Наступление Тьмы

Глава 31 Весна, 1012 год от основания Империи Ильказара И СНОВА БАКСЕНДАЛА

– Я лично этого человека не знаю, – сказал Требилкок, оглядывая командиров армии Рагнарсона.

– Так в чем же дело? – спросил Драконоборец.

Рескирд еще был бледен от ран, полученных под Норбери, а рука его висела на перевязи. Бадаламен, прорываясь, сумел одолеть дюжину крепких бойцов.

– Подождем, пока все не соберутся. По крайней мере не придется рассказывать дважды.

Появился Рагнарсон, и Требилкок подошел к нему.

– А куда подевалась твоя тень, Майкл?

– Сидит у папы. Изучает счетоводство.

– Летние приключения вышибли из него дух, не так ли?

– Его отец утверждает, что парень увидел мир в новой перспективе… Я хотел сказать вот что… Надо, чтобы услышали все. Пока я был у Арала, там возник старинный дружок его папочки. Первый человек, миновавший проход Савернейк в этом году.

– Вот как? Рассказывай.

Рагнарсон не стал спрашивать, какие новости принес торговец – плохие или хорошие. В эти дни поступали только самые скверные вести.

– Выкладывай, – продолжил маршал, – опоздавшим кто-нибудь все перескажет. – Постучав кулаком по столу, он объявил: – У Майкла есть новости.

Требилкок обернулся к военачальникам и, запинаясь, приступил к рассказу.

– Будь я проклят, – пробормотал про себя Браги, – это начинает пугать.

– Я только что говорил с одним человеком… человеком из Некремноса. – Майкл обвел взглядом аудиторию. Половину присутствующих он не знал. Многие из них представляли иностранные армии. А большинства его знакомцев здесь не было, так как они все еще оправлялись от ран.

– Этот человек утверждает, – продолжил Требилкок, – что Аргон колотит Некремнос по всему бассейну Реи. Фадема появилась вновь в сопровождении генерала по имени Бадаламен и чародея, которого зовут Норат. С этого момента все события пошли так, как хотелось ей.

В ответ раздался нестройный гул голосов.

– Да. Тот самый Бадаламен, которого мы высекли пару месяцев назад. Но присутствие Нората – даже без действия Силы – существенно меняет дело. – Он посмотрел в темный угол, где маячил Громачи Божественное Яйцо. Громачи казался взволнованным. – Вы его знаете?

– Магден Норат? – спросил Вальтер.

– Да.

– Я слышал о нем в Эскалопе. Наставник изгнал его за то, что он проводил запрещенные эксперименты. Все считали, что Норат умер.

– Впереди аргонской армии он ведет несколько мерзких созданий, – продолжил Требилкок. – А самых отвратительных из них называют «саван далажи».

– Что по-эскалонски означает «ночные твари», – пояснил Вальтер.

– Они, как говорят, неуязвимы. Рыщут по ночам, убивая всех и вся. Ариститорн сумел справиться лишь с одним из них. Старик заманил его в пещеру или в склеп и завалил выход.

– Надеюсь, что наши друзья из братства магов найдут решение получше, – произнес Рагнарсон. – Сдается мне, что мы будем иметь удовольствие узреть их воочию. Что еще, Майкл?

– Некремнос скорее всего весну не продержится.

– А что слышно о нашем приятеле в маске?

– Ничего. Но этот человек утверждает, что в Шинсане произошел дворцовый переворот. О Шинг убит. Тервола дерутся между собой.

– Вартлоккур, как по-твоему, для нас это хорошо или плохо?

– Для того чтобы строить догадки о том, что происходит, слишком мало сведений, – ответил чародей, выступая из-за спины Рагнарсона.

– Мгла?

Единственная в этом обществе дама расположилась в стоящем поодаль кресле. Когда она встала, все иностранцы дружно охнули. Немногим из них доводилось встречать красавиц, лишь отдаленно похожих на неё.

– Плохо, – ответила она. – О Шинга могли сбросить только потому, что он не рвался в бой. Тервола спят и видят, чтобы как можно скорее приступить к реализации Предначертания. Они устали от ожидания. Как только вожди столкуются о том, кто должен занять трон, они окажутся здесь, чтобы смыть позор Баксендалы.

