Наставление в христианской вере, т.3

Св. Павел с целью сокрушить тщеславие людей, прикрывающихся, как маской, своим званием и пытающихся таким образом захватить почётное место в Церкви, напоминает, что Господь познал своих (2 Тим 2:19). Поэтому он выделяет для нас два народа: один — весь род Авраамов, другой — извлечённая из него часть, которую Бог сохраняет как спрятанное сокровище, и поэтому люди не могут увидеть её. Нет сомнений в том, что Он принял это учение от Моисея, который сказал, что Бог явит милосердие тем, кому хочет [Исх 33:19], то есть людям из избранного народа, хотя на первый взгляд все они находятся в одинаковом состоянии. Таким образом, он как бы сказал, что, хотя избрание является общим для всего этого народа, однако Бог, как редкостное сокровище, приберёг особую милость к тем, к кому Ему было угодно, и что общий союз не мешает Ему выделить из всех небольшое число избранных. Объявляя Себя господином и свободным распорядителем, Он вполне ясно сказал, что окажет одному большее милосердие, чем другому, только потому, что Ему угодно поступить именно так. Ибо если милость даётся лишь тем, кто её ищет, то они, конечно, не отвергнуты, но предощущают и отчасти получают те блага, за которые Бог требует хвалы.

7. Послушаем теперь, что говорит обо всём этом верховный Учитель и Судья. Видя, как велико жестокосердие его слушателей, что Он не достигает почти ничего и что его учение оказывается почти бесполезным, Иисус, дабы предупредить вред, который может быть нанесён немощным, восклицает: «Всё, что даёт Мне Отец, ко Мне придёт... Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить» (Ин 6:37,39). Нужно хорошо усвоить, что когда мы отданы под защиту Господа нашего Иисуса Христа, то это — дар Отца; это истинное начало.

Возможно, здесь кто-нибудь перевернёт этот довод и возразит, что Бог признаёт своими тех, кто предан Ему через веру по своей собственной во-ле. Однако Иисус Христос настаивает на том, что, когда весь мир будут сотрясать бесконечные мятежи, Божий замысел останется нерушим, то есть что избранность прочнее небес. Сказано, что избранные принадлежали Небесному Отцу прежде, чем Он дал их своему единственному Сыну. Вопрос в том, таковы ли они по природе. Нет, наоборот, Он делает таковыми тех, кто были чужды Ему — Он привлекает их. Слишком ясны слова Иисуса, чтобы искажать их всевозможными уловками: «Никто не может придти ко Мне, если не привлечёт его Отец... Всякий, слышавший от Отца и научившийся, приходит ко Мне» (Ин 6:44-45). Если бы все одинаково преклоняли колена перед Иисусом, избранность была бы всеобщей. Но теперь обнаруживается большое различие и среди малого числа верующих. Поэтому Господь Иисус, сказав, что данные Ему ученики пребывают во владении Отца, добавляет: «Не о всём мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои» (Ин 17:9). Отсюда следует, что не весь мир принадлежит своему Творцу, но милость Божья отводит проклятие и гнев Бога от маленькой кучки людей, которые бы в противном случае погибли, а сам мир оставляет в той смерти, к которой он и был предназначен. Кроме того, поскольку Христос находится как бы между Отцом и нами, Он приобретает право избирать вместе с Отцом: «Не о всех вас говорю: Я знаю, которых избрал» (Ин 13:18). Если же спросят, откуда Он их избрал, Иисус отвечает: «от мира» (Ин 15:19) — от того мира, который Он исключает из своих молитв, когда поручает своих учеников Отцу.

Заметим, однако, что, утверждая, что Он знает, которых избрал, Иисус указывает на часть человеческого рода. Причём Он отделяет этих людей от остальных не за добродетели, которыми они якобы обладают, но по причине небесного решения (dйcret cйleste). Отсюда следует, что выделенные по избранию, совершителем которого является Иисус Христос, не превосходят других своим усердием. Когда в другом фрагменте Он включает в число избранных Иуду, хотя тот — «дьявол» [Ин 6:70], то это относится к апостольскому служению. Несмотря на то, что это служение, как часто утверждает св. Павел применительно к себе [Гал 1:16; Эф 3:7], есть отражение Божьей милости, само по себе оно не даёт твёрдого упования на вечное спасение. Следовательно, Иуда, незаконно присваивая его, был как бы даже хуже дьявола. Однако Иисус не допустит гибели ни одного из тех, кого Он соединил со своим Телом (Ин 10:28), ибо для их спасения Он употребит всё Божье могущество, которое — по обетованию — сильнее всего в миреа 15°. Об этом Иисус говорит так: «Тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, иникто из них не погиб, кроме сына погибели» (Ин 17:12). Это высказывание часто толкуют превратно, однако оно совершенно недвусмысленно. Суть его в том, что Бог через усыновление, данное даром, создал тех, кого Он хочет сделать своими детьми. Как говорится, внутренняя причина избрания заключена в Нём самом, ибо Им двигала лишь его собственная воля.

$. Кто-нибудь мне возразит, что св. Авмросий, Иероним, Ориген писали, что Бог распределяет свою милость между людьми согласно предвидению, что каждый использует её во благоа. Я знаю также, что подобного мнения придерживался св. Августин. Однако, глубже исследовав Писание, он не только посчитал это мнение ошибочным, но решительно отбросил егоь. И даже, обличая пелагиан за упорство в этом заблуждении, писал так: «Разве не удивительно, чтобы такая уловка ускользнула от внимания апостола? Ибо, приводя прямо не относящийся сюда пример Исава и Иакова и задавая вопрос: "Неужели неправда у Бога?" [Рим 9:14], св. Павел, если бы он хотел быстро покончить с этим вопросом, должен был ответить, что Бог предвидел заслуги того и другого. Но он не делает этого и сводит всё к суду и милосердию Божьему»0. А в другом отрывке, показав, что до избрания у человека не было никаких заслуг, он говорит: «Довод, который приводят некоторые в пользу предведения Бога, опровергнут как ничтожный. Они твердят, что мы избраны прежде создания мира потому, что Бог предвидел нашу доброту, а не потому, что Он сделает на добрыми. Но Бог говорит другое: "Не вы Меня избрали, а Я вас избрал" (Ин 15:16). Ибо если бы Он нас избрал потому, что предвидел, что мы будем добры, то Он бы предвидел также, что мы изберём Ero»d.

Свидетельство св. Августина должно что-то значить для тех, кто так любит ссылаться на авторитет отцов Церкви. Хотя для него не особенно важно, если ему противопоставляют других древних учителей, однако он доказывает, что пелагиане напрасно клевещут, будто он единственный придерживается такого мнения. В 19-й главе своей книги «О предназначении святых»[10] св. Августин ссылается на св. Амвросия, который пишет, что Иисус Христос призывает тех, кому хочет оказать милостье. А в другом месте он говорит: «Если бы Бог захотел, Он сделал бы благочестивыми тех, которые не были таковыми. Но Он по своей воле призывает и обращает кого хочет»а. Если бы я собрал целый том высказываний св. Августина, их было бы достаточно, чтобы исчерпывающим образом изложить эту тему. Но я не хочу утомлять читателей многословием.

Но предположим, что ни св. Августин, ни св. Амвросий не касались этого предмета, и рассмотрим его по существу. Св. Павел задал очень трудный вопрос: справедливо ли поступает Бог, ниспосылая благодать на тех, на кого хочет? Он мог бы разрешить этот вопрос очень просто, указав, что Бог оценивает дела. Почему же он этого не сделал? Почему он так упорно отстаивает свою точку зрения, что и у нас возникают те же трудности? Тут нет другой причины, кроме той, что он и не должен этого делать. Св. Дух, говоривший его устами, ничего не забыл. Поэтому апостол без всяких оговорок отвечает, что Бог принимает в свою благодать избранных потому, что это Ему угодно; Он проявляет к ним милосердие потому, что это Ему угодно. Св. Павел приводит свидетельство Моисея: «Кого помиловать, помилую, кого пожалеть, пожалею» (Исх 33:19). Это значит, что причина милости и жалости Божьей заключаются только в том, что это Ему угодно. Поэтому истинны слова св. Августина: «благодать Божья не находит никого, кто должен бы быть избран, но она делает людей способными быть избранными15».

9. Я не хочу вдаваться в изощрённость Фомы Аквинского, который пишет: «хотя предвидение заслуг не может именоваться «причиной предопределения» с точки зрения Бога, его можно так называть с точки зрения человека. Как например, когда говорится, что Бог предопределил своих избранных к обладанию славой по их заслугам, потому что Он пожелал даровать им благодать, посредством которой они смогут заслужить эту славу0». Но дело обстоит совсем иначе. Так как Бог не желает, чтобы мы в своей избранности усматривали что-либо помимо его чистой благости, то желание видеть в нём нечто большее — извращённое чувство. Если бы я захотел опровергнуть ухищрения Фомы, у меня хватило бы доводов на это. Он, например, утверждает, что слава каким-то образом заранее суж-дена избранным за их заслуги, ибо Бог прежде дарует им благодать, чтобы заслужить славу. Но что если я возражаю и говорю, что дар Св. Духа, который наш Господь даёт верным Ему, служит их избранности и следует за ней, а не предшествует ей, так как его получают те, кому вначале было дано наследие вечной жизни? Ибо согласно установленному Богом порядку оправдание следует за избранием. Значит, предопределение, посредством которого Бог свободно зовёт верных Ему к спасению, есть, скорее, причина, по которой Он их оправдывает, а не наоборот. Но оставим эти споры, ибо они излишни для людей, полагающих извлечь достаточно мудрости из слова Божьего. Хорошо сказал один древний учитель, что видящие причину избрания в заслугах желают знать больше, чем нужно151.

10. Некоторые возражают, что Бог противоречил бы самому Себе, если, призывая всех людей, принимал бы только немногих избранных. Посему — согласно этим возражениям — всеобщий характер обетовании делает излишней особую благодать, так что все люди находятся в одинаковом состоянии. Я признаю, что так говорят и вполне рассудительные люди, которые не стремятся исказить истину, но хотят отбросить запутанные вопросы и умерить любопытство, не дающее покоя очень многим152. Это намерение похвально; но замысел их дурен, потому что уклонение от ответа непростительно. Что до тех, кто выходит из себя и лает, как цепной пёс, то их клевета, о которой я говорил, абсолютно безосновательна и их ошибки слишком грубы153. Как согласуются эти две истины — что проповедью извне все призваны к покаянию и вере, но однако не всем дан дух покаяния и веры — это я уже объяснила. И всё же кое-что мне придётся повторить.

Я отрицаю их утверждения, так как они ложны в двух отношениях. Бог, угрожая затопить один город и наслать засуху на другой и указывая, что ещё в другом месте будет голод по слышанию слов его (Ам 4:7; 8:11), не обязывает Себя к призыванию всех без разбора. Запрещая св. Павлу проповедовать в Асии и отвращая его от Вифинии, чтобы направить в Македонию (Деян 16:6-9), Бог даёт понять, что Он волен распределять сокровище спасения как Ему угодно. Устами пророка Исайи Он ешё яснее объявляет, что обетования спасения относятся к его избранным: именно о них Бог говорит, что они станут его учениками, а отнюдь не весь человеческий род (Ис 8:14-16). Следовательно, те, кто утверждает, что учение о спасении распространяется на всех людей без исключения, жестоко заблуждаются: плод его уготован исключительно для сынов Церкви.

Пока этого достаточно. Хотя Бог призывает всех повиноваться Ему, этот всеобщий призыв не перечёркивает того, что дар веры редок. На причину этого указывает Исайя, когда говорит, что мышца Господня открылась не каждому (Ис 53:1). Если бы он сказал, что Евангелие подвергается хуле,поскольку многие дерзко и упорно противятся ему, тогда те, кто провозглашает всеобщее спасение, имели бы для этого какое-то основание. Но они лишены такого предлога. В действительности пророк не намеревался преуменьшить вину людей, когда причиной их ослепления назвал то, что Бог не явил им своё могущество. Он только предупреждает, что поскольку вера — особенный дар Божий, то одна лишь внешняя проповедь — не более чем пустой звук.

Я хотел бы услышать от этих наставников, становимся ли мы детьми Божьими от одной только проповеди или же от веры. Определённо, если сказано — прежде всего св. Иоанном, — что все уверовавшие в Иисуса Христа стали чадами Божьими, то это означает не беспорядочную толпу слушателей проповеди, но особое достоинство (reng), данное верующим, а именно что они родились не от крови, не от хотения плоти, не хотения мужа, но от Бога (Ин 1:13). Если мои противники возразят, что Слово и вера находятся во взаимном согласии, то я отвечу, что это так, когда есть вера. Но ведь не новость, что семя падает в терние или на каменистую почву не только потому, что большинство людей восстаёт против Бога или непослушно Ему, но и потому, что не у всех есть глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать. Если же противники спросят, зачем Бог призывает к Себе тех, о которых Он знает, что они не придут, то вместо меня им отвечает св. Августин: «Ты хочешь спорить со мной об этом предмете? Лучше восхитись вместе со мною и воскликни: О, какая высота! Согласимся друг с другом в трепете, чтобы не погибнуть в заблуждении!»а

Более того, если, как свидетельствует св. Павел, избрание — мать веры, то их довод обращается против них самих: ведь верой обладают не все, так как избранность, от которой она происходит, охватывает не всех (est particuliиre). Из слов св. Павла, что верующие благословлены всеми духовными благословениями, ибо Бог избрал их прежде создания мира (Эф 1:3-4), согласно причинно-следственному порядку легко заключить, что эти сокровища принадлежат не всем, так как Бог избрал только тех, кого пожелал. В другом месте апостол использует выражение «вера избранных» (Тит 1:1), дабы не казалось, будто каждый приобретает веру собственными усилиями, тогда как на самом деле слава, в которой избранные без всяких заслуг просвещены Господом, заключена в Боге. Св. Бернар хорошо говорит, что люди, которых Бог почитает своими друзьями, слушают Его отдельно от прочих. Именно к ним обращается Он с такими словами: «Не бойся, малое стадо! Ибо вам дано познать тайну Царства Небесного» [Лк 12:32][11]. Затем св. Бернар спрашивает: кто же они? То есть те, кого Бог узнал и пред-

назначил возродить по образу своего Сына? Вот возвышенный и восхитительный замысел, о котором Он нам объявил: один только Бог знает своих; то, что Он знает, открыто людям; однако Он допускает к познанию этой тайны лишь тех, кого предопределил. И св. Бернар заключает: «Милость Бога от вечности в вечность покоится на боящихся Его. От вечности — по причине предопределения. В вечность — по причине блаженства, на которое они уповают. Первое не имеет начала, второе не имеет конца3.

