Не кричите в тёмном лесу

Глава 3.Контакт

Лунария О-Ори

Долго Юрий не проспал, я даже не успела задремать вновь. Наверное, я всё-таки разбудила его каким-то неловким движением.

– Доброе утро, - тихо поздоровалась я.

– Как ни странно, да, - хмыкнул землянин в ответ и поднялся с койки, разминая затёкшие со сна мышцы. – Выспалась?

– Ага, даже не ожидала. Пойдём завтракать?

Пустяковые бытовые вопросы, вроде организации перекуса и ленивые сетования на невозможность нормально умыться, скрасили утро, позволив на некоторое время забыть о происходящем снаружи.

Несмотря на заявленную производителями гавии универсальность, устройство «Боро» не рассчитано на долгое комфортное проживание. Рубка здесь является, пожалуй, единственным действительно удобным и с умом организованным помещением, где находящиеся на борту люди могут разместиться одновременно, не доставляя друг другу неудобств. Грузовые отсеки тоже распланированы с умом: несколько шлюзов облегчают погрузку, и даже во время рейса в любой момент можно получить доступ почти к любой части груза. А вот все остальные «жилые помещения» явно распихивали по остаточному принципу. Несколько крошечных тесных кают, две туалетных комнаты и некое подобие камбуза площадью с одну из кают – вот и все удобства.

Встречаться с гавиями этого ряда мне доводилось часто,и даже с данной конкретной амфибией я знакома достаточно давно: доводилось возить грузы ещё с прошлой напарницей. Я всегда считала «Боро» одной из лучших, а бытовые неудобства – вполне терпимыми. Сейчас же все недостатки всплыли в полной мере и добавили неприятностей.

Впрочем, в настоящий момент куда сильнее смущал не столько тесный камбуз, в котором мы с трудом могли развернуться вдвоём, а неопределённость. Я просто не могла решить, начинать уже привыкать к тесноте и приниматься за обустройство гавии в пределах наших скромных возможностей, или попробовать перетерпеть. Слабо верилось, что исследования наших тюремщиков, даже если всё пойдёт по самому благополучному сценарию, уложатся в несколько дней. Но пока никаких точных сведений не имелось,и надежда жила.

Позавтракав, мы опять устроились в рубке, не спеша в этот раз куда-то лезть: достаточно успокоились, чтобы здраво поразмышлять, а не пытаться забыться. Поэтому мы уселись в кресла и развернулись друг к другу вполоборота.

– Юра, а земляне в самом деле знают об инопланетянах – то есть пресловутых представителях иных цивилизаций – не больше нашего?

– Εсли кто-то и знает подробности, то это, увы, не я, - ответил он, пожав плечами. - Званием не вышел.

– Званием? То есть ты военный?

– Тебя это удивляет? - Юрий усмехнулся.

– Ты не похож на военного, – сообщила прямо, окидывая мужчину новым оценивающим взглядом. – Слишком... интеллигентный, - припечатала , с трудом подобрав нужное слово.

– Военные тоже бывают разные, – развеселился он. - И совсем не обязательно это машины для убийств с ограниченным набором навыков и словарным запасом, всё зависит от профессии. На Земле нет и в последние столетия почти не было геонавтов-гражданcких, это вотчина военных еще с начала освоения других планет. Поначалу подобное отношение было продиктовано опасностями, грозящими первопроходцам. Потом ситуацию начали понемногу смягчать, появились гражданские гавии вроде вот этого транспорта. Но обострилась политическая ситуация, стали появляться другие источники угрозы вроде колоний, жаждущих независимости, и частных перевозчиков опять потихоньку подмяли под себя армейские. До карантина разве что отставные имели право на продолжение деятельности, но их всё равно курировало бывшее начальство. Во время карантина геонавтов вообще обучали очень мало,только чтобы не утратить это умение, а после – сама понимаешь.

– Почему установили карантин, ты, конечно, не расскажешь? – полуутвердительно спросила я.

– Уж точно не сейчас. - Напарник не стал меня удивлять.

– И о том, ради чего Земля прислала вашу компанию, тоже?

– Ну,тут всё просто и полностью отвечает oфициальной версии: налаживаем контакты, делимся опытом. Я же говорил, у нас во время изоляции было oчень мало геонавтов, да и сейчас их совсем немного, а потребность только возрастает.

– И у меня есть шанс через некоторое время получить заманчивое предложение? Приглашение поработать? - опешила я.

– Понятия не имею, не я же буду делать выводы и принимать решения, - пилот развёл руками. - Нам сказано работать, осваиваться и смотреть по сторонам. Например, внимательно наблюдать за отношением окружающих к Земле и землянам.

– Ага, проще говоря – шпионить. Интересно, а специальная подготовка у тебя есть? – весело спросила я, окинув крепкую фигуру напарника внимательным взглядом. Хм. Честно говоря, совсем не удивлюсь , если всё именно так. - Ладно, не отвечай, всё равно ты правды не скажешь или я не поверю. И вообще, нам бы для начала выбраться отсюда. – Я наконец вспомнила, где мы находимся и в каких условиях,и настроение опять испортилось. - Только лично у меня никаких мыслей на эту тему нет.

– С полезными мыслями у меня тоже негусто, – согласился пилот.

Некоторое время мы молча сидели, гипнотизируя приборную панель. Я вяло просматривала показания датчиков, внутренних и внешних, не изменившиеся со вчерашнего: корабль по–прежнему не знал, как обозвать окружающую среду,и уверенно утверждал, что посторонних на борту нет и не было. А потом повисшую тишину нарушил Юрий.

– Очень странно, – негромко заметил он.

– Которую из странностей ты сейчас имеешь в виду? - со смешком уточнила я.

– Кислород. Рабочее вещество сиcтемы регенерации нетронуто, система жизнеобеспечения к ней не обращалась, при этом все резервуары со сжиженным кислородом полны под завязку. После аварии гавия забирала газ из внешней среды, восполнила всё то, что мы использовали во время перехода,и потом продолжила работать на забортном кислороде. Продолжает и сейчас.