– Майкл, приведи этого некремносца к Вартлоккуру. Вартлоккур, если ты можешь вступить в контакт с Визигодредом, попроси его направить Марко взглянуть на то, что творится в Некремносе.

После разгрома Бадаламена в Моршеле Визигодред вернулся домой. Он был самым что ни на есть подлинным итаскийским графом и не мог навсегда забросить свои обязанности феодала.

– Я попрошу Рейдачара сказать ему, – ответил чародей и вышел в сопровождении Требилкока. Вартлоккуру Майкл начинал нравиться все больше и больше – в первую очередь потому, что совершенно его не боялся.

Вот уже много столетий чародей был вынужден жить в мире, где только упоминание его имени приводило всех в трепет, Он оставался одиноким человеком, несмотря на огромное количество знакомых. Рагнарсон внимательно посмотрел им вслед. Всего лишь за час до этого Вартлоккур попросил маршала быть шафером на своей свадьбе.

Боль еще не прошла. Мысли о Насмешнике заставляли страдать душу, а от ран, нанесенных другом, болело тело.

Несмотря на утверждения Вачела о якобы полном выздоровлении, Рагнарсон частенько по ночам испытывал такие страдания, что совершенно не мог спать.

Браги постоянно ощущал неодолимую, сводящую с ума потребность напиться или принять опий, и от этого спасали лишь голоса, которые нашептывали о его призвании.

Рагнарсон обернулся к представляющему здесь Совет барону-нордмену и спросил:

– Барон Кирилан, удалось ли вам там подыскать кандидата?

Рагнарсон не был в Совете с начала восточного похода. У него на это просто не оставалось времени. Все дела с парламентом от его имени вел Дерел Пратаксис.

– Нет, регент. Все, с кем мы вступали в контакт, отказались. Причем некоторые в весьма грубой форме. Я просто в недоумении. Ничего не могу понять.

Действительно, для людей, подобных барону Кирилану, понять подобное было просто невозможно.

– Кто-нибудь проявил интерес?

– Короли Алтеи, Тамериса, Анстокина на что-то намекали. А Волстокин даже пытался подкупить старого Веверли из комитета.

– Рад, что вы хоть в чем-то согласны со стариком, – заметил Браги; Веверли был вессоном из Седлмейра и служил проводником идей регента в Совете.

– Мы оба – кавелинцы, маршал.

Эти слова, ставшие теперь вполне привычными, во время гражданской войны отнюдь не соответствовали действительности. Тогда, в разгар смуты, одна этническая группа выступала против другой сомкнутыми рядами. Составляющие меньшинство силуро плели заговоры в союзе с Эль Мюридом и Волстокином. Нордмены вступали в контакты с Волстокином и Шинсаном.

Да и сама королева отнюдь не стояла в стороне. Она получала помощь от Алтеи, Кендела и Рудерина. А Рагнарсон явился на юг частично под давлением военного министра Итаскии.

Итаския желала получить сильное и дружественное правительство, контролирующее Проход Савернейк и угрожающее с фланга Хаммад-аль-Накиру. Военный министр Итаскии относился к Эль Мюриду с параноидальной подозрительностью.

Рагнарсон вернулся к повестке дня заседания, и в конце концов ему удалось вынудить соседей Кавелина предоставить хотя бы символическую военную помощь. Когда все разошлись, он спросил:

– Итак, Дерел, что мы имеем?

– Не много. Пятнадцать тысяч на все про все. – Склонившись ближе к регенту, Пратаксис добавил: – Лиакопулос сказал, что гильдия тоже подкинет людей. Если вы захотите, конечно. Он говорит, что Хоквинд и Лаудер до сих пор вне себя от выходок Дейниела и Балфура.

– Я согласен принять все, что мне дадут.

На сей раз он не надеялся возобладать над Шинсаном. Во всяком случае, без настоящей полноценной помощи. Тех крох, которые он получил, было явно мало.