Но зачем мне призывать во свидетели св. Бернара, когда мы слышим из уст самого Учителя, что видеть Отца могут только те, кто от Бога (Ин 6:46)?[12]. Этим Он хочет сказать, что все, не родившиеся свыше, слепы и глухи при виде Его. Действительно, вера соединена с избранием, но она следует за ним. Этот порядок Иисус Христос нам изъяснил в другом месте: «Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить,... чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную» (Ин 6:39-40). Если бы Бог хотел всеобщего спасения, то Он повелел бы Иисусу Христу быть хранителем всех людей и соединил бы их всех в его Теле узами веры. Значит, вера есть особый залог отеческой любви Бога, который Он приберёг для своих усыновлённых детейь.

Иисус Христос говорит, что овцы идут за своим пастырем, потому что знают голос его; а за чужим не идут, потому что не знают чужого голоса (Ин 10:4-5). Откуда же это различие, как не оттого, что их слух привлечён Св. Духом? Ибо никто не может сам стать такой овцой, но его воспитывают и готовят к этому небесные милости. Посему наш Господь Иисус говорит, что спасение нам обеспечено, что оно навсегда вне опасности, ибо его хранит непобедимая сила Божья (Ин 10:29). И отсюда Он заключает, что неверующие — не из его овец (Ин 10:26), они не из числа тех, которых Бог устами Исайи обещал сделать своими учениками [Ис 54:13]. Наконец, то, что в приведённых мною свидетельствах особенно подчёркивается неотступность, означает, что избрание твёрдо и непреложно и не подвержено никаким переменам.

И. Поговорим теперь об отверженных, которых св. Павел тоже упоминает в рассматриваемом отрывке. Как Иаков, ничего не заслужив своими делами, получил благодать, так и Исав, ничем не согрешив, был отвергнут Богом (Рим 9:13). Если мы сосредоточимся на делах, то тем самым оскорбим апостола: будто бы он не видел того, что для нас очевидно! А он этого явно не видел, ибо как раз подчёркивает, что, хотя оба они не сделали ни добра ни зла, один был избран, другой отвергнут. Отсюда он заключает, что предопределение основывается не на делах. Далее, задав вопрос «Неужели неправда у Бога?» [Рим 9:14], он не говорит, что Бог воздал Исаву за его злую натуру (что было бы самым ясным и надёжным доводом в пользу справедливости Бога), а предлагает совсем иное решение: Бог может воздвигнуть отверженных, чтобы явить этим свою славу.

В заключение апостол добавляет, что Бог кого хочет милует, а кого хочет ожесточает (Рим 9:18). Мы видим, что для него причина того и другого заключается в Божьей воле. Если мы не можем указать другой причины, по которой Бог принимает избранных, кроме той, что это Ему угодно, то не можем назвать и другой причины, почему Он отвергает остальных людей, кроме его воли. Если сказано, что Бог ожесточается или оказывает милость по своему желанию, то это сказано для того, чтобы мы не искали никаких иных причин помимо его воли.

Глава XXIII

ОПРОВЕРЖЕНИЕ КЛЕВЕТЫ, КОТОРОЙ ПОСТОЯННО И НЕСПРАВЕДЛИВО ПОДВЕРГАЛОСЬ ЭТО УЧЕНИЕ

1. Когда эти вещи рассматривает человеческий ум, то по причине своей неумеренности он не может удержаться от волнений и переживаний, словно ударил барабан, зовущий в атаку. Некоторые люди, будто бы желая защитить честь Бога и отвести от Него лживые обвинения, признают избрание, но отрицают, что есть отверженные. Однако это по-детски глупо: никакого избрания не было бы, если бы оно не противостояло отвержению (rйprobation). Сказано, что Бог отделяет тех, кого Он предназначил к спасению. Поэтому большая глупость утверждать, что не избранные либо получают случайным образом, либо добиваются своим усердием того, что дано свыше лишь немногим154. Так что тех, кого Бог при избрании оставил в стороне, Он отвергает, причём по одной-единственной причине: Он

хочет лишить их наследия, которое предназначил своим детяма. Впрочем, людская дерзость была бы невыносима, если бы не обуздывалась Словом Божьим, когда речь идёт о непостижимом Божьем замысле, перед которым склоняются даже Ангелы. Мы уже говорили15, что ожесточение в той же степени находится в руках и воле Бога, как и милосердие. В самом деле, мы видели, что св. Павел не торопится, в отличие от этих новоявленных учителей, оправдывать Бога ложью: он просто говорит, что непозволительно горшку задавать вопросы сделавшему его (Рим 9:20-21). Далее, как люди, которым невыносима мысль, что Бог кого-то отвергает, истолкуют следующие слова Христа: «Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится» (Мф 15:13)? Это означает, что все те, кого Отец не пожелал посадить на своём поле как священные деревья, предназначены к гибели. Если они станут отрицать, что это знак отверженности, то докажут этим, что для них покрыты тьмой даже самые ясные вещи.

Но если они не перестают лаять и угрожать, то пусть наша вера держится в том трезвомыслии, которое выражено в увещевании св. Павла: незачем жаловаться на Бога, коль скоро Он, с одной стороны, желая показать свой гнев и своё могущество с великим долготерпением и любовью щадит орудия[13] гнева, готовые к погибели; а с другой стороны, являет «богатство славы своей над сосудами милосердия, которые Он приготовил к славе» (Рим 9:3). Заметим, что св. Павел, чтобы заставить замолчать хулителей и клеветников, утверждает, что гнев и могущество Бога имеют высшую власть (empire souverain). Он делает это потому, что чересчур неразумно требовать отчёта относительно тайн Божьих приговоров, которые выше наших мыслительных способностей. Ответ на это наших противников несерьёзен. Они говорят, будто Бог не вполне отвергает тех, кого кротко терпит, но лишь поддерживает свою любовь к ним, ожидая, не случится ли так, что они раскаются. То есть св. Павел как бы приписывает Богу такое терпение, благодаря которому Он ожидает обращения «готовых к погибели» [Рим 9:22]. Толкуя этот отрывок, св. Августин благоразумно замечает, что, когда терпение соединено с Божьей мощью и справедливостью, Бог не только попускает, но действенно правит0.

Наши противники приводят и другое возражение, а именно, что св. Павел, сказав, что сосуды гнева готовы к погибели, добавляет, что Бог приготовил к спасению сосуды милосердия. По их мнению, этим апостол хотел сказать, что Бог — совершитель спасения верующих и что за это Ему воздаётся хвала, а погибающие гибнут сами по себе, вследствие своего свободного решения (franc arbitre), не будучи отвергнуты Богом. Но даже если я соглашусь с ними в том отношении, что св. Павел хотел смягчить то, что на первый взгляд могло показаться слишком жестоким, нет никаких оснований спорить с тем, что приуготовление и предназначение отверженных к погибели совершается согласно тайному Божественному плану. Ведь св. Павел уже объяснил в том же месте, что фараона ожесточил Бог и что Он ожесточает кого хочет [Рим 9:17-18]. Отсюда следует, что причина ожесточения — в его непостижимом плане. Во всяком случае, здесь я совершенно согласен со св. Августином, словами которого и воспользуюсь: Бог, превращая волков в овец, преображает их мощнейшей благодатью, дабы укротить их свирепость; а упорствующие не обращаются потому, что Бог не изливает на них такую благодать, хотя Он вовсе не лишён этой возможности, если бы пожелал ею воспользоваться3.

2. Этого достаточно для всех богобоязненных и здравомыслящих людей, которые помнят, что они люди. Но злобные псы противятся и изры-гают всевозможные кощунства; и нам нужно ответить на каждое из них. Плотские люди, впав в безрассудство, разными способами затевают тяжбу с Богом, словно считая Его доступным для своих обвинений. Прежде всего они спрашивают, почему Бог ожесточается против тех своих творений, которые ничем Его не оскорбили. Ибо губить и уничтожать кого захочется — дело, привычное для жестокого тирана, а не для праведного Судьи. Так что они полагают, будто у людей есть серьёзные причины жаловаться на Бога, если Он только по своей воле, без их вины предназначил их к вечной смерти.

Если подобные мысли иногда приходят в голову верующим, то они найдут силы отбросить их, едва лишь вспомнят, какая дерзость даже сам вопрос о причинах Божьей воли — ведь она с полным основанием должна считаться причиной всего происходящего. Ибо если она сама имеет причину, то должна следовать за ней и быть к ней привязанной, а такое непозволительно даже воображать. Воля Божья — это высшее и суверенное мерило праведности, и посему всё, чего хочет Бог, нужно считать справедливым, ибо это — желание Бога. Когда спрашивают: «Почему Бог так сделал?»— нужно отвечать: «Потому что Он этого пожелал»3. Если же далее спрашивают: «Почему Он этого пожелал?»— то спрашивают о более высоком и великом, нежели Божья воля, а такового не существует. Поэтому пусть человек смирит свою дерзость и не ищет того, чего нет, из опасения не найти того, что есть. Эта узда будет надёжно сдерживать всех тех, кто хочет размышлять о Божественных тайнах с благоговением. От нечестивцев, которые не боятся хулить Бога открыто, Господь защитится сам своею праведностью, не нуждаясь в нас как в адвокатах: лишая их ум и совесть возможности прятаться во всевозможных уловках, Он убедит их и приведёт к тому, чего они не смогут избежать.

Говоря так, мы, однако, не оправдываем фантазий папистских теологов относительно абсолютной власти Бога. Их болтовня на эту тему — сущая профанация и потому нам ненавистна. Мы не выдумываем Бога вне всякого закона, ибо Он сам Себе — закон. Как говорил Платон, люди, будучи подвержены дурным страстям, нуждаются в законе; но Божественная воля, чистая от всякого порока, есть высшее мерило совершенства и закон всех законовь 155. В то же время мы утверждаем, что Бог не обязан давать нам отчёт и указывать основания своих действий. К тому же мы не являемся авторитетными судьями, способными и правомочными высказываться на эту тему, руководствуясь нашим разумом. Поэтому, когда мы посягаем на большее, чем нам дозволено, нас должна ужасать выраженная в псалме угроза, что Бог победит, если Его будут судить смертные люди (Пс 50/51:6)с.

3. Вот так Бог может молчанием победить своих врагов. Но дабы мы не мирились с насмешками, которыми они осыпают его святое Имя, Он даёт нам оружие своего Слова, защищающее нас от их злобы. И если кто-нибудь станет досаждать нам вопросом, почему Бог предопределил к проклятию некоторых из тех, кто его не заслужил, так как ещё не родилсяа, то мы, со своей стороны, спросим вопрошающего: чем, по его мнению, Бог обязан человеку, если Он по истине оценивает его природу? Поскольку все мы испорчены и заражены пороками, то невозможно, чтобы Бог не испытывал к нам ненависти — и не по причине тиранической жестокости, а по причине вполне разумной справедливости. А если все люди в их естественном состоянии виновны и заслуживают смертного приговора, то на какую, скажите, несправедливость жалуются те, кого Он предопределил к смерти?

Пусть выступят все дети Адама, чтобы негодовать и спорить со своим Творцом, который вечным провидением прежде их рождения определил их к вечным мукам. А когда Бог даст им познание самих себя, как смогут они возразить против такого приговора? Если все они взяты из вертепа разврата, то неудивительно, что на них наложено проклятие. Так что пусть эти люди обвиняют Бога в несправедливости, если его предвечным приговором они осуждены к проклятию, куда их ведёт и собственная природа. И они это чувствуют, хотя и возмущаются. Здесь обнаруживается, насколько порочно их стремление к мятежу, ибо они вполне сознательно попирают то, что вынуждены признать. Ведь они не могут не видеть причину осуждения в себе самих. И хотя они лицемерят, они не в силах оправдаться. Даже если бы я сто раз объяснил им ту истину, что совершитель их осуждения — Бог, они не очистятся от своей вины, которая коренится в их совести и постоянно находится у них перед глазами.

4. Наши противники опять возражают и говорят, что, возможно, такие люди не были предназначены Богом к той порче, которая, как мы утверждаем, является причиной их гибели. Ведь если это не так, то, значит, они погибают в своей испорченности только потому, что несут на себе наказание за несчастье, которое по воле Бога навлёк на себя и на всех своих потомков Адам. Разве не был бы Бог несправедлив, если бы так жестоко играл своими созданиями? Я признаю, что именно по желанию Бога все дети Адама попали в беду, в которой пребывают по сей день. И это вполне согласуется с тем, что я говорил с самого начала: нужно постоянно помнить о хотении Бога, через которое Он осуществляет глубоко сокрытое в Нём. Вместе со св. Павлом мы говорим так: «А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: "зачем ты меня так сделал?" Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почётного употребления, а другой для низкого?» (Рим 9:20-21). Они отрицают, что таким нехитрым способом можно обосновать справедливость Бога, и говорят, что это лишь уловка, к которой любят прибегать люди, не имеющие других оправданий. Ибо на первый взгляд кажется, что в приведённом речении не сказано ничего, кроме того, что Бог имеет власть делать всё что Ему угодно.

