Не имей сто рублей

Агаир второй день гостил у председателя и уже не находил себе места. Агашка всё сделал, о чем просил старшина — передал автомат Фароху. Тот был очень доволен АЕКом, и не знал, как отблагодарить старшину. И тогда Агаир рассказал всё, о чём просил Волков. Председатель отнёсся с пониманием и принял Агашку как родного. Выделил ему гостевой дом и сказал, что пусть живёт, сколько нужно. Да и в качестве подмоги он будет не лишним.

Вечером первого дня он позвонил домой, узнать у жены, как обстоят дела в посеёлке.

Посёлок перекрыли американцы, пригнали подкрепление с базы и начали прочёсывать дома.

У них в доме был обыск. Тайник не нашли, но почти всё во дворе и в доме перевернули. Интересовались, где хозяин. Мадина сказала, что ещё вчера днём уехал к родственникам в Кушку, навестить больного брата. А в остальном — всё в порядке, только теперь придётся делать генеральную уборку не только в доме, но и во дворе. Посёлок гудит, люди возмущены тем, что американцы ведут себя нагло, как хозяева. Многим мужикам досталось, их сильно избили, потому что пытались сопротивляться обыскам. Несколько человек Карима были убиты, так как их поймали на улицах с оружием. Сам Карим закрылся у себя в особняке и собрал своих людей. Американцы наведались и к нему, но так как он с ними сотрудничает, ущерб почти не нанесли. А только предупредили, чтобы неделю его люди не появлялись на улицах. Откуда она это знает? Восток, сарафанное радио здесь работает лучше любого телефона.

Первый день прошёл в беспокойствах и переживаниях. Хорошо, что Фарох его отвлек, озадачил хозяйственными делами, и они вместе с ним собрали решётку для виноградника и установили вокруг беседки. Потом, когда подвязали лозы, в этой же беседки уселись чистить оружие и снаряжать боезапас.

— Фарох, я гляжу, вы нервничаете не меньше меня. В чём дело?

— Да у нас здесь свой бай появился с шайкой бандитов, готовится передел. Мы, старожилы, те, кто придерживается старого советского курса, воспротивились. В общем, ждать можно всякого, поэтому и просил автомат у Волкова. Опасаюсь за семью и друзей. Мы уже и сигналы отработали на случай, если нападут на кого из нас. Хорошо, что живём недалеко друг от друга.

— А что за сигналы?

— Вон видишь на антенне, на самом верху стоит красная мигалка?

— Вижу. И что?

— Если нападение будет на мой дом, жена включит её, а у моих друзей и помощников заработает сигнализация — не громкая, но они услышат и поспешат на помощь.

— Как она работает?

— Всё просто — реле, звонок и лампочка.

— Фарох, давай проведём такое и в гостевой домик. Вдруг я раньше услышу, если сюда полезут, то и включу раньше. А если у друзей ваших будут неприятности, то и соберусь раньше, вам меня будить не придётся.

— А что, Агаир, хорошая идея. Давай этим и займёмся, хотя бы от плохих мыслей отвлечём себя.

До вечера они возились с отводом сигнализации и тревожной кнопки, после все вместе поужинали и разошлись на отдых. Агашке не спалось, мучили нехорошие предчувствия. Но, как ни странно, ночью ничего не случилось. Он слегка успокоился, сказалось нервное напряжение, и примерно в четыре — в пятом часу ночи, начал клевать носом. Сквозь сон он услышал звуки канонады. Сразу поднялся и схватился за оружие. Вышел из домика и понял, взрывы идут в горах через границу. Значит, жители Маручака воюют с НАТОвцами.

Через несколько минут на крыльцо своего дома вышел и Фарох.

— Что там? — спросил он.

— Надеюсь, что НАТОвцы огребают. Фарох- Аглы, скажите, а можно с простого телефона позвонить на спутниковый?

— Конечно, можно. Но это будет дорого — как международный звонок, и чревато тем, что к нам сюда заявятся не бандюги, а американская ЧВК.

— Как хочется узнать, что у них там происходит.

— Агаир, я человек практичный и запасливый, в своё время приобрел такой спутниковый телефон, надо только знать номер, куда звонить. Но, сейчас этого делать не стоит, вот когда там утихнет, тогда и узнаем, живы они или нет.

