Не грози некроманту, попивая сок в Светлой Обители

Глава 13. Дело о темном храме и личе.

Я рыдала, размазывая слезы по щекам. Как он мог?! Как вообще додумался до такого?! Лауфман, ты идиот!!!

После того, как Вариус и Дар отобрали у нас бутылку с «Болтливым языком» и приказали тихо сидеть, пока «взрослые дяди» пытаются напоить светлого Жреца, наступила блаженная тишина. Отсиживаться дома под защитой грядок с морковью и крыжовника мы, естественно, не собирались, но и переложить часть забот на чужие плечи тоже приятно.

Лауфман недовольный положением дел, порывался периодически изображать любителя засады в кустах. Но следить за человеком, который почти весь день проводит в Светлой Обители не очень интересно. Но упорство напарника я оценила и даже иногда хвалила, когда хватало на это сил.

Мы с Куртом строили темный храм. Точнее он с деловым видом и чертежами носился между меланхолично работающими зомби, а я бдела за бригадой. Была мысль подождать чуток, но первой же ночью мы столкнулись с вороватостью феликтонцев. Предприимчивых жителей и зомби-страж не спугнул. Да я сама ошалела, когда явилась по срочному зову и увидела, как деревянная балка бесшумно исчезает в кустах, медленно втягиваясь.

Что нам стоит храм построить? Лишь бы уложиться в неделю (неумолимо приближалось шестое число) я прыгнула выше головы и подняла аж пятнадцать зомби. Трудовое рвение стоило мне дичайшей усталости каждый вечер, когда в дом я вползала по ступенькам крыльца на карачках. Лауфман оттаскивал меня в ванную комнату, потом за стол, где пытался впихнуть очередной кулинарный шедевр. И так аппетита нет, а он угольки какие-то подсовывает. А еще он регулярно поставлял сводки боевых действий в отношении светлого Жреца.

Блаженного я видела изредка прогуливающимся мимо будущего храма, заинтересованно разглядывающего стройотряд. Один раз даже умудрился намекнуть мне на недопустимость использования уже упокоенных в качестве ударной силы. За что и был мной нещадно обгавкан. А нечего лезть под руку измотанной девушке.

Забор, обещанный городским главой, был высотой по пояс и представлял собой редкий штакетник. И теперь привалившись к нему бедром, я периодически отчетливо ощущала неприятный взгляд в спину.

«Око Тьмы» мерно гудело, настраиваясь на работу в обозримом будущем. И в связи с этим имелась проблема: лич не желал выходить из детского образа. С ним уже имел воспитательную беседу и Курт. Получив дым-кляп прямо в рот, он предпочел теперь бросать на меня призывные взгляды.

Интересно, а если я оттащу Взюзю за шкирку на место службы, это будет выпадать из определения «не обижать»?

Храм строился, нервы и силы подходили к концу.

Вчера в полуобморочном состоянии все же решилась воздействовать на совесть Взюзи. Пусть и чисто теоретическую. Зато в отчете появится новое дело о шантаже условно живого лича. Чувствую, потом нашу практику внесут в сборник веселых историй. Отдельной книгой.

— Надо поговорить, — я тяжело опустилась на пол. Рядом стояла клетка, в которой как всегда флегматично взирал на мир Жаркое. — Давай честно, что не так? Почему ты отказываешься принимать нормальный вид?

Взюзя раздраженно вздохнул:

— Не хочу потому что.

— У нас темный храм почти готов! — я сердито хлопнула ладонью по полу. Жаркое покосился на меня глазом и недовольно дернул носом.

— И что? — спросил лич с непробиваемым упрямством.

Я цыкнула сквозь зубы:

— И все. Я, конечно, не ябеда, но исключение всегда можно сделать. Ты знаешь, что я Врата?

— Положим, — Взюзя бросил на меня быстрый взгляд. — О-о, шантаж. Это я люблю. Приступай.

— Да, Тьма тебя раздери! — я уронила лицо на ладони.

— Так уже, — пожала плечами Взюзя.

Раньше как-то не понимала родителей, которые наказывают своих детей ремнем. Мне это казалось не гуманным. А теперь я не гуманным считаю так издеваться над родителями!

— Взюзенька, миленький, ты скажи, это из-за Мака и его брата?

Жаркое оставили в покое. Лич, до этого возлежавший на животе и покачивающий скрещенными ногами, сел и пристально взглянул на меня.

