Не грози некроманту, попивая сок в Светлой Обители

Глава 1. Дело о съеденной корове.

— Вайнер, ты можешь жевать активнее? У нас труп!

Я пожала плечами. Шелковый черный халатик весьма пикантно натянулся на груди. Только светлого мага это не впечатлило, а наоборот разозлило. Собственно чего я и добивалась. Словесная пикировка с утра бодрит лучше ледяной воды.

— Трупу уже все равно, а если у меня заболит желудок, ты первый взвоешь, Лауфман.

Парень сердито тряхнул кудрями.

— Послала же Святая Покровительница напарницу!

— Да мне Тьма тоже подложила свинью.

— Это я-то свинья?! — Лауфман сощурил глаза и стал похож на обиженного хорька.

Я отставила чашку, дабы не возникло желание устроить напарничку горячий душ.

— Это ме-та-фо-ра. Знаешь такое слово? Или словарь подарить?

— Ехидна, — буркнул покрасневший парень. Можно подумать, что он не боевой маг, а нежная трепетная фиалка. — Давай быстрее, труп ждет.

Я скрестила руки на груди:

— Ему уже что быстрее, что не быстрее, все равно. Лучше скажи, кого убили?

Лауфман отвел глаза и буркнул:

— Корову.

В повисшей тишине было слышно хлопанье крыльев Кила, подлетающего к дому. Ворон плавно приземлился на подоконник и открыл клюв:

— Лия, ты знаешь, волки Нюрьку погрызли?

— Да вот сейчас перевариваю новость вместе с завтраком.

Кила боялись всем городом, еще бы демон в теле ворона. Но не Лауфман. Этот ненормальный даже повесил рядом с моей комнатой в общаге университета скворечник. За это Кил мстил белому магу в птичьей манере. Но сейчас мы вынуждены существовать в тесной далекой от любви компании целый год и эти двое предпочитают друг друга игнорировать.

— Вайнер, давай живее. Мне нужно твое экспертное мнение.

Я молча взяла чашку и смачно отхлебнула из нее.

— Вайнер, у тебя совесть вообще есть?!

— У темных это вещь дефицитная и сегодня еще не отваривали, — хмыкнула я. — Ты маньяк, зачем мне с утра любоваться на погрызенную тушу?

— Утро? Сейчас полдень, — Лауфман посмотрел на меня как на юродивую.

Я смачно зевнула и взбила растрепанные волосы:

— Для некроманта это рань несусветная.

— И чем же ты таким ночь напролет занималась? — с гаденькой ухмылкой спросил парень.

— Работала, — мой ответный оскал ничуть не уступал. — Лесник амулет от нечисти заказал. Если ты не забыл, нас сюда прислали на практику, а не девушек портить. Мне кажется, ты не ту специальность выбрал, вот у моей сестры на Кафедре Соблазнения при Институте Шпионажа тебе было бы самое место.

— Тоже мне моралистка выискалась, — гневно фыркнул Лауфман и сложил руки на груди. Красив, богат, знатен, статен — вот квинтэссенция для местных недалеких барышень.

Ворон громко захохотал:

— Ну, ты и наивный светлый. Это ты впервые вырвался из-под юбки мамочки, а темных родители перестают опекать, когда ребенок докажет, что контролирует свою силу. К слову, Лия меня призвала в семь лет, на год раньше, чем должны были отдать ее в школу Свинтеля.

— Кил, оставь убогого в покое, — усмехнулась я. — Он вчера с девчонкой куролесил, а сегодня в Светлую Обитель побежит грехи смывать. Такая у них психология. И думают — от этого они чище становятся. Интересно, а что он будет делать, если один из отцов психанет и явится с требованием брака, м-м-м? Здесь не столица, нравы другие. За месяц уж можно было это понять.

Парень сбледнул и нервно дернул кадыком:

— Но мой отец не позволит…

— Началось, — я закатила глаза. — Двадцать два года и папа то, папа се. Естественно Главный Жрец Светлой Обители не позволит отпрыску сочетаться браком с простолюдинкой. В этом вся ваша мораль. С виду чистенькие и беленькие, а копнешь глубже — такое болото. Вот ты у меня про совесть спрашивал, а она у тебя есть?

— Да вообще с чего ты решила, что я ночью с кем-то гулял? — спохватился Лауфман.

Воронья мимика, к сожалению, очень ущербна, поэтому Кил просто молча боднул головой стену. И я с ним согласна — беда у светлого с мозгами.

