(не) истинная. Полюбить вновь

Глава 20

Лайонель

Попытки найти какие-либо упоминания о семействе, где бы фигурировало имя Люциус, пока ни к чему не приводили. Мало того, что информация в архивах королевской библиотеки была устаревшая, так ещё и основное внимание уделялось неженатым представителям знати, будто участвующим в ярмарке женихов. Имена сотен мужчин и женщин проходили мимо Лайонеля, не принося желаемого результата. Ему казалось, что ещё немного, и ответ будет найдет. Разгадка словно лежала на поверхности, но ускользала от него.

Он стоял в одиночестве на балконе, одетый лишь в брюки и лёгкую рубашку, смотря вдаль на опускающиеся на замок сумерки. Ветер трепал его волосы, принося с собой запах бушующей неподалёку грозы. Мыслями он был далеко. Часть его осталась там, в далёком поместье, ставшем последним пристанищем для герцогини. Просыпаясь ночью от преследующих его кошмаров, он потом подолгу смотрел в потолок, вглядываясь в узоры темноты и думая о том, мог ли он тогда хоть что-то изменить. Когда к нему присоединился Виктор, он даже не повернул головы.

— Есть новости? — друг подошёл ближе, вставая рядом с герцогом и кутаясь в плащ.

— Пока никаких. Иногда мне кажется, что само провидение против того, чтобы мы нашли мерзавца.

— Ну, было бы против, мы так бы ничего и не узнали. — Виктор по-дружески хлопнул по плечу Лайонеля, разделяя его боль. — Можно допросить графиню. Возможно, она что-то слышала, просто ещё не знает об этом.

— Надо доставить её без лишних вопросов, чтобы не поднимать шума. Все ещё не до конца оправились от последних арестов, не стоит порождать новые слухи.

— На днях намечается званый ужин при дворе. Скорее, даже чаепитие у фрейлин её величества. Можно доставить ей приглашение.

— Как думаешь, она жива? — Виктору не надо было спрашивать, чтобы понять, кем заняты мысли друга. Теперь лишь одна женщина жила в сердце мужчины, навсегда вытеснив из него тени прошлых увлечений.

— Не знаю, друг. Если раньше я бы дал тебе однозначный ответ, то теперь, после того как пропали метки истинности, я уже ни в чём не уверен.

— Иного я от тебя и не ждал, Виктор. — На этой ноте, не прощаясь, Лайонель вернулся в замок под шум капель, падающих с неба.

***

В день чаепития Валериан Гроусс прибыла во дворец чуть раньше времени, указанного в приглашении. После того как герцога Андорского арестовали по подозрению в государственной измене, её положение пошатнулось. Хотя об их связи с Дереком достоверно никому не было известно, но ходило много слухов, к тому же они часто танцевали вместе на балах. Даже его женитьба не смогла прервать этот порочный круг. Она пришла на церемонию лишь для того, чтобы убедиться: всё останется как прежде. Бледная, блёклая, стройная будущая герцогиня вызывала в её душе странную смесь пренебрежения и раздражения. Она видела, что герцогу нравятся совсем другие. Да что там, она знала на себе, что именно и как он любит. А тут ему приходится жениться на той, кого указали сверху. Она никогда не спрашивала, почему, имея метку, он всё равно приходил к ней. Валериан всем нутром чувствовала, что, подними она эту тему, даже прояви хоть каплю сомнения в том, что происходит, — ей больше не жить. И она не спрашивала. Не спросила, когда в первую брачную ночь в её комнате открылся портал с полуобнажённым герцогом. Не спросила и потом, когда он предложил продолжать их встречи в той самой красной комнате, где они провели до этого немало времени.

А теперь ей надо всем показать, что все слухи об её возможных отношениях с опальным герцогом это лишь одна сплошная инсинуация. Приходилось принимать приглашения на чаепития и улыбаться, выслушивая всю эту ерунду, а потом отвечать на провокационные вопросы, стараясь не впиться от злости в надменные лица собеседников. Приглашение к фрейлинам её величества не было исключением и в этот раз. Но если раньше Валериан могла отказать, сославшись на занятость, то сейчас за её спиной никто не стоял и никто не смог бы встать на её защиту. Теперь её ожидало несколько часов под пристальным взглядом придворных притворных дам, желающих лишь одного — выведать то, что не удалось другим.

— Вы были такой красивой парой с герцогом. — Одна из фрейлин, говоря это, щипцами накладывала себе пирожное в тарелку и украдкой смотрела на реакцию Валериан.

— Ах, ну что вы. Его светлость всегда так хорошо выглядел, что смотрелся бы так с любой из вас. Насколько я помню, вы так красиво кружились с ним в танце на прошлом приёме.

— Вы правы, графиня. Он был удивительно галантным молодым драконом. А как насчёт его жены? Вам что-нибудь известно об этом?