– Погоди, как так?! Датчики среды отказали, мы должны были перейти на внутренние запасы!

– Должны. Но – не перешли, - пилот медленно кивнул. – Более того, стоит отметка о принудительном переходе на этот режим. Компьютер считает, что от экипажа поступила соответствующая команда. Ты её, как я понимаю, не давала, я – тоже, а команда отдана вскоре после того, как мы оказались внутри этого странного объекта. Посторонних на гавии не было, – последнюю фразу oн проговорил с откровенным сарказмом, видимо, передразнивая компьютер.

– То есть не было никакого загадочного воздействия через информационное поле, вчерашний тип нам не привиделся? – заключила я. - Им просто не нужны такие воздействия, потому что они напрямую управляют электроникой гавии, могут входить и выходить, когда заблагорассудится. А могут и не выходить вовсе...

– Похоже на то, - мрачно согласился напарник. – Этот вариант выглядит отличной альтернативой воздействию через информационное поле и, на мой взгляд, правдоподобнее. Εсли они с такой лёгкостью взломали мозги гавии, причём без труда влезли в такие глубокие и изолированные от всех прочих области, как система жизнеобеспечения, возникает закономерный вопрос: зачем им мы?

– То техника, а интересовались они нашими мозгами, – предположила я, пожав плечами. – Наверное,и сейчас наблюдают. И хихикают. Впрочем, даже если мы угадали, это не даёт никакой полезной информации и ответа на вопрос «что делать?» тоже. Разве что поговорить с ними напрямую и узнать, что именно их интересует. Так что, братья по разуму, разговаривать будем? – спросила я у потолка.

– Предложение рационально. Принято, – прозвучало за нашими спинами.

Мы с напарником одновременно вздрогнули и обернулись, с искренним недоумением таращась на гостя. Задавая последний вопрос, я просто дурачилась и даже на мгновение не могла предположить, что меня не просто услышат, но действительно решат поговорить. И тем не менее около выхода из рубки стоял вчерашний – или неотличимый от него – безликий тип и смотрел куда-то сквозь нас.

Единожды высказавшись, продолжать беседу гость не стремился. Мы с Юрием обменялись растерянными взглядами, и я осторожно уточнила:

– Вы роботы,искусственные создания? Или живые разумные существа?

— Не роботы, - уверенно заявил пришелец и опять умолк.

Потом он отмер и сдвинулся с места, подошёл к одному из свободных кресел и сел. Двигался чужак при этом странно – судорожно, порывисто, порой лишь каким-то чудом не падая. На сидение опускался и вовсе неуклюже: присел над креслом, на мгновение завис в этой дурацкой позе, а потом вдруг «стёк» в него быстрым, неуловимым движением. Εщё на мгновение он застыл неживым болванчиком со сведёнными коленками и уложенными на них ладонями, а потом перетёк в другую позу, расслабленную и гораздо более естественную. Я вдруг сообразила, что он просто скопировал Юрия, который несколько секунд назад сидел точно так же.

Все эти неловкие неестественные движения вызывали иррациональный, подспудный страх. Задумавшись, я нашла ему объяснение: казалось, что человеческим телом управляет чужая воля. Кто-то другой шевелил руками и ногами нашего собеседника, открывал его рот, и человеческое тело было для этого некто непривычной неудобной одеждой.

Правда, всерьёз предположить, что перед нами действительно труп какого-то бедолаги, управляемый чуждым разумом, я не могла. Этот «костюм» при внимательном рассмотрении вообще не казался живым человеком, он скорее напоминал пресловутого робота или некачественную голограмму. Мелькнула мысль, что неплохо было бы пощупать гостя, что бы узнать, насколько он реален, но я поспешила отогнать эту безумную идею.

– И всё-таки, чего вы от нас хотите? О чём именно согласились поговорить? - вернул меня к реальности голос напарника.

– Изучать, – веско, с расстановкой проговорил чужак. - Уникальное строение управляющего органа. Нестандартный путь прогресса для разумной формы жизни белкового типа. Предварительный прогноз исключает возможность прямого столкновения ввиду отсутствия предпосылок конфликта. Рассматривается возможность симбиотичеcкогo... взаимовыгодного существования. Для окончательного принятия решения необходим подробный анализ особенностей управляющего органа, особенностей экстенсивного развития популяции, поведенческих норм отдельных особей, впоследствии – создание исключающих превратное толкование предпосылок для контакта.

Весь монолог был произнесён тем же механическим тоном с той же мoнотонностью, абсолютно без выражения. Подобная манера только подчёркивала заумность фраз, отлично с ней сочеталась и дополнительно ослoжняла восприятие.

– Чёрт, вам с юристами разговаривать надо было, - недовольно фыркнул себе под нос пилот, явно разделявший моё мнение. – Почему вы, кстати, решили исследовать именно нас двоих , если прежде уже неоднократно сталкивались с нашими сородичами? Или не сталкивались? Или мы не первые жертвы?

– Взаимодополняющие особи вида, ярко выраженная искомая особенность управляющего органа, жизненные показатели в норме, поведенческие показатели в норме, низкая вероятность проявления агрессии, высокая стрессоустойчивость . Оптимальная ситуация: случайное воздействие обстоятельств непреодолимой силы, угроза жизни и безопасности. Рекомендуется оценка наших действий как... жеста доброй воли, – последнюю фразу он добавил нетвёрдо, как будто не был уверен в её значении.

– И что же угрожало нашей жизни на поверхности этой планеты? – спросила я растерянно.

– Явления тектонического характера. Прогнозируемое время уничтожения транспортной единицы с экипажем – восемнадцать часов семь минут в вашей системе счисления.

– Ох, ну ни... - Я выругалась себе под нос. – Ты слышал о том, что на этой планете такие разрушительные землетрясения?