Я утверждаю, что сказано совсем другое. Можно ли найти более серьёзный и убедительный довод, чем заставить нас задуматься, кто есть Бог? Каким образом Тот, кто есть Судья мира, способен допустить какую-либо несправедливость [Быт 18:25]? Если осуществление справедливости заключено в самой его природе, то Он естественным образом любит справедливость и ненавидит несправедливость. Поэтому апостол и не ищет уловок, как если бы он был смущён каким-то возражением: он хочет прямо сказать, что справедливость Бога слишком высока и превосходна, чтобы её можно было свести к человеческим меркам и понять слабым человеческим разумением. Я исповедую, что суды Божьи обладают такой глубиной, которая может поглотить разум любого человека, если он захочет проникнуть в них. И не слишком ли безрассудное дело — желать подчинить дела Бога тому условию, что если мы не в силах постичь их причину, то можем их порицать. На этот счёт есть замечательное суждение Соломона, которое понятно немногим: «Творец всего велик: Он воздаёт и безумцу и преступнику» (Прит 26:10)[14]. Он говорит это, восхищаясь величием Бога, ибо в его власти наказывать безумцев и преступников несмотря на то, что Он сам не сделал их причастниками своего духа. И в самом деле, невиданное безумие для людей — пытаться заключить бесконечное и непостижимое в такой крохотный сосуд, каким является их разум. Св. Павел называет Ангелов, сохранивших непорочность, «избранными» (1 Тим 5:21). Если их верность и неотступность были основаны на благоволении Бога, то мятеж бесов показывает, что они не были Им удержаны, но были отвергнуты. Отсюда невозможно вывести иной причины отверженности, кроме той, что заключена в сокровенном (еБ^ок) замысле Бога.

5. Пускай теперь манихей, целестинеца или какой-нибудь другой еретик начнёт клеветать на Божье провидение — я отвечу словами св. Павла, что для него нет нужды искать обоснований, ибо величие Бога намного превосходит наше разумение [Рим 9:19-23]. Как нелепы их притязания! Или они хотят ограничить могущество Бога настолько, чтобы Он не мог совершить ничего, выходящего за пределы нашего понимания? Вслед за св. Августином я утверждаю, что Бог сотворил таких людей, вечную погибель которых предвидел; Он сделал так, потому что пожелал. А если Бог пожелал, то не наше дело спрашивать о причинах этого, так как мы всё равно не сможем их понятьь.

С другой стороны, нам не подобает обсуждать, справедлива воля Бога или нет. Ибо, когда говорят о ней, нужно сознавать, что «воля Божья» означает неизменное мерило справедливости. Как же можно предполагать какую-то несправедливость там, где ясно явлена справедливость? Так не постыдимся же — по примеру св. Павла — затыкать рот нечестивцам всякий раз, когда они, как псы, осмелятся своим лаем возражать против истины. Кто вы такие, жалкие люди, что обвиняете Бога только за то, что Он не принижает величия своих дел, приспособляя их к вашему невежеству? Как будто совершаемое Им нечестиво потому, что вам непонятно! Непостижимая высота приговоров Бога должна быть вам известна из жизненных примеров, которые Он даёт. Вы знаете, что они именуются «бездной великой» (Пс 35/36). Подумайте теперь о своей ничтожной малости, чтобы узнать, способна ли она постичь определённое Богом в Нём самом. Какая вам польза от того, что вы, движимые безрассудным любопытством, бросаетесь в эту бездну, о которой заранее и совершенно справедливо знаете, что найдёте в ней смерть? Почему написанное в истории Иова и всеми пророками о неизреченной мудрости Бога и о его ужасающей силе не удерживает вас в страхе и трепете? Если ваши умы запутались в словесных перепалках, то не смущайтесь следовать совету св. Августина: «Человек, ты ждёшь от меня ответа? Но я тоже человек. И поэтому послушаем вместе сказанное нам: Кто ты, человек? [Рим 9:20] Конечно, неведение верующего лучше учёности дерзкого. Взыскуя заслуг, ты найдёшь только кару. О, бездна! [Рим 11:33] Пётр отрекается от Иисуса Христа. Разбойник верует в Него. О, бездна! Ты ищешь причину всех вещей? Я буду поражаться бездне. Приводи какие угодно доводы — я буду удивляться. Спорь — я буду веровать. Я вижу бездну — я не достигну глубины. Павел обрёл покой в поклонении. Он сказал, что все суды Божьи выше всякого понимания, а ты пытаешься их познать! Он сказал, что Божьи пути неис-следимы [Рим 11:33], ты хочешь идти следом!»а Мы не получим никакой пользы, выходя за эти пределы, и никогда не удовлетворим назойливого любопытства наших противников. С другой стороны, Бог не нуждается в иной защите, кроме той, которую Он имеет через Св. Духа, говорившего устами св. Павла. А мы разучимся нормально говорить, если не будем говорить в согласии с Богом.

Ь. Есть ещё одно возражение, которое выдвигают нечестивцы. Им они не столько оскорбляют Бога, сколько пытаются оправдать грешника. Хотя, по правде говоря, грешника нельзя оправдать, не позоря Судью. Однако посмотрим, в чём тут дело. Почему, спрашивают они, Бог вменяет в вину людям вещи, которые Он через предопределение навязал им как необходимые? Что же им остаётся? Могут ли они противиться Божьим решениям? Это было бы напрасно, но они и вообще не в силах этого сделать. Поэтому несправедливо, чтобы Бог наказывал за вещи, главная причина которых заключается в его предопределении3.

Я не буду пользоваться защитительными доводами, которые обычно приводят церковные писатели: предзнание Бога не препятствует тому, что человек окажется грешником, причём Бог предвидит, что пороки человека будут его собственными, а не произойдут от Бога. Ведь брюзгливые спорщики не удовлетворятся этим и пойдут дальше. Они скажут, что Бог, если бы захотел, мог бы предотвратить зло, которое предвидел. Поскольку Он этого не сделал, то, значит, по свободному решению создал человека с таким нравом. А если человек создан так, что он должен был совершить то, что совершает, то ему нельзя вменять в вину дела, от которых он не мог уклониться и совершить которые был вынужден по воле Бога.

Посмотрим, как можно решить эту трудную задачу. Во-первых, мы должны считать не подлежащими сомнению слова Соломона: всё сделал Господь ради Себя, и даже нечестивого — на день его погибели (Прит 16:4). Значит, Бог своею рукой распоряжается всеми вещами и волен ниспослать жизнь или смерть кому угодно. Согласно своему замыслу Он делает так, что некоторые от чрева матери определённо предназначены к вечной смерти, дабы своей погибелью прославлять Имя Божье.

Некоторые, защищая справедливость Бога, отмечают, что своим провидением Он не навязывает этим людям какой-либо необходимости, но, предвидя их развращённость, создаёт их для неё. В этом есть доля правды, но не вся правда. Древние учители порой пользовались таким решением, однако с оговорками. Сорбоннские схоласты целиком приняли его, словно тут вообще нечего возразить5. Что касается меня, то я вполне допускаю, что предзнание само по себе не навязывает творениям никакой необходимости, хотя с этим согласны не все — кое-кто превращает его в причину всех вещей. Мне представляется, что Лоренцо Валлас, хотя он не особенно сведущ в Писании, сделал более тонкое замечание. Он показал, что этот спор беспредметен, так как жизнь и смерть суть скорее действия воли Бога, нежели его предзнания156. Если бы Бог только предвидел, что произойдёт с людьми, не располагая их жизнью по своему желанию, то этот вопрос имел бы смысл, а именно: какого рода необходимость управляет Божьим провидениема. Но поскольку всё происходит по той единственной причине, что так определил Бог, то глупо спорить о действии его предзнания, когда ясно, что всё совершается по его повелению и определению.

7. Наши противники ссылаются на то, что нигде прямо не сказано, что Бог определил Адама к падению и через это к смертельной погибели. То есть, будто бы Бог, который, по свидетельству Писания, творит всё, что хочет [Пс 113/114:11], сотворил благороднейшего из всех своих созданий, не предписав ему какой-либо определённой цели или образа жизни. Они говорят, что Адам был сотворен со свободной волей, дабы избрать себе такую судьбу, какую пожелает, и что Бог ничего не определил в отношении него от Себя, кроме суда по заслугам. Если принять это пустое измышление, то где бесконечное могущество Бога, благодаря которому Он распоряжается всем на свете согласно своему сокровенному замыслу, а замысел этот не зависит ни от чего внешнего? Так что вопреки их желаниям Божье предопределение проявляется во всём потомстве Адама. Отнюдь не по природе своей грехом одного все отпали от спасения. Что мешает нашим противникам исповедовать о первом человеке то, что они против воли вынуждены признать относительно всего человеческого рода? Зачем они тратят силы на всяческие уловки? Писание чётко провозглашает, что все смертные создания подвластны смерти из-за одного человека [Рим 5:15 сл.]. Поскольку это нельзя приписать природе, следует признать, что так предопределено чудесным Божьим планом. Какой абсурд, что эти адвокаты, якобы отстаивающие справедливость Бога, хватаются за соломинку и не видят толстых брёвен!

Я вновь спрошу их: как случилось, что падение Адама безвозвратно увлекло за собою в погибель столько людей вместе с их детьми, если это не было угодно Богу? Здесь нужно заставить замолчать эти болтливые языки. Я признаю, что мы должны ужасаться Божьему решению157. И всё же нельзя отрицать, что Бог прежде создания человека предвидел, к какому концу тот с неизбежностью придёт. Бог предвидел это, потому что именно так постановил в своём плане. Всякий, кто обвиняет в этом Божье предзнание, поступает безрассудно. На каком основании хулят Небесного Отца за то, что Он знал, что должно произойти? Если появляются какие-то жалобы, обоснованные или притворные, то они относятся, скорее, к его приговору. То, что я сейчас скажу, не должно казаться странным: Бог не только предвидел падение первого человека, а в нём — гибель всего его потомства, но Он хотел этого. Ибо подобно тому, как его мудрость заключает в себе предзнание всех будущих дел, так и его могущество предполагает, что его рука управляет всеми делами и вещами. Св. Августин хорошо разрешает этот вопрос, как, впрочем, и многие другие: «Мы спасительно исповедуем то, во что право веруем: Бог, Господь и Владыка всего, создавший всё доброе и знающий, что зло происходит от добра, а также знающий, что его всемогущая благость обращает зло в добро, вместо того, чтобы не допустить появления какого-либо зла, определил жизнь Ангелов и людей таким образом, чтобы прежде показать, на что способна свободная воля, а затем — что могут действие его благодати и его праведный суд»а 158.

S. Некоторые говорят здесь о различии между «волей» и «попущением», утверждая, что нечестивцы погибнут потому, что Бог попускает это, но не потому, что желает. Но почему Он попускает, если не потому, что желает? Утверждение, что Бог лишь допустил, но не повелел, чтобы человек погиб, само по себе неправдоподобно: как будто Он не определил, в каком состоянии хотел бы видеть своё высшее и самое благородное создание. Я без всяких сомнений вместе со св. Августином исповедую, что воля Божья есть необходимость для всех вещейь и что всё, что Бог постановил и чего пожелал, неизбежно происходит. Когда пелагиане, манихеи, анабаптисты или эпикурейцы (трактуя этот предмет, мы вынуждены упоминать именно об этих четырёх сектах), пытаясь оправдаться, указывают на необходимость, навязанную им Божественным предопределением, они говорят не по делус. Ибо если предопределение есть не что иное, как порядок и осуществление Божьей справедливости, которая, хотя и таинственна, но безупречна, то очевидно, что они достойны именно такого предопределения; очевидно также, что уготованная им Богом погибель вполне справедлива.

Далее, их погибель происходит от Божьего предопределения. Таким образом, её причина и основание находятся в них самих. Первый человек пал потому, что Бог постановил это необходимым. Но почему Он так постановил — об этом мы ничего не знаем. Тем не менее очевидно, что Бог так судил, предвидя, что это прославит его Имя.

Когда упоминается о славе Божьей, задумаемся о его праведности и справедливости. Ибо ясно, что дело, заслуживающее славы, должно быть праведным и справедливым. Итак, человек преткнулся потому, что это быпо постановлено Богома; но преткнулся он из-за собственных пороков. Прежде этого Бог сказал, что всё, сотворенное Им, хорошо весьма (Быт 1:31). Откуда же появилась в человеке порча, если не оттого, что он отвернулся от Бога своего? Дабы никто не подумал, что она происходит от его творения, Господь всё то, что Он вложил в человека, назвал хорошим. А человек собственным злом извратил добрую природу, полученную им от Бога. Вследствие этого своим падением он увлёк за собой всё своё потомство. Посему лучше будем видеть причину проклятия в испорченной природе человека, где она очевидна для нас, нежели искать её в Божьем предопределении, где она глубоко сокрыта и совершенно непостижима. И не постыдимся так подчинить свой разум беспредельной премудрости Бога, чтобы не углубляться во множество тайн. Ибо неведение о вещах, знать которые непозволительно и невозможно, — это учёное неведение. Жажда познать их — род безумия.

