Не мой прекрасный принц

14 часть

Хоть Траган и обещал найти сундук подходящего размера, но, предсказуемо, такого просто не существовало. Тогда юный орк проворно принялся колотить ящик из деревянных балок, подбивая их гвоздями. Полученное сооружение больше напоминало гроб, что мне не очень понравилось. Зато могло вместит внутри двух орков и меня.

Сколотил Траган еще пару подобных ящиков, но поменьше — хоть в Джахаре и относились вполне благосклонно к торговцам, но проверяли на совесть. Поэтому необходимо было заполнить коробы импровизированным товаром. Мы просто уложили туда вещи Зельде — множество различных платков из бежевого пуха и шелка, какие-то безделушки в виде глиняных фигурок да разнообразные отрезы тканей. К счастью, Ронах Грах в свое время очень удачно обеспечил любимую женщину.

В путь отправились так же на повозках, но в нашу был впряжен уже любимый Тыр Дагона, а у Трагана и Зельде — лошади, на которых мы сюда и прибыли.

К моему сожалению, из-за ящиков места в повозке Трагана Сие не хватило и теперь этот коварный клубочек меха ехал рядом со мной.

Я старалась нагло не замечать ее присутствия, но это зловредное существо то и дело, поскуливая, пыталась погладиться о мои ладони.

Наученная горьким опытом, я каждый раз одергивала руки.

— Дагон, — захныкала я, когда Сия довела уже окончательно, — сделай что-нибудь, пожалуйста.

— Что?

— Давай на нашу повозку перенесем еще одну коробку, а Сия пусть едет с хозяином.

— Прости, пташка, но наша повозка меньше и сюда влезает только Сия. Брось, Кете, она же милейшая, — орк легонько потрепал животное за макушку. — Смотри, совсем безобидная.

Я со злостью уставилась на Сию, которая (я уверена!) специально не стала цапать орка, чтобы доказать мою паранойю.

— Она притворяется, — процедила сквозь зубы.

— Мне она нравится, — отмахнулся Дагон.

— Прости, — с горечью выдохнула. — Я забыла, что мы из совершенно разных миров. И нам всегда будет нравиться абсолютно противоположное.

Я отвернулась, стараясь скрыть пелену слез.

— Пташка, ну ты чего?

И вот как сказать ему? Он ведь итак знал, что мне сложно делить его с бешеной оравой девиц, которые с радостью прыгнуть под него.

— Что будет потом, орк?

— Когда?

— Когда мы вернемся в Джахар.

— Я брошу вызов Гро-Домину. Если выживу, то хорошо.

Сердце вновь сжалось. Я ведь только обрела его и вот, вновь нависла угроза потерять. Почему Дагону не живется спокойно? Почему даже я, принцесса, могу спокойно отказаться от всех привилегий, власти и богатств. Я ведь была бы счастлива жить в домике, похожим на жилище Зельде. Печь по утрам хлеб, доить несчастную козу. Только бы с ним.

Впрочем, я была не вправе осуждать его за то, что не желает отказываться от принадлежащего ему по праву рождения.

— А если нет?

Дагон вздохнул, потер пальцами виски.

— Траган является моим наследником, Кете.

— Но это не помешало Гро-Домину начать отбирать все твое имущество. Меня в том числе, Дагон.

Орк промолчал, вид у него был крайне задумчивым.

— Гро-Домин имеет право потребовать любую наложницу, которая не родила домину ребенка. Я придумаю как тебя обезопасить, пташка.

— Дагон, — я цепко схватила его за край рубахи, потянула на себя, — если ты не выживешь, то мне не нужна будет защита. Я не хочу… без тебя…

Долго выдержать взгляд желтых глаз не удалось, я отвела глаза в сторону, предпочитая наблюдать за неизменной чередой деревьев.

Орк тяжело вздохнул, схватил меня за подбородок и приподняв голову так, чтобы словить мой взгляд.

— Кете, я не хочу, чтобы ты хоронила себя вместе со мной. Даже если я погибну, ты должна продолжать жить, понимаешь? Я воин, пташка, я всегда могу умереть.

Слышать это не хотелось, слишком больно и остро. Еще не до конца зажили те раны, оставленные жестокими словами Гро-Домина. Я еще помнила, как это — знать, что любимого нет в живых.

— Прекрати, — всхлипнула я и быстро прикрылась руками, чтобы скрыть искаженное лицо. — Я отказываюсь это понимать, Дагон. Я отказываюсь это слышать. Ты, чертов варвар, украл меня из дома, где все было понятно, перевернул весь мой мир вверх ногами, поменял меня. Имей совесть теперь нести за это ответственность всю жизнь!

— Всю жизнь, — эхом донеслось бормотание орка. Вид его вновь стал задумчивым, странным. Меня это пугало, сразу вспоминался эффект от варева шамана.

— И вообще, — гневно взбрыкнула, — ты меня опорочил! Лишил невинности…

— Еще скажи, что была против, — тут оскалился Дагон.

