Не имей сто рублей

Эпилог

Теперь, когда у парней появилась цель, они сразу нашли себе дела. Пока Мишка копался с компом, Роман стал готовить снаряжение: проверил целостность аптечек и ИПП, сменил батарейки на рациях и занялся вычисткой оружия насухо.

Я сходил к старикам, чтобы забрать нашу машину и пригнал её к нам во двор. Открыл все двери и собрался вымести и помыть машину внутри. Но пришла Саида и буквально отняла у меня веник и ведро с тряпкой. Все попытки проделать эту работу самому, ни к чему не привели. Грубо говоря, меня аккуратно послали «ловить тушканов», намекнув, что эта работа — не мужское дело. Выручил Миха, принеся данные с флешки. Забравшись на помост достархана, мы стали изучать возможные варианты пересечения границы.

Их было два. Первый — в районе Тургунди Кушка. Второй — близ иранской границы, возле первой заставы бывшего погранотряда. Но он был ненадёжен и возможность там проскочить, была только два раза в месяц. Один раз — в одну сторону, другой — в другую. Такое нас категорически не устраивало. Зато, в районе Тургунди, было намного проще, в понедельник и четверг можно проскочить в Афганистан, во вторник и в пятницу — в Туркмению. Там было указано, куда подъехать на таможне и к кому подойти. Какие надо произнести слова и сколько заплатить. В общем, нам нужны были деньги, если быть точным — $1000 и ни копейкой меньше. Деньги брали с машины, а не с количества людей. 500 отдаёшь на одной стороне и столько же на другой. Что делать, мы не знали, без этих бумажек всё шло коту под хвост.

Подошёл Роман, закончив свои дела, и спросил нас:

— О чём задумались, горемыки?

— Нам нужна тысяча бакинских, а где взять — ума не приложим, — сказал Миха.

— Нашли о чём думать. Я там один ствол заныкал, АКэМчик с магазинами. Насколько я помню, такой здесь 1200 стоит. Вот вам и деньги.

— И как ты себе это представляешь? Мы будем продавать ствол людям, у которых денег на хлеб нет?

— А зачем здесь продавать, его можно передать в качестве оплаты там, где будем переходить границу.

— А что, Рома? Мы же в Тугрунди едем, там и продать сможем, а если не купят, то отдать в качестве оплаты. Хорошая идея, догадливый ты наш.

— Да у вас просто мозги замылились от напряжения последних дней. А я на крыше расслабился, как на курорте побывал. Вам тоже не мешало бы так отдохнуть. Но разве вас заставишь?

— Ром, ты прав на все 100 %. Вот пересечём границу и точно отдохнём, — согласился с ним я.

Я встал и пошёл в нашу комнату, забрать аккумулятор для телефона. Мужикам сказал:

— Парни, грузите наше барахлишко, чтобы завтра утром не дёргаться.

— Грузить-то нечего — генератор, ноутбук и спутниковая антенна с приблудами. Остальное на себе носим.

— Всё равно, закиньте всё это заранее, чтобы завтра подхватиться и в дорогу.

Зайдя в комнату, я забрал элементы питания и вставил их в телефон, включил его и стал смотреть память. Номер, с которого мне звонили, как ни странно, сохранился. Был бы мобильник, тогда не видать мне этого номера. У могих телефонов без питания память очищается.

Я сел на топчан и сделал вызов, ответили мне после четвертого сигнала.

— Сертакураев, слушаю?

— Фарох — Аглы, это Волков.

— Наконец-то, а то мы уж вас похоронили. Агаир весь извёлся, места себе не находит. Как вы там?

— У нас всё в порядке, дела здешние разрулили, теперь ваши знакомые все будут жить в МиранзаИ. Будьте спокойны, все живы и здоровы.

— Я в тебе не сомневался, старшина. Спасибо, что не бросил этих людей. Отдаю трубку Агаиру, скачет возле меня, чуть из рук не вырывает.

— Добро, пусть успокоится.

Тут трубку взял Агашка и затараторил:

— Старшина, что ты там устроил? Я весь извёлся, а когда бомбить начали, так вообще. Я от тебя седым раньше времени стану, пропали на столько дней — ни слуху, ни духу. Что у вас там? Где вы? Что мне дальше делать? Я тут с ума сойду.