9. Возможно, кто-нибудь скажет, что я ещё не привёл достаточно убедительных доводов относительно необходимости обуздать это осуждаемое мною кощунственное оправдание. Признаю, нескончаемый ропот и хулу нечестивцев вообще нельзя остановить. Однако мне кажется, что сказанного мною достаточно, чтобы отнять у человека не только всякий повод для ропота, но и всякую возможность самооправдания. Отверженные хотят чувствовать себя прощёнными, продолжая грешить, так как они якобы не могут уйти от необходимости этого — ведь она проистекает из повеления и воли Бога. Я же говорю, что это вообще не относится к вопросу о прощении, ибо повеление Бога, на которое они жалуются, справедливо. И хотя эта справедливость для нас непостигаема, она несомнена. Отсюда мы заключаем, что они не несут такого наказания, которое не наложил бы на них Господь своим справедливым и праведным приговором. Мы учим также, что их испорченность проявляется в самом желании проникнуть в неприступные тайны Бога, чтобы в них найти источник проклятия, оставляя в стороне порчу своей собственной природы, из которой оно в действительности происходит. А то, что эта порча не может быть вменена Богу, явствует из его свидетельства, что творение — хорошо весьма [Быт 1:31].

Ибо хотя по предвечному Божьему провидению человек был сотворен, чтобы впасть в то несчастное состояние, в котором он и пребывает, он воспринял материю этого состояния от себя самого, а не от Бога. Единственная причина его гибели состоит в том, что он исказил и испортил чистую природу, данную ему Богом.

10. Враги Бога прибегают ещё к одной нелепости, чтобы опорочить Божье предопределение. Когда мы говорим о тех, кого наш Господь освободил от несчастного состояния, присущего всем людям, дабы сделать их наследниками своего Царства, единственную причину этого мы видим в его доброй воле. Отсюда они заключают, что Бог лицеприятен. Однако Писание полностью отрицает это. Поэтому они делают вывод, что либо Писание противоречиво, либо Бог смотрит на заслуги тех, кого избирает.

Но, во-первых, слова Писания, что нет лицеприятия у Бога, имеют другой смысл, нежели они полагают. Само слово «лицеприятие» означает «приятие» не человека, а его внешних качеств, которые способны завоевать для него благорасположение ближних, милости, честь или, напротив, ненависть, поругание и презрение. Таковы богатство, репутация, благородное происхождение, почётные должности, принадлежность к тому или иному народу, телесная красота и тому подобные вещи; или, наоборот, бедность, незнатность, недоверие и неуважение окружающих и т.д. Именно в таком смысле св. Пётр и св. Павел учат, что Бог нелицеприятен (Деян 10:34; Рим 2:1). Он не делает различия между эллином и евреем (Гал 3:28) [1 Кор 12:13] так, чтобы одного принять, а другого отвергнуть только по причине национальности. Св. Иаков пользуется теми же словами, когда говорит, что Бог в своём суде не смотрит на богатство (Иак 2:5). Св. Павел во многих местах тоже употребляет подобные выражения, желая показать, что для Бога нет разницы между господином и рабом, когда Он судит того и другого (Кол 3:22-24; Эф 6:9).

Поэтому налицо все основания говорить, что Бог избирает тех, кого Ему угодно, по своей доброй воле, безо всяких заслуг с их стороны, — и отвергает прочих. Однако, чтобы полнее раскрыть этот вопрос, мы изложим его следующим образом. Мои противники спраЩивают: как может быть, чтобы из двух человек, ничем не различающихся с точки зрения заслуг, Бог покидал одного и избирал другого? Я же со своей стороны спрашиваю их, считают ли они, что в избранном есть нечто такое, что склоняет Божье сердце любить его? Если они признают, что нет ничего необходимого для этого, то, значит, Бог не взирает на человека, но лишь из своей благости черпает основания сделать ему добро. Следовательно, то, что Бог избирает одного, отвергая другого, не связано с человеком, но единственно с Божьим милосердием, которое Он волен проявить где и когда Ему угодно3. А также, как мы уже видели, Бог с самого начала избрал не много мудрых, сильных, благородных и богатых (1 Кор 1:26), дабы смирить плотскую гордыню. Так что его милость вовсе не связана с внешними достоинствами.

II. Итак, ложны и греховны обвинения против Бога тех, кто утверждает, будто его суд несправедлив, если своим предопределением Он не дал всего всем людям. Если Бог, заявляют они, считает всех виновными, то пусть и накажет всех одинаково. Если же Он находит их невиновными, то пусть удержится от строгостей по отношению ко всем. Но тем самым они как бы заявляют, что Богу воспрещено творить милость; а если Он её творит, то было бы хорошо, если бы Он отказался от суда вообще. Ибо что ещё означает их требование равного наказания для всех, коль скоро все оскорбили Бога?

Мы исповедуем, что грех распространяется на всех. Но Божье милосердие помогает лишь некоторым. Пусть оно поможет всем, говорят они. Мы отвечаем, что есть достаточно оснований для того, чтобы Он явил Себя также праведным наказующим Судьёй. Если они не желают смириться с этим, то не желают ли они тем самым отнять у Бога способность творить милость или позволить Ему делать это лишь при условии, что Он откажется творить суд? Здесь очень уместно привести суждения св. Августина. «Если случилось так, говорит он, что в результате осуждения Адама пал весь человеческий род, то люди, принятые в славу, суть сосуды не собственной праведности, а Божьего милосердия. Что же касается людей, низверженных в погибель, то здесь нельзя указывать ни на что, кроме Божьего суда, вовсе не упрекая Бога в несправедливости»[15]. А также: «То, что Бог подвергает отверженных заслуженному наказанию, а избранным даёт незаслуженную милость, можно оценить как деяние справедливое и безупречное, уподобив его поступку кредитора, который волен простить долг одному и взыскать его с другого»6. Господь также волен ниспослать благодать кому угодно, ибо Он милосерд, и давать её не всем, ибо Он — праведный Судья. Когда Он дарует некоторым то, чего они не заслуживают, Он, возможно, свидетельствует о своей даваемой даром милости. Когда Он не даёт этого другим, это свидетельствует о том, чего заслуживают все»с. Св. Павел пишет, что Бог всех заключил в грех[16], чтобы всех помиловать (Рим 11:32). К этому нет необходимости добавлять, что Бог никому ничего не должен, ибо никто не дал Ему ничего, за что мог бы потребовать возмещения.

12. Стремясь опровергнуть учение о предопределении, враги истины прибегают и к такой лжи: будто бы, если существует предопределение, то бессмысленна какая-либо тревога и забота о доброй жизни. Ибо, говорят они, какой человек, узнав, что его жизнь и смерть уже определены в непреложном плане Бога, тут же не решит, что может не беспокоиться о том, как живёт, поскольку собственными делами Божье предопределение нельзя ни ухудшить, ни улучшить! А значит, все предадутся своей судьбе и безрассудно позволят себе бросаться туда, куда повлекут их похоти. Последнее замечание не совсем лишено смысла. Действительно находятся такие свиньи, которые пятнают Божье предопределение подобными кощунствами и, прикрываясь ими, насмехаются над всеми увещеваниями и предостережениями: ведь Бог отлично знает, что Он решил когда-нибудь с нами сделать. Если Он постановил их спасти, в своё время Он приведёт нас к спасению; если постановил осудить, то мы напрасно истязаем себя, пытаясь спастись.

Однако Писание, показывая нам, с каким благоговением и страхом должны мы думать об этой тайне, учит детей Божьих совершенно иному и осуждает нечестивую дерзость и безумие такого рода людей. Оно говорит нам о предопределении не для того, чтобы мы переполнялись дерзостью, и не для того, чтобы побудить нас нагло копаться в недосягаемых Божьих тайнах. Но для того, чтобы мы в смирении и почтении учились бояться Божьего суда и прославлять Божье милосердие. Поэтому все верующие стремятся к этой цели. А хрюканье этих свиней пресёк ещё св. Павел. Они говорят, что не боятся жить распутно, так как если они из числа избранных, то их пороки не помешают им обрести спасение. Но апостол, напротив, учит, что мы избраны ради того, чтобы вести жизнь святую и непорочную (Эф 1:4). Если цель нашего избрания — святая жизнь, оно должно нас более побуждать к размышлениям о святости, нежели к поиску оправданий беспутству. Сколь различны эти вещи — не заботиться о доброй жизни, потому что избрания достаточно для спасения, и сознавать, что человек избран для того, чтобы он посвятил себя деланию добра! Как же стерпеть эти кощунства, злостно переворачивающие весь порядок предопределения!

Что касается другого их заявления — будто отверженный избежит кары, если будет усердствовать в честной и непорочной жизни, — то оно обличает их в бессовестной лжи. Ибо откуда это усердие, как не от Божьего избрания? Люди из числа отверженных, будучи сосудами презрения, не перестают гневить Бога бесчиленными преступлениями и подтверждать очевидными признаками его приговор, вынесенный против них, сколько бы они всуе ни противились Ему.

13. Иные злобно и бесстыдно клевещут на это учение, заявляя, будто оно обесценивает все призывы к доброй и святой жизни. В своё время этой чудовищной хуле подвергался св. Августин. Однако он надёжно защитился от неё в книге, адресованной Валентину и озаглавленной «О порицании и благодати»[17]. Чтение этой книги способно принести мир и покой всем богобоязненным людям. Здесь я буду ссылаться только на одну её часть; но и она, надеюсь, в какой-то мере удовлетворит все смиренные и благонамеренные умы.

Мы уже видели, каким добрым вестником оказался св. Павел, громко объявив о Божьем избрании. Разве это охладило его? Тогда он не смог бы ни увещевать, ни призывать. Пусть эти ревнители сравнят живость своих повествований и речей апостола. У себя они обнаружат ледяную холодность, тогда как у него — удивительную пылкость. В самом деле, его речи не оставляют сомнений в том, что мы призваны не к скверне (1 Тим 4:7), а к тому, чтобы каждый был сосудом для почётного употребления [Рим 9:21]. А также, что мы — Божье творение, призванное к добрым делам, которые Бог предназначил нам исполнять (Эф 2:10).

Вообще говоря, всякий человек, хотя бы посредственно знакомый с творениями св. Павла, без длинных доказательств поймёт, что он приводит к согласию вещи, которые эти путаники хотят представить исключающими одна другую. Иисус Христос велит веровать в Него; и однако, когда Он говорит, что никто не может придти к Отцу, если это не будет дано от Отца (Ин 6:65), Он не говорит ничего, кроме правды. Поэтому пусть проповедь идёт своим чередом, чтобы вести людей к вере и чтобы они получали от неё плоды и пребывали в ней в неотступности. Но это не противоречит необходимости знать о предопределении, чтобы люди, повинующиеся Евангелию, не гордились собой, но прославлялись в Боге. Не случайно Иисус Христос говорит: «Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф 13:9) То есть, когда мы проповедуем и призываем, имеющие уши повинуются добровольно. В отношении остальных справедливы слова Исайи: «Слухом услышите и не уразумеете» (Ис 6:9).

«Но почему одни имеют уши, говорит св. Августин, а другие нет — то кому ведом замысел Господа? И нужно ли отрицать явное, если непостижимо тайное?»а Здесь в точности воспроизведены слова св. Августина. И так как, возможно, его слова авторитетнее моих, я приведу отрывок настолько длинный, насколько необходимо. «Если некоторые, прикрываясь предопределением, предаются небрежению и низости и излишествуют в похотях соответствено своей склонности, то следует ли из-за этого считать сказанное о предопределении ложным? Если Бог предвидел, что они будут добры, то они и будут добры, каким бы скверным делам сейчас ни предавались. И если Он предвидел, что они будут злы, то они будут злы, какую бы доброту сейчас ни проявляли. Нужно ли из-за этого отказаться от истинно сказанного о Божьем предзнании или утаивать это? Особенно, если умолчание даёт повод к заблуждениям»^ А также: «Одно дело — умалчивать об истине, другое дело — возвещать её. Слишком долго искать все причины, заставляющие нас молчать об истине. Но среди них есть такая: чтобы те, кто не понимает истину, не становились хуже оттого, что мы стремимся наставить тех, кто способен понять. Если мы будем говорить о предопределении, такие люди не станут от этого более учёными, но и не станут хуже. Но допустим, что вследствие объявления истины о предопределении тот, кто не понимает, становится хуже, а если мы скрываем эту истину, то наносим ущерб способному понять. Что же делать? Не лучше ли всё же говорить об истине, чтобы способные слушать поняли её, нежели молчать о ней, так что те и другие останутся в неведении? Тогда наше молчание повредит даже самому способному, от которого, если бы он был наставлен, научились бы многие другие. А мы отказываемся говорить о том, что — согласно Писанию — позволительно, прикрываясь опасением, что не способному извлечь из этого пользу будет причинён ущерб! И при этом не опасаемся, что способный понять из-за нашего умолчания усвоит ложь!»ь

Затем в кратком заключении св. Августин ещё яснее подтверждает сказанное. «Если и апостолы, и следовавшие за ними учители Церкви делали и то и другое, а именно здраво рассуждали о предвечном Божественном избрании и удерживали верующих в правилах святой жизни, — то почему эти новые наставники, будучи теснимы и изобличаемы непобедимой истиной, говорят, что не нужно проповедовать,народу учение о предопределении, даже если то, что говорится в нём, истинно? Но как бы то ни было, его следует проповедовать, дабы имеющие уши услышали. А кто их имеет, как не получивший от Того, кто обещал их дать? Не получивший этого дара отбрасывает доброе учение, а получивший принимает его и пьёт от него — так пусть он пьёт от него и им живёт. Как необходимо наставлять о добрых делах, чтобы Богу служили должным образом, так необходимо наставлять и о предопределении, чтобы имеющий уши слышать прославлялся в Боге, а не в себе»с.

14. Хотя этот святой учитель обладал исключительным желанием созидать, он предупреждает о необходимости соблюдать при научении истине сдержанность, чтобы, насколько возможно, не вводить слушателей в смущение. Он показывает, что истинное легко совместить с полезным: «Если кто-либо говорит людям так: ваше неверие происходит оттого, что вы предопределены к погибели, — то тем самым он не только поощряет их леность, но и льстит злу. Если кто-либо идёт ешё дальше и говорит, что если его слушатели не уверуют, то покажут этим, что они отвержены, — такой человек проклинает, а не наставляет»3.