— И про это ты знаешь? Неужели в кой-то веке повезло с Вратами? И про сестру-близнеца в курсе? — Я кивнула. — Даже обидно, гениальная баба была. И чего ей вздумалось отъем силы изучать? Ладно бы для пользы дела тянула, а так по капле в никуда, чисто из научного интереса. Мак-то ее сразу отговаривал, а вот второй близнец наоборот поддерживал. Как брать-то она придумала, а в чем хранить нет — вот и сливала по капле в неизлечимо больных людей. И все считали это чудом. Радовались, когда инвалид вдруг пошел. Свет сам не в курсе дела был, но от молитв прихожан только лучился. Тьма на тот момент не интересовалась делами брата, а то бы лавочку-то точно прикрыла. Благое дело благому рознь. Да и зависть с неуемной жаждой обладания всего и побольше присуща людскому роду. Сбой в мозгах какой-то, что ли. Не у всех, конечно, но у большинства. Вот я сейчас человек и посерьезке завидую Вилику. Ему родители купили на базаре новый мяч и огромный леденец. Я тоже хочу! Купи, а?

Я подтащила к себе рюкзак. Да, я подготовилась к шантажу.

— На! — протянула личу большого петушка на палочке насыщенного медового цвета. По комнате поплыл сладкий запах жженого сахара.

— А мяч? — капризным тоном спросил Взюзя.

— Хорошо, куплю, — скрипнула зубами я. Вон Курта заставлю раскошелится.

— Ой, спасибки, — обрадовался лич. — Так на чем я там остановился? Ах, да. Человеческие пороки. Как ты думаешь, среди тройняшек будет ли все гладко, если двое особенных, а третий самый обычный? И как Мику должно было быть обидно, учитывая, что его сестра немножко не от мира сего. Травма при рождении. Она говорила даже с трудом. Но стала Вратами, а он нет. Часто люди с особенностями в развитие весьма успешны в какой-то области. Маки была светлым Жрецом, но писала много работ на тему исследования сил: откуда возникают, как развивать и так далее.

Потом ее заинтересовала сила Света. Исключительно с научной точки зрения. Мик поддержал ее, а Мак нет. Собрал свои пожитки и сбежал подальше от семьи. А все потому, что у близнецов есть особая связь. Темный и сам не понял чего бояться. Лишь почувствовал, как через сестру прошло нечто обжигающее. Но не добровольно. Ей было очень больно. И непомерную радость брата он тоже ощутил. — Взюзя замолчал, предлагая мне самой додумать логическую цепочку. — А знаешь, чего Мак испугался? Сила Света и Тьмы отличается не только по цвету. Принципиальное различие в знаке. Плюс и минус. Если белое это исцеление, то черное — смерть. Чего можно добиться, став величайшим светлый магом? И чего, если ты всемогущий некромант? Чувствуешь разницу возможностей?

Да уж, тут и не поспоришь. Светлая магия все же направлена на защиту людей, а темная… она сама по себе. И в Пустой мир к демонам попасть можно только через Тьму. А что касается величия, Взюзя (он Вильям Зюря-Зяйвей) как никто понимает. Все-таки выдающийся некромант в истории. Вон леденец и мячик клянчит.

— Мак решил упредить удар брата, — продолжила нежить. — Для начала я лично выкрал тетрадь с расчетами у Маки. После этого ее «официально» убили. Только темный точно знал — сестра жива. Но вот беда, попытка вытянуть побольше силы Света выжгла ей мозг окончательно. Без своей тетради повторить эксперимент она уже не могла. Стала бесполезной для подельника. И потом умерла. Когда в Феликтоне объявился новый светлый Жрец, Мак спрятал тетрадь и стал постепенно усыплять меня. Ведь я гораздо ближе нахожусь к Тьме, чем сами Врата. То есть, через любого лича силу тянуть даже удобнее. Мак не был уверен, брат ли знает технологию, но рисковать не хотел. Потом начались угрозы.

— Что ж он не сбежал из Феликтона? — я наморщила лоб. В чем проблема скрыться в неизвестном направлении, если уж так его доставал светлый брат.

— А у него выбора не было. Тьма сказала, что ключ следующим Вратам нужно передать именно здесь. А вот, сколько их ждать, не созналась. Проблема у богов с опознаванием времени. Для них что минута, что неделя, что год — все едино. Они живут в своем измерении. Я не знаю, от чего умер Мак, но в тот день ключ появился у него в руках. Он с ним ушел на болота и не вернулся. А я заснул окончательно. Но это сделано было не просто так, Мак сказал, что ключ нуждается в защите. И смог как-то перестроить «Око Тьмы» на него. Потом появились вы и меня разбудили. Но Мик по-прежнему здесь. И активно рыщет. Есть только два варианта, что ему могло понадобиться: тетрадь и взятая у Света сила.