— Еще скажу, что если теперь вздумал умереть, чтобы сбежать от меня, то не получится!

Орк лишь смеялся и гладил мои волосы.

А я задумалась о том, что Дагон воспринимает мир совсем иначе нежели я. Жизнь кажется ему игрушкой, которой можно вертеть и забавляться. И он так легко говорит о своей смерти, что сразу становилось понятно — он ее ждет всегда. Все-таки, вот оно, тлетворное воспитание у орков. Не бойся смерти, бойся позора.

Окинув орка суровым взглядом, я произнесла:

— Дагон, я не потерплю у тебя фавориток.

Он бросил на меня насмешливый взгляд через плечо, ухмыльнулся.

— Ты так охренительно ревнуешь, пташка, что даже не знаю, как отказаться от фавориток.

Я вспыхнула, руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Знаешь, — холодно произнесла, — мне так полюбилась твоя зеленая морда, что от ревности и побить ее могу.

Дагон засопел возмущенно.

— Да почему зеленая-то?

— Потому, что ведешь себя как чудище болотное.

— Это еще как?

— Пакости всякие говоришь, слова обидные. Совсем о моих чувствах не думаешь, варвар! Ни капли совести у тебя, Дагон!

— Неправда! Я очень совестливый орк, пташка. И очень добрый.

— С чего это добрый?

— А недобрый тебя бы давно уже под березкой прикопал, принцесса моя.

Веселый Дагон склонился и чмокнул меня в кончик носа.

Дорога могла быть изматывающей и скучной, если бы рядом не было моего любимого орка. К счастью, никаких преследователей нами замечено не было. Думаю, Каймон просто подумать не может о том, что меня выкрали и везут обратно. Скорее, герцог будет долго метаться по городу в поисках пропавшего пропуска на трон. А потом, скорее всего, кинется в столицу, посчитав, что я решила не делиться с ним властью и предпочла лично собрать отряд, увидев, как легко он подчинил себе маленький городок. Или вовсе, решил будто меня украл кто-то из таких же, как он.

К тому же, Дагон признался, что около города повстречал одного наемника из братии Каймона. Тот проявил резвость, из-за чего орк отправил его к праотцам. Вполне возможно, что теперь герцог костерит этого бедолагу, посчитав, что тот решил воспользоваться его планом.

В любом случае, меня это не волновало. Я помнила заверение Каймона о том, что к Гро-Домину были отправлены убийцы и мысленно молилась, чтобы у них все удалось. Это бы позволило мне выдохнуть, ведь Дагон вполне неоднозначно обозначил свои намерения в адрес вождя, что ставило под опасность и его жизнь. Ох, я ощущала себя курицей-наседкой, боялась отпустить орка на шаг дальше, но ничего поделать с собой не могла.

Когда мы почти приблизились к городу, Дагон зачем-то повернул в сторону заброшенного храма предков.

— Желаешь прямо сейчас сменить покровителей? — осведомилась я.

— Можно сказать так, — криво ухмыльнулся орк. — Я придумал, как обезопасить тебя от поползновений Гро-Домина, если я все-таки буду убит.

Нагнавший нас Траган, насторожился и подал голос:

— Это то, о чем я думаю? Ты серьезно? Обратно дороги уже не будет.

— Ее итак нет, братец, — отозвался мой варвар с затаенной печалью.

В голове начали роиться самые страшные мысли, на миг меня даже захватила паника.

— Что? — вклинилась я. — Что происходит, Дагон?

Его губы изогнулись в легкой улыбке.

— Наша свадьба, если можно, так сказать.

Я лишь пораженно захлопала ресницами, не понимая до конца. Какая свадьба, ведь орки отринули представление о браке вовсе?

— Как жена домина, даже поверженного, ты можешь претендовать на наследства, а также у тебя появится свобода. Ты сможешь просто уехать и жить нормальной, обеспеченной жизнью. Если что-то пойдет не так, то Траган поможет тебе в этом.

— Но…у вас нет браков! — воскликнула я.

— Да, но раньше ведь были. До смены покровителей. Когда духи предков признают наш брак, Гро-Домин будет не в силах ничего тебе сделать.

Мы уже подъехали к до боли знакомому каменному строению, которое на этот раз было опутано золотыми нитями даже снаружи.

— Дай знать, если кто-то появится, — кинул Дагон брату и, сняв меня с повозки, поволок внутрь.

Ноги были ватными, тело безвольным. Удивление мешало осознать до конца.

Стало жутко стыдно перед Дагоном, что доставляю ему такие проблемы. Ведь я, по факту, являюсь обузой — начиная с того, что задерживаю в дороге и завершая тем фактом, что Дагону даже придется вступить в брак, чтобы защитить.

Мысленно дала себе клятву, что как только все это закончится, я обязательно выпрошу орка научить защищать себя в случае нападения.

— Прости, — тихо прошептала, пока мы двигалась к каменному алтарю храма.

