из-за этого, как вот вы сейчас? Он бы сейчас веселился!»

«Я никогда и никого не хотел убивать. Это варварство!»

«Я очень рад, что вы так думаете, — ответил кот серьезным тоном. — Но вы поступили совершенно правильно! А что вы еще могли сделать? Если бы вы его оставили в живых, он бы, пожалуй, зарезал кого-нибудь из ваших друзей, ну, например, Фонтейну!»

Марк даже вздрогнул, вообразив такой исход своей жалости к убитому им бандиту.

«Но, пойми, Пушок, ты даже сообразить себе не можешь, что значит убить человека! Это страшно! Это нехорошо!»

«Вот как?! А кто, по вашему, поставил этому бандиту подножку и тем самым заставил его споткнуться на вашу шпагу?!

«Как! Неужели это был ты, Пушок?!» — воскликнул Марк, глядя на кота широко раскрытыми глазами.

«А вы что думали?! Неужели я оставил бы вас в той беде, которая вам угрожала?!» — промолвил кот, пристально взглянув на своего хозяина.

Марк замолчал на некоторое время, как бы анализируя новую поразившую его мысль, и, наконец, проговорил медленно:

«Так, значит, это не я убил человека?!…»

— «Именно так, — быстро поддакнул кот. — Я, конечно, не имею права гордо объявить всем, что в этом только моя заслуга и присвоить себе одному лавры победителя. Можно сказать, мы оба одинаково постарались добиться славы в ратном деле».

Принц снова задумался и затем признался серьезным тоном:

«Я точно помню, что у меня не было желания убивать его».

«Нормальному человеку это не доставляет никакого удовольствия».

«Не совсем так. Вот, например, Ансар, точно, хотел и ему, видно, нравилось убивать».

«Это от возбуждения. Зато после боя, когда все закончилось, он был очень тихий и спокойный, разве не так?»

«Люди всегда могут договориться между собой».

«С вами — да, можно договориться, — воскликнул кот с таким подобострастием, что Марк невольно улыбнулся. — Но что делать, если это не люди, а дикие звери в облике человеческом?»

«А мне кажется, что все люди одинаково добрые и хорошие!»

«Это вы так говорите потому, что пока сами слишком добрый и хороший и ко всем остальным относитесь таким же образом, а это неправильно».

«Ну что ж, постараюсь исправиться».

«Ваше доброе расположение ко всем, в принципе, похвально и вы, по большому счету, правильно поступаете, но так делать надо не всегда».

«Спасибо за совет, господин мудрец!»

«Не стоит благодарности! Может, нам пора спать?»

«Да, пожалуй! Я очень устал!»

«Спокойной ночи!»

«Спокойной ночи, Пушок!»

На следующее утро Марк проснулся довольно поздно и с удивлением обнаружил, что встал не самым последним, так как некоторые другие путешественники все еще продолжали спать, закутавшись кто в плащ, кто в попону. Когда, наконец, все были на ногах, Феррагамо распорядился, чтобы великана Джани не беспокоили попусту и не мешали ему отдыхать.

Орм успел уже сходить на охоту с арбалетом и принес столько дичи, что ее с избытком хватило не только приготовить всем обильный завтрак, но и восполнить заметно убавившиеся запасы провизии. Феррагамо сидел возле раненого Джани и бормотал какие-то заклинания. Фонтейна присматривала за большим горшком с кипящей водой, который был подвешен над костром. Заметив, что Марк очнулся ото сна и встал, принцесса налила в чашку какой-то ароматной и горячей жидкости и подала юноше со словами:

— На, выпей! Это полезно!

— Что это? — спросил Марк, понюхав подозрительно непонятный запах странного напитка, приготовленного в виде отвара неведомых трав.

— Это отвар, приготовленный по рецепту Джани. Ну как твои ребра?

— Да так себе — коротко ответил Марк, стараясь превозмочь боль. Выпив отвар. принц весь сморщился и похвалил лекарство:

— Ого, судя по вкусу, это действительно полезный отвар. Ну, как Джани?

Лицо Фонтейны омрачилось. Принцесса взглянула на Марка огорченно и ответила:

— Все по-старому. Феррагамо очень тревожит состояние Джани, хотя он и старается не показывать этого. Мне кажется, выздоровление Джани зависит от чего-то такого, что нам пока еще неведомо.

— Ты думаешь, яд?

— Нет. Стрела оказалась совсем не отравленная. Ох, как мне хочется, чтобы Джани пришел в себя!

— Дай мне еще немного этого отвара, — неожиданно попросил Марк, возвращая принцессе пустую чашку. — Это лекарство способно разбудить даже мертвого.

Сказав это, юноша спохватился, замолчал и виновато взглянул на Фонтейну, вконец расстроенный.

