Найти Иисуса

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

«Он почувствовал боль, это хорошо», — услышал Гард незнакомый голос.

И открыл глаза.

Комиссар огляделся.

Он находился в странном помещении, похожем на юрту. Шатер был довольно просторным: плотные шерстяные ткани свисали с десяти столбов.

Гард лежал посредине шатра на возвышении из козьих шкур. Сам он был укрыт такой же шкурой.

Комиссар пошевелил руками, ногами — все вроде было на месте.

Гард вспомнил, как прыгнул на него огромный лев, как отлетел в сторону ненужный меч, и удивился: «Неужто этот страшный зверь ничего мне не сломал?»

Приподнял шкуру-одеяло. Одежды на нем не было. Живот, грудь и ноги были перевязаны множеством плотных шкурок.

Рядом с комиссаром сидел высокий бородатый старик.

Старик смотрел на Гарда и улыбался. Он поймал взгляд комиссара, стукнул себя кулаком в грудь и представился:

- Фрадж. Ч^

- Гершен, — сказал Гард.

- Великое солнце помогло мне спасти тебя, Гер-шен! — Голос у старика был глухой, сиплый, словно простуженный. — Ты спас моих детей. Я спас тебя. Ты чувствуешь боль, значит, ты будешь жить. Если человек чувствует боль, значит, он чувствует жизнь. Ты подарил жизнь моим детям. Я подарил жизнь тебе.

Гард уже не удивлялся, что понимает теперь еще и язык бедуинов... Комиссар думал о другом: он совершенно не помнил, чтобы он кого-нибудь спасал, кроме Барака. Хотя, с другой стороны, если бы лев не бросился на них, он бросился бы на бедуинов. Так что в каком-то смысле старик был прав.

- Давно я без памяти? — спросил Гард.

- Несколько лун, — печально ответил старик. — Но теперь все будет хорошо. Теперь ты будешь жить. Царь, — Гард не сразу понял, что так бедуин называет льва, — оставил тебе память на животе и на груди. А на лице — совсем маленький шрам. Под глазом.

- Сколько мне еще болеть? — спросил комиссар. Ответ на этот вопрос прозвучал столь же «конкретно».

-Несколько лун, — вздохнув, ответил бедуин.

Впрочем, какая разница, сколько он болел и сколько еще будет болеть? Здесь, на этой обетованной земле, время его жизни течет по-особенному, и нет никакого резона за ним следить.

А потом пришел Барак, упал на колени, начал рыдать. Он то благодарил Бога, который спас жизнь Гер-шену. То благодарил Гершена, который спас жизнь ему, Бараку. Потом — опять Бога, и опять — Гершена.

Старик смотрел на все это молча и улыбался.

Когда Барак успокоился, он рассказал, что Фрадж — самый старый человек в племени бедуинов и считает всех остальных своими детьми. Фрадж уверен, что Гершен спас племя от бешеного льва, и поклялся вылечить изгнанника.

Фрадж — человек богатый, бедуины называют его «высокостолбным». Десять столбов, на которые крепится шатер, оказывается, не просто столбы, а признак знатности хозяина.

Знатным становится тот бедуин, у кого много знаний, кто может давать соплеменникам мудрые советы, а в случае необходимости помогать им и даже спасать. Фрадж с детства мечтал быть лекарем и умел лечить людей.

- Фрадж — настоящий лекарь, — вздохнул Барак. — Он не я. Он умеет.

- А что у меня было? — спросил Гард. Оказалось, что у комиссара было все: и переломы,

и раны, и долгая потеря сознания.

- И как же меня лечил мудрый Фрадж? На этот вопрос Барак ответить не мог.

Когда истекающего кровью Гарда принесли в шатер к Фраджу, старик сказал так:

- Если человек болен, ему могут помочь лишь силы Луны, Солнца и звезд. И больше никто ему помочь не в силах.

Барак знал только, что Фрадж лечил какими-то травами, настойками и молитвами.

Фрадж все время молил Солнце дать Гершену сил, а Луну умолял не забирать этого человека.

- Послушай, Барак, — остановил Гард рассказ парня. — Я побывал в области, находящейся между смертью и вечным покоем. Я видел Азгада и Михаэля. Они открыли мне тайну.

Это сообщение почему-то совершенно не обрадовало Барака. Он сразу как-то погрустнел, опустил глаза.

Но комиссар решил: показалось.

- Мы теперь можем идти в то убежище иудеев, — продолжил он. — Я знаю, почему мы не нашли Весть. И я знаю, где теперь ее искать.

Улыбка исчезла с лица Фраджа. Он нервно замахал руками:

- Нет, идти нельзя. Надо лечиться!