— Агашка, остановись, остановись, говорю. Давай всё по порядку. Что у вас там приключилось?

— А ты откуда знаешь?

— Агаир, я не знаю, что у вас там, но я знаю тебя. Если ты в таком состоянии, значит, что-то было из ряда вон выходящее.

На минуту всё стихло, потом видно успокоившись, Агашка выложил.

— Совхоз бандиты хотели прибрать. Семью председателя чуть не убили, а местная администрация им потакала. Весь посёлок поднялся, от бандитов отбились, верней, всех убили. До сих пор нормально спать не могу. Администрацию тоже вместе с бандитами похоронили. Теперь председатель опять глава совхоза. И народ его поддерживает.

— Значит и вам повоевать пришлось, и автоматик мой пригодился.

— Ещё как пригодился, с ружьями много не навоевали бы.

— Отлично, теперь давай к делу. Мы собираемся возвращаться. Как там в Тахта-Базаре?

— Там всё по-старому, посёлок в блокаде.

— Это плохо, а мы хотели у тебя отдохнуть, видать, не судьба.

— В совхозе отдохнёте, когда приедете. Да, а когда вы приедете?

— Вот об этом я и хотел поговорить.

— Границу будем пересекать в Кушке, ты нам там будешь нужен. У тебя доллары есть?

— Есть немного, долларов триста.

— Займи у Фароха ещё двести, потом сочтёмся, и поезжай в Кушку.

— А зачем столько денег?

— А как ты думаешь, мы будем пересекать границу без документов? Но не бойся, это я на тот случай, если у нас ничего не выгорит. Если всё нормально, то сами расплатимся.

— Что я должен делать?

— Едешь в тайник, возмешь там телефон и позвонишь нам. Если у нас все в порядке, тогда скажем где нас ждать, если нет, оставайся у тайника. Только аккумулятор новый поставь, они в запасе есть. Выезжай завтра утром. А теперь дай трубку председателю.

— Слушаю. — раздался голос Фароха.

— Фарох, у меня к вам будет ещё одна просьба.

— Говори, посмотрим, если смогу сделать то помогу.

— Есть у вас в совхозе грузовики, не большие, тонны на две — три грузоподъемностью?

— Есть у торговцев из магазина, пара корейских Хёндай 65, подойдут?

— Я эти машины не знаю, сколько грузоподъемность?

— Ну как раз тонны три.

— Можете один позаимствовать на поездку в Кушку?

— Уговорю.

— Отлично, тогда Агашка пусть едет на грузовике, а его машина у вас постоит. И ещё, Фарох, не могли бы вы дать ему взаймы 200 долларов?

— Найдем и такое добро, что ни будь ещё?

— Пожалуй, всё.

— Старшина, а зачем вам грузовик, если не секрет?

— На всякий случай, так, перестраховка. Просто, надо всегда отрабатывать запасной вариант.

— Когда нужна машина?

— Завтра утром. Пусть Агашка выезжает пораньше, мы тоже с утра направимся в Тургунди.

— Хорошо, сделаем. Удачи вам.

— И вам — того же, — закончил я разговор и отключил телефон.

С друзьями было всё в полном порядке, и я направился во двор, там стоял Батур. Оказывается, они сегодня резали барана и он принёс нам большой кусок мяса и отдал Саиде, чтобы она приготовила обед. Увидев меня, он махнул рукой и негромко крикнул:

— Салам, Гург!

— Салам, Батур. Есть новости?

— Это у вас новости, я смотрю, вы куда-то собрались.

— Да, Батур, нам пора возвращаться к себе домой. У всех есть семьи, и они нас ждут.

— Где будете пересекать границу?

— В Тургунди, там у нас есть коридор.

— Мы едем с вами, — категорично заявил он.

— Батур, мы не вернёмся, ты это понимаешь? Как потом возвращаться будете? Да что с нами случится, мы вооружены и отобьёмся, если что.

— Нельзя ездить одной машиной, обязательно нападут и постараются ограбить. У вас машина грузовая, закрытая. Это повод напасть.

— Справимся.

— Одних я вас не пущу, пойду всем нашим расскажу, мы спросим у стариков пикап и поедем с вами.

— Батур, перестань паниковать, не надо нам сопровождения, я всё сказал.