В тот же вечер он выкроил время на то, чтобы побывать в своем жилище на аллее Лиенке. Сейчас там обитали Рагнар со своей молодой женой в компании Гундара и всей мелкоты. Подлинным же правителем в доме была драконша по имени Герда Хаас – вдова солдата, который шел с Браги не один десяток лет, и мать адъютанта Хаакена. Браги, хотя и любил своих детей, навещал их нечасто. Самые маленькие, не обратив внимания на принесенные им подарки (коими Браги пытался загладить свою вину), сразу начали возню, стараясь занять место у него на коленях. Рагнарсон грустил, видя, как они растут, переставая, подобно Рагнару, быть детишками. Их возня пробуждала слишком много печальных воспоминаний. Браги продолжал надеяться, что тоска, вызванная гибелью Эланы, когда-нибудь все же пойдет на убыль…

Марко появился через две недели. Облетев весь срединный Восток, он не принес добрых вестей.

Некремнос пал. Бассейн реки Реи почернел от размещенных там легионов Шинсана. Тервола вступили в союз с Аргоном и Тройесом. Войска Тройеса уже стали лагерем у Гог-Алана.

О Шинг действительно умер. Так же как, судя по всему, и Чин. Самым последним владыкой Шинсана стал Ко Фенг. Вартлоккур отзывался об этом типе отвратительно, а Мгла называла не иначе, как пауком.

– Как им удалось выбраться из Шинсана? – спросил Браги. – Марко утверждает, что перевал Лао-Па-Синг еще под снегом.

– Туннель перехода, – ответил Вартлоккур. – Вот уже в течение месяцев действие Силы то пропадает, то возникает вновь. Видимо, с каждым циклом они посылали своих людей. Я закономерности в колебаниях не уловил, но не исключено, что Ко Фенг сумел сделать это, и ему удается предсказывать момент возврата Силы.

– Да. Они появились раньше, чем мы ждали. Проклятие. Крестьяне могут не успеть посеять хлеб.

Браги планировал встретить легионы Шинсана, как и прежде, в той точке, которую легче всего было защитить. Она находилась в проходе Савернейк к западу от Майсака. Место это именовалось Баксендалой.

Фортификационные работы продолжались там всю зиму, когда позволяла погода. Всех мирных жителей эвакуировали в Форгреберг. Карак Штрабгер был укреплен новыми редутами. Земляные дамбы повысили уровень воды в болотах и влажных низинах, перекрывающих часть прохода Савернейк. Больше всего внимания уделялось сооружению ловушек и мелких точек сопротивления, призванных задержать продвижение врага и дать возможность лучникам засыпать его тучами стрел, а боевым машинам обрушить на противника снаряды с флангов.

Далее к востоку, в самом Майсаке – который теперь оказался отрезанным, – гарнизон крепости трудился не покладая рук, чтобы сделать Савернейк непроходимым и там. Крепость за всю свою историю пала лишь однажды, да и то перед Таруном, захватившим почти лишенную гарнизона твердыню неожиданным ударом.

На сей раз Рагнарсон не верил, что крепость сможет устоять. Он даже не надеялся, что она продержится достаточно долго.

Каждая выигранная минута шла на пользу Кавелину. Каждый новый день повышал шансы на приход помощи.

Ждать и надеяться…

Дороги в горах еще не открылись. Но союзники Фенга из Тройеса трудились вовсю, расчищая путь через Савернейк. В результате Фенг появился под Майсаком неделей раньше, чем его там ждали.

Рагнарсон стоял на вершине крепостной башни в том месте, с которого он руководил первой битвой под Баксендалой. Его молочный брат облокотился на парапет. Позади их сопел генерал Лиакопулос. Вартлоккур бродил туда-сюда, что-то бормоча себе под нос. Внизу у подножия холма, на котором высился Карак Штрабгер, солдаты возводили дополнительные укрепления. Итак, в его распоряжении пятьдесят тысяч человек. Половина из них кавелинцы. Пять тысяч – наемники под командованием самого Хоквинда. Девятнадцать тысяч солдат предоставили государства второй линии – Алтея, Анстокин, Волстокин и Тамерис. Остальные являлись лучниками из Итаскии. Вот уж совершенно неожиданный дар! Их участие в битве непременно должно сказаться.

За рядами окопов, валов и других, пока еще не законченных, укреплений, двигались фургоны. Из низин в горы ползли целые караваны. Баксендала превратилась в склад оружия.

Браги планировал заставить Фенга преодолевать с боем и под ливнем стрел бесконечную череду укреплений. Маршал делал ставку на истощение врага.

