Наступление Тьмы

Глава 13 Весна, 1011 год от основания Империи Ильказара РЕГЕНТСТВО

Полковник Орион не имел ни малейшего представления о том, что произошло в Карак Штрабгере. Он просто знал, что скачет рядом с одержимым. Его спутник – озлобленный человек с окаменевшим лицом и плотно сжатыми губами – был совсем не тем Рагнарсоном, в обществе которого он отправился на восток. Этот новый Рагнарсон был мстителем, посланцем смерти. В своем спутнике полковник увидел воплощение рока и угадывал его особое предназначение.

Орион видел, как Рагнарсон нахлестывает своего коня, и это его пугало.

Если этот человек не смягчится, он сможет поджечь континенты.

Браги не ощущал боли, ему не нужны были ни покой, ни отдых. Он гнал коня до тех пор, пока Орион, гордящийся своей выносливостью, уже не мог оставаться в седле. Но и после этого маршал продолжил путь, бросив своих попутчиков на каком-то постоялом дворе в десяти милях от Форгреберга.

– Дерел! – загремел он на весь дворец, шагая к своему кабинету. – Пратаксис, ленивый бездельник с южного побережья! Я хочу немедленно увидеть твою никчемную задницу!

Перед ним возник полураздетый Пратаксис.

– Сэр?

– Совет. Собрать! Немедленно!

– Сэр… Посреди ночи…

– Плевать я хотел! Собери этих сукиных сынов внизу через два часа. Или им придется припомнить старые добрые дни. Мы не выбросили орудия пыток из подземных застенков. А если ты не сделаешь этого, то окажешься первым в очереди к палачу.

– Что-то случилось, сэр?

– Да, что-то случилось, – слегка смягчившись, ответил Рагнарсон. – И мне надо что-то предпринять, прежде чем этот проклятый карточный домик рухнет, похоронив нас под своими обломками. Действуй. Быстро! Быстро! Быстро! – Он замахал рукой, как делает пекарь, посылая своих подручных на улицу со свежим хлебом. – Я все объясню позже. – Гнев его куда-то улетучился.

Он сумел опередить новость, И останется впереди, если Орион ничего не пронюхает или Рагнар не откроет свой большой рот. Рагнар, правда, поклялся не говорить никому, включая даже дух покойной матери. Остальных же Гжердрам и Вачел не выпустят из Карак Штрабгера.

– Прежде чем уйти, – сказал Пратаксис, – я должен сообщить, что в городе появилась какая-то женщина, и она вас разыскивает. Дама появилась на следующий день после вашего отъезда.

– Женщина? Кто она?

– Ничего не желает говорить. Правда, дает понять, что состояла в весьма дружеских отношениях с бин Юсифом.

– С Гаруном? Самое время получить вести от этого… Впрочем, нет. Кажется, я теперь его понимаю. Ступай. Я встречусь с ней после того, как потолкую с Советом. Кстати, сколько этих недоумков сейчас в городе? Большинство?

– Приближается День Победы и время дебатов по ассигнованию гильдии. Они не хотят пропустить заседание.

– Проблема снята. Я сказал Ориону, чтобы он начал паковать свой багаж. Мы расплачиваемся с ними, Дерел. Благодаря тебе. Ты будешь вознагражден.

– Моя награда – служение вам, сэр.

– Не неси чушь. Две сотни самых больших шишек университета падут перед тобой ниц, после того как ты опубликуешь свой труд, который сейчас обдумываешь. Когда ты говоришь о книге, у тебя вид жулика, которому везде мерещится золото.

– Вам виднее, милорд.

– Убирайся! Впрочем, постой. Прежде чем уйдешь из замка, пришли сюда Аринга, Черного Клыка и Вальтера.

– Королева, сэр? Она…

– Дерел! Не смей даже думать о ней. Если будут спрашивать, скажи, что мне нужны их голоса в поддержку решения о приведении армии в боевую готовность.

Черный Клык и Вальтер прибыли вместе.

– Как чувствуют себя детишки, Хаакен? – спросил Браги.

– Подавлены. Тебе надо их повидать.

– Повидаю, как только смогу. Вальтер, ты узнал что-нибудь?

– Ни слова, ни шепота. Но появилась женщина…

– Дерел мне уже сказал. Кто она?

– Не говорит. Похоже, она хочет, чтобы мы считали её женой бин Юсифа.

– Женой? У Гаруна никогда не было… Во всяком случае, он этого не признавал. Но Насмешник считал, что такое возможно. Это было бы в его стиле. В Хаммад-аль-Накире они держат своих женщин под замком. Кроме того, Гарун не хотел бы, чтобы об этом узнал Эль Мюрид. Особенно после того, как сам убил его сына, покалечил жену и организовал похищение дочери. Да. У него могла быть жена. Но не думаю, что она появилась бы здесь.

