Не ДРД единой

Глава 26

Больше меня выбить из турнирной таблицы не пытались и я закономерно попал в число тех, кто будет соревноваться во второй день. Мой выигрыш напрочь поломал планы Богданова, который их построил только на один день: приехать, попозориться, уехать. Теперь пришлось пересматривать дополнительно на два дня с расширением до возможного выигрыша. А это — отмена занятий на эти дни. К чести Богданова, он даже не заикнулся о том, что я мог бы отправиться на соревнования без поддержки. Правда, я предложил добираться каждому самостоятельно, чтобы не бегать туда-сюда к академии. Все равно Олег собирался со мной ехать, как и дядя Володя, остававшийся пока в Верейске.

А вот дед, оскорбленный в лучших чувствах, уехал еще вчера. Серьезный разговор заключался в том, чтобы мы с Олегом опять стали Вьюгиными, причем дед предложил выгнать и вернуть и Владика, чтобы наши права на наследования главенства уравнялись. Если честно, в этом варианте я видел слишком много минусов: необходимость подчиняться деду, у которого семь пятниц на неделе, и проблемы с Владиком, которого тетя Алла в такой ситуации не только не станет отговаривать от нашего устранения, а поможет ему словом, делом и деньгами. Такого же мнения придерживался Олег, поэтому мы дружно отказались, из-за чего дед смертельно обиделся и не стал задерживаться, чтобы поддержать меня на соревнованиях, уехал сразу после разговора.

Дядя Володя же, жутко стесняясь, сообщил, что забирает свою машину со стоянки у гостиницы и переселяется к Елизавете Николаевне. Олег щедро предложил ему поделиться своими вещами, прекрасно понимая, что в ближайшее время в Горинск тот точно не поедет. Но Дядя Володя ответил, что справится своими силами. Судя по тому, что к нам вечером он не пытался подселиться, приняли его на постой вместе с машиной.

Для алхимической академии мой проход на второй тур оказался невиданным достижением. Кто только не подходил ко мне на перерывах между занятиями и не поздравлял. Даже после дуэли не было такого ажиотажа. Так что до ухода я знатно задолбался от такой популярности, очень для меня непривычной. В школе к моим спортивным достижениям относились куда равнодушней. Сам я не особо хвастался, а администрация их к своим успехам не относила.

Как только добрался домой принялся в темпе собираться. В этот раз оружие я взял свое, поскольку планировал на Полигон после конца соревнований. Нужно было отработать заклинания из модуля Льда третьего уровня, который я все-таки решил взять вчера, так как планировал делать упор именно на Лед, чтобы использование магии меньше вызывало вопросов на соревнованиях следующей недели. Может, и зря, потому что набор заклинаний оказался не слишком впечатляющим: ледяное копье, ледяной клинок (напитывает оружие магией льда, требует Рубящее оружие 2 и Колюще-рубящее оружие 2), дыхание мороза, ледяные колья (вырастающие из любой поверхности), усиленное ледяное лезвие (требует Воздух 2). Скорее всего, на соревнованиях я смогу обойтись заклинаниями второго уровня, но, если что, запас знаний никогда не лишний. А если эти знания еще и отработаны в Полигоне до автоматизма, то успешность применения резко возрастает.

В сумку отправились и пробники для Грекова. Я все больше склонялся к тому, чтобы согласиться на поставки: как оказалось, престиж подобных договоров высокий, а нашему роду не помешает, если о нем будут говорить не только в ключе дуэли со шмаковским бретером и моих фехтовальных побед.

Я подхватил новую куртку и спустился на кухню, где уже сидел Олег.

— Владимир поедет с Елизаветой Николаевной и позже, — сообщил он мне. — Так что отправляемся вдвоем. О, куртку закончил? Посмотрю?

Я молча протянул ему свое изделие и быстро набросал в тарелку по ложке из нескольких емкостей: и голодным идти не стоит, и наедаться сильно нельзя. Пару бутербродов я тоже сделал, но их возьму с собой — в конце таких мероприятий есть иногда хочется так, что живот подводит. Да и пить тоже: вчерашнюю бутылку я опустошил до конца дня и сегодня наполнял ее заново.