Валериан чуть не опрокинула на себя кружку с чаем. Она, конечно, ожидала множество вопросов, но говорить о вдове не хотела. Жалости к ней она никогда не испытывала и даже не знала, что на это можно ответить, а прослыть бесчувственной было ещё хуже, чем раскрыть связь с герцогом.

— Я не была в столь близких отношениях с герцогом, чтобы знать о таких подробностях. Прошу меня простить, я вынуждена вас покинуть. Голова разболелась. — Она встала, отодвигая под шёпот собравшихся резной стул. Никого не могли убедить её слова, особенно после того случая на балу, когда они с Дереком оделись в наряды цветов-компаньонов. Тогда её это казалось забавным. Показать выскочке-человечке, кому действительно принадлежит сердце герцога, и поставить ту на место. Но сейчас её прошлые действия играли против неё.

Графиня практически бежала по коридорам замка, стараясь как можно быстрее покинуть столь ненавистное ей место, когда путь ей внезапно преградил второй сын короля.

— Ваша светлость.

Глубокий книксен, открывающий грудь в наиболее выгодном свете, и томный бархатный голос больше не трогали Лайонеля:

— Графиня, прошу вас следовать за мной.

— Что-то случилось? — Она непонимающе смотрела на мужчину, в тайне надеясь, что это какая-то ошибка. Вопрос остался без ответа, и ей пришлось молча следовать по подозрительно пустым в это время коридорам в неизвестность.

Когда двери неприметной комнаты открылись сами собой, впуская их вовнутрь, и она увидела, кто же стоял в комнате, ужас сковал всё её тело. Она знала, что этот человек вёл допрос Дерека, после которого последнего больше никто не видел.

— Вижу, мой друг в представлении не нуждается. — Лайонель захлопнул дверь, а звук закрывающегося замка словно поставил точку в размышлениях о том, зачем же её сюда позвали.

— Ваша светлость. — Теперь книксен был выверен до миллиметра в соответствии с правилами этикета, а грудь вздымалась не в порыве усладить чей-то взор, а от переполняющего волнения.

— Опустим, графиня. Здесь лишь мы трое. Нет надобности в расшаркиваниях. — Виктор жестом пригласил её сесть в кресло, стоявшее напротив окна.

Когда все оказались на своих местах — графиня посередине, а по бокам напротив неё Лайонель и Виктор — воцарилась тишина. Никто не решался начать. Одно дело — вести допрос мужчины, дракона, который закалён в схватках и знает, что его ожидает. Совсем же другое — допрашивать женщину, к тому же дворянку. Здесь надо действовать осторожнее, учитывая, что официально ей не было предъявлено никаких обвинений и, по сути, допрос являлся незаконным.

— Что вы можете рассказать о ваших отношениях с герцогом Андорским?

Глаза Валериан забегали от одного мужчины к другому. Она не знала, что именно им известно и насколько серьёзно она пострадает в случае, если обманет их.

— Как и у большинства из дам высшего света. — Решила начать с общих слов, не дающих никакой конкретики.

— И все ли дамы высшего света находились в интимных отношениях с герцогом? — На неё с усмешкой на устах смотрел Лайонель, а в глазах его был лишь лёд и стужа.

— Я любила его…

— Значит, в близких. — Виктор подошёл чуть ближе и, наклонившись, посмотрел ей прямо в глаза. — У вас есть два варианта.

— Варианта чего? — Она непонимающе смотрела на мужчин, что давили на неё своей силой, принуждая подчиниться. Чёртов Дерек, даже будучи мёртвым доставляет ей проблемы.

— Если ту информацию, что ты нам предоставишь, я сочту полезной, — Лайонель выделил голосом «я», давая понять, что только от него зависит конечный исход их разговора, — то ты отсюда выйдешь. Если же нет… — Он развёл руками и смотрел, как бледнеет лицо графини, как меняется взгляд с каждой секундой осознания последствий этого «если».

— Я, я готова. Что вы хотите знать? — Голос её дрожал, а по щекам катились слёзы, но ни на долю секунды, ни на миг на лицах мужчин не промелькнуло и намёка на сострадание.

— Кто отдавал приказы герцогу? Что именно он должен был выполнить? Любое имя, мелочь, деталь. Даже слухи и домыслы. Всё, что ты можешь рассказать. — Виктор был готов в случае чего проверить её ментально, но всё же надеялся на другой исход, и оказался прав.

— Он не говорил при мне его имя. Я знала лишь, что есть кто-то, кто даёт ему задания, а он их беспрекословно выполняет. И не только ему, были и другие, но я не знаю кто.

— Как они общались?

— Я не видела, он делал это, когда меня не было рядом.

— А как часто вы с герцогом встречались?