— Здесь ты меня не убедишь, Гург. Мы всё равно поедем за вами, хотите вы этого или нет, — он развернулся и быстрым шагом пошёл со двора.

— Ну вот, парни, теперь у нас есть группа поддержки, — проворчал я.

— Да не кипишуй, Вован. Может так будет лучше, и им — развлечение за последние несколько лет. Люди из своего кишлака выезжали только на базар, и по крайней нужде, а тут такое, — успокаивал меня Роман.

— Рома, обратно им придётся ехать на одной машине, и я не прощу себе, если с ними что-то случится.

— Так давай, отдадим им «Буханку», без неё границу перейдем.

— Хорошо, там посмотрим.

Ближе к вечеру, когда Саида приготовила бешбармак, к нам стали собираться наши друзья. Первыми пришли Харез и Назир, а чуть позже Батур привёл Абдула. Видно, приняли они его в свою компанию. А что? Парень неплохой, молчаливый, исполнительный и выносливый, из них выйдет отличная боевая группа. Шакур пришёл позже всех, ему пришлось заниматься с Лией, пока мать ходила по делам к мулле. Вот так и случился прощальный ужин. Вечер был невесёлый, прощаться никому не хотелось, но все понимали, что это неизбежно. После невесёлого обеда или ужина все разошлись по своим делам, разговаривали мало, каждый думал о своём. В тот вечер мы пошли спать раньше обычного, чтобы встать с первыми лучами солнца. Но мне не спалось, в голову лезли самые противоречивые мысли. Состояние было двойственное, одна часть меня рвалась домой, вторая — отчаянно сопротивлялась, желая остаться здесь, с новыми друзьями, людьми не испорченными цивилизацией, прямыми и открытыми. Все они стали мне надёжными друзьями, готовыми пожертвовать собой ради общих интересов. Обидно было оставлять их после того, когда мы дали им надежду и веру в свои силы. Дали возможность им понять, что вместе они — сила. С ними я себя не чувствовал изгоем, не то, что в России — там в обществе царил раздрай, озлобленность и готовность вцепиться в глотку любому, ради нескольких купюр разрисованной бумаги. В тот вечер меня переполняло чувство обиды. Обиды за своих, русских, во что мы превратились? Отрастили крысиные хвосты и грызём друг друга как Шушера Буратино. Каждый гребёт под себя, не осталось и кусочка морали, чести и взаимопомощи. Дети убивают родителей ради жилых метров. Родители судятся с детьми из-за алиментов на собственное содержание. Мы вымираем как динозавры потому, что нас ничего не связывает с обществом. У нас безобразное государство и лживая вороватая власть. А мы всё ждем, что придёт человек, который поднимет Россию. Нет други моя, если мы не объединимся и не сделаем этого сами — не будет ни нас, ни России. И вот, с такими мыслями я уснул, спал беспокойно, просыпался раза три и хватался за оружие. Но успокоившись, засыпал снова. Когда утром муэдзин прокричал Азан (призыв к молитве), я вставал тяжело, и пришлось вылить на себя ведро холодной воды, прежде чем пришёл в нормальное состояние. После Намаза пришла Зарема, разожгла огонь в тындыре и стала готовить тесто для хлеба. Мы в это время перетащили остатки нашего барахла в УАЗ и расселись на достархане, ожидая завтрак.

На улице послышалась работа двигателя, и ко двору подскочил пикап «Тойота», это примчались наши друзья. Они боялись, что мы уедем раньше времени и даже не успели позавтракать. Роман попросил Зарему приготовить что-нибудь на всю компанию. Она оставила нам чай и ушла заниматься делом. Пришёл Шакур и все расселись на помосте.

Зарема принесла варёное мясо, обильно политое шурпой с луком. Завтракали молча, в воздухе царило напряжение. И когда разлили чай, я постарался разрядить обстановку:

— Ну, что пригорюнились, не на погост нас отправляете, а домой. Так что, всем слушать внимательно, — и все посмотрели на меня.

— Харез, Назир, Абдул и Шакур, едите в пикапе. Абдул, возьмёшь «Печенег». Батур, ты едешь с нами, прикрываешь тыл своим пулемётом. Первым пойдёт пикап, вы будете вместо разведки, расстояние не больше 500 метров. Всё ясно?

— Ясно, но какой дорогой пойдём? — спросил Шакур.

