Не грози некроманту, попивая сок в Светлой Обители

Глава 7. Дело о наглой русалке.

— И как это понимать? — грозно спросила я притихшую малышню, пока Лауфман пытался срочно реанимировать их отца и успокоить мать.

— Мы… это… — шмыгая носом, старший парень лет семи вышел вперед, — дед помер.

Я посмотрела на труп. Судя по пятнам, старик отошел в мир спокойствия ночью во сне.

— И вы пытались его оживить? — я ткнула в корявую пентаграмму нарисованную вареньем на полу. Аромат клубники настойчиво вызывал обильное слюноотделение.

— Не мы. Аника, — он указал на пятилетнюю девчушку. — Мы вчера шумели много, и за это дед спрятал наши игрушки. Мы просто хотели спросить у него, где они.

Лауфман заглянул в комнату, оценил мое вытянутое лицо и быстро закрыл дверь. Бережет свои нервы поганец.

— Подойди-ка, милая, — я присела на корточки, чтобы не нависать над ребенком.

В отличие от братьев и сестер малявка совершенно меня не боялась. Положила руку ей на лоб и прислушалась. Мда. Спящий потенциал темной. Его можно развить до приемлемого уровня, например, заклинателя, но не в этот расчудесном городке.

— Откуда ты знаешь такой рисунок?

Она побуравила меня глазками-пуговицами и совершенно по-взрослому вздохнула:

— Вы же тепель ее отбелете? Книгу.

Я молча протянула руку. Для начала разберемся, что там за чтиво и откуда оно взялось в семье мельника.

«Споры со смертью». Я знаю этот трактат. В библиотеке университета он был в единственном экземпляре, и ректор трясся над ним словно это сундук с алмазами. Только неграмотные детки чуток перепутали. Эта книга не о поднятие зомби. Она о создание химер.

Еще раз покосилась на клубничную пентаграмму и украдкой вытерла пот.

— Эту книжку придется забрать, — строго проговорила я. — Она опасна. Откуда она у тебя?

Девочка поджала губы и злобно посмотрела на старшего брата.

— Мы с друзьями нашли, — признался парень. — На месте где раньше храм был.

Так, мне срочно нужен городской глава, чтобы сделать то, что требовалось уже давно! Запретить людям гулять у развалин темного храма! Я же даже детей не могу отругать, потому что взрослые делают также.

Неожиданно труп на полу зашевелился. Дети до этого державшиеся неплохо заверещали и бросились из комнаты. Со мной осталась только Аника. Я бы тоже с удовольствием убежала прочь, ведь я к поднятию зомби никакого отношения не имею!

По привычке проверила нити подчинения. Ан нет, имею. Вот это мастерство — даже не использую руны. Надо у аптекаря, что ли, настойку от нервов приобрести. А может и не одну. Это ж Феликтон.

— Игрушки где? — спросила я у зомби.

— В подполе за мешками с картошкой, — проскрипел дед.

— Спать! — я оборвала нити, ожидая, что труп рухнет обратно на пол.

Но вопреки всем законам магии (хотя о чем это я) старик прошаркал до кровати, лег, накрылся одеялом и наконец-то умер.

Разговор с мельником и его женой тоже вышел весьма напряженный. Когда женщина призналась, что у нее в роду были темные, у мужа случился повторный обморок. Но мне клятвенно пообещали показать Анику Жрецу в ближайшем темном храме

— А что это? — Лауфман попытался выдернуть из моих рук добычу.

— Детская книжка, — я покрепче перехватила издание и рванула на себя.

Светлый, не ожидавший столь активного сопротивления, полетел, повинуясь закону инерции. Я приготовилась встретить удар грудью, но напарник успел сгруппироваться и только клюнул меня в губы. Так мы замерли с офигевшими лицами.

— А что это вы тут делает? — ехидно спросил Кил, приземлившись мне на плечо. — Репетируете, да?

Отшатнулись мы друг от друга как светлый Жрец от демона. Я тыльной стороной ладони рот вытерла, но плеваться желание не пропало.

— Ты еще иди зубы почисти! — возмутился Лауфман.

— Хорошая идея, — усмехнулся Кил. — Но потом. Сейчас вас ищут.

И точно. Тучный секретарь городского главы спешил в нашу сторону. От непривычной нагрузки его бордовые щеки чуть ли не лупили по плечам.

— Господа, фух, там, фух, рыбаки, фух, русалку, фух, поймали, — он от счастья, что доковылял чуть не стек на землю.

— Кого?! — хором крикнули мы с напарником.