— Но как?! — я всплеснула руками. Жаркое нервно застучал лапой в клетке. — В чем можно ее хранить?!

— Подумай, Лия, подумай. Кем являются личи по своей сути в неживой форме? Ты же отличница, должна знать.

Спящий Взюзя. Камушек. Амфора силы. Но если это Свет?

— Да, именно, — подтвердил мою догадку он. — И его я тоже украл у Маки. Камень. Гладкий, красивый и белый. Силу надо было передать новым Вратам. Но Мак его куда-то спрятал.

— Что за наклонность у Мака все ныкать? — искренне возмутилась я. — В чем сложность обратиться к Главным Жрецами или в Совет Гильдий?

— Он был темный, — как само собой разумеющееся ответил Взюзя. — У вас вообще с доверием проблемы. А после теплых семейных отношений, он людей исключительно как лицемеров и гадов воспринимал.

— Ладно, оставим таракашек Мака в покое. Тем более гены пальцем не задавишь. И вернемся к животрепещущей теме: почему ты отказываешься расти?

— Так светлый по-прежнему здесь. Он может захотеть иметь со мной приватный разговор.

— И? — я удивленно похлопала ресницами. — Ты что его боишься? Напомню: ты лич, бывший величайший некромант, гроза демонов.

— Не так чтобы величайший, — скромно потупил глаза Взюзя. — Абсолютно бессмертных существ не бывает. Ты должна это понимать. Твой отец хоть раз боялся лича? — Я усмехнулась. У папы в лексиконе вообще нет такого слова. — Жрецы имеют власть над нами. Не только темные, но и светлые. Хотя это и не афишируется. Как иначе они могли бы с личами работать? Но с другой стороны мы защищаем их от демонов, которые вполне способны их убить. Неужели Килу ни разу не прилетало от блаженного?

Ага, точно. Тот удар, что поглотил ворон.

— Как все запутанно. — Нам в университете ничего подобного не рассказывали. Не зря же Жрецов обучают отдельно от всех в закрытой школе. — Боги навертели, а расхлебываю почему-то я. В общем, понятно. Ты боишься, что Мик заставит тебя сдать пароли и явки. А учитывая, сколько всего ты слышал за последнее время в этом доме, то мне проще тебя пустить на удобрение для той же моркови. Но вечно прятаться тоже не вариант. Можно попробовать снова усыпить, но темный храм уже почти готов.

— Нет. Не вариант. Богиня не одобрит, — Взюзя покачал головой. Ну да, Тьма весьма определенно назвала этого лича любимчиком. — Проще прижать Жреца, выбить всю правду и со спокойной душой сдать его на суд Совета Гильдий.

— Проще. Скажешь тоже, — фыркнула я.

— А что я вас не настолько достал? — лич приподнял одну бровь. — Так могу до грудничка откатиться.

— Ах ты, жулик! — обличительно ткнула в него пальцем. — Это я должна была тебя шантажировать!

— Ну, ой, — развел руками лич. — Детка, я постарше и похитрее буду. Затягивать не в твоих интересах, мамочка. А то пеленки ждут.

— Тьфу на тебя, — я с трудом соскребла свою тушку с пола. — Мы его подобрали, ободрали… то есть обогрели, а он! Неблагодарный.

— Уа-уа, — Взюзя с хитрым лицом засунул себе палец в рот. — Ам-ам.

Я закатила глаза:

— Тьма, почему именно я?! — Показалось или я услышала смешок женским голосом? — Вот придет твой папочка, он ам-ам и сделает. А я труп.

И поплелась отрабатывать режим бревна в постели. Лишь почувствовала, как позже меня с силой толкали к стене и что-то бурчали про диету. Сквозь сон послала напарника к ушастому квартиранту, питаться травой и морковкой.

Утром, продрав глаза, я с наслаждением до ломоты в мышцах потянулась. Здание темного храма готово. Руны запечатали Тьму, и теперь обычные люди могут заняться внутренней отделкой. А я хоть немного попробую восстановить силы. С мутным противником под боком не в форме быть нельзя.

Взгляд зацепился за приоткрытую створку шкафа, из которой призывно выглядывало мое лучшее бюстье. Но я его обычно надеваю только под платье для торжественных мероприятий. Или если нужно добиться эффекта «закапать пол слюнями», когда парень снимает с тебя одежду. Парадно-выходной и исключительно не приличный комплект, презентованный сестрой. Храню я его в специальной коробке. Не дай Тьма хоть один бантик оторвется. И то, как он лежит сейчас, наводит меня на определенные мысли: хана Лауфману!