— Слушай, а давай ты уже начнешь думать. Это не больно, правда. Один раз попробуешь, и тебе понравится. Во-первых, мы живем с тобой в одном доме, — я обвела помещение рукой. — Я уже говорила — всю ночь делала амулет и знаю, во сколько ты ушел и не вернулся. Во-вторых, солома в твоих волосах, — парень поспешил стряхнуть улику. — Вряд ли ты решил озаботиться здоровьем и провести ночь на свежем воздухе. Ну и в третьих, — я наклонилась и выдернула провокационно торчащий из его кармана кусок кружев. — И чья эта безвкусица? — Я развернула трусы, встала и приложила к себе. — Не мой размерчик. Тут попа полторы моей. И зачем ты с собой боевой трофей таскаешь? Или ты, Лауфман, словно в той глупой сказке забыл, как выглядит твои избранница, и будешь всем девушкам предлагать их померить?

Предмет женского белья из моих рук рванули так, что затрещали кружева.

— А чего это сказка глупая? — щеки парня прекрасно гармонировали с безвкусицей в руках. Ладно, цвет, но в них точно себе что-нибудь натрешь. Это я как сестра эксперта говорю. У Рии целый гардероб подобного игривого белья.

— Ага, исключительно очень умно танцевать с девушкой всю ночь и не запомнить даже ее лица. И искать ее потом по размеру ноги весьма оригинально. Прямо редчайшая примета — стопа. Руку ей бы, что ли, сломал, и то шансов больше.

Сказки нам в детстве читали одни и те же, но объясняли их по-разному. Мне вообще с этим не повезло. Мама у меня, ни много ни мало, инквизитор. Мотается по стране, выискивая преступников и карая их. Дома я ее видела в лучшем случае раз в месяц. Отец — Главный Жрец темного храма. Если он начинал читать мне книжки, это обычно превращалось в поучительные лекции о том, как делать не надо. И конец «жили они долго и счастливо» он вообще не произносил, а только: «умерли в один день и сэкономили родне на похоронах». Сестре можно было доверить разве что инструкцию к лопате читать. И то у нее получалось эротично и с придыханием. А вот брат с удовольствием укладывал меня спать. По-моему, он до сих пор считает младшую сестру своей личной игрушкой-куклой. Архивариус при Совете Гильдий, он мне такие рукописи таскал… Вот благодаря ему и сидит на подоконнике Кил. А не надо ребенку подсовывать запрещенные ритуалы.

— Ладно, — Лауфман поспешно затолкал трусы в карман, — мне нужно твое экспертное мнение по корове.

Кил насмешливо уточнил:

— По наполовину объеденной туше? Тут любой сойдет за некроманта. Она точно мертва, иди осчастливленный этим знанием.

— Сам иди… червяков поклюй! — рявкнул светлый.

— Благодарю, я сыт, — ворон наклонил голову. — Причем исключительно тобой и по горло. Чего ты вообще к нам прицепился с несчастной буренкой? Мы только по делам, в которых замешена магия, нечисть, зомби и прочая милота.

Лауфман пожевал губами. Абсолютно идиотская привычка с детства. Но с другой стороны, это лучше, чем чесать затылок.

— А вдруг воклодлаки или оборотни ее задрали! — он радостно сверкнул улыбкой. Молодец, нашел причину оторвать некроманта от завтрака.

Я посмотрела на Кила. Ворон распушил перья. Я уже ему предлагала сделать из черного хвоста цветной, но он не впечатлился.

— А где я, по-твоему, был? — ответил он на незаданный вопрос. — Там только волчьи следы.

Вот для этого некроманты и заводят себе помощника. Наша работа требует огромных магических затрат, и чтобы не тратиться на пустяки они и нужны. Обычно это какой-нибудь мелкий демон в теле матерой собаки, способной не только помогать, но и охранять. И у меня могло быть также, если бы не братик. Как правило, помощника заводят после восемнадцати, когда уже определился с жизненным путем. Я же призвала весьма мощную сущность и запихнула в тело обычного ворона. В шоке были все, даже сам несчастный. Кил гордо говорит, что его имя это сокращение от киллера. Ага, если бы. Семилетняя картавая девочка с наполовину беззубым ртом окрестила демона Килюша. Кстати, повзрослев, я предложила его вернуть обратно в Пустой мир, но ворон отказался.

— Ты слышал? — я поставила локти на стол и опустила подбородок на сцепленные пальцы. — Волки. А если бы был волкодлак, думаешь, он остановился на половине коровы? Что у тебя по нечисти первого порядка, Лауфман, большой и жирный минус?

Но светлый не спешил сознаваться в скудности знаний.

— Может спугнули?