— Я номер знаю, мне старшина записал. Если у вас есть телефон, то дайте позвонить.

— Не сейчас, Агаир, не сейчас. Иди, отдыхай и успокойся. Насколько я помню Волкова, он справится.

— Да не смогу я успокоиться, пока там такое творится.

— Тогда пойдём, чай разогреем и посидим, попьём. Уверен, что скоро стрельба прекратиться и позже позвоним и узнаем всё.

Они пошли в беседку, Фарох расставил чашки, поставил халву и арахис. А сам пошёл в дом одеться и поставить чайник. Агашка терпеливо ждал. Звуки разрывов прекратились, а стрелковое оружие с такого расстояния было не слышно. Пришёл Фарох с заваренным чаем, разлил по пиалам и сказал:

— Вот видишь, всё стихло, значит там полный порядок.

— Не уверен, может моих друзей раздолбали? — сказал Агашка.

— Позже, Агаир, я же сказал позже. Дай им там уладить дела и укрыться в безопасном месте.

Они попили чай и Агашка уговорил председателя съездить поближе к границе. Тот, понимая, что гость не успокоится, согласился, хотя время было раннее — пятнадцать минут шестого часа утра. Они взяли бинокли и телефон, оружие прихватили на всякий случай. Фарох оставил жене заряженное ружьё. И строго настрого предупредил, сидеть дома. Чуть что, вызывать помощь, включив сигнализацию.

Из совхоза они выехали быстро. Ехали по улице в направлении границы. Было сумеречное утро и вот, среди этого полумрака, на фоне гор, где-то за хребтом полыхнуло. Потом ещё раз и только после докатился звук взрывов. Агашка схватил бинокль и стал всматриваться в том направлении, ещё одна вспышка и звук взрыва. Фарох остановил машину на трассе возле пограничной системы, дальше не проехать и тоже взял бинокль и стал смотреть в том направлении.

— Смотри левее, Агаир, три вертолёта летят.

— Агашка перевёл бинокль, и в это время в два из трёх вертолётов ударили ракеты, машины потеряли управление и стали падать. Расстояние было велико, и даже в бинокль рассмотреть подробности было невозможно. Но потом синхронно из-за гор дважды полыхнуло, стало понятно, что взорвались баки вертолётов. Звук взрыва пришёл ослабленный горными хребтами. Но третий вертолёт куда-то пропал, спрятался среди скал.

Через несколько минут они увидели его удирающим в обратном направлении, но и он не ушёл, его догнала маленькая ракета, которую можно было определить только по реактивному следу. Сколько не пытались вертолётчики отстреливать тепловые ловушки, чтобы обмануть её, не помогло. Маленький взрыв в воздухе и машина падает вниз.

— Ух, вот это зрелище, — сказал Фарох.

— Это наши ребята, только у них были ПЗРК. Значит, живы, и надеюсь, раненых нет, — отозвался Агашка.

— Хорошо, Агаир, давай посидим, подождем полчаса, а потом позвонишь.

Через полчаса хотели позвонить, но питание телефона оказалось разряжено. Фарох оставил Агашку ждать, а сам поехал за другими батареями питания. Вернулся он минут через двадцать. Вышел из машины и отдал элементы Агашке.

— На, меняй, теперь уже можно позвонить.

Но тут появились истребители-бомбардировщики, их было три пары, Агашка не знал, что это за машины. Фарох глядя в бинокль, прокомментировал:

— «Хорнеты».

— Что?

— Я говорю, истребители-бомбардировщики F- 18 «Хорнет».

Агашка в это время нервно менял аккумуляторы на телефоне. Сменив, он положил его рядом и тоже ухватился за бинокль, успел вовремя. Первая пара самолётов шла довольно низко и ударила по кишлаку. Там полыхнуло так, что сердце Агаира сжалось:

— Что же ты наделал, старшина? Сколько теперь погибнет жителей Маручаука?

Он не мог знать, что кишлак давно покинули, и поэтому искренно переживал.