Бедный задыхающийся клерк только помахал рукой сзади, изображая хвост. Иногда мне кажется, что среди феликтонцев имеется сговор по доведению практикантов до нервного припадка. Лауфман, видимо, мое опасение поддерживал и скорбно вздохнул.

Я сунула книгу Килу и решительно направилась на встречу с неприятностями. А как иначе можно охарактеризовать все, что происходит в этом городе.

Русалки живут в Русалочьем озере. Из названия все предельно понятно. Нюанс в том, что их водоем не дотягивает до океана самую капелюшечку. Свой ареал обитания они предпочитают не покидать. Как с оборотнями. Люди-то добрые, огромный чан ухи с мясом не откажутся приготовить. Да и не любят русалки речки — сетей немерено и грязи.

На берегу Стрелы нас поджидала знакомая толпа. В этом городе хоть кто-нибудь работает, как положено?!

В центре собрания имелась бочка, а в нем женская особь в лифчике из водорослей. В длинные синие волосы вплетены блестящие бусинки. Огромные аквамариновые глаза с вертикальным зрачком. И рот с алыми губами и множеством зубов. Чтобы без проблем откусить у жертвы руку или ногу. Хищники они.

Народ, вспомнив о благоразумии (в кой-то веке), держался от бочки в стороне. Русалка агрессию не проявляла, стреляя глазками в мужчин и помахивая кончиком хвоста, торчащим из воды.

Я уже собиралась пойти вежливо поинтересоваться, что представительница водного народа забыла в славной речке Стрела, как Лауфман перехватил меня за локоть и зашипел на ухо:

— Ты давай не дразни ее. Русалки агрессивные.

Зря он это сделал. Аквамариновые глаза сфокусировались на нас, между алых губ мелькнул раздвоенный язык. И тут она запела. Тьма! Зов русалки! Светлый ты труп. Сразу после нее.

Самый эффективный способ заставить кого замолчать — кляп. Вот ей в лицо и ударило темное облако, надежно обвивая горло.

Лауфман все равно упорно попытался пройти к бочке. С каким же наслаждением я треснула его целебным сном прямо по голове. Правда, о том, что ядовито-зеленое плетение полезно знала только я. Для всех Лауфман загорелся как светлячок в ночи и рухнул замертво. Народ ощетинила подручными материалами, и приготовился меня бить. Но тут напарник сделал доброе дело и всхрапнул: смачно с подвыванием. Толпа резко оказалась безоружной и мило заулыбалась.

— Зов русалки так просто не победить, — мрачно пояснила я городскому главе, активно отталкивающему ногой толстую палку. — Он минут через десять очнется. Кто поймал эту…? — нехорошие слова пришлось проглотить, тут же дети.

— Она сама в сети попалась, — начал отнекиваться от лавров добытчика один из рыбаков, по-моему, Касиум.

— Мне нужен труп, — объявила я. Ведь единственные кто не попадает под чары, это покойники.

Феликтонцы повели себя, как и положено неадекватным людям, и начали переглядываться. Сейчас еще отбор на лучшего жмурика устроят. Рано я дедка упокоила, теперь придется копать.

Пошевелила пальцами, разбрасывая поисковую сеть, а сама краем глаза слежу за недовольной русалкой. Да прямо активно недовольной. Того и гляди из бочки выпрыгнет.

Нити отозвались покалыванием, и я шагнула к Стреле.

— Сама утопиться решила, — пронеслось по толпе.

И это милейшие люди, которые каждодневно ходят в Светлую Обитель грехи замаливать! Кстати, а где наш сеятель добра? Странно, что у русалки в бочке обычная речная вода. Ой, а чье тело лежит в тенечке отдыхает в белом балахоне и отпечатком хвоста на лице?

— Да это же Кам из Обуховца, — присвистнул рыбак, когда утопленник резво выбрался на берег.

Русалка без слов продемонстрировала на перепончатых пальцах все свое мнение о происходящем.

— Тьма тебя раздери, Вайнер, — простонал светлый, свернувший в калачик на земле. Еще и ладони под щеку подложил. Какая отвратительная прелесть — ему я и во сне жизнь порчу.

Не удержалась, сорвала травинку и пощекотала Лауфману ухо. Парень сладко потянулся, распахнул ресницы и с умильной рожицей зевнул. Дала минутку ему на осознание. Так забавно наблюдать, как расслабленность перетекает в неверие и злость.

— Вайнер! — заорал он дурным голосом, вскакивая на ноги. Водная дева вздрогнула и нырнула в бочку с головой.

— Что обниматься с русалкой больше не тянет? — с милой улыбкой уточнила я. — А то могу еще поспать отправить.