— Хто? Покажи мне это смельчака — я его расцелую. Чтобы заставить одного волкодлака бросить ужин, нужно минимум шествие граждан с факелами и вилами. У нас вчера были народные гуляния, а я не в курсе?

— Но мне надо найти того, кто это сделал! — воскликнул Лауфман и, спохватившись, зажал себе рот рукой.

Поздно, отрава всей моей жизни.

— Хм. Нюрька принадлежала Базину-кузнецу? Учитывая размер труселей, ты всю ночь зажигал с Кларой, его дочерью? Ну, ты самоубийца. И как искать собрался? Снять слепок зубов с туши и бегать по лесу, предлагая волкам померить? Так они всем косяком к тебе и ломанулись.

— Вообще-то волки живут стаями, — тут же ввернул шпильку парень.

— Это умные. А те, которые белого мага в боевом облачении не испугаются — косяком существуют. Есть мысль, — поделилась я, — вряд ли Нюрка могла сама выйти из стойла, открыть коровник, перепрыгнуть высоченный забор и отправиться спокойно жевать травку. Не думаю, что вы свидание начали со знакомства с коровой, а потом ушли, оставив все нараспашку. Помнится два дня назад твоя бывшая пассия орала что-то про месть у нас под окнами. Или у кого-то были счеты с кузнецом, характер у него только взглядом гвозди гнуть.

— Вот и давай расследуем, — оживился Лауфман.

Я подумала-подумала и кивнула. С лесником мы договаривались на вечер, что делать целый день?

— Так, сейчас соберусь, — я встала, оправляя короткий халат. Светлый зашипел себе под нос. Зря. Я тут же передумала: — Хотя нет, ты иди сейчас, а позже подойду. Через часик. Возможно.

Парень в сердцах выругался и широкими шагами вышел из дома. Прежде чем демонстративно хлопнуть дверью, он раздраженно бросил:

— Да когда уже ты сломаешь себе шею, вставая с утра с кровати!

— Надо же как наши желания схожи, — я с милой улыбкой помахала ему ладошкой.

Недолюбливали мы друг друга всю сознательную жизнь. По иронии судьбы дома Главного Жреца темного храма и Главного Жреца Светлой Обители располагались рядом, как впрочем, и место службы. Толерантность и равенство конфессий. Если темные относились к этому равнодушно, то светлые плевались очищенной водой.

Мы вообще народ простой, хоть и с изюминкой, курагой и черносливом. А вот эти святоши — они пафосные. Например, наша богиня — Тьма, а у них — Святой Покровитель склонивших голову во имя веры, чести и достоинства (в простонародье — Свет). В темных храмах не бывает служб. Если есть необходимость обратиться к Тьме — Жрец всегда вас выслушает. А вот в Светлой Обители (название говорит само за себя) практикуют многочасовые проповеди и каждодневное очищение. Даже в магии у нас: «Щит Мрака», «Копье Ночи», «Огонь Преисподней» и просто светляк. Светлые и тут навертели слов. «Защита первозданной силы Покровителя (и далее по тексту)», «Сияющий меч праведного Защитника обездоленных» и «Свет опаляющий ночь, разгоняющий нечисть и прокладывающий путь». Ужас. Хорошо еще эту галиматью не приходится выкрикивать во время боя. А то пока проговариваешь, враг успеет два раза победить, пообедать и в картишки порезаться.

С чего начался наш конфликт с Ашером Лауфманом, я точно не помню. Но уверена — это он виноват. Темным детям запрещено гулять без взрослого, который сможет, если что, погасить вспышку силы. Поэтому меня крайне редко выводили в парк. Но каждый раз эта отрава всей моей жизни начинала задирать, потом получала сдачи и в слезах бежала жаловаться мамочке.

В восемь лет я, уже имеющая собственного демона, не подходила для школы по контролю силы и меня направили в общемагическую. Толерантность. Я оказалась с Лауфманом даже не в одном классе, а за одной партой. Учительница, к слову светлая, один раз вызвала моих родителей, но пришли брат с сестрой, и больше она никогда не жаждала общения с моей родней. Но у нашего соседства оказался неожиданный и огромный плюс — мы начали соперничать за оценки.

В Университете Светлых и Темных ситуация не сильно изменилась. Слава Тьме, мы уже были на разных факультетах. Но не забываем о толерантности. Здание-то одно и лекции пересекаются, поскольку довольно часто приходится работать в команде светлый-темный. И опять мы устроили с Лауфманом соревнования. В итоге у меня черный диплом с отличием, я лучшая на курсе. У него — золотой и звание гордости факультета.