Я слетела с кровати, несмотря на протесты больного тела, и распахнула дверцу шкафа половины напарника. Вот засада, тут нет ничего, что я еще не видела! Трусы кучной, носки кучкой, одежда кое-как сложена.

А что это под штанами у нас тут спрятано?

Кил застал странную картину: я рыдала на полу, размазывая слезы от смеха, периодически стуча кулаком по ковру.

— Лауфман, ты идиот!!! — между приступами смогла выдавить я.

— Смотри! — я толкнула книгу в сторону демона.

Кил бочком и медленно приблизился к моей извивающей на полу тушке.

— «Как завоевать темную», — недоверчиво прочитал название Кил. — А что есть такая инструкция?

— Теперь да, — простонала я. Щеки уже нещадно болели. — Ты только полюбуйся на эти советы!

Я распахнула книгу, тыча в выделенные рукой Лауфмана абзацы.

— «Заставьте ее ревновать. Большое количество дам также подскажите вашей избраннице кто главный самец в городе», — нерешительно прочитал Кил, будто сомневаясь в своих глазах.

— Самец!!! — я снова расхохоталась. — Можно я тому, кто это написал руки оторву? Нет, правда. «Демонстрируйте больше своего тела. Темные очень не сдержаны в сексуальном плане». А я-то думаю: почему Лауфман в одних трусах по дому гуляет! А он меня так соблазняет!

— «Грубите. Темных это заводит», — Кил помотал клювом. — А где указания дергать за косички? Что за некомплект? Я надеюсь, тут ничего про метить территорию нет? А то у меня возникли некоторые опасения.

Я молча перевернула страницу. Демон крякнул, нарушая все законы биологии, и боднул лбом пол.

— Вот для чего ему эти вонючие духи! — простонал Кил. — Он ими еще и углы в доме, небось, поливал! У-у-у, извращуга.

Вытянула губы трубочкой, а потом широко улыбнулась. Подвижность вроде возвращается.

— А теперь посмотри на автора сего опуса.

— Проклятый Уй? — демон махнул крылом над книгой. Надпись не поменялась. — Серьезно? Какой-то странный псевдоним. За что прокляли, конечно, ясно. Но вот имячко… а буковку он одну не потерял случаем?

— Я думаю, это благодарные темные его отловили и чик-чик ножницами сделали. Все же секреты, собака, раскрыл. Как считаешь, нужно ли Лауфмана наградить? Он же старался, советам следовал, — игриво улыбнулась Килу.

Но демон неожиданно занял мужскую сторону:

— Считаю, что его необходимо пожалеть в первую очередь. Кто еще ради тебя так надрывался?

— Эм? С чего такая бешеная толерантность? Он тут чуть ли не с половиной города доказывал свою самцовость и ты все равно на его стороне?

Ворон по-человечески вздохнул, и я прямо почувствовала себя этим самым «Уйем»:

— Я вообще-то вмешиваться не собирался. Чай не дети. Но судя по чудному пособию — дела совсем плохи. Лауфман ходил с местными девицами на сеновал. Но ничего крамольного там не было. Пара поцелуев и он их усыплял. А потом сидел рядом всю ночь.

Какое-то утро сегодня не правильное. Я о напарнике столько всего нового узнала, больше чем следовало. То, что он идиот клинический не новость, а вот все остальное…

— Что за бред?

Кил лишь взмахнул крыльями. Видимо развел руками.

Вот Тьма, а я сплю с ним в одной постели! Интересно, а дурость передается через подушку?

Но не отыграться я не могла. Даже если бы наступит конец света, я все равно получу моральное удовольствие!

Заслышав тяжелые шаги Лауфмана по ступеням, я легла на кровать и приняла соблазнительную позу. Парадно-выходное белье пришлось весьма кстати.

— Вайнер! — напарник залетел в комнату, держа какую-то коробку. Запнулся и замер: — А чего это ты?

Я простерла к нему руки:

— Возьми меня, мой самец, — эротично пропела я.

— Че? — совсем не самцово вылупился Лауфман. — Ты это… пугаешь меня что-то…

— Ну как же? — я из-под подушки вытащила книжку. — Строго по списку: постель, белье и я на все согласная.

— А-а-а. Уф, — напарник вытер рукавом лоб. — А то я беспокоиться начал, что ты переработала. Да мне уже без тебя объяснили — методы эти бесполезны.

— Вау, и кто этот святой человек? — я драматично сложила руки на груди.

— Да мы с Куртом разговорились…, - замямлил светлый.

— Ты мне лучше скажи: зачем тебе это? Покайся перед смертью.