— Шакур, я бы хотел меньше попадаться на глаза, однозначно, нам нужен маршрут подальше от больших дорого и городов. Может, ты подскажешь, как лучше? Вдоль границы дорога ещё осталась?

— Осталась, но там засела крупная банда Дехе — Шейха и кишлак называется его именем — Дехе Туре Шейх (крепость Дехе Шейха). Он перекрыл там все дороги. Раньше, шурави там фисташку растили, теперь он захватил все плантации, делает набеги на туркменскую территорию.

— Стоп, а может, мы сможем границу там пересечь?

— Нет, там у туркмен постоянная, усиленная застава. У них то и дело перестрелки с бандой, никому не дают пройти. Но и от Дехе-шейха избавиться сил не хватает.

— Какие ещё варианты?

— Можно чуть дальше от границы проехать. До Хаджи Бурануда вдоль границы, а там чуть подальше возьмём на Бабулай Зъярат. Так обойдём кишлак Дехе-шейха. А дальше — по горам, пока дороги нормальные, доедем до Кехил Духтарана. Выйдем на трассу и до Тургунди рукой подать.

— Хорошо, Шакур, так и сделаем, ты в головной машине старший. Рации все забрали после Сиха?

— Да, забрали, как только приехали.

— Отлично, пусть кто-нибудь съездит к дехканину и купит новые батарейки.

— Уже всё сделали.

— Тогда по машинам! Шакур … надеемся на тебя.

Бойцы поднялись и пошли загружаться, а я задержался и подошёл к Зареме.

— Зарема, если тебе в твоём доме тяжело, оставайся жить здесь, в этом доме. Тут Шакур рядом, поможет, если что. А может, и сойдётесь, ты молодая, он — тоже, и маленькая Лия с вами жить сможет.

— Спасибо, но я не могу без разрешения старейшин, если они позволят, то я с удовольствием.

— Тогда прощай, Зарема. Может, когда-нибудь увидимся.

— Пусть Аллах хранит всех вас. Доброго пути.

Я развернулся и подошёл к пикапу.

— Шакур, обрати внимание — одинокая девушка, с хозяйством справляется, не упускай.

— Сам разберусь, — сказал он и смутился.

— Тогда, поехали, — буркнул я и побежал к УАЗу.

Машины завелись и выехали со двора, повернули направо к центральной улице кишлака. У ворот дома Шакура стояла маленькая Лия и махала нам своей ручонкой. Я высунулся в окно и помахал ей в ответ, она заулыбалась и побежала назад во двор. Жители кишлака выходили и молча, провожали нас взглядами. Старики не стали препятствовать и уговаривать нас остаться, они понимали, что родной дом всегда лучше, чем чужая сторона.

Выхав из кишлака, Харез, сидевший за рулём пикапа, прибавил газу. Мишка, управляющий «Буханкой», дал им оторваться на предел видимости и тоже прибавил оборотов. До пункта назначения нам предстояло проехать по горам около 200 км.

Дорога было хорошей и всё шло без приключений, кишлак Хаджи Бурануд проскочили не останавливаясь. И через пару часов мы были в Бабулай Зъярат, где сделали первую остановку. Размяли ноги, оправились и пополнили запасы воды.

Никто на нас не обращал внимания, кроме местных пацанов. Им только дай повод, и они сделают всё, что попросишь, лишь бы заработать монетку. Но мы справились сами, долили горючее и двинули дальше. Солнце поднялось уже высоко и стало разогревать остывшие за ночь горы. Теперь нам предстояло ехать по этой жаре, ещё как минимум, часа три.

Проблемы начались на подходе к кишлаку Кехил Духтаран. Нашу первую машину обстреляли, пытаясь остановить.

— Волк, Содику, — раздался голос в наушнике.

— Здесь Волк.

— Нас обстреляли слева, ведём ответный огонь и движемся дальше, поднажмите.

— Принял, — ответил я, повернулся к Михе и скомандовал: — Газу, Миха. Всем — оружие к бою.

Рома и Батур открыли форточки машины по левому борту и выставили стволы своего оружия. Мы подъехали к спуску в сторону кишлака и увидели, как наш пикап спускается дальше, из радиатора шел пар, но машина двигалась. Абдул, улёгшись в кузове, стрелял приличными очередями из «Печенега» с борта машины, не давая боевикам поднять голову.