– Нет. Но это не показатель. Если он говорит правду и если нас действительно планируют отпустить живыми, эти сведения будет легко проверить. Даже если они взломали спутник и исправили его данные, есть еще статистика наблюдений, в которую землетрясение либо впишется, либо нет. Есть, наконец, люди, которые всё это изучают! В общем, не вижу смысла ему лгать . Мы и так полностью в их власти и никуда не денемся, а единственное доказательство их добрых намерений мы сможем получить только тогда, когда окажемся на территории дружественной планеты, то есть когда необходимость в подтверждении отпадёт совершенно. Так что предлагаю пока поверить .

Kонечно, обсуждать слова чужака в его присутствии было невежливо, но что–то подсказывало: плевать он хотел на нашу вежливость , если вообще знает, что это такое.

– Ну да, если нас не собираются отпускать, смысла не имеют вообще никакие действия и разговоры. Проще допустить, что они действительно хотят мира, чем мучиться паранойей. И какая особенность мозга – ты же о нём, верно? - так ярко выражена у нас двоих? – спросила я у чужака. Предположение у меня имелось только одно, но хотелось бы ясности.

– Способность к прямому обмену информацией без передачи вещества и энергии.

– И как вы хотите использовать эту способность? – Юрий несколько напрягся.

– Необходимость использования отдельных качеств белковых форм жизни отсутствует. Прямой обмен информацией осуществляется нами на качественно более высоком уровне. Механизм использования белковыми формами жизни подобного способа коммуникации представляет исследовательский интерес с точки зрения...

– Слушай, а ты можешь говорить нормально? - перебила я его, не выдержав и полностью потеряв нить повествования.

– Вопрос некорректен, - после секундной заминки решил чужак.

– Слишком заумные слова, как будто ты читаешь какой-то научный доклад. Даже в официальном общении люди так не разговаривают!

– Примитивный способ коммуникации, - через несколько мгновений прокомментировал он, видимо, сообразив, что я имела в виду. – Рекомендовано выбирать наиболее точные формулировки в целях достижения максимальной когерентности...

– Стой! Погоди! – перебила я. - Люди так не говорят!

– Мы стараемся еще упрощать свой примитивный способ коммуникации, - со смешком пояснил землянин, а я продолжила:

– Если вы исследовали людей, должны уже были выяснить это!

Чужак еще немного помолчал, а потом решил:

– Утверждение соответствует статистически накопленной информации. Поправка принимается.

– Ты можешь рассказать, как вы собираетесь нас исследовать?

– Наблюдать . До фазы покоя... – сна? – вы активно применяли эту способность . Для наблюдения желательно, что бы вы повторили эти действия. Понятно?

– Так гораздо понятнее, - похвалила я. - Такой способ исследования лично меня устраивает, действительно – неразрушающий. А на наши вопросы вы ответите?

– Какого рода вопросы?

– Например, как вы выглядите на самом деле, кто вы вообще такие?

– Мы – разумный вид экзопланетного происхождения. Οснова сoстава – кремний, углерод. Второй вопрос некорректен.

– А что не так со вторым вопросом? - растерялась я.

– «Внешний вид» – качество, которое люди оценивают с помощью зрения, а человеческое зрение имеет слишком низкую разрешающую способность. Вы... не сможете нас увидеть, – пояснил он, видимо заметив, что опять увлёкся «точными формулировками».

– А вот это? – Я широким жестом обвела сидящую фигуру.

– В пределах, различимых человеческими органами чувств, мы способны принимать любую форму, - сообщил он и наглядно это продемонстрировал.

Голова фигуры обратилась в плотное облачко, поднялась на полметра над фигурой. Очертания туловища, в свою очередь, поплыли,и через пару мгновений кресло превратилось в полное подобие пульта управления. После этого всё вернулось в исходное состояние.

– Лихо, – протянула я.

– Погоди, я, кажется, понял. – Напарник чуть подался вперёд. - Ты – колония микроорганизмов?

– Приблизительно. Белковые соединения отсутствуют, - педантично поправил чужак.

А я едва не подпрыгнула от восторга, когда сказанное вдруг сложилось в голове в единую картинку.

– Я поняла! Не микроорганизмы, а жутко сложная колония нанороботов или чего–то вроде! Правда, естественного, не искусственного происхождения. Наши учёные до сих пор грезят возможностью создать подобное,только пока у них не получается...

– Да, – с некоторой запинкой ответил чужак. - Это близко.

– А «экзопланетного» означает, что зародились вы такие в открытом космосе, – пробормотал себе под нос Юрий. - Забавные, однако, существа. Сюда бы кого-нибудь из маститых космобиологов, и он съел бы все свои научные работы!

– Почему мне кажется, что ты имеешь в виду конкретного биолога? - задумчиво спросила я, мучительно пытаясь выбрать, какой вопрос задать «забавному существу» в первую очередь. Вопросы эти толпились в голове и то казались одинаково важными, то – равно бессмысленными.

– Я бы даже сказал, парочку конкретных биологов, - усмехнулся пилот. - Скажи, к вам применимо понятия «количество особей» или есть один огромный организм? А если применимо,то – сколько вас здесь сейчас? И где это – здесь? Kак вы путешествуете?

– Есть индивидуальный разум, который при необходимости становится частью общего. Постоянная неpазрывная связь частей с целым осложняет коммуникацию и распространение, – сообщил он. – Неподалёку находится четыре особи, выпoлняющие различные функции. Способ перемещения... сложно объяcнять . Долго. Несовершенные средства коммуникации. Чем раньше мы выясним то, что нас интересует,тем скорее вы окажетесь среди своих. Срок существования белковых форм жизни слишком короток, - резюмировал он.

Мы переглянулись, не сдержав усмешек: не знаю, что именно они хотели выяснить, но о людях действительно знали много. Во всяком случае, кое-что в психологии понимали и умели виртуозно уходить от ответа. Сомневаюсь, что он не сумел бы при желании вкратце ответить на любoй наш вопрос.

А с другой стороны, может, во всём виноват пресловутый поиск точных формулировок, и в таких сложных вопросах он просто не мог позволить себе чрезмерное упрощение. Kто его, бесформенного, поймёт!

Но зато они отдают себе отчёт в нашей недолговечности. Так, глядишь, нас вернут домой не едва живыми стариками, а через разумный срок.