Она на несколько минут задумалась, словно подсчитывая:

— Пару раз в неделю, я думаю. После его свадьбы был небольшой перерыв, но потом снова …

— А вас наличие жены не волновало? — Лайонель смотрел в это прежде красивое для него лицо и видел только злой взгляд обиженной женщины, которая не смогла отпустить мужчину к другой. Так смотрят женщины, для кого смыслом встреч были чувства, а не желание подняться в обществе и тяга к дорогим подаркам. Возможно, она действительно любила герцога той самой злой любовью, когда чувства ставят на один пьедестал с желанием заклеймить и сделать своим.

— Жена! Он даже не чувствовал ничего к ней. Постоянно пил какой-то напиток, чтобы хоть как-то мог приходить к ней по ночам и наконец заделать ей ребёнка. — Она зло передёрнула плечом, будто это от неё муж ходил к посторонней девке за усладой.

— Что вы ещё можете рассказать? — Виктор понимал, что разговор нужно уводить в другое русло, подальше от вопросов о бывшей супруге герцога.

— Не знаю, насколько это важно, но когда его жена забеременела, мы как-то сидели и обсуждали, как он назовёт ребёнка. — Эти слова она уже шептала, от ярости не осталось и следа. И теперь в кресле словно сидела женщина, которая именно сейчас осознала, что осталась совсем одна — без мужа, без любовника, без возможности родить от того, кого она любила всем сердцем. Одна, наедине со всем тем, что сейчас творилось в её душе. Собравшись с силами, она продолжила говорить, но уже без былой злости в голосе, лишь запинаясь и делая перерывы между словами. — Он тогда ещё сказал, что не даст второе девчачье имя сыну, как сделала мать одного его знакомого. Ему приходилось всю жизнь представляться изменённым и заплатить уйму денег, чтобы его исправили хотя бы в реестре всех родов.

— И как же звали его знакомого? — Лайонель всем нутром почувствовал, что это как раз та самая информация, что они искали. Возможно, именно этого пазла им и не хватало для общей картины.

— Вам тоже кажется это странным? Называть ребёнка в честь покойной бабушки? — Валериан теперь будто бы была не с ними, сидела тихо и посмеивалась, размазывая вечерний макияж по лицу.

— Это весьма странно, графиня. — Виктор понял, что графиня как никогда близка к нервному срыву, который может помешать им узнать всё до конца. — Если вы скажете имя нам, то мы сможем посмеяться вместе с вами. Ну же, вы назовете его?

— Люсия! Вы представляете, мальчика называть Люсия? — Теперь она смеялась без остановки, выливая на окружающих всё напряжение, скопившееся в ней за несколько прошедших месяцев.

Лайонель кивнул другу, чтобы тот тихонько, не отвлекая графиню, вышел с ним в коридор. Поставив полог тишины и активировав призму искривления воздуха, чтобы никто не смог прочитать их разговор даже по губам, Виктор обратился к Лайонелю:

— Ты понял, о ком она говорила? Признаюсь, не слышал о нем, хотя если они исправили книги ещё давно, то сейчас будет сложно отыскать тот самый род. Реестры ведь просто переписываются, никто не проверяет подлинность исходника, считается, что всё верно.

— Мне кажется, я знаю, о ком она говорит. Но тогда, если я прав, надо будет как-то перепроверить информацию, что записана в самой родовой книге.

— А для этого надо попасть в замок, но так, чтобы тебя не заметили. А после последних событий везде поставили маг защиту, чтобы проходить могли только жители замка.

— Да, задачку нам задали. Придётся поработать руками и снова притвориться разнорабочим. Тем более если это тот, о ком он думает.

— И кто у тебя на примете?

— Первый советник отца, друг нашего деда. Герцог Эдмунд Саффолкский.

— Тогда его величество пока не должен об этом знать. Он не сможет сидеть сложа руки.

— Ты прав, Виктор. Знаем только мы.

— И графиня. Но думаю, я смогу подправить ей память, изменяя некоторые события.

— Да, это именно то, о чём я хотел тебя попросить. — Лайонель знал, что он может положиться на друга — тот понимал его просьбы без слов и никогда не осуждал за них. — И помни, нашего с ней разговора не было. С чаепития она уехала сразу домой. А ещё лучше, внуши ей идею повидаться с двоюродной тёткой. Несколько лет назад ходили слухи, что она воспитывает её сына от какого-то вельможи, что был до герцога. Пришло время его повидать.

Отдав последние указания насчёт будущего графини, он отправился в подвал, где хранился магический слепок карты мира с указанием всех имен как ныне живущих, так и почивших драконов. Он должен был проверить, была ли у советника тётушка Люсия. А затем, если теория подтвердится, стоит обдумать план, как же попасть в святую святых главного подозреваемого.