— За что? — неподдельно удивился орк.

Я робко пожала плечами, не зная, как в целом объяснить свое чувство вины.

— За то, что доставляю проблемы. Я ведь мешаю…

Дагон мягко, совсем не свойственно ему, улыбнулся.

— Это ты прости, — шепнул он на ухо и коснувшись легким поцелуем моих губ, продолжил, — думаю, такого ты и не представляла. Ничего не бойся.

Меня он разместил по одну сторону алтаря, сам встал напротив.

— Просто повторяй за мной.

Слова клятвы, произносимые на древнем, как я подозревала мертвом, языке орков, звучали мягко и легко, ложились на язык словно мед. Будто я на этом языке говорила всю жизнь, хоть и смысла я не понимала.

Большее мое внимание привлекали нити, которые заволновались, забурлили. Некоторые из них взвились вокруг нас маленьким ураганом, будто хотели поглотить, впитать в себя.

Стоило завершить клятвы, как орк достал из ножен изогнутый кинжал, полоснул им свою ладонь и распростер руку над алтарем.

Алые капли окропили собой старый камень, а Дагон уже протянул мне другую ладонь приглашающим жестом.

Мои пальцы лишь слегка дрогнули от мимолетной вспышки боли, когда кровь пролилась на алтарь, смешиваясь с оркской. Я удивленно наблюдала, как наша кровь забурлила, завертелась в причудливом водовороте. А потом, начала испаряться, потом исчезая в золотистых нитях.

Где-то вдалеке, будто за пределами сознания, послышался нарастающий губ барабанов.

— Дагон, — обеспокоенно прошептала я, — ты слышишь?

— Слышу.

От крови уже и следа не осталось, когда золотой кокон нитей отделился от орка, обрушился на меня оглушающей волной.

Взрыв.

Сложно сказать, где именно он произошел, но теперь звучание барабанов было громче, очень близко.

Я летела в каком-то стремительном, безумном потоке пространства, а перед глазами мелькали сотни, тысячи лиц орков. Кто-то из них был умиротворен, спокоен и грозен. А кто-то улыбался, был слышен даже смех. В чертах некоторых можно было рассмотреть те, которые были унаследованы Дагоном — желтые глаза смотрели на меня со всех сторон.

А потом меня все-таки поглотила темнота, бархатная и успокаивающая.

Очнулась я быстро, мой разум словно швырнули обратно в тело. Соскочив с колен Дагона, я заозиралась по сторонам и с удивлением обнаружила, что золотистые нити овивают теперь и мою фигуру.

Еще больше вопросов у меня вызвала темно-бордовая вязь рисунков, покрывшая мои руки и уходящая дальше — под рукава плаща. Бросив взгляд на орка, я обнаружила, что подобные узоры покрыли и его кожу.

— Получилось? Да?

Он кивнул и подойдя ближе, улыбнулся.

— Верно, жена моя, — запечатлел на моем лбу целомудренный поцелуй.

Стоило нам покинуть своды храма, как ураган в виде Трагана и Зельде обрушился на нас.

— Вышло?

— Покажите!

Столь оживленная реакция объяснилась не только тем, что браки орки не заключали очень давно.

— Я рада, мой мальчик, — приобняла Зельде Дагона, — что ты нашел ту, которую настолько полюбил.

Орк лишь хмыкнул, чем вызвал мое недовольство и очередной прилив стыда. Он сомневается в своих чувствах и уже жалеет?

— Я и сам не верил до конца… Что порывы Кете столь искренне.

— Что ты имеешь в виду? — уже не сдержалась я.

— Если бы духи предков посчитали будто брак заключается по какому-то расчету, — мрачно вставил Траган, — без взаимных чувств, то Дагон бы погиб. Так, во всяком случае, говорят легенды. Может, погиб бы и не только Дагон. Но, я думаю, из-за принадлежности к оркам, удар пришелся бы лишь по нему.

Теперь я по-новому взглянула на своего любимого орка и сердце сжала ледяная лапа страха. Он готов на многое для тех, кто ему важен. Но к чему это может привести?

Остаток пути мы преодолели в молчании. Меня одолевали неприятные предчувствия, Дагон тоже пребывал в раздумьях. Когда он был столь молчалив и серьезен, я чувствовала себя неловко. Будто я стала причиной его недовольства. Кажется, мой скверный нрав играет со мной злую шутку — в случае нестандартного поведения орка, я воспринимаю все на свой счет. Впрочем, мне казалось, что он действительно сожалеет. Ведь если он выживет, то наверняка не сможет легко от меня избавиться.

Я таила все эти мысли в себе, стараясь не надоедать любимому своими сомнениями в отношении его чувств. Захлебнусь кровью, как предрекала шарлатанка? И пусть. Это будет потом, а сейчас я рядом с самым лучшим мужчиной.

Эх, какой же я стала! От стойкой, уверенной принцессы не осталось и следа. Плевать.