Неожиданно напарник разозлился.

— На! Романтика! — в меня с силой запустили из коробки горстью лепестков. — Ты издеваешься, что ли? Все поняли, одна она глазами хлопает!

— Тьфу, — я выплюнула лепестки изо рта. — Мне кажется, или ты сейчас зря орешь?

— Да люблю я тебя, идиотка! — напарник отшвырнул коробку (хорошо еще не в меня) и сжал кулаки. — Причем со школы! А может и раньше!

— Э-э-э, — я втянула голову в плечи. Какая-то суровая романтика. Складывается впечатление, будто сейчас будут бить. — Что-то как-то…

— Да ты на меня внимание обращала, только если я тебя задирал! — продолжал негодовать Лауфман. — Вот когда попал на практику в один город с тобой, думал — свершилось! А ты… а ты… Знаешь, как трудно контролировать эмоции из-за дурацкого амулета?!

Что можно ответить человеку на такой град претензий? Вот и я растерялась. Почему-то почувствовала себя виноватой.

— Ты же за меня зам… тьфу ты, жениться на мне не хотел, — я встала и ткнула пальцем парня в плечо. — Пил и страдал.

— А кто бы обрадовался, если любимую силком в храм с тобой тащат?! Зная тебя, я вообще мог не дожить до этого счастливого момента! А так год впереди, я рассчитывал, что ты ко мне привыкнешь!

В подобной неудобной ситуации еще не доводилось находиться. Даже когда на практике в морге поскользнулась, ухватилась за накрытой простынкой труп, и покойный остался без важного мужского органа.

Но… это все же моя отрава жизни. Да я к нему привыкла как старому плюшевому мишке с оторванной лапой, но выбросить его нельзя ведь он самая любимая игрушка. И позволить издеваться над ним другой я не могу.

— Ладно, — сдавалась я. — Год. А потом посмотрим.

Теперь в непонятном положении стоял Лауфман.

— Э? И что даже проклятием не бросишься? По голове не стукнешь? Не обзовешься?

— Ничего себе у тебя предпочтения. Хотя можно было догадаться, — я покосилась на книгу. — Ну, где там твоя романтика?

Напарник молча обвел рукой разбросанные лепестки.

— Ага, молодец, хорошо постарался, — я ободряющее похлопала его по плечу.

Судя по слегка перекошенному лицу, что-то не то. Ах да, романтика. Встала на носочки и быстро чмокнула парня в щеку. Одним словом, контузила Лауфмана по максимуму.

Кил с деловым видом прохаживался по столу.

— Ну что поговорили? — ехидно спросил демон. — Все живы остались?

— А ты мог бы мне, и сказать, — я сердито фыркнула на него.

— Ага, прямо представляю этот разговор: ты в истерике, я в гипсе.

— Не преувеличивай. Истерики бы не было. Кстати, — я резко развернулась к спускающемуся со второго этажа Лауфману. Парень сбился с шага и чуть не познал радость свободного падения: — А можно химическую атаку из дома убрать? Мне кажется, что запах этих духов я чувствую через закрытую коробку. Все ты территорию пометил, достаточно.

— Не совсем, — усмехнулся напарник.

Я и пикнуть не успела, как меня сжали в объятиях. Одной ладонью удерживая за поясницу, а второй фиксируя затылок. Лауфман целоваться умел, любил и практиковал. Опыт в этом деле ощущался. У даже губы успели заболеть, прежде чем меня отпустили.

— Все. Теперь пометил, — довольный собой напарник еще раз коротко поцеловал.

— Кто ж так метит, — я закатила глаза. — Учись! — И впилась в шею парня похлеще голодного упыря. — Вот!

Лауфман коснулся пальцем красного засоса:

— Главное маме на глаза с этим не показываться.

Демон поддержал меня громким смехом. Не представляю, как можно объяснить мадам Лауфман такое страшное ранение сына.

Завтрак в нашем доме, с тех пор как напарник решил учиться готовить, стал мероприятием рисковым. Я сковырнула черный горелый лук с омлета:

— Как там дела у Дара с Вариусом? Удалось напоить блаженного?

— Я вчера их не видел, — отчитался Лауфман. — Но они вроде как до этого собирались пойти в наглую к нему в гости.

— Кил? — позвала я демона, дремавшего на подоконнике. — Можешь слетать на разведку?

Через полчаса уже было не до посиделок за столом. В избушке пусто. Такое ощущение, что они не ночевали дома. А светлый Жрец как ни в чем не бывало распивает чай с городским главой. Но Кил у меня не рядовой демон. Он отчетливо уловил запах крови от блаженного.