Св. Августин явно хочет, чтобы такие проповедники были отставлены1', так как они лишены такта и смущают простых людей. Одновременно он утверждает, что пользу от наказания получают лишь тогда, когда Тот, кто подаёт благо и без наказания, помогает своим милосердием (pitiй). А почему Он помогает тому, а не другому — это вопрос, о котором судит не глина, а горшечник.

Позднее Августин добавил к этому следующие соображения. «Когда благодаря проповеди люди вступают или возвращаются на путь праведности, то кто действует в их сердцах ради спасения, если не Тот, кто взращивает насаждённое и орошённое работниками? И если Ему угодно спасти, то никакое свободное решение не воспротивится этому. Посему нет сомнений в том, что воля людей не может противиться воле Бога, который совершает всё что пожелает на небе и на земле и который совершил даже то, что ещё наступит, ибо Он делает всё что угодно и с волей людей». А также: «Когда Он желает вести людей, связывает ли Он их телесными узами? Нет, Он овладевает сердцами изнутри, побуждает их и влечёт посредством воли человека, которую Он и воспитал в нём». Здесь св. Августин добавляет нечто очень важное, о чём никак нельзя забывать: «Так как мы не знаем, кто принадлежит к числу и к сообществу избранных, а кто нет, то мы должны настроиться на то, чтобы желать спасения всем. Если будет так, то мы попытаемся дать наш мир всем, кто повстречался нам на пути. Но мир наш снизойдёт лишь на тех, которые суть дети мира. Короче, мы должны, насколько это в наших силах, прибегать к суровому и благотворному врачеванию по отношению ко всем — дабы они не погибли и не погубили других. Но уже дело Бога — сделать совершаемое нами врачевание полезным для предназначенных к спасению»0.

Глава XXIV

О ТОМ, ЧТО ИЗБРАННОСТЬ ПОДТВЕРЖДАЕТСЯ БОЖЬИМ ПРИЗВАНИЕМ И ЧТО ОТВЕРЖЕННЫЕ, НАПРОТИВ, НАВЛЕКАЮТ НА СЕБЯ ПОГИБЕЛЬ, КОТОРАЯ ИМ СПРАВЕДЛИВО ПРЕДОПРЕДЕЛЕНА

I. Чтобы лучше прояснить этот предмет, здесь необходимо рассмотреть как призвание избранных, так и ослепление и ожесточение отверженных. Первой темы я уже касалсяа, когда опровергал заблуждение тех, кто, прикрываясь идеей всеобщности обетовании, хотел бы уравнять всех людей. Но Бог сохраняет свой порядок, обнаруживая посредством призвания благодать, которую до того Он хранил в Себе. Поэтому можно сказать, что, призывая, Он свидетельствует об избрании. Ибо тех, кого Он предузнал (avait prйcognu), Он предопределил (a prйordonnй) быть подобными образу своего Сына. А кого предопределил, тех Он и призвал; призванных же оправдал, дабы однажды прославить (Рим 8:29-30). Хотя Господь, избрав своих верных, усыновил их, мы видим, что они вступают во владение столь великим благом, только когда Он их призывает. С другой стороны, будучи призваны, они получают некоторую часть от своего избрания. По этой причине св. Павел называет Духа, которого они получают, «Духом усыновления» (Рим 8:15), а также «залогом наследия» (Эф 1:14 и в других местах). Так своим свидетельством Бог укрепляет и запечатлевает в их сердцах уверенность в усыновлении.

Хотя избрание — источник проповеди Евангелия, однако, поскольку проповедь обращена также и к отверженным, сама по себе она не является достаточным его доказательством. Но Бог действенно учит своих избранных, привлекая их к вере. На эту фразу мы уже ссылались: «[никто не] видел Отца, кроме Того, кто есть от Бога» (Ин 6:46). А также: «Я открыл имя Твоё человекам, которых Ты дал Мне» (Ин 17:6). Это перекликается со сказанным Иисусом в другом месте: «Никто не может придти ко Мне, если не привлечёт его Отец» (Ин 6:44). Этот отрывок мудро изъясняет св. Августин. Он говорит: «Если, как свидетельствует Истина, приходит Тот, кто научился от Отца, то всякий, кто, не приходит, не научился. Отсюда не следует, что тот, кто может придти, действительно придёт только

аГл. XXII, 10 сл. настоящей книги.

в том случае, если этого пожелает и станет над этим трудиться. Но всякий научившийся от Отца не только способен придти, но действительно приходит. Вследствие этого происходит расширение возможностей, усиление воли и действенность делания»3.

В другом месте св. Августин высказывается яснее: «Что это означает: тот, кто слышал от Отца и научился от Него, приходит ко Мне? Только то, что нет никого, кто слышит и научается от Отца, но не приходит к Иисусу Христу. Ибо если все, кто слышит и научается, приходят, значит тот, кто не приходит, не слышит и не научается. Если бы он слышал и научался, то пришёл бы. Эта школа, в которой учит и бывает услышан Отец, дабы заставить придти к своему Сыну, весьма далека от плотских восприятий»5. Чуть дальше св. Августин добавляет: «Благодать, которая втайне посылается в сердца людей, не может быть принята ожесточившимся сердцем, ибо она даётся на то, чтобы в сердце не было ожесточения. Когда Отца слушают внутренним слухом, Он берёт сердце каменное и даёт сердце плотяное [Иез 11:19; 36:26]. Вот как Он создаёт детей обетования и сосуды милосердия, которые Он приготовил к славе [Рим 9:23]. Почему же Он не научает всех людей, дабы побудить всех их придти ко Христу, если не потому, что тех, кого Он научает, научает милостью, а тех, кого не научает, научает судом. Потому что Бог милует кого Ему угодно и ожесточает тех, кого хочет [Рим 9:18]»с.

Господь принимает как своих детей тех, кого Он избирает, и по своей воле становится их Отцом. Призывая их, Он вводит их в свою семью, соединяется (conioint et allie) с ними, так что Бог и дети его становятся единым целым. Писание, объединяя призвание с избранием, показывает тем самым, что искать следует лишь милости Божьей, которая даётся даром. Если мы спрашиваем, кого Бог призывает и почему, то Писание отвечает: тех, кого Он избрал. Когда же обращаются к избранию, то здесь со всех сторон сияет лишь милость Божья. Об этом св. Павел говорит, что «помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего» (Рим 9:16). И не следует понимать эти слова, как обыкновенно делают, будто помилование можно разделить между Божьей милостью, с одной стороны, и волей и поведением человека, с другой. Ибо это объясняют таким образом, что ни желанием, ни усилиями человек не добьётся ничего, если ему не будет споспешестовавать Божья благодать.

Но если Бог помогает, то и желания, и усилия человека играют определённую роль в достижении спасения. Эту уловку я предпочитаю разбить

аАвгустин. О благодати Христовой и первородном грехе, I, XIV. 15 (MPL, XLIV, 368).

ьЕго же. О предназначении святых, VIII, 13 (MPL, XLIV, 970). сТамже(МР1, XLIV, 971).

словами св. Августина, нежели своими собственными. «Если бы апостол — пишет он, хотел лишь сказать, что оно [помилование] не во власти желающего и подвизающегося, если только ему не помогает Божье милосердие, то мы могли бы перестроить его фразу и заявить, что оно зависит не от одной лишь Божьей милости, но ей должны помогать воля и поведение человека. Поскольку же это явное заблуждение, то нельзя сомневаться, что апостол всё относил к благодати Бога, не оставляя ничего нашей воле или усердию»3159. Вот слова этого святого человека. Я не считаю пустяковым ухищрение наших противников, когда они утверждают, что св. Павел не говорил бы так, если бы у нас не было собственных усилий и воли. Но он не рассматривал того, что есть в человеке. Однако видя, что находятся люди, отчасти относящие спасение на счёт человеческого усердия, в начале своей проповеди он просто осуждает их заблуждение, а затем провозглашает, что спасение целиком зиждется на Божьей благодати. А что делают пророки, если не проповедуют постоянно об исходящем от Бога незаслуженном призвании?

2. Это мы видим в самой природе призвания. Ведь оно состоит в провозвестии Слова и в просвещении Св. Духом. Так, мы читаем у пророка, устами которого говорит наш Господь: «Я открылся не вопрошавшим обо Мне; Меня нашли не искавшие Меня: "вот Я! вот Я!"» (Ис 65:1). А чтобы евреи не думали, чта такая милость даётся только язычникам, Господь напоминает им, как принял Он их отца Авраама, когда среди всеобщего идолопоклонства возжелал явить ему свою любовь, которая, словно бездна, поглотила его вместе со всем его потомством (Ис Нав 24:3). Так как Бог озаряет своим словом тех, кто ничего не заслужил, то этим Он подаёт достаточно ясный знак своей раздаваемой даром доброты.

Уже здесь проявляется бесконечная благость Бога. Но не ради спасения всех, ибо приговор отверженным станет даже суровее оттого, что они отказались от свидетельства Божьей любви. И в самом деле, Бог лишает их силы своего Духа, дабы благодать воссияла ещё ослепительнее. Отсюда следует, что внутреннее призвание — это залог спасения, который не может обмануть. Об этом говорит св. Иоанн: «А что Он пребывает в нас, узнаём по духу, который Он дал нам» (1 Ин 3:24). Но чтобы плоть не хвалилась тем, что, будучи призванной, она отвечает Богу, апостол говорит, что уши, способные это слышать, и глаза, способные это видеть, нам дал (formez) Бог. Более того, дал не потому, что кто-то этого достоин, а согласно своему избранию. Замечательный пример тому приводит св. Лука,

*Августин. Энхиридит к Лаврентию, XXXII (MPL, XL, 248)

когда рассказывает, как евреи и язычники вместе слушали слово св. Павла (Деян 13:48). Всех наставляли в одном учении, но тут же говорится, что уверовали те, «которые были предуставлены к вечной жизни». Так не стыдно ли отрицать, что призвание не заслуживается, что над ним от начала до конца властвует избрание?

3. Здесь мы должны остерегаться двух заблуждений. Некоторые превращают человека в соработника (compagnon) Бога, который подтверждает своё избрание, как бы соглашаясь с Господом. Таким образом, человеческую волю они ставят выше Божьего плана. Как будто бы в Писании сказано, что нам дана лишь возможность веровать, а не что вера есть всецело Божий дар. Другие — не знаю на каком основании — ограничивают избранность верой: в ней якобы не может быть никакой надёжности, пока человек не уверует. Совершенно согласен, что с нашей точки зрения избранность утверждается в вере и что в вере проявляется Божий замысел, прежде сокрытый. Но одновременно нам следует усвоить сказанное ранее, а именно, что через избранность как бы запечатлевается наше усыновление Богом, до того нам неведомое. Однако ложно утверждение, будто избранность становится действенной с того момента, как мы сами принимаем Евангелие, как и утверждение, будто с того момента и сама избранность приобретает силу160.

Как я уже говорил, нам действительно надлежит черпать уверенность в избрании из Евангелия. Ибо если мы пытаемся проникнуть в тайну предвечного решения Бога, она станет бездной, которая поглотит нас. Но после того как Бог нам засвидетельствовал и сообщил, что мы — из его избранных, нам подобает подниматься выше из страха, что следствие может уничтожить причину. Ибо нет ничего безумнее положения, когда Писание говорит, что мы просвещены вследствие избрания, а этот свет настолько слепит нам глаза, что мы отказываемся думать о нашем избрании.

Я, однако, не отрицаю, что для получения уверенности в спасении нам необходимо начинать со Слова и что в нём следует полагать всё наше доверие, дабы мы могли взывать к Богу как к Отцу. Ибо те, кто желает витать в облаках, чтобы увериться в Божьем замысле, который Он вложил нам в уста и в сердце (Втор 30:14), переворачивают весь порядок вещей. Следовательно, нам нужно обуздать свою дерзость трезвением веры, дабы сам Бог стал вполне надёжным свидетелем своей тайной благодати, когда Он сообщает нам её через своё Слово. И тогда это утешительное посредствующее звено (canal) не помешает воздать истинному Источнику ту честь, которая Ему подобает.

4. Итак, извращают истину те, кто учит, будто сила и надёжность избрания зависят от веры, через которую мы ощущаем свою принадлежность к избранным. Мы же, со своей стороны, станем держаться здравого порядка, если в поисках уверенности в своей избранности сосредоточимся на знаках, которые суть его надёжные свидетельства. У дьявола нет более тяжкого и опасного для верующих искушения, нежели, тревожа людей сомнениями в избранности, возбуждать в них безумное желание видеть её не там где нужно. Я имею в виду то состояние, когда немощный человек силится проникнуть в непостигаемые тайны божественной мудрости и, чтобы узнать, что ему определено Божьим приговором, ищет от истоков вечности. Тогда он словно бросается в бездонную пропасть, чтобы там исчезнуть, попадает в ловушку, из которой никогда не сможет выбраться, вступает в мрачную бездну, откуда уже не выйдет. Ибо вполне законно, чтобы заблуждение человеческого разума было наказано ужасной гибелью, если человек пытается собственными силами подняться на высоту божественной мудрости.