– Я постоянно слежу за ней, – сказал Вальтер. – Поместил надежную девицу в гостиницу, где она остановилась. Женщина говорит, что ждет тебя.

– Хаакен, направь курьеров к Драконоборцу и Альтенкирку. Я хочу, чтобы они перебросили сюда свои ударные батальоны.

– Фиана?..

– Да. Дерел уже собирает Совет. Как только начнется заседание, я хочу объявить военное положение. Войска гильдии должны оставаться в казармах. Ты, Ярл, все понял? – спросил он появившегося позже других яринга.

– Хм. Операция «Волчья охота»?

«Волчья охота» была всеобъемлющим планом действий на случай чрезвычайного положения, разработанным несколько лет назад по указанию Фианы.

– Да. Вальтер, у тебя еще одна задача. В Форбеке я повстречал хозяина постоялого двора, утверждающего, что люди, похожие на наших убийц, постоянно ездят туда-сюда через Савернейк. Группа проскакала незадолго до моего там появления. Захвати парочку.

– Как быть с Майсаком?

– Пошли туда кого-нибудь.

Проход Савернейк являлся единственным путем на Восток. К северу и югу от него на сотни миль горы были непроходимы. Таким образом, Савернейк контролировал всю торговлю между Западом и Востоком. Поскольку проход принадлежал Кавелину, королевство и защищающая Савернейк крепость Майсак постоянно были центром интриг и заговоров. Глубинной причиной гражданской войны были попытки Шинсана захватить проход.

– Ты заставляешь меня распылять силы, – пожаловался Вальтер.

– Постараюсь больше на тебя ничего не навешивать. Жаль, что нет Насмешника. Это его работа… Кстати, слышно о нем что-нибудь?

– Я встречался с одним Марена Димура, который видел его в Улмансике в окружении трех человек,

– и?..

– Эти трое мертвы.

– Мои люди попросили Марена Димура дать их описание. Вместо этого он показал их могилы. Марена Димура зовут Тендрик. Он – хороший человек. Помог их выкопать.

– Что дальше?

– Один из них – сэр Керен из Синсина, рыцарь-нордмен, сумевший вовремя от нас скрыться. Второй – Бела Джокаи, командир батальона, исчезнувший одновременно с Балфуром. Судя по размерам третьего трупа и списку друзей сэра Керена, исчезнувших из нашего поля зрения, третьим был скоре всего Терние Лейзен. Он был арендатором сэра Керена и при этом имел серьезные связи в преступном мире. Он и сэр Керен приторговывали своими мечами. Эта троица ехала вместе с одноглазым Рико, который иногда работал на людей Эль Мюрида.

– Остались ли следы этого Рико? Или Насмешника? Или Балфура?

– Нет. Марена Димура, живущие в тех краях, не очень дружелюбны. Тендрик полагает, что события развивались примерно так: Керен, Лейзен и Рико везли Насмешника в Аль-Ремиш. Джокаи и Балфур на них напали. Рико оказался человеком Балфура. В схватке они убили Керена и Лейзена, а сами, потеряв Джокаи, захватили Насмешника.

– И это все?

– По-видимому, да. После этого никаких следов. Я обратился к остаткам нашей агентурной сети среди торговцев, но ничего не узнал. Гильдия, со своей стороны, тоже хочет узнать, что случилось с Балфуром, но и ей повезло не больше моего.

– Если они, конечно, не темнят.

– Люди гильдии слишком прямолинейны для этого. Они могут действовать только как грубые ростовщики, пытающиеся оттяпать за долги твои наследственные земли.

– Посмотрим. Кстати, я сказал Ориону, что мы готовы расплатиться.

– На это есть деньги?

– Благодаря Пратаксису. Ярл, не своди глаз с Казначейства. А ты, Хаакен, с монетного двора. И если кто-то попытается…

– Однако ты становишься параноиком.

– Только потому, что мне со всех сторон угрожают. Ты был той ночью в моем доме.

– Хорошо, хорошо.

– Ярл, я хочу увидеть Ориона, как только тот возвратится. Скажу о Джокаи и взгляну на его реакцию. Теперь время заняться Советом.

Под здание Совета был приспособлен старый пакгауз. Советники неустанно требовали себе новое парламентское здание, но Фиана отбивала все их наскоки. Кавелин со времен гражданской войны никак не мог расплатиться с долгами.

Рагнарсон ждал начала заседания в помещении, выделенном для Народного Консула. У дверей стоял часовой дворцовой стражи. Еще один гвардеец оставался в зале заседаний. Он должен был сообщить Арингу, когда соберется кворум.