— Куртка получилась выше всяких похвал, — с тяжелым вздохом сказал Олег, когда после всестороннего изучения возвращал мне изделие.

— Тебе сделать?

— Мне? Не по возрасту вроде… — неуверенно сказал он.

— С чего вдруг не по возрасту? — удивился я. — Если хочешь куртку такого типа — сделаю. Можно и другую, посолидней и из чего-нибудь изнаночного.

— Ты и без того загружен по горло.

— Мне все равно то же кожевничество прокачивать. На третьем уровне наверняка добавятся дополнительные плюшки. Пока я ботинки хочу себе сделать.

Правда, тут именно что хочу: на обувь известные мне изнаночные твари не годились — там была своя обработка кожи, предполагавшая тварей более высокого уровня. Можно было сделать из обычной кожи, к чему я и склонялся, но это даст куда меньше прибавки к развитию, плюс почти не затронет алхимию на этапе подготовки кожи. Но, может, так будет и лучше, чтобы не слишком уж выделяться?

Олег недолго поборолся с собой, потом махнул рукой:

— А, сделай, если время будет. Но не в ущерб чему-нибудь важному.

— Я приоритеты выставляю, не беспокойся.

Правда, иногда сдвигаю их в пользу того, что хочется именно мне, пусть это и не самое важное. Но делать только то, что необходимо, неимоверно скучно и мешает развитию намного сильнее, чем отсутствие нужных ингредиентов.

— Поехали? Я смотрю, ты уже готов, — предложил Олег. — Как бы тебе опять какую-нибудь свинью не попытались подложить.

— Не должны, — возразил я, почистил тарелки заклинанием и встал. — Смысл мне гадить?

— Ну ты и наивный… — покрутил головой Олег. — Лучший должен быть из военного училища, иначе их престиж падает. Желательно и второе-третье место тоже им.

— Обломаются.

— С твоей группой поддержки — весьма вероятно, — согласился Олег, — Но ухо надо держать востро.

Дорога на удивление прошла гладко: дядя почти не ругался и даже никого не обозвал криворуким идиотом. Поскольку мы опять приехали заранее, то и проблем с парковочным местом тоже не было. Зелья из сумки на всякий случай я выложил в багажник, чтобы не придрались и не заявили, что пытаюсь использовать запрещенные методы.

Я отметился у стола регистрации, потом у целителей, которые в этот раз проверяли меня подозрительно долго, причем попросили снять куртку.

«Интересный эффект, — отметил Песец, пребывавший в благодушном настроении, поскольку утренняя проверка сидра показала, что больше переставших бродить емкостей нет. — Целительские заклинания не проходят через обработанную кожу. То есть они не могут просканировать то, что у тебя прикрыто курткой».

Проверявшие меня целители действительно выглядели озадаченными, да и сам я почувствовал щекочущее сканирование только после того, как снял и отдал куртку Олегу.

— Артефакт? — уточнил целитель, кивая на куртку.

— Алхимия, — ответил я.

— Да вы что? — удивился он. — Впервые слышу о таких возможностях алхимии. Дорогая штука?

— Так-то дорогая, но я сам все делал.

Уважения в глазах целителя еще прибавилось, причем настолько, что он чуть было не забыл записать результаты моей проверки. Олегу пришлось напомнить. А я подумал: так ли уж была интересна целителю моя куртка или он рассчитывал заболтать меня настолько, чтобы я не обратил на это внимание? Идея глупая при постоянной трансляции и записи из зала, но тут я проверил камеру, направленную на угол целителей, и обнаружил, что она выключена.

— Разрешите? — Я навел телефон на запись и сфотографировал, лишая возможности сфальсифицировать.

Целители переглянулись, но возмущаться не стали, решив не привлекать внимания к этому инциденту. Но когда мы отошли, я краем глаза заметил, что один из них начал кому-то названивать. Совпадение? Не уверен.

— Кажется, легко не будет, — бросил Олег, тоже обративший внимание на все это. — Пойдем-ка вместе в раздевалку, во избежание, так сказать.