— Прости меня, — начал было он извиняться, но принцесса уже отвернулась, обиженная.

— «Болван! — ругнул себя мысленно Марк. — Черт меня дернул сказать ей так!»

«Не беспокойся, — раздался мяукающий голос Пушка. — Она теперь не такая капризная, как раньше».

«Эх, только бы Джани поправился!»

«Поправится! Он уже поправляется!»

Марк оглянулся и, действительно, увидел, как расплылось в довольной улыбке лицо Феррагамо, заметившего, что задрожали веки великана Джани. Марк направился было в их сторону, но Фонтейна опередила его, подбежала к лежавшему на земле Джани, склонилась перед ним на колени и дотронулась до его правой руки. Великан пришел в себя, открыл глаза и недоуменно оглянулся вокруг. Увидев рядом Фонтейну, он улыбнулся ей одобряюще. Затем стал пристально рассматривать Пушка, который протиснулся вперед, приветливо задрав хвост. На лице раненого выразилось недоумение, однако, взглянув снова на Фонтейну и увидев ее счастливое лицо, Джани успокоился, закрыл глаза и безмятежно заснул.

Феррагамо встал, обвел всех торжествующим и радостным взором и произнес:

— Он пошел на поправку!

Фонтейна взглянула на чародея с благодарностью и произнесла:

— Это просто какое-то чудо! Спасибо вам!

Марк почувствовал себя лишним, и Пушок сразу же понял состояние своего хозяина.

«Самое время нам пойти погулять. Давайте сходим вон к той речке, может, рыбки наловим в ней!?» — предложил он принцу, и оба друга неторопливой походкой отправились погулять.

В итоге путешественникам пришлось провести на этом привале весь день и последующую ночь. Никто не жаловался на вынужденное безделье, всякий нашел себе дело или развлечение. Фонтейна провела рядом с Джани большую часть этого времени.

Феррагамо был приятно удивлен тем, что принцесса теперь уделяла больше внимания не своей собственной персоне, а другим людям. Джани уже чаще приходил в себя и дольше молча общался с окружавшими его новыми друзьями. Он уже мог выпивать специальные лекарственные отвары и даже поел немного супа. Хотя в небольшой речке, протекавшей вблизи от лагеря путешественников, можно сказать, почти не было рыбы, и это, — как вполне справедливо заподозрил Марк, — Пушок, очевидно, знал с самого начала, недостатка в еде не было, потому что Орм, отправившись снова на охоту, вернулся с тремя большими связками дичи и одним зайцем. Некоторые из путешественников, чтобы не дать коням застояться, отправлялись несколько раз на прогулку верхом. Запасы фуража для лошадей кончались, но зато травы в лесу было в изобилии. Сов, посланный на разведку Феррагамо, вернулся с доброй вестью: дорога через лес проходила совсем рядом от их лагеря, в трех милях к западу. Было решено продолжить путь рано утром.

Все проявляли заботу о новом участнике экспедиции, великане Джани, который окончательно пришел в себя и быстро выздоравливал. Раненый разбойник тоже пришел в себя и все не мог поверить, что его оставили в живых. Он лежал тихо, ничем не привлекая к себе внимания окружающих и наблюдал за ними, полузакрыв веки. Бандит с опаской поглядывал на вооруженных бойцов Шилла, но больше всего боялся чародея Феррагамо, хотя внешне тот выглядел обычным старичком. Казалось, разбойник сейчас вовсе не задумывался о побеге, однако это было не так, и дальнейшие события раскрыли его тайный замысел.

— Воды! — как можно жалобнее прохрипел коварный преступник.

Ансар принес ему отвару, и бандит, отпив немного, притворился, будто снова потерял сознание, так как боялся, что теперь его будут допрашивать. Особенно его пугал жесткий и непримиримый взгляд брата Фонтейны.

Вечером грабителю развязали руки и дали поесть. Он с жадностью накинулся на еду и, под пристальным взглядом многих внимательно следивших за ним путешественников, быстро расправился с ужином, после чего ему снова связали руки, но, к сожалению, оставили без присмотра.

Ансар вызвался охранять покой и сон своих друзей всю последнюю ночь их пребывания в лесу, однако вскоре задремал и был разбужен Эссаном. Надо заметить, что брат Фонтейны провел несколько бессонных ночей до этого, однако он снова настоял на своем и остался на дежурстве. Через некоторое время он опять задремал, успокаивая себя тем, что в ночной тиши сможет вовремя расслышать любой подозрительный шорох.

Когда он проснулся на рассвете, его сердце сильно забилось от предчувствий. Он вскочил на ноги и громко вскрикнул, дико оглядываясь вокруг.

Пленного разбойника давно уже и след простыл.