Операция «Волчья охота» предусматривала ликвидацию Совета. Лояльность некоторых парламентариев, в первую очередь нордменов, вызывала серьезные подозрения. Эти люди ждали только повода, чтобы начать новую гражданскую свару.

– Нордмены, лишенные своих феодальных привилегий за участие в мятеже, позже были прощены. Они приняли помилование только потому, что альтернативой ему были смерть или изгнание из страны.

Никто не верил в то, что аристократы сдержат слово, хотя Рагнарсон и Фиана надеялись на длительное правление, во время которого самые старые и наиболее упорные противники уйдут и им на смену появится молодое поколение, более привычное к новым порядкам.

В дверь постучал солдат.

– Большинство в сборе, сэр. Полковник Аринг сообщает, что готов.

– Очень хорошо. Ты не видел сэра Пратаксиса?

– Он идет к вам, сэр.

Появился Пратаксис.

– Как все прошло, Дерел? Какие у тебя впечатления?

– Достаточно спокойно. В городе оказались все, кроме троих. Они что-то подозревают, и ни один не отказался прийти.

– Ты провел их в зал?

– Да. Они нервничают и группируются по партиям.

– Хорошо. Теперь я хочу отправить тебя с сообщением к Арингу. Расскажу тебе позже, как все было.

У Пратаксиса был несчастный вид. Ведь предстоящее заседание Совета должно стать поворотным в истории Кавелина.

– Вот возьми. Это пропуск в зал, когда ты вернешься.

– Замечательно. Только не торопитесь. Я бегом.

– Любопытно было бы взглянуть, – фыркнул Рагнарсон. Он знал, что Пратаксис – не калека и не толстяк – был совершенно чужд физическим упражнениям любого рода.

Браги не спеша отправился вниз. Арингу нужно дать время. Рядом с маршалом шагал телохранитель. Солдат страшно нервничал, зная, что на них будут смотреть десятки враждебно настроенных опытных бойцов. Кроме того, он не раз был свидетелем того, как бурные дебаты заканчивались звоном мечей.

В зале было настоящее столпотворение. По крайней мере семьдесят из восьмидесяти одного, разбившись на кучки, отчаянно спорили или громогласно высказывали догадки, размахивая при этом руками. Рагнарсон не стал требовать тишины. Она наступила сама собой, когда по залу прополз слух о его появлении. К этому времени солдаты Аринга начали выстраиваться вдоль стен.

– Господа, – начал Рагнарсон, – я пригласил вас сюда, чтобы решить судьбу государства. Это будет судьбоносное решение, и вы примете его до того, как покинете этот зал. Господа, королева мертва!

Поднявшийся после этих слов шум был способен заглушить самую громкую трактирную драку. Кое-где вспыхнули потасовки. Такое частенько случалось во время заседаний законодателей. Они еще не освоили искусства решать вопросы в спокойной, цивилизованной, парламентской манере.

Шум стал даже громче, когда собравшиеся увидели, что армия перекрыла все выходы. Браги дождался, когда все немного успокоились, и сказал:

– Когда вы перестанете валять дурака, мы сможем поговорить.

Все расселись по своим местам, и маршал продолжил:

– Господа, её величество покинула нас сорок часов назад. Я при этом присутствовал. Её лечил доктор Вачел, но спасти не смог. – Браги дал волю чувствам. Никто не посмеет обвинить, его в том, что он не оплакивал потерю. – Было сделано все, чтобы предотвратить печальный исход. Мы даже пригласили чародея – специалиста в целительной магии.

Он поведал, что королева была обречена с момента рождения первого ребенка. В то время её коснулось отравленное дыхание Шинсана. Яд произвел свое действие.

Из зала послышалось негромкое и нестройное бормотание.

– Помолчите! Я желаю говорить об этой женщине. Некоторые из вас делали все, чтобы отравить её существование и сделать правление невыносимым для неё бременем. Она же тем не менее постоянно одаривала вас своим прощением. И вот теперь она отдала жизнь ради того, чтобы Кавелин стал местом, где можно было бы нормально жить. Королева мертва, а все мы оказались на перекрестке. Если кто-то из вас думает, что появился шанс что-то затеять, то знайте – я никого прощать не стану. Я – это армия. Я служу Короне. Я защищаю Корону. И пока кто-то не возложит её на себя, я буду расправляться с мятежниками без всякой жалости. Если потребуется, то ветви всех деревьев Кавелина прогнутся под тяжелыми и вонючими плодами. Теперь к делу.

Пратаксис пробирался по залу, отягощенный бумагой и пишущими принадлежностями. Он, бедняга, должно быть, действительно бежал. Хорошо. Аринг и Черный Клык сейчас перекрывают городские кварталы, чтобы никто без особого то разрешения не мог скрыться.