Искушение, о котором я говорю, тем более вредоносно, что почти все мы склонны поддаваться ему. Ведь найдётся очень мало людей, сердце которых не было бы встревожено вопросом: откуда происходит спасение, если не от Божьего избрания? И как обнаруживается избрание? Когда у человека возникают такие вопросы, они или беспощадно терзают его или оглушают и повергают в уныние. Я не ищу более убедительного аргумента, чтобы показать, насколько искажённо люди этого рода представляют себе предопределение161. Ибо человеческий дух не может быть поражён более опасной заразой, чем наружение спокойствия совести и мира, в котором она должна находиться с Богом. Эта материя подобна морю: плавая по нему, мы из страха погибнуть должны больше всего остерегаться именно этой скалы, столкновение с которой означает неминуемое крушение. Хотя спор о предопределении считается как бы опасным морем, плавание по нему может быть вполне спокойным, даже радостным, если только кто-нибудь по собственной воле не захочет подвергнуться смертельной опасности. Ибо те, кто, пытаясь убедиться в своей избранности, вторгается в предвечный замысел Божий без его слова, устремляются и бросаются в гибельную бездну. С другой стороны, те, кто ищет его, идя прямым путём, указанным в Писании, получают от этого редкостное утешение. Так что пускай наш путь начинается с Божьего призвания и им заканчивается.

Это не противоречит необходимости для верующих знать, что благодеяния, которые они ежедневно получают из рук Божьих, проистекают от их усыновления, совершённого Богом втайне. У Исайи они так говорят об усыновлении: «Ты совершил дивное; предопределения древние истинны» (Ис 25:1). Господь хочет, чтобы предопределение было для нас знаком и символом (тёгеаи), указывающим на то, что допустимо знать о его плане. А чтобы это свидетельство не казалось кому-нибудь недостаточным, рассмотрим вкратце, сколько света и уверенности оно нам несёт. Об этом весьма убедительно рассуждает св. Бернар. Исследовав тему отверженных, он далее пишет: «Цель Бога остаётся непреложной. Боящимся Его обеспечен мир: Он покрывает их грехи и вознаграждает за добрые дела; так что чудесным образом даже зло обращается им на добро. Кто обвинит избранников Божьих? Для меня вся справедливость целиком заключена в благосклонности оскорблённого мною. Всё, что он решил не вменять мне в вину, как бы не происходило вовсе». И чуть дальше: «Вот место истинного покоя, которое мы вполне можем назвать "обителью", когда созерцаем Бога, не потревоженного гневом или заботою, но с волею доброй, благосклонной и совершенной. Такое видение не устрашает, а умиротворяет и ласкает. Оно не возбуждает неистового любопытства, но отстраняет все вопросы. Оно не утруждает чувства — оно их смиряет. Вот где нам нужно обрести истинный покой: умиротворённый Бог умиротворяет нас, ибо наш покой заключается в том, чтобы пребывать в мире с Богом»а.

5. Если мы просим у Бога отеческого великодушия и благоволения к нам, то прежде всего нам следует обратить свой взор на Христа, в котором одном заключено благоволение Отца (Мф 3:17). Если мы ищем спасения, жизни и бессмертия, то нам тоже не следует искать их где-либо ещё, потому что Он один — Источник жизни, Врата спасения и Наследник Царства Небесного. Избрание направлено к той единственной цели, чтобы мы, будучи усыновлены Богом, получили в его благодати и любви спасение и бессмертие. Что бы мы ни переворачивали, ни искажали, ни исследовали, всегда откроется, что наша избранность не заключается ни в чём ином. Поэтому о тех, кого Бог избрал и усыновил, сказано, что они избраны не сами по себе, но во Христе (Эф 1:4). Бог любит их только в Нём и венчает своим наследием только после того, как сделал их причастными Христу.

Но если мы избраны во Христе, то мы не сможем обрести уверенность в избрании в нас самих. Мы не обретём её даже в Боге-Отце, если будем воображать Его помимо Сына. Христос — словно зеркало, в котором подобает видеть нашу избранность и в котором мы увидим её, не обманываясь. Он — Тот, кому Небесный Отец дал соединить с Собою людей, которых Он от вечности желал видеть своими, дабы этим подтвердить усыновление всех, кого Бог признал членами Христа. Поэтому, если мы пре-

аБернар Клервоский. Проповеди на Песнь песней, XXIII, 15-16 (МР1_, С1_ХХХ111, 892с-893Ь).

бываем в общении со Христом, то имеем достаточное и очевидное свидетельство, что мы написаны в книге жизни. А Он имеет общение с нами, ибо проповедью Евангелия засвидетельствовал, что дан нам Отцом и что с Ним нам даны все его блага (Рим 8:32). Сказано, что мы облекаемся в Него, что мы едины с Ним, дабы жить, ибо Он живёт. Часто повторяется речение, что Небесный Отец отдал своего единственного Сына, дабы уверовавший в Него не погиб (Ин 3:16). Сказано также, что верующий в Него перешёл от смерти в жизнь (Ин 5:24). В соответствии с этим Он именуется «хлебом жизни» (Ин 6:35): тот, кто будет его есть, никогда не умрёт. Христос для нас, утверждаю я, Свидетель того, что все, кто примет Его в истинной вере, будут детьми Небесного Отца. Если мы желаем чего-то большего, чем быть детьми и наследниками Бога, то должны возвыситься над Христом. Но если здесь наш последний предел, то не безумие ли искать вне Христа уже полученное во Христе — то, что можно найти только в Нём? Более того, поскольку Он — вечная мудрость Отца, неизменная истина, непреложный замысел, то не нужно бояться, что произнесённое его устами может хоть на йоту расходиться с волей Отца, которой мы ищем. Напротив, Он объявляет нам её абсолютно точно — такой, какой она была от начала и останется навсегда.

Практически сила этого учения должна отражаться в наших молитвах. Хотя вера в избранность даёт нам мужество взывать к Богу, всё же было бы просчётом (spйculation йgarйe), формулируя прошения, выдвигать эту веру на первый план: «Боже, если я избран, услышь меня». Ведь Бог желает, чтобы мы довольствовались его обетованиями и не искали где-либо ещё ответа на вопрос, благосклонен Он к нам или нет3.

Подобная скромность избавит нас от многих уз, если мы научимся правильно пользоваться написанным и не будем толковать его вкривь и вкось по собственной прихоти.

6. Нашей уверенности в избранности очень способствует связь избранности с нашим призванием. О тех, кого Христос просветил своим знанием и ввёл в лоно своей Церкви, сказано, что Он принял их под свою защиту и своё покровительство. Более того, о тех, кого Он принял, сказано, что Отец дал их Ему и поставил под его водительство, чтобы вести их к веч-

аДоказательством избрания является наше единение со Христом. «Те, кто через веру истинно связаны друг с другом во Христе, могут быть уверены, что они принадлежат к пред-вечно избранным Богом и что они из числа его детей. Всякий, кто пребывает в Иисусе Христе, является через веру членом его Тела и уверен в своём спасении... Когда мы получаем свидетельство о спасении, данное нам посредством Евангелия, то из него узнаём и убеждаемся, что Бог избрал нас». (Calvin. Congrйgation sur l'йlection йternelle. — ОС, VIII, 114.) — Прим. франц. изд.

ной жизни (Ин 6:37,39; 17:6,12). Чего же нам больше? Господь Иисус громогласно провозглашает, что Отец дал Ему под защиту всех, кого Он желает спасти. Посему, когда мы хотим узнать, входит ли в Божий план наше спасение, нужно посмотреть, поручил ли нас Отец Христу, которого Он поставил единственным стражем всех своих верных. Если мы сомневаемся, принял ли нас Христос под покровительство и защиту, то Он предупреждает это сомнение, называя Себя пастырем и объявляя, что причислит нас к своим овцам, если мы будем слушаться голоса его (Ин 10:2-3,16). Так примем же Христа, ведь Он так милостиво посвятил Себя нам и Сам идёт навстречу, чтобы принять нас. Нет сомнений, что Он удержит нас в своём стаде и сохранит в своём двореа.

Вероятно, кто-нибудь скажет, что нам следует тревожиться о том, что может с нами произойти, и что, когда мы думаем о будущем, наша немощь вселяет в нас беспокойство. Ибо, хотя св. Павел говорит, что Бог призывает тех, кого Он избрал (Рим 8:30), всё же Господь наш Иисус объявляет, что много званых, а мало избранных (Мф 22:14). И св. Павел в другом месте тоже разубеждает нас в нашей защищённости: «Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Кор 10:12). И ещё: «Ты пребываешь в Церкви Божьей? Не гордись, но бойся; ибо Господь может отсечь тебя, чтобы поставить на твоё место другого» (Рим 11:20-21)[18]. Наконец, по опыту мы знаем, что вера и призвание не имеют ценности, если они не отличаются твёрдостью и неотступностью (persйvйrance)162, которые даны не всем. Я заявляю, что Христос избавил нас от растерянности. Ведь несомненно, что его обетования относятся к будущему: «Всё, что даёт Мне Отец, ко Мне придёт, и приходящего ко Мне не изгоню вон» (Ин 6:37). А также: «Воля Отца моего в том, чтобы Я не потерял ничего из того, что Он Мне дал, но чтобы воскресил всё в последний день» (Ин 6:40)[19]. И ещё: «Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их, и они идут за Мною, и Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек, и никто не похитит их из руки Моей; Отец Мой, Который дал Мне их, больше всех, и никто не может похитить их из руки Отца Моего» (Ин 10:27-29). Далее, объявляя, что всякое растение, которое насадил не его Небесный Отец,

искоренится (Мф 15:13), Иисус Христос, напротив, имеет в виду, что не может быть так, чтобы имеющие живые корни в Боге когда-либо погибли. Этому соответствуют слова св. Иоанна: «Если бы они были наши, то остались бы с нами» (1 Ин 2:19). Вот почему св. Павел осмеливается такими чудесными словами славить верных перед лицом жизни и смерти, настоящего и будущего (Рим 8:38). Из этих слов видно, что он был убеждён в своём даре неотступности. Также несомненно, что следующие слова он адресует всем избранным: «Начавший в вас доброе дело[20] будет совершать его даже до дня Иисуса Христа» (Флп 1:6). Так и Давид, терзаемый тяжкими искушениями, успокаивается, видя ту же поддержку: «Господи,... дел рук Твоих не оставляй» (Пс 137/138:8). Кроме того, очевидно, что Иисус Христос, молясь за всех избранных, просит для них того, чего раньше просил для Петра: чтобы не оскудела вера их (Лк 22:32). Отсюда мы заключаем, что они находятся вне опасности смертного падения, ибо Сын Божий, помолившись, чтобы они были стойкими, не получил отказа. Чему же хотел научить нас Христос, как не уверенности в вечном спасении, ибо однажды мы уже стали его овцами?

7. Мне возразят, что каждый день случается так, что те, кто, казалось, был уверен в своей причастности ко Христу, претыкаются и впадают в грех. Даже Христос делает исключение для сына погибели, когда говорит, что никто из тех, кого дал Ему Отец, не погиб (Ин 17:12). Это безусловно верно. Но, с другой стороны, очевидно, что такого рода люди никогда не принадлежали Христу с тем сердечным доверием, которое, как мы утверждаем, удостоверяет нашу избранность. «Они вышли от нас, говорит св. Иоанн, но не были наши; ибо если бы они были наши, то остались бы с нами» (1 Ин 2:19). Я не отрицаю, что у них были знаки, уподобляющие их избранным. Но я не признаю за ними надёжного основания их избранности, которое верующие, как я уже говорил, должны черпать из Евангелия. Поэтому пусть эти примеры нас не тревожат — нам следует твёрдо держаться обетовании Господа Иисуса, где Он провозглашает, что Отец дал Ему всех, кого Он принял в истинной вере; и что никто их них не погибнет, ибо Иисус — их страж и покровитель (Ин 3:16; 6:39).

Об Иуде мы поговорим в другом месте3. Что касается св. Павла, то он запрещает нам не всякую безмятежность, а плотскую распущенность, которая влечёт за собой гордыню, высокомерие и осуждение ближних, мешает смирению и почитанию Бога и заставляет забыть о его милостях. Обращаясь к язычникам, апостол увещевает их не оскорблять горделивои бесчеловечно евреев из-за того, что язычники стали на их место, прежде закрытое для неиудеев (Рим 11:18 сл.). Он требует не такого страха, который заставлял бы нас дрожать в растерянности, а такого, который научал бы нас смиренно почитать Божью милость и нисколько не подрывал нашего доверия Господу. Об этом уже говорилось ранее3.

Кроме того, св. Павел адресует свои слова не отдельным людям, а существовавшим тогда сектам (bandes[21]). Поскольку Церковь была разделена пополам и причинами разделения были зависть и гордыня, он убеждает язычников, что если они поставлены на место святого народа и Божьего наследника, то это должно вселять в них кротость и страх Божий. Так как многие были переполнены гордыней и самомнением, было необходимо обуздать их суетное тщеславие. И наконец, мы уже виделиь, что наше упование должно простираться в будущее, то есть за пределы смерти, и что нет ничего более противного природе упования, нежели колебания и озабоченность — как будто мы сомневаемся в том, что должно с нами произойти.

S. Что касается высказывания Христа, что много званых, но мало избранных, то мы не увидим в нём никакой двусмысленности, если вспомним о том, что нам должно быть достаточно очевидно, а именно о существовании двух видов призвания. Есть всеобщее (universelle) призвание; оно заключается во внешней проповеди Евангелия, посредством которой Господь зовёт к Себе всех людей без всякого различия, даже тех, кому Он предлагает его со смертоносным запахом [2 Кор 2:16], как основание для самого сурового приговора. Есть и другое, особое (speciale) призвание, с которым Господь обращается только к верным Ему, когда внутренним светом своего духа Он запечатлевает евангельское учение в их сердцах. Порой Он обращается с таким призванием и к тем, кого просвещает лишь на короткое время. Но вскоре из-за их неблагодарности Бог оставляет их и повергает в ещё большее ослепление.