Мы были выше их и отчетливо видели место засады. За спиной у меня раздались хлопки и клацанье затвора. Это стрелял Ромка из своей ЭсЭрки, потом загрохотал пулемёт Батура. А Мишка, втянув голову в плечи, добавил газу. Стрельба смолкла, потому что машину начало сильно трясти, и невозможно было прицелиться. Но и со стороны засады желающих стрелять не оказалось.

— Содик, Волку, — крикнул я в микрофон.

— Здесь Содик.

— Все целы?

— Да, порядок, машина пострадала.

— Езжайте в кишлак, мы следом. Предельное внимание, возможно, это местные устроили засаду.

— Принял, перебираюсь в кузов.

И пикап с парящим радиатором покатил в кишлак. Мы догоняли наш пикап и были уже близко, когда с места, где засели стрелки, ударил РПГ, но видно, стрелявший очень торопился, граната не долетела метров тридцать и взорвалась у обочины. Батур и Абдул, ударили в том направлении из своих пулемётов. В это время из кишлака к нам на встречу выскочил БТР 60 и повёл башенным пулемётом в нашу сторону. «Кранты» — мелькнула в моей голове мысль. Но всё обернулось на много лучше, пулемётчик на БТРе довёл ствол в сторону засады и нажал на гашетку. Грозный рык крупнокалиберного пулемёта ударил нам по ушам. Потом ещё раз и ещё. Очереди по 6–7 патрон дробили камни в месте засады, поднялись клубы пыли и что там происходит, не стало видно.

Ехать мы дальше не могли, громада четырёхосного чудовища перекрыла дорогу. Стрельба прекратилась и из люка бронированной машины показался улыбающийся человек в шлемофоне. Махнул нам рукой в приветствии и показал следовать за ними. Дождавшись пока БТР совершит манёвр разворота, мы успели обменяться мнением по рации.

— Содик, что думаешь о наших заступниках?

— Это шурта.

— Кто?

— Шурта — бывший Царандой.

— А, понял, полиция.

— Да, правильно, полиция.

— Тогда, добро пожаловать в провинцию Герат. Мы рядом с трассой Герат — Тургунди.

БТР поехал в кишлак, наш пикап, как ни странно, ещё работал, его дизелёк тарахтел, но двигал машину вслед за бронёй. А мы на УАЗе замыкали колонну. Остановились возле местного отделения полиции. Мне это сразу не понравилось. И точно, из здания МВД вышли люди в натовской форме и направились к нашим машинам.

— Содик, Волку.

— Здесь.

— Шакур, ты старший колонны, едем за продуктами в Тургунди. Наш кишлак голодает из-за беженцев. Всё понял?

— Понял, а почему туда, а не в Баламургаб?

— Должны привезти помощь с той стороны. Попроси решить проблему с машиной, это их отвлечёт.

— Ясно.

Двое в камуфляже сначала подошли к пикапу Шакура, я навострил уши, чтобы узнать кто эти люди. Лица были не типичные для американского общества, больше были похожи на латиносов. А когда они заговорили между собой и повернулись так, что стало видно итальянский флажок на рукавах, я вздохнул с облегчением. Всё прошло удачно, итальянцам не было дела до того, куда мы едем и кто такие, их интересовало только, как совершили атаку люди в засаде. Мы рассказали то, что видели, а Ромка похвастался, что двоих точно зацепил. Итальянцы покивали и направили нас в мастерскую жестянщика Ахмеда на окраину кишлака. Нам вообще так было лучше, чем меньше на глазах у местной власти, тем лучше. И наш караван направился искать Ахмедову вотчину.

Его избушка оказалась среди большой свалки старых автомобилей, в общем, это была целая разборка, где сортировались запчасти для всех видов машин японского автопрома. Мы подъехали к мужичку, сидящему возле глиняной изгороди и разбирающему коробку передач от какого-то джипа.

— Где нам найти Ахмеда, уважаемый? — спросил его я.

— Он перед вами, — ответил мужичок.

— У нас пробили радиатор, сможете починить?

Он встал, вытер руки о масляную тряпку, и подошёл к пикапу. Посмотрел, заглянул под капот и спросил:

— Вам быстро или качественно?

— А можно и быстро, и качественно?

— 200 афганей.