Когда до Джахара оставалось совсем немного, мы все-таки полезли в чудо-сундук Трагана. Было тесновато, но терпимо. Зельде же сверху тщательно прикрыла нас различной ветошью.

Когда отворились ворота, мы все могли слышать голоса стражей и матери Трагана.

— Цель визита в наши земли?

— Ох, сынок, — тяжело вздохнула женщина. — Тяжело стало выживать в моей деревни, мор забрал все хозяйство. Вот и решила я сюда приехать, чтобы продать ненужные вещички.

— Что именно?

— Платки, статуэтки. Да много чего. Мне муж в свое время много дарил, все хорошо сохранилось, новое. Я ведь специально и хранила!

— Показывайте.

Сначала послышался стук сундуков, в которых кроме перечисленного Зельде действительно ничего не было. Когда же очередь дошла до нашего убежища, я испуганно прикрыла лицо и прижалась поплотнее к Дагону. Казалось, что по злому умыслу судьбы, я чихну или кашляну, чем выдам нас.

— Какой-то странный ящик, — прозвучал голос стражника прямо над нашими головами.

— Так это тоже муж мне сколотил давно. Он у меня человеком, обеспеченным был, много подарком мне делал, а хранить их негде было. Помню, привез он мне однажды из Дафада…

— Понял. Проезжайте.

Зельде с кряхтением полезла обратно в повозку, а через пару мгновений скрипнули колеса, и мы поехали.

Я наконец выдохнула и немного расслабилась.

— А куда мы теперь едем? — лишь сейчас пришел мне в голову этот вопрос.

— К моему проверенному другу, — раздался в темноте голос Дагона.

— К Фулю? — чуть сбоку поинтересовался Траган. — Ты уверен, что он столь надежен?

— Да. Фуль уж точно.

Повозка остановилась, а через мгновение мы услышали голос Зельде:

— Вылезайте, рядом никого.

Орки не заставили себя ждать, повыпрыгивали как лесные козы.

Стоило мне высунуть нос, как я имела наслаждение лицезреть уже привычные здания, вымощенные камнем.

Мы как раз находились с задней стороны неизвестного мне дома и Дагон решительно толкнул дверь для слуг, вошел. Остальные поспешили за ним следом.

В полутемном коридоре, освещенным лишь парой свечей, нам никто не повстречался на пути. Дагон решительно направлялся сквозь зигзагообразные коридоры и смежные комнаты, пока мы не вошли внутрь ярко освещенной ювелирной мастерской. Спиной к нам, за крепким деревянным столом, сидел, немного сгорбившись, орк тридцати лет. Он задумчиво крутил в ладонях лупу и, кажется, рубин, размером с птичье яйцо. Выглядел он столь вовлеченным в сие занятие, что совершенно не услышал нашего появления.

— Хоть бы стул со спинкой взял, — подал голос мой орк. — Совсем уже на горбуна похож стал.

Реакция ювелира была молниеносной — он рывком соскочил на ноги, перевернув при этом стул. Правда, грозный вид быстро сменился недоумевающим, а вскоре и радостным.

— Дагон! — воскликнул мужчина. — Живой!

Мой супруг в ответ криво ухмыльнулся, раскинул руки, демонстрируя себя, красивого.

— Живой. Вопреки стараниям нашего глубоко уважаемого вождя.

Уже через четверть часа мы, расположившись прямо на кухне, с аппетитом уплетали мясное рагу под мрачный рассказ Дагона. Его друг, ювелир Фуль, внимательно слушал и местами одобрительно кивал.

— Теперь ты хочешь бросить вызов? — задал он вопрос, стоило Дагону завершить свое повествование.

— Да. Но это еще не все. У меня есть некие подозрения… По поводу нелепых гибелей детей в Джахаре.

Я подавилась едой и встретилась взглядом со столь же шокированным Траганом. Видимо, Дагон никогда не озвучивал свои предположения.

— Неужели ты думаешь…

Фуль не договорил, казалось, что произнеси он эти страшные слова и небо упадет на голову.

— Эти подозрения преследовали еще моего отца. Началось все после гибели Шаны. Он нырял в ту реку до глубокой ночи, а его воины прочесывали всю местность, но ничего не нашли. Зато на следующий день обнаружили тело на противоположном берегу. Будто ее просто подкинули. Я тогда не придал значение сомнениям отца, посчитав, что от горя у него просто помутился рассудок. Зато вспомнил об этом год назад, когда ко мне пришла Урса и пожаловалась на Риталека. Он едва ли не силой пытался утащить Дану для какого-то ритуала. Якобы для укрепления здоровья. С Даной не вышло, а вот спустя несколько дней пропал второй сын пастуха, после чего его тело обнаружили в горном ущелье. Мальчишка сорвался. Я начал раздумывать об этом, собирать информацию в трактатах тех времен, когда детей приносили в жертву. Перед тем, как Гро-Домин отправил меня к троллям, я наткнулся на интересный чертеж-график, где указывалось как правильно вычислить фазу луны для благоприятного времени жертвоприношения.