Так, Господь наш Иисус, видя, что Евангелие распространяется среди народа, но при этом одни его отвергают, другие извращают и лишь немногие принимают с благоговением, представляет Бога в образе царя, который захотел устроить пир и послал своих рабов звать на него множество гостей. Но не оказалось почти ни одного, кто пообещал бы прийти: каждый ссылался на какие-то мешающие ему обстоятельства. И тогда по причине их отказа царь был вынужден позвать всех, кто только повстречается его рабам на улице (Мф 22:2 сл.). Каждому ясно, что до этого мо-

мента в притче подразумевается внешнее призвание. Но дальше Иисус рассказывает, как Бог подобно принимающим гостей обходит столы, любезно приветствуя гостей. Когда Он видит человека, одетого не в праздничную одежду, то заявляет, что не потерпит, чтобы бесчестили его пир, и выгоняет его вон [Мф 22:11-13].

Я утверждаю, что этот гость олицетворяет людей, открыто объявляющих о своей вере и потому принимаемых в Церковь, но не облечённых в освящение Христа. Значит, сказано, что Господь не станет долго терпеть зачумлённых, которые только позорят его Церковь, но, как они того заслуживают своими мерзостями, изгонит их вон. Итак, находится мало избранных из множества призванных, но это не то призвание, по которому, как мы учим, верующие должны судить о своём избрании. Призвание, о котором только что шла речь, относится также и к нечестивцам. Второй же род призвания несёт с собою Духа возрождения, который есть залог и печать будущего наследия и которым наши сердца запечатлены до дня воскресения (Эф 1:13-14).

Поскольку лицемеры хвалятся, будто они такие же добрые люди, как и истинные рабы Божьи, Иисус Христос объявляет, что в конце концов они будут согнаны с того места, которое занимают не по праву, как и говорится об этом в псалме: «Господи! кто может пребывать в жилище Твоём?.. Тот, кто ходит непорочно и делает правду, и говорит истину в сердце своём[22]» (Пс 14/15:1-2). А также: «Таков род ищущих Его, ищущих лица Твоего, Боже Иакова!» (Пс 23/24:6) Таким образом Св. Дух побуждает верующих к терпению, заботится о том, чтобы им не причинило зла то, что среди них в Церкви находятся дети Измаила, ибо в конце концов маска с таковых будет сорвана, а они сами с позором изгнаны.

9. По той же причине Иисус делает исключение, о котором мы упоминали: что из его овец никто не погиб, кроме Иуды (Ин 17:12). Он не считал его принадлежащим к своему стаду не потому, что Иуда не был в нем в действительности, но как раз потому, что он был среди овец Христовых. Когда Господь сказал, что Он избрал Иуду вместе с другими апостолами, это, по всей видимости, относилось только к служению: «Не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол» (Ин 6:70). Это означает, что Иисус поставил его апостолом. Но когда Он говорит об избрании для спасения, то исключает Иуду из числа избранных: «Не о всех вас говорю: Я знаю, которых избрал» (Ин 13:18). Если кто-то путает значения слова «избрал» в этих отрывках, он вообще запутался в учении; если умеет их различать, то для него всё просто.

Поэтому весьма неудачно выразился св. Григорий, когда сказал, что мы хорошо знаем о нашем призвании, однако относительно избрания остаёмся в неведении. Тем самым он вселяет в нас страх и трепет, ибо тогда мы хорошо знаем, каковы мы сейчас, но вовсе не представляем, каковы будем завтра3. Но в ходе его проповеди обнаруживается, какую ошибку он здесь допускает: объявив причиной избрания дела и заслуги, он легко внушает людям страх и сомнение; но утвердить их в вере он не может, так как вовсе не упоминает о доверии к доброте и благости Бога. А только в этом случае верующие могут в какой-то мере почувствовать то, о чём мы говорили вначале. А именно, что предопределение, если хорошенько поразмыслить о нём, нацелено не на то, чтобы испугать человека и поколебать его веру, но на то, чтобы утвердить его в ней.

Тем не менее я не отрицаю, что Св. Дух порой нашёптывает слова о грубости наших чувств и неповоротливости ума. Например, Он говорит: «В совете народа Моего они не будут и в список дома Израилева не впишутся» (Иез 13:9). Тогда Бог как бы начинал записывать в книгу жизни тех, кого желал почитать своими, хотя по свидетельству Иисуса Христа имена детей Божьих записаны в ней с самого начала [Лк 10:20]. В этих словах, вероятно, имеется в виду отвержение евреев, которые долгое время считались столпами Церкви. В псалме сказано: «Да изгладятся они из книги живых и с праведниками да не напишутся» (Пс 68/69:29).

10. Так что не все избранные собраны призванием Господа в стадо Христово от чрева их матерей или в какой-то определённый момент времени, но только тогда, когда Ему было угодно даровать им свою благодать. До того как они поручаются верховному Пастырю, они блуждают, как все прочие люди, они рассеяны по всему этому миру и ничем не отличаются от остальных, кроме того единственного, что Бог своей особой милостью хранит их от вечной погибели. Если мы взглянем на них, то увидим род Адамов, который может ощущать лишь испорченность своего естества. Они не впадают в отчаянное нечестие не благодаря какой-то своей природной благости, но потому, что очи Господа надзирают над их спасением, а рука его протянута к ним, чтобы вести их к спасению.

Те, кто воображает, будто имеет в себе какое-то непонятное семя избранности, укоренённое в их сердцах от рождения, и будто благодаря этому они всегда полны страха Божьего, не найдут в Писании никакого подтверждения этому, да и жизненный опыт опровергает их фантазию5.

Для доказательства того, что некоторые из избранных не были совершенно лишены религиозного чувства ещё до просвещения Св. Духом, эти люди приводят конкретные примеры. Они указывают, что св. Павел был безупречен как фарисей (Флп 3:5), что сотник Корнилий163 был угоден Богу своими молитвами и милостыней (Деян 10:2). Относительно Павла я с ними согласен. Что же касается Корнилия, то не постесняюсь сказать, что они лукавят. Ибо он уже был возрождён и просвещён и ему недоставало только явного евангельского откровения.

Но чего они добьются, даже если мы согласимся с дюжиной примеров? Заключат, что все избранные Богом обладают одним и тем же духом? Это подобно тому как если бы кто-нибудь, доказав честность и достоинство Сократа, Аристида, Ксенократа, Сципиона, Курия, Камилла и прочих язычников, захотел убедить нас в том, что все эти люди, ослеплённые идолопоклонством, вели полноценную и святую жизнь. Однако, не говоря уже о том, что подобный довод ничего не стоит, наших противников во множестве мест опровергает Писание. Показанное св. Павлом состояние эфесян перед их возрождением говорит о том, что в них не было ни малейшей частицы этого «семени избранности». «...Вас, мёртвых по преступлениям и грехам вашим, в которых вы некогда жили по обычаю мира сего и по воле» дьявола, «действующего ныне в сынах противления, между которыми и мы все жили некогда по нашим плотским похотям, исполняя желания плоти и помыслов, и были по природе чадами гнева [Божьего], как и прочие» (Эф 2:1-3). Там же: «Помните, что вы... были в то время без Христа,... не имели надежды и были безбожники в мире» (Эф 2:11-12). А также: «Вы были некогда тьма, а теперь — свет в Господе: поступайте, как чада света» (Эф 5:8).

Возможно, они скажут, что всё это относится к незнанию истины, в котором, как они признают, пребывают избранные до их призвания. Хотя это — бессовестная ложь, поскольку св. Павел из этого описания заключает, что эфесяне не должны больше ни лгать, ни красть (Эф 4:25-28). Но даже если здесь мы им уступим, что скажут они по поводу других эпизодов? Например, когда св. Павел, объявив коринфянам, что идолослужите-ли, блудники, прелюбодеи, мужеложники, воры, лихоимцы, хищники не будут обладать Царством Божьим, сразу же добавляет, что они предавались этим преступлениям до того, как познали Христа; теперь же они омылись его кровью и оправдались его Духом (1 Кор 6:9-11). А в Послании к римлянам сказано: «Как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию,... так ныне представьте члены ваши в рабы праведности... Какой же плод вы имели тогда? Такие дела, каких ныне сами стыдитесь» (Рим 6:19,21).

Какое семя избранности, спрашиваю я, плодоносило в людях, чья жизнь была абсолютно дурна и беспутна и которые с отчаянной злобой предавались самым отвратительным порокам? Если бы апостол пожелал говорить на манер этих новоявленных учителей, то ему следовало бы показать им, как много они должны Богу за то, что Он не попустил им впасть в подобное состояние. А св. Петру следовало бы призвать тех, кому он писал своё Послание, благодарить Бога за то, что Он уберёг их, с самого начала заронив в них семя святости. Но он, напротив, увещевает их, что довольно того, что они в прошедшее время давали волю всяческим похо-тям (1 Пет 4:3).

А что если продолжать приводить примеры? Какое семя было у блудницы Раав до того, как она уверовала [Ис Нав 2:1 сл.]? Или у Манассии, когда он проливал кровь пророков, «так что наполнил ею Иерусалим» (4 Цар 21:16)? Или у разбойника, который раскаялся, испуская дух (Лк 23:42)?

Итак, оставим эти легковесные вымыслы, которые вне всякой опоры на Писание изобретают разные любопытствующие умы. А для нас то, что содержится в Писании, остаётся несомненным. В частности, утверждение, что «все мы блуждали как овцы, совратились каждый на свою дорогу» (Ис 53:6), то есть к погибели; что из гибельной бездны Господь спасает тех, кого Ему угодно, и не всех сразу, а поодиночке и каждого в своё время; и что Он постоянно хранит их, не попуская совершить непростительное святотатство.

Как силою своего призвания Господь ведёт избранных к спасению, которое Он предустановил для них в своём предвечном плане, так и отверженным Он вынес суждение, вследствие которого исполняет то, что определил для них. Поэтому тех, кого Он сотворил для осуждения и вечной смерти, дабы они стали орудиями его гнева и примерами его суровости, Господь, чтобы привести их к определённому им концу, либо лишает способности слышать его Слово, либо проповедью своего слова ослепляет и ещё более ожесточает.

У нас есть бесчисленное множество примеров судеб избранных. Но мы выбираем один, который красноречивее всех прочих. Прошло более четырёх тысячелетий до пришествия Христа, в продолжение которых Господь скрывал от людей свет своего спасительного учения. Если кто-нибудь скажет, что Он не делал людей тех времён причастниками столь великого блага из-за того, что они были недостойны его, то я отвечу, что их потомки были не более достойны. Помимо жизненного опыта, весьма надёжным свидетелем здесь является пророк Малахия: сурово упрекнув свой народ за неверие, чудовищные кощунства и другие преступления, он всётаки говорит, что не замедлит прийти Искупитель (Мал 4:1). Почему же Бог ниспослал эту благодать одним, а не другим? Если кто-то захочет найти здесь причины более высокие, нежели сокровенный, тайный план Бога, то он будет напрасно утруждать себя. И не нужно опасаться, что какой-нибудь ученик Порфирия или иной святотатец имеет право роптать против Божьей справедливости, если мы никак ему не отвечаем. Ибо когда мы утверждаем, что никто не погибает незаслуженно и что некоторые избавлены от проклятия только по причине Божьей благости, даваемой даром, то этого достаточно для утверждения славы Божьей и нам нет необходимости защищаться хитроумными доводами. Суверенный Судья, лишая отверженных света истины и оставляя их в слепоте, пролагает тем самым путь предопределению.

Что касается судеб отверженных, то их мы наблюдаем каждый день и много примеров находим в Писании. Пусть сто человек слушают одну и ту же проповедь: двадцать воспримут её в послушании веры; другие не прислушаются к ней, или посмеются, или отвергнут с осуждением. Если кто-то скажет, что это объясняется их собственной злобой и испорченностью, то этого будет явно недостаточно. Ибо умы и сердца всех людей были бы порабощены злом, если бы Господь не исправил некоторые своею благодатью. Так что все мы находились бы в оковах, если бы не могли обратиться к словам св. Павла: «Кто отличает тебя?» (1 Кор 4:7) Здесь он имеет в виду, что если один человек превосходит другого, то не собственной добродетелью, но единственно Божьей милостью.

13. Так почему, оказывая милость одному, Бог не обращает внимания на другого? Св. Лука приводит основание, говоря о тех, кого призывает Бог: они были определены к вечной жизни (Деян 13:48). Что же нам думать о других, как не то, что они суть сосуды Божьего гнева и презрения? Поэтому мы без колебаний говорим вслед за св. Августином: «Бог, конечно, мог бы обратить на добро волю злых людей, ибо Он всемогущ. В этом нет сомнений. Почему же Он этого не делает? Потому что не желает. А почему Он не желает — это сокрыто в Нём»а.

Нам не следует знать о причинах нечто большее. Это лучше, чем умствовать вместе с Иоанном Златоустом и утверждать, что Бог привлекает того, кто взывает к Нему, и протягивает руку помощиь; а также, что различие коренится не в суде Божьем, а в воле и решении людей.

Короче говоря, дело здесь вовсе не в собственном движении людей к Богу — даже дети Божьи нуждаются для этого в особенном вдохновении.

аАвгустин. О Книге Бытия в буквальном смысле, XI, X, 13 (MPL, XXXIV, 434). ьИоанн Златоуст. О жестоких порицаниях и перемене имен, гомилия III, 6 (MPG, LI, 143).

Лидия, торговка багряницей, боялась Бога. Однако потребовалось открыть её сердце свыше, чтобы она внимала св. Павлу и получила пользу от его проповеди (Деян 16:14). Это сказано не о какой-то одной женщине, но для того, чтобы мы знали, что всякое продвижение вперёд в вере и благочестии является результатом чудесного действия Св. Духа.

