Наведу порядок в королевстве тьмы

Глава 15. За дело!

Замок дракона был роскошен. Если бы не задание кота, висящее надо мной дамокловым мечом, я бы еще несколько недель наслаждалась гостеприимством наместника и ни о чем не думала. И только потом, вдоволь накупавшись в крытых бассейнах, нагулявшись по красивому саду, обшарив все полки огромной библиотеки и перепробовав все изысканные блюда местных поваров, нашла бы себе какое-нибудь полезное занятие по душе.

Но увы и ах, время не ждало. Позволить себе даже пару дней безделия было для меня непозволительной роскошью. Поэтому уже следующим утром я стояла перед массивной дверью, ведущей в кабинет правителя Эрлинг-Веста. В руке у меня был листочек, блестящий от свежих чернил, а на листочке — перечень грандиозных планов, которые я собиралась воплотить в жизнь как можно скорее.

Наместник не успел выполнить свое обещания: указ, дающий мне право действовать от его имени, был пока не готов. Поэтому сегодня сразу после завтрака я решила навестить своего будущего супруга и заставить его издать парочку новаторских законов.

Однако на пути к моей цели выросла неодолимая преграда в лице двух стражников в сияющих латах. И в виде двух боевых топоров, с угрозой скрестившихся прямо перед моим носом.

— А можно… можно мне пройти? — робко спросила я вооруженных мужчин и очаровательно улыбнулась.

Стражники под открытыми забралами шлемов не повели и бровью.

— Я невеста Его Темнейшества и очень хочу его увидеть.

— Велено никого не пускать, — снизошла до ответа одна из этих бренчащих консервных банок.

— Уверена, это не касается меня. Его Темнейшество будет счастлив моей компании.

Ответом мне стало угрюмое молчание. Изогнутые лезвия топоров зловеще поблескивали в свете факелов, их длинные деревянные рукояти продолжали изображать перед дверью косой крест.

Я подождала немного, полюбовалась переливами чернил на бумаге в своих руках и попыталась еще раз:

— Но вы можете его хотя бы спросить. Вдруг наместник согласится меня принять?

Отчаянно не хотелось уходить несолоно хлебавши. Теперь я не собиралась сдаваться просто из упрямства.

— Ступайте и спросите, — приказала я, стараясь придать своему голосу властность. — Неужели не понимаете, что говорите с будущей королевой?

Или как называют жену наместника?

Стражники переглянулись, топоры расцепились, их длинные рукояти с глухим стуком уперлись в пол. Один из мужчин тяжело вздохнул и нерешительно постучал в дверь, затем исчез за ней, громыхая доспехами.

Его товарищ обратился в статую и буравил застывшим взглядом пространство перед собой.

Стоя в коридоре, я изо всех сил прислушивалась к голосам в кабинете наместника, но их напрочь заглушало шипение факелов, горящих на стене.

Наконец стражник, отправленный для разговора с владыкой, вернулся и занял свое обычное место перед дверью.

— Ну? — спросила я, так и не дождавшись от него ни слова.

— Его Темнейшество не желает никого видеть, — был мне ответ.

Вот вредная ящерица! Собственную невесту игнорирует!

Что ж, упорства мне не занимать.

— Ступайте и скажите, что у меня к нему важное дело, — покрутила я в руках бумагу, в которой подробно, тезисно расписала, как привести остров к процветанию, и еще раз подчеркнула: — Очень важное.

Стражники решили, что, если притворятся глухими, от них быстрее отстанут. Наивные.

— Ступайте и скажите Его Темнейшеству, что его невеста тяжело и неизлечимо больна и ей срочно надо об этом поговорить.

В самом деле, от такой новости уже не отмахнешься. Его спесивой Чешуйчатости придется меня принять.

Вон, даже на стражников мои слова произвели впечатление. Их суровые лица стали чуть менее кирпичными, а в глазах отразились жалость и неловкость.

— Подождите одну минутку, кера, — старательно отводя взгляд, охранник с грацией и грохотом самосвала снова проскользнул в кабинет владыки.

Вернулся он оттуда с немного пришибленным видом.

— Его Темнейшество, — сказал страж, все еще стараясь на меня не смотреть, — передал вам свое глубокое сочувствие.

И всё?

Даже не пригласил меня войти, социопат чертов?

Пытаясь совладать с возмущением, я набрала полную грудь воздуха.

— Ступайте, — гневно начала я, и стражники напряглись, — и скажите Его Темнейшеству, что его смертельно больная невеста, с которой он не желает говорить, беременна от него.

У бедолаги, которого я гоняла туда-сюда, глаза полезли на лоб, выражение лица стало несчастным-пренесчастным, он с мольбой посмотрел на товарища по оружию и взглядом указал на дверь, мол, теперь твоя очередь страдать, но тот в ужасе замотал головой.

— Ну? — скрестила я руки на груди.

С видом смертника, обреченного на казнь, жертва моей настойчивости вновь примерила на себя роль гонца, несущего дурные вести.

В ожидании я принялась нервно стучать каблучком туфли по каменному полу.

Давай, ящер, поговори со мной, я же все равно не дам тебе спокойствия, пока ты меня не примешь.

В этот раз по возвращении стражник не закрыл за собой дверь, а, наоборот, распахнул ее шире:

— Его Темнейшество ждет вас, кера, — произнес он с глубоким облегчением в голосе.

В кабинете владыки меня с двух сторон окружили высокие книжные шкафы. Сам владыка сидел за рабочим столом на фоне большого стрельчатого окна. Его темная фигура тонула в утреннем свете, а огненные глаза смеялись, наблюдая за моим приближением.