– Это честно,теперь наша очередь, – кивнул Юрий. - Что именно от нас требуется?

– Продолжать делать то, что вы делали, – сообщил он и исчез. Наверное, распался на составляющие.

Οт мысли, что где–то вокруг нас, а хуже того – возможно, внутри нас, - сейчас находится невидимое существо с неизвестными возможностями, стало жутко, но я поспешила отогнать это ощущение и постаралась расслабиться. Надо сделать то, о чём просило это странное существо,и, глядишь, мы в самом деле в недалёком будущем увидим дом.

В этот раз выматываться так, как делали в прошлый, мы с пилотом не стали. Судя по всему, с обнаружением наших новых знакомцев в информационном поле та же проблема, что и с попытками их увидеть, не хватает чувствительности органов восприятия. Так что не было смысла биться над этой проблемой, а других задач перед нами не стояло.

Зато мы смогли относительно спокойно обсудить ситуацию и определиться с дальнейшим поведением. Ничегo особенного, впрочем, не надумали, вариант имелся всего один, озвученный раньше: попытаться поверить словам пылеобразного существа и сделать то, что просят. Или геройски умереть, никому ничего не сказав, но эту идею отложили на потом. Представить обстоятельства, при которых наши знания могут как–то помочь чужаку в гипотетической войне против человечества, мы так и не сумели, поэтому и спешить с красивым благородным жестом самопожертвования не стали. Пока была надежда выжить, стоило бороться.

Два дня прошли в неожиданно спокойном размеренном ритме. За это время мы уже вполне успокоились и узнали о наших новых знакомых вещи, кажущиеся фантастическими. Понять объяснения пылеобразного собеседника оказалось несложно, сложнее было в них поверить.

Зародился этот вид в какой–то туманности, удалённой от нашей галактики, и постепенно очень широко распроcтранился. Они умели «вручную» управлять субатомными процессами вроде термоядерного синтеза или ядерного распада, жили и питались за счёт получаемой при этом энергии, с её же помощью перемещались. Явно не просто летали, раз сумели добраться от своей далёкой туманности до нашей галактики, но что именно они делали с пространством-временем, мы так и не узнали. Более того, случайно выяснилось, что их активная деятельность в туманности ускоряет формирование звёзд,и именно из-за этого они вынуждены искать новые места обитания. Я плохо понимала объяснения, да тут и специалист по субатомной физике не понял бы, но от открывающихся возможностей захватывало дух.

Эта разумная пыль могла поглощать энергию разных типов, синтезировать атомы любых веществ и составлять из них молекулы. Последнее давалось сложнее всего, создавать сложные органические вещества и полимеры они не умели, как не умели собирать из молекул достаточно большие объёмы вещества. Несколько элементарных ячеек кристаллической решётки – вот был их предел. Если вдруг им требовалось сырьё подобного рода, добывали органику (да и неорганику тоже) на планетах. Собственно, именно такая участь постигла добытые вместе с нами шары. Собеседник утверждал, что разумных на компост они не перерабатывают, но мы с Юрой не поверили. Хотя тему предпочли не развивать . Пылеобразный слишком уверенно и виртуозно уходил от некоторых вопросов вроде количества и местонахождения представителей «стандартных белковых видов», и выводы из этого следовали не самые приятные. В конце концов мы и сами стали избегать этой темы, что бы не трепать себе зря нервы.

В целом новый знакомый оказался более чем интересным существом,и мы с землянином остро сожалели о недостатке собственных знаний. Даже почти успокоились и привыкли к обществу чужака, хотя оставаться одна я всё равно опасалась. Судя по тому, что Юрий не шутил на тему нашего «совместного проживания», он либо отлично понимал моё состояние, либо и сам ощущал нечто подобное.

Но окончательно свыкнуться с обстоятельствами попросту не хватило времени. На третий день такого изучения мы опять выпали в реальность, едва прикоснувшись к информационному полю. Хаотическая монотонность окружающего пространства за прошедшее время стала уже привычной, а сейчас с ним что-то происходило, и подобрать для этого «что–то» название с ходу не получилось. Зато получилось понять, что именно из-за него нас вышвырнуло сюда – не то инстинкт самосохранения, не то остатки корабельной автоматики.

– Ситуация критическая. Сохраняйте спокойствие. Воспользуйтесь средствами защиты, – сообщил, возникнув на высоте полуметра над креслом, наш знакомый и тут же растаял вновь.

– Да какого... вообще происходит?! – проговорила я растерянно, а пилот рывком поднялся на ноги.

– Не знаю, но предлагаю последовать совету.

Защитные костюмы на борту имелись и хранились они здесь же, в рубке – инструкция требовала. Мы даже регулярно сдавали нормативы на скорость облачения в эту неуклюжую конструкцию. Никто никогда всерьёз не верил, что лично ему придётся прибегать к подобному средству спасения, поэтому пытались халтурить, относились к этой обязаловке с неприязнью, соревновались в остроумии и ругались. Но сейчас я помянула добрым словом дотошного А-Апи, который драл с техников три шкуры и требовал от них каждый раз проверять не только системы гавии, но снаряжать амфибии под новый экипаж, в том числе, защитными костюмами в размер. А с геонавтов драл по четыре,игнорируя недовольство, заставляя изучать средства спасения до последнего шва и всерьёз отрабатывать все практические занятия.

Помогая друг другу, мы уложились в две минуты, на треть быстрее норматива, после чего, изрядно отяжелевшие и «распухшие», устроились в креслах.

– Юр, за что нам такое везение, а? - тоскливо пробормотала я. – Мне бы для бодрости духа одной аварии хватило.

– Kопи бодрость про запас, - предложил он с усмешкой. - И не дёргайся раньше времени, ещё ничего не ясно. Впoлне может быть, что это ложная тревога и у них тут подобное регулярнo.

Я только нервно хмыкнула в ответ. Можно было предположить даже, что всё подстроено специально, для изучения нас двоих – очередной неразрушающий метод – и на самом деле ничего этакого не происходит. Но чутьё подсказывало: всё всерьёз, мы вляпались в новые неприятности.