— И график совпал со смертями, да? — мрачно влез в разговор Траган.

Я мысленно порадовалась, что Зельде пожелала отдыхать, отказалась от ужина и не слышала этого всего. Иначе старая боль вновь бы всколыхнула ее раны.

Фуль, хранивший до этого молчание и внимательно выслушивающий Дагона, подал голос.

— Даже если это действительно так, откуда ты можешь знать, что в этом замешан Гро-Домин? Какой ему в этом интерес? Я могу поверить в то, что Риталек отбитый почитатель духов природы, но при чем здесь вождь?

— О, — ухмыльнулся мой орк, — я думаю, что здесь не только Гро-Домин участвует. Подозреваю, что в этом замешано гораздо больше орков. А в том, что вождь знает — так я тогда немного помял бока шаману, за что был весьма сурово наказан. Когда же я попытался выдвинуть свои предположения, вождь поднял меня на смех, но выглядел при этом напряженным, нервным.

Повисла тяжелая тишина, мы все обменивались встревоженными взглядами.

— Я готов помочь тебе, — наконец произнес Фуль, — всем, что в моих силах.

— Будет достаточно того, что ты временно приютишь моего брата, мачеху и жену. Я бы хотел, чтобы никто не узнал о них. Сам я намерен отправиться в гости к Риталеку.

— Думаешь, у тебя получится выбить из него признание?

— Хм, — Дагон столь кровожадно оскалился, что даже у меня дрожь прошлась по коже. — Я отправлюсь сейчас же, у меня будет время до Самана.

— Саман завтра!

— Да? Я немного запутался во днях. Все равно, времени достаточно.

Дагон поднялся и направился к выходу для слуг.

Соскочив со стула, я молнией понеслась следом.

— Дагон! — окрикнула, когда он уже почти вышел. — Подожди! Возьми меня с собой!

— Нет, — строго припечатал мой супруг и лицо его было столь сурово, что отбрасывало все предположения, что получится напроситься следом.

— Мне опаснее оставаться здесь, возьми!

Орк тяжко вздохнул, прижал меня к груди.

— Каталина, пожалуйста, не лезь в это. Завтра я приду за тобой и все закончится. Не выходите из дома, пока. И Саман не посещайте.

— Саман? Очередной праздник с отвратительными оргиями?

Он лишь кривовато улыбнулся, вспоминая мою реакцию на Дерша.

— Нет, это просто праздник осени.

Он вновь повернулся к двери, когда я задала очередной вопрос:

— Зачем тебе это? Доказывать, что Гро-Домин причастен к гибели детей. Ведь если ты победишь, он итак погибнет.

— А если проиграю — его раздерут орки на главное площади. Если, конечно, я смогу доказать его вину. Сиди тихо, пташка и все будет хорошо.

Стоило закрыться за ним двери, как я начала буквально сходить с ума, метаться из угла в угол, не находя себе места. Меня успокаивал Траган — смеялся над моими опасениями, даже оскорблялся, что я считаю его старшего брата слабаком. Уговаривала быть спокойнее и Зельде, но я замечала во взглядах затаенную настороженность, будто ее, как и меня, грызло дурное предчувствие.

Ночью я почти не спала, ворочалась в постели, напряженно прислушиваясь к шуму в доме. Надеялась услышать, как открывается входная дверь. Но слышала я лишь шепот духов.

Когда Дагон не вернулся утром, я и вовсе пристала к Трагану, уговаривая его отправиться к шаману. Юноша внезапно проявил стойкость — он впервые мне отказал, сказав, что лезть в дела Дагона не стоит.

К обеду он также не вернулся, а я не смогла притронуться к пище.

Вечером же, я все-таки смогла доконать Трагана и уговорить хотя бы узнать, что происходит в городе, внутренне обмирая от мысли, что вести могут быть самые страшные.

На площади вовсю веселились — мне даже на мгновение показалось, что время колыхнулось назад и я вновь присутствую на Дерша.

Около огромного костра сновали дети, поблизости танцевали молодые пары под бесноватую, немного грубую музыку.

Чуть в стороне, на небольшом подиуме, вальяжно восседал Гро-Домин. Для него вынесли мягкий диванчик с множеством подушек, под ноги кинули расшитый ковер.

Я зябко поежилась и натянулась капюшон плаща на лицо поглубже, чтобы уж точно никто не узнал. Совсем некстати пришла мысль, что этот старый хрыч в большинстве наших встреч именно так валялся на диванчике подобно восточному императору.

Он окидывал окружающих властным, с легкой ленцой, взглядом. Будто бы считал всех присутствующих своими личными рабами, которых можно было забавы ради кинуть в костер. Впрочем, в неком роде, так и было.

— Как думаешь, — шепнула я идущему рядом Трагану, — могли бы пара человеческих наемников убить вождя? Если бы они пробрались к нему ночью, когда рядом никого?