Гард не возражал. Он понимал, что сейчас он вряд ли найдет силы даже на то, чтобы выйти из шатра.

Жизнь у бедуинов оказалась вполне хорошей, если не сказать комфортной.

Комиссар понял, что бедуины поклоняются солнцу, небу, звездам, а более всего — своему вождю. Фрадж

был не просто наместником Бога на земле, он, собственно, самим Богом и был.

А Гард, так получалось, — гость Бога.

К комиссару — спасителю всех — все и относились с невероятным почтением. Его кормили, за ним ухаживали, окружали такой заботой, что Гард все время испытывал чувство неловкости.

Бедуины, которые жили довольно скромно, тем не менее несли Гарду все, что, как им казалось, могло порадовать гостя Бога: мясо, овощи, фрукты.

Благодаря ли этому, благодаря ли мазям, травам, настойкам или молитвам Фраджа, довольно скоро Гард встал на ноги и впервые вышел из юрты.

Юрта стояла посредине крошечного зеленого оазиса, под тремя жалкими, худосочными пальмами. Рядом с этой, самой большой юртой расположилось еще несколько, поменьше.

А дальше — всюду, куда хватало глаз, — лежала пустыня, окаймленная горами.

«Все равно я не понимаю, — никак не мог успокоиться Гард, — почему, когда мы шли с Александром в долину Эйн-Геди, не было никакой пустыни, а на обратном пути она появилась, да еще такая огромная? Может, Барак не знает дороги? А может быть, он хотел меня завести куда-нибудь?»

Ответа на этот вопрос не было.

И когда настало время уходить, Гард понял, что ему снова придется довериться Бараку, потому что иного

выхода у него попросту нет. Да и потом, вряд ли этот парень принесет зло человеку, который спас его от верной гибели...

На прощание Фрадж обнял комиссара и сказал:

— Я подарил тебе жизнь в знак благодарности за спасение жизни моих детей. Я хочу, чтобы твоя жизнь тебе пригодилась. Скорей всего, она последняя.

Гард хотел что-то ответить. Но то был редкий случай, когда у него не нашлось слов.

Он просто обнял старика и двинулся в путь.

Бедуины сопровождали Гарда и Барака довольно долго, и это вселяло уверенность.

А потом Гард обернулся по сторонам и не увидел их острых копий.

Из-за камней раздался их крик — это был крик приветствия.

И бедуины исчезли.

А потом кончилась пустыня. Кончилась, как всегда, внезапно и вдруг — словно ее отрезали.

И почти тотчас возникла деревенька.

Комиссар сначала даже не поверил, что это — та самая. Но потом точно понял: да, это она — странная пустынная деревня.

- Вроде дошли, — сказал Гард.

- М-м, — ответил Барак, не оборачиваясь.

Вход в иудейское убежище был открыт.

Они заглянули внутрь, в темноте ничего видно не было.

Гард зашел в соседний дом, нашел факел, зажег.

«Странное дело, — подумал он, — в этой деревне я никогда не видел ни одного человека. Каждый раз такое ощущение, будто люди были, но только что ушли».

- Значит, так, — сказал комиссар Бараку. — Я пойду за Вестью.

- Но... — попытался возразить Барак. Комиссар не позволил:

- Я пойду за Вестью один, потому что именно я должен ее найти.

- А вдруг там засада? — спросил Барак.

- Еще раз повторяю: Весть должен найти именно я. Не понимаю, почему это так, но это именно так. Поэтому я спускаюсь, а ты оставайся здесь, на всякий случай.

Барак не стал спорить.

Он просто вырвал зажженный факел из рук Гарда, спрыгнул в убежище и уже оттуда крикнул:

- Ты должен найти Весть, мы не можем тобой рисковать. Я посмотрю, что тут, и вернусь. А потом ты спустишься за Вестью.

Барак вернулся мгновенно. Лицо его было бледно, взгляд бегал, голос дрожал.

- Ее там нет, — почему-то прошептал Барак.

- Ее там не может быть! — почти закричал Гард. — Ты просто ее не нашел! Весть могу найти только я! Неужели ты до сих пор этого не понял?

- Двери нет, — выдохнул Барак.

Комиссар выхватил факел, прыгнул вниз.

Стол спружинил под ним. Вот коридор. Вот комнатка, которую они исследовали с Александром.

Двери не было.

Комиссар зачем-то обшарил все убежище, будто надеясь, что кто-то украл дверь и оставил ее прямо здесь.

Но кому, скажите, могло понадобиться воровать дверь в иудейском убежище?

А уж если кому-то вдруг стала необходима дверь, почему он не взял ее в одном из пустых домов?

Глупые вопросы. Главный: где теперь эту дверь искать?