Возражать я не подумал: в раздевалках камер не было, а значит, могла случиться любая провокация. Так что переоделся я в спортивную форму под присмотром дяди, после чего забрал у него свою куртку и накинул на плечи. Не потому, что было холодно, а потому что получилась реально классная вещь, которую было удобно носить и которая обладала кучей дополнительных полезных свойств.

— Просьба. Записывай все мои бои.

— Проанализировать потом хочешь?

— Нет. На случай отключения камер и над помостом. Чтобы иметь видеосвидетельство.

— Думаешь?

Я пожал плечами. Разговор на этом пришлось завершить, потому что на меня налетела Дашка.

— Ну ты вчера и отжег, — радостно сказала она. — Важный такой победитель. К тебе и не подойти было. Эти две девицы на тебя вешались как на собственность.

— Брось, — усмехнулся я. — Мы просто вместе учимся. А у одной из них вообще роман с одногруппником.

О том, что этот роман был нужен, чтобы вызвать у меня ревность, я благополучно умолчал. Чтобы не вызывать ревность у Дашки.

Олег заметил кого-то из знакомых и отошел. Даша тоже заметила, но не кого-то, а что-то.

— Ух ты, какая курточка, — восхитилась она, проведя рукой по коже. — Необычная. Очень похоже, что из того же источника, что и прохоровская, хотя там — изнаночная кожа, а тут — с нашей стороны.

— И что? — усмехнулся я.

— Шутишь, да? — обиделась Дашка. — Оно же жуть как дорого.

Минут пять разговор вертелся только вокруг куртки. В конце концов Дашка у меня выклянчила ее примерить и сидела, гордо ее на себя накинув. Боюсь, если бы эту сцену увидел Зырянов, он бы к ней отнесся без всякого умиления. Как и подошедший Агеев.

— Даш, мужская куртка тебе не идет, — мрачно сказал он.

— Она очень уютная, — ответила та. — Илья мне поручил ее охранять.

— Да? — удивились мы почти одновременно с Агеевым.

— Тебе же не жалко? — повернулась она ко мне.

— Конечно, нет, — уверил я.

— Женская бы тебе пошла больше, — мрачно бросил Агеев.

В этом с ним я не мог не согласиться и непременно бы сделал подобную подруге, но договор с ее отцом стоял на пути моих желаний. А еще понимание, что нарушь я его — и хуже будет в том числе и Даше.

— Я в ней только здесь посижу, — ответила она и опять провела рукой по коже. — Потрогай. Правда, здоровская?

Агеев неохотно подтвердил:

— Стильная. И наверняка дорогая. — Он смерил меня подозрительным взглядом, но говорить о том, что мне такая вещь не по карману, не стал, вместо этого зашел с другой стороны: — Даш, пойдем к нашим?

— Я разве не со своими? Мы с Ильей учились вместе. И с Федей. — Она приподнялась и просигнализировала еще одному нашему однокласснику, как раз входившему в зал. — И вообще, за Ильей долг.

Агеев с тяжелым вздохом сел так, чтобы для Феди место оставалось только рядом со мной. Если уж не удается увести отсюда девушку, то нужно хотя бы сделать так, чтобы рядом с этой девушкой сидело как можно меньше посторонних парней.

Федя тоже остался с нами, потому что от его учебного заведения был заявлен только один человек, и тот вчера отсеялся. В принципе, это даже не обидно, потому что у юристов оружие совсем другое. Впрочем, как и у алхимиков.

Минут через пять подошла моя группа опять в полном составе, а потом и тренер. Напутственных слов в этот раз он решил не говорить, за что я ему был только благодарен. А вскоре вообще отошел на беседу с другим тренером.

— О, смотрите, Одинцова с кавалером, — оживилась Уфимцева. — А ничего так. Для нее, разумеется. Так-то, конечно, он староват.

Я повернулся.

— Это мой дядя.

— Шутишь? Мы что, твоего дядю не видели?

— Этого — нет.

— Как интересно…

Она явно рассчитывала на свежую сплетню, потому что эта пара смотрела друг на друга совсем не равнодушными глазами, но я добавлять что-то еще не стал.