Когда на распределение мест практики мне выпал Феликтон, я чуть не заплясала от радости.

Небольшой городишко на двадцать тысяч жителей вдали от столицы и Лауфмана, который наверняка останется там. Мамаша его точно подсуетилась, чтобы сыночка не отрывали далеко от юбки. Целый год без вечного раздражителя! Рядом лес, речка. Да это самый настоящий курорт! Настроение не испортило даже то, что нас с Лауфманом выбрали королем и королевой выпускного бала. Три обязательных танца я стерпела и в отместку тоже отдавливала ноги партнеру.

К междугородним порталам я летела воодушевленная. Когда вышла в конечной точке, сразу уткнулась в чью-то спину. Знакомый парфюм. Медленно подняла глаза, и слова извинений застряли в горле напополам с нецензурной речью. На меня также ошалело пялился через плечо Лауфман!

Но весь ужас ситуации до меня дошел позже. Ибо толерантность. Я смотрела на небольшой домик, в котором нам предстояло жить, и раздумывала, не поднять ли кладбище, чтобы разнести тут все. Целый год бок о бок со светлым круглыми сутками!

Сам Феликтон меня тоже разочаровал. Нет, городок небольшой, приятный, но вот жители… Обычно если стоят храмы, то сразу два (да-да, она самая), но тут по какой-то причине осталась только Светлая Обитель. Темный храм был давно разрушен, и восстанавливать его никто не спешил. Я еще у отца поинтересуюсь сим занимательным фактом. И вот даже не знаю, по какому закону, я оказалась единственной некроманткой в городе. Как меня приняли жители? Да на стаю бешеных собак косятся с меньше опаской, чем на мою амуницию. Толерантность здесь работает избранно: если нужно по делу подойдут, а просто — спрячутся за забором еще и кукиш от сглаза в след покажут. Это, конечно, бабье население истеричное, мужики-то они поспокойнее будут.

Городской глава Чойт Сизар принимал сопроводительные документы с печатью власти на лице, пока не увидел наши дипломы. Добротная ряха поплыла в немом изумлении. Да, они посылали запрос на специалистов, но никак не ожидали лучших из выпуска.

Так и начался мой год мучений.

Я не спеша вышла на крыльцо. Денек погожий: солнце ласковое, небо чистое. В такую погодку купаться самое то. Только и с речкой мне не повезло. Не зря ее назвали Стрелой, течение в ней бешеное. Никакие сваи дольше месяца не выдерживают, приходится пользоваться навесным мостом.

Единственно лес не подкачал — хороший такой, густой.

Стоило мне только выйти за калитку, как из ближайшего куста появился светлый Жрец. Последнее время Лауфман сдал позиции в моем личном рейтинге доставал. Первое и почетное уверенно занимает этот индивид в белом балахоне.

— Стоп, — я выставила ладонь, не давая ему подойти, — только не в лицо. — Зря я, что ли, красоту наводила специально подольше?

Жрец согласно кивнул и опрыскал из пулевизатора очищенной водой мою руку. Тяжело вздохнул, когда моя кожа в очередной раз не стала покрываться волдырями и с шипением слезать.

— Дитя, — начал он расстроенным голосом, — ты совсем не ходишь на службы. Это не порядок. Каждый житель должен получать очищение. Твоя душа…

— Принадлежит другой конфессии, — сухо перебила я его.

— Это неважно, — отмахнулся блаженный. — Ты должна регулярно обращаться к своему богу.

— Нет, не должна, — я скрестила руки на груди. — Тьма сейчас рыдает от смеха, слушая этот разговор. Мы темные идем в храм только в трудные минуты за советом, чтобы богиня направила нас. И все. Мой отец Главный Жрец темного храма и я могу точно вам сказать: сколько я должна и кому.

Светлый подобрался. С лица слетело идиотское выражение, а взгляд стал цепким.

— Твой отец Главный Жрец? Ты не говорила. — Даже голос изменился на более жесткий.

— Так у меня и мать инквизитор, — пожала я плечами. — Не буду же я орать об этом на каждой улице. А кто мои сестра с братом, вы точно знать не захотите.

— Но тогда горожане будут более дружелюбны с тобой, — решил зайти с другой стороны Жрец.

— Даже если одену белую тогу, некроманткой быть не перестану, — я провела рукой по подолу черного платья.

Мужчина поджал недовольно губы, пшикнул в мою сторону контрольный выстрел очищенной водой и гордо удалился. В кусты.

Кил опустился на мое плечо:

— Ушел этот служитель добра и маразма?