Я посмотрел на Шакура, и он кивнул мне головой. Значит, денег у нас хватит.

— Договорились, — говорю мужичку.

Он кивнул головой и зашагал внутрь своего двора. Вернулся минуты через три. В левой руке он держал паяльную лампу, а в правой — холщёвую сумку с инструментом. Поставил всё это на землю, достал отвёртку и, не спеша снял решётку радиатора. Заглянул внутрь, открыл кран и слил остатки воды. Достал кусачки и стал выдёргивать охладительные пластины, закреплённые между трубок радиатора. Закончив с этой процедурой, он достал другие кусачки, больше похожие на ножницы. И стал откусывать трубки вверху и внизу от попадания пули. Потом достал что-то типа плоскогубцев и стал плющить концы откусанных трубок и загибать их в замок. Закончив с этим, он аккуратно сложил инструмент, разжёг паяльную лампу и достал из сумки небольшой паяльник в виде молотка. Поставил его на огонь для нагрева. И снова залез к себе в сумку. Вытащил оттуда пузырёк с жидкостью, кусок не очень толстой свинцовой проволоки и металлическую кисточку. Глянул на паяльник и остался доволен. Открыл пузырёк, макнул кисть и смазал дальние концы трубок. Судя по резкому запаху, это была кислота. В общем, пропаял мужичок все огрызки трубок, которые он загнул. Затушил лампу и поставил на место решётку радиатора. И так у него всё ловко получалось, что любо дорого смотреть. А главное, без спешки и суеты.

— Готово, наливай воду, — сказал он и протянул руку для платы.

Я улыбнулся и осмотрел его работу, теперь в радиаторе была дыра с кулак. Нагнувшись, я закрыл краник для слива внизу радиатора и попросил Абдула принести воды. Тот взял два брезентовых ведёрка и сходил к арыку. Залив воду в радиатор, мы ещё раз осмотрели работу Ахмеда, протечек нигде не было. Отлично, и я протянул оговорённую сумму, терпеливо ожидающему мастеру.

— Благодарю вас, уважаемый Ахмед, теперь я буду знать, к кому обратиться за помощью.

— Всегда рад помочь хорошим людям, — ответил он и расплылся в улыбке.

— У вас, Ахмед, наверное, клиентов много?

— Вы первые за неделю.

— Тогда, на что ты живёшь?

— Разбираю машины и вожу запчасти в Тургунди, там их у меня хорошо покупают. Мастерских там много, но они — лентяи. Делают быстро, а качество страдает.

— Ахмед, а если мы на обратном пути снова к вам заедем, вы сможете подготовить нам отличный радиатор?

— Конечно, смогу. Выберу самый лучший, посмотрите, сколько здесь машин, и все «Тойоты» семидесятой серии. Бери любой радиатор, проверяй, чисть и ставь.

— Вот и договорились. Меня может не быть, так к вам мои ребята подойдут, вы их узнаете.

— А как не узнать, одни вы здесь так хорошо вооружены. Ну, если ещё только иностранцы, которые полицию учат.

— Ну что ж, мир тебе, Ахмед. На обратном пути обязательно заедем.

— И вам — доброй дороги.

Оставшиеся 15 километров мы просто пролетели — после горных дорог заасфальтированная бетонка казалась автобаном. До Торгунди мы доехали за 15 минут. Город кипел как котёл, всюду сновали люди, кричали торговцы и зазывалы, базарная площадь была насыщена менялами всех мастей. Сновали туда-сюда вооруженные люди, скорей всего, охрана местных воротил. Но и полиция бдила, в разных концах базара терпеливо стояли по трое, наблюдая за соблюдением порядка. Хотя восточный базар под описания порядка, вряд ли подходит. Я бы назвал это — упорядоченный хаос. И вот, сквозь эту толпу нам пришлось пробираться на машинах, ехали черепашьим шагом, стараясь никого не задавить. Нам нужно было не в сам Тургунди, а чуть дальше, к таможенному пункту в Каратепе. В это время зазвонил спутниковый телефон, я включил связь:

— Слушаю, Волков.

— Привет, старшина. Я на месте, что делать? — ответил мне Агаир.

— Пока ничего, отдохни. Как будем на таможне, я тебе позвоню, встретишь нас, а нашу машину мы отправим обратно, здесь она нужней.

— Понял, жаль только заняться нечем.