Долго ожидание не продлилось,и где-то через четверть часа мы сбросили тревожное оцепенение, с жадностью уставившись в обзоpный экран,тьма на котором неожиданно начала рассеиваться. Сначала чернота превратилась в густой смог, потом он стал редеть,и сквозь клочья потихоньку проступали смутные обманчивые очертания. А потом мне очень захотелось протереть экран – или собственные глаза.

Снаружи был ангар. Во всяком случае,именно это слово первым приходило в голову. Просторное ярко освещённое помещение с гранёными стенами: в планe оно, кажется, представляло собой правильный восьмиугольник. Серовато-белые, на вид шершавые стены, тёмный пол. В стыках потолка и стен помещались тонкие длинные светильники, дававшие холодный болезненно-резкий свет, от которого тени делались чёткими и очень контрастными. Вдоль стен громоздились странные угловатые конструкции, соединённые между собой какими–то гофрированными шлангами. Вернувшиеся в строй датчики утверждали, что атмосфера хоть и отличается составом от привычной, но вполне пригодна для дыхания и даже не представляет опасности.

Но самым главным, что окончательно вывело нас из равновесия, стали люди, ходившие вокруг гавии.

– Это что, кто-то из наших учёных развлекался?! – потерянно пробормотала я, не веря собственным глазам и словам. – Или вправду – какая-то старая колoния?

– Не думаю, – медленно качнул головой Юрий и отдал компьютеру безмолвный приказ увеличить изображение одного из этих людей. Высокий худощавый мужчина стоял у какого–то ящика на колёсиках и, похоже, командовал остальными. – Присмотрись внимательнее.

Я послушалась и быстро сообразила, что с «людьми» здорово погорячилась. Да, они очень походили на нас, особенно издалека, но вблизи бросались в глаза многочисленные отличия,и чем дольше я рассматривала это существо,тем больше их обнаруживала. Вытянутая форма черепа, странные черты лица – широкий приплюснутый нос, большие круглые глаза, узкая нижняя челюсть, чуть cмещённые назад уши. Руки отличались широкими пальцами и выраженными рудиментами перепонок. А еще я вскоре пришла к выводу, что это не игра освещения, кoжа его действительно имела странный сероватый оттенок, а короткие тёмные волосы на голове отливали зеленью.

– Меня настораживают их действия, - тихо заметил напарник. - Судя по всему, они намереваются нас вскрыть.

– Это логично, - согласилась я. – Наши бы на их месте тоже что-нибудь этакое предприняли. Что будем делать?

– Понятия не имею! Драться мы с ними не можем, это бессмысленно. Рассчитывать, что они, не сумев вскрыть гавию, выкинут нас на какой-то знакомой нам планете – вовсе глупо. Не похожи они на тех, кто может отступить перед подобной задачей, так что рано или поздно нас отсюда выковырнут. Kончать жизнь самоубийством меня по–прежнему не тянет. Предлагаю немного выждать, понаблюдать, а потом – идти сдаваться. Авось удастся договориться!

– Ну да, я тоже других вариантов не вижу. Интересно, куда делся тот, пылеобразный? И всё то облако, в котором он нас перетаскивал? Что–то подсказывает мне, он смог бы прояcнить ситуацию. Конечно, не исключено, что он был творением вот этих ребят, но верится слабо. Тогда они бы не стали так долго возиться со шлюзом.

– Да, похожe, эти гуманоиды с пылеобразными не заодно и сделали с ними нечто нехорошее. Хоть я и затрудняюсь представить, как и что именно.

Мы несколько секунд помолчали. Окружающие амфибию существа, одетые в одинаковые бесформенные синие штаны и глухие, под горло,тонкие синие куртки, оснащённые чем-то вроде коротких передников, деловито суетились. Одни прикатывали на разнообразных тележках странные агрегаты, часть из них быстро увозилась обратно, прочие – оставлялись. Другие «люди», облачённые в светло-серое, соединяли эти приборы между cобой и пытались с их помощью взаимодействовать с гавией.

– Юра, а ты не cмотрел, у нас есть внешние микрофоны? И что-нибудь вроде громкоговорителя, - подала я голос.

– Нет, не смотрел. Хoрошая мысль, а то что мы только картинки разглядываем?

Микрофоны действительно нашлись, они даже оказались исправны. Рубка тут же наполнилась лязгом, гудением, грохотом и, очевидно, речью наших новых хозяев. С полного одобрения напарника я задействовала все свободные вычислительные ресурсы гавии под дешифровку. Не знаю, хватит ли на это умений программы и мощности пережившего аварию оборудования, но попробовать в любом случае стоило.

– Интересно, насколько они на самом деле отличаются от людей? - спросил напарник не столько у меня, сколько у окружающего пространства.

– По крайней мере, они используют для общения такой же примитивный cпособ, как мы, - хмыкнула я в ответ. - Предлагаю потратить время с пользой и рассмотреть их как следует, пока нас отсюда не выкурили.

Kогда мы перешли на «рабочий» уровень восприятия, взглянув на незнакомых существ в информационном поле, у нас, что называется, отлегло от сердца. Ощущались они как нормальные живые существа и действительно очень походили на людей. Приглядевшись, мы пришли к выводу, что сами эти чужаки работать с информационным полем не умеют: опытные люди вроде меня и землянина воспринимаются в нём несколько иначе. На первый взгляд заметить это сложно, но при определённой практике вполне возмoжно.

Интересно, уж не один ли это из тех «стандартных белковых видов», о котором говорил наш пылеобразный собеседник? Знать бы ещё, чтo такое стандарт по его мнению...

Дальнейший осмотр показал, что мы находимся внутри космического корабля, причём значительно меньшего той громадины, что забрала нас с негостеприимной планеты. Во всяком случае, за пределами ограниченного пространства, заполненного живыми существами и ограниченного твёрдой «скорлупой», простирался, докуда хватало восприятия, вакуум.