Ворону от жреца доставалось больше меня. Он тоже не желал испаряться от регулярного купания, но когда подобное останавливало нашего светлого разносчика благословений.

С народными гуляниями я почти угадала. Все же в Феликтоне даже съеденная корова это интересно. Посмотрела на добротные спины мужиков и дородных женщин и вздохнула. Кил поддержал меня, громко каркнув. В толпе мистическим образом возник проход. Ощущение, что простые жители освоили моментальную телепортацию.

Я бросила взгляд на местами обглоданную корову и поспешила к напарнику. В сторонке тихо ревела Клара под бдительным контролем отца.

— Что смог узнать? — шепотом спросила Лауфмана.

— Ты бы еще дольше шла! — зашипел в ответ светлый.

— Жреца своего больного на голову благодари, — тут же нашла на кого свалить опоздание я. — Мне повторить вопрос? Или ты только здесь торчал и мух от туши гонял?

Лауфман втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы. Я заинтересованно наклонила голову. Парень продышался и, прикрыв веки, лишь бы меня не видеть, начал говорить:

— Конфликтов с участием кузнеца почти нет. Разве что Дулар, у которого мясная лавка, возмущался повышением цены на заточку. Да пожалуй, Форей, у него лощадь натерла копыто из-за подковы.

— А твоя бывшая? — я отыскала взглядом Ольгиру. Девица со змеиной улыбкой на губах смотрела на соперницу.

— У нее мозгов на такую сложную месть не хватило бы.

— Наконец-то я дожила до дня, когда ты признался, что на тебя клюют только тупые девицы! — я прижала ладонь к груди, а вторую руку ко лбу. — Счастье-то какое! Ладно, повеселились и будет, — я перешла на деловой тон под отчетливый скрип чьих-то зубов. — Если предположить, что наш злодей захотел полюбоваться на страдания кузнеца, то он среди зевак. Индивид явно не блещет умом, месть через корову говорит о многом. Будем пугать.

— Чем? — напарник сердито сопел, но от дела отказываться не собирался.

— Не чем, а кем. — И я улыбнулась толпе. Народ дружно шарахнулся на пару шагов назад. — Жители славного города Феликтон, данная корова была съедена волками. — По рядам пробежал шепоток, а кузнец сжал кулаки и грозно посмотрел на дочь. — Но не все так, как кажется на первый взгляд. Вот мы и выясним, имело ли место простое невезение или кто-то приложил к этому руку. Я не исключаю даже проклятие.

— Так ты ж и прокляла, — вякнул кто-то из толпы, но судя по ойкам, быстро получил мотивацию заткнуться.

Городской глава Сизар вспомнил, что он властьимущий и робко вышел вперед:

— И что же уважаемой Лие для этого надобно? Жертвенная девственница?

Сзади с хрюканьем согнулся пополам Лауфман. Я уже привыкла к некоторым извращенным представлениям местных о некромантии. Да и туго в Феликтоне с невинными девами. Лауфман в курсе.

— Нет. В жертву сегодня принесем только преступника. Я сейчас наложу на корову страшное заклятие, которое отразится на того, кто виновен в ее смерти. И следствие, и суд сразу.

Толпа одобрительно загудела, столько развлечений.

Я заметила, как бочком-бочком, с места происшествия пытаются свалить Ольгира и Янс двухметровый лоботряс.

— Всем оставаться на местах! — грозно рявкнула я, заставляя жителей дружно присесть.

Конечно, никакого страшного заклятия нет. Я просто принялась вызывать на земле подсвеченные алым огнем пентаграммы, чуть изменив их, чтобы ненароком не устроит в Феликтоне туристический сезон для демонов.

Народ завороженно смотрела то на землю, то на мои руки, ведь до локтей на них вспыхивали ядовито-зеленые руны. Это весьма неплохой уровень силы для выпускницы. Архинекромант, например, покрывается ими целиком.

Улучив момент, стряхнула в сторону сладкой парочки дымное облако и полюбовалась на два бесчувственных тела на земле.

— А вот и наши преступнички, — усмехнулся Лауфман.

Когда их привели в сознание, даже пытать не пришлось. С воем они бросились на колени, умоляя меня снять страшное заклятие. С местью «брошенки» я угадал. Лауфман только скорбно покачал головой. Хм, а не проклясть ли его половым бессилием? С Янсом все было интереснее. Кузнец отказался отдать Клару за него в жены. Зачем в семье неспособный ни на что кроме лени зять? Вот тут к нему и подкатила Ольгира с планом мести семейке.

Я переглянулась с напарником. И как это отобразить в отчете по практике, чтобы преподаватели не умерли со смеха?