Марко сообщил, что силы противника состоят из двадцати восьми легионов, поддерживаемых сотней тысяч вспомогательных солдат из Аргона, Тройеса и степных племен. Рагнарсон не надеялся обратить вспять столь гигантскую орду. Он хотел лишь нанести врагу такой урон, чтобы после прорыва его обороны военачальники противника с горечью размышляли, как же им двигаться дальше.

Браги не следил за ходом фортификационных работ. Он смотрел дальше на восток, туда, где из-за вершин поднимался дым.

Это был сигнал из Майсака. Дым будет идти до тех пор, пока крепость держится.

Для связи Рагнарсон также пользовался солнечным телеграфом и почтовыми голубями.

Шинсан хорошо усвоил прежние уроки. Тервола привезли с собой осадные машины и целую неделю вели массированный обстрел крепости. Марена Димура докладывали о встречах с вражескими патрулями, просочившимися мимо Майсака. Все патрули удалось уничтожить.

Эти крошечные победы вряд ли имели значение. Патрули были всего лишь первыми каплями надвигающегося потопа.

– Дым исчез, – объявил Лиакопулос. Бешено заработал солнечный телеграф.

– Проклятие! Неужели так скоро? – Рагнарсон повернулся к телеграфисту, ожидая, когда тот расшифрует послание.

Это было короткое и печальное сообщение. «Майсак предан, Тенн-Хорст».

Последний голубь принес столь же безрадостное известие. «Противник пересек горы через пещеры. Конец связи. Удачи вам. Прощайте. Адам Тенн-Хорст».

Это короткое сообщение стоило многих томов информации. Снова предательство. Рейдачару не удалось искоренить его полностью.

– Вартлоккур, поручи Рейдачару еще раз всех проверить. Изменник, угнездившийся в нужном месте, может стоить не один легион.

Погода также не была их союзником. Наступление тепла ускорило таяние снегов, и патрулям Браги приходилось вступать во все более и более тяжелые схватки.

Наконец Ко Фенг ударил во всю мощь.

И сразу стало очевидно, что Шинсан запомнил уроки прежней войны, но в то же время тервола оказались не способными понять их до конца.

О Шинга в первой Баксендале разгромила кавалерия. Поэтому через Савернейк Ко Фенг привел много кавалеристов – степных наездников, нацелившихся на разграбление Кавелина.

Рагнарсон ответил на кавалерийский наскок встречной атакой рыцарей. Кочевники, потрясенные несокрушимостью всадников Запада, оставили поле боя, хотя многократно превосходили числом рыцарскую конницу.

Через три дня в атаку ринулись неорганизованные войска Аргона и Тройеса. Снова в бой вступили рыцари. Побоище было ужасным. Командующий конницей Рагнарсона алтеец Хейкс Блиттшо прекратил преследование только потому, что ни у людей, ни у лошадей не осталось сил.

Фенг предпринял еще одну попытку, собрав остатки своей конницы. После этого снова бросил в бой вспомогательные пехотные силы. Все волны атакующих разбивались о рыцарей Блиттшо, и войска, засевшие в укреплениях, начинали ворчать на то, что им даже не удается увидеть противника.

Пока рыцари сражались с неподготовленными и плохо вооруженными войсками, соотношение потерь в их пользу было ошеломляющим. В пяти схватках воины Блиттшо истребили более пятидесяти тысяч врагов.

Небеса над Савернейком почернели от слетевшегося воронья. Ветры с востока приносили с собой такую вонь, которую не выдержал бы и трупный червь. После каждой схватки воды Эбелера окрашивались в красный цвет.

Блиттшо потерял менее тысячи человек, при этом большинство из этой тысячи отделались ранами и должны были вскоре вернуться в строй. Броня и боевое искусство сделали свое дело.

– У Фенга, наверное, поехала крыша, – заметил Рагнарсон. – Или же он поставил себе целью избавиться от всех союзников.

– Он просто глуп, – ответил Лиакопулос. – Этот, с позволения сказать, военачальник не имеет ни малейшего понятия, как руководить такой большой армией.

– Заурядный тервола?

– Можно и так сказать. Ему не хватает гибкости. Эта милейшая дама Мгла говорит, что он получил прозвище «Молот». Продолжает долбить и долбить, пока не пробьется. Если ничего не получается, он берет в лапы молот больших размеров. Такой тактики он придерживается и здесь.