Юноша тихо рассмеялся, уставился на меня так, словно поражался моей наивности.

— Конечно, нет! Ночью к нему не пробраться, если уж нападать исподтишка, то днем.

— Почему не пробраться?

— Его покои находятся в воинской части дома. Он спит только под присмотром стражей. Они над его постелью всю ночь стоят, — Траган испустил сдавленный смешок и добавил, — даже когда он не один спит.

М-да, многим насолил Гро-Домин, раз воинов даже от ложа не отпускает.

— Что, прям над постелью стоят? — изумилась я.

— Да, он заставляет их смотреть, чтобы в процессе никто из наложниц не подумал его прирезать.

Кошмар какой! Бедные его наложницы! За такое Гро-Домина как раз и стоит прирезать.

— А ты откуда знаешь?

Трагану я, конечно, доверяла. Но, зная о его близком родстве с Дагоном, который вообще однажды мне сказал, что орки людоедством увлекаются, я имела основания полагать, что надо мной издеваются.

— А я как-то в таверне пил с его стражником. Дирну эль язык уж очень развязал, он и проболтался.

Чем больше я узнаю о Гро-Домине, тем больше презрения и отвращения он вызывает. И ЭТО они называют вождем!

Праздник разгорался в полную мощь — к танцующим примыкало все больше орков, в поле моего зрения попали уже знакомые циркачи. Помнится, тогда мне удивил мужчина, глотающий клинки, но теперь он пошел дальше — извергал из своего рта огонь.

В другой ситуации я бы с удовольствием приняла участие в празднестве, но не сейчас, когда сердце и душу терзала тревога за Дагона.

Сколько бы я не щурилась, силясь рассмотреть в толпе любимое лицо, не было его тут.

Мрачными тенями, прикрытыми завесой плащей, мы с Траганом мелькали среди толпы.

Мне уже казалось, что целая вечность прошла, когда Гро-Домин приподнялся с дивана, а музыка замолкла и все стихли, ожидая слово вождя.

— В этот плодородный и удачный для всех нас год, — раздался его повелительный голос, — когда наши покровители были особо милостивы…

— За счет того, что ты отдал им наших детей, — прерывая вождя, послышался голос Дагона из толпы.

Пораженные орки расступались перед моим орком, пропуская его вперед.

Дагон выглядел, мягко говоря, изрядно помятым — его рубаха была в сплошных прорехах, куча порезов с запекшейся кровью испещрили лицо, руки и плечи.

Связанный Риталек, которого я даже не сразу узнала, выглядел значительно хуже — его лицо представляло собой кровавое месиво, веки столь опухли, что он даже глаз открыть не мог. Дагон волочил его за собой и на земле расплывался кровавый след.

Бросив шамана под ноги Гро-Домина, Дагон выпрямился и изогнул губы в кривой улыбке.

— Как тебе такое?

Вытянувшееся лицо вождя лишь первые секунды излучало изумление, но он сразу же взял себя в руки и принял бесстрастный вид.

— Что это такое, Грах? Наглое обвинение в мой адрес, нападение на шамана. Я прихожу к выводу, что ты безумен.

— О! — мой орк рассмеялся, повернулся к толпе. — Я, может, отчасти не в себе. Но до нашего уважаемого вождя мне далеко! Думаю, всем будет интересно узнать о неком тайном культе, который продолжал активную деятельность до сегодняшнего дня. Как известно, жертвоприношения были запрещены давно, когда наши предки одумались и перестали столь безжалостно избавляться от родных детей. Все мы годами верили в проклятие. Некоторые считали, что зря перестали приносить дары духам природы и она сама забирает свою законную жатву. А оказалось все проще! Нас вождь — орк, которого все считали главным отцом и лидером, все это время возглавлял еще и старый культ, который продолжал заниматься жертвоприношениями.

— Что за бред?! — закричал Гро-Домин, покрывшись бордовыми пятнами от злости. — Что ты несешь? Ты вообще понимаешь, что тебя ждет казнь за такие слова?

Орки не двигались, пораженно замерев, они словно обдумывали слова моего орка.

— Кстати, — продолжал Дагон, не обращая внимания на беснующегося вождя, — стоит сказать, что действовал он не один. Оглянитесь, братья, совсем рядом могут быть убийцы ваших детей.

— Да с чего ты вообще взял этот бред?! — вновь заорал вождь.

Дагон непринужденно приблизился к лежащему на земле Риталеку, пнул его в бок, отчего тот всхлипнул, выпустив изо рта струйку крови.

— Твой сообщник, который по чистой случайности, конечно же, является еще и шаманом, не выдержал и поделился вашим трепетным секретом.

— Это все лишь пустые слова, — уже спокойно ему ответил Гро-Домин и нарочито расслабленно уселся обратно на диванчик. — Ты напал на шамана, личность неприкосновенную. Это не первое подобное нарушение. В первый раз я тебя простил. Но сейчас ты перегнул палку, выдумав порочащие меня слухи, за что будешь жестоко наказан.