Это, конечно, не ставит под сомнение тот факт, что Господь порой обращает своё слово к людям, о которых Он знает, что их слепота от этого лишь усилится. Почему Он столько раз обращался к фараону? Потому ли, что надеялся смягчить его сердце, отправляя послание за посланием? Но ведь ещё до этого Он знал, каков будет результат, и предрёк Моисею: «Когда... возвратишься в Египет,... все чудеса, которые Я поручил тебе, сделай пред лицом фараона. А Я ожесточу сердце его» (Исх 4:21). Также, вдохновляя Иезекииля, Господь предупредил, что посылает его к народу непокорному и мятежному, чтобы пророк не удивлялся, когда обнаружит, что уши их не услышат его слов (Иез 2:3; 12:2). Господь предсказал Иеремии, что его пророчество будет подобно огню, который искоренит и разорит народы, как солому (Иер 1:10). Но пророчество, которое мы читаем у Исайи, ещё более впечатляюще. Господь посылает его с таким наказом: «Пойди и скажи этому народу: слухом услышите, и не уразумеете; и очами смотреть будете, и не увидите... Да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтоб Я исцелил их» (Ис 6:9-10). Вот с какими словами Бог обращается к народу, но лишь для того, чтобы люди слышали ещё меньше. Он зажигает свет, но для того, чтобы совсем ослепить их. Он даёт им учение, но для того, чтобы сделать ещё неразумнее. Он предлагает им лекарство, но для того, чтобы они не исцелились. Св. Иоанн, вспоминая это пророчество, говорит, что евреи не смогли уверовать в Христово учение потому, что на них оставалось это проклятие (Ин 12:39-40).

Невозможно также усомниться, что, когда Бог не хочет кого-либо просветить, Он сообщает этому человеку своё учение под покровом, — однако для того, чтобы оно не принесло ему пользы, но чтобы его охватили ещё большие страх и смятение. Сам Христос свидетельствует, что Он изъяснял притчи, которые рассказывал народу, только своим апостолам, потому что только им была дана милость знать тайны его Царства, а не народу (Мф 13:11). Чего же хочет Господь, научая тех, кого лишил способности понимать Его? Задумаемся, откуда проистекает порок, и оставим этот вопрос. Ибо сколько тёмных мест ни нашлось бы в учении, в нём достаточно света, чтобы переменить совесть грешников.

14. Но нужно всё-таки подробнее рассмотреть, почему Господь делает это, поскольку то, что Он это делает, очевидно. Когда говорят, что это происходит потому, что люди заслужили этого своей испорченностью и неблагодарностью, такой ответ хорош и верен. Но основания того, почему одних людей Господь склоняет к послушанию, а других заставляет упорствовать в жестокосердии, нигде не изложены в явном виде. Поэтому чтобы разрешить этот вопрос, нужно обратиться к словам св. Павла относительно свидетельства Моисея: Бог с самого начала подвигнул народ, чтобы имя его было проповедано по всей земле (Рим 9:17). Посему тот факт, что отверженные, когда Царство Божье было открыто для них, не повиновались, объясняется их испорченностью и злобой. Народ поработился этой испорченности, ибо согласно справеднивому, но непостижимому Божьему приговору он был предназначен на то, чтобы явить Божью славу своим осуждением3. И когда говорится о детях Илии, что они не слушали спасительных увещаний отца своего, «ибо Господь решил уже предать их смерти» (1 Цар 2:25), то это не значит, что причиной было их противление Богу — ведь Бог мог смягчить их сердца. Это произошло потому, что однажды Бог своим непреложным решением предопределил их к погибели. И в чём смысл слов св. Иоанна, что Иисус Христос сотворил множество чудес и никто не уверовал в Него, дабы сбылось слово пророка Исайи: «Господи! кто поверил слышанному от нас?» [Ин 12:37-38; Ис 53:1] Хотя Он не мог простить неверующих, как будто они совсем невиновны, Он удовлетворился объяснением, что люди не ощутят благоухания слова Божьего, пока им не будет ниспослан дар ощущать его.

И сам Иисус Христос, ссылаясь на пророчество Исайи, что все будут научены Богом (Ин 6:45), хочет сказать только то, что евреи отвержены и изгнаны из Церкви, потому что были не способны научиться. И не указывает никакой другой причины этого, кроме той, что обетование больше не принадлежит им. Это подтверждает св. Павел, сказавший, что Иисус Христос для евреев соблазн, для язычников безумие, а для призванных — Божья сила и премудрость (1 Кор 1:23 сл.). Изъяснив, что обычно происходит при проповеди Евангелия — она озлобляет одних и с презрением отвергается другими, — он добавляет, что она принимается призванными [1 Кор 1:24]. Чуть раньше он назвал их верующими [1 Кор 1:21], но не для того, чтобы принизить милость Божьего избрания, которое предшествует вере. Скорее, он прибавил это слово, чтобы ясно заявить, что те, кто при-

аТаким образом, осуждение отверженных свидетельствует о славе Божьей. «Грешники были сотворены в день их погибели. И это произошло только потому, что Бог пожелал явить в них свою славу... Если бы это было не так, то чего бы стоили многочисленные свидетельства Писания, где утверждается, что конечная цель нашего спасения — слава Божья? Так что для нас должно быть совершенно очевидно: Бог, заботясь о нашем спасении, не забывает о самом Себе и желает, чтобы мир стал словно зрелищем его славы». (ОС, VIII, 293. Оривс. 1431.) Подобной точки зрения придерживался и М.Буцер. — Прим. франц. изд.

нял Евангелие, должны возносить хвалу за свою веру Божьему призванию — как апостол и делает это чуть позже [1 Кор 1:27 сл.].

Когда это слышат нечестивцы, они жалуются, что Бог несправедливо поступает со своими несчастными созданиями, жестоко пользуясь своей неограниченной властью. Но мы, знающие, что люди виновны перед Божьим престолом во множестве преступлений — настолько, что если их допросить относительно тысячи обвинений, они не смогут ответить ни на один вопрос, — исповедуем, что отверженные не подвергаются ничему, что не соответствовало бы справедливому Божьему суждению. И нам следует терпеливо принимать то, что мы не понимаем всех оснований этого суждения, и признать неспособность познать то, в чём Божья мудрость поднимается на недосягаемую высоту.

15. Некоторые люди привыкли оспаривать фрагменты Писания, в которых якобы говорится, что Бог не определил, что нечестивцы не погибнут по его решению, разве только не станут против его желания и как бы вопреки Ему бросаться в бездну погибели. Поэтому нам необходимо кратко разъяснить эти места, дабы показать, что они не противоречат нашему учению. Наши противники ссылаются на отрывок из Иезекииля, где говорится, что Бог не хочет смерти грешника, но хочет, чтобы он обратился и был жив (Иез 33:11)164. Если кто-то желает распространить эти слова на весь человеческий род, то я спрошу, почему Бог не подвигает к покаянию множество людей, чьи сердца более склонны к послушанию, но увещевает тех, кто всё более ожесточается вопреки каждодневным призывам? Иисус Христос свидетельствует, что его проповедь и чудеса принесли бы больше плода в Ниневии и Содоме, чем в Иудее (Мф 11:23).

Как же так получилось, что Бог, желающий спасти всех людей, не открыл врата этим несчастным, которые больше других были готовы принять благодать, если бы она была им ниспослана? Ясно, что этот отрывок искажён и притянут за уши, если, прикрываясь словами пророка, кто-то пытается отрицать предвечный замысел Бога, в котором Он отделил отверженных от избранных. Теперь поищем его подлинный смысл. Смысл слов пророка состоит в том, чтобы дать надежду раскаявшимся на дарование им Божьей милости. Суть дела в том, что грешники не должны сомневаться, что Бог простит их, как только они обратятся. Следовательно, Он не хочет их смерти, поскольку хочет их обращения. Опыт показывает, какого раскаяния Бог желает от множества тех, кого Он призывает к Себе, раскаяния прежде того, как Он затронет их сердца[23]. Это не значит, что Онобманывает их. Ибо если внешний голос лишает возможности оправдания тех, кто слушает и не повинуется, его всё-таки следует считать свидетельством милости Бога, благодаря которой Он примиряет с Собою людей.

Отметим намерение пророка, когда он говорит, что Бог не хочет смерти грешника. Оно состоит в том, чтобы верующие не сомневались: Бог готов простить им грехи, как только они раскаются. А богохульники пусть знают, что их преступление отягчается, когда они не откликаются на человеколюбие и великодушие Бога. Бог всегда пребывает среди обращающихся, подавая им свою милость. Но то, что обращение дано не всем, нам ясно показано Иезекиилем и другими пророками, а также апостолами.

Часто ссылаются на отрывок из Послания св. Павла, где он говорит, что Бог хочет, чтобы все люди спаслись (1 Тим 2:4)[24]. Хотя здесь есть некоторое отличие от того, что говорил пророк, но есть и подобие. Я говорю, что прежде всего по ходу всего текста нужно заметить, каким образом Бог хочет спасения всех. Ибо св. Павел объединяет две темы: что Бог хочет спасения всех людей и как они приходят к познанию истины. Если предвечным замыслом Бога было решено и постановлено, что все станут приверженцами учения о спасении, то как понимать высказывание Моисея, что нет такого великого народа, к которому Господь был близок так, как к евреям (Втор 4:7)? Как случилось, что Бог лишил света Евангелия столько народов и излил его на других? Как случилось, что чистое знание небесной истины не дошло до множества людей, а другие с большим трудом усвоили лишь частицы его? Сейчас нетрудно понять, к чему стремился св. Павел. Он велел Тимофею совершать торжественные молитвы «за царей и за всех начальников» [1 Тим 2:2]. Поскольку представляется несколько странным обращаться к Богу с молитвами за людей, лишённых надежды, ибо они не только находятся вне сообщества верных, но и пытаются своей властью уничтожить владычество Христа, апостол сразу же добавляет, что это угодно Богу, который хочет, чтобы все люди спаслись [1 Тим 2:3-4]. Это означает лишь то, что Бог не закрыл путь к спасению людям в любом состоянии, но распространил своё милосердие таким образом, который свидетельствует, что Он хочет, чтобы оно относилось ко всем. Другие свидетельства не раскрывают, что Господь постановил в своём тайном приговоре, однако дают понять, что прощение даётся всем грешникам, которые просят о нём, искренне раскаиваясь. Если кто-нибудь будет настаивать на словах, где сказано, что Бог хочет дать милость всем [Рим 11:32], то я отвечу, что, с другой стороны, сказано, что Бог наш пребывает на Небесах, где творит всё, что Ему угодно (Пс 115:3)[25]. Следовательно, эти слова нужно понимать в том смысле, который соответствует другому речению: кого помиловать, Бог помилует, кого пожалеть, пожалеет (Исх 33:19). Ибо, избрав тех, к кому Он проявит милосердие, Он не проявит его ко всем.

Так как ясно, что св. Павел говорит не о каждом конкретном человеке, а о состоянии и положении людей. Посему я прекращаю спор. Впрочем, ещё нужно заметить, что св. Павел говорит не о том, что Бог делает всегда, везде и во всех, а убеждает, что мы должны признать за Ним свободу призывать царей, князей и высших чиновников повиноваться его учению, хотя какое-то время они, ослеплённые и блуждающие во тьме, злобствуют против Него.

На первый взгляд кажется, что тому, что мы утверждаем, противоречат слова св. Петра: Бог хочет, чтобы никто не погиб, но принимает всех покаявшихся (2 Пет 3:9), если только последнее слово понимать в подлинном его смысле. Ибо Бог принимает только такое покаяние, о котором говорится в Писании. Разумеется, покаяние и обращение находятся во власти Бога. Так пусть спросят Его, хочет ли Он обратить всех, так как Он обещал лишь небольшому числу людей дать сердце плотяное, оставив остальным сердце каменное (Иез 36:26). Верно, что если бы Бог не был готов принять всех, кто прибегает к его милосердию, то не имело бы смысла речение: «Обратитесь ко Мне,... и Я обращусь к вам» (Зах 1:3). Однако я утверждаю, что никто не приближается к Богу, если Бог не опережает его и не привлекает к Себе. И в самом деле, если бы покаяние было собственным побуждением и решением человека, св. Павел не сказал бы, что нужно испытывать, не даст ли Бог покаяния ожесточённым (2 Тим 2:25). Также, если бы не Бог тайным вдохновением привлекал своих избранных к покаянию, к которому Он зовёт всех людей, то Иеремия не сказал бы: «Обрати меня, — и я обращусь, ибо,... когда я был обращен, я каялся» (Иер 31:18-19).

16.[26] Кто-нибудь мне скажет: если это так, то будет не слишком много уверенности в евангельских обетованиях, в которых в соответствии с Божьей волей объявляется, что Бог хочет того, что противоречит его тайному решению. Я отрицаю это. Ибо, хотя обетования спасения обращены ко всем людям, они тем не менее нисколько не противоречат предназначению отверженных, если только мы взглянем на исполнение обетовании. Мы знаем, что Божьи обетования действенны для нас только тогда, когда мы принимаем их через веру. Если нет веры, то и они утрачивают силу.

Поскольку природа обетовании именно такова, рассмотрим, противоречат ли они Божьему предопределению, Сказано, что с самого начала Бог определил тех, кого Он желал принять в свою милость, и тех, кого Он желал отвергнуть; тем не менее Он обещает спасение всем165. Я утверждаю, что в этом нет противоречия. Ибо Господь, давая такие обетования, имеет в виду только то, что его милосердие распространяется на всех, кто Его ищет. Но Его не ищет никто, кроме тех, кого Он просветил. А просветил Он тех, кого предопределил к спасению. И эти люди знают по опыту, что нет никакого противоречия между предвечным Божьим избранием и тем, что Бог являет свидетельство своей милости верующим.