– Знаю.

Двадцать восемь легионов – сто семьдесят тысяч, или даже чуть больше, лучших в мире бойцов.

Когда Фенг взмахнет этим молотом, стена рухнет,

И вот легионы вступили в дело.

Задолго до рассвета ударили барабаны, их гром заставил задрожать горы, а ритм был похож на биение сердца самого Мира.

Солдаты, засевшие в укреплениях, знали, что теперь им предстоит встреча с настоящим врагом, грозными силами, потерпевшими со времени основания легионов лишь одно поражение.

Рагнарсон послал в подкрепление Блиттшо всех оставшихся кавалеристов.

Солнце взошло, и солнце село.

Хейкс Блиттшо вернулся в Карак Штрабгер незадолго до полуночи. Прибыл он на носилках, и состояние командира конницы точно отражало состояние его войска.

– Если бы сам не видел, ни за что бы не поверил, – хрипел Блиттшо, пока Вачел промывал его раны. – Они не уступали ни дюйма. Дали нам возможность ударить по ним, а затем принялись истреблять лошадей, заставляя спешиться. – Он осуждающе покачал головой и продолжил: – Мы, наверное, убили двадцать… нет, тридцать… Может быть, даже сорок тысяч. Но они стояли как скалы.

– Знаю. Их невозможно запугать и заставить паниковать. Нам следует испугать тервола.

Рагнарсон был подавлен. Фенг выбил из его рук самое грозное оружие. Блиттшо удалось вывести из сражения не более пяти сотен всадников.

Бой барабанов не смолкал. Молот был готов опуститься еще раз.

Он ударил на рассвете, и удар пришелся по всей ширине каньона от одной стены до другой. Упорно и безостановочно солдаты в черном захватывали редуты, заполняли траншеи и разрушали барьеры, прорывали палисады и земляные укрепления. Они не прибегали ни к каким тактическим уловкам, Шинсан просто атаковал и атаковал в лоб. Его солдаты умирали, но убивали и обороняющихся.

Небо потемнело от стрел, выпущенных лучниками Рагнарсона. Копейщики и меченосцы бились до конца, едва не падая от усталости. Фенг позволял им передохнуть лишь в тот короткий момент, когда отводил потрепанные части и бросал в кипящий котел битвы свежие легионы.

Солнце скрылось за хребтом Капенрунг. Браги вздохнул. Несмотря на то, что барабаны продолжали греметь, бой прекратился. С докладами о потерях начали прибывать командиры отрядов.

Завтрашний день, как он считал, станет последним днем сопротивления.

Главной силой, сдерживающей поступь врага, оказались лучники. Дно каньона было усеяно телами с торчащими из них стрелами. Но боеприпасы почти подошли к концу. Противник не позволял обороняющимся выбраться из укреплений, чтобы подобрать израсходованные стрелы.

Мгла, однако, оптимизма не теряла.

– Фенг переступил все мыслимые границы, – сказала она. – Он не имеет права разбрасываться солдатами. Тервола этого не потерпят. Солдаты в отличие от вспомогательных войск – их главный и бесценный капитал.

Она оказалась права. Тервола взбунтовались. Но когда они явились к Фенгу, то выяснили, что…

Он уступил командование Бадаламену – человеку без маски. Бадаламена сопровождали два их старых знакомца; согбенный старик и колдун из Эскалопа по имени Магден Норат.

Старик злился не столько на Фенга, сколько на самого себя. Только его промедление позволило Фенгу подвергнуть истреблению значительную часть поистине бесценной армии Шинсана.

Фенг неохотно уступил под давлением Праккии. Передача командования прошла гладко. Большинство тервола из западных районов Шинсана были связаны тесными узами со Скрытым Королевством.

В полночь барабанный ритм изменился.

Рагнарсон, мгновенно пробудившись от беспокойного сна, бросился на стену замка. Войска Шинсана пришли в движение. Никакие меры предосторожности не смогли полностью скрыть доносящийся с их стороны шум.

Начали поступать первые донесения. Весь штаб, чародеи и советники – все столпились рядом с маршалом на башне. Никто не мог понять, почему вдруг Шинсан оставляет позиции, для захвата которых ему потребовался целый день. Сэр Тури Хоквинд и Хаакен проявили инициативу и атаковали отходящего противника.