Орк подал знак своим воинам, чтобы они схватили Дагона, но они не сдвинулись с места.

— Чего стоите?! Взять его!

Лишь после грозного окрика, стражники вождя медленно, будто неохотно, направились к Дагону.

Не имея более сил оставаться в стороне, я выбежала вперед, остановилась прямо перед Дагоном и слегка вздрогнула, услышав тихое рычание сзади.

— Кете, какого хрена?!

— Я могу подтвердить его слова! Я слышу духов ваших предков!

Гро-Домин хрипло, каркающе засмеялся.

— И эта маленькая человечка здесь? О, интересно, кто же тебе поверит?

Дагон одним мощным рывком потянул меня назад, за свою спину, пока я скользила растерянным взглядом по лицам орков.

Шепот духов, который я уже научилась заглушать, стал громче.

Стоило остановить взгляд на лице одного из орков, который, как я помнила, являлся Домином — его я видела еще в доме Гро-Домина, как фигуру мужчины стали опутывать едва заметные нити, а из череды голос отделился один, четкий и звонкий.

— Драгами, — произнесла я, пристально смотря ему в глаза.

Орк слегка вздрогнул, по его лицу прошлась гримаса боли, но тут же исчезла за маской безразличия.

— Драгами, погибла в лесном пожаре, да? — продолжила я. — Такая маленькая, не больше десяти лет. Казалось, она просто убежала, чтобы поиграть…

— Это он тебе сказал, — указал на Дагона мужчина. — Все знают.

— А о том, что она любила яблоки в карамели, тоже все знают? И сказки про феи, которые прячут золотые пылинки в бутонах цветов? — продолжала я, передавая ту информацию, что шептал мне дух.

Тут уже маска равнодушия орка не выдержала, треснула под натиском скорби, которая жила в нем, как шептал голос, уже не один год.

Стражники, нерешительно остановившиеся вблизи от нас, развернулись и направились назад.

Гро-Домин вновь вскочил на ноги и нервно теребил пальцами бахрому на диванчике.

Дагон решительно подтолкнул меня в сторону толпы, где я сразу же была спрятана за плечо Трагана и, вытаскивая из ножен меч, решительно промолвил:

— Гро-Домин Багренк Корна, на основании этих обвинений, я вызываю тебя на бой по праву Варгрела.

Вождь не ответил, лишь наградил Дагона презрительным взглядом. Ответом ему послужила насмешливая, полная яда, ухмылка.

Схватив меч из ножек одного из стражников, Гро-Домин со свирепым криком спрыгнул с возвышения и молнией понесся к Дагону.

Лицо моего орка растеряло насмешливость — он резко стал сосредоточенным, собранным.

Подняв свой меч, Дагон блокировал удар вождя, отчего оружие, соединившееся в смертельном поцелуе, издало противный, скрежущий лязг.

— Я многое тебе прощал, — прорычал Гро-Домин, яростно нападая и пытаясь задеть мечом Дагона, — но сегодня ты перешел все границы.

Удары сыпались будто проклятые молнии — один за одним, непрерывно и грозно, от металлического скрежета пальцы на ногах сводило, мне было даже больно смотреть на это, но отвести взгляд было невозможно.

Дагон не нападал, лишь оборонялся, внимательно следя за противником и сохраняя ледяную решительность во взгляде.

Гро-Домин же, в свою очередь, был похож на разъяренного, бешеного медведя. Он уже понимал, что вне зависимости от исхода боя, ему конец. Даже в случае победы над Дагоном, орки не оставят его в живых.

Все-таки, один удар Дагон отразить не успел — противник полоснул его по плечу, глубоко рассекая кожу. Я едва успела зажать рот, чтобы никто не услышал мой вскрик, когда рубаха моего варвара в мгновение ока окрасилась кровью.

Этот удар послужил Дагону сигналом к действию — он начал нападать на вождя, постепенно оттесняя его назад, к столь любимому Гро-Домином диванчику.

Ярость, столь восхваляемая орками, стала губительна для вождя — он едва успевал отражать удары, пропустил несколько и теперь по его лицу и бедру, пачкая бежевую штанину, стекала кровь.

Когда Дагон выбил меч из рук противника, тишину нарушало лишь хриплое, с надрывами, дыхание вождя.

Понимая, что это уже конец, Гро-Домин рокочуще прокричал:

— Вы все еще пожалеете об этом! Духи лишат вас своего покровительства!

А в следующее мгновение, его голова слетела с плеч.

Брызги крови полетели в толпу, многие орки отпрянули, чтобы не быть испачканными тем, что осталось от смерти предателя.

Мой желудок сжался в комок, отвращение и тошнота душили горло. Меня бы вырвало, но из-за тревоги за Дагона, я за день так ничего и не съела.

Мой орк, весь перепачканный кровью — своей и чужой, склонился около возвышения, что-то поднял, выпрямился во весь свой рост.