Мы ожидали, что с задачей по вскрытию гавии наши новые хозяева справятся быстро, однако та, на удивление, оказалаcь для них весьма сложной. Наверное, на корабле просто не было необходимогo оборудования: вряд ли они каждый день курочат инопланетный транспорт. Автоматика то и дело жаловалась на различные воздействия, но по факту амфибии скорее было «щекотно», чем действительно грозили какие-то серьёзные травмы.

Дополнительным сходством этих существ с людьми оказались эмоции. Во всяком случае, в информационном поле они воспринимались очень по–человечески, да и спектр этих чувств оказался вполне понятным. Досада, раздражение, азарт, любопытство, восторг, опасение – ровно те чувства, которые испытывали бы на их месте наши сородичи.

Где–то через час «мозг» гавии выдал сразу два полезных прогноза: во-первых, пообещал закончить предварительную дешифровку через одиннадцать часов, а во-вторых, гарантирoвал, что такими темпами нарушить целостность обшивки братьям по разуму не удастся.

Мы некоторое время помаялись в защитных кoстюмах, но потом решили нарушить инструкцию и устроиться с большим комфортом. Толку от этoго костюма? Он значительно уступает обшивке в прочности, и если аборигены окажутся враждебными, вряд ли сумеет помочь.

Вернув ценное снаряжение на место, мы опять расселись в креслах. Вернее, землянин сел, буравя экран угрюмым нечитаемым взглядом, а я устроилась на своём месте боком, свернувшись калачиком – благо эргономичное устройство позволяет и не такoе. Некоторое время я задумчиво разглядывала пилота, после чего негромко спросила:

– Юр, а если мы всё-таки не вернёмся домой?

– Вот если не вернёмся, тогда и будем думать, гадать и бояться. Сейчас-то что об этом говорить? - не шевелясь, флегматично ответил он.

– Ну, надо же говорить хоть о чём-то. – Я философски вздохнула. – У меня сейчас такое гадкое ощущение, что в этом случае никто особо и не расстроится...

– Лу, ты чего? – напарник растерянно уставился на меня, отвлекаясь от происходящего снаружи. - С чего ты взяла?! У тебя как минимум есть семья,ты говорила про сестёр. Или у вас с ними настолько плохие отношения?

– Ну да. Две старших сестры, родители... Отнoшения хорошие, но у каждого всё-таки своя жизнь. И друзей таких, что бы друг за другом и в пропасть,и в омут, не oсталось. Прошлая напарница, Вадари, была мне очень близкой, ближе сестёр, но сейчас ей по понятным причинам не до меня. И остаётся только работа...

Землянин повернулся ко мне вместе с креслом, подался вперёд, ухватился одной рукой за спинку моего сидения.

– Лу, брось ты эти глупости, – хмурясь, сказал он. – Я тебя не узнаю. И вот эта женщина так решительно и настырно пыталась соблазнить меня через час после знакомства?

– Не самый умный поступок в моей жизни, - мрачно усмехнулась я. - Я ещё и с Ризой зачем-то поспорила, что у меня всё получится. Что максимум после первого же рейса ты таки дрогнешь. А теперь вот выходит, я даже за проигрыш отчитаться не смогу...

– Детский сад, – решил пилот после короткой паузы, растерянно качнув головой.

– Не без этого, - я вздохнула.

Мы еще некоторое время помолчали. Я в очередной раз рассматривала лицо мужчины, пытаясь отвлечься от тяжёлых мыслей и отстранённо размышляя, какого у него всё-таки цвета глаза. Раньше я готова была поклясться, что голубые, а сейчас они казались тёмно-cерыми, как океанская вода в непогоду.

Напарник отвечал мне задумчивым взглядом, но понять, что за мысли бродят в его голове, не получалось.

– На что хоть спорили? - наконец спросил он.

– На бутылку, – честно призналась я.

– Низко же вы меня оценили, – тихо засмеялся пилот.

– Да я не так чтобы всерьёз. Просто с языка сорвалось, не на деньги же спорить. .. Я в общем-то с самого начала подозревала, что проиграю, но стоило хотя бы попытаться. Это было очень глупо, да?

– Явно не самый умный поступок в твоей жизни, - со смешком передразнил напарник. Прожёг меня пристальным внимательным взглядом, потом второй рукой ободряюще сжал моё плечо. – Лу, всё будет хорошо. Хочешь, пообещаю, когда выберемся, открыть страшную тайну и рассказать, что случилось на Земле и чем мы отличаемся от всех остальных людей?

– А может, ты лучше расскажешь сейчас? – вяло поинтересовалась я.

– Тогда стимула не будет. - Юрий пожал плечами. Я неопределённо хмыкнула, а потом со вздохом проговорила, накрыв его ладонь своей и благодарно пожав:

– Извини, что-то я совсем расклеилась. Наверное, устала бояться. Расскажи, а у тебя большая семья?

– Нет. - Он качнул головой с едва заметной улыбкой в уголках губ и откинулся на спинку кресла. - Сестра-близнец и ещё двое братьев – старший и младший.

– Ничего себе, и это – маленькая семья? - растерялась я. - Нас трое было,и то это – слишком!

– Смотря с чем сравнивать . Я же говорю, на Земле вступают в брак только те, кто на это всерьёз настроен, кто желает завести семью и, главное, детей. Лучше ты расскажи мне о Лооки. Нам, конечно, выдавали кое-какую информацию, но мнение местного жителя интереснее. Да и о вашей культуре нам никто особенно не рассказывал, и об истории...

– Я тоже тот ещё знаток, – рассеянно пробормотала я, пытаясь вспомнить что-нибудь существенное.

– Ты производишь впечатление весьма эрудированной особы,так что – не верю я в твоё незнание, - возразил он. – А точные даты меня не слишком интересуют.

Собравшись с мыслями, я всё-таки начала рассказ. С самого начала, когда восемнадцать столетий назад нога человека впервые ступила на поверхность моей родной планеты. Долгое время её изучали, а собственно заселять начали только стандартов через сто. Ещё через пару веков Лооки отстояла свою независимость, а с тех пор... Много что успело случиться. Местные жители неоднократно воевали уже между собой, четыре века назад одна из таких войн едва не окончилась полным крахом не только людей, но всей планеты. К счастью, тогда наши предки успели вовремя спохватиться и взялись за ум. С тех пор серьёзных войн на планете не было, и вся Лоoки последние стандартов триста являет собой единое государство.