— Это я благодарен, должен быть? — прошипел светлый, демонстративно закатывая рукава.

— Да я как бы не настаиваю, — пожала плечами. — Просто намекну: с русалкой за измену считается. И поверь мне между меткой верности и дипломом, я выбирать не буду. В конце концов, и без него не пропаду.

Лауфман как-то стушевался и даже голову в плечи втянул.

— Держи ее, — приказала зомби. — Главное рот заткнуть ей успей, если петь начнет.

Утопленник доказал, что он мужик, схватив одной рукой русалку за грудь, а вторую держал наготове.

— И как не стыдно девушку обижать! — хвостатая надула губы и бросила призывный взгляд на Лауфмана.

Тот во избежание рецидива вцепился в мою ладонь и переплел наши пальцы. Ну да, при физическом контакте с девушкой чары русалок значительно слабее.

— Я, конечно, дико извиняюсь, но ты тут первая принялась безобразничать, — я кивнула сначала на тело Жреца, потом на Лауфмана. — Нападение, как-никак.

Русалка хищно улыбнулась:

— С пареньком я действительно переборщила. А старый маразматик руки ко мне тянул и глазками похотливыми зыркал.

А Жрец Светлой Обители тот еще проказник оказывается.

— А у него в руках такого пузыречка с водой не было случайно? — А то я знаю любимое хобби местного служителя.

— Да было что-то, — русалка наморщила нос. На щеках блеснула чешуя.

Фух. А то моя вера в идиотизм Жреца пошатнулась.

— Ладно. А этот тебе зачем? — я потрясла рукой, которую мертвой хваткой удерживал напарник.

— Так у него флер силы какой! Икры намечу! — Светлый подавился. На сомнительное детопроизводство он подписываться не желал. — Нет, ты тоже вкусная, но я натуралка! — она гордо выпятила грудь и утопленничек довольно проурчал.

— Что за сила? — Лауфман подозрительно уставился на меня сверху вниз, будто я виновата в появлении русалки.

— Древняя и мощная, — хвостатая озорно подмигнула пускающим слюням мужикам.

Бабы, видя такое дело, снова явили на свет оружие домашнего террора. Плохой я пример подала жителям Феликтона. Несколько тушек отправилось насильственно смотреть цветные грезы.

— Занятно, — протянула я.

Мог ли мой отец не увидеть «древнюю и мощную» силу? И еще занимательный момент: он не поинтересовался происшествием на болоте. А ведь меня только сейчас посетила эта определенно темная мысль. Лич же ему все рассказал… То-то папочка быстро свинтил из Феликтона.

Видя, как я погрузилась в свои думы, напарник решил продемонстрировать, будто он бесстрашные боевой маг и спросил из-за моего плеча:

— А что ты вообще здесь забыла? До Русалочьего озера плыть и плыть.

— Гуляю я, — нагло заявила нарушительница покоя феликтонцев.

И тут Стрела повела себя странно. Резко забурлила и стала собираться в постамент. Два щита: светлый и темный, отгородили жителей от вновь прибывшего гостя.

На гребне волны восседал тритон, мужская версия русалки. Только в отличие от дев красотой они не обладали. Маленькие, плюгавенькие, смахивающие на головастиков. Но судя по короне из ракушек, нас почтил визитом далеко не рядовой.

— Дочь моя! — писк роя комаров ввинтился в мозг раскаленной спицей. — Как ты посмела! Свадьба под угрозой, жених в ярости!

— Сам за него выходи! — взвизгнула русалка, чуть не сметя хвостом зомби. — Он мерзкий и противный!

Оу, еще хуже, чем ее папенька? Нет, конечно, о вкусах не спорят…

— Зато он сильный! Знаешь, сколько икринок получится?!

По рукам жителей пошел кулек с семечками.

— Сильнее этого?! — палец с синим ногтем указал в нашу сторону.

Лауфман сжался за мной и второй рукой за плечи обнял.

Взгляд прозрачно-голубых глаз с двойными веками прошелся по мне. Напарник его не заинтересовал. Еще один натурал на нашу голову.

— Ой, дочка, нашла на что зарится. Ты с этой магией никогда не справишься.

— Но он поддался зову, — русалка облизнула губы, демонстрируя раздвоенный язык. — Мы бы могли хорошо провести время!

— Ну и глупая ты у меня, — тритон раздосадовано почесал лысую макушку. — Ты что связь парня с этой девой не видишь. Она крепче поводка. А темные хитры, — он посмотрела на зомби с довольным лицом, — дернет твою душу через эту связь и все, нет у меня больше дочери.