Меня все-таки вырвало желчью, когда я смогла рассмотреть, что в руке Дагон, схватив за волосы, держит отрубленную голову.

Согнувшись в три погибели и сотрясаясь от крупной дрожи, мой организм избавлялся от всего, что могло быть в желудке. Орки же, тем временем, низко склоняли головы перед Дагоном и по толпе низко прошел шепот:

— Гро-Домин.

Изменить в один миг привычный уклад, которого придерживались много столетий, невозможно.

На это уйдет очень много времени, некоторые аспекты в обществе орков окончательно изменятся уже не при нашей жизни. Возможно, это придет в эпоху наших внуков или еще позже.

Мне предстоит проделать тяжкую работу — вернуть орков к духам предков, открыть им глаза, показать истину.

Дагону, как новому вождю, придется устроить глобальную зачистку, выявить предателей и последователей культа. Из-за этого численность орков ощутимо сократится, а у моего мужа появится много врагов.

С новой властью и порядками готовы мириться не все — это подтвердят многочисленные нападения, которые будут организованы на нашу семью.

В новом обществе, выстроенном нами, более не будет гаремом — их заменит пансионат для девиц, где будут воспитывать достойных жен.

Вскоре здесь будет восстановлен храм предкам, куда нерешительно, чуть ли не тайно, потянутся орки.

Забавно, но я, взбалмошная и избалованная принцесса, стану наставницей не только для детей в школе, которая будет построена после устранения главных противников, но и для тех орков, которые решились возобновить свою связь с предками.

Я же и буду проводить первую свадьбу в храме по весне, когда передо мной предстанут двое юных влюбленных. Краснея и смущаясь, они признаются, что родители против такого союза. А вот духам было плевать на земные запреты, их интересовали лишь искренние чувства.

Однажды у меня даже появится ученица — маленькая девочка с множеством косичек, которая признается, что может общаться с духами также, как это делаю я.

Через полгода мне придет письмо от бывшей фрейлины Клэр. Так я узнаю, что наемники Каймона, сговорившись против него, сдали герцога отцу и он был казнен. А также, в качестве подарка королю отдали небывалую экзотику — рыжеволосую орчиху, которая тут же стала его самой обожаемой любовницей. Даже не знаю, кого мне было больше жаль — Ису или отца.

А через пару лет бродячий бард поведает нам замечательную балладу о том, как злой и коварный орк украл прекрасную луноликую принцессу, и женился на ней, а та смогла растопить варварское сердце и научила его любить. Тогда мы с Дагоном лишь улыбнемся, ведь лишь нам известно, что все было наоборот и это орк научил злую принцессу любить.

Все это ждет нас в будущем, мы еще даже и не знает о том, какие коварные удары готовить нам судьба.

— Пташка, прекрати уже, все нормально, — бурчит мой орк, когда я в тысячный раз заглядываю под повязку на его плече, чтобы проверить не разошлись ли швы на ране.

В доме тихо, уже глубокая ночь и лишь откуда-то снизу можно услышать ожесточенный спор Зельде и Ру. Я даже начинаю сомневаться в том, что можно было селить их в одном доме.

— Может, успокоим их?

Дагон лишь смеется, отмахивается.

— Это нормально, Кете. Они так развлекаются, не лишай их забавы. А если тебе скучно, то я знаю, как тебя развеселить.

Этот варвар вновь тянет ко мне руки, прижимается всем своим обнаженным телом и по моей коже пробегают мурашки.

— Вообще-то, — грозно хмурюсь я, — именно из-за этого я и проверяю твою рану каждый раз. Быстрее бы уже зажило, а то никаких нервов на тебя не хватит.

Дагон вдруг становится серьезным, глядит на меня прямо, пристально.

— Что? Что такое? Я же вижу, ты хочешь сказать!

— Скажу, если обещаешь не истерить.

Я сразу же напрягаюсь, готовясь выслушать что-то неприятное.

— Война с троллями все-таки будет, пташка. Я уже тысячу раз просил тебя сидеть тихо и не высовывать нос, но ты никогда с этим не справляешься. Даже не знаю, как оставлять тебя здесь.

— Обещаю не истерить, — киваю я и, решительно выскользнув из постели, кидаюсь к сундукам.

— Что ты делаешь?

— Собираюсь. Сидеть тихо и не истерить я могу только рядом с тобой.

Вижу по Дагону, что он очень хочет казаться строгим и беспрекословным, но не выдерживает и на лицо вырывается улыбка.

— Совсем не боишься? Бешеная!

Я лишь пожимаю плечами и вновь вспоминаю старуху. Назвать ее шарлатанкой теперь не могу. Она обещала, что я стану любимой женой, если приму верное решение. А я пошла за орком, считая, что из-за этого однажды кровью захлебнусь. Так о каком страхе говорить?

Да и чего мне боятся, когда рядом он?

Конечно, Дагон — не мой прекрасный принц.

Дагон — лучшее, что могло со мной случиться.