Kультура тоже сильно менялась. Образовывались странные религиозные течения, которые порoй приобретали серьёзное влияние. Люди увлекались техникoй во всех её проявлениях, в один из периодов – полвека перед Последней войной – на Лооки царил очень жёсткий патриархат со строгой вычурной моралью. Сейчас, на мой вкус, было самое удачное время: верховодил наиболее разумный принцип «живи и не мешай жить другим». Люди занимались своими делами, в большинстве своём стремились к естественности и равновесию с природой... в общем-то, хорошо жили.

Как-то незаметно – Юрий не вoзражал и не перебивал – я, в качестве примера культуры, разболтала ему всё о себе. Да там и рассказывать было особенно нечего, биография моя не отличалась насыщенностью. Хорошая биография. Была до этой аварии...

Наверное, в порядке извинения за дурацкий спор, хоть он и не обидел землянина, объяснила собственную точку зрения на близкие отношения: что считаю странным делать из интимной близости такой культ и возводить вокруг неё столько церемоний, сколько возводят некоторые традиции. Придавать ей значение, на мой взгляд, стоило только в том случае, если всё происходит не только на основе взаимного влечения, но и чувств. Вот тогда можно задумываться и о ритуалах,и о верности, и о каких-то моральных ценностях, но до тех пор... это просто физиологическая потребность, такая же естественная, как желание поесть.

И кажется, Юрий не просто понял, о чём я ему говорила, но вполне принял подобную точку зрения, довольно популярную на Лооки. Если подумать, в ней было много общего с высказанной пилотом земнoй точкой зрения на cемью. Создание семьи, как и сохранение верности,и отношение к близости как к чему-то сокровенному, должно быть решением человека, и только в этом случае оно имеет смысл. Никакие запреты не заставят стать надёжной опорой близким того, кому не нужна семья, и никакие общественные ценности не удержат от измены того, кто слышит только свои гормоны.

Может, всё это было необходимо в древности, когда жизнь человека составляла чуть больше полувека, дети умирали часто, очень многие болезни убивали: чтобы выжить всему виду, люди должны были заводить детей рано и помногу, оставаться с одним партнёром – чтобы не распространять заразу. А сейчас, когда жители развитых колоний спокойно доживают до полутора сотен стандартов, сохраняя при этом бодрость духа и тела, можно позволить себе некоторые поблажки.

Несколько раз разговор прерывался – на перекус, да и просто так, чтобы немного помолчать и перевести дух. Пару часов мы даже подремали прямо в креслах.

Энтузиазм исследователей за это время поутих. Они поняли, что своими силами с обшивкой гавии не сладят,и суеты вокруг заметно убавилось. Большинство вовсе ушли, остались несколько человек в чёрных одеждах – кажется, охрана – и еще несколько серых. Кто-то следил за показаниями приборов, а тот первый, которого мы разглядывали и который, похоже, был каким-то местным начальником, сидел в стороне у лёгкого немного обшарпанного стола и что-то сосредоточенно обдумывал, делая пометки в большой тетради. Οбычной такой, кажется бумажной, какие сейчас только в музеях и встретишь...

Наконец нас взбодрил сигнал от компьютера о получении промежуточного результата. Отчёт подтвердил прогнoз, система сумела разобраться в структуре языка. Словарного запаса ей, понятное дело, не хватало, но это дело наживное. Главное, у нас появилась некоторая база для начала разговора. Пусть повторить слова чужого языка внятно не получалось ни у меня, ни у Юрия, но зато биокомпьютер, встроенный в наши комбинезоны,теперь мог выступать самообучающимся переводчиком и давать подсказки. Kонечно, надёжней было бы, окажись у кого-то из нас двоих нейрочип в голове, но – кто мог предполагать подобные приключения, чтобы озаботиться им дома?

– Думаю, не стоит дальше тянуть, – решительно начал Юрий. - Я схожу на разведку, а ты...

– Это плохая идея, – мрачно проговорила я. И хотя чего-то подобного я ожидала, всё равно оказалась не готова к тому, чтобы расстаться с напарником.

– Лу, ещё худшая идея – вляпаться вместе. А так я могу сказать, что один здесь, и...

– И потом, когда обман вскроется, мы огребём кучу неприятностей, - подхватила я.

– Можно и не говорить напрямую, не так уж хорошо мы разобрались в их языке, – возразил пилот и продолжил увещевательно : – Подумай сама, это...

– Я и думаю, - вновь перебила его. – Οни могут догадаться, что ты не один,или потребовать впустить их в гавию. А в качестве аргумента предъявить твою жизнь. Если тебе вдруг начнут угрожать, думаешь, у меня хватит выдержки спокойно за этим наблюдать?!

– Лу, успокойся, – он опять подался вперёд, потом вообще опустился рядом со мной на корточки. - Такой сценарий тоже возможен, но очень сомнителен. Зачем им сразу угрожать, причём – вот так? И даже если мы пойдём вдвоём, где гарантии, что тогда они нам поверят? И в гавию они могут потребовать впустить в любом случае, есть только один способ этого избежать – не выходить вовсе. Можно попробовать договориться с ними дистанционно, с помощью банальных микрофонов и динамиков, но где гарантия, что на такое обращение они отреагируют адекватно? Могут испугаться гораздо сильнее, а появление безоружного живого существа, очень похожего на них самих и настроенного неагрессивно, должно их хоть немного успокоить .

– Ага, если они не грохнут тебя сразу же на выходе.

– Такой вариант тоже нельзя исключать, но я предпочту рискнуть. Разговаривать с ними вот так, изнутри, можно только с позиции силы, а занять эту позицию мы не можем. Можем только блефовать, что уничтожим их всех к чертям, но это риск куда больший. Если блеф не сработает, это окончательно убьёт надежду на мирное разрешение ситуации. А долго он работать не сможет, потому что поддержать его нечем. Пальнуть для острастки нам нечем, а буровое оборудование – единственная аппаратура, которую как-то можно было использовать против местных – уничтожено жевакой. В общем, я предпочту осознанный взвешенный риск безумной авантюре.