Следом ударила вторая пара, за ней третья. Самолёты сделали широкий разворот. И ещё раз, в таком же порядке, зашли на боевой заход, сбрасывая остатки смертоносного груза.

Агаир сам не заметил, как бросил бинокль и на автомате набирал номер старшины. Ответили ему после второго сигнала:

— Агашка, чёрт тебя дери, с нами всё в порядке. Не звони, иначе нас засекут. Я сам тебе позвоню! — и телефон отключился.

Агашка в недоумении посмотрел на Фароха и спросил:

— Как он догадался, что это я?

Фарох расхохотался, потом произнёс:

— Агашка, ты что такой потерянный, это же элементарно. Он свой номер никому кроме тебя не давал.

— Ах? Что? Ну да, конечно.

— Очнись Агаир, о чём задумался?

— О людях, которых бомбили.

— Агаир, там никого не было, кишлак был пуст.

— Правда?

— Конечно, я-то смотрел внимательно. Ещё до начала бомбардировки там даже собак не было, не говоря о людях. Неужели ты думал, что твой друг не просчитал и такой вариант?

Уверен, они увели жителей дня за три до этого.

— Слава Аллаху, а я уж думал, там погибших куча.

— Поехали домой, беспокойный Агаир. Кстати, что тебе сказал Волков?

— Чтобы не звонил, сам позвонит.

— Правильно сказал и я тебе говорил — их могут вычислить по сигналу. Как будут в безопасности, так и позвонят. Пошли, садись в машину, у нас своих проблем куча.

И они вернулись в дом председателя. Жена уже приготовила завтрак и накрыла им в беседке.

Позавтракав, они сели в любимый УАЗик председателя и поехали объезжать друзей. Чтобы узнать, как они провели ночь и не забрались ли к кому бандиты. Всякое могло быть — не услышали, а спящую семью всю вырезали. У друзей всё было в порядке, остался только дом бывшего агронома. Они зашли к нему, тот был жив и здоров, и в это время сработала сигнализация. Все выскочили во двор, посмотреть, у кого случилась беда. Мигалка работала на доме Фароха. Такой наглости от бандитов никто не ждал. Они кинулись к машине. Агроном со своим сыном тоже выскочили с оружием в руках и погрузились на заднее сидение. Председатель выжал из УАЗа всё возможное, и они за пять минут долетели до его дома. Во дворе хозяйничали вооруженные люди, несколько человек постреливали по окнам, а двое ломали дверь топорами. В бой вступили сразу, как выскочили из машины. Спасибо Волку за коллиматоры, с ними стрелять было очень удобно и целиться гораздо быстрее. Первыми свалили тех, кто пытался взломать дверь, остальные ответили огнем. Началась перестрелка. Преимущество было на стороне бандитов, они были внутри двора, и было куда спрятаться. К тому же, в доме была жена и дочь Фароха. Бандиты сообразили, что захватив их, они смогут диктовать условия и предприняли попытку проникнуть в окно. Неудачно. Жена Фароха, застрелила двоих из ружья. Они полезли в разнобой, если бы ворвались одновременно, она бы не успела. На подмогу председателю подъехали ещё люди. И теперь двор был окружён полностью. Бандитам не давали поднять голову, и они прекратили попытки пролезть в дом. Ситуация была патовой. С одной стороны, такими силами невозможно штурмовать укреплённый двор, с другой — невозможность уйти из этого двора.

Нужно было что-то придумать или идти на переговоры с бандитами. И Фарох решил остановить перестрелку, чтобы выиграть время и обдумать, как действовать дальше.

Друзья председателя прекратили стрельбу, притихли и бандиты.

— Кто у вас за главного! — прокричал Фарох.

— А тебе какое дело?

— Договориться хочу.

— Ну, я за старшего, — прокричали из другого конца двора. — Что хотел?

— Если дадите переговорить с женой, и с ней всё в порядке, мы сможем договориться, как нам разойтись.

— Валяй, стрелять не будем, но если что замутите, им несдобровать.

— Зули! Зулия! Это Фарох, у вас всё в порядке? Ты и дочка не ранены?

— Всё в порядке, если не считать царапины от осколков стекла.

— Как дочка?

— Помогает, я одна могу не успеть. Ты уж извини, я твой стол сломала.