Оставалось буквально минут пять до начала, когда я увидел того, кого не ожидал увидеть вовсе: Александра Федорова. Хотя его присутствие здесь было как раз оправданно, потому что на нем была курсантская форма. Был он не один. Рядом с ним стояла пожилая особа, которая наверняка планировала меня осчастливить разговором. То, что они специально пришли сюда, говорило о том, что разговор этот им зачем-то нужен. Или как минимум только ей.

Я сделал вид, что их не заметил, а вот они смотрели на меня, причем во взгляде Александра светилась яркая, ничем не прикрытая ненависть. Похоже, это его обычное состояние. Вчера, кстати, я его в зале не заметил? Видно, не слишком хорошо управляется с оружием, если даже посмотреть не захотел.

Наконец настало время очередной пафосной речи и жеребьевки сразу после нее. В этот раз разбивали на четверки, в которой каждый должен был сразиться по разу с каждым, и на следующий этап уходили двое самых сильных. Неожиданно, но мы попали в одну группу с Агеевым.

— Вот гадство! — выругался он, когда услышал состав четверки. — Угораздило же. Остальные двое — неслабые такие фехтовальщики из училища.

— Не паникуй. Мне вчера вообще прошлогодний чемпион от них попался, — напомнил я. — И что?

Было странно успокаивать фактически соперника, и то он это не оценил.

— Да не паникую я! — вспылил он. — Просто сложно будет. Вчера-то мне совсем простые соперники попались. А сегодня, напротив, повышенной сложности.

Насколько я помнил, с одним из вчерашних он сам чуть не вылетел, с трудом вытащив победу. Так что он сейчас либо рисовался перед девушками, либо соперники действительно были серьезные. И хотя вчерашний чемпион меня не впечатлил, расслабляться я не собирался. Мало ли как он свое чемпионство получил. Может, путем запугивания остальных, как пытались провернуть со мной вчера.

Зрителей сегодня было куда меньше. Сказалось то, что часть вузов сегодня не была представлена ни одним участником — а это и родственники, и болельщики из вуза. За схватками я смотрел с интересом, но ничего особо выдающегося не видел, хотя и допускал, что часть финтов в простых сватках показывать не хотят, чтобы иметь дополнительный козырь в сложной.

С Агеевым мы попали не только в одну четверку, нам назначили и первый бой из нее. Ничего неожиданного от него я не ожидал, да и сам Агеев почти сразу ушел в глухую оборону, изредка пытаясь огрызнуться. Это приводило только к тому, что в его обороне появлялась брешь, куда сразу же отправлялся мой клинок. Будь это реальный бой, противник уже был бы весь истыкан и вряд ли бы смог стоять на ногах, но так только артефакт фиксировал уколы, а сам Агеев оставался до отвращения целым.

Бой наш прекратили до окончания обязательного времени, за явным преимуществом одного из противников. Жюри порадовало и в этот раз. Если результаты прошлого боя объявлял уже привычный мужской голос, то в этот раз послышался красивый женский:

— За явным преимуществом победа присуждается Агееву Антону.

Слабый голос на заднем фоне прошептал: «Песцову Илье», на что женский невозмутимо возразил: «Мне лучше знать, кому присуждать».

Мой тренер воинственно вздернул подбородок и заторопился на галерею, по пути к нему присоединилась возмущенная Елизавета Николаевна. Не знаю, кто там объявлял результат, но сейчас ей точно не поздоровится.

В зале опять раздались возмущенные вопли и свист, как и после вчерашнего боя с чемпионом. Мы с Агевым с помоста не уходили, причем он не выглядел довольным озвученным результатом.

— Вот, блин, теперь затянется. Княгине шлея под хвост попала.

— Княгине?

— Не узнал? Она результат сообщила. С чего вдруг вылезла? Пока ее переубеждать будут, времени уйдет куча. Если она упрется, то все — туши свет. Но переубедят. Так что постоим пока. Мне чужих побед не надо.

В отличие от Агеева, у меня такой уверенности не было, потому что я понимал причину, заставившую княгиню заведомо солгать: она не могла допустить, чтобы призером стал непризнанный сын ее пасынка. Моя хорошая репутация играла против нее.