Новая страшилка про некромантов. Мы уже начали высасывать жизнь посредствам других. А давайте не будем плодить подобные идеи в умах жителей Феликтона. Я еще с жертвенными девственницами не разобралась.

— Стоп! — я беспардонно влезла в семейные разборки. Мне можно, я ж Зло. — Господа проплывающие, плывите мимо. Жертв нет, — про Жреца временно забудем, — конфликт исчерпан.

— Да, — как-то печально вздохнул тритон, — вкусная. Мне б такую. Редчайшая магия.

— А я о чем, папенька, — русалка закатила глаза. Зомби в ответ сильнее сжал то, что прикрывали водоросли, но паршивку это не смутило.

Пока я в уме прикидывала план боя с разошедшимся семейством помощь пришла от… феликтонцев.

— Бей хвостатых! — заорал городской глава, поднимая с земли палку, которую так далеко и не отпихнул.

— Хорошо, что у нас щиты двухсторонние, — пробормотал мне на ухо Лауфман. И я с ним согласилась.

— Спокойно, двуногие! — замахал руками тритон. — Я чисто гипотетически. Зачем мне Врата Света и Тьмы? Еще наша богиня течения заревнует.

Народ застыл. Никто ничего не понял (впрочем, как и я), но что такое ревность знали все. Особенно потирающие макушки мужики.

— Ладно, — миролюбивым тоном продолжил гость, — отдайте мне дочь, а то свадьба такими темпами сорвется.

— Не хочу, — захныкала водная дева. — Этого хочу!

А мне стало интересно: а зачем? Ни разу не видела в учебнике русалку в разрезе. А как собственно оно того на этого у них происходит? Там же хвост мешается.

Ничто не остановит темного в жажде знаний. Даже вцепившийся мертвой хваткой светлый. С трудом отлепила от себя напарника и подскочила к бочке.

— Это что ты делаешь?! — на ультразвуке выдала русалка, вжимаясь в стенку, пока я запустила руку по локоть в воду и ощупывала… хм… начала хвоста. — Помогите, насилуют!

— Не преувеличивай, — усмехнулась я. — Просто интересно, как вы размножаетесь.

Вдруг меня подхватили под грудь и отнесли от бочки на пару шагов.

— Лауфман, тебя бешеная блоха укусила, — задрыгала ногами я, веся над землей. — Поставь где взял!

Этот светлый меня проигнорировал. Взял и проигнорировал! Смертник! А еще вздумал моему утопленничку приказывать:

— Кати бочку к воде.

А тот и покатил! Вообще беспредел.

И вякнуть в ответ ничего не успела, как из опрокинутой тары по-змеиному выскользнула русалка и, резво перебирая руками, поползла к Стреле. Одна надежда на щит. Которую благополучно испортил Лауфман, убрав свой. Поскольку мы выставили их синхронно, получился практические единый заслон. И при снятии светлого, темный собрат тоже дезертировал.

— Стой! — еще активнее задергалась я. — Куда?! Так что за Врата?!

Но русалка уже нырнула к папочке. Из воды показалась знакомая всем фигура из трех синюшных пальцев. Коротко и ясно.

Редко встретишь существо коварнее темных. Русалки нас в этом переплюнули.

Я лежала на земле и материлась от души с энтузиазмом и огоньком. Лауфман занял доминирующую позицию на моей груди и смотрел на меня черными глазами. Моими.

— Только не говори, что это «Мальчик в девочке», — прохрипел он. Собственный голос со стороны ужасно раздражал.

— Хорошо. Мне для тебя, не родной мой, ничего не жалко. Не буду говорить.

Какая ирония. Я в другом теле, но все равно подушкой работаю. Но свою тушку спихнуть грубо не могу. Жалко.

— Утешает только то, что ты ей вдогонку успела хоть что-то бросить, — Лауфман из светлого быстро становился нормальным человеком. Отомстили и на душе легче.

— Ага, только я понятия не имею что именно. Если бы это была темная магия — проклятие. А с белой благословение получается?

— Не знаю точно, я все плетения отследить не успел. Но вроде на долгую жизнь в браке.

— С любимым? — подозрительно уточнила я.

— С любым, — фыркнул напарник.

Со стороны посмотрела на свою мимику. Ох и пакостливое выражение лица у меня.

С трудом поднялись. Габариты тела очень не привычные. И самое непонятное — между ног. Мешается как-то.

Лауфман держал в разы лучше меня. Только смотрелся больно по-мужски. Бедрами повилял хотя бы. Не надо пугать феликтонцев, это может плохо кончится, причем для всех нас.

— Что с вами, детки? — жена городского главы подозрительно осмотрела наши фигуры. — Оглушило?