– Мгла! Вартлоккур! Хотя бы намекните, что происходит, – взмолился Рагнарсон.

– Фенг смещен, – ответила Мгла.

– Вот как? Отлично. Но почему они отходят?

– О! – негромко воскликнул Вартлоккур.

– Сила… – вздохнула Мгла.

– Проклятие!

Все возвращалось на круги своя. А Рагнарсон уже решил, что с Силой покончено,

Тьму ночи метеором прорезал Нерожденный. Под ним в воздухе висел Визигодред. Опустив чародея на землю, Рейдачар что-то сообщил Вартлоккуру.

– Собирай Высший Круг! – загремел Вартлоккур. – Живо! Живо!

Монстр умчался с такой скоростью, что взгляд не мог за ним проследить.

– Что-то спускается из Савернейка, – сказал Визигодред. – Твари, каких этот мир еще не видывал. Те, которые, по словам Марко, изменили ход войны в Аргоне. Мы не сможем их остановить.

– Сможем! – бросил Вартлоккур. – Это сделает Нерожденный.

Он, Визигодред и Мгла вдруг покачнулись, словно получили сильный удар.

– Сила вернулась, – одновременно прошептали они.

– Все вниз! – заревел Вартлоккур. – Нам необходимо свободное пространство!

Появился Кейрл Древнейший, а за ним следом Оно с Тысячью Глаз и Стоян Дузан. Ракетой примчался Рейдачар, таща за собой Божественное Яйцо. Рагнарсон поспешно отправил своих людей вниз.

Ему и самому очень не хотелось задерживаться. Не было в мире таких вещей, которые ужасали его сильнее, чем сражение магов. Но гордость не позволяла ему бежать.

Снизу из каньона донеслись вопли.

– Они здесь, эти саван далажи, – сказал Визигодред. – Вартлоккур, спускай с цепи своего Нерожденного, пока они нас не сожрали. – Он вскинул руки вверх и запел. Из его сложенных чашей ладоней возник подобный молнии луч. Он повел ладонями – так делает тот, кто наводит зеркало солнечного телеграфа, и земля там, где её касалось огненное копье, начинала пылать. – Слишком слабое воздействие, – прошептал Визигодред.

Рагнарсон наконец увидел новых врагов. Некоторые из них оказались огромного роста гуманоидами, но с клыками и когтями, как у троллей из тролледингских легенд. Иные являлись приземистыми рептилиями, но передвигались в вертикальном положении на двух конечностях подобно людям. Вместе с этими тварями шла сотня высоких людей с обычным оружием. Каждый из них напоминал ему Бадаламена.

И там было что-то еще. Что-то аморфное и бесформенное, избегающее света, как сама смерть.

Рейдачар свалился откуда-то с небес, схватил одно из этих жутких созданий и с огромной скоростью взмыл вверх. Рагнарсон увидел, как на фоне звезд извивается бесформенная масса.

– Саван далажи, – повторил Визигодред. – Их невозможно убить.

Рейдачар исчез с немыслимой быстротой.

– Он утащит их так далеко, что на возвращение уйдут месяцы, – сказал Вартлоккур.

– Сколько их? – спросил Рагнарсон.

– Десять. Может быть, пятнадцать. Однако помолчи. Кажется, начинается.

Над проходом Савернейк разгоралось золотое сияние.

Все члены Высшего Круга уже были на месте. Они негромко переговаривались между собой. Нужда даже заставила их пригласить Мглу в этот чисто мужской клуб. Времени на проявление мужского шовинизма не оставалось. На кон были поставлены не только их тела, но и души.

Вновь возник Рейдачар и унес еще одно чудовище.

Рагнарсон ненадолго спустился этажом ниже, где его внимания потребовали сразу несколько посыльных.

Строй его армии было нарушен, и командиры требовали приказов. Войска находились на грани паники.

– Стоять до конца, – сказал он. – Держаться изо всех сил. Наши чародеи вступили в дело.

Поднявшись на башню, он увидел, что все маги в человеческом образе, уподобившись Визигодреду, пытаются огненными посохами остановить саван далажи, а Божественное Яйцо, Оно с Тысячью Глаз и Зиндаджира сосредоточили все свое внимание на других тварях.