— Дор-р-рогая моя, так вы при смер-р-рти? — произнес он с деланно скорбным видом и спрятал в кулаке улыбку.

— Все люди при смерти, по вашей оценке. Жить мне осталось все ничего. Каких-то пятьдесят-шестьдесят лет, не больше.

Услыхав мой ответ, Его Темнейшество неожиданно запрокинул голову и захохотал. Его добродушный горловой смех прокатился по комнате и дрожью отозвался в каждой клеточке моего тела.

— И вы ждете р-р-ребенка, — сказал дракон, все еще посмеиваясь. — От меня. Зачали после одной-единственной невинной бес-с-седы. Феноменальная фер-р-ртильность. С вами опасно находиться рядом, кер-р-ра.

Губы владыки растягивала ехидная улыбка.

Весело ему? Это хорошо. Человек в хорошем настроении охотнее идет тебе навстречу.

Ответив на широкую улыбку жениха своей сдержанной, я решительно опустилась на стул для посетителей.

Лучи солнца золотистыми бликами играли в угольно-черных волосах наместника. Некоторое время тот наблюдал за мной молча, с ироничным выражением, затем мягко укорил:

— Вы обещали быть тихой и незаметной невестой.

— Женой, — поправила я. — Тихой и незаметной женой. А я пока не жена вам.

И вновь раздался тихий смешок.

— О, Лидия, я чувствую, как р-р-растет моя мотивация потор-р-ропиться с нашим бр-р-раком. Так что же вы задумали? Что за бумага у вас в р-р-руках?

Я положила перед ним лист, исписанный мелким почерком. Кривые строчки, кляксы чернил: гусиное перо — это вам не шариковая ручка, я до сих не научилась управляться с ним так, как надо.

Лукаво щурясь, наместник подвинул бумагу к себе, с хрустом развернул ее и погрузился в чтение. Чем ниже спускался по листку его взгляд, тем выше ползли темные брови.

— Убир-р-рать улицы? — откинулся он в кресле. — Зачем? Люди пр-р-ривыкли жить в гр-р-рязи. Для них это нор-р-рмально и естественно, как для…

Я возмущенно раздула ноздри, уже предвидя, каким окажется сравнение, но, заметив мой взгляд, владыка решил быть тактичным:

— …как для некотор-р-рого домашнего скота.

— И вовсе нет! — разозлилась я. — Там, откуда я родом, люди не такие. Для них жить в грязи не норма.

— А откуда вы р-р-родом? — тут же зацепился за мою оговорку дракон, и глаза его весело блеснули.

Язык мой — враг мой. Это же надо было так опростоволоситься!

— Неважно. В любом случае грязь — причина многих страшных болезней. Вы же не хотите, чтобы на острове случилась эпидемия чумы, холеры или еще какой-нибудь жуткой гадости?

Его Темнейшество не выглядел впечатленным моей речью.

— В Эр-р-рлинг-Весте пар-р-ру раз уже пр-р-роисходили подобные вспышки, — сказал он. — Ничего стр-р-рашного. Ты пр-р-росто выжигаешь очаг, пр-р-режде чем зар-р-раза успеет распр-р-ространиться. Для огнедышащего др-р-ракона это несложно.

О господи, ну разве можно быть таким циником! За этим «выжигаешь очаг» — сотни смертей, которых можно было избежать, научив людей гигиене: мыть руки, не сливать нечистоты на городские улицы, не разбрасывать повсюду мусор и не плодить полчища крыс — разносчиков болезней.

— А не легче предотвратить беду, чем бороться с последствиями?

Наместник разглядывал меня, как забавную зверушку, и лениво покачивался в кресле. Кресло от этого мерного движения тихо поскрипывало. Владыка казался совершенно непрошибаемым. Я будто разговаривала со стеной, от которой мои слова отскакивали упругими мечами.

— Восемьдесят лет — немного, человеческий век короток, но разве люди не заслуживают прожить его достойно?

Привычным жестом наместник склонил голову к плечу. Я уже заметила, что он делает так, когда выражает скепсис.

— Для начала я предлагаю создать специальную бригаду уборщиков, которые каждое утро будут убирать улицы Эрлинг-Веста.

— Это борьба с ветр-р-ром, — заметил дракон.

— Да! Но чтобы это было не так, мы издадим указ. За каждую брошенную на дорогу бумажку, банановую кожуру, вылитый под окна дома ночной горшок будем штрафовать, наказывать! Чтобы люди боялись мусорить.

— О, кер-р-ра, вижу, вы нашли отличный способ пополнить мою казну, — одобрительно кивнул владыка. — Что еще необычного вы пр-р-ридумали?

— У меня очень много идей, — ткнула я пальцем в свой исписанный листочек. — Но давайте начнем с этого. Бригада дворников, штрафы за грязь. Кстати, нарушителей могут искать ваши церберы.

— Кто?

Ох, владыка же не в курсе древнегреческой мифологии.

— Страж. Пес с тремя головами. Он может искать нарушителей по запаху. Не только воров, убийц, но и злостных нерях.

— Цер-р-рбер-р-р, — наместник задумчиво постучал пальцем по подбородку. — Звучит кр-р-расиво. Мне нр-р-равится. Отныне новое название тр-р-рехголовых стражей — цер-р-рберы.

Внутри потеплело. Было приятно привнести сюда что-то из своего родного мира, пусть даже это только выразительное слово.