— Это хорошо Зули, правильно сделала.

— Ну что, поговорили? Что можешь предложить, председатель?

— Мы вам дадим уйти.

— Как ты себе это представляешь?

— Я соберу людей в одном конце от двора, вы все пойдёте в другой конец. Мы заходим, а вы уходите.

— Не пойдёт, председатель. Так вам ничто не помешает стрелять нам в спину, да и как мы проверим, что ты убрал всех людей?

— Даю вам слово.

— Это благородно, но этого не достаточно, мы решили отказаться. Попробуй, возьми нас, председатель. Скоро подъедут наши люди, и тогда я гарантирую, что твоя пышечка жена и дочка умрут не сразу. Их поимеют все желающие. Думаю, дочка будет пользоваться большим спросом.

Фарох скрипнул зубами:

— Вот сволочи, они позвонили новоявленному баю и скоро сюда примчатся его нукеры.

Рустем, Азат, бегите, собирайте людей — тех, кто на нашей стороне и у кого есть ружья. Нам будет нужна их помощь, — сказал двум парням Фарох. А остальным добавил:

— Мы пока подумаем, как их выкурить со двора.

Тут подошёл агроном и сказал:

— Фарох, у нас есть четыре гранаты, это поможет.

— Так чего ты молчал раньше, давай их сюда.

Агроном обернулся к сыну:

— Ханджар, неси гранаты, — парень кивнул головой и побежал к УАЗу председателя.

— Ну, ты даешь, Джума (сокр. от Джумадурды). Гранаты в машине, а ты молчал.

— Я про них забыл в пылу боя.

Вернулся сын агронома и принёс четыре гранаты, это были знаменитые Ф-1 «Лимонка».

— Отлично, теперь ребята давайте заставим их пострелять, пусть обнаружат себя. Ханджар, заберись на тот чинар, с него двор лучше видно. Только не стреляй, а подсказывай, где сидит больше народу.

— Почему не стрелять? Я их увижу и убить смогу.

— Не успеешь. Им дерево тоже хорошо видно, а если выстрелишь, то сразу прыгать вниз придётся, потому что они в ответ стрелять начнут. И если не успеешь, убьют. Мне тогда твой отец этого не простит. Всё понял?

— Да понял, понял, — сказал Ханджар и пошёл забираться на дерево.

Когда он забрался, сторонники председателя начали стрелять, но не просто так, а стараясь попасть, если кто-то что-то заметил. В ответ начали стрелять бандиты.

Ханджар подсказал, что четверо прячутся за гостевым домиком. Фарох подкрался к глиняному забору и перебросил туда гранату. Бабахнуло громко и остатки стекла в доме разлетелись. Но самое главное, с той стороны забора выли и скулили в три голоса.

— Один убит, трое ранены, — крикнул Ханджар.

И по нему открыли огонь, он соскочил с дерева, как белка. Оцарапался об ветки, но был жив, в него не попали.

— Что делать, Агашка? Там как минимум ещё четверо.

— Давай как в фильмах — спецназ врывается.

— Как?

— Ворвёмся в ворота, они там конечно ждут, но мы кидаем сразу три гранаты в разные места на пяточке двора и после взрывов сразу туда. Они будут если не ранены, то контужены, а у нас с тобой прицелы хорошие, не успеют очухаться — перестреляем.

Это было авантюрой чистой воды и могло кончиться печально для атакующих. Но они решили попробовать. Но безумным и отчаянным везет. Бандиты были тоже не спецами и те, которые остались во дворе, были просто шпаной, кроме одного, который укрылся в гостевом домике. Четверо, сидевших во дворе, были сосредоточены и держали ворота на прицеле. Но к их несчастью нормальных укрытий с этой стороны не было.

Вдруг через забор прилетело сразу три гранаты. Они упали так удачно, что троих из бандитов накрыло осколками и только один, упавший в арык, остался цел. Его пристрелили Агаир и Фарох ворвавшиеся во двор, как только он поднял голову. Остальных добили те, кто шёл следом.