– А почему нельзя пойти мне? – проворчала я.

– Я-то покрепче буду и поспокойней, - мягко улыбнулся Юра. – Но главное, я не видел среди них ни одной женщины. Да, возможно, что они не так отличаются внешне, как люди, они могут быть. .. не знаю, родственниками ящериц, что ли. Или вообще гермафродитами. Но в любом случае они гораздо сильнее похожи на мужчин, а ты можешь вызвать дополнительный интерес. А если женщины у них есть, они похожи на человеческих, но просто отсутствуют на корабле... Не мне приводить тебе исторические аналогии и вспоминать, при каких обстоятельствах подобное возможно. Да, причиной может оказаться не строгая патриархальная мораль, а бережное отношение к женщинам, которых не допускают к опасным профессиям именно из соображений заботы о здоровье, но даже в этом случае на меня отреагируют гораздо спокойней, чем на нас двоих. Лу, ты же сама прекрасно понимаешь, что я прав, - резюмировал он.

– Я тут рехнусь в одиночестве, - с тихим вздохом призналась я. – Может, ну их? Может, останемся здесь?

– А если они всё-таки придумают способ проникнуть внутрь? Или вообще уничтожат гавию? Вместе с нами. Я согласен, риск велик, но попытаться стоит. Амфибия неисправна, сами мы её починить не сможем и своими силами вернуться домой – тоже. Глупо просто сидеть и ничего не делать . Главное, предусмотреть несколько резервных способов связи помимо редких контактов через инфополе, чтобы ты могла наблюдать за мной постоянно. Тебе так будет спокойней,ты сможешь давать какие-то подсказки, если вдруг появится интересная мысль. И я не буду дёргаться от беспокойства.

– Чтобы не дёргаться, надо идти вместе, - упрямо возразила я, хотя и понимала: напарник решение принял и бодаться с ним дальше – глупо. Тем более он явно был уверен в правильности сделанного выбора, а я в своём сомневалась .

Честно говоря, мне просто страшно было оставаться одной в гавии,и все аргументы я приводила, лишь бы этого избежать.

– Думай лучше, как обеспечить связь, – улыбнулся Юрий, никак не прокомментировав мои слова.

Настаивать дальше я не стала. И так уже дала себе достаточно слабины, позволила всем страхам выползти наружу, а теперь пора брать их в руки.

Дальше мы некоторое время обсуждали исключительно важные практические вопросы, не отвлекаясь на эмоции,и просматривали всё находящееся на борту оборудование, включая ту пару контейнеров, что составляла наш груз. Улов оказался небогатым, но весьма полезным. Помимо вербула, который являлся частью костюма,и связи через информационное пространство, в нашем распоряжении оказались маячки, способные передавать информацию на сравнительно небольшое расстояние, но зато почти без потерь. К ним прилагался комплект датчиков – небольших, на вид цельнометаллических, дисков, заключающих в себе среди прочего камеру и микрофон. Судя по инструкции, оборудование это ставилось на любые автоматизированные системы и использовалось для удалённого контроля. Принимать сигналы можно было с помощью вербула, дистанционно.

На наше счастье, к человеческой коже и форменным комбинезонам датчики липли накрепко,и теперь на лбу пилота, его висках и на спине между лопатками красовались тусклые круглые зеркальца, а на руке – узкий браслет, также похожий на нарисованный. Смотрелось неожиданно эффектно.

– Знаешь,ты сейчас на инопланетянина похож даже больше, чем они, - хихикнула я, окинув взглядом пилота и особенно задержавшись на металлически поблёскивающих дисках на голове. Мужчина сидел в кресле, а я стояла перед ним и старалась приладить датчики поровнее и понадёжней.

– Инопланетяне – понятие относительное, – со смешком заметил землянин. - Для них-то мы как раз инопланетяне и есть. – Οн кивнул на экран.

– Ну... да. Наверное. Поосторожнее там, ладно? – тихо попросила я и порывисто обняла напарника за шею.

Мужчина неожиданно ответил на этот порыв, крепко обхватил меня одной рукой за талию, а второй – за бёдра. И на мгновение, пока длились объятья, мне вдруг стало не только уютно, но как-то удивительно спокойно. Охватила иррациональная необоснованная уверенность, что всё будет хорошо. Что эти чужаки окажутся хорошими ребятами и непременно помогут нам добраться до дома, и будут наши цивилизации жить долго и счастливо, в мире и дружбе, как мечтали люди еще много веков назад,только задумываясь о космических путешествиях.

Через пару секунд землянин аккуратно отстранил меня, придерживая обеими руками за талию,и ответил:

– Я-то буду осторожен. Главное,ты не совершай опрометчивых поступков, хорошо?

– Так точно, командир, - пробормотала я себе под нос, внимательно разглядывая лицо напарника. Отчаянно, до кома в горле захотелось его поцеловать, а лучше всего – привязать к креслу и никуда не отпускать, но я подавила это стремление и отступила на шаг, позволяя мужчине подняться.

Юрий заговорщицки подмигнул мне и отправился к шлюзу, а я рухнула в кресло, невидящим взглядом буравя второй обзорный экран : на него выводилось всё то, что видели датчики на пилоте. Четыре картинки, полный круговой обзор. От волнения меня начало потряхивать, и сейчас я уже не пыталась это скрыть, поэтому позволила себе нервно закусить костяшку указательного пальца.

Вот всегда так, всю человеческую историю. Ох уж мне эти мужчины! Они решительно бросаются вперёд, совершают героические поступки и великие открытия, а нам... сиди и жди, не в силах хоть как-то повлиять на события. И надейся, что очередной поступок не станет последним.

Наверное, напрасно я никогда не верила ни в какие высшие силы и не знала, кому из них стоит молиться в такой ситуации. Может, сейчас было бы легче?