— Полазай по складу, посмотри, что у нас там есть. Возьми, поешь что-нибудь, там пайки должны быть.

— Ладно, я понял. Найду, чем заняться. Жду вашего звонка.

— Давай, до встречи.

На выезде с этого участка дороги, где был базар, мы вспомнили о том, что нам нужны американские тугрики. И наша колонна съехала на обочину. Мы намеревались найти торговца, который заинтересуется автоматом. Насколько я помню, раньше в этом городе не перекрывали трассу для базара. Через Тургунди можно было спокойно проехать, но времена меняются и с обеих сторон дороги выросли торговые ряды, всевозможные мастерские, мелкие лавки и довольно крупные магазины. Вот мы и решили заглянуть в один из них, к которому была пристроена мастерская, где тут же путём «кувалдинга» и «напилинга» ремонтировали старое оружие. Мастера там были на все руки, буквально на коленях штамповали крышки затворов, переделывали АК в АКС, меняя приклад с деревянного на складной металлический. Кто-то сидел, точил напильником новую болванку затвора. Мне было интересно, поставят её сырой или закалят. Но времени на это не было.

Поэтому подойдя, мы спросили хозяина этого заведения, нас отослали в сам магазин. Хозяина звали Бахри, торговал он давно, в основном подержанным оружием или отремонтированным в его мастерской. Но были и новые экземпляры. Сербские и китайские «калаши» самых разных модификаций. Сторговались мы с ним довольно быстро, советское оружие было в цене, и тысяча долларов давала ему прибыль в пятьсот. Тем более, мы отдавали свой ствол с запасными магазинами. В результате сделки все оказались довольны. И распрощавшись с дехканином, мы поехали в Каратепе. На подъезде к границе нас ждал сюрприз. На расстоянии в полкилометра от таможни стоял мощный, укреплённый блокпост.

И нам пришлось свернуть на узкую дорогу между складов. Спрятав машины за ангарами, решили понаблюдать, что это за деятели и что они там делают. Я взял бинокль, и мне помогли забраться на крышу одного из складов. Следом забрался Мишка. Мы устроились поудобней и стали наблюдать. Сюрприз оказался неприятным, это были американцы. Пост был усилен двумя БМП «Бредли», стоящими в капонирах на флангах. На самом посту, справа и слева от дороги, стояли бетонные заграждения, в которых были установлены крупнокалиберные пулемёты Браунинга М-2. Сама дорога была перекрыта огромными блоками, установленными в шахматном порядке. Если проезжать, то придётся снизить скорость и обруливать их змейкой. Наблюдали мы долго. Некоторых, кто пытался проехать к таможне, возвращали, некоторых — пропускали. Но обыскивали самым тщательным образом. Зато те, кто ехал со стороны границы, проезжали беспрепятственно. До них американцам не было никакого дела. Всё стало понятно, всех впускать и никого не выпускать. Нас, вооружённых и с рязанскими рожами, хоть и бородатых, точно не пустят и попытаются задержать.

— Миха, что скажешь?

— Вован, тут и так всё ясно, не дадут нам уйти. Уверен, все возможные места пересечения границы они перекрыли не хуже, чем здесь.

— Тогда пошли вниз, пусть Рома с Харезом понаблюдают, а мы подумаем, что делать.

Я включил связь и произнёс:

— Ром, Харез, смените нас.

— Принял, — отозвался Роман.

Когда они забрались к нам, я отдал бинокль и дал Ц.У.

— Ром, понаблюдайте — кого пропускают, кого — нет. Чтобы знать, как проверяют документы и т. п. Харез, а ты смотри на номера машин, чтобы знать — Афганец пересекает границу или туркмен, или ещё кто. И как его проверяют, в общем, примечайте всё.

— Понятно, сделаем. Пару часов нормально будет? А то, дело к вечеру, надо подумать о ночлеге.

— Нормально. Потом спускайтесь, не дожидаясь.

— Хорошо.

И мы с Михой спустились вниз. Парни обступили нас, им не терпелось узнать, что мы там увидели. Пришлось подробно всё рассказать. Шакур, слушая внимательно, предложил идею:

— Волк, а давай мы проверим, пропустят нас или нет?

— Как ты хочешь это сделать?

— Да на вашей машине поедем с Батуром, скажем, что на таможне машину с грузом должны встретить.