Ханджар пошёл к гостевому домику посмотреть, что с теми, кто первыми попал под гранату и получил пулю в спину от матёрого жулика, прятавшегося в доме. Бандит укрыться не успел, агроном выстрелил в него дуплетом из своего ружья. Ханджара сразу затащили в дом, сдвинули столы и уложили его туда. Фарох послал человека за врачом. За ним уехали двое. Сыну агронома попали в правую сторону и пробили лёгкое — бандит стрелял из пистолета, и пуля застряла внутри. Состояние его было тяжёлое. Женщины Фароха как могли, останавливали кровь. А мужчины, добивали живых бандитов и выволакивали их на улицу, укладывая вряд вдоль дороги. Приехала машина с врачом, и появилась надежда, что сыну агронома будет оказана должная помощь. Поселковые стали собираться возле дома председателя, узнать, что произошло и поглазеть на убитых бандитов. Фарох вышел на улицу и толкнул речь, как в старые добрые времена:

— Жители посёлка Кирова, бандитское отродье нас с вами хочет сделать слугами. Они попытались уничтожить мой дом, мою семью, но посмотрите на них. Они теперь жалкие бренные тела. И так будет с каждым, кто попытается подчинить нас себе. Люди скажите, вы не устали бояться всех этих новоявленных баев? Если устали, то вспомните своих прадедов, вспомните всех великих воинов и защитников. И те, у кого осталась хоть капелька собственного достоинства, те, у кого есть оружие, встаньте вместе с нами. Сейчас сюда едет подкрепление бандитам. Они не знают, что их люди уже мертвы.

Так помогите нам дать отпор всем этим выродкам, и тогда к нам больше никто не сунется. Не отберут у вас землю, не будут собирать дань, будете жить спокойно и работать как раньше — на общее для нашего совхоза и для себя благо.

Толпа гудела. Было видно, что их проняло. Они поверили в свои силы. Мужики стали подходить к Фароху и спрашивать, что им делать. Набрался приличный отряд, вооружённый ружьями.

Бывшие — председатель, агроном и директор МТС решили устроить засаду, зная, что первым делом бандиты поедут сюда. Они начали рассаживать людей вдоль большого участка улицы, с левой стороны от дороги. Люди посёлка спрятались за глиняными заборами, дорога с их стороны хорошо простреливалась, а у них было надёжное укрытие. Так они рассчитывали перебить всех бандитов. Агашка подошёл к Фароху и сказал:

— Начнём стрелять — убьём только половину, остальные попрячутся за машины. И не дай бог, переберутся в противоположные дворы. Тогда здесь начнётся бойня.

— И что ты предлагаешь?

— Надо тех, у кого есть автоматическое оружие, отправить на противоположную сторону на крыши домов. Тогда они не попадут под пули своих. И не дадут бандитам вылезти из машин. И скажи, чтобы ружья были заряжены пулями или картечью.

— Хорошо, так и сделаем. Посмотри со стороны, может ещё чего надо?

— Давай двоих посадим вдоль дороги, справа от обочины. Как раз вся сторона, куда будут прятаться бандиты, будет простреливаться.

— Вот тебе и карты в руки. А кого взять вторым, сам смотри.

Агашка выбрал молодого парня, сына кого-то из восставших, у того был нарезной карабин «Сайга МК». Он выбрал место чуть дальше дома председателя. От правой стороны дороги до заборов домов было приличное расстояние, метров шесть. Он указал ему место возле забора рядом со стволом персикового дерева, и заставил копать яму для стрельбы лежа. Сам выбрал место рядом с дорогой, на одном уровне с парнишкой и тоже стал копать.

Докопать они не успевали, из своего дома выбежал Фарох, и заорал:

— Всем внимание — едут! Прячемся, стреляем, как только с моего чердака раздастся первый выстрел.

Агаир, глянул на парнишку, у того получился хороший окопчик. Подбежал к нему и сказал:

— Как начнётся стрельба, стреляй во всех, кто будет вылезать и прятаться за машинами — патронов не жалей, — тот кивнул, и стал устраиваться поудобней в окопе.

Агашка занял место в своём недорытом окопе. Пошли томительные минуты ожидания.

Но вот из-за поворота показались четыре машины. Впереди ехал джип «Шевроле» чёрного цвета, потом два микроавтобуса «Мерседес» и ещё один джип «Тойота».