Я закивала как болванчик во время землетрясения. За что люблю местный контингент: сами придумали, сами поверили.

Притянула к себе напарник. Тот неожиданно пискнул, упираясь мне в грудь руками.

— Задушишь же. Силу соизмеряй.

Хм, заманчиво. Но только когда поменяемся телами обратно. «Мальчик в девочке» имеет не продолжительный эффект и переместиться назад в мертвое тело — некий экзальтированный способ свести счеты с жизнью.

— Зомби отпусти, — зашипела я Лауфману на ухо.

Тот наградил меня красноречивым взглядом и развел руками.

— Нити видишь? — я дождалась неуверенного кивка. — Зеленые такие. От утопленника к тебе. — Теперь кивок был более твердым. Ай, какая я молодец, что уточнила. А то в Феликтоне и без креативного некроманта проблем хватает. — Отдаешь голосовой приказ «Спать» и обрываешь нити.

Мне следовало догадаться, что имею дело с идиотом. Но на тот момент меня беспокоило нечто другое.

— Умри! — выдал этот невменяемый и щелкнул (!) пальцами.

— Ты что наделал? — пересохшими губами выдавила я. — Приказал умереть уже мертвецу?! Ты хоть раз видел, чтобы я щелкала при обрыве нитей?! Придурок!!!

— А что не так? — испуганно залепетал Лауфман.

— Да вообще все! — рявкнула на него. Хорошо, когда имеется такой командирский голос.

Зомби дожидаться окончания нашего препирательства не стал. Проворной ласточкой сиганул в Стрелу и резво погреб куда-то. Нельзя давать трупу не совместимые приказы, от этого контроль теряется.

— Э-э, — озадаченно почесал затылок напарник, за что и получил по рукам. А нечего меня лохматить.

— Поздравляю, — саркастично усмехнулась я. — Теперь у нас весьма подвижный зомби в реке плывет сам по себе. — И полюбовавшись на светлого в темной сердито приказала: — Кила зови!

Можно ли шокировать столетнего демона? Я впервые увидела, как ворон рухнул на землю недолетев до нас.

— А что здесь происходит? — Кил перевел взгляд с меня на Лауфмана и обратно. — Почему я не чувствую Лию в Лие.

— Потому что я здесь, — раздраженно бросила в ответ.

— Кхм. У меня появилось еще несколько вопросов, — ворон угрожающе распушил хвост.

— У меня тоже, — вкрадчивым тоном намекнула я. Старый пройдоха не мог не быть в курсе о «древней и мощной» магии. — Но потом. У нас труп сбежал.

— Как?! — Кил поперхнулся.

— Нити кто-то не правильно оборвал, — я покосилась на напарника. Тот попробовал принять придурковатый вид. Пришлось в очередной раз порадоваться физическому превосходству и подтащить светлого к себе: — Прекрати портить мой имидж!

— Лия это твое тело, — на всякий случай напомнил Кил. — Не помни его. Так куда сбежал ваш недопокойник?

— Уплыл. — Я ткнула рукой в направлении.

— Хм, против течения. Силен мужик. Ничего найду, — и, распахнув крылья, взлетел.

— А что он с ним сделает, когда отыщет? — осторожно спросил Лауфман. — Съест?

Не стану Килу рассказывать, в чем его обвинил светлый. Нет, вороны, конечно, и всеядны, но труп он клевать будет долго.

— Он демон все же. Тьму вытянет из утопленника. Этим и упокоит, — пояснила я.

А нам еще предстояло наслаждаться непривычными габаритами минимум двенадцать часов.

Пришедший в себя светлый Жрец ринулся ко мне обниматься. Пришлось вежливо отойти в сторону, чтобы блаженный промахнулся и повис на онемевшем от счастья счетоводе.

Дома Взюзя играл с кроликом, и общаться ни на какие темы не желал. Получив облако Тьмы в лицо, я благоразумно свернула познавательную деятельность до прибытия Кила.

И что же я видела, зайдя в комнату? Этот изращуга, который в Светлую Обитель регулярно бегает, стоял у зеркала и лапал. Меня. Ну, или себя. Сжал, разжал грудь. Потом повернулся попой и ее пожамкал. И встретившись со мной взглядом широко улыбнулся:

— Ты тоже не стесняйся. Можешь мое тело поизучать пока.

Вряд ли в своей жизни я была настолько готова убивать. Особенно после открывшейся картины, когда Лауфман распахнул мою рубашку. В штанах стало почему-то неуютно.

Все, Лия, мои поздравления, теперь тебя можно смело назвать коренным жителем Феликтона. Ты отлично впишешься в их ряды с нервным тиком.