– Мой секретарь запишет, кто как голосовал, и публично огласит результаты, когда мы будем извещать население.

Он ухмыльнулся про себя. Эти слова принесут ему десяток лишних голосов тех, кто пока еще сидит на заборе и не знает, в какую сторону соскочить. Ему надо обеспечить себе большинство.

– Выбор у нас ограничен. Наследника трона нет. Ученые мужи из Хэлин-Деймиеля предлагают, чтобы мы вообще отказались от монархии и установили республиканское правление на манер некоторых членов Беделинской Лиги. Лично я не склонен рисковать благополучием государства ради подобного эксперимента.

Мы могли бы пойти по пути других городов Лиги и выбрать на ограниченный срок Тирана. Это ускорит переходный период и сделает его более гладким. Недостатки этого пути видны невооруженным глазом.

В-третьих, мы могли бы сохранить монархию, подыскав себе короля среди правящих домов сопредельных стран. Я предпочитаю именно этот путь. Но его реализация потребует времени, и нам потребуется регент, который будет управлять страной до коронации нового монарха.

У меня все. Можно начинать обсуждение. Старайтесь вести себя пристойно. Место председателя я попрошу занять господина Пратаксиса.

Кто-то заорал:

– Вы забыли еще одну возможность. Мы могли бы избрать короля из своих рядов!

– Слушайте! Слушайте! – хором закричали нордмены.

– Молчание! – взревел Пратаксис, и Рагнарсон поразился мощи его голоса.

– Позволь мне ответить на это, Дерел.

– Слово имеет маршал!

– Вот вы, нордмены, кричите: «Слушайте! Слушайте!» Но все вы одновременно королями стать не можете. Посмотрите по сторонам. Вы видите здесь кого-нибудь, кто мог бы стать вашим королем?

Аргумент оказался точным. Каждый из присутствующих нордменов считал себя единственным достойным кандидатом. Кавелинская знать никогда не страдала избытком скромности.

– Хорошо. Продолжай, Дерел.

– Слово имеет депутат народа от Дельхагена.

– Господа, я хочу сказать, что бароны упустили одну весьма достойную кандидатуру. Я имею в виду маршала.

Это высказывание привело к еще одной, достойной любой таверны сцене. Рагнарсон взирал на свалку без всякого интереса. Браги совершенно искренне не был заинтересован в короне, а все свои подвиги для усмирения мятежных баронов он совершал только ради Фианы.

Рагнарсон прекрасно понимал мотивы предложившего его кандидатуру депутата. Между маршалом, провинцией Дельхаген и расположенным там свободным городом Седлмейр установились особые отношения. Дельхаген и Седлмейр существовали в составе королевства Кавелин почти как автономные республики в соответствии со специальной хартией, дарованной Фианой под прямым давлением Рагнарсона. В знак признательности эти квазиреспублики стали ярыми сторонниками монархии во время гражданской войны. Седлмейр, как и получившие подобные же свободы Брейденбах и Фариг, носили прозвище «комнатные собачки маршала».

Рагнарсон мягко улыбался. Очень хорошо, что внесено такое предложение, теперь у него появилась возможность постепенно уступить. Можно предположить, что некоторые из противников, памятуя о правиле меньшего зла, предложат маршалу ограничиться регентством.

На это можно согласиться. По правде говоря, он уже стал регентом с того момента, как Фиана отошла от дел, С этой работой он справится, и, кроме того, регент всегда имеет возможность оставить пост.

Когда-то, много лет назад, Гарун пытался искушать его королевским троном. В то время корона казалась Браги более привлекательным головным убором, чем сейчас. Но тогда она маячила лишь в отдаленной перспективе, да и он по молодости лет видел лишь светлые стороны монархии.

Через несколько минут он уже крепко спал в своем кресле. Это будет длинное заседание, и ничего важного в ближайшие несколько часов они не скажут.

Кавелинцы недаром слыли упрямцами. Спор продолжался четыре дня. Усталость и существование впроголодь наконец вынудили всех прийти к компромиссу. Совет значительным большинством голосов провозгласил Рагнарсона регентом. Правда, сделано это было лишь после того, как обсуждение всех иных вариантов закончилось тупиком.

Рагнарсон покинул зал в значительно лучшей физической форме, чем вошел в него. Он хорошо отдохнул, вступая в дело лишь тогда, когда депутаты затевали драку.

Весь Форгреберг с нетерпением ожидал окончания заседания, не сомневаясь в том, что новости будут отвратительными.

Когда все решилось, Драконоборец и Альтенкирк оказались уже в городе. Форгреберг был надежно защищен. Верные войска, разместившись в сердце королевства, были готовы подавить любой мятеж, где бы он ни случился.