– На тех, которые выглядят как люди, Сила не действует, – прогудел Зиндаджира.

Рагнарсон вспомнил безразличие Бадаламена в отношении Рейдачара.

– У них человеческая сущность, – сказал он. – Меч и копье смогут их остановить.

Так и случилось. Его бойцы схватились с гигантами. Но эти близнецы Бадаламена были совершенными воителями, превосходя самых лучших бойцов Шинсана настолько, насколько те превосходили солдат Запада.

– Стрелы! – загремел он со стены. – Перебросьте лучников!

Маршала никто не услышал, и ему пришлось сбежать вниз, чтобы найти посыльного.

Когда он вернулся на стену, битва уже приняла новый оборот. Тервола ввели в действие свои колдовские силы.

Поначалу ему показалось, что появилось то чудовище, которое О Шинг вызывал во время первого сражения под Баксендалой. Госик из Абучона. Но этот монстр тут же превратился в огненный водоворот с парой исполненных яростью глаз.

Мгла уже подготовила ответ. В ночи возникло золотое гало. Внутри него небо приобрело изумрудный цвет, и в этом небе злобно щерилось огромное лицо. Гигантские когти царапали изнутри золотое кольцо.

Гало начало вращаться, спускаясь ниже. И вот на отвратительной роже разверзлась гигантская пасть, и острые клыки принялись рвать все, что было перед ними.

Звуки, сопровождавшие эту нечеловеческую схватку, с тех пор постоянно преследовали Браги в его ночных кошмарах. Однако в глубине души он понимал, что битва магов постепенно превращается в несколько театральную демонстрацию взаимных возможностей. Тервола создали еще одно чудище, на что его маги ответили своим монстром.

А тем временем Нерожденный со страшно деловым видом продолжал утаскивать саван далажи.

Огненный водоворот и золотое гало носились над полем битвы, истребляя своих и чужих. В пылу битвы они врезались в Зайдентоп – гору, стоящую напротив Карак Штрабгера, – и весь склон горы сполз в каньон. В доли секунды обороняющиеся понесли потерь больше, чем за всю битву до этого.

Шинсан тоже испытал горечь потерь. Стоян Дузан создал семиглавого демона, размерами превосходящего дюжину слонов, и с количеством ног, как у сколопендры. Каждая из этих конечностей заканчивалась боевым когтем.

– Это становится похоже на битву за Татарьян, – пробормотал кто-то за спиной Рагнарсона.

Браги обернулся и увидел Вальтера. Шеф шпионов служил в Эскалоне во время неудачной войны последнего с Шинсаном.

Пылали горы и гибли леса. Густой дым не позволял глубоко вздохнуть.

– Отводи войска, пока есть возможность, – дал совет Вальтер. – Используй дымовую завесу для прикрытия отступления.

– Нет.

– Мертвецы завтра драться не смогут. Каждый покойник послужит кирпичиком для монумента в честь его победы. – С этими словами он указал пальцем вверх.

Там, высоко над ними, едва видимый в отсветах адского пламени, парил крылатый конь.

– Опять этот проклятый старик, – прорычал Рагнарсон. Но ученик чародея Визигодреда нанес удар с еще большей высоты. Крылатый конь ускользнул от удара лишь в последний момент, а Марко продолжал падать, и Браги был уверен, что он врежется в пылающий склон горы. Но птица Рух сумела пронестись вдоль горящего склона и даже воспользоваться восходящим потоком горячего воздуха, чтобы избежать другого очага огня.

Теперь, когда эффект внезапности был утерян, Марко начал маневрировать по всем правилам воздушного боя. Карлик сумел доказать, что не зря обучался магическому искусству. Его огненные стрелы пронзили небо, заставив крылатого коня уйти в высоту.

– Кто выигрывает битву? – спросил Рагнарсон у Вальтера.

– Мы, – ответил тот. – Перевес создают Мгла и Вартлоккур. Понаблюдай за ними.

Если это так, то к чему этот совет отходить?

Они держали тервола за глотку и при этом находили время и для других дел. Вартлоккур сооружал «Зимний Ураган». Мгла создала еще одно гало и двигала его над укреплениями, выхватывая оттуда создания Магдена Нората. Маленькое гало ухитрилось сожрать даже саван далажи. Но только одного.