— Сколько же их сюда понаехало? С ними надо кончать со всеми, если кто-то уцелеет, совхозу придётся плохо, — рассуждал Агашка.

Машины подъехали к дому председателя и остановились рядом с телами бандитов.

Все сидели в машинах, и только задняя дверь «Шевроле» со стороны водителя открылась и из машины вышли два человека. Первым вылез телохранитель, придержал дверь, давая выход их баю. Агашка всё видел хорошо — машины остановились, не доезжая до его схрона метров 15. Бай был невысокий, кряжистый мужик, с широким лицом и свиными глазками. Он подошёл к трупам, посмотрел на них и прокричал, обращаясь в сторону двора Фароха:

— Председатель! Председатель!

— Что надо тебе, Довлет сын Гызыла? Забирай своих дохляков и проваливай, — прозвучал в ответ голос Фароха.

— Ты нехорошо поступил, убив моих людей, тебе придётся заплатить за это.

— Они ко мне пришли как тати, убить мою семью, и я им заплатил сполна.

— Жизнь за жизнь, смерть за смерть, заплатишь не только ты. И те, кто помогал тебе, тоже свой долг отдадут.

— Могу рассчитаться прямо сейчас, — сказал Фарох, и с чердака его дома раздался выстрел. Широколицый упал в пыль обочины с простреленной головой. Люди, прятавшиеся за заборами, открыли пальбу по машинам. Водитель первого джипа завёл двигатель, собираясь уйти из-под обстрела. Агашка прицелился и дал короткую очередь. Машина заглохла. Отъехали дверцы микроавтобусов и оттуда посыпали бандиты. Агашка перевёл огонь на них. Парнишка, которого он взял в напарники, отчаянно палил. Казалось, что он не целится, но после каждого его выстрела кто-то либо падал совсем, либо хватался за раненое место и тоже падал наземь. Это их не спасало — с крыш домов, прицельно, по ним били ружья поселковых жителей. Последней машине удалось развернуться, она была в дырках от пуль, но двигалась. Водитель попытался уехать и уже разогнал машину. Но уехать была не судьба — из узкого проулка выскочил на дорогу трактор, и «Тойота» со всей дури впечаталась в него.

Удар был страшный, «Беларусь» опрокинуло на бок. А двигатель машины оказался вывернут наверх. Живых в машине не осталось. Спустя двадцать минут, жители посёлка добивали уцелевших. Пригнали ещё один трактор с телегой и мёртвых бандитов стали складывать в неё. Того, кто на тракторе перегородил выезд бандитам, вытащили из кабины. Он сильно разбил голову, сломал руку и несколько рёбер, но был жив. Так было покончено с новоявленным баем Довлетом и его нукерами.

Возле дома председателя снова стал собираться народ. Шли все — женщины, дети, старики. Чтобы получить массу впечатлений и послушать бравые рассказы участников. Появилась и, так сказать, законная власть — глава администрации со своим заместителем. С ними был участковый — толстый, разоравшийся мент и двое его подчинённых. Они попытались взять всё в свои руки. Мент подошёл к Фароху и сказал, что он обязан всех арестовать. Фарох его откровенно послал и сказал:

— А где вы раньше были, когда бандиты ехали нас убивать?

Вмешался глава, сказав, что администрация не должна участвовать в бандитских разборках. Зря он это сделал. Получалось, что жителей посёлка приравняли к бандитам. Толпа пришла в ярость, и всю эту братию, за исключением одного сержантика, который не был ни в чём замешан, всю законную власть, по восточному обычаю забили камнями насмерть. Причём яростней всех кидали женщины и старики. Агаир, удивлялся, откуда взялось столько булыжников — улица до этого была абсолютно ровной и без единого камня. А это и не важно. Впрочем, у любого, даже самого хорошего человека, всегда найдётся свой камень за пазухой. Трупы вывезли. И хотя этих выродков трудно считать за людей, похоронили в общей могиле — до заката, как положено по мусульманскому обычаю с участием муллы.

Закончился день, и Агаир, наведя порядок в гостевом домике Фароха, уснул беззаботным сном. Сказалась усталость и полное душевное опустошение.