— Что же, идея неплохая, попробовать можно, заодно посмотрите, какой шмон они устраивают. Только поаккуратней там, они люди нервные, а вы с оружием, могут и покрошить в винегрет.

— Мы не будем дёргаться, да и номера на УАЗе туркменские, посмотрим их реакцию.

— Хорошо, езжайте. Удачи вам, — сказал я и включил связь:

— Родной, смотрите внимательно, отправляем свою машину на пробу.

— Уверен, Волк? А может, не стоит? Как бы чего не вышло.

— Не паникуй, наши ребята аккуратные.

— Добро, наблюдаем.

Шакур с Батуром загрузились в «Буханку» и поехали к посту американцев. Я опять залез на крышу, хотелось самому посмотреть. УАЗ подъезжал к бетонным блокам на дороге, за тридцать метров до них им приказали остановиться. К машине направились четыре человека. Прикрывая друг друга, и держа на прицеле сидящих в машине, они встали так, что не перекрывали друг другу линию стрельбы и не мешали пулемётам держать на прицеле машину. Всё грамотно, как по написанному, и видно, что эти действия отработаны до мелочей. Один из солдат подошёл к машине и не опуская ствола своего карабина, приказал выйти их машины. Шакур, благоразумно оставил автомат в кабине, и вышел с поднятыми руками, с другой стороны выбрался Батур. Он тоже оставил пулемёт в машине и держал руки над головой. Их положили на землю, обыскали, забрав у Шакура АПС. И только после этой процедуры осмотрели машину. Не найдя там ничего интересного и опасного, нашим друзьям разрешили подняться. Долго что-то им объясняли, потом вернули пистолет и указали на пустырь, на котором уже стояла пара автомобилей. Шакур кивнул головой, и они сели в машину. Развернулись и поехали в указанном направлении. Припарковались возле двух пикапов и вышли на связь.

— Волк, Содику.

— Здесь, — откликнулся я.

— Нас не пустили, сказали, что можем дождаться свой груз здесь. Пришлось встать там, где указали, под прицел БМП.

— Оставайтесь там, чтобы не вызывать подозрений, и поговорите с соседями по парковке. Спросите у них, давно здесь так и кого пускают через границу.

— Понял, мы сейчас чай заварим и пригласим соседей, поговорим, доложусь.

— Добро, конец связи.

Больше нам на крыше делать нечего, могли только привлечь лишнее внимание, не дай бог стекло бинокля сделает блик, примут за снайпера и крандец. И мы спустились вниз, тоже разведя огонь и собираясь перекусить. Поев немного риса с остатками тушёнки, мы пили чай и размышляли что делать. Снова вышел на связь Шакур:

— Волк, Содику.

— На связи Волк. Содик, подожди, я отключу гарнитуру, чтобы все слышали, — отключил наушник с микрофоном, прибавив громкость на рации. — Говори, Содик.

— Поговорили мы с соседями, вам не проехать.

— Давай подробнее.

— Пропускают туда только тех, кто привёз грузы из Туркмении, и у кого есть документы, что он пересёк границу. Афганцев туда не пускают, только того, кто работает на таможне. Всех остальных либо возвращают, либо рекомендуют ждать на стоянке, где сейчас мы. Это началось недавно, четыре дня назад — нагнали технику, отрыли окопы и перегородили дорогу. Там ближе к таможне у них стоят палатки, ещё насколько БМП и бронеавтомобили. Я рассмотрел их эмблемы — скрещенные сабли, знаешь что это?

— Знаю — кавалерия, по-нашему мотострелки. Сколько их?

— Соседи говорят, человек сто двадцать.

— Понятно, рота кавалерийского полка. Откуда они здесь взялись?

— Пришли колонной из Калай-И-Нау.

— Ясно, значит, я ошибся. Эти будут покруче мотострелков, что-то типа нашего разведбата. Возвращайтесь, нечего вам там больше делать, — и, выключив связь, я достал спутниковый телефон.

— Вован, что ты собрался делать? — сказал Ромка, и на меня уставились несколько пар глаз.

— А что нам ещё остается делать? — спросил я у всех присутствующих. — Только и остаётся вооружиться, раздобыть транспорт посерьёзней и, не попадаясь в поле зрения американцев, постараться нагадить им, как можно больше.