– Наверное, отвратителен на вкус, – нашел в себе силы пошутить Рагнарсон.

Рейдачар вернулся из своего очередного путешествия на восток и, не обнаружив ни одного савана, присоединился к атаке на тервола.

– Теперь наша взяла, – заявил Вальтер, и Рагнарсон вновь подивился проявленному им ранее пессимизму.

Тервола перешли к обороне. А там, наверху, Марко сумел прогнать с неба крылатого коня.

Но, как однажды заметил Вальтер, этот старик постоянно держал у себя в рукаве запасную молнию.

В восточной части неба из-за хребта Капенрунг величественно поплыли чем-то похожие на небольшие луны огни.

ервыми их увидела Мгла.

– Драконы! – выдохнула она.

– Так много, – прошептал Вальтер. – Наверное, все, что сохранились.

Большинство драконов погибло во время давно забытых крестовых походов Навами.

Они двигались прямо на замок. Их светящиеся глаза напоминали двойные звезды. Одно из чудовищ повернуло в сторону Марко. Карлик на птице Рух понесся прочь.

Его место занял Нерожденный.

Вожди этого крылатого воплощения ужаса были древними и мудрыми созданиями. Они прекрасно помнили крестовые походы. Они не забыли, что с ними сделало колдовство в то время, когда они выступали за обе стороны, истребляя не столько ворлоков или людей, сколько друг друга. В их памяти сохранились знания о том, как следует уничтожать создания, толпящиеся на стенах замка.

– Уходим отсюда! – крикнул Вальтер. – Нам с ними не совладать.

Рагнарсон был с ним согласен. Но он не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать за тем, как Рейдачар, спускаясь по широкой спирали, вынудил крылатого коня опуститься на землю в тылу вражеской армии.

После этого Нерожденный принялся изображать из себя гончего пса, натасканного на драконов.

Голова одного из монстров просто взорвалась, а пылающее туловище, оставляя след в ночном небе, рухнуло в горящую сосновую рощу. В небо взвились остатки обугленных стволов, Нестерпимое зловоние залило всю округу.

Вартлоккур завершил создание «Зимнего Урагана» в тот момент, когда первый дракон достиг башни.

Рагнарсон покатился вниз по винтовой лестнице, коллекционируя ушибы и чувствуя, как дыхание чудовища обжигает кожу.

– Посыльных сюда! – выкрикнул он. – Ты, Вальтер, был прав. Необходимо сократить наши потери.

Под прикрытием битвы чародеев армия Рагнарсона отошла в полном порядке. К рассвету она полностью оставила Баксендалу. Создавалось впечатление, что Шинсан отомстил за свое поражение.

Битва магов закончилась на рассвете. И закончилась она, как всегда, ничейным результатом. Кейрл Древнейший, Стоян Дузан и Божественное Яйцо погибли. У остальных чародеев сил едва хватило на то, чтобы уйти.

Их спас Рейдачар, прогнав драконов с неба.

Тервола тоже сильно пострадали. Они было попытались начать преследование, но ни сил, ни воли у них для этого уже не осталось.

Старик на крылатом коне приказал Бадаламену схватить Рагнарсона, но Прирожденный Воин не смог прорваться через арьергард армии Кавелина.

Рагнарсон сумел выиграть время. Но все же, оставив позиции, он совершил ошибку.

На выходе из прохода Савернейк он повстречал двигающиеся на восток союзные армии из Хэлин-Деймиеля, Лебианнина, Дунно-Скуттари и некоторых других Малых Королевств. Там же оказались и войска гильдии. Орик Лаудер вел за собой тридцать тысяч человек. Рагнарсон использовал тяжеловооруженных рыцарей Лаудера для прикрытия отступления.

Он не пытался исправить свою ошибку. Баксендала была безнадежно утрачена. Шинсан все еще превосходил его числом три к одному, и при этом войска Империи Ужаса были и свежее, и лучше.

Лаудер последовал примеру остальных союзников и охотно согласился принять Рагнарсона в качестве главнокомандующего.

Рагнарсон мысленно начал готовиться к следующему этапу кампании. Теперь он станет брать противника измором, давая сражения только при самых благоприятных обстоятельствах. Его главная задача – измотать превосходящего силами врага.